позвоните мне. – Она подмигивает мне и спешно уходит.
- Боже мой. Она думает, мы собираемся быть голыми в следующие несколько дней.
- Собираемся, - говорит он, - вот поэтому нам надо сейчас разобраться с кое-какими вопросами.
Дэвид. Ты знаешь, как он выглядит?
Я немного в шоке от того, как быстро он вернулся в боевой режим, интересуясь, что он узнал, о чем я еще не знаю. – Я очень четко помню. Зачем?
- Маттео сделал поиск всех Дэвидов, которые путешествовали в Европу из Сан-Франциско, и
их очень много для эффективного поиска. На основе перекрестного анализа с калифорнийской базой
данных он смог сузить базу на основе возраста, расы и деталей путешествия.
- Я бы также выдвинула догадку, что распространенное имя не было случайностью и, что Дэвид
даже не было его настоящем именем. – Он берет сироп и поливает им блинчики, затем кладет его
рядом с моей тарелкой. – К тому времени, как мы закончим есть, отчеты будут у меня на почте. Их
только десять, поэтому это не займет много времени.
Он поднимает вилку и режет блинчики, и между нами устанавливается намек на напряжение, чего не было раньше, и может быть только связано с одной причиной. Дэвид. Независимо, кем был
этот мужчина или не был, в недавнем прошлом я была заинтересована в нем, и это волнует Кейдена.
- Кейден, - говорю я, притягивая его взгляд на себя, и когда он смотрит на меня, эти пронизывающие
голубые глаза такие холодные, что мало не покажется. – Я не собираюсь просто вдруг влюбиться в
Дэвида.
- Ты собиралась выйти за него замуж.
- Я не могу объяснить, что еще мне не рассказала моя память, но знаю, что я не любила его.
Он изучает меня несколько секунд, его взгляд глубоко прощупывает, как будто он пытается
проникнуть мне в душу и увидеть мое прошлое и будущее. – Я верю тебе, - говорит он в конце концов.
И поскольку Кейден ничего не говорит, что он не имеет в виду, я верю ему. – Я рада, - шепчу я, и в
моих плечах спадает напряжение, когда делаю выдох, который не понимала, что удерживаю на своих
губах.
Я тянусь к сиропу, а его рука опускается на мою. – Я тебя не потеряю… а он не заберет.
Я тебя не потеряю. Объявление означает, что ему надо работать, чтобы меня сохранить, а не
чтобы обладать мной, и это бьет по больному в самом хорошем смысле. - Я никогда его не выбирала, Кейден.
- В любом случае, - говорит он, - я все равно хочу быть уверенным, что ты меня не забываешь.
– Он показывает жестом на мою тарелку. – Ешь. Тебе понадобится твоя энергия. – И вот таким вот
образом, он снова становится игривым и смешным.
- Что случилось с отдыхом и лечением? – спрашиваю я, поднимая вилку.
- Я буду мягок. На сейчас. Говоря о том, чтобы снова раздеться, тебе надо позвонить Натану о
записи к доктору, которого мы обсуждали.
- Я позвоню ему сегодня. – Мысль бьет меня. – Знаешь, мне интересно, может Джаде тоже
нужно записаться. Ей восемнадцать, и она встречается с парнем.
Кейден замирает с едой у рта. – Мы серьезно говорим о Джаде и противозачаточных средствах?
- Лучше сейчас, чем, когда она забеременеет. Той ночью она была очень пьяной, она могла не
помнить, как добралась до замка. И откровенно говоря, кажется Адриэль не подходит на роль матери.
- Верно подмечено, - говорит он, выглядя совершенно в ужасе от такой мысли. – Запиши ее на
прием.
Я смеюсь от его реакции и откусываю еду, сладкий маслянистый вкус заполняет мой рот. – Это
не полуфабрикат. Это потрясающе.
- Все, что Марабелла готовит, такое, - уверяет он меня, жадно кушая в то время, как я
принимаюсь за добавку.
- Я объелась, - в конце концов говорю я, отодвигая полупустую тарелку и смотря, как Кейден
справляется со второй половиной высокой стопки. – Она была с тобой с тех пор, как ты сюда переехал?
Он потягивает свое кофе. – Верно. Она опекала меня несколько лет. Ее муж был здесь, когда я
только приехал.
- Что с ним случилось?
- Сердечный приступ семь лет назад. Они были вместе пятнадцать лет. У нее были небольшие
трудности, но кажется забота о замке делает ее счастливой.
- Она не может заботиться об этом гигантском месте одна. Просто вытирание пыли должно
быть круглосуточная работа.
- У меня есть команда людей, которые приходят в разное время. – Он тихо смеется и опускает
свою чашку. – Она обожает управлять ими повсюду.
- Два помешанных на контроле в одном доме.
- Раньше было три, когда был жив Кевин. Двоя из них очень много сделали для определения
моего характера.
- Осмелюсь сказать, что Марабелла – твоя вторая мама?
- Считай так дальше. Это в точности то, кем она является. Я надеялся, что она может стать ей
так же и для Джады, но есть разница между мной десятилетним, когда я приехал сюда и, когда Джада
в шестнадцать лет переехала сюда, и эта разница огромна.
- Десять лет, - говорю я, и мысль о том, каким маленьким он был, когда прятался в том шкафу, просто разрушительна. – Удивительно, что ты такой всесторонний, какой есть.
- Всесторонний. Как меня только не называли, включая красивый, но никогда так.
Я улыбаюсь от воспоминания, которое очевидно он никогда не даст мне забыть, и иду ва-банк.
– Ты красивый, - говорю я, не давая ему времени превратить это в стоящий стыда момент, быстро спрашивая: - Ты ходил в государственную школу?
- У меня были репетиторы во время средних классах, но Кевин настоял, чтобы я ходил в
государственную школу в старшие классы, и сказал, что он не сделает меня полноценным Охотником, пока я не закончу колледж. Он думал, что это подготовит меня к жизни.
- Было странно ходить в государственную школу после всех лет репетиторства?
- Еще как. Я все время прогуливал, а когда появлялся в школе, меня оставляли после уроков. В
школе говорили, что у меня «проблемы с управлением гнева». И Кевин чертовски быстро призвал их
к этому.
- Он защищал тебя.
- Черта с два. Он говорил, что у меня проблемы «засранца». – Он смеется. – Затем он продолжал
пинать меня под зад, и я разобрался с проблемой.
Я смеюсь. – Он был добр к тебе.
- Он был моим героем.
В моей голове всплывает случайная картинка моей мамы, исчезнувшая до того, как я смогла
оценить ее. – Я думаю, моя мама была моим героем, и не совсем уверена, что думаю о своем отце. –
Избавляясь от мысли, пока не расплакалась, я фокусируюсь на Кейдене. – Расскажи мне больше о
Кевине.
- Он был реально крутой. Никто не переходил ему дорогу, не получив по зубам, но в то же самое
время, он был первым, кто ставал на чью-либо сторону, где нужна была помощь. Он бы отдал жизнь
за каждого отдельно взятого Охотника, за которыми присматривал.
- Как ты.
- Элла…
- Все хорошо, Кейден, - говорю я, поднимая руку. – Я знаю, что не могу получить и то, и другое.
- Что ты имеешь в виду?
- Если ты был бы придурком, который не защищал бы своих людей, я не была бы в твоей
постели или доме. Я нашла бы другой способ выжить.
- Я верю, что смогла бы.
- Смогла бы, и поскольку ты сделал так, что я захотела остаться, я должна принять это и твой
мир.
Его грудная клетка расширяется, и он отодвигает свою пустую тарелку. – Я хочу взять тебя в
тир и выяснить, действительно ли ты хорошо обращаешься с оружием.
- Очень. Обещаю тебе.
- Просвети меня.
Я думаю о Элизабет и интересно, является ли это просьба для его душевного покоя. – Я не
против пойти в тир, но могу тебе пообещать, что ты будешь поражен. – Что снова заставляет меня
подумать о Джаде. – Джада знает, как стрелять?
- Черт, нет, и я не хочу, чтобы она находилась рядом с оружием где бы то ни было.
- Ты хочешь, чтобы она была здесь, в средоточии Охотников, но не хочешь, чтобы она умела
стрелять.
- Я потерял три Охотника за пять лет, Элла, включая Кевина.
В то время, как я испытываю облегчение, что количество меньше, чем ожидала, смерть есть
смерть, я сосредотачиваюсь на своей проблеме. – Ей надо знать, как себя защищать. Запиши ее на
занятия или давай я научу ее. Возможно это придаст ей сил и контроль. Я знаю тебя, как никого
другого, пойми, как это помогает человеку справляться.
- Ты не собираешься оставить эту тему в стороне, да?
- Я правда думаю, что ей надо знать, как себя защищать.
- Тебе надо убедить Адриэля.
- Ей восемнадцать лет.
- Как я сказал. Тебе надо убедить Адриэля.
- Она живет под твоей крышей, поэтому я спрошу тебя, а не Адриэля. Ты ведь не против, если
я буду учить ее стрелять, Кейден?
Он задумывается на минуту. – Да. Научи ее.
- Спасибо. – Мне неловко, и он поднимает брови. – Адриэль, - я выдыхаю.
- А что с Адриэлем?
- Он сказал мне, что у вас на все разные взгляды.
- Сказал, а теперь?
- Я беспокоюсь, что он не столь предан тебе, как ты ему.
- Интересная оценка.
Что интересного в том, что он не защищает Адриэля.
Звучит сигнал его телефона, и он нажимает на кнопку, чтобы прочитать сообщение. – Маттео
только что отправил нам фото из паспортов. – Он открывает МакБук, который раньше принес к столу, и включает его.
Я заканчиваю пить кофе и отодвигаю чашку, находя интересным, что я не чувствую никакого
ужаса по отношению к этим фото, что чувствовала к тем из банды Никколо. – Надеюсь, это что-то нам
расскажет.
- Уверен на девяносто девять процентов, что не расскажет, но я никогда не игнорирую