– Точно! Спасибо, что напомнил…
Она взяла телефон и вбила номер. Набрала.
– Алло… Аллочка? Послюшай, радость очей моих, а Миша на месте, да? Чито значит, какой Миша, а? Тот, который тебе работа дает и премия платит…
Я аж вздрогнул от раздавшегося из уст этой прекрасной девушку грубоватого мужского голоса, с хрипотцой и явным армянским акцентом.
– Давай, красавица, бистро Мишу позови мне, да? Скажи, чито я звоню… Ай не узнала, ай богатым буду! Дядя Армэн это – так ему и скажи, да.
Мне вдруг представилось: ночь, свечи, лепестки роз и огромная кровать в форме сердца. Полумрак, и только два наших обнаженных тела, жарко сплетающихся и расплетающихся на мятых и влажных простынях. Белоснежные длинные волосы Сирены, разметавшися по постели и тускло светящиеся в свете луны, и тут вдруг мне на ухо хриплый мужской голос с армянским акцентом:
– Здравствуй Миша, здравствуй дорогой! Что значит, какой Армэн? Дядя Армэн! Нэт… Да… Какой еще Снисаренко, да? Мне Рубэнчика племянника надо позвать. Нэт такой? А чито, савсэм-савсэм нэт, да? Ай, извини, дарагой, наверно, опять номэр попутал. Не болей, чужой незнакомый Миша. И ругаться на дядю Армэна тоже не надо – не хорошо это, не по христьянски савсэм, да…
Да так и импотентом остаться можно! Да ну нафиг, такие романтические приключения!
– Ну вот, образец голоса их ректора и его секретарши у меня есть.
Мистик рассмеялась.
Физик задумчиво почесал затылок:
– Погоди, а что – так тоже можно было? Тогда зачем ты нашего вундеркинда отправила по всем деканатам пороги оббивать?
– Пусть поработает и заодно изучит схему главного корпуса, освоится там.
Снаружи раздался условный стук, и в машину забрался Химик с ноутбуком.
– Послушайте, – начал он, – Тут на сайте указаны номера телефонов деканатов. Так зачем мне там лишний раз светиться, если можно просто их обзвонить и записать разговор?
– Займись, – с едва заметной улыбкой кивнула Сирена, – А преподаватели там тоже указаны?
– Да, только без телефонов: фотографии, фамилии и предметы, которые они ведут.
– Ну-ка, найди мне на сайте вон ту нервную дамочку, – попросил куратор, указывая в окно.
Из только что припарковавшегося через дорогу – как раз напротив университета – красного «Ниссана» вышла женщина средних лет, одетая в не по погоде теплое пальто с претензией на стиль и пафос, наверняка от известного бренда. Она громко хлопнула дверью и несколько раз безжалостно вдавила кнопку на брелоке, ставя машину на сигнализацию.
Быстро перебежав дорогу в неположенном месте, она зацокала в строну главного входа.
– Изольда Генриховна Шульц, преподаватель основ живописи и истории искусств, – Химик развернул ноутбук, показывая Сирене фотографию какой-то женщины.
– Уверен? Неужели вот так сразу – и повезло? Хотя, вроде как похожа… С таким именем и манерой одеваться, ей на скрипочке играть нужно.
– Угу. И кататься на белом «Порше».
– Мистик, скажи-ка, а как у тебя с рисованием?
– Ну-у-у… – задумалась девушка, – Котика или домик с солнышком, пожалуй, смогу изобразить.
– А в художниках или архитектурных стилях разбираешься?
– Нет, – мотнула та головой, – Но могу погуглить и выучить каких-нибудь.
– Я! – я замахал руками, – Я художку заканчивал и рисовать умею!
– И что? Физик, вон, на геолога учился.
– Есть у кого бумага и карандаш? Или ручка? Я докажу!
Химик рассмеялся:
– Используй Силу, юный падаван.
– Чего?
– Интерфейс, говорю, открой. Уровень навыка рисования у тебя какой?
– Точно! – я открыл интерфейс. Быстро пролистал список своих умений из «прошлой жизни» в поисках нужного, – Сорок второй!
– Годится, – кивнула Сирена и посмотрела на Физика, – Убери ее.
Тот ловко выскользнул из «Транспортера» и, перебежав проезжую часть, быстрой походкой спешащего по своим делам человека направился дальше по улице, двигаясь прямо к импровизированной стоянке в небольшом «рукаве», где было припарковано пять-шесть машин.
Но ему был нужен именно красный «Ниссан» преподавательницы изобразительного искусства.
Подойдя к которому, Физик от души хлопнул его ладонью по капоту.
И ничего не случилось.
В руках мастера-ломастера появился длинный металлический прут с крючком на конце, который он вогнал зазор между стеклом и дверью. Я понял, что впервые в жизни вижу, как угоняют машину.
Точнее, пытаются угнать, потому как сработала сирена.
Физик развернулся, сделал несколько шагов и… после десятисекундной возни с замком черного «Пассата», забрался в него, плюхнувшись на сиденье водителя. Он сунул руки куда-то под приборную панель, и «Фольксваген» ожил. Загорелись фары, заработали стеклоочистители, сметая паутину и налипшие на «лобовуху» цветки, опавшие с какого-то ближайшего дерева. А когда машина выруливала на дорогу, Физик даже головой ритмично задергал – судя по всему, в такт какой-то музыке, звучащей из магнитолы…
– Автомеханик, значит?
– Кто-то квартиры обносит, а кто-то тачки угоняет. Я же тебе говорил, – отозвался Химик.
Минут через пять появилась хозяйка машины. Она бежала, выставив руку с пультом вперед и лихорадочно жала на кнопку, пытаясь прекратить раздражающие трели сигнализации.
Которая, к слову, меня уже начала подбешивать.
Вот только ничего у нее не получалось – уж не знаю, чего там учудил Физик, но орать «Ниссан» не переставал, несмотря на все ухищрения хозяйки. Выругавшись, та быстро оглянулась по сторонам и бросилась через дорогу к своей машине.
И, разумеется, не заметила несущийся на приличной скорости черный «Фольксваген-Пассат», буквально несколько секунд назад выруливший из-за поворота…
«Бах!»
У меня аж все сжалось, когда тело в темно-сером пальто, подброшенное ударом бампера, рухнуло на тротуар. Я машинально рванул ручку двери, но пальцы Сирены стиснули мое плечо:
– Не дергайся! Жива она… скорее всего… Отлежится в больничке, пару-тройку лишних кило сбросит – ей же самой полезно будет. Или ты думал, мы тут в бирюльки играем?
Вокруг лежащей женщины начали собираться зеваки, кто-то закричал, кто-то начал снимать на смартфоны. Двое бросились к пострадавшей, пытаясь помочь ей встать, но та, охнув, тут же снова опустилась на тротуар.
Сигнализация «Ниссана», к слову, уже смолкла. Да и черный «Фольксваген» снова стоял на своем месте, сверкая подозрительно чистыми «арками» на пыльном лобовом стекле.
– Жить будет, уф, может, хоть научится дорогу переходить в положенном месте, – выдохнул Физик, втискиваясь на свое место, – А вот машину неудачно поцарапал, слишком уж след приметный.
– Отпечатки? – деловито поинтересовалась Сирена.
– Обижаешь, – угонщик поднял руки с растопыренными пальцами, демонстрируя надетые на них прозрачные одноразовые перчатки.
– Отлично! Значит так. Электрика и художника на замену мы нашли. Я пойду собеседоваться на кафедру музыки. Мистик, посмотри, что там у них с вакансиями по столовой, ну а Химик у нас внезапно захотел заняться кик-боксингом, правда?
– Н-нет, не хотел. И почему сразу я?!
– Физик слишком старый для студента и не спортивный для рукопашника, Уборщик котиков рисовать умеет, ну а Мистик – девушка. К тому же, у тебя больше всех часов в «Мортал комбат» и в «Теккен» наиграно, я видела рейтинги.
– Может, лучше я в столовую, а? Разнюхаю, что к чему, и таланты мои там пригодятся.
– Значит, в столовую пойдешь вместе со всеми. Это приказ, и он не обсуждается. Мистик, вытащи-ка нам предсказание на эту миссию…
Гадалка зашуршала своей колодой:
– Солнце. Успех, счастье, достижение цели, исполнение заветных желаний. Считается самой лучшей и позитивной картой Таро в любых раскладах.
– Ну вот, видите! Так что выше носы, Неудачники. Химик, а ты пока сообрази-ка нам всем следующие документы…
Глава 6. Операция «Внедрение»
Итак, Отряд Неудачников отправился на «охоту».
Физик пошел искать и спаивать своего «коллегу», чтобы завтра выйти вместо него на работу. Сирена – демонстрировать свои вокальные данные, чтобы устроиться на кафедру музыки. Ну а Мистик попытается пробиться в местную столовую, уж не знаю, в каком качестве. Почему-то у меня никак не получалось представить ее ни в качестве повара, ни на раздаче еды, ни уж тем более – посудомойкой.
Химику было проще всего, потому как он играл роль переведенного из другого педагогического ВУЗ-а студента, так что ему хватит и пакета бумаг.
Ну а, я по велению эрудиции и чувства юмора Сирены, на ближайшее время превратился в Бонифация Петровича Водкина, перспективного выпускника Новосибирской художественной академии. Уверен, что такие ФИО она выбрала специально, чтобы я старался побыстрее закончить это дело и снова стать самым обычным и нормальным, э-э-эм, Уборщиком.
– Гхм-гхм… Кхе-кхе, кхе!
В третий раз мое «непринужденное» покашливание уже выглядело как приступ астмы. Но заведующая кафедрой изобразительного искусства по-прежнему не обращала на меня никакого внимания, продолжая болтать по телефону:
– …представляешь? Ноги, говорят, переломало, голову сплющило и все – аж два месяца больничного! И это как раз накануне весенней сессии, а?! Ну это как же нужно не любить свою работу, чтобы такую вот нам подлянку устроить? И я тоже не представляю!
– Роза Марковна!
Наконец, не выдержал я такого демонстративного равнодушия к своей персоне.
– Вы еще здесь? Я же сказала, что заказ оплатила онлайн, так что оставляйте и уходите… – наконец-то снизошла до меня завкафедрой.
Которой оказалась неприятная на вид сморщенная тетенька лет шестидесяти, невысокая, сухонькая, с крупной головой, которую еще вдобавок утяжеляла массивная высокая прическа.
На самом деле этой дамочке «всего» 53 года, а фамилию она носила французскую: Буше. Да-да, Роза Марковна Буше. На самом деле-то, конечно, она самая что ни на есть Мясникова по мужу, но после его смерти (от рака легких) сменила фамилию на ее французский вариант.