— На двести процентов.
— Вот именно. А эти штуки у них за плечами…. Что ты будешь делать, если они откажут в самый нужный момент?
— Н-да, — почесал выбритый подбородок пулеметчик. — Пожалуй, вы правы.
— Командир всегда прав, — заметил Велга. — Так что, мы готовы?
— Так точно! — рявкнули солдаты.
— Я готова, — сказала Аня.
— Хорошо, — сказал Распорядитель. — Я начинаю.
Он повернулся к отряду спиной и уткнул массивную голову в ладони. Некоторое время ничего не происходило, а затем…. В полутора метрах от него воздух как будто сгустился, и еще через пару секунд прямо перед ними, в нескольких сантиметрах от пола засиял серебряным светом прямоугольник. Размером с обыкновенную дверь.
— Проход готов, — заметно напряженным голосом сообщил Распорядитель, убрав от лица руки. Мне трудно долго его удерживать. Идите. И… да помогут вам Бог и судьба!
— Вперед по одному, — скомандовал Велга. — Я — замыкающим.
Первым в проем шагнул Дитц. Шагнул и пропал за серебристо колышущейся завесой. За ним — Вешняк. Солдаты один за другим бесшумно исчезали в чудном прямоугольнике, и Велга хотел было представить, что может их ждать там, за созданной Распорядителем дверью, но потом мысленно махнул рукой, и, дождавшись своей очереди, сделал вдох и нырнул вслед за товарищами.
Это напоминало…. Это ничего не напоминало. Некоторое время он словно висел в идущем сразу со всех сторон серебристом свете, не чуя ни ног, ни рук. А потом свет как будто расступился, растаял, и Александр Велга вывалился на песок.
Впрочем, на ногах он устоял. Песок оказался, как и положено быть песку, мягким и сыпучим. И еще желтым. И тянулась эта желтая песочная полоса вплоть до моря. Эдак, метров на сто.
— С прибытием, товарищ лейтенант, — раздался сзади голос Валерки Стихаря.
Велга обернулся и тут же обнаружил в полном здравии самого Валерку и всех остальных. А заодно и подступающую к ним вплотную опушку леса.
Глава двадцать шестая
Непривычно выглядел этот лес. Густо поросшие мхом трехобхватные стволы деревьев неизвестной породы взлетали на точно неопределимую глазом высоту (метров 400, не меньше!) и там сцеплялись друг с другом ветвями и листьями, образуя плотный малопроницаемый для дневного света полог. Подлесок здесь отсутствовал начисто, и только кое-где сквозь полусгнившую опавшую листву, сухие, упавшие сверху ветки и сучья, а также прочий органический мусор пробивалась редкая бледно-оранжевая трава. Напряженная, какая-то искусственная тишина царила в этом лесу, и не вызывала эта тишина в душе ничего, кроме неосознанной тревоги и нудного сосущего томления.
Таким же непонятным казалось и море. Лежало оно до самого горизонта сразу за широкой желтой полосой крупнозернистого песка и переливалось всеми оттенками фиолетового. Это было тем более странно, что безоблачное небо над морем имело здесь нежно-зеленый прозрачный цвет.
— Сон пьяного художника, — прокомментировал окружающий пейзаж Валерка Стихарь. — Безветренный и бессолнечный.
— Действительно… — пробормотал Велга. — Где же солнце? Все есть, а солнца нет.
— А нам солнце никто и не обещал, — напомнил Дитц. — Может, ему здесь быть и не положено. Лично мне больше всего интересно знать, где Замок.
— И где он? — доставая «компас» осведомился Велга. — Так. Сейчас поглядим.
Он повернулся лицом к фиолетовому морю и повел приборчиком справа налево…
— О-па! — воскликнул стоящий рядом Стихарь. — Горит!
Все немедленно посмотрели в указанном направлении.
Берег там изгибался, далеко выдаваясь в море, и был покрыт все тем же лесом.
— Хорошо, — сказал Велга. — Справа море, слева — лес. Впереди — мыс. Так по бережку и потопаем. И это… по сторонам-то поглядывайте, товарищи разведчики. Вроде, тихо вокруг, и Аня с нами — почует опасность, ежели что, но…. В общем, рейд есть рейд. Считайте себя в тылу врага.
— Шнайдер и Малышев впереди, — добавил Дитц. — Дистанция — пятьсот-семьсот метров. Майер и Стихарь — замыкающие.
И они двинулись вдоль берега.
Идти было довольно легко и удобно. Во-первых, не жарко (температура здешнего воздуха вряд ли превышала двадцать градусов по Цельсию). Во-вторых, в песок они не лезли и в лес не углублялись — держались самого края опушки, где земля была относительно твердой, ровной и чистой.
Шли молча в хорошем походном темпе и через некоторое время приблизились вплотную к тому месту, где береговая линия резко изгибалась вправо. Там уже ждали остальных Шнайдер и Малышев, и тут же была обнаружена вторая большая странность (первая — отсутствие солнца) этого мира, — у всех остановились наручные часы.
— Очень хорошо, — констатировал Велга, — сначала солнце, а теперь еще и время. Отсутствие чего мы обнаружим в следующий раз?
— Черт с ним, со временем, — сказал Дитц. — Нам главное направление не потерять.
Сверили направление и решили идти через лес, потому что без карты совершено невозможно было определить, насколько далеко вдается в море этот мыс.
— Может, это и не мыс вовсе, а целый полуостров, — резонно заметил по данному поводу Валерка Стихарь. — Что ж нам теперь из-за него кругаля давать в хрен знает сколько километров?
Но, прежде чем углубиться в лес, не поленились подойти к воде.
Вблизи море выглядело еще более неестественно, чем на расстоянии. Во-первых, здесь абсолютно отсутствовал прибой. И волны. То есть, совершенно. Лежит эдакий разнообразно фиолетовый пласт воды до горизонта и вообще никак не колышется. Если приглядеться внимательно, то, вроде, какая-то малозаметная и медленная рябь кое-где проползает, но все равно до конца не понятно, — рябь это или просто игра света и цвета на воде.
— А это, вообще, вода? — присел на корточки перед морем Вешняк и опасливо протянул руку. — Или чернила?
— Отставить, — тихо, но внятно приказал Велга. — Если уж пробовать, то сначала этим.
И протянул сержанту заранее подобранную в лесу сухую ветку.
Вешняк немедленно сунул ее в море и…. Ничего не произошло.
— Чернила имеют обыкновение пахнуть, — заметил Карл Хейниц.
— Вода тоже, — сказал Стихарь. — А уж вода в море — тем более. Мы ведь только что были на берегу Черного. Забыл, как там пахло?
— Я здесь вообще запахов почти не слышу, — сообщил Михаил Малышев. — Нет, какие-то запахи тут есть. Но я не могу определить, чем именно пахнет.
— Вроде, вода, — Вешняк осмотрел мокрую до половины ветку в своей руке, осторожно потрогал ее пальцем, понюхал и вытер палец о комбинезон. — Но купаться в ней я бы не стал.
— А мы и не будем купаться, — сообщил Велга. — Мы дальше пойдем. Черт с ним, с морем этим. Нам по нему не плавать. Пока.
— Умеешь ты, Саша, утешить личный состав, — усмехнулся Дитц.
В лесу перестроились. Таежник Малышев бесшумно шел впереди один, а Шнайдер присоединился к основной группе. Скорость движения уменьшилась, — приходилось огибать деревья, смотреть под ноги и по сторонам. Опять же было здесь, под пологом леса, гораздо темнее, чем на опушке.
— Интересно, — не выдержал тишины Стихарь, когда они углубились в лес на несколько километров. — Зверье здесь какое-нибудь имеется?
— На предмет убить и съесть? — поинтересовался рядом идущий Майер.
— И на этот предмет тоже. А что ты думаешь? Запас продовольственный у нас, конечно, неплохой. Но кто знает, сколько нам идти?
Руди хотел было что-то ответить, но заметил поднятые руки Велги и Дица и остановился.
— Что там? — шепотом осведомился Стихарь, поудобнее перехватывая автомат и вглядываясь в зеленый сумрак впереди.
— Миша зовет, — также шепотом ответил Велга. — И Анна предупреждает, что впереди что-то живое. Пошли, но тихо.
Малышев, стоял за толстенным стволом дерева, осторожно смотрел из-за него куда-то вперед и молча подзывал к себе рукой товарищей.
Это была поляна. Большая, около сотни метров в диаметре и круглая, словно арена цирка. Полог леса над поляной размыкался, будто аккуратно обрезанный по краю гигантскими ножницами, сама она поросла густой оранжевой травой, а точно на ее середине…
— Да это же гнездо, век по Дону не гулять! — не сдержал эмоций Стихарь, приподнимаясь на локтях (отряд предусмотрительно залег за деревьями).
— А что, — откликнулся из-за соседнего дерева Майер. — Похоже…
— Это какая же должна быть птичка….
Образование (сооружение?) посреди поляны впечатляло.
Было оно сплетено и сложено из десятков и сотен крупных и мелких ветвей и действительно напоминало гнездо. Размером с хороший двухэтажный дом. И оттуда доносились звуки. Скрип несмазанных ворот на ветру — вот, что это напоминало больше всего.
— Что, — спросил Дитц у Велги, — в обход пойдем?
Ответить ему Александр не успел, потому что на поляне появились гости. Вышли они медленно, осторожно оглядываясь по сторонам, из-за деревьев на другой стороне и остановились, принюхиваясь.
Две грязно-розового цвета крысы величиной с племенных быков. Очень больших быков.
Возможно, это были и не крысы. Но уж больно морды, усы и повадки этих зверюг походили на крысиные.
Отряд замер, приготовив оружие и ожидая дальнейшего развития событий. И события не замедлили случиться.
Крысы описали полукруг, приблизились вплотную к предполагаемому гнезду и сделали первую попытку на него вскарабкаться. Попытку неудачную. Цепляясь лапами за ветки, они друг за другом влезли почти до половины высоты гнезда — так, что первая уже чуть ли не дотягивалась острой хищной мордой до края. Но тут сорвалась, рухнула на первую, сбила ее, и обе с возмущенным верещанием свалились в траву.
Скрип ржавых воротных петель, непрерывно доносящийся из гнезда, стал громче и тревожнее.
Да там же птенцы… сообразил Велга. Птенцы в гнезде! Одни. Мама с папой полетели пищу добывать, а они остались. Сейчас крысы предпримут вторую, более удачную попытку, и тогда…
Однако вторую попытку крысам предпринять не удалось.
Откуда-то сверху раздался гортанный хриплый крик, и Александр, приподняв голову, увидел в небе существо, которое раньше встречал только на картинках, иллюстрирующих сказки.