моей голове действительно нет правильного вопроса о том, куда я собираюсь и где хочу быть сегодня
ночью, и то, как он может требовать, командовать и до сих пор предлагать мне свободу скрывает мое
желание от этого мужчины.
Я начинаю идти прямо в его комнату, и он ступает следом за мной, мой пульс ускоряется от
каждого пройденного нами дюйма, пока он не открывает дверь, и я захожу внутрь. Он идет следом, задвигая замок на место и нажимая кнопку на стене за нами. Камин на той стороне комнаты загорается
к жизни и в то время, как в комнате холодно, моя кожа нагревается, когда он снова меня трогает, прислоняя к двери и возвышаясь надо мной.
Но к большому моему сожалению, его руки отодвигаются, упираются в стену по обе стороны
от меня, обозначая, что глупый побег не так близок, как я бы хотела. – Прежде чем мы двинемся
дальше, - говорит он, - тебе надо точно понять, во что ты ввязываешься.
- Я говорила тебе в баре. Я не боюсь Подземелья.
- Я говорю о том, кто я и что мною движет. Я не был готов тебе рассказать, что произошло пять
лет назад, но сейчас ты знаешь, что значит тебе надо понять, что это было и что оно означает для меня.
То, что произошло с Кевином и Элизабет, не было автомобильной аварией. Это вообще не был
несчастный случай. Это было убийство. И будь уверена, если я выясню, кто это сделал, я убью их, и
сделаю это без какого-либо раскаяния. Точно также, как я убью любого, кто угрожает тебе без какого-
либо раскаяния. Убедись, что ты можешь с этим жить, потому что я, черт побери, могу. – Он
отталкивается от стены и оставляет меня там стоять, когда исчезает в ванной комнате.
Я делаю вдох, едва способная дышать от силы его эмоций, обрушившихся на меня. Да, он
честно мне выразился, но я уверена, что это вызвано тем же сомнением в нем, что я чувствовала, поднимаясь по лестнице. Он пытается меня напугать, оттолкнуть меня. Но у него не получилось.
Независимо от того, какими жестокими были слова, они настоящие. Он настоящий, волк, не
беспокоящийся о овечьей шкуре, которого я впервые увидела в больнице, и его реальность – часть его
привлекательности. Мне надо это. Я думаю, ему тоже, но возможно ему надо знать, что у меня нет
никаких требований или ожиданий долгой и счастливой жизни, которую я знаю он не может дать мне, и я не уверена, что даже верю в ее существование. В конце концов не для таких людей, как он и я.
Включается душ, и я позволяю себе без колебаний пройти в ванную комнату, где на полу
разбросана его одежда, и он скрыт за каменной стеной душевой кабинки. Я делаю глубокий вдох для
храбрости и раздеваюсь, идя к стеклянной двери. Он стоит ко мне спиной, и у меня открывается
полный вид его татуировки между лопатками, насчитывающая пять черепов, и их смысл потряс меня
до глубины души. Его мать, отец, сестра, Кевин и Элизабет.
Я открываю дверь, и его плечи слегка напрягаются, говоря мне, что он почувствовал меня, но
не поворачивается. Я шагаю к нему и кладу руку на центр его татуировки. – Все, кого ты потерял.
Он разворачивается и прижимает к себе, подальше от брызг воды, отталкивая меня назад, пока
я не ударяюсь об стену. – Да. Все, кого я потерял, и я не собираюсь тебе позволить стать частью этого
круга. Но если ты хочешь выйти, если ты хочешь уйти…
- Я думала, ты сказал, что не позволишь мне уйти.
- Ты хочешь уйти?
Вопрос застает меня врасплох, но я не колеблюсь. - Нет. Не хочу.
- После всего того, что ты сегодня узнала, ты уверена в этом?
- Если ты боишься, что я хочу больше того, что ты можешь дать…
- Я боюсь, что я хочу больше, чем могу или должен просить тебя. Но кажется, я не в состоянии
себя остановить. – Его взгляд опускается вниз, горячая ласка по моему обнажённому телу, которую
чувствую во всех местах, где бы я хотела, чтобы он трогал меня.
Я тянусь к нему, а он захватывает мою руку. – Когда я сказал, что мне нравятся немного
непристойные вещи, это была неправда. Мне нравятся очень непристойные вещи.
Мой пульс бешено ускоряется от обещания темных сексуальных штучек, которые я хочу узнать
с этим мужчиной. – Покажи мне, - говорю я.
- Мне надо знать, что не напугаю тебя.
Я закрываю глаза, холодное место в моей груди расширяется, я не ожидала удара от понимания.
– Ты думаешь, т.к. он связал меня, значит я боюсь твою версию непристойности? К черту, Кейден, я
говорила тебе. Если ты сдерживаешься и относишься ко мне, как к увядающему цветку, он
выигрывает.
- Дорогая, это, когда мы разговариваем и не трахаемся. Я предупреждаю, что не собираюсь
сдерживаться. Я не сдержусь. Если ты ответишь да, на то, что я прошу, я полностью воспользуюсь
тем, что оно значит.
- Да, - говорю я, звук перехватывает дыхание, мои колени слабеют, а соски сжимаются. – Мой
ответ – да.
Его глаза темнеют, мышца на челюсти сжимается, и я почти могу почувствовать, как он
удерживает себя, сдерживает, ненавижу это. Очень сильно ненавижу. Я сжимаю свою руку у него на
груди, влажные светло-коричневые волосы дразнят мои пальцы. – Я – не его пленница. Я не буду ее, и ты меня ею не сделаешь. Поэтому позволь я повторю свой ответ. Да.
Его глаза блестят, и он поворачивает меня лицом к стене, как поворачивал меня лицом к
изголовью кровати прошлой ночью, и я знаю, он проверяет меня, толкает меня. – Ты уверена в этом?
– требует он, его эрекция упирается мне в бедро, его рука прижимается к моей груди и грубо ее
сжимает, эротично.
- Да, - говорю я на одном дыхании. – Да.
- Давай определимся со смыслом твоего «да». – Его рука прижимается к одной из моих ягодиц.
– Да значит, я не просто заставлю тебя хотеть, чтобы я тобой овладел. Пока мы трахаемся, я буду тобой
обладать. – Он шагает ко мне сбоку, его ствол упирается сзади моего бедра, его рука скользит по моей
спине. – Обладать тобой, - повторяет он, его голова опускается к моей.
- Какую часть «да» ты не понимаешь?
Он прикасается к моему лону. – И я свяжу тебя.
- Ты это говорил, - напоминаю я ему, разочарованная тем, что он чувствует необходимость
вернуться к этой теме. – Перестань меня предупреждать и просто сделай это.
- Могу я уточнить, что ты имеешь в виду под «это»?
- То, что ты делаешь сейчас.
Его зубы сжимают мое ухо, и клянусь, я чувствую это у себя в лоне, где его пальцы
засовываются и двигаются. – Давай посмотрим. Мне облизать тебя? Укусить тебя? Шлёпнуть тебя?
Меня пронзает шок, и я пытаюсь повернуться, но его рука давит мне на спину, удерживая на
месте. – Я думал, ты хотела непристойно?
- Шлепнуть меня? Я…
- Это где ты говоришь нет? Потому что ты всегда можешь сказать нет.
- Я никогда…
- Ты уверена?
- О да, - быстро говорю я. – Да, я совершенно уверена.
- Хорошо. Тогда я буду единственным, кому ты так сильно доверяешь. – Он снова меня
поворачивает, прижимая к углу, мои запястья сцеплены над головой, где он их хватает. – Слово да, -
говорит он, протягивая свою свободную руку к моей груди, вниз по телу, пока снова не дотрагивается
до моего лона, - имеет последствия. Ты знаешь об этом, верно?
- Какие последствия? – Я выдыхаю, его пальцы скользят мне внутрь, большой палец дразнит
мой клитор и посылает волны удовольствия прямо к моим соскам.
- Доверие. Полное абсолютное доверие, и я буду требовать его так, как ты не сможешь понять.
– Он движет своими губами по моим, пальцы глубже проникают мне в лоно, двигаясь взад-вперед.
- Как оно приведет к последствиям?
- Оно дает мне контроль. Оно позволяет мне обладать тобой, и когда я это сделаю, я хочу
убедиться, что ты захочешь большего. Хочешь большего сейчас?
- Да. О да.
- Закрой глаза и не двигай руками, когда я их отпущу. Если двинешься…
- Ты не позволишь мне кончить.
- Точно. Сейчас, сделай так.
Мои ресницы опускаются, а его руки отпускают мои запястья, и это все, что я могу сделать, чтобы не удовлетворить свою потребность дотронуться до него, мое дыхание вырывается из
раскрытых губ. Но я принуждена подчиниться тому, как он прикасается ко мне. Везде, повсюду, и
ощущения катятся сквозь меня, удовольствие вспыхивает в каждом нервном окончании тела. Я почти
выдерживаю это, но все же это недостаточно, и я стону от необходимости чего-то еще. Того «больше», что он желает, чтобы я просила, чтобы я хотела его внутри себя.
- Кейден, - умоляю я, и он отвечает, опускаясь на одно колено, его язык ласкает мой опухший
узелок; затем он сильнее сосет грудь в то время, как его пальцы, его изумительные пальцы, скользят
внутрь и наружу меня. А мои руки очень устали над головой, мои пальцы запутываются в моих
волосах, единственный способ, которым я могу помешать им опуститься на него, и я не могу
контролировать звуки удовольствия, срывающиеся с моих губ. В моем животе набухает возбуждение, ниже, еще ниже, и я хочу и подавить его, и направить его в следующее блаженное место, и оно
движется туда. В то сладкое место, откуда нет возврата. Я теряю контроль, мои пальцы сплетаются в
его волосах, но он не наказывает меня и не отказывает мне в разрядке, как я боялась. Он позволяет мне
трогать его, его язык и пальцы медленно успокаиваются, становясь нежнее, и затем отстраняются, когда мои колени почти падают.
Кейден встает и выключает воду, затем возвращается ко мне, чтобы скользнуть пальцами мне
в волосы, откидывая мою голову назад и удерживая взгляд. – Ты должна научиться следовать
приказам. За действием следует последствие. Помни об этом.