— Тише ты, — неожиданно смутился Александр. — Услышит ведь…
— Так в этом-то и весь цимес! — с энтузиазмом воскликнул Валерка. — Непременно услышит, а как же! Именно этого я и добиваюсь. Мадам! Позвольте вам сообщить, что ваш зад просто великолепен!
Ноги в черных чулках резко замедлили ход, и обладательница зада обернулась. У нее оказалось длинное лошадиное лицо, внушительный горбатый нос и маленькие, густо накрашенные глаза с явно искусственными ресницами и плоская грудь.
— Оп-паньки… — пробормотал Валерка, притормаживая.
Однако было поздно, — он уже попал в зону внимания.
— Ма-альчик, — протянула «красавица» мужским басом. — Прелесть! Это тебе понравился мой зад?
— Э… извини, брат, кажется, я ошибся… — Велга первый раз в жизни наблюдал выбитого из колеи Стихаря. — Это был не твой зад. Но ты не волнуйся, у тебя тоже все в порядке. — Валерка, однако, быстро пришел в себя, и теперь на его лице снова блуждала привычная нахальная ухмылка.
Немцы откровенно хохотали, Малышев и Вешняк с недоуменными улыбками переглядывались, Анна с независимым видом разглядывала ногти на руках.
— В порядке, говоришь? — нетрадиционно сексуально ориентированный мужчина смерил Стихаря разочарованным взглядом и пожал плечами. — Ладно, заходи, если что. Я буду в баре «Владислава».
И он удалился, покачивая бедрами.
— Это что ж такое?! — возмущенно обратился к Николаю Валерка. — Честному солдату уже к девушке нельзя обратиться, чтобы не наткнуться на всякую гадость.
— Извини, но это Город, — усмехнулся гид. — Тут нужно быть внимательным. И тут каждый делает, что хочет.
— Ты, Валера, в следующий раз на ощупь проверяй, — с серьезной миной посоветовал Майер. — Правда, можно по морде получить, но можно и… не получить.
— А можно и не по морде, — продолжил ряд Шнайдер. — Николай же пусть нас сразу предупредит: то место, куда мы направляемся… оно как, с сюрпризами или без? А, Николай?
— Место веселое, — заверил их Николай. — Думаю, что вам должно понравиться. Явных гомосексуалистов и лесбиянок там нет, а из сюрпризов… даже и не знаю. Разве что драка случится или кто-нибудь на пол наблюет. Опять же стриптиз там живой, не андроидный. В общем, сами увидите. Да мы уже почти и пришли. Вон та большая реклама, «Парадиз» называется. На другой стороне.
Они перешли на другую сторону по ярко освещенному подземному переходу, и Велга подумал, что весь этот вечерний, шумный, манящий огнями, звуками и запахами, незнакомый и странный Город совершенно нормально воспринимается разве что Дитцем и Майером, выросшим в Дрездене и Гамбурге (ну, пожалуй, еще ростовчанином Валеркой Стихарем, в силу изначально хулиганского характера Ростова-папы), а для всех остальных, включая его, москвича Александра Велгу, этот выход — сплошное путешествие в запретную неизвестность.
Зал был стилизован под средневековье. Мощные дубовые балки под низким потолком; факела, торчащие из неровных, сложенных из грубо отесанных камней, стен; дощатые столы, лавки, стулья с высокими прямыми спинками. Дерево, камень, ткань и стекло. Пожалуй, только электрический свет напоминал о том, что они по-прежнему в этом странном чужом будущем чужой Земли.
Не без труда сдвинув два стола у стены (оказалось, что те, действительно, сделаны из дерева), неподалеку от изображающего эстраду помоста, они расселись поближе друг к другу, испытывая естественную неловкость людей, давно (или даже никогда!) не бывавших в подобных заведениях. Даже не теряющийся в любой ситуации Стихарь, выглядел излишне возбужденным, и становилось понятно, что таким образом Валера просто старается скрыть свое смущение.
Народу в зале оказалось не очень много, многие столы и места пустовали. Пуста была также и эстрада, хотя из невидимых динамиков звучала какая-то незнакомая музыка со странным рваным ритмом.
Для разгона заказали пиво с креветками.
— А раков нет? — поинтересовался у официанта-андроида Валерка Сихарь.
— Не держим, — вежливо ответила обслуга. — Но, если пожелаете, можно сделать специальный заказ. Через два часа доставят.
— Ты с ума сошел, — пихнул ростовчанина в бок Вешняк. — Специальный заказ…. Это ж сумасшедшие деньги, а мы в гостях!
— Не переживай, Рязань, — подмигнул в ответ Валерка, явно начавший обретать привычное нахальство, — имею право поинтересоваться. Кстати, о деньгах. Коля, братское сердце, сколько в этом шалмане стоит кружка пива?
— Полтора доллара.
— А бутылка водки?
— Около десяти. Деньги у меня есть, Валера.
— То есть, ты хочешь сказать, что угощаешь?
— Угощаю, — чуть подумав, кивнул шофер.
— Я тебя за язык не тянул! — радостно воскликнул Стихарь.
— Все равно дорого, — пробормотал Вешняк. — Эх, не догадался, дурак, надо было с собой захватить.
— Ну-ну, — подмигнул ему Майер и торжественно поставил на стол чуть початую бутылку водки, которую, как показалось присутствующим, извлек прямо из воздуха.
— Ловко! — засмеялся Дитц. — Учись, Саша, у моих разведчиков, с которыми не пропадешь!
— Как же это вы… — обвел «своих» укоризненным взглядом Велга.
— А что мы, — ухмыльнулся Стихарь, доставая откуда-то из-под стола две бутылки виски. — Чай не хуже некоторых!
— О! — хлопнул ладонью о ладонь Велга. — Молодец, Ростов! Знай наших! Ну, Хельмут, кому у кого учиться и с кем не пропадешь?
Дитц открыл было рот, чтобы ответить, но тут принесли пиво с креветками, и честной компании временно стало не до разговоров.
Пиво. Кто хоть раз в жизни не пробовал этот древний напиток? Его изысканную горечь и тягучий хмель? Его сметанную густую пену и радостную прозрачность? Не всем оно понравилось, не все его помнят, не всякому оно по плечу. Но уж те, кто распробовал его вкус, кого уносили в туманные дали хмельные мечты, кто сиживал часами за дружеским столом, распахивая душу навстречу такой же распахнутой душе, кого утешало оно в минуты острой сердечной тоски и страшного одиночества и спасало от смертельной встречи с самим собой, тот никогда не разлюбит пиво и не скажет о нем резкого дурного слова. Конечно, у пива, как у любого старого друга, которого знаешь наизусть, есть свои серьезные недостатки. Но ведь и мы не ангелы! Ох, не ангелы…. А посему, давайте пить свежее, вкусное, холодное пиво!
С рыбой соленой, копченой, вяленой и сушеной.
С раками (укропчику положить не забудьте!), крабами, креветками и мидиями.
С черным хлебом, луком и салом.
С твердокопченой колбасой.
С соленым сыром и сухариками.
С орешками.
С…. Да, господи, с чем только не пьют пиво, не говоря уже о том, что оно и так, без всякой закуски, идет за милую душу!
А в жаркий ленивый день?
А после бани?
Работы?
Драки?
Боя?
Любви?
Долгого путешествия по местам, где не только пиво — обыкновенную питьевую воду добыть проблема?
С похмелья, наконец?
Э, да что там говорить…. Кто пробовал, тот знает, а кто не знает, тому всего не расскажешь!
Пиво отряду принесли в толстостенных стеклянных кружках — по две на брата для начала. И было к нему три фаянсовых, величиной с хорошие сомбреро, блюда только что сваренных креветок. Креветки светились розовым, текли соком и мерялись длинными усами, а запах от них шел такой, что если у кого и водились в голове тоскливые мысли, а в душе невеселые чувства, то они тут же умерли или спрятались так далеко, что найти их не сумел бы ни один самый закоренелый человеконенавистник и даже меланхолик.
Очень быстро выяснилось, что из всех присутствующих только Вешняк, Малышев и Анна никогда не ели креветки, поэтому все остальные тут же с энтузиазмом принялись обучать их этому вкусному делу. Впрочем, обучали в основном Дитц, Майер, Шнайдер и Николай Боровиков, поскольку Велга до этого пробовал сие довольно экзотическое для граждан Советского Союза блюдо лишь однажды, а Стихарь, хоть и уверял всех, что ел креветки сто раз, но от глаз разведчиков невозможно было скрыть некоторую его неуверенность в обращении с этими вареными дарами моря.
Потом заказали еще пива, потом Валерка сбегал к бару за стаканчиками… в общем, когда через некоторое время Велга решил оглядеться, то выяснилось, что зал полон людей, табачного дыма и веселья.
Приключения начались в самый разгар стриптиза.
На ярко и разноцветно освещенном помосте под какую-то нехитрую музыку сладострастно, но неумело разоблачалась грудастая шатенка с красивыми, хоть и несколько толстоватыми ногами и добродушным лицом в крупных веснушках, когда Велгу толкнули под столом ногой. Надо заметить, что стриптиз произвел на русско-советскую часть отряда сильное впечатление (за исключением, пожалуй, Малышева, который был поглощен беседой с Аней и лишь изредка бросал рассеянный взгляд на сцену). Остальные же…. Валерка шел красными пятнами, Вешняк вообще каменно застыл, приоткрыв рот и не сводя расширенных глаз с помоста, а Велга явственно ощущал, что его организму совершенно необходимо прямо сейчас оторваться от пива с водкой и близко познакомиться с каким-нибудь организмом противоположного пола. Его ощущения, однако, были грубо прерваны толчком чужой ноги, и Александр очнулся и повернул голову. Это был Хельмут, который своими голубыми прозрачными и совершенно трезвыми глазами показывал ему куда-то по направлению к выходу. Или ко входу. Лейтенант послушно посмотрел и тут же забыл о своем вожделении.
В зал входили новые посетители. В коротких черных куртках, в одинакового покроя синих штанах, длинноволосые.
«Пятнадцать, — мгновенно сосчитал Велга. — А вон с теми тремя мы уже знакомы. Так. Сейчас будет весело. Может, смыться потихоньку?» И сам усмехнулся своей мысли. Если один раз побежал в подобной ситуации, то потом не набегаешься. Или же придется бежать очень далеко. А спрятаться в Городе все равно не удастся — слишком они заметны. Да и неохота прятаться и, в общем-то, незачем. Ладно, на рожон лезть не будем, а там поглядим. Но вот предупредить остальных…. Он наклонился к уху, сидящего рядом с ним Стихар