Но получение ими разрешения на выход в эфир сопровождалось длительной бюрократической процедурой. Кроме того, они находились под идеологическим контролем, а устанавливать радиосвязь разрешалось только внутри СССР и с радиолюбителями из стран народной демократии.
К тому же ещё с 1960 года был прият указ «Об ответственности за незаконное изготовление и использование радиопередающих устройств». Административным наказанием предусматривался штраф и конфискация аппаратуры.
А критериями радиохулиганства являлись не просто незаконный выход в эфир, а «умышленные действия, выразившиеся в ведении по радио передач, связанных с проявлением явного неуважения к обществу, из озорства, грубо нарушающих общественный порядок, либо создающих помехи радиовещанию и служебной радиосвязи».
И Юрий Гиндра всё это, если ещё и не знал, то прекрасно понимал. К тому же школьные радиокружки стали появляться всё чаще, а изготовить простейший радиопередатчик в принципе мог даже подросток. Поэтому он всю радиосвязь в своём радиокружке держал под строгим личным контролем.
Теперь каждый день после завтрака и обязательных отрядных мероприятий, когда начиналось время работы кружков, все члены радиоотряда собирались в клубе в комнатах радиокружка. Судя по тому, как старшие ребята сразу окунулись в работу, Платон понял, что они здесь не новички. Все они стали первыми и практически самостоятельно выходить в эфир и пытаться установить связь с другими радиолюбителями. А главной их целью, и заветной целью Ю. Гиндры были карточки-квитанции, подтверждающие радиосвязь в радиолюбительском спорте, заключающемся в наибольшем количестве установленных радиосвязей.
А занятия с новичками, среди которых были и Платон с Настей, Юрий Гиндра начал с коротких и конкретных лекций с показом некоторых технических тонкостей на практике. Но прежде всего он начал учить новичков припаиванию проводков, клемм и других радиодеталей. В этом кропотливом занятии Настя превзошла брата.
Но вскоре и ему раньше сестры довелось прослушивать эфир, посылая в него позывные их коллективной радиостанции и медленно прокручивая ручку радиопередатчика в попытке услышать долгожданный ответ. И так все дети по очереди периодически менялись у пульта, прочувствовав и свою причастность к общему делу.
А чтобы у них появился ещё больший интерес к радиоделу и желание соперничать друг с другом, Юра объявил им, что за установление радиосвязи он будет присваивать им звания и пришивать лейтенантские звёздочки на погоны на их парадные пионерские белые рубашки.
Но Платон не забывал и про спорт и про боление за «Динамо».
В 19-ом туре, сыгранном 13 июля после переноса игр 17 и 18 туров на август, динамовцы Москвы сыграли 0:0 в Тбилиси. В этот же день в Москве «Торпедо» разгромило «Динамо» (Киев) 7:1 с удалениями 1 против 2, а Йожеф Сабо даже сломал ногу В. Сидорову.
Сыграл в футбол и Платон. Их отряд обыграл младший со счётом 5:0. Новый капитан Толя Московский на поле вытворял просто чудеса, играя и в центе полузащиты и в центре нападения, дирижируя игрой команды, но в основном беря игру на себя, обводя по несколько человек подряд, и забив четыре гола. Но в отличие от Толи Ишмуратова он редко пасовала своему центру Платону Кочету, и тот частенько бегал попусту без мяча. И лишь однажды, в конце первого тайма при отскакивании мяча от штанги после удара Московского, Платон успел на добивание, забив третий гол. А в основном он большую часть игры смотрел на неё как бы со стороны, любуясь игрой Толи Московского и даже получая от этого эстетическое удовольствие.
А когда пришла пора играть со следующей по старшинству командой, Толя Московский подошёл к Платону с неожиданным предложением:
– «Платон! Против нас будут играть высокие и крепкие ребята! Я думаю, что нашу защиту теперь растерзают! Поэтому предлагаю тебе, как самому большому и сильному среди нас, сыграть в центре защиты!».
Платона сначала покоробило такое предложение. Ведь он не без оснований считал себя прирождённым центром нападения, не раз на деле голами подтверждавшим свой статус лучшего бомбардира. А тут – вдруг играть в защите? Но довод Толи Московского был убедителен. И Платон согласился.
– Толя прав! Только я смогу остановить этих бугаёв! А если я буду играть в нападении, то всё равно мне придётся всё время помогать и защите! Да и играть так, как мы играли с жадным до мяча Толей Московским в первой игре, мне совсем не интересно! Так что попробую в защите! – про себя подумал он.
И игра началась. Как и предполагал капитан, соперники сразу ринулись в атаку, но не тут-то было. Руководимая личным примером Платона их оборона держалась. А когда она не могла предотвратить удар по своим воротам, чудеса ловкости показывал вратарь Марек Иорданский. Своими длинными и цепкими руками он успевал достать даже трудный мяч, как обезьянка, мечась от штанги к штанге. А когда Платон оборачивался на него, то видел вытаращенные серые глаза и как маленькие локаторы, торчащие в стороны уши. Марек оказался не только ловким, но и необыкновенно прыгучим. Поэтому сразу получил прозвище Тарзан.
Игра шла в основном на половине поля младших по возрасту. Но когда мяч попадал в ноги к Толе Московскому, то он опять творил чудеса, подолгу держа мяч и легко обводя соперников, пока те коллективно не отнимали у него мяч.
Первый тайм команда Платона выдержала, хотя многие игроки подустали.
А в начале второго тайма мяч случайно отскочил в руку Платона. Пенальти. Но Марек Иорданский отбил, сильно летевший в него мяч, причём перед собой. Однако первым, как нападающий, к мячу подоспел Кочет, выбив его на угловой. Все стали поздравлять, становящегося героем матча, Марека Иорданского. И тут же команду спас и Платон Кочет, после подачи с углового и удара мимо вратаря по воротам, выбив мяч почти с линии пустых ворот. Вдохновлённые этими эпизодами, товарищи Платона стали защищаться ещё яростнее. А через несколько минут уже отличился Серёжа Цветков, в подкате выбив мяч на очередной угловой, подачу с которого головой перехватил высокий Кочет, вынеся мяч из штрафной площадки.
Видя, что его товарищи упорно отбиваются, капитан иногда сам приходил им на помощь. Но чаще он дежурил около центрального круга, ожидая длинного паса. И дождался. Прерывая очередную передачу в штрафную площадь, Платон поймал мяч на подъём, сильнейшим ударом далеко выбив мяч, где его уже за центральным кругом сходу принял Толя Московский, сразу обыграв соперника и выйдя один на один с вратарём, под восторженные возгласы болельщиков, открыв счёт. Теперь все поздравляли Толю. А тот, вырвавшись из объятий товарищей, поблагодарил за результативный пас Платона.
Однако тот вскоре оплошал, завалив в своей штрафной площадке сразу двух соперников, даже травмировав одного из них. Опять пенальти. Но теперь в ворота встал капитан, которому было мало лавров бомбардира. Он теперь хотел стать и спасителем команды, помня, как соперники плохо били пенальти. Однако нашла коса на камень. И хоть Толя и бросился отважно за мячом в угол, но удар был точен и достаточно силён, 1:1.
Теперь, окрылённые успехом, соперники усилили натиск, вскоре видимо по сговору, устранив одну из главных помех, сильно ударив под колено Платона, из-за чего он был вынужден замениться.
А капитан Толя Московский вовремя не среагировал на это, и их оборона стала ошибаться. Ешё несколько минут Марек Иорданский творил чудеса, но вскоре и он оказался бессилен, 1:2. А расстроившись, они вскоре пропустили и третий гол, в итоге проиграв 1:3.
– «Ну, вы, ребята, и звери! Мы с трудом вас обыграли! А где этот, ваш, непроходимый длинный? Платон, кажется?! Зверюга настоящий!» – после игры спросил капитан соперников Витя Фролов.
– «Да вон он! Сидит, за ногу держится! А вы его ведь нарочно подковали!? А то мы может быть у вас и выиграли бы?!» – недовольно бросил сопернику, не привыкший проигрывать, Толя Московский.
– «Вить, а я твою тётю Нелю из Реутова знаю!» – удивил Кочет Фролова, недовольный не проигрышем, а травмой, захромав в медпункт.
И больше он в этом лагере в футбол не играл, сделав в своей любимой игре вынужденный перерыв.
Вынужденный перерыв наступил и в советско-китайских отношениях, когда 20 июля в межпартийных переговорах был объявлен перерыв на неопределённое время, и китайская делегация вернулась в Пекин.
Зато на следующий день в пионерлагерь «Берёзка» пришли пионеры-туристы одного из соседних пионерлагерей, разместившиеся в своих палатках на свободной площадке. А после обеда между лагерями состоялись спортивные соревнования. Но ещё травмированного Платона никуда не пригласили, даже играть в футбол, ограничившись приглашением в сборную лагеря, практически сплошь состоящую из старших ребят, из отряда Платона лишь одного Толю Московского и запасным вратарём Марека Иорданского. В волейбол и в настольный теннис Платон теперь не играл и из-за занятости в радиокружке и из-за слишком длинной очереди к теннисному столу.
А на следующий день Юра Гиндра организовал для своих подопечных военную радиоигру. Разделив их на две команды по две группы в пять человек с УКВ-радиостанцией Р-109 в каждой, и сверив часы, он сначала по компасу послал их на все четыре стороны света. А ровно в назначенное время командиры групп должны были вскрыть свои конверты, в которых сообщался их позывной и позывной союзной им группы.
Далее они должны были выйти на связь с ними и договориться о месте встречи по карте. Одновременно они должны были прослушивать эфир в разных диапазонах и подслушать переговоры соперников, узнав об их месте встречи, куда прибыть первыми и «уничтожить» её путём объявления им их позывного.
В это же время с центрального пункта в радиокружке по автомобильной радиостанции Р-110 за всей этой борьбой следил, естественно знавший все позывные и диапазоны, сам Юра Гиндра со своими оставшимися помощниками.
В группе Платона кроме него самого оказалось двое опытных в этой игре старших и двое младших него пионеров. Поначалу радиостанцию нёс один из старших, вместе с командиром – ещё по 1958 году знакомым Платону Грачёвым – проводя радио-прослушивание эфира на разных частотах и периодически посылая свои позывные в эфир.