Т р е т ь е. Сравнительное изучение множества религий показало мне, что каждая из них мнит себя единственно правильной и «православной», то есть правильно славящей бога. Каждая опирается на свои «чудеса» и «пророчества». Каждая объявляет чужие «чудеса» и «пророчества» лживыми и выдуманными. А на деле доказательства каждой — это перепевы одних и тех же тезисов, только «перелицованных» соответственно особенностям и потребностям данной религии и породивших ее общественно-экономических отношений.
Ч е т в е р т о е. Научные исследования и личный опыт наблюдения над жизнью верующих и влиянием на нее религии и так называемой церкви показали мне, что в условиях капиталистического общества религия, давая людям временное утешение или даже материальное вспомоществование, отвлекает их в то же время от решительной борьбы за преобразование мира и избавление его от сил угнетения и эксплуатации, а в условиях социалистического общества не позволяет верующим людям полностью включиться в борьбу за будущее, поддерживая в них многие отживающие понятия, как-то: собственничество, неравенство, неверие в человеческие силы и возможности — не давая людям во всей полноте принять и усвоить те достижения, которые предлагает современная наука.
П я т о е. Те же научные исследования показали мне, что религия на соответствующих этапах развития человеческого общества имела и некоторые положительные стороны, когда, являясь идеологическим выражением сменившей отжившую формацию новой, более прогрессивной (относительно к старому, отжившему) формации, проповедовала и проводила идеи этой новой, более прогрессивной формации. Но то, что было полезным и прогрессивным для данного этапа, не могло сохранить того же значения в последующем. Нелепо было бы в наши дни отказываться от трактора на том основании, что когда-то изобретение сохи, сменившей мотыгу и заостренную палку в сельском хозяйстве, явилось прогрессом и было очень полезно для человечества. А ведь в религии так именно и делается: сыграли на Руси свою положительную роль некоторые монастыри в прошлом, так считается, что они прогрессивны и необходимы всегда. Да вся церковь не является ли организацией, неустанно утверждающей свое право на существование во имя прошлых действительных и мнимых заслуг?!
Ш е с т о е. Знакомство с марксистской философией и внимательное изучение исторических путей развития человеческого общества показали мне, каким неоправданным растрачиванием сил и способностей человеческих является служение религии, служение поддержанию в людях иллюзорных и искаженных представлений о мире и его существе. Я почувствовал властную необходимость отдать все имеющиеся у меня силы и знания реальной созидательной, хотя бы и самой небольшой, но обязательно созидательной, работе.
Таковы вкратце мотивы моего ухода. И я хочу, чтобы они были доведены до сведения всех тех, кто имел со мной служебные и учебные отношения, чтобы все было до конца ясно и честно выяснено. Если администрация духовных школ не найдет возможным этого сделать (мне безразлично; это ваше дело, какие будут к моему «посланию» присоединены комментарии), я оставляю за собой право добиваться ознакомления с настоящим документом учащихся, учащих и служащих ленинградских духовных школ любыми другими средствами, какие найду».
Далее следовало обращение к моим бывшим коллегам. Оно, как мне стало позже известно, было вместе со всем текстом «послания» зачитано на ученом совете. От учащихся текст «послания» был скрыт, от служащих тоже.
Кончалось «послание» так:
«И к вам, учащиеся, слово мое! Простите мне, что долго собирался сделать я то, что делаю ныне. Оглянитесь на себя, на сомнения, какие вас, знаю, посещают, и вы поймете, как сложен и труден путь переоценки и коренного поворота в такой области, как идеология.
Будьте пытливее, смелее, не бойтесь ставить вопросы, и, я верю в это, мы еще встретимся… Не как противники, а как соратники и вновь друзья… Но, помните, я не собираюсь вас уговаривать или «соблазнять», — думайте сами! Такие вещи человек должен решать без подсказки, ему только стоит показать в истинном свете пути, по которым он может идти… Выбор же он должен сделать сам! И только сам! Нет, я не «соблазняю» вас, просто я вас очень люблю…
На этом я и кончаю! Прощайте!»
…На душе у меня хорошо. Мучительный путь исканий позади. Я начинаю, хотя и поздно, свою новую творческую жизнь. Жизнь с людьми, а не в облачных замках религиозных иллюзий. Да, да, вот в это я верю, что люди, которых я обрел, наконец помогут мне, чтобы жизнь эта была прямой, полезной, светлой…
РАЗМЫШЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Истина дороже…
Да, для того чтобы переломить судьбу, чтобы, осознав свою ошибку, признать ее и шагнуть навстречу истине, навстречу новой жизни, нужно иметь немалое мужество и недюжинную силу воли. Немало православных священников, католических ксендзов и духовных лиц иных вероисповеданий, давно уже утратив веру в бога и осознав, что истина на стороне не религиозного, а научно-материалистического мировоззрения, продолжают не только служить своей церкви, но и наставлять, «укреплять» в вере рядовых приверженцев религии.
И ничего особенного в этом нет. Не такое уж это редкое явление, да и церковная иерархия вынуждена смотреть сквозь пальцы на такие вещи. Так, Семен Николаевич Теплоухов, отмеченный за многолетнюю ревностную службу высокими церковными наградами и, подобно А. А. Осипову, порвавший с религией и церковью, вспоминает, что когда рязанский архиепископ узнал об этом, то послал к Теплоухову протоиерея отца Сергия.
— Ну, потерял ты веру, — уговаривал отец Сергий, — это ничего. Вера опять вернется. Но где ты сможешь так вдохновенно работать и столько зарабатывать? Да ты вот возьми, к примеру, артистов на сцене! Разве, играя роль, они не понимают, что они не те люди, которых изображают? А разве их игра от этого менее убедительна? Вот и ты служи пока, как артист, не соблазняй малых сих, а вера — она, глядишь, и опять вернется…
Вряд ли есть смысл объяснять глубокую, принципиальную разницу между ролью артиста в театре и священнослужителя в церкви!
Как же назвать священнослужителя, пришедшего к пониманию, что не существует никаких сверхъестественных сил, и продолжающего, используя свой авторитет, убеждать людей в том, что истина заключена именно в религии?
Конечно, было бы наивно зачислять все духовенство в разряд обманщиков, корыстолюбцев и властолюбцев на том основании, что такие люди встречаются в среде духовенства. Конечно же большинство священнослужителей— люди глубоко, искренне верующие. И нет ничего удивительного в том, что, когда из церкви уходят их коллеги, столь же искренне и глубоко веровавшие, занимавшие высокие посты и пользующиеся большим авторитетом и среди рядовых верующих, и среди духовенства, их пытаются всеми силами вернуть обратно, в лоно церкви. Нечто подобное произошло и с Александром Александровичем Осиповым.
На следующий день после того, как А. А. Осипов передал ректору ленинградских духовных академии и семинарии протоиерею М. Сперанскому свое «Известительное послание», к А. А. Осипову пришел домой Г. П. Миролюбов, руководивший в академии ведущей кафедрой догматического богословия, и передал ему письмо, в котором просил не выступать публично против религии.
«…Я Вас по-прежнему люблю, — писал, в частности, Миролюбов. — Мне тяжело, что такой большой ум попал в сети антирелигиозников и атеистов.
Сбросьте их. Карьеру, труд, службу при Вашей талантливости Вы будете всегда иметь. Но пощадите «малых сих», верующих, которым Вы доставите страдания своими антирелигиозными выступлениями…
Еще раз прошу Вас трудиться на любом поприще жизни, но не быть вместе с атеистами, антирелигиозниками. А вера придет, равно и прощение…»[2]
Даже из приведенных строк ясно, что это было письмо искреннего, убежденного в своей правоте человека. Но ведь и Александр Александрович Осипов, уйдя с церковной службы и порвав с религией, был не менее искренне убежден в правильности сделанного им шага. Миролюбов не собирался уговаривать Осипова вернуться в лоно церкви. Тогда в чем же был смысл письма? В той позиции, которую должен занять Осипов по отношению к религии и к верующим! И вот здесь, в позициях сторон, наглядно продемонстрировалась разница между характером нравственности человека религиозного и убежденного атеиста.
Будучи сам глубоко уверенным в истинности религиозных взглядов, ученый-богослов Миролюбов широко проповедует и доказывает истинность своих убеждений. Любой здравомыслящий человек согласится с тем, что с его стороны было бы справедливо признать такое же право и за А. А. Осиповым. Но как раз в этом-то Миролюбов и отказывает Осипову, заклиная его не выступать публично, то есть держать свои убеждения при себе и не отстаивать их! Нравственно ли требовать от человека, чтобы он скрывал свои убеждения? Нравственно ли лишать его свободы совести? Искренний ответ на эти вопросы может быть только однозначным. И нет ничего удивительного, что А. А. Осипов опубликовал и письмо ученого-богослова, и свой развернутый ответ на него.
«Вы просите, — писал Осипов, — «не выступать публично во имя вечности», памятуя, что «все земное — миг, а душа вечно будет мучиться без Христа…»
Да, вечность — слово великое. И должен Вам признаться, что я тоже ушел во имя вечности. И тоже из сознания, что жизнь наша только миг, а потому и нельзя терять время, пока этот миг еще длится для нас. Нельзя!
Но вот содержание в понятие «вечность» мы с Вами вкладываем не одинаковое…»[3]
Откуда же взялось религиозное понятие вечности? Конечно же из Библии, которая для каждого христианина является «словом божиим», откровением божиим «свыше» миру «дольнему». И Осипов подвергает Библию хотя и короткому, но прекрасно аргументированному анализу, из которого следует, что Библия не только не «богодухновенна», но что сама Библия при внимательном и объективном ее исследовании напрочь опровергает эту версию. А исследуя историю и практику христианства, Осипов не менее убедительно показывает, что оно, как и любая другая религия, зародилось вполне естественным путем и стало отражением в фантастической форме естественных условий жизни и потребностей человеческого общества…