Тем более, он ещё больше, и не задумываясь, утвердился в правильности такого своего подхода, когда 9 октября министр иностранных дел Лаоса Киним Фолсена сообщил Международной контрольной комиссии, что на территории его страны больше нет иностранных войск, что подтвердили и данные всех трёх противоборствующих группировок.
А до этого, ещё 7 октября, состоялся первый испытательный полёт, как самолёта-носителя ядерного оружия, стратегического реактивного бомбардировщика 3М, созданного на базе бомбардировщика М-4 в конструкторском бюро В. М. Мясищева. Во время этого полёта на полигон острова Новая Земля была сброшена атомная бомба мощностью 320 килотонн.
Но неожиданная новость об аресте 22 октября в Москве агента американской и английской разведок Олега Пеньковского вдруг тоже оказалась подобна взрыву мощной эмоциональной бомбы.
И самое странное и обидное для советских людей было то, что предатель в звании полковника служил в Главном разведывательном управлении Генерального штаба Министерства обороны СССР.
И всё это происходило на фоне взаимного обострения отношений между СССР и США.
Вскоре, 24 октября, СССР объявил протест, в связи с начатой США блокадой Кубы.
И обе эти новости Платон теперь обсуждал не только со своим отцом, но и новыми школьными товарищами, пришедшими в их седьмой класс с этого учебного года. Это были Боря Быков, Вова Дорошко и Толя Котов, которые с семьями переехали в новые квартиры реутовских домов-новостроек. Они казались интеллигентнее своих одноклассников и при знакомстве с лидером класса Платоном выказали интерес и к политике. Платон даже как-то угостил их своими яблоками.
В школе на второй завтрак Платон обычно покупал в буфете традиционный чай с коржиком, или с жареными пирожками с повидлом, или язычок, или марципан, или бутерброд с котлетой. А из дома мама всегда давала ему яблоко. Причём почти до середины зимы это были свои яблоки Штрейфлинг.
Яблоки хранились под кроватями в комнате детей, откуда длительное время доносился их приятный аромат.
Приятней стал аромат и в их дворе, так как перестала коптить их котельная. Осенью, ещё до наступления отопительного сезона, строители завершили подключение дома № 18 к центральной отопительной сети города, разобрав котельную и даже переоборудовав её служебное помещение в ещё одну двухкомнатную квартиру в третьем подъезде, куда въехали и новые жильцы.
Новичков их класса Платон поначалу взял под свою опеку, но вскоре ограничился лишь одним Борей Быковым, поселившимся в соседнем новом доме. Да и остальные двое, будучи самодостаточными, не нуждались в опеке.
Всё более самостоятельным становился и Платон. В осенние воскресенья он помогал отцу готовить сад к зимовке. Они сгребали на компост опавшие листья, в приствольных кругах рыхлили почву, вносили туда вызревший компост и проливали их водой на зиму.
И Пётр Петрович сфотографировал сына за этими занятиями.
И при этой работе Платон проявил смекалку и своё новаторство.
А уже 27 октября над Кубой был сбит разведывательный самолёт США U-2, и обстреляны два палубных самолёта-разведчика ВМС США RF-8А «Крусейдер». В этот же день ещё один U-2 был перехвачен над Сибирью.
И эти события стали очередными «бомбами» для советского народа.
Но настоящей и неожиданной духовной бомбой для самого Платона Кочета явился просмотр кинофильма «Дикая собака Динго» в клубе Минфина РСФСР в самом конце октября.
После него он под каким-то непонятным и тягостным впечатлением с проезда Владимирова свернул на улицу Разина, и далее пошёл пешком к Курскому вокзалу, чтобы уехать домой в Реутов, вспоминая жизнь в Москве.
Комната отца в Москве теперь долгое время была для Платона, словно тайным, не видимым посторонним, якорем, пока связывающим его с Москвой и с его прежними друзьям. И со временем она могла гарантировать ему шанс на возможное возвращение в столицу.
Как-то раз отец с сыном сходили в ближайший к его отчему дому кинотеатр «Хроника» на фильм «Операция Тевтонский меч», и уже сидя в зрительном зале в ожидании начала сеанса Платон увидел входящую сюда свою давнюю симпатию Ольгу Суздалеву. Поначалу он хотел даже окликнуть её или подойти к ней после сеанса, но потом понял, что ему будет стыдно сообщить ей о своём проживании теперь в Реутове, и он наоборот, вжался в кресло, чтобы она не увидела его первой. И после кино он с лёгкой грустью поехал к маме домой в Реутов опять болеть за своё «Динамо».
А проезжая на электричке в область под мостом МКАД, полное движение по которой открылось 5 ноября, Платон философски подумал:
– Надо же? Я одновременно проехал под МКАД и за МКАД!? Значит, всё в жизни относительно!
И действительно! Ещё за три тура до конца чемпионата, 6 ноября, «Динамо» (Москва), не пропустив голов в последних семи матчах, лидировало, опережая «Спартак» на два очка, а «Динамо» (Тбилиси) на четыре. Но в последних трёх турах «Спартак», с начала финальной части не согласившийся с количеством своих «золотых» очков, продолжил свою победную финишную серию, доведя число побед до девяти подряд, а всего десяти, при двух ничьих, в финальной части.
А «Динамо», сначала проиграв 10 ноября 0:1 в Киеве, и позволив «Спартаку» догнать себя, потом проиграло ещё и 14 ноября дома 1:2 «Шахтёру», позволив «Спартаку уже вырваться вперёд на два очка, а тбилисцам – догнать себя. И лишь неожиданное поражение тех у себя дома 0:1 от ЦСКА, и ничья москвичей с ростовчанами на их поле 1:1, позволили им 18 ноября завоевать серебряные медали.
И опять «Динамо», причём в этом же году, смазало концовку турнира.
– Ну, почему же они такие? Сил или терпения что ли не хватило? Или раньше времени зазнались и успокоились – решили, что золото само и так к ним в руки придёт?! А, скорее всего, это их так футбольная фортуна наказала за то, что они в отборочном турнире решили с кутаисцами силы поберечь и тем самым предали футбол! А она этого никому и никогда не прощает! В футболе принцип должен быть только один: забивай, забивай и забивай! Для этого и играем! – размышлял их ещё наивный, но уже мудрый и любящий футбол, болельщик.
И теперь Платон жаждал реванша «Динамо» у «Спартака», понимая, что сейчас это можно сделать, отыгравшись на его болельщике Сталеве. И он решил познакомить «друга» со своим последним новаторским изобретением.
Глава 4. Новые занятия (октябрь 1962 – июль 1963 гг.)
Платон, наконец, пригласил Сашу Сталев к себе в гости и предложил сыграть в свой, изобретённый им, настольный футбол. И тот согласился, получив удовольствие, но пока разгромно проиграв.
Ему, не имевшему такой же большой и положительный опыт игры в «щелкунчики», как у Платона, было трудно точно попадать в мяч, которым служила пуговица от рубашки и посылать своих игроков-шашки на нужное расстояние и в точно нужное место. К тому же у него вскоре с непривычки заболели кончики пальцев, от ударов ногтями по тяжёлым деревянным шашкам. А поскольку шашки относительно небольшого поля были слишком велики и потому на футбольном поле было тесновато, то от ударов Сталева они часто сталкивались со своими и с чужими шашками. Потому Платон часто пробивал штрафные удары. Однако сама эта идея такого настольного футбола Саше очень понравилась, и он у себя дома сделал нечто подобное.
Проживание в одноэтажном деревянном доме с садово-огородным участком и сараем во дворе при доме позволило ему с помощью отца – любителя мастерить своим руками – Михаила Порфирьевича найти подходящий материал – большую и толстую фанеру. Поэтому футбольное поле у Сталев получилось больше и играть на нём стало просторней. Да и шашки он взял, хоть и чуть крупнее, чем у Платона, но зато пластмассовые и лёгкие, попросив Платона выжечь на них номера. Так что пальцам стало легче. И даже футбольный мяч он взял не светлый, а чёрный и крупнее – от брюк. Но самым главным отличием настольного футбола Сталева было разрешение не щёлкать шашки, а передвигать их толчком пальца или даже всей кисти, из-за чего можно было шашку передвинуть к пуговице вплотную, не боясь её проскакивания мимо. Иной раз казалось, что Сталев не толкает, а просто передвигает своего игрока, куда ему нужно. И такие нечёткие правила не раз вызывали споры между играющими. А ими, прежде всего, стали его ближайшие друзья-соседи по посёлку Малышево – ровесник Вася Симаев, и на год и два младшие Серёжа Савельев и Толя Туляков. И они стали дома у Сталева проводить чемпионаты СССР, а фактически одной Москвы, пригласив участвовать в них и Кочета, поделив команды.
Сталев, как хозяин всего, себе, конечно, взял «Спартак», Симаев – «Динамо», Савельев – ЦСКА, Туляков – «Локомотив», а Кочету осталось «Торпедо». И это его, в общем-то, устраивало, так как после «Динамо» он симпатизировал бы футбольному «Торпедо» или, в крайнем случае, ЦСКА, а за ним и «Локомотиву».
Но Платон модернизировал и свой футбол, сделав игроков из совсем лёгких пластмассовых «дорожных» шашек, остальное оставив без изменений.
И в процессе этих чемпионатов Сталев, как правило, занимал первое место, Симаев и Кочет, единственный и принципиально бивший по шашкам только щелчками, боролись за призовые места, а Савельев обычно опережал, как самого младшего Тулякова естественно прозванного «Туляк» или «ТТ».
Платон естественно принёс в их компанию футбольный справочник с составами команд, что сделало их игру очень интересной. Теперь под номерами играли конкретные игроки, их можно было заменять на запасных и, главное, вести подсчёт забитым каждым игроком голов, в итоге определяя лучшего бомбардира чемпионата.
Из всех соперников легче всего было обыграть Тулякова, Савельева – чуть сложнее, если не дурачиться и не расслабляться. С расчётливым Сталевым, всегда имевшим фору за счёт своих движений, а не щелчков, и право интерпретации правил, играть было сложно и не интересно. Зато с холериком и одноклубником Васей Симаевым у Платона получались самые зрелищные и проходившие с переменным успехом поединки.