После разведки в Пенемюнде Росбауд вернулся в Берлин в конце августа 1941 г. и написал донесение для британской разведки; оно включало описание сигарообразной «Фау-2» и ее компонентов. Но этот документ практически никто не прочитал. Кому был интересен какой-то Пенемюнде? Однако в 1942 г. фотографии загадочных курганов заставили достать донесение Грифона из-под сукна. В течение следующих двух лет природа этих курганов станет предметом ожесточенных язвительных споров в разведывательном сообществе – споров, которые в конечном итоге обрекут Джо Кеннеди на гибель.
До этого момента война раздражала Джо. Ему нравилась жизнь студента школы права, когда дни и ночи были полны свиданий и бесшабашных выходок. (Говорят, он держал в своей ванне «тупого аллигатора» по кличке Снуки и, бывало, шутки ради подбрасывал его в ванны своим соседям, пока те мылись.) Но сама школа права наводила на него скуку, и, чувствуя, что у него совсем иное предназначение, он бросил учебу после второго курса, чтобы пойти служить во флот. В частности, он хотел поступить в летную школу, которую считал самой крутой программой в вооруженных силах. «Мне всегда хотелось летать, – писал он другу. – Меня никогда не привлекала перспектива ползать с винтовкой и штыком по европейской грязи». Этот выбор потряс его отца, который считал профессию пилота слишком опасной. Летная школа, с его точки зрения, вряд ли годилась для того, чтобы обеспечить быстрое продвижение по службе, достойное отпрыска клана Кеннеди. Но Джо-младший оказался таким же упрямым, как и его старший тезка, и в июне 1941 г. записался курсантом в летную школу.
Последующие несколько месяцев подтвердили правоту старшего Кеннеди: летная школа оказалась плохой идеей. Во-первых, авиатором Джо оказался ужасным. Он с трудом управлял самолетом в воздухе и назавтра забывал то, чему научился сегодня. Ему также не хватало природных навыков пилота: он резко дергал самолет и слишком полагался на приборы. Как заметил один историк, «талантливый, то есть прирожденный, пилот видит и чувствует; Джо-младший пытался запомнить, что надо сделать дальше». Инструкторы несколько недель не отпускали его в самостоятельный полет, и в конце концов он окончил школу 77-м из 88 курсантов.
К огорчению Джо, военная карьера его брата Джека оказалась успешной с самого начала. Вообще-то Джека не должны были брать на службу, так как по состоянию здоровья он мало чем отличался от Ирен Жолио-Кюри. (В два года он перенес скарлатину и после этого всегда оставался болезненным; в течение жизни католические священники трижды соборовали его.) Но Кеннеди-старший потянул за нужные ниточки, и после фиктивного медицинского освидетельствования Джек был зачислен в военно-морскую разведку. В отличие от летной школы, это оказалось прямой дорогой к карьерному успеху. Довольно скоро Джек обогнал Джо в чине, хотя поступил на флот на четыре месяца позже него. Мысль, пусть и теоретическая, что он должен первым отдавать честь Джеку, заставляла Джо кипеть от ярости.
По темпераменту братья всегда были разными. В то время как Джек был хилым, Джо был полон энергии. Джо также считался умнее: Кеннеди-старший однажды скептически оценил перспективы Джека, заявив, что тот «далеко не пойдет». В спорте Джо агрессивно спорил с арбитрами и судьями и любил врезаться в других игроков на поле для американского футбола. Джек, напротив, предпочитал уступать – он был изворотливым квотербеком, а позже вообще стал чирлидером. (В юности он также подносил бейсбольные биты и прочий инвентарь для игроков Boston Red Sox; одним из его любимых спортсменов был Мо Берг.) Оба брата Кеннеди пользовались популярностью среди сверстников, но, как заметил один историк, «Джо куражился, а Джек очаровывал».
Имея менее двух лет разницы в возрасте, мальчики не могли кое в чем не конфликтовать. Любитель повыставляться и обладатель неотразимо синих глаз, Джо без труда привлекал женщин; в колледже он ходил на свидания с такими звездами, как Этель Мерман и Кэтрин Хепбёрн. Джо любил портить Джеку свидания, просто чтобы досадить: он усаживался рядом с девушками Джека, сорил деньгами, а затем предлагал младшему брату убираться. Несколько раз они едва не схлестнулись из-за женщин, но до драки все же не дошло, главным образом потому, что Джо без труда одолел бы Джека. Защита их дипломных работ в Гарварде превратилась в очередное состязание. Кеннеди-старший полагал, что публикация книги придает молодому человеку солидности. Так что он взял защищенную с отличием дипломную работу Джо о гражданской войне в Испании, приправил ее цитатами из писем, присланных сыном из Валенсии и Мадрида, и представил все это как своего рода интеллектуально-приключенческий роман в духе Лоуренса Аравийского. Редакторы на это не клюнули. Тем временем Джек написал диплом о кануне Второй мировой войны, и на этот раз Кеннеди-старшему удалось опубликовать его под названием «Почему спала Англия». Джо помнил, как Джек вместе с пятью стенографистками спешно доделывал текст за неделю до сдачи. Тем не менее было продано 80 000 экземпляров книги, частично потому, что Кеннеди-старший закупил их оптом. Но отец снова оказался прав: книга прибавила Джеку солидности – к досаде Джо.
И вот теперь Джек обскакал его на военной службе. Но летом 1942 г. Джо наконец-то совершил прорыв. К этому моменту он научился летать на более крупных и громоздких самолетах под названием PBM Mariner; они достигали максимальной скорости 348 км/ч. Предоставление плохому пилоту большого самолета может показаться не вполне оправданным решением (если человек с трудом осваивает седан, вы не доверите ему ключи от 18-колесной фуры), но на самом деле управление крупными самолетами требовало меньшей быстроты реакции и природного чутья. Вместо этого пилоты таких машин полагались на приборы, что играло на руку Джо: он всегда больше доверял сознанию, чем рукам, и не возражал, как иные горячие головы, против того, чтобы следовать установленным процедурам и инструкциям. К концу лета он даже обучал других пилотов. Вскоре его отправили в Пуэрто-Рико на первое задание – выслеживать подводные лодки; там он заодно заработал повышение в чине, сравнявшись с Джеком.
Но снова отстал, когда осенью Джека повысили во второй раз. Хуже того, Джек вскоре ушел из военно-морской разведки и стал командиром торпедного катера, что было одной из самых завидных профессий на войне. Эти катера были, по сути, мобильными торпедными установками: они подбирались к японским кораблям, выпускали торпеды и уносились прочь. Работа требовала отчаянной храбрости, и, поскольку Джек реально рисковал жизнью в южной части Тихого океана, медаль ему была фактически гарантирована. Тем временем Джо летал над Карибским морем в поисках несуществующих немецких подводных лодок. Полеты вокруг Пуэрто-Рико были самой непрестижной работой, какую только мог себе представить молодой честолюбивый Кеннеди, и Джо снова начал злиться, сравнивая себя с младшим братом.
Глава 19Бразилия и не только
Первую часть войны кетчер Мо Берг тоже провел на второразрядном театре военных действий – в Южной Америке.
В 1940–1941 гг. Берг тренировал команду Red Sox, зарабатывая неплохие деньги – 4000 долларов в год (сегодня это 70 000 долларов). Но сезоны сменяли друг друга, и его тревога росла. В Европе царили хаос и разруха, бушевала война, а он все так же подшучивал над питчерами на площадке для разминки. Как всякий еврей, Берг испытывал естественную антипатию к нацистам и особенно ненавидел их за гонения на образованных людей. Нацисты сажали в тюрьмы профессоров и травили ученых, громили печатные станки и сжигали книги. Это приводило его в бешенство.
В январе 1942 г. Берг наконец-то получил шанс внести вклад в борьбу с фашизмом. Учрежденный правительством Отдел по межамериканским связям (ОМС) во главе с другом Берга Нельсоном Рокфеллером занимался во время войны продвижением интересов США в Латинской Америке, и его деятельность велась по самым разным направлениям. Например, работники ОМС вели от лица Эквадора переговоры по вывозу перуанских беженцев с Галапагосских островов, где впоследствии разместилась база ВМС США. Другим направлением была борьба с популярностью нацизма в Южной Америке. Нацисты годами разжигали на континенте недовольство, распространяя слухи об американских солдатах, которые насилуют женщин, а также крадут мясо, сахар и керосин, предназначенные для местных жителей. Рокфеллер и его сотрудники отвечали проамериканской пропагандой. Они организовывали выставки южноамериканских художников в Нью-Йорке и настойчиво склоняли голливудские студии к тому, чтобы в концовках романтических фильмов влюбленные улетали не в Париж, а, скажем, в Рио-де-Жанейро. Поскольку в Южной Америке был популярен спорт, Рокфеллер предложил привлекать в качестве послов доброй воли спортсменов вроде Мо Берга и посылать их в пропагандистские турне.
Помимо борьбы с нацистами, для работы на ОМС у Берга была и другая, личная причина. Зимой 1941 г. его отец был прикован к постели из-за неизлечимого рака, но оставался столь же суровым и безжалостным, как и раньше. Незадолго до нападения на Пёрл-Харбор он на несколько дней впал в забытье, а когда очнулся и услышал эту новость, с трудом приподнялся на локте. «Где мои мальчики?» – требовательно спросил он. Он хотел, чтобы его сыновья сражались за свою страну. Сестра Берга сказала, что они дома. «И что они там делают?» – проворчал старик.
Поступая на работу в ОМС, Берг надеялся наконец-то заслужить одобрение отца. Но он ничего не успел ему рассказать: Бернард снова впал в забытье и вскоре скончался. Берг как-то сказал приятелю, что присутствие отца хотя бы на одном матче порадовало бы его сильнее, чем взятие всех рекордов Бейба Рута. Но Бернард никогда не посещал бейсбольные матчи и теперь уже никогда не узнает, что его сын тоже участвует в войне. Хотя Берг сыграл свою последнюю игру в Главной лиге в 1939 г., официально он из бейсбола не уходил. Он сделал это в день смерти отца, в середине января 1942 г., полный решимости оставить этот период жизни позади, чтобы хотя бы призрак Бернарда мог им гордиться.