На вопрос о цели еще одного убийства — Соловьевой — ответил: «Я не знаю, как получилось, но у меня была, конечно, мысль съесть ее. Когда пришел домой, то подумал: чего мясу пропадать, и вернулся». На вопросы о причинах совершения убийств женщин отвечал, что когда совершает половой акт, ему «становится не по себе, кто-то говорит: «Убей, убей». Подчеркивает, что, как только выпьет, появляется желание убить: «Мне всегда нужно мясо». Когда рассказывал о том, как употреблял в пищу ткани своих жертв, глаза его затуманивались и увлажнялись, на лице при этом застывала улыбка. По его словам, это «особое мясо, полезное, хорошее», особенно у девочки — «молоденькое, сладенькое, как сок вперемешку с лимонадом». Когда ел, испытывал сексуальное возбуждение, «особое наслаждение». Вербализовать свои ощущения затрудняется — «как будто еще раз секс с ними, и они уже совсем мои». Рассказывая о девочке, волнуется, появляются детские сюсюкающие интонации, говорит, что после этого случая «совсем сон потерял», «к ней ходил, да к ним всем ходил, ставил свечечки, причесывал, разговаривал», «так жалко, так жалко, что даванул, хотел ведь только в лупу ее рассмотреть». В то же время спокойно и деловито рассказывает, как «обдирал мясо» струпа девочки, кормил им своих домочадцев, чтобы «сожительнице досталось поменьше». Оценки содеянному не дает, заявляет, что «собирается повеситься», но выясняется, что не из-за того, что раскаивается, а оттого, что обеспокоен своей дальнейшей судьбой — «а ну как будут мучить, а ну как разорвут?».
У Николаева обнаружены признаки органического поражения головного мозга смешанного генеза (раннего, травматического, последствия нейроинфекции) с гипоталамо-гипофизарным синдромом.
Со слов испытуемого, возраст появления оволосения лобка — 15 лет, подбородка — 18 лет, бреется с 19 лет один раз в неделю. В 21 год перенес гонорею, в 1996, 1997, 2000 гг. — сифилис, получал медикаментозную терапию, состоял на учете в КВД.
На теле множество татуировок (среди них слово «киллер»), диспластичен, телосложение евнухоидное, гинекомастия, отложение жира — по женскому типу (на бедрах и животе), оволосение на теле скудное, на лобке — по женскому типу. Сочетание признаков опережения психосексуального развития (ранняя сексуализация поведения, ранняя допубертатная мастурбация с психическим оргазмом, опережение сексуальной фазой либидо других фаз и редукция платонической фазы); задержка психосексуального развития (отсутствие периода проявлений межполовой агрессии — дистинкции) и соматосексуального развития дают основания диагностировать сложную дисгармонию пубертатного развития.
Отмечается предпочтение игровой деятельности в группе противоположного пола, отождествление с персонажами противоположного пола, предпочтение внешних атрибутов другого пола; негативное восприятие собственного телесного облика; переживание психологического дискомфорта и непонимания сверстников своего пола; доминирование интересов и увлечений, более свойственных женщинам.
Проявляются элементы гипермаскулинного поведения: стремление к выращиванию маскулинной фигуры, промискуитет, стремление физически походить на женщин; генерализованное амбивалентное отношение к противоположному полу с сосуществованием разнонаправленных (негативных и позитивных) эмоциональных установок, предпочтение общения с женщинами; психологическая неудовлетворенность в сексуальных контактах с партнерами противоположного пола, несмотря на возможность физиологических реакций, тенденции к деперсонификации партнера. Выбирает социальные роли, белее естественные для женщин. Вышеуказанное дает основание диагностировать у него нарушение половой идентичности.
По заключению сексолога, у Николаева обнаруживается редуцированный полиморфный парафильный синдром с включением элементов вуайеризма, педо- и эфебофилии, гетеросексуального садизма, зоофилии, фетишизма, фроттеризма, трансвестизма двойной роли, фетишистского трансвестизма, аутоэротизма, озолагнии — фетишизма запахов, некрофилии, некросадизма, эротического каннибализма, аноксии — удушения, транзиторными эпизодами эксгибиционизма, аутоасфиксияфилии с недифференцированным сексуальным объектом.
Указанные выше расстройства сопровождались полиморфными сверхценными образованиями, патологическим фантазированием и недостаточными адаптивными возможностями со склонностью к декомпенсациям состояния в условиях субъективно сложных или психотравмирующих ситуаций, с возникновением транзиторных параноидных реакций, аффективных расстройств. Приблизительно с середины 90‑х годов наблюдалась отрицательная динамика состояния — расстройства приобрели тенденцию к углублению и закреплению, произошло грубое расторможение влечений с расширением спектра их нарушения (педо- и эфебофилии, фроттеризма, фетишистского трансвестизма, некрофилии, некросадизма и т. д.).
При судебно-психиатрическом освидетельствовании Николаев эмоционально маловыразителен, неадекватен, обнажен, огрублен, холоден, манерен. Ригиден, застреваем, склонен к кумуляции и разрядке аффекта, подозрителен. Суждения непоследовательные, противоречивые, облегченные, монотематичные, часто шаблонные и стереотипные, несостоятельные. Мышление непродуктивное, конкретное формализованное, ускоренное по темпу с элементами дезорганизации. Интеллект и мнестические функции снижены. Кругозор и общий запас знаний мал. Вся сфера личностного функционирования определяется удовлетворением нарушенных сексуальных влечений и примитивных бытовых потребностей. Критические и прогностические способности грубо нарушены.
При экспериментально-психологическом исследовании на фоне снижения контроля за решениями и высказываниями, нарушения критических и прогностических возможностей обнаруживаются мотивационные и операциональные отклонения в виде субъективности анализа, монотематичности интерпретаций, фиксации на теме половых взаимоотношений, ригидности и вязкости его суждений, своеобразия оценок. Продуктивный контакт подменяется нелепым и слабо организованным субъективным рассуждательством. Трудности выделения существенного не связаны с пресыщаемостью и объективной сложностью проб. Фиксируется на собственных оценках. Ассоциативные образы монотематичны, конкретно-субъективны, вербальные связи крайне неравномерны по уровню. Дезорганизован, мнестические возможности снижены. Склонен к опоре на внутренние своеобразные критерии, ригиден в реализации избранных установок, субъективен в оценках происходящих с ним событий. Проявляются выраженное снижение интеллектуального и мотивационно-волевого контроля, выраженная ригидность переживаний, трудности понимания мотивов и поступков окружающих.
Признан невменяемым.
Постоянные психологические неудачи в сексуальных контактах, бессознательное ощущение того, что в этой наиболее значимой для него сфере жизни все складывается очень плохо, предопределили каннибальские действия Николаева. Проглатывая человеческую плоть, он тем самым компенсировал свои сексуальные провалы: это символизировало полное поглощение женского тела, безраздельное господство над ним. Именно поэтому людоедские акты приносили ему сексуальное удовлетворение. Вместе с тем в них просматриваются элементы и «псевдожитейского» каннибализма, поскольку он угощал человеческим мясом и других.
1.3. Псевдобытовой или «житейский» каннибализм
Этот вид людоедства с сексуальными переживаниями никак не связан, что будет видно из следующего примера.
Нестерову ко времени расследования уголовного дела было 36 лет. С начала 90‑х годов стал конфликтным, избил своего брата, поджег дверь в общежитии, где проживал, часто дрался. Лечился стационарно по поводу полученных в драках черепно-мозговых травм с сотрясением головного мозга. Практически ежедневно злоупотреблял алкоголем. Жаловался на слабость в ногах, жжение в пояснице, боли в пятках, ходил с трудом, опираясь на палочку. В психоневрологическом диспансере ему был поставлен диагноз: посттравматическая болезнь головного мозга, психопатоподобный синдром с истерическими включениями. После госпитализации высказывал суицидальные мысли, жаловался на страхи, головные боли и «голоса» Он заявлял, что «все болит, нет ни одного живого места», «не спит, в голове всякая ерунда», что у него «мочеиспускание один раз в день и длится несколько лет», что он видит перед глазами «то круги, то целые картины», испытывает «воздействие посторонней силы», которая «побудила» его избить человека. Утверждал, что чувствует присутствие женщины, которая провоцирует его повеситься, угрожал «повеситься и предварительно повесить еще одного человека», если ему не определят группу инвалидности. Во время госпитализаций испытуемый, как известно из историй болезни. «держал в постоянном напряжении персонал отделения, предъявлял самые невероятные жалобы, заявлял, что ставит целью своей дальнейшей жизни убийство человека. Часто конфликтовал с персоналом, отбирал у других больных передачи, требовал дополнительного питания. В отделении был бездеятелен, много спал, временами был злобен, сообщал о себе нелепые сведения, заявлял. что убил человека».
Несколько раз госпитализировался в психиатрические больницы получил 2-ую группу инвалидности. Не работал, вел асоциальный образ жизни, продолжал пьянствовать. За хулиганство был осужден на 4 года лишения свободы. В исправительном учреждении нарушал режим, конфликтовал с другими осужденными, вновь был помещен в больницу с диагнозом: психопатия возбудимого круга. После освобождения от наказания переезжал с места на место, изредка работал. На вокзале познакомился с Беловым, который предложил ему ночлег и привел к себе на квартиру. Там между ними произошла ссора и Нестеров убил Белова, расчленил его труп на много частей и в течение последующих 5 дней, находясь в квартире убитого, употреблял в пищу органы и ткани потерпевшего. Из-за сильного запаха соседи вызвали милицию. Нестеров вначале дверь не открывал, но назвал свою фамилию и сказал, что хозяин квартиры уехал и будет не скоро. В квартире стоял сильный трупный запах, подушка на кровати была в крови, но пол был чисто вымыт. В сундуке был обнаружен труп без конечностей, на спине убитого вырезан крест. На полу в мешке находились голова, половые органы, кишечник, а в шкафу в пакете — кости, кисти рук и другие части туловища. На кухне в кастрюле были куски мяса, подвергнутые термической обработке.