[19] пособникам противника» – он фактически стер деревню с лица земли.
Таким образом, участие местных норвежских бойцов в операции «Ганнерсайд» ставило под угрозу жизнь каждого рабочего завода «Веморк» и каждого жителя деревень в его окрестностях. Но в очередной раз страх перед атомной угрозой Рейха перевесил все остальные соображения.
Первоначально рейд был назначен на сочельник 1942 г. – неожиданную и потому идеальную ночь для нанесения удара. От планеров на этот раз отказались – шестерых десантников предполагалось сбросить с парашютами несколькими днями ранее. Увы, высадке помешала непогода, и команде «Тетерев» пришлось ждать до следующего полнолуния. Они устроили себе праздник: подстрелили на рождественский ужин оленя и съели жареный язык и суп из печени; на десерт у них были мозги в кровяном соусе. Для развлечения они соорудили праздничную елку из ветки чахлого можжевельника и слушали рождественские гимны на своем самодельном радиоприемнике, поместив динамик в жестяную банку для усиления звука.
Следующее полнолуние выпало на 21 января. И опять (дежавю!) британский пилот заблудился в назначенную ночь и два часа кружил в поисках места высадки. Команда «Ганнерсайда» все равно просила разрешения прыгнуть («Да мы сами разнюхаем дорогу в центр событий», – уверяли они), но пилот отказывался. Десантники не успели его уговорить – под крыльями раздались взрывы, засверкали искры. Самолет попал под зенитный огонь, и вместо высадки пилоту пришлось немедленно возвращаться в Шотландию. Британцы передали по радио извинения команде «Тетерев», но это было слабым утешением – им предстояло провести на плато еще целый месяц.
Десантники были расстроены не меньше. Рённеберг и его команда не очень-то понимали, что такое тяжелая вода, да и словосочетание «ядерное деление» для них ничего не значило. Но если столько хороших парней уже погибло во время операции «Первокурсник», а начальство, несмотря на возросшую опасность, все еще пыталось атаковать «Веморк» – что ж, этого им было достаточно.
К счастью, во время высадки 17 февраля все сошлось. Погода была ясной, и на этот раз британский пилот нашел нужное место. В грузовом отсеке загорелась зеленая лампочка, и команда начала выбрасывать снаряжение, пока никто не успел передумать. Через несколько секунд члены группы попрыгали вниз и сами.
Как нарочно, едва они приземлились, на плато началась метель: пять дней неистовствовал настоящий буран. Шестеро мужчин с трудом отыскали хижину, в которой можно было укрыться, и сгрудились там, чтобы переждать непогоду (под одеждой у них было специальное нижнее белье из кроличьего меха). В какой-то момент ветер так разбушевался, что они стали опасаться, что хижина оторвется от земли, как домик Дороти в «Волшебнике Изумрудного города», и закувыркается в воздухе. Когда буран стих, они выглянули наружу и сразу поняли, что пилот все-таки ошибся с точкой высадки. Они должны были приземлиться на высоте, где деревья уже не растут. Но даже сквозь пелену снега они увидели несколько корявых стволов. Обратившись к картам, они определили, что находятся примерно в 30 км к северо-востоку от места встречи с командой «Тетерев». Пора было отправляться.
Но не успели они двинуться в путь, как заметили вдали движущуюся точку – лыжника. Был ли он другом, предателем, нацистом? Они понятия не имели. Вероятнее всего, это был немецкий патруль, поэтому они нырнули обратно в хижину, надеясь, что он пройдет мимо. Не тут-то было. Человек шел прямо к ним. Даже если они спрячутся, он обязательно заметит следы. У них не было выбора, кроме как встретить одинокого волка лицом к лицу.
Они подождали, когда он почти дойдет до двери, а затем внезапно окружили его. Нацистской формы на нем не было, но это ничего не значило. «Что ты делаешь в горах?» – потребовал ответа Рённеберг.
Человек оказался старым браконьером, который ходил на лыжах из деревни в деревню, продавая оленину. Он выглядел безобидно, пока несколько острых вопросов не выявили у него симпатии к нацистам. Затем он шокировал десантников, оскорбив изгнанного норвежского короля и его семью: «Они ни разу не сделали мне ничего хорошего. Пусть остаются там, где сейчас». Учитывая такое отношение, следовало опасаться, что браконьер может донести и на них, и некоторые выступали за то, чтобы пристрелить его, утверждая, что он их выдаст. Рённеберг отмел это предложение. Он заявил, что браконьер хорошо знает местность, в том числе возможные укрытия. Намного разумнее сделать его проводником.
Решение оказалось прозорливым. У команды «Ганнерсайда» были сотни килограммов снаряжения, и им предстояла изнуряющая неделя – тащить его через плато навстречу ветру. Действительно, это был бы настоящий кошмар Сизифа, если бы не браконьер. Он обладал настоящим даром отыскивать пологие спуски и обходить опасные места; его лыжная техника «радовала глаз», вспоминал Рённеберг. Даже со всем своим багажом они вскоре далеко продвинулись.
Пока через два дня ситуация вновь не приняла драматический оборот. Внезапно на горизонте появились две черные точки. Снова лыжники – на этот раз, скорее всего, нацистский патруль. Неужели старик завел их в ловушку? Проклиная его, команда «Ганнерсайда» нырнула в какое-то укрытие.
Лыжники медленно, но верно приближались. В конце концов они взобрались на соседний холмик и начали осматривать местность в бинокли. Когда стало ясно, что они не собираются в ближайшее время уходить, Рённеберг выслал вперед разведчика.
Скрытно поднявшись на вершину холма, разведчик подобрался так близко, что смог разглядеть лица двоих мужчин. Или, по крайней мере, части их лиц: у них были густые бороды, а кожа казалась странно желтой. Пугало то, что они были очень осмотрительны и осторожны – вели себя как солдаты, а не как лыжники во время воскресной прогулки.
Решив, что пора что-то предпринять, разведчик вынул пистолет и, собравшись с духом, кашлянул, чтобы привлечь их внимание. Мужчины резко развернулись, вскинув оружие. Какое-то мгновение все трое смотрели друг на друга, а затем восторженно завопили. «Нацисты» оказались членами команды «Тетерев», которые искали парашютистов «Ганнерсайда». Длинные бороды помогали им сохранять тепло, а кожа пожелтела от недоедания.
После радостной встречи Рённеберг решил отпустить старого браконьера, но пригрозил ему. Если заложишь, предупредил он, мы расскажем нацистам, что ты был нашим проводником, и тебя тоже казнят. Все восемь десантников молча смотрели ему вслед. Он двигался как ни в чем не бывало, но они опасались, что милосердие Рённеберга выйдет им боком.
После нескольких дней отдыха – и пиршества с изюмом и шоколадом для команды «Тетерев» – диверсанты приступили к делу. Нападение было запланировано на субботу, 27 февраля. Накануне вечером Рённеберг послал разведчика к «Веморку» за свежими данными, поскольку ему предстояло принять одно важное решение – как подобраться к объекту. «Веморк» стоял на скальном уступе на краю ущелья, что существенно ограничивало выбор. Одним из возможных вариантов была дорога к мосту через ущелье, по которой на завод попадали рабочие. Это был самый простой подход, а нейтрализовать двух охранников на мосту вроде было нетрудно. Но если тем удастся активировать сигнализацию или позвать на помощь, миссия будет провалена. Убийство охранников также спровоцирует репрессии против местных жителей. Второй вариант – спуститься по лестницам, прорубленным в скале выше уступа; они проходили параллельно каскаду шлюзов, по которым вода поступала на завод. Однако ступени обледенели и были усеяны минами и растяжками. Учитывая все это, Рённеберг предпочел воспользоваться третьим маршрутом – единственным, который не охранялся, отчасти потому, что пройти по нему было невозможно. Требовалось спуститься на 180 м по отвесной стенке ущелья перед заводом, а затем взобраться с другой стороны. Еще во время подготовки к рейду некоторые спецназовцы сочли этот маршрут непроходимым, но разведывательные фотографии показывали, что из скалы торчит зелень. Если растения могут цепляться за камень, доказывал один из спецназовцев, то и человеческие руки тоже справятся. В ту ночь разведчик подтвердил, что стены ущелья действительно покрыты кустами можжевельника. Для Рённеберга это оказалось решающим доводом: они идут этим путем туда и обратно. Его товарищи понимали, что, скорее всего, их ждет гибель, но, будучи хорошими солдатами, подчинились приказу.
Проверив снаряжение в субботу днем, девять из десяти норвежских солдат (десятый остался охранять хижину) в 8 часов вечера отправились к «Веморку». Их обнаружили почти сразу. Четверо молодых людей из близлежащей деревни (два юноши и две девушки) хотели укрыться в какой-нибудь из близлежащих хижин, чтобы заняться сами-знаете-чем, и наткнулись на команду «Ганнерсайда». Выяснилось, что один из молодых людей был знаком двоим спецназовцам. Шпионом он не был, но его схватили за шиворот и пригрозили всевозможными карами, если он хоть словом обмолвится об их присутствии. Затем они загнали влюбленных в одну хижину и велели сидеть там до полудня следующего дня. Напуганная молодежь подчинилась.
Десантники в белых камуфляжных костюмах и с рюкзаками прошли на лыжах бóльшую часть из 30 км, отделявших их от «Веморка», затем спустились до верхней границы леса и дальше пробирались по редколесью. Они уже слышали шум водопада, приводившего в движение турбины электростанции, и, выйдя на освещенную луной поляну, внезапно увидели, хоть и вдалеке, здание, которое уже много месяцев занимало все их мысли. Должно быть, это было величественное зрелище. Как сказал один историк, «если бы средневековый король обыскал всю Норвегию в поисках неприступного места для постройки замка, он не смог бы найти ничего лучше скального выступа, на котором стоит завод Norsk Hydro». В мирное время восьмиэтажное гранитное здание светилось всеми окнами, как какой-нибудь роскошный отель. Во время войны, когда окна по ночам затемнялись, оно выглядело гигантским саркофагом. Тем не менее, даже несмотря на шум водопада, отряд «Ганнерсайда» слышал гул машин. В тот самый день «Веморк» произвел еще пять литров «сока» для реактора.