Ранее мы выражали свою позицию относительно общественной опасности преступления. Не повторяясь, отметим лишь, что суды, индивидуализируя наказание с учетом характера и степени общественной опасности преступления, должны понимать под последним его объективную характеристику: значимость объекта, характер самого деяния, тяжесть наступивших последствий, индивидуальные особенности места, времени, обстановки, способа и др.
Данные о субъективной стороне и субъекте преступления характеризуют, на наш взгляд, не преступление, а личность виновного. Нашу позицию разделяют многие авторы, в числе которых Г. П. Новоселов, И. Я. Козаченко и другие[491].
В науке и практике последних лет получила распространение теория коррелятивной зависимости, которая выражается в пропорции: чем выше уровень отдельных видов преступности, тем строже должно быть назначаемое за них наказание[492]. Сторонники этой теории мотивируют свою позицию тем, что локальные негативные изменения в характере и структуре преступности увеличивают степень общественной опасности деяния в конкретных условиях места и времени[493].
С данным доводом трудно согласиться. Как справедливо отметил С. В. Бородин, «наказание должно быть справедливым независимо от частоты или распространенности того или иного Преступления. «Накидка» строгости в таких случаях является не чем иным, как усилением наказания за чужую вину. А это противоречит требованию индивидуализации ответственности и наказания, которое зафиксировано в законе и является незыблемым в теории уголовного права»[494].
На наш взгляд, ужесточение ответственности и наказания должно осуществляться на законотворческом уровне с учетом типовых характера и степени преступления, а не на этапе индивидуализации, когда учитываются свойства конкретного деяния и лица, его совершившего. «Накидка» строгости индивидуального наказания с учетом распространенности преступлений во многих случаях оказывается излишней, необоснованной и несправедливой.
Что касается личности виновного, то ее значение в процессе индивидуализации наказания еще до конца не определено.
Так, Г. И. Чечель считает «серьезным заблуждением мнение о том, что обстоятельства, характеризующие личность, могут иметь самостоятельное значение вне связи с совершенным преступлением, свидетельствовать об общественной опасности данного лица и поэтому влиять на меру назначаемого наказания»[495].
И. И. Карпец, напротив, полагает, что «учет особенностей личности человека, представшего перед судом, имеет для индивидуализации наказания первостепенное значение»[496].
Какая из данных точек зрения более справедлива? На наш взгляд, значение личностных особенностей виновного нельзя недооценивать, но не следует и переоценивать.
В науке уголовного права личность виновного традиционно рассматривается сквозь призму ее общественной опасности. Так, Б. В. Волженкин полагает, что общественная опасность личности возникает до совершения преступления[497]. С ним соглашается В. Стеценко. Он полагает, что «общественная опасность лица, совершившего преступление, может определяться свойствами, характеризующими личность виновного, не проявившимися в преступном деянии, но которые могут и должны свидетельствовать о повышенной общественной опасности данного лица»[498].
Как известно, в доктрине уголовного права понятие общественной опасности связывается с причинением охраняемым объектам вреда. Следовательно, общественная опасность виновного заключается в совершенном им преступлении, а не в том, что он способен совершить. Иное понимание данного вопроса близко к теории «опасного состояния», которая, надо заметить, нередко применяется за рубежом. Так, Верховный Суд США считает конституционным правом каждого штата выносить смертный приговор некоторым типам убийц в тех случаях, когда местные судьи приходят к мнению, что эти люди склонны к проявлению жестокости и в будущем»[499].
По нашему мнению, личность виновного требует целостного рассмотрения безотносительно к его общественной опасности. На это указывает и законодатель. Согласно ч. 3 ст. 60 УК РФ, при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного… Если бы речь шла лишь об общественной опасности последнего, УК РФ специально на это указал бы.
Каждая личность уникальна и многогранна. В связи с этим в правоприменительной практике возникают вопросы: «Какие именно личностные признаки следует учитывать при индивидуализации наказания в первую очередь?» и «Каковы критерии юридической оценки личности виновного?»
Некоторые ученые предлагают принимать во внимание следующие обстоятельства: социально–демографические данные; условия формирования и развития личности; участие в общественной жизни; материальное положение; быт и ближайшее социальное окружение; морально–ценностную установку (или направленность) личности[500]. Ю. Манаев относит к обстоятельствам, характеризующим личность виновного, социальную, психологическую и психофизиологическую характеристики[501]. Н. С. Лейкина полагает, что при назначении наказания необходимо учитывать всю совокупность свойств, характеризующих психологию преступника, и все факты, характеризующие образ его жизни. По ее мнению, данные о личности преступника следует условно разделить на четыре группы. Первую группу составляют биографические данные и психофизиологические особенности; вторую — отношение виновного к людям, обществу, жизни, его направленность, характер и темперамент; третья группа включает в себя характеристику по месту работы, и, наконец, последняя — общественно–бытовую характеристику[502]. К. Н. Фроля в процессе назначения наказания предлагает изучать личность виновного в двух направлениях: для уяснения тех ее качеств, которые стимулировали совершение преступления, и тех, которые играли положительную роль в преступном поведении, в какой–то степени удерживали субъекта от совершения преступления. При этом, по мнению автора, к личности преступника относятся те обстоятельства, которые характеризуют более или менее устойчивые ее признаки, а не временные состояния[503].
В науке выделяются также следующие критерии юридической оценки личности виновного:
— во–первых, оценка личности должна осуществляться в совокупности с другими указанными в УК факторами;
— во–вторых, судебная практика не должна признавать формальные критерии, она должна учитывать всю совокупность фактических обстоятельств, характеризующих личность виновного;
— в-третьих, личность необходимо оценивать в ее конкретных проявлениях не только в преступлении, но и в иных жизненных обстоятельствах;
— в-четвертых, при индивидуализации наказания необходимо с особой тщательностью подходить к выявлению психологических обстоятельств и особенностей личности[504].
Весьма спорна точка зрения Ю. Б. Мельниковой, утверждающей, что особенности темперамента, характера, отношение к людям и к обществу нужно учитывать не в стадии индивидуализации уголовного наказания, а в стадии его исполнения. Согласиться с данной точкой зрения — значит признать справедливыми ситуации, когда «случайный преступник» становится не только жертвой своей вспыльчивости, нетерпимости или природной агрессивности, но и правоприменительной системы. На наш взгляд, суд, назначая виновному наказание с учетом характера и степени общественной опасности деяния, личности виновного и обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, уже закладывает прочную основу для эффективного исправления виновного.
В структуре личности можно выделить два относительно самостоятельных компонента: психофизиологические и социальные черты. При индивидуализации наказания их необходимо принимать во внимание, но при этом следует учитывать временной фактор: чем отдаленнее от события преступления установленное обстоятельство, характеризующее личность, тем меньше его влияние на совершение преступления, и, следовательно, тем меньше его значимость при индивидуализации наказания. Так, критерием уголовно–правовой оценки условий воспитания и нравственного формирования личности виновного может служить их положение в причинно–следственном ряду. Как справедливо замечает К. Н. Фроля, «если условия неправильного нравственного формирования личности действовали непосредственно перед совершением преступления, то они должны оцениваться судом и учитываться при назначении наказания»[505].
Психофизиологические особенности виновного должны в полной мере оцениваться судом только тогда, когда они проявляют себя в преступной ситуации. В ином случае эти особенности подлежат учету при индивидуализации наказания, но рассматриваться должны в принципиально иной плоскости влияния назначенного наказания на исправление виновного.
Что же касается социальных особенностей личности, то они также должны оцениваться судом в зависимости от временной отдаленности от преступления или же от характера их проявления в преступном деянии. При этом некоторые социальные черты личности следует учитывать в числе обстоятельств, влияющих на условия жизни семьи виновного (например, наличие у него малолетних детей).