и попила, и вместе бы приехали!» – спросил отец старшую дочь.
– «Да стесняюсь я … у не знакомых-то!».
А торопливость Ивана была в этот день вызвана запланированной поездкой с родителями в Кошкино, свататься к Лизе Сухановой, тоже, как и Иван, работавшей в школе учительницей.
На второй год после этого Нина одна носила крестить в Мещёры свою племянницу, положив её в подол. И как крёстная, она назвала её давно ей нравившимся именем Маргарита.
А на обратном пути её в Горбунихе спросили:
– «Ты куда ходила?».
– «Крестить носила!».
– «А где ребёнок-то?!».
– «Вот, в подоле!» – ответила Нина, показывая загнутую юбчонку и лежащую в ней легко в жару одетую крестницу.
– Вот и есть одна крестница! – радовалась дитю вновь испечённая тётя Нина.
А носить ранее грудных детей ей ещё не приходилось, но помогла крестьянская смекалка.
Вскоре Нина опять побывала у Ивана на работе, и брат сыграл ей в школьном зале. Сама она уже в школе давно не училась, ограничившись четырьмя классами.
Но сами классы не ограничились годами Мировой войны, развернув непримиримую межклассовую борьбу.
За военными годами пришёл революционный год и годы Гражданской войны, в которой под Белгородом погиб красный командир Михаил Васильевич Ерёмин.
После Ворсменской гимназии и Нижегородского педагогического училища он ещё в 1913 году окончил Нижегородское офицерское училище, Первую мировую войну начал кавалеристом, сразу отличившись в боях. Был награждён орденом Святой Анны II-ой степени и серебряной медалью.
Как учитель, он был демобилизован, с лета 1917 года сначала находясь в отпуске в Галкино, а с сентября преподавав в школе села Фотиньино.
Однако осенью 1918 года, Михаил Ерёмин, как военспец, был мобилизован в Красную армию. Будучи командиром Красной армии и находясь в Муроме, ещё холостой Михаил дважды побывал дома в деревне Галкино.
Затем кавалерийским командиром в 1919 году двадцатитрёхлетний Михаил Васильевич Ерёмин воевал на Южном фронте. Между Орлом и Белгородом был контужен и взят в плен белыми. Ночью бежал из Белгорода и нашёл свою часть. Но в следующем бою всё же погиб.
В эти же годы его сестра Нина стала невестой. Теперь от сватов не было отбоя. А приезжали они гурьбой на двух, а то и на трёх повозках, и всех по обычаю надо было угостить.
– «Одолели!» – тогда серчал отец.
Но Нина всё равно всем отказывала, так как считала себя ещё слишком молодой.
В это худое время трудно было найти подходящие наряды для подросших дочерей, но Василий Иванович кое-что купил, а другое выменял на соль и хлеб. – «На лето Павлину будут сватать! И надо готовить всем двум!? Смотри! Износишь, а взять негде будет!» – пугал отец привередливую старшую дочь.
– «Гулять ещё охота!» – твердила своё Нина.
– «Ты ведь сама не пойдёшь и по себе не выберешь. Кто понравится, тому и отдам, не погляжу ни на что, какая ни будь семья!» – тогда подвёл итог Василий Иванович.
А он был строг в семейных отношениях и всегда держал своё твёрдое и справедливое слово.
Особенно это подтвердилось в его отношении к поведению в семейных делах его среднего сына Ивана.
Иван Васильевич Ерёмин, будучи директором музыкального училища, стал ещё и инспектором народных училищ всего Муромского уезда. Но, боясь голода, его жена Лиза Суханова, родом из той же деревни Галкино, не поехала с ним в Муром, оставшись совместно с дочерью Маргаритой проживать на родине. А одинокий муж загулял там с артисткой Сперанской, и вскоре развёлся с женой.
Когда отец узнал об этом, то не простил сына, а проклял, запретив ему появляться в отчем доме, а другим детям – встречаться с ним.
Иван чуть позже заболел чахоткой и в 1921 году умер в одиночестве.
Несмотря на просьбы простить и навестить его, никто из родственников не приехал даже на его похороны. И могила Ивана осталась в забвении.
Василий Иванович был очень щепетилен и непримирим в этом вопросе.
А вскоре, 21 октября на Покров 1921 года, Нину Васильевну Ерёмину выдали замуж в Берёзовку за Сергея Ивановича Комарова.
В первую зиму они с мужем ходили в мяльную баню сминать лён.
А потом Сергей с отцом трепали его. А закончив с льном и связав его в гуськи, весной Сергей пилил брёвна на половой и тонкий тёс, а отец Иван Яковлевич весь продавал его по средам на базаре в Новосёлках. Эта работа казалась Сергею тяжёлой и грязной. Поэтому он очень стеснялся своей работы, особенно, когда приезжал в гости к тестю в Галкино.
– «Я так стесняюсь, что я ничто!» – жаловался он жене.
– «Ну и что?».
– «Это ты так думаешь. А я не нахожу себе места. Отец у тебя председатель волисполкома, братья и Лиза – все учителя и учёные. А я что?».
Но, несмотря на это, все родственники Нины, как её саму, любили Сергея, который был у них в чести.
И на девятый месяц после свадьбы, 9 июля 1922 года, в семье Сергея Ивановича и Нины Васильевны Комаровых родилась дочь Алевтина.
Первые роды Нины прошли тяжело. Ещё 6 июля она косила в лугах за Фёдоровкой (Замчаловкой), собираясь заночевать в семейной сеннице, которые там были у многих, и в которых ночевали во время сенокоса, а зимой оттуда сено возили домой. Но на следующий день Нину уже увезли в Филинское. Из-за тяжёлой работы до конца срока беременности плод внутри утробы перевернулся и шёл ногами вперёд. Поэтому голова, шея и его руки оказались опутанными пуповиной. От застоя крови Аля родилась вся тёмно-синяя, почти чёрная. И два часа акушерка билась за жизнь младенца. А потом пять дней – за жизнь матери. Только благодаря мастерству и душевности акушерки обе выжили.
А однажды, на второй год их супружеской жизни, домой к Комаровым из Казаково неожиданно заехал председатель сельпо Григорий Лазарович. По найму его возил на лошади зять Комаровых – Василий Черноносов.
Вот они и заехали к его тестю угоститься и погреться. Пока свёкор принимал гостей, Нина принялась готовить самовар и угощение, а также гостинцы для своей золовки Прасковьи, как раз жившей в Казаково.
– «Григорий Лазарович, знаешь, что я тебе скажу?!» – неожиданно обратилась Нина, набравшись смелости.
– «Чего?».
– «Возьми Серёжу туда на какую-нибудь работу!».
– «Какую?».
– «Я не знай».
– Ладно! Возьму в магазин торговать» – махнув рукой, согласился Григорий Лазарович.
И рано утром в зимние понедельники Нина стала возить мужа на недельную работу с ежедневной его ночёвкой у зятя. А в субботу после работы забирала его домой.
Но Ивану Яковлевичу это сначала не понравилось, ведь срывались работы по лесозаготовке и продаже досок, а один он не мог всё делать, потому он и бросил это занятие. А Нина в это время стала ходить к нему мять лён.
А через месяц Серёжа, как ученик, принёс домой отцу всего пять рублей, и тот принялся пенять к снохе:
– «Вот бы мы за месяц сколько добыли?!».
А Григорий Лазарович опять заехал к Комаровым и похвалил Сергея:
– «Он развитой и смекалистый! Я его в контору беру!».
И вскоре Сергей Иванович Комаров стал работать бухгалтером. И оклад его стал хорошим, и отец теперь радовался новой работе старшего сына.
А потом рождались одни сыновья: в 1924 году – Борис, проживший всего полгода, в 1926 году – Юрий, в 1928 году Виталий. Однако ещё в конце ноября 1926 года умер отец Нины – Василий Иванович Ерёмин, который был похоронен в селе Мещёры. А рождению в 1930 году очередного сына Александра предшествовало весьма примечательное событие, ставшее, пожалуй, самым запомнившимся Нине Васильевне фактом её жизни.
Летом того года, будучи на четвёртом месяце беременности, она была командирована в Москву вместе с мужем и председателем Берёзовского сельсовета Дещуковым. А дома с внуками осталась их бабушка Дуня. Тогда они в поисках музыкальных инструментов для ансамбля своего колхоза целую неделю обходили множество музыкальных магазинов столицы, но ничего толком так и не нашли. В итоге их послали в Кремль к Калинину.
А попасть в него было непросто, и на входе в него их тщательно проверяли. Нину Васильевну даже заставили открыть её чемодан и досмотрели вещи.
– «С вами ездивши, ещё меня заберут!» – изругала она Дещукова.
– «Не так просто попасть в Кремль-то!» – в ответ засмеялись мужчины.
Выслушав ходоков, Михаил Иванович направил их в кабинет Крупской.
– «Поезжайте домой. Первый выпуск на заводе будет ваш. Поезжайте и будьте спокойны!» – выслушав их и записав себе, пообещала Надежда Константиновна им на прощание.
Ходить по Москве с животом Нина Васильевна очень устала. Но ей было очень интересно. Они посетили музей В. И. Ленина, увидев там в его кабинете простреленную одежду, мебель, предметы, документы и фотографии.
Побывали они и на нескольких выставках, не забыв и зоопарк, где её напугал, неожиданно плюнувший в них верблюд.
А у вольера со львом один старожил даже пошутил над приехавшей из деревни симпатичной молодой женщиной:
– «Смотрите, будьте осторожны! Лев сейчас очень злой! Недавно девушка, ухаживавшая за ним, вышла замуж – так он её растерзал!».
От таких слов Нина Васильевна отпрянула от клетки, вызвав смех шутника.
– «Ну и красота! Так бы и смотрела!» – всюду восхищалась Москвой она.
А вскоре после их возвращения из Москвы все ими заказанные музыкальные инструменты прибыли в Берёзовку.
– «Вот что значит наш Верховный Совет! – восторгался Сергей Иванович. – От такого отношения к нам – крылья вырастают и работать больше хочется!».
А работал он теперь бухгалтером Казаковского сельпо.
И потом он сам стал обучать бухгалтерскому делу других. Среди его учеников оказались жители Ганино братья Фёдор и Василий Бабины и Клюев. Среди жителей Берёзовки были братья Константин и Николай Гроздовы, Николай Иванович Воронин, Михаил Иванович Зотов, Алексей Кринов и Василий Липатов. Из жителей села Галкино он обучил Ивана Михайловича Лебедева. И из Арефино его учениками оказались двое. Из Давыдово – трое, из которых Николай Иванович Данилин уже работал самостоятельно.