Двести пятьдесят метров, двести…
Свет, задрожав, исчез. Иллюминаторы и экран почернели. Кабина было погрузилась во тьму, но автоматически вспыхнувшие электролампы вернули освещение.
Сто пятьдесят, сто, пятьдесят…
Когда до поверхности оставалось тридцать два метра, выключился носовой прожектор, и стало видно, что лодка идёт в идеально-прозрачной воде, пронизанной сверху пока ещё далёкими и слабыми, но с каждым метром набирающими силу солнечными лучами. Надвинулся и ушёл в сторону серебристый косяк рыб. Засияла впереди и вверху солнечная рябь. Лодка, словно гигантская касатка или кашалот, со всей дури вынырнула на поверхность и снова плюхнулась в воду, подняв фонтан брызг.
– Стоп-машина! – скомандовал Малышев. Он пока не знал, как, но чувствовал, что ситуация кардинально изменилась и, прежде чем двигаться куда-то дальше и принимать любые решения, надо оглядеться.
Принц Лойлл послушно заглушил двигатель, и лодка постепенно остановилась. В оба иллюминатора и обзорный экран была видна лишь водная поверхность до горизонта. Очень близкого, поскольку иллюминаторы располагались над самой водой, и камеры, с которых шло изображение на экран, тоже.
– Какой ты молодец, Лойлл, – сказала принцесса Ченри. – Классно вырулил. Я бы точно растерялась.
– Спасибо, – ответил принц, и Малышев заметил, что мальчик покраснел. – Я и не думал, совсем. Само получилось.
– Поэтому и молодец, – заверил его Малышев. Ему тоже захотелось поддержать и поощрить мальчишку. – Автоматизм действий в трудной ситуации – признак мастерства.
Принц покраснел ещё больше.
– Только странно… – произнесла принцесса.
– Что? – спосила Аня. Она держала на руках Лизку, которая тихонько агукала и была явно довольна подобным оборотом событий. Ещё бы! Никто не укладывает в кроватку или коляску, а таскают на руках. Кому не понравится?
– Мы же в море? В море. А качки совсем не чувствуется.
– Потому что нет волн, – сказал Миша, глянув в иллюминатор. – Штиль.
– А были, – сказала принцесса. – Я помню.
– Ладно, – Малышев поднялся и неодобрительно покосился на потолок, которого почти касался макушкой. – Вылезу, огляжусь. Лойлл, открой мне верхний люк.
– Есть, – ответил принц.
«Молодец, мальчишка, – подумал Миша, – на лету хватает!» Он поднялся по лестнице и выглянул из люка наружу. Рубка слегка возвышалась над основным телом лодки, но явно недостаточно. Поэтому Миша выбрался полностью, встал на ноги, выпрямился, приложил руку козырьком ко лбу и огляделся.
Первое, что он заметил, изменилось небо. На Пейане, даже когда не было облаков, оно всегда казалось выцветшим, будто слегка пыльным. Ни разу Малышев не наблюдал на планете – прародине сварогов чистой небесной синевы, характерной для Земли и не только. А здесь… По ярко-синему небу плыли плотные белые облака, словно это была и не Пейана вовсе, а, к примеру, та же Земля. Северный ветерок был откровенно холодным. А солнце застряло на юге посередине неба, но стояло не в зените, а гораздо ниже.
– И впрямь странно, – вслух произнёс Малышев. – Солнце-то на Пейане гораздо выше было. Вроде бы.
Далеко на севере просматривалась полоска земли. И без бинокля было ясно, что это земля. А не, скажем, полоса странного дыма или тумана. И это было ещё более странно, поскольку Пирамида стояла в море на Пейане на таком расстоянии от берега, что увидеть его с теперешнего положения не было ни малейшей возможности.
И ещё. Северный ветерок доносил до Малышева запах воды, которую он и наблюдал вокруг себя. Но характерного аромата морской соли в этом ветре не чувствовалось совершенно.
Наконец, самое главное.
В какую бы сторону Михаил ни обращал взор, нигде не было видно главного ориентира. Самой Пирамиды.
Миша ловко и мягко, подобно гигантскому коту на задних лапах, спрыгнул с рубки на корпус лодки, присел, зачерпнул ладонью воду и попробовал на вкус.
Вода была холодной, чистой и пресной.
Что за чёрт?
Он зачерпнул ещё раз, сделал хороший глоток. Пресная.
Смутные подозрения закрались в душу разведчика, но проверить их можно было, лишь добравшись до берега. Или хотя бы подплыв к нему ближе.
– Заводи, Лойлл, – сказал он, спустившись в рубку. – Малый вперёд. Курс на север.
– Что там, милый? – спросила Аня.
– Пока не знаю, но, кажется, мы уже не на Пейане. И даже не кажется, а наверняка.
– Что?! – воскликнул принц.
– Что это значит?! – повторила за ним принцесса.
– Привыкайте, молодежь, – сказал Миша. – С нами поведёшься, скучно не будет.
Едва слышно загудел двигатель – это Лойлл вдавил кнопку запуска. Лодка двинулась вперёд, одновременно разворачиваясь носом на север. Принц действовал уверенно, словно всю жизнь, с самых пелёнок, только и делал, что управлял подводными лодками данного типа. Принцесса Ченри сидела рядом и поглядывала то на обзорный экран, то на Лойлла. В её глазах сквозило плохо скрываемое восхищение.
Попытки расспросить Локотка о том, что, по его мнению, произошло, и где они находятся, ни к чему не привели. Маленький искусственный человечек опять словно воды в рот набрал. Той самой, что журчала и плескалась сейчас за бортом их небольшого судна. Похоже, заставить Локотка говорить могли только чрезвычайные обстоятельства. Что ж, значит, теперешние он таковыми не считал. И на том спасибо.
Пока шли к берегу, Михаил, не дожидаясь приказов жены, наскоро обследовал лодку. Следующий за рубкой отсек оказался жилым, и в нём обнаружились четыре койки (по две с каждой стороны одна над другой) и четыре встроенных шкафа для одежды. Никакой одежды, впрочем, там не было, но зато внизу каждого лежали прямоугольные куски тонкой ткани кремового цвета. Миша предположил, что это постельное бельё, и сразу прихватил с собой парочку, дабы использовать вместо пелёнок. Они бежали, в чём были, и никаких вещей – ни Лизкиных, ни своих, взять не успели. Затем он нашёл действующий, но совершенно пустой холодильник и в самом конце – герметичный оружейный сейф, который ему помог открыть Локоток, набрав какой-то код. В сейфе дожидались умелых рук нож в чехле, одинокая магазинная винтовка и к ней две коробки патронов. Сорок восемь штук в каждой. Калибром, на глаз, около семи миллиметров. Быстро разобравшись с нехитрым устройством оружия и в очередной раз убедившись, что техническое развитие разных цивилизаций часто идёт одними и теми же путями, Миша снарядил магазин винтовки. В магазин вошло ровно двенадцать патронов с остроносыми, серебристого цвета, пулями. Малышев вставил магазин на место до щелчка, прицепил к поясу нож, положил оставшиеся патроны в пустой рюкзак, найденный тут же, и закрыл сейф. Плазменный пистолет с остатками зарядов давно покоился в боковом кармане его комбинезона (Миша привык к удобнейшему боевому комбинезону сварогов и, в отличие от жены, которая любила носить в повседневной жизни джинсы и рубашку, почти не вылезал из него).
– Пожрать, значит, тут ничего нет? – обратился он к Локотку.
Маленький человечек сделал вид, что не слышит. Миша ещё пошарил в лодке, нашёл нечто вроде аптечки, в которой опознал лишь тубы с универсальным медицинским клеем и моющее средство, похожее на жидкое мыло. Вернулся в рубку.
– Ого, – сказала Аня, увидев мужа в знакомом образе. – А еды никакой нет?
– Добудем, – сказал Миша. – Не зверя, так рыбу. Мы видели косяк, помнишь?
– Ты так уверенно говоришь, – сказала Аня, вздохнула и добавила. – Лизка описалась. А все подгузники в Пирамиде остались. Что делать – ума не приложу.
– Держи. – Малышев протянул ей кусок ткани. – По размеру, правда, великовато, но могу разорвать на две части.
– Гениально, – сказала Аня. – Давай.
Процесс смены мокрых подгузников Лизки на чистую и сухую пелёнку привлёк пристальное внимание принцессы Ченри, которая ради такого случая оторвалась от обзорного экрана, встала с кресла и подошла поближе.
– Хочешь попробовать запеленать? – предложила ей Аня, заметив неприкрытый интерес девочки.
– Ой… а можно?
– Под моим руководством – можно.
– Хочу…
Михаил усмехнулся и, не говоря ни слова, отошёл и уселся в кресло рядом с принцем, где только что располагалась Ченри.
– Как дела? – осведомился он.
– Берег уже близко, – сказал Лойлл, показывая глазами. – Вон он. Ещё минут пять при такой скорости. Может, чуть больше.
Михаил не был моряком, но он понимал, что важно при движении по воде.
– Глубина? – осведомился он.
– Чёрт его знает…
– Не ругайся, – посоветовал ему Михаил. – Не стоит.
– Понял, извините. Не знаю точно глубины. Если верить вон той картинке, – принц снова кивнул на обзорный экран, – она уменьшается, но пока вполне достаточна.
Малышев посмотрел на картинку – схематическое изображение их лодки, двигающееся к схематическому же берегу. Так же на картинке бегали и менялись какие-то символы – вероятно, цифры и слова неизвестного языка, и толстой красной линией было обозначено дно. Незадолго до берега оно резко повышалось, и, судя по скорости лодки, этого места она должна была достичь через пару минут.
– Сбавь ход до минимума, – посоветовал Михаил. – Не хватало нам ещё на мель сесть. А я пойду, огляжусь.
– Не сядем, – уверенно пообещал Лойлл. – Я вижу.
Михаил снова поднялся по лесенке и по пояс высунулся из люка. Равнинный, покрытый сплошным лесом берег, казалось, был уже совсем рядом. Несколько сотен метров, не больше. Лодка сбавила ход и теперь, словно большая тихая рыба, подкрадывалась к суше. Михаил прищурился и втянул ноздрями холодный воздух. Теперь, кроме запаха чистой пресной воды, он чуял запах пока ещё ранней, но уже набравшей первую силу осени. О чём свидетельствовали и жёлтые, оранжевые и красноватые пятна, испещрившие там и сям сплошную стену зелени впереди.
– Такое впечатление, что всё это я уже где-то видел, – пробормотал Миша. – Неужто всё-таки Земля…
Шум множества рассекающих воздух крыльев и звух, похожий одновременно на кудахтанье и кряканье, заставили его поднять голову. Прямо над ним от леса на юг тянулась вереница птиц. Не слишком высоко – вполне доступно для выстрела.