В частности, по признаку целеполагания в криминологии принято выделять общесоциальное и специальное предупреждение преступлений.
Общесоциальное предупреждение охватывает крупномасштабные и долговременные виды социальной деятельности, мероприятия социально-экономического и политического характера, направленные на повышение материального и духовного уровней жизни общества. Как указывал И. И. Карпец, «поскольку преступность – это отрицательное социальное явление, постольку в борьбе с ним главное значение имеют общие социальные мероприятия, направленные на дальнейшее развитие и совершенствование общественных отношений. Эти мероприятия косвенно оказывают существенное влияние и на состояние преступности. Преступность преодолевается, прежде всего, путем общих мероприятий экономического, воспитательного и иного, в том числе правового порядка»[158]. Сущность общесоциального предупреждения заключается в том, что позитивные процессы в обществе, оздоровление социальных отношений способствует устранению факторов, вызывающих рост преступности.
В зависимости от механизма воздействия на преступность общих мер ее предупреждения в науке принято выделять меры, нейтрализующие и компенсирующие объективные отрицательные социальные явления, а также меры, предупреждающие возникновение и ликвидирующие нежелательные субъективные явления[159].
В числе насущных общепредупредительных мер борьбы с преступностью выделить такие социально-экономические мероприятия, как: повышение реальных доходов населения; увеличение минимального размера оплаты труда; развитие промышленности и сферы обслуживания населения.
На сегодняшний день Россия – это страна контрастов, где при отсутствии среднего класса как такового весьма незначительной группе очень богатых людей противостоит большая часть населения, находящаяся за чертой бедности. Данная ситуация на фоне безработицы, кризиса жилищно-коммунальной и иных сфер общественной жизни порождает напряжение, нервозность и дисгармонию в обществе, что в конечном итоге приводит к росту преступности, в частности, насильственных ситуативных преступлений.
Подчеркивая важность общепредупредительных мер, А. Э. Жалинский отмечал, что «общесоциальное предупреждение самостоятельно воздействует на большую часть причин преступности; оно даже способно ликвидировать их полностью»[160]. Применительно к насильственным преступлениям, вызываемым отрицательным поведением потерпевшего, данное высказывание представляется спорным.
В борьбе с такими деяниями применение общих мер предупреждения преступлений недостаточно, поскольку их эффективная реализация затрудняется устойчивыми социальными особенностями личности, а также спецификой конфликтных ситуаций. И это закономерно, если учитывать, что общие меры предупреждения не могут одномоментно и непосредственно воздействовать на психологические причины насильственных преступлений. Как справедливо отмечает Е. А. Лукашева, «человеку нужно время, чтобы освоиться с переменами, связанными с проведением общих мер, чтобы превратить их из факта бытия в факт сознания, в поведенческий мотив»[161].
Именно по этой причине не следует «сбрасывать со счетов» меры идеологического, организационного и правового характера, направленные на повышение общекультурного и образовательного уровня, а также уровня массового и индивидуального правосознания.
Рост экономического потенциала страны позволяет в определенной мере расширить материальную базу культурно-воспитательной и идеологической работы. В частности, следует уделить повышенное внимание вопросам образования.
Однако на этом общепрофилактические меры исчерпываться не должны. Уровень образования еще не определяет всего содержания культуры человека. «Вряд ли можно объяснять проявления аморализма лишь невысоким культурным и общеобразовательным уровнем некоторой части населения»[162]. Как свидетельствует история, сравнительно высокий уровень образованности автоматически не влечет за собой высокого уровня нравственной воспитанности.
Требуется продуманная, целеустремленная и организованная система нравственного воспитания, осуществляемая в учебных заведениях, в семье, по месту жительства, в рабочем коллективе. Но для того чтобы это стало возможным, обществу требуется крепкий идеологический стержень, которым должна стать единая национальная идея.
Политический и идейный разброд в обществе влияет на нравственную установку социально и психически несформированной части населения, и в конкретной преступной ситуации лицо вследствие отсутствия сдерживающих факторов морально-этического характера не может избежать конфликта.
Особое внимание следует уделить также уровню правосознания. Высокие темпы роста преступности, правовая и социальная незащищенность значительной массы населения, отсутствие необходимых механизмов реализации норм права порождают в людях неверие в закон и государство и ведут к стремительному развитию правового нигилизма в стране.
Под последним мы понимаем особую форму мироощущения и социального поведения, которая выражается в полном неверии в потенциальные возможности права. Человек убежден, что он предоставлен сам себе, что в любой момент он может стать жертвой преступления и государство не сможет его защитить. Возросшая криминализация и виктимизация общества – печальное тому доказательство.
В структуре правосознания можно условно выделить три компонента: познавательный, оценочный и практический.
Первый компонент представляет собой результат определенной интеллектуальной деятельности. Так уж сложилось, что в нашей стране немногие осмысливают и анализируют законодательство. На сознание и поведение людей влияют не тексты норм, а восприятие права «в жизни», печальным показателем которого является рост криминогенности общества.
Оценочное правосознание – это определенное эмоциональное отношение личности к разным явлениям правовой действительности. В последнее время отношение российских граждан к праву и правовым явлениям нельзя признать положительным.
Особенно показательна в этом оценка деятельности правоохранительных органов. Исследования, проведенные Институтом социологии РАН, показали, что в обществе преобладает негативная оценка деятельности милиции. Респонденты свое отношение к ней объясняют незащищенностью от преступности (38,8 %), грубостью представителей милиции (20 %), мздоимством с их стороны (13,9 %). Как правило, данные объяснения связаны с представлением о милиции как институте, защищающем власть, а не народ (13,4 %)[163].
Регулятивное правосознание заключается в том, правовые установки и ценностно-правовые ориентации помогают человеку избрать правомерный или противоправный вариант поведения. Показателями состояния регулятивного правосознания являются рост преступности и иных противоправных деяний, а также индивидуальная и массовая виктимность.
Постоянно сталкиваясь с фактами совершения преступлений в быту и СМИ, человек поневоле сам становится опосредованной жертвой. Наглядный пример тому – террористический акт 23 октября 2002 г. в Москве. Шок и страх на несколько дней парализовали всю страну. Практически каждый человек вынес из этой трагедии урок: он не застрахован государством от того, что однажды не станет жертвой терроризма. Социологические исследования подтвердили, что большинство населения страны не чувствуют себя защищенными. По данным И. Н. Гурвича, наиболее высокий уровень угрозы безопасности респонденты отмечают в ситуации вне жилья, на втором месте – угроза в жилом помещении и сравнительно менее актуальна угроза имуществу. Негативный же опыт контактов с милицией повышает ситуативную тревогу вне жилого помещения[164].
Основная масса населения страны осознает свою уязвимость, незащищенность от возможных преступных посягательств, а осознание данного факта негативно влияет на уровень индивидуального и общественного правосознания. В итоге, наблюдается рост преступности в стране, происходит криминализация общества.
Более того, низкий уровень правосознания существенным образом влияет на виктимизацию населения. На данном аспекте хотелось бы остановиться особо.
Как свидетельствуют специальные социологические исследования, жертвы преступления сами неоднократно преступали закон. Например, лица, пострадавшие от краж, чаще нарушали правила дорожного движения и совершали мелкие кражи из магазина. Склонность к нарушению правил дорожного движения была отмечена и у потенциальных жертв насилия[165].
Подтверждением низкого уровня правосознания потерпевших служит и их психологический «профиль». Согласно нашим исследованиям, в числе основных черт жертв преступлений преобладают некритичность, беспечность, пренебрежение к закону, агрессивность, алкоголизм и пр.
В процессе совершения преступления большинство потерпевших своим отрицательным поведением провоцируют виновного либо ведут себя пассивно и не оказывают сопротивления. Подобные ситуации позволяют говорить об определенной деформации правосознания потенциальных и реальных жертв.
В первом случае поведение потерпевших во многом обусловливается неверием в силу закона и осознанием себя хозяином положения. Налицо правовой нигилизм, когда наблюдается активная противоправная тенденция личности. У жертв-провокаторов складывается убеждение, что в поступках следует руководствоваться не правом, а своими желаниями и интересами.
Обратной стороной такого социального явления, как правовой нигилизм, является наличие пассивных жертв. Причина пассивного поведения видится нам в длительном подавлении инициативы и самостоятельности личности со стороны государственных институтов. Частным примером является законодательное и правоприменительное ограничение прав граждан на необходимую оборону.