Софья также подтвердила, что в аптеке продаётся водка. Ирине стало смешно, она и не знала, что двести лет назад водку считали лекарством и называли «хлебным вином»*. Градусов в ней было тридцать восемь, но для целей Ирины это вполне подходило, для сохранности средств надо было добавлять спиртовую составляющую. И если другого варианта не было, то будет использовать «хлебное вино».
* «хлебное вино» — До 40-х — 60-х годов XVIII века водку в России изготавливали преимущественно из ржи, к середине XIX века рожь составляла половину сырья для производства водки, позже уступив в популярности пшенице и картофелю. До появления в России спиртометров крепость водно-спиртовой смеси («хлебного вина») измерялась так называемым отжигом. Если из подожжённого вина выгорала ровно половина, то такое вино называлось «полугаром». Полугар, крепость которого составляла около 38 %, и служил базовой нормативной единицей крепости водки, с 1817 года — рекомендованной, с 1843 года — официально закреплённой.)
В хлопотах прошло ещё три дня и Ирина, забрав с собой Павла вернулась в поместье. На подъезде их встречал конный разъезд из шестерых всадников.
Возле ворот тоже стояла охрана и внутри поместья строился деревянный дом.
Вышедший встречать Ирину Никодим, сообщил, что взял ещё десяток в охрану, теперь надо строить небольшую казарму. Разрешение у барина получил.
Услышав про отца, Ирина даже вздохнула с облегчением, значит он не закрылся снова «в скорлупе».
Ирина передала Никодиму Павла, попросила помочь ему добраться до комнаты. Решила разместить его на первом этаже, чтобы травмированному Павлу было легче. У него оставалась перебинтованная голова, второй глаз ему открыли, и Ирина обрадовалась, увидев, что глаза Павел не лишился. А синяки пройдут.
Дети все уже были в холле, и набросились на Ирину с обнимашками. Даже Танюша поучаствовала. Ирина подняла девочку, и прижала её к себе, понимая, что вот оно счастье, когда к тебе доверчиво прижимается такое вот лохматое и глазастое чудо. Вдруг Танюша немного отодвинулась от Ирины и показав пальчиком на Глашу, сказала по слогам:
— Гла-фа
Потом повернулась к Ирине и чётко произнесла:
— Ма-ма
Да, Ирина не была Танюше мамой, но, когда она услышала, что её назвали мамой, что-то в ней изменилось навсегда.
Глицерин Ирина тоже привезла с собой, а также весь запас украшений и столовых приборов из чернёного серебра, который Павел хранил в специально оборудованном подполе, который вырыл, когда понял, что оставляет дом почти без присмотра. Но к нему в дом так никто и не залез, зато вот пригодилось, и бандиты ничего не нашли, а на витрине всего-то пара колечек и браслетов лежало. А избили Павла за то, что он рецепт чернения не сказал. Они собирались увести Павла с собой, но, во-первых, Павел сразу покалечил двоих, а, во-вторых, после побоев Павел был без сознания, и они просто не смогли его дотащить, всё-таки роста и комплекции ювелир был богатырского. Выволокли бесчувственного Павла на улицу, а кто-то услышал и вызвал городничих. Бандиты бросили его и сбежали.
Ирина корила себя, что сразу не догадалась приставить к Павлу и его мастерской охрану. Ну да ладно, главное живой, теперь оборудует в поместье мастерскую и будет спокойно работать. Учеников возьмет.
Отца в поместье не было, Пелагея сказала, что он уехал по деревням, должен к ужину вернуться. И добавила, что от помещика Картузова вчера человек приезжал, привёз письмо для Ирэн и её отца. Письма Пелагея отдала Леониду Александровичу.
К отцу Ирина поднялась после ужина, ей было интересно с ним пообщаться, с таким изменившимся.
Леонид Александрович даже помолодел. Нет, конечно, он оставался таким же седым, но аккуратно постриженный и с небольшой бородкой он больше напоминал профессора, чем старого деда, стоящего одной ногой в могиле, каким Ирина впервые его увидела.
Отец рассказал, что в деревнях, похвалил Ирину за Отраду, что помогла крестьянам с закупкой зерна, новый староста Кротовки Леониду Александровичу тоже понравился:
— Толковый мужик, обстоятельный, — улыбаясь проговорил Леонид Александрович
Ирина рассказала ему о том, что произошло в Никольском, о спичечной фабрике, о Павле, о нападении бандитов Абруаза. Рассказала об идеях с глицерином и о том, что будет делать ювелирную мастерскую здесь, в поместье.
Попробовала обсудить с отцом вопросы продвижения и торговли, но вскоре поняла, что Леонид Александрович нисколько не коммерсант, зато он с радостью согласился выполнять поручения, которые ему даст Ирина, а также озаботился тем, чтобы взять на себя вопросы с Никодимом и охраной поместья.
Ирина подумала, что если он будет заниматься хотя бы этим, то у неё появится гораздо больше свободного времени на её задумки.
А помещик Картузов писал, что они сделали плуг и приглашал их приехать, чтобы посмотреть.
Скоро весна, значит всё вовремя.
Глава 24
К помещику Картузову Ирина отправилась вместе с отцом. Мальчишки тоже напросились, узнав, что отец с Ириной едут сразу после завтрака и занятий не будет. Леонид Александрович поворчал, но разрешил.
Танюша с Глашей вышли прогуляться и проводить маму с дедой. Да, Танечка освоила ещё одно слово. И теперь разучивала имена кузенов, которые важно продолжали величать себя дядями, а Ирина смеялась и называла их тон-тон*, и это у Танюши славно получалось.
(*tonton — по-французски, может использоваться в детской речи и как разговорное выражение)
Картузов Иван Иванович встретил семейство Лопатиных радостно, особенно обрадовался мальчикам. Стал звать сразу в дом, но у Ирины не было терпения, ей очень хотелось увидеть, что же получилось. И под укоризненным взглядом отца, она попросилась сразу в литейку.
В литейке к Ирине сразу подскочил Проша (Джузеппе Феррати) и целуя ей руку восторженно на ломаном русском заверещал, что это пробный вариант и она не должна судить строго.
Прошли к небольшому огороженному помещению недалеко от второго выхода из литейки и там, заботливо укрыты ветошью, стоял первый плуг Стоглавой. Он был точно таким каким она его помнила, и к нему даже были приделаны рукояти и оглобли для сцепки с тягловым животным. В её мире такой стальной самоочищающийся плуг был изобретён позже и точно не в её стране, но Ирина посчитала, что ранее появление такого изобретения не повредит этой реальности. Это же не химическое оружие в конце концов.
К сожалению, проводить испытания плуга было ещё рано, на дворе наступал март, но снега было много и ночные морозы сковывали землю.
Довольные все пошли в дом. Хлебосольный Иван Иванович рассказывал смешные истории из своей жизни, всё больше связанные с его увлечением. И как-то сам собой разговор перешёл на то, что не так давно Иван Иванович получил письмо от императорской службы. Ему как владельцу литейного производства предлагалось начать разработку металла, схожего по свойствам с гандийским булатом. На это выделялись средства, в случае согласия.
Ирина, услышав знакомое слово, тут же переспросила:
— А что такое гандийский булат?
На лице у Проши отразилось недоумение: — как вы не знаете, что такое гандийский булат?
А Картузов вместо того, чтобы ответить, попросил подождать и вскоре принёс небольшой кинжал, которым легко разрубил обычную стальную шпагу.
Ирина поняла, что удача сама идёт ей в руки. Она не знала, как подойти к этому вопросу, и вот, есть письмо императорской службы и есть Картузов с Прошей, с которыми она может попробовать сделать булатную сталь.
Внутри всё затрепетало, в предчувствии нового дела, но вслух Ирина спросила довольно спокойным голосом:
— И что вы собираетесь принять в этом участие?
Картузов посмотрел на Ирину так, будто она спросила что-то невероятно и почти возмущённо ответил:
— Конечно, Ирэн Леонидовна, я мечтаю создать такую сталь и всю жизнь этому посвятил.
Да, — Ирина подумала, — как она могла такое вообще спросить у Иван Иваныча, литейщика по призванию.
— А меня возьмете в это дело? — улыбнувшись задала вопрос Ирина
Проша вскочил из-за стола и начал торопливо говорить, что это очень хорошая идея, что барышня очень хорошо разбирается в металлах.
Но Картузов не спешил давать ответ. Взглянул на Леонида Александровича, потом посмотрел на Ирэн.
Ирина уже успела всякого себе надумать, даже разработала план поиска других участников императорского «конкурса», и вдруг в установившейся тишине прозвучало:
— Да, мы с вами вместе сделаем булатную сталь. Я верю, что вы знаете как. Мне всё равно откуда у вас это знание, главное, что вы готовы этим поделиться.
Помолчал немного, потом тихо добавил:
— Я сегодня же отпишу, что мы берёмся вместе с вами.
После принятия серьёзного решения мужчины пошли смотреть лошадей. Мальчикам обещали сделать выездку. А Ирина с Прошей сели обсуждать состав стали и температуру плавления.
Москов. Кремль. Несколько дней спустя после описанный выше событий.
Сегодня было заседание совета по улучшениям, и барон Виленский работал в Кремле. Здесь у него был небольшой кабинет. Радовало то, что многие откликнулись на призыв императора заняться разработкой стали. Из Никольского уезда, знаменитый своей литейкой помещик Картузов, прислал ответ, что начал разработку совместно с Лопатиным.
Виленский вспомнил, что вроде его бывший тесть и помещик Картузов когда-то дружили. Возможно, решили возобновить дружбу.
Разобрав накопившиеся бумаги, барон поспешил на аудиенцию к императору, который всегда после совета сразу требовал свежих докладов.
Уже в малом зале, Виленский обнаружил, что император не один, за столом сидел Граф Шувалов Александр Иванович, камергер, начальник Канцелярии тайных розыскных дел, и сразу вслед за бароном Виленским в зал вошёл глава военно-медицинской канцелярии барон Яков Васильевич Виллье. Все эти люди были особо приближёнными к императору.