- Что это? – спрашиваю я.
- Такое же противовоспалительное, которое я вколол тебе, пока ты не проснулась. Я часто его
использую на пациентов, страдающих мигренями. Тебе следовала бы чувствовать себя довольно-таки
чертовски хорошо ко времени, когда ты убежала. Если по какой-то причине оно перестанет
действовать, что ж, Кейден знает, как меня достать. Я остановлюсь у этого места, чтобы проверять
тебя несколько дней. – Он вешает свою сумку на плечо. – А сейчас, я задерживаю День Святого
Валентина и поэтому у меня свидание, которое я не могу пропустить.
День Святого Валентина. День для влюбленных, и я вполне уверена, что убила мужчину, которого Кейден назвал моим. – Еще раз спасибо, - я задыхаюсь, а затем понимаю, что я не спросила
про свою амнезию, а он не заводил на эту тему разговор. – Подожди. Извини, но что общего у потери
памяти с сотрясением?
- Это редкость – то, что ты испытываешь, но такое случается. Важно знать, что это не угроза
для жизни и она не ослабляет здоровье. – Я кривлюсь на это, и он поднимает палец. – Я видел этот
взгляд. Я не отверг твою проблему. Я просто пытался облегчить твою память. И ты уже вспоминаешь
небольшие вещи. Ты вспомнишь остальное.
И я желаю и страшусь этого дня.
Его рука опускается на мое плечо, дружелюбный жест, который не дотягивает до обжигающего
прикосновения Кейдена. – Мы поговорим об этом больше, когда я остановлюсь проверить тебя у
Кейдена.
Я киваю. – Да. Еще раз спасибо, Натан. Мне правда нужна была помощь, и ты предоставил ее
мне.
Он улыбается. – А сейчас Кейден должен мне. – Он смотрит на Кейдена. – Или десять раз. – Он
поднимает руку и направляется к двери. Маттео что-то говорит Кейдену на итальянском и срывается
за Натаном, и вот так просто, я наедине с Кейденом.
Желая признаться, я разворачиваюсь и говорю: - Кейден, - только, чтобы обнаружить, что он
уже стоит передо мной, и я просто прижалась своими ногами к его. Я поднимаю свой подбородок, чтобы посмотреть на него. – Я… Ты…
Он поднимает брови. – Я – что?
Слова не хотят выходит из моего рта. – О том, что произошло наверху…
- Маттео прямо сейчас вернется. – Он открывает бутылочку и высовывает таблетку на свою
руку, протягивая ее мне. – Тебе надо принять ее сейчас, пока ты снова не слегла в кровать.
Он прав. Последнее, что мне нужно прямо сейчас – это превратиться в неприятность, какой
была вчера ночью. Я тянусь за таблеткой, моя рука направляется к его ладони, прикосновение
электризует, и его пальцы сжимаются вокруг моих. Мои глаза стреляют в его, и я пытаюсь прочитать
его до сих пор нечитаемое выражение. Я жду, что он скажет, что собирается делать, но он молчит. Он
просто смотрит на меня, его взгляд прощупывающий, и я понимаю, он ждет, что я скажу то, что хочу
сказать.
- Я знаю, что ты – не он, - говорю я, мой голос хриплый, взволнованная от всего, касающегося
этого мужчины и, что еще я должна сказать ему.
Дверь за мной открывается, и заходит Маттео, что-то говоря Кейдену на итальянском. Кейден
отвечает, а затем фокусируется на мне. – Прими таблетку, - приказывает он.
Расстроенная помехой, я засовываю ее себе в рот, а затем принимаю бутылку воды и пью
несколько больших глотков. Кейден забирает у меня бутылку и кладет ее на стол. – Тебе надо
услышать, что Маттео должен сказать.
- Я должна сначала поговорить с тобой.
- Это подождет. – Он поворачивается к своему другу и приказывает: - Скажи ей, что ты
обнаружил.
Я хочу закричать на него, что нет, нет, это не подождет, но Маттео быстро захватывает мое
внимание. – Давай поговорим об Элле, - говорит он, когда становится под анклав и достает папку, которую кладет перед собой.
- Ты имеешь в виду, давай поговорим обо мне, - поправляю я.
- Хорошо, - говорит он. – Давай поговорим о тебе. Только ты не существуешь. Нет пропавших
«Элл», которые приехали из Соединенных Штатов или откуда-нибудь еще, если на то пошло, в
прошлом году.
- Я взял твои отпечатки пальцев, когда ты спала, - добавляет Кейден.
Я бросаю на него недоверчивый взгляд. – Ты что сделал?
- Галло собирается прийти к моей двери, ища тебя, - говорит он. – Я должен был знать, с чем
мы имеем дело.
Он прав. Я знаю, что он прав, но каким-то образом те отпечатки кажутся более личным, чем
одежда, которую он снял с меня. Но я хочу ответы, и я смотрю на двух мужчин. – Ты пробил их по
базе данных?
- Пробил, - подтверждает Маттео. – И не было совпадений.
- Нет смысла, - спорю я, уверенная, что он сделал ошибку. – Я должна иметь отпечатки на
документе на паспорт. Как ты можешь не столкнуться с моими отпечатками? Это не государственная
база данных?
- Настоящий хакер может залезть, куда он или она хотят, - отвечает Маттео. – У тебя нет
отпечатков в деле.
Мое горло сжимается. – Попробуй снова.
- Я всегда себя перепроверяю, - добавляет Маттео. – Ты можешь быть итальяно-американка, которая живет здесь.
- Я не говорю на языке, - спорю я.
- Ты не помнишь, как говорить на языке, - исправляет Кейден.
- Я не разговариваю на языке, - я спорю с ним. – Может я не все помню, но я твердо уверена в
вещах. Я не разговариваю на итальянском. – Я гляжу на Маттео. – Они делают отпечатки пальцев на
водительские права? Не могла бы я быть здесь в деле, если живу здесь?
- Нет отпечатков пальцев, - отвечает Кейден. – Только подпись.
Я смотрю на них. – Это сумасшествие. У меня должен быть паспорт.
- Может он у тебя был, - отвечает Маттео, - но сейчас его нет. Может тебя стерли?
- Что это означает, «стерли»?
- Это означает, - объясняет Кейден, - что кто-то такой же талантливый, как Маттео мог стереть
все твои записи.
- Ты говоришь мне, что даже, если я помню, кто я, я не существую?
Кейден выставляет свои руки. – Подожди. Мы не знаем, была ли ты стерта. Мы только
обсуждаем причины, что может ты думаешь, у тебя есть паспорт, но его нет.
- И, если мы выясним, кто ты, - добавляет Маттео, - я могу воссоздать твою личность.
Я глазею на него. – Воссоздать мою личность? Прости меня, но это не утешительно.
Кейден разворачивает барный стул, его руки опускаются на мои руки. – Ты – не куча
документов. Никто не может стереть, кто ты есть.
- Им не надо. Я за них сделала это. Мои отпечатки пальцев были моей связью с прошлым. Моим
способом найти себя.
- Мы оба знаем, ты можешь найти себя, когда будешь готова.
- У меня нет выключателя, который ты кажется думаешь, что есть. Я не могу просто щелкнуть
им. Почему кто-то стер мою личность?
- Все, что мы знаем, ты могла стереть свою личность.
Мои губы раскрываются в шоке. – Почему я бы сделала так? – спрашиваю я, но даже, когда
вопрос вырывается из моего рта, я рисую себя, открывающую ту коробку и обнаруживая тот пистолет.
Он отталкивается от стула, его руки опускаются на его бедра. – Ты убегала, когда я нашел тебя,
- напоминает он мне.
- От итальянской мафии, - добавляет Маттео. – Это хорошая причина исчезнуть.
- И ты перекрасила свои волосы, - говорит Кейден. – Ты знала, что была в бегах, пока не
потеряла свою память.
Снова, я вижу яркое изображение той коробки и того пистолета. – Что теперь? – спрашиваю я, снова разворачиваясь лицом к столу.
- Мы продолжаем работать над моим планом, - говорит Кейден, показывая жестом на Маттео.
Маттео отвечает, толкая папку в моем направлении. – Это твоя новая личность, - объявляет он.
– Это то, что Галло найдет, когда он дотянется до твоих отпечатков.
- Новая личность, - повторяю я, напряжение сковывает мой позвоночник. – Я даже не знаю мою
настоящую личность.
- В этом суть, - объясняет Кейден. – Если у тебя нет личности, Галло и Никколо продолжат
концентрироваться на тебе. Нам нужна ты, чтобы стать кем-то особенной, что закроет все интересы к
тебе по всем направлениям.
Это имеет смысл. Мне это не нравится, но это имеет смысл. – Да. Хорошо.
Кейден прыгает от моего признания, уже продвигаясь вперед. – Несколько важных деталей. Так
как ты уверена, что тебя зовут Элла…
- Элла, - говорю я, накидываясь на его намек сомнения. – Меня зовут Элла.
- Значит мы можем быть уверены, что любой, кто ищет тебя, будет искать по имени Элла, -
Маттео вставляет замечание.
- Итак, больше никаких Элл, - говорю я, зная, что нет другого пути. Не с мафиози, ищущим
меня.
- Да и нет, - подтверждает Кейден, пока Маттео объявляет, - твое новое официальное имя – Рей
Элеана Вод.
Рука Кейдена опускается на мое плечо, и я смотрю на него, когда он добавляет: - Мы
остановились на Элеане, чтобы ты могла использовать Элла, как прозвище. Это немного странно
превратить твое второе имя на прозвище, но это уже сделано.
- Спасибо, - я шепчу, мое горло пересыхает от эмоций, и я вполне уверена, я просто потеряла
всю объективность с этим мужчиной, который кажется понимает мои нужды даже до того, как я
поняла.
Его глаза смягчаются, и я смотрю, как испаряется его злость. – Больничный персонал сказал, что тебе надо стабильность и близкий друг. Именно в данный момент, это я и твоя имя.
Я морщу брови. Он пытается сказать мне, что я не знала его до того переулка?
Он сжимает мои плечи, возвращая мой взгляд к себе. – Нет, - мягко говорит он мне на ухо, как
будто я задала свой вопрос вслух. – Это не то, что я говорю, и прямо сейчас… - он не выпускает меня