Норрин храбро кивнула.
— Доминик, — окликнула Эрика. — Останови карету.
— Вы уверены?
— Сейчас же!
Доминик торопливо натянул поводья, и Эрика взяла Норрин за руку.
— Выходи слева, быстро.
Девочка открыла дверь и без колебаний скрылась в канаве. Эрика взяла себя в руки, закуталась в меха и с показным безразличием откинулась на спинку сиденья. Через несколько мгновений раздался стук копыт, всадники окружили карету и начали кричать на Доминика.
Дверь кареты резко распахнулась, и Эрика встретилась глазами с герцогом Никслаусом. На кончиках его пальцев в перчатках плясало магическое пламя, отбрасывая тени на лицо. Эрика отшатнулась.
— Милорд Никслаус, это вы? — спросила она.
Пламя исчезло. Герцог сорвал с Эрики одеяло и перевернул кучу меха в другом углу.
— Почему вы погнали, когда увидели нас?
— Милорд? Вы меня жутко напугали. Мы думали, на нас опять напали разбойники.
— Где она?
— Кто?
Никслаус гневно сжал челюсти. Исчезли любые намеки на вежливость и обходительность.
— Вы прекрасно знаете кто.
— Не знаю! — Сердце Эрики колотилось как сумасшедшее. Она стискивала руки, чтобы они не дрожали. — Если вы ищете Сантиоль, то ее, а также Тирела, одного из людей моего деда, убили разбойники на перевале.
В ее голосе прорвалась паника, и Эрика заставила себя заплакать, как женщина, которая вот-вот впадет в истерику.
Сейчас единственный выход — делать вид, что она ничего не знает.
Никслаус перестал стискивать зубы и отошел от кареты посовещаться с одним из своих людей.
— На вас напали разбойники? — спросил он, вернувшись.
— Да! Пятеро грязных ублюдков. Они застрелили Тирела и ранили Доминика. Сбежали только после того, как Сантиоль убила двоих и я одного. Сантиоль умерла от ран.
— Вы дрались с ними?
— Мне пришлось! — притворно оскорбилась Эрика. — Мы сражались за свои жизни.
Никслаус немного подумал.
— Трое моих людей пропали. Они ехали по той же дороге, что и вы.
— Скорее всего, попали в засаду к той же банде, что напала на нас.
Эрика глубоко дышала и пыталась взять себя в руки — ее истерика была притворной лишь наполовину.
— Разбойники, — ровно произнес Никслаус. — Как в лесу вашего деда.
Его тон говорил о том, насколько «убедительной» он считает ее историю.
Эрика подалась вперед, выпятив подбородок.
— Королю надо бы навести порядок на своих дорогах, — выпалила она. — Сколько людей вы уже потеряли, пятерых? И Сантиоль, и Тирел служили моей семье десятилетиями. Их невозможно заменить.
Никслаус презрительно фыркнул и снова отошел от кареты.
— Обыщите поля и канавы вдоль дороги, — услышала Эрика его слова. — Допросите кучера.
— Милорд, может, убить обоих? — спросил кто-то шепотом, видимо, подумав, что Эрика слишком измотана, чтобы услышать.
— Идиот, мы в двух шагах от стен Будвила, — прошипел в ответ Никслаус. — Найдется десяток свидетелей.
Доминику задавали вопросы, но старик прекрасно играл свою роль. Эрика с тревогой наблюдала за тем, как люди Никслауса, высоко держа факелы, обыскивают прилегающие поля и шарят в канавах. Она судорожно сжимала рукоять шпаги и размышляла, сможет ли достаточно быстро обнажить ее и убить Никслауса, прежде чем тот воспользуется магией Избранного.
Минут через десять Никслаус вернулся к карете. Забрался внутрь и сел напротив Эрики, в точности на то место, где четверть часа назад спала Норрин. Отсветы факела за окном придавали его лицу потусторонний вид.
— Вы не спросили, почему мы вас задерживаем, — спокойно проговорил он.
На лбу Эрики выступил холодный пот.
— Наверняка у вас есть веская причина. Вы ведь служите королю. — Ее голос дрожал.
— Действительно. Сейчас я вас отпущу, но имейте в виду, миледи, я буду следить за вами. И если вы решите сыграть со мной еще раз, я преподнесу вашу голову королю.
На украшенных рунами перчатках появились язычки синего пламени и затанцевали, как свечи на ветру. Никслаус побарабанил пальцами по стенке кареты, оставляя черные подпалины.
— Я не понимаю, в чем вы меня обвиняете.
— Думаю, понимаете.
Никслаус выбрался наружу, оставив Эрику наедине со стуком собственного сердца.
Топот копыт растаял вдали, но из окна Эрика видела, что люди Никслауса продолжают обыскивать поля вверх и вниз по дороге. Подошел Доминик, прижимая раненую руку к телу.
— Миледи, у вас все в порядке?
— Ты хорошо справился, — кивнула она. — Спасибо.
— Рад помочь. Мы не можем рисковать…
Эрика молча вознесла молитву за Норрин.
— Знаю. Едем в город.
Норрин скатилась на дно канавы, тянувшейся вдоль дороги.
Не успела она отойти от кареты и на десяток шагов, как уже перепачкалась в грязи. Из канавы не было видно ни дороги, ни кареты — ничего, кроме неба над головой и факелов у ворот Будвила вдали. Спрятаться совершенно негде. Воды по щиколотки, а склоны слишком скользкие, чтобы выбраться наружу. На этот раз Гончие не проявят небрежности. Норрин вспомнила, как Сантиоль предупреждала ее не доверять удаче после того, как Гончие не нашли ее в поместье Леора. Теперь Сантиоль мертва, и Норрин боялась, что скоро присоединится к ней.
Она услышала топот копыт и сердитые крики.
Они найдут ее. И убьют. Как убили Филли. Как убили Сантиоль.
Оставалось только бежать, как бежит загнанное животное под конец охоты.
Она двинулась вперед, спотыкаясь и поскальзываясь, стараясь не врезаться в скользкие стены канавы, чтобы не оставлять следов. Они уже должны догнать карету. Сначала обыщут Эрику, а потом станут искать вдоль дороги.
Они ее найдут. Не «если», а «когда». Ворота Будвила казались невозможно далекими, на стенах на фоне ночного неба дразняще мигали огни факелов. По щекам Норрин побежали слезы. Вода с грязью хлюпали в сапогах и покрывали ее с головы до ног, всю одежду, что дала Эрика.
Если Норрин не удастся сбежать, то и Эрике тоже. Норрин должна сбежать. Не только ради себя или Филли, не из-за самопожертвования Сантиоль, но ради Эрики.
Сколько еще? От грязи щипало глаза. Она споткнулась и вслепую полетела вперед, стараясь не издать ни звука.
Грубые руки подхватили ее под мышки и подняли из канавы. Она в панике замолотила руками, пытаясь дотянуться до кармана, где лежал перочинный нож. Нужно вырваться. Нельзя подвести ни себя, ни Эрику.
Из-за нее убьют их обеих.
Карета Эрики подъехала к воротам через несколько минут после отъезда герцога Никслауса. Доминик остановил лошадей сразу за воротами, и Эрика по каменным ступеням поднялась на стену, не обращая внимания на любопытный взгляд адроанского солдата в синем мундире.
Люди Никслауса никуда не уехали. Они обыскивали все по кругу, постепенно расширяя его, и еще раз осматривали канавы. Если сейчас они найдут Норрин… Эрика не хотела думать об этом. Ей в Адро ничего не грозило, а вот дедушка поплатится.
К ней присоединился капитан стражи. Эрика повернулась к нему, заметив, что он один. Может быть, она не в такой безопасности, как думала.
— Капитан, что-то не так с моими бумагами? — спросила она на адроанском.
— Вовсе нет, леди Эрика. — Он облокотился на стену, наблюдая за людьми Никслауса. — У вас проблемы? Мы уже собирались выслать отряд узнать в чем дело.
— Это не кончилось бы ничем хорошим. Охотники на магов. Лучше не затевать международный скандал на землях Кеза.
— А. — Капитан внимательно посмотрел на нее. — Значит, к лучшему. Я рад, что вы добрались сюда невредимой. Пожалуйста, прикажите своему кучеру развернуться и встать около караульной будки. У меня для вас посылка.
— Простите?
В чем дело? Что-то еще? Еще одна ловушка?
— Думаю, вам лучше идти. Кое-кто оставил вам подарок возле ворот. Заберите его, когда будете выходить.
Ее присутствие — или скорее присутствие Гончих у самых ворот — заставляло капитана нервничать.
— Благодарю вас, я заберу.
Эрика бросила последний взгляд на Гончих и спустилась со стены. Она велела Доминику развернуться и подъехать к караулке. Им пришлось подождать, пока капитан подошел к окну кареты.
— Вот, — сказал он, открывая дверь.
Эрике потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что капитан говорит не с ней. В карету забралась Норрин и устроилась на сиденье напротив Эрики. Ее куртка исчезла, взамен появился старый адроанский мундир. Шарфа, который прикрывал клеймо, тоже не было.
— Она немного перепачкалась, пока удирала, — сказал капитан. — Мы как могли почистили ее сапоги, но куртка совсем испорчена.
Эрика не знала, что сказать.
— Спасибо.
— Благодарите не меня. Благодарите капитана Тамаса. Он приезжает раз в несколько месяцев и каждому на стенах Будвила привозит новые сапоги и бутылку портвейна. Взамен мы высматриваем определенных… беглецов. Рады оказаться полезными, миледи.
Он приподнял шляпу, шагнул назад и закрыл дверь.
— Ты в порядке? — тут же спросила Эрика у Норрин. — Они тебя не обидели?
Норрин покачала головой:
— Они были очень добры.
— Как ты добралась до ворот?
— Я спряталась в канаве, но решила, что нельзя отсиживаться. И пошла по дну. Там было много воды, так что следов не должно остаться. Солдаты на стене увидели меня и вышли, чтобы забрать.
Эрика кивнула. И правда, очень добры. Хоть пороховые маги в Адро не считаются преступниками, их тоже не особенно любят. Кто такой этот капитан Тамас? И почему он заботится о кезанских пороховых магах?
Эту загадку придется отложить на другой день. Эрика чувствовала, что возбуждение, которое поддерживало ее со времени отъезда из дедушкиного поместья, уступает место истощению. Она привалилась к стенке кареты и задремала, мечтая о теплой постели.
Разбудили ее голоса. Голоса и свет. Ее моментально охватила паника, и она резко села, нашаривая шпагу.
Шпаги не было, отчего отчаяние только усилилось. Веки казались невозможно тяжелыми, а тело вялым. Она судорожно искала оружие. На плечо легли сильные ладони, и чей-то голос окликнул по имени. Эрика тряхнула головой, пытаясь понять, в чем дело, и наконец догадалась.