ние своего пятидесятилетия. Зал выглядел чудесно… Шары, ленты, яркие плакаты на стенах. Роскошный стол. Павел был счастлив, его окружали только самые близкие люди. Поздравления так и сыпались одно за другим. В ресторане тогда присутствовало что-то около пятидесяти человек. В какой-то момент я вышла на террасу. Я, знаете ли, в то время курила, выкуривала до пачки в день. Здание ресторана было двухэтажным, вечеринка проходила на втором этаже, где к залу примыкал широкий балкон. Туда я и отправилась. Но не успела я дойти до дверей, как раздались выстрелы…
Голос Арины Станиславовны дрогнул, и она замолчала. Допила чай и, вертя в руках пустую чашку, продолжила:
– Их было шестеро или семеро, я сейчас уже не помню. Они проникли в зал под видом официантов. Один даже подавал мне напитки, когда я сидела за столом. Две женщины, остальные – мужчины. Они принялись расстреливать людей из автоматов. Мне каким-то чудом удалось незаметно спрятаться за занавеской окна. Там висели очень плотные шторы до самого пола. Я опустилась на колени и прижалась к стене. Слушала крики, выстрелы, грохот переворачивающихся столов и звон посуды. Затем раздался истошный детский визг. Это кричала Машенька Бероева, я узнала ее голос. Потом выстрелы стихли, но в зале что-то происходило. Раздавались стоны умирающих, топот ног… Я осмелилась выглянуть из-за шторы. Убийцы уже покинули ресторан. Тогда я решила выбраться из своего укрытия и позвонить в полицию. Поднялась на ноги… и в этот момент грянул жуткий взрыв. Больше ничего не помню. Очнулась в больнице несколько дней спустя, не чувствуя собственных ног. Врачи сказали, что меня спасло то, что я стояла возле окна. Когда обрушилась кровля и начался пожар, меня лишь слегка зацепило. Другим повезло меньше. – Она поставила чашку на стол. – Вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать.
– Сейлин Бероева тоже была на вечере? – спросил Никита.
– Конечно. И она, и ее молодой человек. Артур, кажется. Ведь Сейлин организовала праздник. Без ее участия он не состоялся бы. Она стояла ближе всех к Павлу… Так что, думаю, они погибли самыми первыми.
– А что вы можете сказать об их экономке? – поинтересовался Никита. – Вы с ней знакомы?
– Вероника? – переспросила Арина Станиславовна. – Конечно, я с ней знакома. Правда, мы с ней давно не виделись. Что я могу о ней сказать? Трудолюбивая, вежливая, порядочная женщина. Она проработала в доме Бероевых много лет, служила им верой и правдой. Ей достался дом Павла, да, пожалуй, и все его состояние. Она сразу разбогатела после его смерти. Но она заслужила это, тут не к чему придраться.
– А их шофер Игнат?
– Ах да! Еще и шофер! – вспомнила Арина Станиславовна. – Я и забыла о нем. Мы с ним никогда не общались, он ведь немой. Конечно, деньги Бероева достались им поровну.
«Вот и еще парочка возможных подозреваемых, – подумал Никита. – Они получили не только приличную сумму после гибели своих хозяев, но и особняк. И пусть дом выглядел не слишком благоустроенным, он явно стоил немало…»
– А акции Бероева тоже достались прислуге?
– Ну что вы, – нахмурилась женщина, – нет. Они же ничего не смыслят в бизнесе. Акции получила я.
– Вы? – удивился Никита.
– Конечно, – спокойно произнесла Арина Станиславовна. – Видите ли, мы основали компанию все вместе. Павел, я, Суздалов, Коинов, Кайгородцев, Овчаров и Лободенко. Господи, как же давно это было, а кажется, что только вчера… И каждый владел определенным количеством акций. Но только со мной Павел был в столь близких отношениях… Не подумайте ничего дурного, мы знакомы еще с института. Позже я отошла от дел, но мои акции остались при мне. Павел же упомянул меня в завещании наравне со своими детьми и слугами. Но Вероника и Игнат далеки от подобных дел, поэтому в случае смерти всех наследников акции Павла должны были достаться мне. К моему большому сожалению, так и случилось.
– И как же вы ими распорядились?
– Как я могла ими распорядиться, молодой человек? – Арина Станиславовна горько усмехнулась. – Я, жалкая калека? Я давно вышла из большого бизнеса и сосредоточилась на модельном агентстве. Под моим руководством оно стало самым престижным агентством в городе, и меня уже не интересовал «Персей». А с гибелью Павла там вообще все изменилось, и я окончательно перестала считать это предприятие родным. Я продала почти все акции и сколотила на них порядочный капитал, до конца жизни хватит. Оставила себе лишь небольшую часть, чтобы все же иметь хоть какой-то вес в «Персее». Так, на всякий случай…
– А кому вы продали акции, если не секрет? – поинтересовался Никита.
– Да уж не этим жалким выскочкам, Коинову с друзьями! Они долго уговаривали меня продать акции им, однако предлагали такие смехотворные деньги, что я в конце концов выгнала их вон. Уж мне-то известна истинная стоимость акций «Персея»! Я продала их представителям компании «Горгона». Они предложили хорошую, достойную цену.
Никита едва не подпрыгнул в кресле.
– «Горгона»?! – воскликнул он. – И как давно это произошло?
– Да не так уж и давно, – удивленно произнесла Арина Станиславовна. – Вскоре после того, как я вышла из больницы.
– Они сами связались с вами?
– Да. И оказались очень приятными людьми.
Вот, значит, как! Акции всех членов правления «Персея», кроме Сергея Кайгородцева, находились теперь в руках руководства «Горгоны». Лихо. В этом направлении ему и предстояло двигаться дальше.
– Забавно, – с грустной улыбкой проговорила Арина Станиславовна. – «Персей» и «Горгона». Интересное совпадение, не правда ли? Роковое, я бы даже сказала. Только в нашем случае все вышло не так, как в древних мифах. Горгона завладела головой Персея.
В кабинет вошел секретарь с толстой кожаной папкой в руках.
– Арина Станиславовна, – важно сказал он, – нужно несколько ваших подписей.
– Ну давай, – вздохнула она. – У нас скоро намечается большой показ модной одежды, – объяснила она Легостаеву. – Работы невпроворот.
Никита понял, что ему вежливо указали на дверь.
– Что ж, – сказал он, – не буду вас больше отвлекать. Спасибо, что согласились поговорить со мной.
– Всегда пожалуйста, молодой человек, – улыбнулась Арина Станиславовна. Она надела очки в серебристой оправе и сразу стала похожа на учительницу. – Вы все же подумайте насчет моего предложения о фотосессии.
– Хорошо, – сказал Никита. – Подумаю.
Он вышел из кабинета, а Арина Станиславовна низко склонилась над бумагами, которые принес секретарь.
Глава 36Темное искусство
Члены «Красной сколопендры» собрались в подземном языческом храме Матриарха, расположенном под ее особняком. Стоя спиной к широкому каменному прямоугольному алтарю, Алекса лениво обмахивалась черным с золотом веером и разглядывала стоящих перед ней Амбала, Козыря и Марата. Шахиня где-то задерживалась, а ведь Алекса хотела поговорить именно с ней.
Храм возвели на этом месте давным-давно, задолго до того, как наверху появился особняк. Когда-то здесь находилась подземная пещера, в которой еще предки Матриарха справляли свои кровавые ритуалы. Матриарх происходила из очень древней и родовитой семьи Первородных – тринадцать поколений знахарей, ведьм и колдунов, державших в страхе всех, кто знал правду об их семействе.
Способности к темному искусству, как и магические четки из человеческих костей, Матриарх унаследовала от своей бабки, прослывшей самой кровожадной в роду. Участок земли, на котором стоял особняк, окруженный обширным садом, скрывал останки нескольких десятков жертв ее жутких экспериментов. Четки, дающие власть управлять демонами, создала тоже бабка. В ее времена пол пещеры постоянно заливала человеческая кровь.
Сейчас тут все выглядело по-другому. Пол был выложен каменными плитами, стены построены из крупных, грубо обтесанных камней. Алтарь кольцом окружали широкие колонны, с которых свисали ржавые цепи с железными браслетами, металлические крючья и ошейники, утыканные шипами. Матриарху было далеко до ее прославленной бабки, но ей тоже нравилось развлекаться, пытая людей перед тем, как убить их. Вдоль стен стояли массивные чугунные светильники, в которых постоянно горел огонь.
Наконец появилась Шахиня. Она вошла в храм, дрожа от страха и прижимая руки к груди.
– Вот и ты, – холодно произнесла Алекса. – Наконец-то! Мы уже заждались.
– Прости за опоздание, – смиренно пролепетала демоница.
– Как погиб Одноглазый? – сразу спросила Алекса.
– Она убила его! – выдохнула Шахиня. – Но он сам виноват, вздумал устроить гонки на мосту. Она преследовала нас на машине, пыталась наехать. Мне удалось выпрыгнуть на ходу, только благодаря этому я и спаслась, а Одноглазый врезался в опору моста, и его разорвало в клочья.
– Глупец! – злобно процедила Алекса. – Тупой уродливый дурень! Но где вы ее нашли?
– В салоне Роксоланы. Старая ведьма собралась разболтать все какому-то молодому легавому, пришлось ее прикончить. И когда я уже почти разобралась с мальчишкой, появилась Сейлин и помешала мне.
Алекса принялась расхаживать туда-сюда.
– Только легавых нам и не хватало. А что в доме Бероевых?
– Все спокойно. Там сейчас живут слепая старуха да немой старик, и больше никого.
– Ладно. Разузнайте все об этом следователе. Кто такой, что ему известно. А я займусь Кайгородцевым. Матриарх желает, чтобы все побыстрее закончилось. В наших интересах оперативно выполнить ее приказ.
Все молча склонили головы в знак согласия.
Глава 37Легенды о пери
Уже подходя к дому, Никита увидел у своего подъезда Игоря Лапшина. Тот спускался по ступенькам, помахивая небольшим пластиковым пакетом.
– Вот ты где! – воскликнул Игорь. – А я уже уходить собрался.
– Пошли обратно, – предложил Легостаев.
– Я тебе брюки привез. Чистые и отглаженные, не сомневайся, – сказал Игорь, протягивая пакет.
– Как прошло свидание? – поинтересовался Никита.