Отряд «Сигма». Книги 1-6 — страница 10 из 41

5

НЕИСТОВСТВО

25 июля, 2 часа 14 минут

Кёльн, Германия

Для Грея церкви всегда обладали притягательной силой, особенно в вечернее и ночное время. Но только не этот собор. После недавнего побоища, случившегося здесь, от этого готического сооружения исходило почти осязаемое ощущение ужаса.

Пересекая вместе со всей командой площадь, Грей рассматривал Кёльнский собор, или Дом, как его ещё называли местные жители. Собор был подсвечен наружными огнями, и от этого на его поверхности происходила причудливая игра серебра и теней. Большая часть западного фронтона представляла собой две массивные башни, между которыми располагался главный вход в собор. Башни были увенчаны похожими, как близнецы, шпилями с крестами на верхушках. Друг от друга их отделяли считанные метры. Стрельчатые окна башен смотрели на ночное небо, приютившее ущербную луну.

— Выглядит так, словно свет включили специально для нас, — заметил Монк, кивнув на освещённый собор и поправив на плече рюкзак.

Чтобы не привлекать к себе внимание, они были одеты во все тёмное, но под одеждой каждый из них был облачён в костюм с жидкой броней. Их чёрные рюкзаки были набиты необходимым снаряжением, а также оружием, полученным от агента ЦРУ, встретившего их в аэропорту. У каждого из них было по два компактных пистолета «Глок М-27», заряженных специальными патронами 40-го калибра с полой головной частью и оснащённых тритиевыми прицелами ночного видения.

У Монка помимо этого был помповый дробовик серии «скат-терган» с патронами, в которых находилась волчья картечь. Это оружие было пристёгнуто к его левому бедру и скрыто от посторонних глаз длинной курткой. Разработанное специально для такого рода операций, компактное, как и сам Монк, оно было снабжено инфракрасным прибором ночного видения системы «Гостринг» для боя в условиях пониженной видимости. Кэт предпочитала более прозаические орудия убийства. В разных местах на её теле было спрятано восемь метательных ножей, причём до каждого из них можно было дотянуться из любого положения, едва пошевелив пальцами.

Грей взглянул на свои водонепроницаемые часы фирмы «Брейтлинг». Светящиеся стрелки показывали четверть третьего утра. Они добрались даже быстрее, чем он рассчитывал.

Идя через площадь, Грей внимательно приглядывался ко всем тёмным уголкам, высматривая возможную опасность, однако все, похоже, было спокойно. В будний день, да тем более в столь поздний час, площадь была практически безлюдной, если не считать нескольких прохожих. Причём некоторые из них заметно пошатывались, и это наводило на мысль о том, что они недавно встали из-за столиков близлежащих пивных баров. Зато повсюду виднелись свидетельства того, что всего несколько часов назад здесь бродили целые толпы: на парапетах лежали букеты цветов, оставленные людьми, приходившими помянуть близких, на брусчатке валялись бутылки из-под пива, брошенные неряшливыми туристами. Мемориальные ниши были облеплены оплавившимися свечными огарками, а рядом с некоторыми из них стояли фотографии погибших. Кое-где свечи продолжали гореть, и в ночи они казались ещё более одинокими и печальными.

В соседней церкви, залитой светом свечей, шла всенощная заупокойная служба, и на большом экране в режиме реального времени транслировалось обращение Папы. А вот в соборе никого не было. Вход в него был закрыт для всех посторонних.

Спутники Грея, как и он сам, насторожённо смотрели по сторонам. Они не хотели рисковать попусту.

Перед собором стоял закрытый грузовик для перевозки людей, на борту которого крупными буквами было написано: «ПОЛИЦИЯ». Это была передвижная лаборатория судебно-медицинской экспертизы. Уже после приземления Логан Грегори, заместитель директора по оперативной работе и второй человек в «Сигме», по телефону проинформировал Грея о том, что все немецкие специальные службы в полночь были удалены из собора, но вернутся ровно в шесть часов утра. До этого времени собор полностью в их распоряжении.

Впрочем, не только в их.

При их приближении одна из боковых дверей собора отворилась. В дверном проёме, освещённая сзади, стояла высокая худая фигура. Рука поднялась в приветственном жесте.

— Монсиньор Верона, — едва слышно прошептала Кэт. Сказав что-то двум полицейским, оставленным здесь для того, чтобы не допускать зевак на место преступления, священник снова сделал призывный жест рукой.

Трое американцев вошли следом за ним в открытую дверь.

— Капитан Брайент, — с тёплой улыбкой проговорил монсиньор. — Несмотря на трагические обстоятельства нашей нынешней встречи, я очень рад снова видеть вас.

— Благодарю вас, профессор, — ответила Кэт, возвращая ему столь же искреннюю улыбку. Её лицо смягчилось впервые за последнее время.

— Называйте меня, пожалуйста, Вигор.

Они вошли в вестибюль собора. Монсиньор крепко закрыл дверь и запер её на ключ. Грей чуть ли не кожей чувствовал на себе изучающий взгляд этого человека. Вигор был примерно такого же роста, но более сухощавый. Его волосы с проседью были зачёсаны назад и слегка кудрявились. Тщательно подстриженная эспаньолка, чёрные джинсы, чёрный свитер с вырезом на груди… Только белый крахмальный воротничок выдавал в нем священнослужителя.

Но наибольшее впечатление на Грея произвели его глаза: острые, не упускающие ни единой мелочи. Несмотря на внешнюю приветливость, в нем чувствовалась стальная, туго натянутая струна. Под его пронизывающим взглядом напрягся и распрямил плечи даже Монк.

— Проходите, — сказал Вигор. — Мы должны начать работу как можно скорее.

С этими словами он подошёл к дверям, ведущим в неф, открыл их и провёл гостей внутрь.

Когда они оказались в центре собора, Грея поразили две вещи. Во-первых, запах. Несмотря на то что в воздухе все ещё было разлито благоухание фимиама, тут также ощущалась вонь чего-то горелого.

Но не только это привлекло внимание Грей. Со скамейки навстречу им поднялась женщина. Она была похожа на молодую Одри Хепбёрн: белоснежная кожа, короткие чёрные волосы, разделённые пробором и заправленные за уши, и глаза цвета карамели. Женщина не улыбалась. Она обвела взглядом пришедших, и её глаза чуть дольше задержались на Грее.

Он сразу почувствовал фамильное сходство между ней и мон-синьором, причём не благодаря внешней похожести, а из-за того, что у женщины был такой же пристальный, изучающий взгляд.

— Моя племянница, лейтенант Рейчел Верона, — представил её Вигор.

Церемония знакомства не заняла много времени. И хотя никакой враждебности по отношению друг к другу американцы и итальянцы не ощущали, они все же представляли собой два отдельных лагеря. Рейчел держала пришельцев на расстоянии вытянутой руки, словно в любой момент, если понадобится, была готова достать свой пистолет. А он у неё был. В наплечной кобуре под пиджаком женщины Грей заметил 9-миллиметровую «беретту».

— Надо приниматься за дело, — сказал Вигор. — Ватикану удалось на несколько часов предоставить собор в наше распоряжение под предлогом того, что после произошедшей здесь кровавой драмы его нужно очистить от греха и освятить.

Монсиньор повёл их по центральному проходу.

К церковным скамьям были прикреплены карточки с именами тех, кто сидел на том или ином месте и погиб во время теракта. Повсюду валялись жёлтые пластиковые полоски-маркёры, отмечавшие местоположение стреляных гильз. Сами гильзы давно забрали эксперты, а маркёры остались. Грей перешагивал через нарисованные мелом на полу силуэты человеческих тел. Кровь уже смыли, но она успела впитаться в полоски известкового раствора между каменными плитами пола.

Грей окинул помещение взглядом, пытаясь вообразить, какое зрелище предстало взгляду людей, первыми вошедших сюда после устроенного здесь побоища: повсюду мёртвые, обезображенные тела, в воздухе стоит запах горелой плоти и вскипевшей крови. Он впитался в каменные стены, как и запах боли, и Грей почти физически ощутил это зловоние. По его телу побежали мурашки. Он все-таки оставался католиком, и подобного рода убийство встревожило его в значительно большей степени, чем любое другое. Это был прямой сатанинский вызов Богу.

Может, это и являлось мотивом преступников? Монсиньор заговорил, и головы всех присутствующих повернулись к нему.

— Вот здесь нашли уцелевшего юношу, — проговорил он, указывая на исповедальную кабину, стоявшую возле северной стены.

Джейсон Пендлтон. Единственный выживший. Грей испытал мрачное удовлетворение оттого, что не все находившиеся здесь прихожане погибли в ту страшную ночь. Нападавшие промахнулись. Значит, они были способны допускать ошибки. Значит, они — обычные люди. Он стал анализировать эту внезапно мелькнувшую у него в голове мысль. Пусть произошедшее здесь было поистине демоническим актом, но рука, совершившая его, была человеческой. А любого человека можно поймать и наказать.

Они дошли до возвышения с алтарём из мраморных плит и предназначенным для архиепископа троном с высокой спинкой. Вигор и его племянница осенили себя крёстным знамением. Вигор преклонил одно колено, но тут же снова встал и провёл их сквозь калитку в алтарном ограждении. Там тоже находились маркёры и пометки, указывающие места, куда угодили пули. Секция церковных скамеек справа была заклеена полицейской лентой, перекрывавшей вход в неё.

На помосте, завалившись набок, лежал золотой саркофаг, отбивший при падении одну из каменных плиток. Крышка от него валялась чуть ниже на ступенях. Грей снял с плеча рюкзак и опустился на одно колено.

Золотая рака в целостном виде изображала собой миниатюрную церковь со стрельчатыми окнами. Выгравированные на золоте картины из жизни Христа — от поклонения волхвов до бичевания и распятия — были инкрустированы рубинами и изумрудами.

Грей надел резиновые перчатки.

— Именно здесь хранились кости? — спросил он. Вигор кивнул:

— Начиная с тринадцатого столетия. Кэт присела рядом с Греем.

— Я вижу, криминалисты уже искали тут отпечатки пальцев.

— Да, но ничего не нашли, — сказала Рейчел. Монк окинул взглядом собор.

— А что-нибудь ещё они забрали?

— Была проведена полная инвентаризация, — пояснила Рейчел. — Мы уже опросили всех работающих в храме, включая священнослужителей.

— Возможно, мне придётся побеседовать с ними ещё раз, — пробормотал Грей, продолжая осматривать саркофаг.

— Их квартиры расположены на другой стороне соборного двора, — снова заговорила Рейчел, но теперь в её голосе зазвучали стальные нотки. — Никто из них ничего не видел и не слышал. Но если вам угодно попусту тратить время, пожалуйста.

Грей поднял на неё глаза.

— Я сказал, возможно.

Она встретила его взгляд, не моргнув.

— А мне казалось, что это расследование мы будем проводить совместно. Если же мы начнём на каждом шагу перепроверять работу друг друга, то ничего не добьёмся.

Грей устало вздохнул. Расследование только началось, и вот — уже трения по поводу того, кто тут главный! Вигор положил руку на плечо племянницы.

— Уверяю вас, что допрос был тщательнейшим. Кроме того, я сомневаюсь, что вам удастся выудить какие-нибудь дополнительные сведения у моих коллег, у которых привычка держать рот на замке зачастую перевешивает доводы здравого смысла, тем более когда вопросы задаёт человек, на котором нет белого церковного воротничка. В разговор вступил Монк:

— Все это хорошо и прекрасно, но, может, кто-нибудь ответит и на мой вопрос?

Все повернулись к нему. По его лицу бродила кривая ухмылка.

— По-моему, я спросил, не было ли похищено что-нибудь ещё?

Грей с облегчением почувствовал, что внимание переключилось с него на Монка. Друг, как всегда, прикрывал его тылы. Дипломат, закованный в броню.

Рейчел буравила Монка пронзительным взглядом.

— Как я уже сказала, ничего больше…

— Да, благодарю вас, лейтенант, но я хотел спросить, хранятся ли в соборе ещё какие-нибудь реликвии. Есть ли тут какие-нибудь другие реликвии, которые похитители не взяли с собой.

Рейчел смущённо умолкла.

— Просто то, что воры оставили, может оказаться столь же информативным, как и то, что они похитили, — пояснил свою мысль Монк.

Напряжение и злость покинули лицо женщины, и она явно расслабилась. Грей едва заметно усмехнулся и покачал головой. И как только это у него получается?

Монку ответил монсиньор:

— Сбоку от нефа находится сокровищница. В ней хранятся реликвии из романской церкви, стоявшей некогда на этом самом месте: посох и цепь святого Петра, а также два обломка креста, на котором был распят Спаситель, посох священника четырнадцатого века и священный меч пятнадцатого столетия, инкрустированный драгоценными камнями.

— И ничего из этого похищено не было? — уточнил Монк.

— Нет, — ответила Рейчел, — инвентаризация показала, что все предметы находятся на своих местах.

Кэт по-прежнему сидела на корточках рядом с Греем, но взгляд её был прикован к стоявшим.

— Выходит, что украли только кости, — констатировала она. — Но почему?

Грей снова занялся саркофагом. Вытащив из рюкзака фонарик-ручку, он включил его и стал исследовать внутренности раки. Ровные золотые поверхности и — ничего больше. Впрочем, нет! Он вдруг заметил небольшое количество белого порошка, прилипшего ко дну саркофага. Снова инертное золото? Или пыль, оставшаяся от мощей?

Был только один способ выяснить это.

Он опять взял свой рюкзак и вытащил оттуда набор специальных инструментов. Выбрав из него миниатюрный пылесос, работавший от батареек, Грей с его помощью собрал порошок в стерильную лабораторную пробирку.

— Что вы делаете? — поинтересовалась Рейчел.

— Если это пыль от костей, она поможет нам получить ответы на некоторые вопросы.

— Какие, например?

Грей откинулся назад и посмотрел на пробирку. В ней оказалось не более двух граммов порошка, который теперь казался сероватым.

— Мы можем выяснить возраст этого вещества и таким образом установить, что кости действительно принадлежат кому-то, кто жил во времена Христа. Или наоборот. А вдруг преступление было совершено для того, чтобы вернуть останки кого-либо из предков, состоявших в ордене дракона? Какого-нибудь древнего феодального сеньора или князя?

Грей запечатал пробирку и убрал её в рюкзак.

— Я также хотел бы собрать образцы стекла от куба, в котором хранился саркофаг. Наши специалисты исследуют его кристаллическую микроструктуру и, возможно, смогут выяснить, каким образом неизвестный прибор разрушил пуленепробиваемое стекло.

— Я займусь этим, — сказал Монк, стаскивая с плеча рюкзак.

— А как насчёт камня? — спросила Рейчел. — И других материалов, находящихся в соборе?

— Что вы имеете в виду? — воззрился на итальянку Грей.

— Что бы ни стало причиной смерти прихожан, оно могло также воздействовать на камень, мрамор, дерево, пластик. Воздействовать так, что невооружённым глазом этого не заметишь.

Об этом Грей не подумал. А должен был! Он встретился глазами с Монком, и тот поднял свои кустистые брови. Лейтенант карабинеров, похоже, была не просто хорошенькой куколкой.

Грей повернулся к Кэт, чтобы договориться о том, как они займутся сбором образцов, но оказалось, что она занята другим делом. Ещё раньше краем глаза он заметил, что Кэт проявляет повышенный интерес к саркофагу и чуть ли не засунула голову внутрь. Теперь же женщина стояла на коленях и внимательно изучала что-то на мраморном полу.

— Кэт! — окликнул он её.

В руке у неё была крохотная колонковая кисточка.

— Минутку.

В другой руке Кэт зажала маленькую бутановую паяльную лампу. Она нажала на выключатель, и из сопла с тихим шипением вырвался язычок голубого пламени. Затем она поднесла пламя к горке порошка, который ей удалось собрать со стенок саркофага с помощью кисточки. Через несколько секунд порошок расплавился, забурлил и превратился в янтарную полупрозрачную жидкость. Её сияние на фоне белого мрамора было невозможно спутать ни с чем другим.

— Золото, — сказал Монк.

Глаза всех собравшихся были прикованы к тому, что делает Кэт. Она выпрямилась и выключила свой миниатюрный факел.

— Порошок, оставшийся в раке, — это то же самое вещество, которое оказалось в облатках для причастия. Моноатомное золото.

Грей вспомнил рассказ директора Кроу о лабораторных исследованиях, в ходе которых выяснилось, что при нагревании порошок плавится, принимая стекловидную форму и превращаясь в стекло из чистого золота.

— Это — золото? — удивилась Рейчел. — Тот самый драгоценный металл?

«Сигма» в общих чертах информировала Ватикан относительно отравленных облаток, чтобы церковники тщательно проверили работающие на них хлебопекарни и не допустили повторного преступления подобного рода. Эти два ватиканских агента, судя по всему, тоже были в курсе дела, но, видимо, ещё не до конца поверили полученной информации.

— Вы уверены? — спросила Рейчел.

Кэт уже занималась тем, чтобы подтвердить своё открытие. Из пипетки, оказавшейся в её руке, она выдавила несколько капель жидкости прямо на стекловидную лужицу. Грей знал, что за вещество находится в пипетке. Они получили его в лабораториях «Сигмы» именно для этой цели. Сложное химическое соединение, основным компонентом которого являлся цианид. На протяжении многих лет специалисты использовали этот состав для того, чтобы выделять из золота содержащиеся в нем посторонние примеси.

Когда капли упали на золотое стекло, оно зашипело и задымилось, как металл, соприкоснувшийся с кислотой, а затем на золотой поверхности возникла и зазмеилась жилка с металлическим блеском. Сомнений не оставалось.

Монсиньор Верона, не мигая, смотрел на происходящее, прижав руку к своему белому воротничку и бормоча:

— Да-да, конечно же… Новый Иерусалим… «Улица города — чистое золото, как прозрачное стекло».

Грей с удивлением посмотрел на священника. Вигор покачал головой и пояснил:

— Это из Откровения[28]… Не обращайте на меня внимания.

Однако Грей заметил, что мужчина вдруг ушёл в себя, отвернулся от всех и погрузился в какие-то свои мысли. Неужели он знает больше, чем говорит? Грей чувствовал, что священник не то чтобы намерен скрыть от них какую-то важную информацию, а хочет сначала сам в чем-то разобраться.

Молчание нарушила Кэт, склонившаяся над золотым пятном с лупой и ультрафиолетовой лампой:

— Я думаю, помимо золота здесь присутствует ещё какой-то элемент. Я вижу тонкие прожилки серебра.

Грей придвинулся ближе. Кэт позволила ему взглянуть через увеличительное стекло, повернув руку таким образом, чтобы свет лампы падал в нужном направлении. По золотой поверхности действительно разбегались серебристые прожилки.

— Возможно, это платина, — сказала она. — Не забывайте, что в моноатомном состоянии может находиться не только золото, но и любой переходный металл периодической таблицы, включая платину.

Грей кивнул:

— Порошок может представлять собой не золото в чистом виде, а смесь различных металлов платиновой группы в м-состоянии.

Рейчел, не отрывая взгляда от золотого стекла на полу, спросила:

— Может ли этот порошок быть просто результатом износа старинного саркофага? «Выветриванием» золота от времени или каких-то других факторов?

Грей отрицательно покачал головой.

— Процесс, в результате которого металл переходит в м-состояние, весьма сложен. Само по себе такое невозможно, и даже время не властно над этим.

— И все же в словах лейтенанта заключается рациональное зерно, — проговорила Кэт. — Возможно, прибор воздействовал на золото в саркофаге и заставил некоторое его количество трансмутировать. Нам ведь до сих пор неизвестно, какое действие на металлы оказывает загадочный прибор.

— У меня тут есть зацепка, — перебил её Монк.

Он стоял рядом с разбитым защитным кубом и собирал осколки стекла. Сейчас он сделал шаг к большому железному кресту, укреплённому на специальной стойке.

— Похоже, криминалисты не заметили одну гильзу. Монк нагнулся и поднял её из-под ноги распятого Иисуса.

А затем отступил на шаг назад, вытянул руку с гильзой по направлению к кресту и разжал пальцы. Вместо того чтобы упасть на пол, гильза метнулась в горизонтальном направлении и, пролетев по воздуху около пятнадцати сантиметров, со звонким шлепком прилепилась к металлической поверхности креста.

— Он намагничен, — сообщил Монк.

Раздался ещё один звонкий щелчок, только гораздо более громкий и острый. Крест дёрнулся и повернулся на своей стойке на девяносто градусов. Грею понадобилось полсекунды, чтобы понять, что происходит.

— Ложись! — крикнул Монк и нырнул за алтарь. И тут зазвучали новые выстрелы.

Грей почувствовал удар в плечо, который едва не сбил его с ног, но жидкая броня уберегла его от пули. Рейчел схватила его за руку и увлекла в проход между скамьями. Пули впивались в дерево, выбивали искры из мрамора и камня.

Кэт нырнула вниз, обхватив руками монсиньора и укрыв его своим телом. Она тоже получила пулю — в бедро, болезненно охнула, но в итоге они все же оказались позади алтаря, рядом с Монком.

Грей только мельком успел увидеть тех, кто напал на них. Это были мужчины в чёрных капюшонах.

Раздался резкий хлопок, и в воздухе промелькнул чёрный предмет величиной с кулак.

— Граната! — крикнул Грей.

Он подхватил свой рюкзак и теперь уже сам потащил Рейчел дальше по проходу. Низко пригнувшись, они побежали к южной стене.

3 часа 20 минут

Когда Монк услышал выкрик Грея, у него уже не оставалось времени куда-то бежать, поэтому он схватил Кэт и монсиньора и повалил их на пол позади мраморного алтаря.

Граната упала в дальнем конце нефа и взорвалась с оглушительным звуком выстрела мортиры. В разные стороны полетели острые мраморные брызги, взвились клубы дыма.

Наполовину оглушённый взрывом, Монк рывком заставил Кэт и Вигора подняться на ноги.

— За мной! — приказал он.

Оставаться здесь, на открытом пространстве, было равносильно смерти. Стоит следующей гранате залететь за алтарь, и они все превратятся в одну большую котлету. Нужно найти более надёжное укрытие.

Монк кинулся к северной стене. Автоматная стрельба за его спиной не умолкала. Грей тем временем бежал в противоположном направлении. Если им это удастся, они смогут занять позиции и открыть перекрёстный огонь по нападающим, находившимся посередине собора.

Выскочив из-за алтаря, Монк побежал по направлению к единственному, как ему показалось, спасительному выходу — широкой деревянной двери в северной стене. Стрелки заметили их и отреагировали шквальным автоматным огнём. Пули рикошетили от пола и колонн, дырявили деревянные спинки скамеек. Стреляли со всех сторон. В глубине церкви появились новые люди в капюшонах, окружая их, занимая позиции у дверей, перекрывая все возможные пути отступления.

Необходимо было немедленно укрыться.

Монк сунул руку под куртку и, нащупав приклад дробовика, рванул его на себя, а затем прямо на бегу положил короткий ствол на сгиб левого локтя, направил его вбок и нажал на курок. Грянул выстрел, и сразу вслед за ним откуда-то слева раздалось рычание раненого человека. К счастью, когда стреляешь волчьей картечью, тщательно целиться вовсе необязательно.

Выставив перед собой ствол дробовика, Монк направил дуло на ручку двери. Надеяться на то, что она ведёт наружу, не приходилось, но, юркнув в это помещение, они хотя бы уйдут с линии огня. Когда до стены оставалось несколько шагов, Монк нажал на спусковой крючок и в тот же момент услышал сзади протестующий крик монсиньора Вероны. Однако времени для споров не было.

Выстрел проделал в двери дыру величиной в кулак. Дверной ручки и замка как не бывало. Все так же на бегу Монк ударил дверь плечом и ввалился внутрь. За ним последовали Кэт и монсиньор. Прихрамывая, Кэт обернулась и захлопнула дверь.

— Нет! — воскликнул монсиньор.

Только сейчас Монк понял причину его протестующих восклицаний. Помещение, в котором они оказались, было размером примерно с гараж на одну машину. Озираясь по сторонам, Монк видел стеклянные ящики со старинной одеждой и символикой, скульптурными изображениями. Некоторые из них светились отблесками золота.

Они оказались в сокровищнице Кёльнского собора. В ловушке. Отсюда выхода не было.

Кэт выхватила «глок» и посмотрела в дыру, проделанную в двери выстрелом Монка.

— Они приближаются.

3 часа 22 минуты

Когда Рейчел добежала до конца прохода между скамейками, она задыхалась, сердце паровым молотом стучало у неё в ушах. Пули по-прежнему летели в их сторону, заставляя спинки скамеек содрогаться, выбивая из них щепки.

В голове женщины все ещё стоял шум от взрыва гранаты, но слух постепенно возвращался. Священники и служки в пасторских квартирах должны были слышать звук взрыва и наверняка уже вызвали полицию.

Пальба ненадолго стихла. Террористы в чёрных балахонах перегруппировывались, продвигаясь в глубь собора по центральному проходу.

— Бегите к стене и укройтесь за колоннами, а я вас прикрою, — сказал Грей.

Рейчел посмотрела на ряд колонн, поддерживающих сводчатую крышу. Конечно, это было лучшее укрытие, нежели деревянные скамейки, которые пули прошивали навылет. Она снова взглянула на американца.

— По моему сигналу, — сказал он, пригибаясь.

Их глаза встретились. В его взгляде Рейчел заметила вполне объяснимый испуг и в то же время — непреклонную решимость. Он кивнул ей, повернулся лицом к противникам, изготовился, а затем крикнул:

— Пошла!

Рейчел выскочила из-за скамеек и кинулась в сторону колонн, а за её спиной словно разверзлись врата ада. На пистолетах коммандера, в отличие от оружия нападающих, не было глушителей.

Она упала на мраморный пол и перекатилась за три гигантские колонны, стоявшие рядом друг с другом, а оказавшись позади одной из них, немедленно вскочила на ноги. Осторожно выглянув из-за колонны, Рейчел увидела коммандера Пирса. Пятясь в её направлении, он стрелял из обоих пистолетов.

Человек в балахоне, стоявший в начале прохода между скамейками, по которому они только что бежали, рухнул на спину, сражённый двумя пулями в грудь. Второй, в центральном проходе, схватился за горло, и из его рта ударила красная струя. Остальные пригнулись, пытаясь укрыться от ураганного огня, который вёл американец. Посмотрев в противоположный конец собора, Рейчел увидела, что ещё одна группа людей в балахонах, стреляя без передышки, неуклонно приближается к двери, ведущей в сокровищницу собора.

Когда коммандер Пирс, часто и тяжело дыша, оказался рядом с Рейчел, она выглянула из-за другой стороны колонны и оглядела пространство вдоль стены собора. Пока там не было никого из врагов, но не приходилось сомневаться в том, что они скоро появятся.

— Что теперь? — спросила она, вытаскивая из кобуры «беретту», которую дал ей карабинер в Риме.

— Линия колонн идёт вдоль стены. Мы будем укрываться за ними, перебегая от одной к другой. Стреляйте во все, что движется.

— Какова наша цель?

— Как можно скорее выбраться из этой проклятой мышеловки.

Рейчел нахмурилась. «А что будет с остальными?» — подумала она.

Американец словно прочитал её мысли.

— Мы должны выбраться на улицу и увлечь за собой как можно больше этих ублюдков.

Рейчел поняла и кивнула. Они примут на себя основной удар и отвлекут внимание врагов.

— Тогда — вперёд!

Колонны, тянувшиеся вдоль южной стены, располагались на расстоянии двух метров друг от друга. Низко пригнувшись, чтобы использовать ряды скамей в качестве дополнительного укрытия, Грей и Рейчел быстро перебегали от одной колонны к другой. Пирс на бегу стрелял поверх рядов скамеек, а Рейчел держала под прицелом проход, по которому они бежали, готовая выпустить пулю в любого, кто появится на их пути.

Уловка сработала. Теперь большая часть «балахонов» направила огонь в их сторону, однако это замедлило скорость передвижения беглецов, и, кроме того, возросла опасность того, что их забросают гранатами. Они проделали только половину пути, но теперь огонь стал таким плотным, что о перебежках между колоннами нечего было и думать.

Пуля ударила американца в спину, бросив его на пол. Рейчел испуганно ахнула, но мужчина уже поднимался на ноги.

Рейчел прижалась спиной к стене, держа пистолет в вытянутых руках и водя дулом в разные стороны. Сосредоточив все своё внимание на том, что находилось перед её глазами, она допустила ту же ошибку, что и «балахоны», напавшие на собор прошлой ночью. Дверь исповедальни позади неё открылась, и раньше, чем Рейчел успела сделать хотя бы одно движение, оттуда высунулась рука и обвилась вокруг её шеи. Пистолет, который она сжимала, полетел на пол, а к её горлу прижалась холодная оружейная сталь.

— Не двигайся! — приказал низкий басовитый голос, когда коммандер повернулся в их сторону.

Рука напавшего на Рейчел казалась твёрдой, как ствол дерева, и ей стало трудно дышать. Это был высокий, огромных размеров мужчина, и его хватка заставила Рейчел встать на цыпочки, чтобы не задохнуться окончательно.

— Бросай оружие! — приказал он.

Стрельба смолкла. Теперь было ясно, почему в них не бросили ещё одну гранату. В то время как Грей и Рейчел наивно полагали, что движутся к спасению, стрелки попросту загоняли их в ловушку.

— Я бы советовала вам подчиниться приказу, — послышался новый голос из соседней исповедальни.

Её дверь распахнулась, и оттуда появилась вторая фигура, затянутая в чёрную кожу. Однако это был не монах, а женщина — стройная, с тонкими евроазиатскими чертами. Она подняла свой пистолет — чёрный «зиг-зауэр» — и направила его прямо в лицо Грея.

— Deja vu[29], коммандер Пирс?

3 часа 26 минут

Главную проблему теперь представляла собой дверь. Поскольку замка больше не существовало, она была готова открыться даже от попадания одной-единственной пули, а подпереть её плечом означало пойти на верную смерть. Большинство пуль попали в косяки, но самой двери тоже не поздоровилось, и теперь она напоминала швейцарский сыр.

Прижавшись к стене, Монк выставил вперёд ногу и придерживал дверь носком ботинка, не давая ей открыться. Пули продолжали колотить в дверь, и каждый удар болезненно отзывался в колене Монка.

— Эй, там, поторопитесь, — окликнул он своих спутников. Просунув ствол дробовика в дыру, он выстрелил наудачу.

Дымящаяся гильза вылетела из патронника, ударилась в один из высоких стеклянных шкафов, где хранились реликвии, и отскочила от него. Картечь «скаттергана» немного охладила пыл нападавших, и они продолжали стрелять издалека. Похоже, они поняли, что дичь загнана в ловушку и уже никуда не денется. Но в таком случае почему же они медлят?

Монк ожидал, что в любой момент в дверь полетит очередная граната, и молился о том, чтобы каменная стена помогла ему уцелеть. А что потом? После того как дверь снесёт с петель, у них не останется ни единого шанса.

Не приходилось надеяться и на то, что кто-то придёт к ним на помощь. Монк слышал разносившееся по собору эхо выстрелов пистолетов Грея — судя по этим звукам, тот пытался прорваться к главному выходу из собора. Монк сразу сообразил: командир хочет вызвать огонь на себя, отвлечь внимание врагов от своих товарищей. Только поэтому они все ещё живы.

Но внезапно пистолеты Грея умолкли. Монк, Вигор и Кэт оказались предоставлены самим себе.

Дверь прошила новая автоматная очередь, и Монк чуть не взвыл от боли в ноге, которая уже горела и начинала дрожать от напряжения.

— Ребята, сейчас или никогда!

Услышав металлический звон, он обернулся посмотреть, в чем дело. Монсиньор сражался с большим кольцом с ключами, которые передал ему смотритель собора. Двери двух пуленепробиваемых стеклянных шкафов уже были отперты, и теперь Вигор пытался открыть третий. Наконец с возгласом облегчения священник нашёл нужный ключ, и передняя стенка прозрачного шкафа распахнулась, словно ворота.

Кэт протянула руку и вынула из шкафа длинный меч — декоративное оружие XV века с золотым эфесом, украшенным драгоценными камнями. Однако лезвие длиной почти в метр было сделано из полированной стали. Взмахнув мечом в воздухе, как бы опробуя оружие, Кэт прыгнула к выходу и воткнула лезвие между дверью и притолокой, блокировав её.

Монк убрал ногу и потёр болевшее колено.

— Очень вовремя, — сказал он, а затем высунул ствол дробовика в дыру и снова выстрелил — скорее со злости, нежели рассчитывая попасть в невидимую отсюда цель.

Ответив коротким ураганом автоматного огня, «балахоны» снова отступили. Монк рискнул заглянуть в отверстие. Один из нападавших свалился на спину, лишившись половины головы и забрызгав кровью и мозгами все на два метра вокруг. По крайней мере один из слепых выстрелов Монка достиг цели.

Но, похоже, враги потеряли терпение. Их не на шутку стало раздражать, что попавшиеся в мышеловку мыши все ещё огрызаются.

Чёрное гладкое яблоко вылетело со стороны скамеек, нацеленное в дверь. Монк плашмя шлёпнулся на каменный пол, успев крикнуть:

— Граната!

3 часа 28 минут

Взрыв, прогремевший в противоположной части собора, заставил всех посмотреть туда. Всех, кроме Грея. Он ничем не мог помочь своим друзьям.

Мрачная улыбка искривила лицо высокого мужчины. — Похоже, вашим приятелям…

Договорить он не успел. Должно быть, отвлекшись на мгновение, он ослабил хватку, а возможно, просто недооценил хрупкую женщину. Так или иначе, Рейчел нагнула голову и резко откинула её назад. Удар затылком пришёлся в нижнюю челюсть мужчины и был исполнен такой силы, что его зубы лязгнули. Двигаясь с необычайной скоростью, Рейчел нанесла ребром ладони удар по руке, обвивавшей её шею, и ещё один — локтем в солнечное сплетение противника, а затем, развернувшись и оказавшись с ним лицом к лицу, присела и изо всех сил ударила его кулаком в промежность.

Грей направил пистолет в сторону леди-дракона, но женщина оказалась быстрее. Она сделала шаг вперёд и приставила дуло своего пистолета к его лбу, прямо между глаз.

Рядом с ними великан согнулся пополам и упал на одно колено и скрючился от невыносимой боли. Рейчел ногой отшвырнула его пистолет подальше.

— Беги! — прошипел Грей, не отводя глаз от леди-дракона. Агент «Гильдии» встретилась с ним взглядом, а потом сделала то, чего Грей совершенно не ожидал от неё. Она мотнула стволом пистолета в сторону выхода и повторила это движение головой.

Она отпускала его!

Грей сделал шаг назад. Женщина не выстрелила, но и не опускала оружие — на тот случай, если Грей попытается предпринять какие-то действия против неё.

Понимая, что сейчас не время заниматься умственными упражнениями, Грей развернулся и выстрелил в ближайшую к нему группу монахов, уложив двоих наповал. Люди в балахонах тоже отвлеклись на звук взрыва и поэтому не заметили мгновенного изменения в раскладе сил, произошедшего у них под боком. Грей схватил Рейчел за руку и потащил её к выходу. Позади грянул выстрел, и пуля попала Грею в предплечье, заставив его споткнуться. Оглянувшись на бегу, он увидел, что пистолет леди-дракона дымится, а сама она помогает высокому мужчине подняться на ноги. По её лицу текла кровь. Грей понял: она сама ударила себя, а затем выстрелила в него, зная, что жидкая броня убережёт его от любой пули. Это было необходимо, чтобы главарь «балахонов» не разгадал её манёвр, позволивший им с Рейчел бежать.

Итальянка и американец нырнули за последнюю колонну. Дверь в вестибюль собора находилась прямо перед ними, и путь к ней был свободен.

Грей в последний раз обернулся и посмотрел в глубь собора — туда, откуда слышалась пальба и из разбитой двери валил густой дым. Группа «балахонов» поливала образовавшийся проем автоматными очередями, чтобы никто из укрывшихся там не остался в живых. Затем один из них швырнул в помещение сокровищницы ещё одну гранату. За секунду до взрыва автоматчики пригнулись. Из проёма вылетел сноп огня, фонтан обломков и повалил ещё более густой дым.

Грей отвернулся. Рейчел тоже наблюдала эту атаку. Её глаза наполнились слезами. Грей почувствовал, как женщина повисла на его руке: видимо, у неё подкосились ноги. Он тоже испытывал боль и сочувствовал горю Рейчел. Ему самому приходилось терять товарищей, и Грей привык оплакивать их, но только после окончания очередной операции. Однако Рейчел потеряла не просто товарища, а родного человека.

— Давайте двигаться, — хрипло и с нарочитой грубостью сказал Грей.

Ему было необходимо привести её в чувство и вывести в безопасное место.

Рейчел взглянула на своего спутника и, казалось, почерпнула уверенности в его спокойном самообладании. А сейчас ей и не нужно было ничего другого — ни сочувствия, ни жалости. Только сила. Она выпрямилась. Грею уже приходилось видеть такие перемены: они нередко происходили с мужчинами на поле боя, под обстрелом.

Он сжал её руку, и она кивнула в ответ, показывая, что готова.

Бросившись вперёд, они через секунду оказались в фойе собора. Двое убийц, подобно стервятникам, склонились над трупами двух германских полицейских в серых униформах. Несчастные, распластавшиеся на каменном полу, были тем самым пикетом, выставленным возле собора прошлым вечером.

Застать монахов врасплох им не удалось. Один из них тут же открыл стрельбу. Рейчел и Грей метнулись в сторону и прижались к стене. Было ясно, что к выходу из собора их не пропустят.

Куда же бежать? Слева от них находилась ещё одна дверь. Куда она вела, никто из них не знал, но, поскольку иного выхода не оставалось, итальянка и американец нырнули в неё. В этот момент своё оружие поднял второй монах, и вслед им метнулся огненный шквал. Мерзавец был вооружён огнемётом. Грей захлопнул дверь, но языки пламени вырвались из-под неё и лизнули его подошвы, заставив отскочить назад. Замка на двери не было.

Грей оглянулся. Позади него находилась винтовая лестница.

— Лестница в башню, — сказала Рейчел. В дверь забарабанили пули.

— Вверх! — скомандовал Грей.

Он пропустил Рейчел вперёд, и они побежали вверх по ступеням. Сзади и внизу с треском отворилась дверь. Грей услышал знакомый голос, вопивший по-немецки:

— Догнать ублюдков! Сжечь их живьём!

Это был тот самый гигант, предводитель монахов-убийц.

По ступеням загрохотали тяжёлые ботинки.

Разделённые спиралями винтовой лестницы, ни одни, ни другие не могли прицельно стрелять друг в друга, и все же у их преследователей было преимущество. Вслед Рейчел и Грею то и дело устремлялись фонтаны огня, танцуя возле их ног, облизывая изгибы лестницы, набрасывая на каменные стены пелерину копоти. Словно звери от загонщиков, Грей и Рейчел бежали вверх, наматывая круг за кругом. По мере того как они взбирались все выше, подбираясь к колокольне, ступени становились все уже. На каждом повороте им встречались высокие мозаичные окна, но они были слишком узкими, чтобы в них протиснуться, и напоминали скорее бойницы.

Наконец лестница привела их на колокольню. Над бездонным колодцем башни, закрытым стальной решёткой, висел массивный колокол, а вокруг был настлан деревянный помост. Здесь окна были вполне достаточного размера, чтобы через них смог выбраться взрослый человек, и к тому же они не были застеклены. Однако путь к свободе закрывали толстые металлические решётки, которыми они были забраны.

— Смотровая площадка для туристов, — пояснила Рейчел, направив дуло пистолета, отданного ей Греем, в сторону дверного проёма, в который они вошли, поднявшись по лестнице.

Грей обошёл башню по кругу и убедился, что выхода отсюда нет. Из окон башни открывался захватывающий вид: далеко внизу блестели воды Рейна, над ними размашисто изогнулись три аркады Гогенцоллерновского моста, тысячами огней сияли музей Людвига и голубые крылья Кёльнской филармонии. Но попасть отсюда вниз, на улицы, не было никакой возможности.

Вдалеке послышалось завывание полицейских сирен. Они звучали незнакомо и как-то странно.

Грей поднял глаза к потолку. Он думал.

Услышав за спиной восклицание Рейчел, он обернулся, и тут же с лестницы в колокольню влетел сноп пламени. Рейчел отпрыгнула назад и оказалась рядом с ним.

Их время заканчивалось.

3 часа 34 минуты

Внизу, в главном зале собора, подождав, пока рассеется дым от двух взорванных гранат, с пистолетом наготове в изуродованную комнату вошёл Ягер Грелл. Двое его напарников ушли, чтобы помочь остальным устанавливать зажигательные бомбы у входа в собор. Ягер собирался вскоре присоединиться к ним, но сначала он хотел собственными глазами увидеть растерзанные осколками тела тех, кто убил Ренара, его брата по оружию. С этой мыслью он вошёл в сокровищницу, приготовившись увидеть разбросанные по всей комнате кишки и кровавые ошмётки.

Из-за валявшихся возле порога обломков двери ступать приходилось осторожно. Едва он сделал второй шаг, как что-то ударило его по вытянутой руке с пистолетом. Ничего не понимая, Ягер сделал шаг назад, опустил взгляд и вместо руки с пистолетом увидел безобразную культю, из которой хлестала кровь. Боли не было.

Растерянно взглянув вверх, он успел заметить меч — меч! — мелькнувший в воздухе тонкой серебряной полосой. Эта полоса соприкоснулась с шеей Ягера раньше, чем удивлённое выражение исчезло с его лица. Он не почувствовал ничего, кроме того, что его тело бросило вперёд, а голова стала откидываться назад.

Он падал, падал, падал… А потом весь мир обволокла тьма.

3 часа 35 минут

Кэт отошла от двери и опустила украшенный самоцветами меч, а затем наклонилась, схватила труп за руку и втащила его в комнату, чтобы тело не было видно снаружи. В голове у неё все ещё гудело от взрыва гранаты.

— Помоги монсиньору, — прошептала она Монку.

Прошептала? По крайней мере, ей казалось, что она шепчет, поскольку сама Кэт до сих пор не слышала собственного голоса.

Монк переводил взгляд с обезглавленного монаха на окровавленный меч в её руке и обратно. В глазах его застыл шок, но одновременно с этим в них читалось и восхищение. Он встал, подошёл к одному из стеклянных шкафов для реликвий и помог Вигору вылезти из него. После взрыва первой гранаты все трое укрылись в этих шкафах, так как не сомневались, что за первой последует вторая. Так и случилось.

Однако специальные шкафы сделали своё дело, защитив самые дорогие сокровища на земле — их жизни. Осколки исполосовали комнату, но люди, укрывшись за панелями из пуленепробиваемого стекла, уцелели.

Эта идея принадлежала Кэт.

А затем, пока грохот взрыва ещё гремел в их ушах, Кэт выскочила из своего шкафа и схватила валявшийся на полу средневековый меч. В данных обстоятельствах это оружие показалось ей более подходящим, нежели пистолет. Она не хотела, чтобы новые выстрелы привлекли внимание находившихся за дверью убийц.

И все же рука её дрожала. Кэт хорошо помнила последнюю схватку, в ходе которой ей пришлось воспользоваться холодным оружием, и то, чем все это закончилось. Она сжала ручку меча ещё крепче, словно желая подзарядиться твёрдостью от закалённой стали.

Позади неё монсиньор Верона с недоумением смотрел на свои конечности, словно удивляясь тому, что они все ещё на месте.

Кэт вернулась к двери. Никто из «балахонов», похоже, не заметил пропажи своего товарища. Они толпились возле выхода.

— Пора выбираться наружу, — сказала Кэт и мотнула головой в сторону двери.

Они вышли из сокровищницы и, прижимаясь спинами к стене, стали двигаться в сторону, противоположную главному выходу, удаляясь все дальше от монахов. Когда они достигли места, где неф пересекался с трансептом, Кэт завернула за угол, и остальные последовали за ней.

Наконец-то они оказались вне поля зрения автоматчиков. Монсиньор указал в конец трансепта.

— Туда, — прошептал он.

Там, в некотором отдалении, находился ещё один ряд дверей. Ещё один выход, и его никто не охранял.

Зажав в руке средневековый меч, Кэт торопливо повела их вперёд. Им все же удалось выжить.

А остальным?

3 часа 38 минут

Рейчел выстрелила в проем, которым заканчивалась винтовая лестница. Она тщательно считала оставшиеся патроны. Недостатка в боеприпасах у них не было, а вот времени на то, чтобы менять магазины, не оставалось. Тем более что коммандер Пирс в данный момент был слишком занят.

Рейчел не оставалось ничего другого, как стрелять вслепую, наугад, чтобы только не позволить врагам сунуться в колокольню. Но и нападающие не сидели без дела. Время от времени в дверной проем, словно дыхание дракона, врывались струи огня, отгоняя её назад, облизывая жаркими языками все, до чего они могли дотянуться. Столь безвыходное противостояние не могло продолжаться долго.

— Грей! — крикнула Рейчел, забыв про вежливость и субординацию: сейчас было не до них.

— Ещё пару секунд, — откликнулся он с другой стороны колокола.

В проем с рёвом ворвалось пламя. Рейчел прицелилась и нажала на курок. Её расчёт оправдался: попав в каменную стену, пуля рикошетом отлетела в сторону лестницы и, следовательно, в тех, кто там находился. Но после этого выстрела затвор её пистолета не вернулся в прежнее положение, обнажив торчащий ствол. Патроны закончились.

Рейчел попятилась и, обойдя колокол, оказалась на противоположной стороне колокольни, рядом с Греем.

Американец привязал один конец верёвки к толстому пруту оконной решётки, а другим обвязал себя вокруг пояса. Остальную часть прочного нейлонового троса длиной около пяти метров он свернул в кольцо и протянул его Рейчел.

— Подержи, — велел он.

Чуть раньше американец воспользовался портативным домкратом — в его волшебном рюкзаке нашёлся и такой инструмент — для того, чтобы отжать друг от друга два прута решётки. Теперь между ними можно было протиснуться без особого труда.

За их спинами в колокольню с лестницы ворвался очередной огненный смерч. Враги явно начали наглеть.

Грей взял рюкзак и пролез между прутьями. Оказавшись на каменном парапете, он надел рюкзак и повернулся к Рейчел.

— Верёвку.

Она протянула ему свёрнутый кольцом трос и сказала:

— Будь осторожен.

— Немного запоздалое предупреждение, — откликнулся Грей и посмотрел вниз.

«Не самый умный поступок», — подумала Рейчел. Созерцание стометровой пропасти под ногами заставит дрожать колени у любого, а сила в ногах сейчас — самое главное.

Стоя на карнизе южной башни собора, Грей посмотрел прямо перед собой. В четырех метрах впереди, отделённая от него смертоносной пропастью, возвышалась северная башня — близнец той, на которой находился он. Поскольку посетители в неё не допускались, то и прутьев на окнах северной башни не было. Но не было и надежды допрыгнуть до противоположного окна, тем более что тесная колокольня не давала возможности разбежаться. Поэтому Грей задумал прыгнуть вперёд и ухватиться за любой, какой попадётся под руку, выступ на поверхности башни. Риск был велик, но привередничать не приходилось. Ни секунды не колеблясь, Грей присел, а затем изо всех сил оттолкнулся ногами от карниза, распрямился подобно стальной пружине и бросил своё тело вперёд. Изогнувшись дугой, он пролетел над пропастью и ударился грудью о каменную стену башни чуть ниже подоконника, но все же каким-то чудом сумел вцепиться в него руками. Однако удар оказался столь сильным, что его отбросило назад. Пальцы Грея стали разжиматься, а тело поползло вниз. Через мгновение он сорвётся в бездну!

— Под левой ногой! — закричала Рейчел.

Услышав этот крик, Грей стал судорожно скрести левой ногой по стене в поисках опоры — и нашёл-таки её. Это была дьявольски отвратительная голова каменной химеры, из тех, что можно увидеть почти на каждом средневековом готическом соборе.

Поставив на неё ногу, Грей снова крепко ухватился за подоконник. Правой ногой он нащупал ещё какое-то декоративное украшение из камня и, опираясь на него, пополз, словно муха, вверх по стене. Через несколько мгновений он подтянулся и втащил своё тело в окно северной башни.

Рейчел осмелилась выглянуть из-за колокола и посмотреть в сторону дверного проёма. Языки пламени больше не врывались в колокольню, и это было плохим знаком. Нападающие поняли причину, по которой умолк её пистолет.

Она не могла больше ждать и, подойдя к окну, протиснулась сквозь прутья. Дул сильный ветер, карниз был предательски скользким от птичьего помёта. По другую сторону пропасти Грей привязал к балке свой конец троса, в результате получилось что-то вроде верёвочного моста.

— Торопись! — крикнул он. — Я помогу тебе!

Их глаза встретились, и снова Рейчел почерпнула из его взгляда обнадёживающую уверенность.

— Я помогу! — повторил он.

Нервно сглотнув, Рейчел шагнула вперёд и ухватилась за верёвку. «Не смотри вниз! Только не смотри вниз!» — приказывала она себе. Сначала правая рука, потом — левая. Правая, левая, правая, левая. Только это, и больше ничего.

Тело Рейчел повисло над пропастью, но ступни все ещё находились на карнизе. Её кулаки побелели от напряжения. В этот момент за её спиной звякнул колокол. Оглянувшись через плечо, она увидела похожий на гантель серебристый цилиндр, пляшущий по полу звонницы. Рейчел не знала, что это такое, но подозревала что-нибудь нехорошее.

Этого было достаточно, чтобы она бросилась вперёд и принялась энергично перебирать руками по верёвке, ожесточённо болтая ногами в воздухе и тем самым помогая себе передвигаться. Когда Рейчел оказалась на расстоянии вытянутой руки от окна северной башни, Грей ухватил её за шиворот.

— Бомба, — еле выдохнула она.

— Какая ещё…

Оглушительный взрыв не дал ему закончить. Ударная волна швырнула Рейчел в оконный проем, прямо на Грея, и они клубком покатились по полу звонницы. В следующий момент в окно ворвалась волна огня и, прокатившись над ними, обдала их нестерпимым жаром.

Грей навалился на Рейчел, закрыв её своим телом, однако ветер быстро потушил языки пламени.

Грей откатился в сторону, а Рейчел поднялась на ноги и, подойдя к окну, посмотрела на южную башню. Та была объята огнём, пламя вырывалось из всех её четырех окон. Огненное буйство сопровождалось неумолчным звоном колокола.

Грей присоединился к ней и собрал верёвку. Это стало возможным из-за того, что узел на другой стороне сгорел и трос повис вдоль стены той башни, в которой они оказались. Прутья в окне напротив раскалились и переливались багровым цветом.

— Зажигательная бомба, — проговорил Грей.

Порывы ветра раздували пламя, трепали его. Башня горела, как свеча в ночи. Поминальная свеча по тем, кто погиб здесь вчера и сегодня. Перед глазами Рейчел встала озорная улыбка дяди Вигора. Больше она никогда её не увидит. Сердце её наполнилось болью и… чем-то ещё, более горячим и острым. Она пошатнулась, и Грей подхватил её.

Снизу доносилось завывание полицейских сирен.

— Мы должны идти, — сказал Грей. Рейчел кивнула.

— Они думают, что мы погибли. Нам это только на пользу.

Грей довёл женщину до винтовой лестницы, и они поспешили вниз, снова делая круг за кругом. Звуки сирен стали громче, но вдруг совсем рядом послышалось рычание включившегося автомобильного двигателя, который тут же стал набирать обороты. Грей выглянул в ближайшее окно.

— Они удирают.

Рейчел тоже посмотрела в окно. Тремя этажами ниже два чёрных фургона сорвались с места и, набирая скорость, помчались по площади прочь от собора.

— Пойдём, — поторопил её Грей, — у меня скверное предчувствие.

Он побежал вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступеней.

Они как ветер пронеслись через фойе. Одна из дверей, ведущих в неф, была открыта настежь, и Рейчел заглянула в церковь — туда, где был убит её дядя. Но тут что-то странное привлекло к себе её внимание. Вдоль центрального прохода тянулся по полу ряд каких-то диковинных предметов. Продолговатые серебристые «гантели», соединённые между собой красными проводами.

— Беги! — крикнула Рейчел, развернувшись на каблуках. И они оба сломя голову бросились в сторону площади. Не сговариваясь, они кинулись к единственному доступному укрытию — стоявшему неподалёку крытому грузовику немецкой полиции — и нырнули под него в тот самый момент, когда сработало взрывное устройство.

Бомбы взрывались по очереди, одна за другой, наподобие детских хлопушек. Рейчел выглянула из-за грузовика. Созданное мастерами средневековья огромное баварское мозаичное окно над главным входом разлетелось сияющим каскадом огня и стеклянных брызг, похожих на драгоценные камни. На площадь и на их головы обрушился дождь жалящих осколков, и Рейчел снова спряталась, прикрыв голову руками.

Что-то тяжёлое с грохотом ударилось в борт грузовика. Рейчел нагнулась и посмотрела между колёсами машины. Рядом, на брусчатке, лежала массивная дверь собора, полыхающая огнём.

А затем послышался новый звук — звук переговаривающихся голосов. Он шёл изнутри грузовика. Рейчел и Грей обменялись взглядами. В руке американца словно по мановению волшебной палочки появился нож.

Они поднялись на ноги и обошли грузовик, зайдя с задней стороны. Но прежде, чем Грей успел взяться за ручку дверцы, она отворилась. Не веря своим глазам, Рейчел смотрела, как из кузова выбираются члены команды Грея: сначала — низкорослый мужчина с бритой головой, а следом за ним — женщина с длинным мечом в руке. И наконец в тёмном проёме появилась до боли знакомая и родная фигура.

— Дядя Вигор! — всхлипнула Рейчел и повисла у него на шее.

Монсиньор тоже обнял племянницу и ворчливо сказал:

— Ну что сегодня за день! Все будто сговорились меня взорвать!

4 часа 45 минут

Часом позже Грей беспокойно мерил шагами гостиничный номер. Он был раздражён, нервы его были натянуты до предела. Они сняли номер в этой гостинице по подложным документам, сочтя за благо как можно скорее убраться с городских улиц. Маленький уютный отель «Кристалл», декорированный в скандинавском стиле, располагался на Урсула-плац, совсем недалеко от собора. Они остановились здесь, чтобы в спокойной обстановке перевести дух и наметить план дальнейших действий. Но для начала им необходимо было собрать дополнительную информацию.

Щёлкнул замок входной двери, и Грей тут же положил ладонь на рукоять пистолета. Он больше не желал рисковать. Однако это оказался монсиньор Верона, вернувшийся с рекогносцировки. Он был мрачнее тучи.

— Ну что?

— Мальчик мёртв.

Остальные сгрудились вокруг него. Вигор пояснил:

— Джейсон Пендлтон, парень, который уцелел после побоища в соборе, убит прямо в больничной палате. Об этом только что сообщили по Би-би-си. Причина смерти до сих пор неизвестна, но подозревают, особенно после последних взрывов в соборе, что это убийство.

Рейчел с горечью покачала головой.

Чуть раньше Грей испытал огромное облегчение, узнав, что все живы и невредимы, но теперь он был почти раздавлен. Он совершил непростительный промах, не сумев предусмотреть, что убийцы попытаются обрубить концы и в первую очередь решат убрать свидетеля их первого налёта на Кёльнский собор. Было очевидно что вторая атака на собор также явилась попыткой подчистить любые следы, которые могли остаться.

— Удалось ли вам выяснить что-либо ещё? — спросил Грей.

После того как они поселились в гостинице, именно он отправил монсиньора на разведку к собору. Верона подходил для этой цели лучше, чем кто бы то ни было: он свободно говорил по-немецки, а воротничок священнослужителя защищал его от любого рода подозрений.

Вокруг продолжали надрываться сирены. Из окна номера открывался вид на Соборный холм, на котором, мигая красно-синими огнями, собрался целый табун машин полиции, скорой помощи и пожарных. Ночное небо затянулось дымом. Близлежащие улицы, несмотря на предрассветный час, были забиты зеваками и фургонами новостных бригад различных телеканалов.

— Я не узнал ничего нового помимо того, что нам уже известно, — стал рассказывать Вигор. — В соборе до сих пор бушует огонь, однако он не распространился на окружающие здания. Я видел интервью с одним из священников, находившихся в церковных квартирах. По его словам, никто из церковников не пострадал, однако они высказывают опасения за меня и мою племянницу.

— Это очень хорошо, — сказал Грей, в тот же момент поймав на себе недоуменный и сердитый взгляд Рейчел. — Они полагают, что мы погибли, и мы должны поддерживать их в этом заблуждении как можно дольше. Это играет нам на руку. Пока орден дракона считает нас мертвецами, он не будет слишком часто оглядываться назад.

— И стрелять в нас, — добавил Монк. — Это устраивает меня больше всего.

Кэт тем временем работала на портативном компьютере, подсоединённом к цифровой фотокамере.

— Фотографии загружаются, — сообщила она.

Грей подошёл к письменному столу, на котором стоял лэптоп. Монк, Кэт и монсиньор не только укрылись в полицейском грузовике после счастливого избавления из смертоносной ловушки в соборе, но и сумели сфотографировать напавших на них людей. Эта жизнестойкость, способность адаптироваться к любым, даже столь чудовищным условиям была достойна восхищения.

На экране компьютера появились черно-белые фотографии.

— Вот, — сказала Рейчел, указывая на одну из них, — это тот самый тип, что схватил меня.

— Предводитель группы, — подтвердил Грей.

Кэт направила курсор на этот снимок, дважды щёлкнула мышкой, и фотография заполнила весь экран. Мужчина был запечатлён в движении, в тот момент, когда он выходил из собора. У него были длинные, почти до плеч, тёмные волосы, ни бороды, ни усов, орлиный профиль и каменное, непроницаемое выражение лица. Даже с фотографии он излучал высокомерие и ощущение собственного превосходства.

— Только посмотрите на эту самодовольную сволочь! — не удержался Монк. — Кот, съевший канарейку!

— Кто-нибудь его узнает?

Все отрицательно покачали головами.

— Может, переправить снимок в «Сигму», в наш фотоархив? — предложила Кэт.

— Ни в коем случае! — отрезал Грей и, встретившись с недоуменным взглядом Кэт, пояснил: — Мы пока не должны выходить на связь ни с кем.

Грей оглядел комнату. Обычно он предпочитал работать один, так как терпеть не мог, когда ему заглядывают через плечо.. Однако теперь он не имел права изображать из себя одинокого волка, поскольку являлся руководителем группы и нёс ответственность за этих людей. Причём не только за двоих членов своей команды. Грей встретился глазами сначала с Вигором, а затем с Рейчел и внезапно почувствовал себя очень усталым. На самом деле ему хотелось только одного: связаться с «Сигмой», посоветоваться с директором Кроу, сбросить с себя огромную ответственность. Но он не мог себе этого позволить. По крайней мере, пока не мог.

Грей внутренне собрался и, призвав на помощь всю свою решимость, заговорил:

— Кому-то стало известно о том, что мы будем в соборе. Эти люди либо наблюдали за собором, либо были предупреждены.

— Утечка… — пробормотал Вигор, дёргая волоски под нижней губой.

— Вполне возможно. Но я не могу с уверенностью сказать, откуда она произошла. — Грей посмотрел на Вигора. — С вашей или с нашей стороны.

Монсиньор вздохнул и грустно сказал:

— Я боюсь, что с нашей. У ордена дракона всегда были агенты внутри Ватикана, а теперь, после того как были совершены нападения на Рейчел, на меня, а сегодня — и на всех нас, я не могу не думать о том, что утечка информации происходит непосредственно из Святого города.

Кэт увеличила другую фотографию, на которой была запечатлена стройная женщина, забирающаяся в один из двух стоящих у собора микроавтобусов. Её лицо было повёрнуто к объективу камеры в профиль и выглядело размытым силуэтом. Грей посмотрел на своих соратников.

— А её кто-нибудь знает? Остальные снова помотали головами.

Монк наклонился к монитору и, причмокнув губами, сказал:

— Я её не знаю, но не отказался бы познакомиться.

— Это та самая женщина, которая напала на меня в Форт-Цетрике.

Монк выпрямился. После слов Грея женщина показалась эму гораздо менее привлекательной.

— Агент «Гильдии»? — спросил он.

Вигор и Рейчел непонимающе смотрели на американцев. У Грея до этого не было времени, чтобы ввести их в курс дела, поэтому сейчас ему пришлось кратко рассказать о том, что представляет собой «Гильдия»: о её организации, состоящей из многочисленных террористических ячеек, о её связях с русской мафией и повышенном интересе к новым технологиям. Когда он закончил, Кэт спросила:

— Так ты полагаешь, что утечка информации может быть и с нашей стороны?

— После того, что произошло в Форт-Детрике? — Грей задумчиво наморщил лоб. — Кто знает! Однако факт остаётся фактом: в этом деле «Гильдия» действует заодно с орденом дракона и, как мне кажется, вовлечена в него именно из-за нашего участия. Но, похоже, «Гильдия» опоздала — так же, как и мы.

— О чем это ты?

Грей мотнул головой в сторону снимка на экране.

— Леди-дракон отпустила меня, позволила бежать. Все ошеломлённо молчали.

— Ты в этом уверен? — спросил наконец Монк.

— Абсолютно, — ответил Грей и потёр предплечье в том месте, куда угодила пуля леди-дракона.

— Зачем ей это понадобилось?

— Она играет с орденом дракона. Как я уже сказал, единственной причиной, по которой «Гильдия» ввязалась в эту авантюру, стало то, что к расследованию была привлечена «Сигма». Ордену понадобилась помощь «Гильдии», чтобы захватить или уничтожить нас.

Кэт кивнула:

— А после того, как мы будем убиты, надобность в «Гильдии» отпадёт, её партнёрские отношения с орденом дракона прекратятся и «Гильдия» никогда не узнает то, что известно ордену.

— Но ведь сейчас орден считает нас погибшими, — сказала Рейчел.

— Совершенно верно, и мы должны поддерживать их в этом заблуждении как можно дольше. Если мы мертвы, орден разорвёт отношения с «Гильдией».

— И, значит, у нас будет на одного противника меньше, — вставил Монк.

Грей кивнул.

— Каковы будут наши дальнейшие действия? — осведомилась Кэт.

Что мог ответить ей Грей? У них практически не осталось зацепок, кроме разве что одной. Грей бросил взгляд на свой рюкзак.

— Порошок, который мы собрали в саркофаге… Возможно, он подскажет, как нам действовать дальше. Это — ключ, вот только найти бы замок, который он открывает. И если нам не удастся отправить его в «Сигму» для исследований…

К разговору присоединился Вигор:

— Я полагаю, вы правы. Разгадка тайны — в порошке. Но гораздо более важный вопрос, чем «что это?»…

Монсиньор внезапно осёкся, его глаза сузились. Он положил ладонь на лоб и еле слышно пробормотал:

— «Что это?»…

— Дядя? — обеспокоенно окликнула его Рейчел.

— Что-то… Что-то вертится у меня в голове, но я не могу поймать это, — ответил он.

Грей вспомнил, что такое же выражение лица появилось у монсиньора, когда он процитировал строчку из книги Откровения.

Вигор сжал ладонь в кулак.

— Нет, никак не могу поймать… Это все равно что ловить рукой мыльный пузырь. — Он разочарованно покачал головой. — Наверное, я слишком устал.

Грей чувствовал, что итальянец не кривит душой или, по крайней мере, пытается быть максимально открытым, насколько это возможно для человека из Ватикана. Но в его подсознании действительно таилось нечто, что неожиданно для самого Вигора среагировало на слова «что это?». И ещё, помимо растерянности, Грей заметил страх, промелькнувший на мгновение во взгляде монсиньора.

— Так что за вопрос представляется вам гораздо более важным? — спросил Монк, возвращая священника к первоначальной мысли. — Вы начали говорить, что есть что-то даже более важное, чем выяснение природы порошка. Вигор кивнул:

— Да. Возможно, нам стоит начать с того, как этот порошок мог оказаться в саркофаге. Раз в несколько лет мощи осторожно вынимают из раки и чистят её. Я уверен, что саркофаг был самым тщательным образом вычищен и протёрт, причём не так давно.

Кэт выпрямилась за компьютером.

— Перед самым нападением мы с вами размышляли на тему о том, что под воздействием неизвестного прибора некоторая часть золота, из которого сделан саркофаг, могла трансмутировать и принять порошкообразную форму.

— То есть, вы полагаете, происхождение порошка может быть именно таким? — спросила Рейчел.

— А почему бы и нет? — подал голос Монк. — Вспомните намагниченный крест в соборе. Там произошло нечто весьма странное, и это нечто воздействовало на металлы. Почему же оно не могло воздействовать и на золото? Но после того как в соборе взорвались все эти зажигательные бомбы…

— Нет, — возбуждённо выдохнула Кэт. — Вспомните, ведь порошок представлял собой не просто золото. Мы обнаружили в нем ещё один элемент: то ли платину, то ли какое-то другое вещество из группы переходных металлов, способных переходить в моноатомное состояние и принимать порошкообразную форму.

Грей задумчиво кивнул, вспомнив серебристые прожилки в лужице золотого стекла.

— Я не думаю, что порошок образовался в результате воздействия прибора на саркофаг, — решительно сказала Кэт.

Монк наморщил лоб.

— Но если он не образовался из золота, из которого сделан саркофаг, а сам этот саркофаг регулярно чистят, то откуда же он мог там взяться?

Глаза Грея расширились. Отгадка вспыхнула в его мозгу внезапно, взорвавшись наподобие зажигательной бомбы.

— Порошок — из самих костей! — громко и отчётливо, чуть ли не по слогам проговорил он.

Да, согласилась Кэт, — другого объяснения быть не может.

— Сказать можно что угодно! — заартачился Монк. — Вашу гипотезу никак не проверить, поскольку эти гады утащили все кости.

Рейчел и Вигор обменялись быстрыми взглядами, которые, впрочем, не укрылись от внимания Грея.

— Что такое? — спросил он.

Рейчел встретилась с ним глазами, и в её взгляде Грей увидел возбуждение.

Не все, — сказала она. — Они похитили не все кости.

По телу Грея пробежала дрожь того же возбуждения, которое, по всей видимости, испытывала Рейчел.

— Где… — начал он, но Верона его перебил:

— В Милане.

6

ФОМА НЕВЕРУЮЩИЙ

25 июля, 10 часов 14 минут

Озеро Комо, Италия

Грей и остальные вылезли из взятого напрокат «Мерседеса Е-55» и оказались на площади городка Комо, расположившегося вокруг озера с тем же названием. Позади мощённой брусчаткой площади, вдоль берега озера тянулась прогулочная тропинка, а на самой площади гуляли отдыхающие и зеваки. Они жадно глазели на витрины, но ничего не покупали.

Кэт зевнула и потянулась, словно только что проснувшаяся кошка, а затем посмотрела на часы.

— Три страны за четыре часа, — констатировала она.

Они ехали всю ночь: через всю Германию, Швейцарию, потом через Альпы и вот сейчас оказались в Италии. Этот путь можно было бы проделать на самолёте или поезде, но они остановили свой выбор на автомобиле, поскольку хотели сохранить анонимность, а границы между государствами им помогали пересекать фальшивые документы. Враги не должны были узнать, что их группа уцелела после нападения в Кёльнском соборе.

Грей собирался связаться с «Сигмой» только после того, как они заберут остатки мощей из базилики в Милане и доберутся до Ватикана. По прибытии в Рим у них появится возможность провести перегруппировку и сверить планы с начальством. Даже несмотря на возможность утечки информации, Грей был обязан доложить Вашингтону о событиях, произошедших в Кёльне, и внести в план их миссии соответствующие коррективы.

Первоначально они планировали, что водители за рулём «мерседеса» по дороге из Кёльна в Милан будут меняться поочерёдно, чтобы каждый из них имел возможность отдохнуть. Однако на практике все сложилось иначе.

Выбравшись из машины, Монк остановился на краю площади и согнулся пополам, уперев руки в колени. Лицо у него было зеленоватого оттенка.

— Да, у неё такая манера водить машину, — сказал монсиньор Верона, похлопав американца по спине. — Мне всегда казалось, что Рейчел немного злоупотребляет скоростью.

— Я летал на истребителях, которые делали «мёртвую петлю», но это… твою мать… гораздо хуже, — промычал Монк.

Рейчел вылезла с водительского сиденья машины и закрыла за собой дверь. Всю дорогу, начавшуюся со знаменитых германских автобанов, машиной управляла она, с головокружительной скоростью вписываясь в опасные повороты альпийской трассы. Подняв на макушку свои противосолнечные очки с синими стёклами, она сказала:

— Здесь, на площади Кавур, есть замечательный ресторанчик.

Грей, хотя и понимал, что им нужно спешить, не возражал против того, чтобы подкрепиться. Дорога предстояла долгая, да и машину нужно было заправить.

В Кёльне все ещё царила суматоха, вызванная перестрелкой и взрывами в соборе. К тому времени, когда выяснится, что их тела не обнаружены среди погибших, они уже будут в Риме, а ещё через несколько часов отпадёт надобность прикидываться мёртвыми.

Но при этом все они были измучены долгой дорогой и умирали с голоду.

Рейчел пошла по направлению к берегу озера. Грей проследил за ней взглядом. Несмотря на то, что она вела машину целую ночь, в ней совершенно не чувствовалось усталости. Наоборот, казалось, что, путешествуя через Альпы, она зарядилась какой-то дополнительной энергией, как если бы занималась йогой. С каждым километром испуг, который заметил Грей в её глазах во время схватки в соборе, таял, уступая место упрямой сосредоточенности.

Грея впечатлила её способность восстанавливать физические и душевные силы, но вместе с тем он испытал и разочарование. Он помнил, как Рейчел сжимала его руку, когда они бежали от убийц, помнил выражение её глаз, когда через пропасть между двумя башнями собора она смотрела на него, готовясь переправиться по воздушному мосту. Она верила в него, нуждалась в нем. Однако той женщины больше не было.

Их внимание привлёк открывшийся впереди вид. Озеро походило на голубой самоцвет в оправе покрытых густой зеленью альпийских вершин. Некоторые из них, правда, были ещё в снегу и, отражаясь в водной глади, напоминали огромные сахарные головы.

— Lago di Como[30], — сказал Вигор, идя рядом с Греем. — Вергилий называл его самым прекрасным в мире озером.

Они дошли до мощёной прогулочной дорожки, обсаженной камелиями, азалиями, рододендронами и магнолиями. Ближе к озеру вдоль дорожки появились каштаны, итальянские кипарисы и лавровые деревья с белой корой. По водной глади скользили небольшие парусные лодки, подгоняемые лёгким утренним бризом. В отдалении по зелёным склонам холмов карабкались вверх аккуратные домики, выкрашенные в кремовый, золотистый и терракотово-красный цвета.

Грей заметил, что свежий воздух и красивый пейзаж вернули Монка к жизни, а может, причиной этого стало то, что после долгой и головокружительной гонки под ногами у него вновь оказалась твёрдая почва. Кэт тоже зачарованно любовалась открывшейся перед ними прекрасной картиной.

— Ресторан «Имбаркадеро», — объявила Рейчел, показывая на дальний конец площади.

— Мы могли бы перекусить и в какой-нибудь придорожной забегаловке, — буркнул Грей, бросив взгляд на часы.

— Тебя давно изжога не мучила? — язвительно осведомился Монк.

Вигор поднял вверх ладони, призывая своих спутников не ссориться.

— У нас есть запас времени. Мы доехали сюда очень быстро и менее чем через час уже будем в Милане.

— Но кости… — начал было Грей.

Однако монсиньор поморщился, заставив его умолкнуть.

— Коммандер, Ватикан отдаёт себе отчёт в том, какая опасность грозит реликвиям, находящимся в базилике Святого Евсторгия. Я уже получил указание по пути в Рим заехать в Милан и забрать мощи с собой. Одновременно с этим Ватикан отдал приказ закрыть церковь для посторонних и установить охрану у святых мощей. По тревоге была поднята и миланская полиция.

— Детские игры! Орден дракона это не остановит, — скептически скривился Грей, вспомнив картину чудовищных разрушений в Кёльнском соборе.

— Вряд ли они решатся нанести удар средь белого дня. Эти люди предпочитают действовать исподтишка, под покровом ночной темноты. А мы окажемся в Милане ещё до полудня.

— Кроме того, — присоединилась к разговору Кэт, — мы можем взять еду навынос и поесть прямо в пути, чтобы не терять времени.

Поняв, что он оказался в меньшинстве, Грей покорно поднял руки, сдаваясь на милость победителей. Люди не меньше, чем автомобиль., нуждались в подзаправке.

Они подошли к ресторану, и Рейчел открыла калитку, ведущую на обсаженную бугенвиллеями открытую террасу, глядевшую на озеро.

— В «Имбаркадеро» подают лучшие в городе местные блюда. Вы просто обязаны отведать risotto con pesce persico.

— Золотой окунь с ризотто[31], — перевёл Вигор. — Здесь его готовят действительно великолепно! Филе только что выловленной рыбы обваливают в муке, сдабривают шалфеем, жарят на открытом огне и подают на толстом слое ризотто, сочащегося маслом.

Рейчел вошла в ресторан первой.

Грей уже немного смягчился и позволил себе оценить энтузиазм Рейчел. Она быстро говорила на итальянском с пожилым официантом, который подошёл, чтобы поприветствовать их и усадить за самый удобный столик. Более того, когда они вошли в ресторан, Рейчел и официант обнялись.

Рейчел повернулась и жестом предложила своим спутникам садиться.

— Если вы желаете лёгкую пищу, рекомендую вам кабачки, фаршированные свежим хлебом и огуречной травой.

Вигор одобрительно кивнул и, поцеловав кончики пальцев, провозгласил:

— Равиоли с баклажаном и сыром моцарелла. Вкуснотища!

— Судя по всему, вы здесь не впервые, — предположил Монк, плюхнувшись в кресло и красноречиво посмотрев на Грея.

Вся эта ситуация шла вразрез с анонимностью, которая им сейчас требовалась.

Вигор похлопал Монка по спине:

— Наша семья и хозяева этого ресторана уже на протяжении нескольких поколений дружат семьями. Поверьте, они умеют держать язык за зубами. — Он помахал рукой толстому официанту: — Эй, Марио, принеси нам, пожалуйста, твоё сухое белое из Монтеккьо!

— Сию минуту, падре. У меня, между прочим, есть великолепный кларет из Белладжо. Привезли только вчера, по железной дороге.

— Отлично! Тащи по бутылке каждого.

— А закуски?

— Конечно! Мы же не варвары!

Смеясь и обмениваясь шутками, они продолжали заказывать блюда, которыми славился этот ресторан: салат с лососем и яблочным уксусом, ячменную похлёбку, телятину в кляре, лапшу тальятелла с филе сига и что-то ещё под названием паппарделле[32].

Марио принёс поднос размером чуть ли не с весь стол, уставленный тарелками с разнообразными закусками и оливками и двумя бутылками вина — белого и красного.

— Buon appetito! — пожелал он.

Похоже, итальянец готов превратить в праздник любую трапезу, даже в том случае, если он не сидит за столом, а стоит рядом в качестве официанта и принимает заказы. В бокалы потекло вино, и они были подняты. Сидящие за столом передавали по кругу тарелки с салями и сыром.

— Salute, Марио! — крикнула метрдотелю Рейчел после того, как обедающие прикончили блюдо с закусками.

Монк откинулся назад, попытался подавить отрыжку, но потерпел в этой борьбе за благопристойность сокрушительное поражение.

— Мы съели только закуски, а в меня уже, кажется, ни крошки не влезет, — объявил он.

Кэт съела не меньше его, но тем не менее принялась за изучение меню десертов, причём с не меньшей сосредоточенностью, чем раньше читала материалы, связанные с их заданием.

— Signorina? — заметив её интерес, склонился над ней Марио. — Вам что-то угодно?

— Macedonia con panna, — ответила она.

Монк застонал, а Кэт подняла широко раскрытые глаза на своих товарищей и поспешила их успокоить:

— Это всего лишь фруктовый салат со взбитыми сливками. Лёгкая еда.

Грей откинулся на спинку стула. Он не пытался угомонить разошедшихся спутников, понимая, что они нуждаются хотя бы в небольшой передышке перед тем, как продолжить опасное путешествие. Они должны ворваться в Милан, забрать священные кости, а затем сесть на скоростной поезд и ещё до темноты оказаться в Риме. Таковы были планы Грея, но кто знает, какие сюрпризы могут ожидать их на этом пути!

Грей воспользовался этим свободным временем, чтобы внимательнее присмотреться к Вигору Вероне. Несмотря на царившее за столом оживление, монсиньор был явно погружён в какие-то собственные потаённые мысли. Об этом Грею сказали морщины, перерезавшие лоб итальянца.

Внезапно Вигор поднял взгляд и встретился глазами с Греем. Отодвинув свой стул, он поднялся из-за стола.

— Коммандер Пирс, — проговорил он, — мне хотелось бы перекинуться с вами парой слов наедине. Кроме того, нам не помешало бы немного размять ноги.

Грей поставил свой бокал и поднялся из-за стола. Монк и Кэт с любопытством посмотрели на них, но Грей кивком велел им оставаться на месте.

Спустившись с террасы, Вигор пошёл по прогулочной дорожке, тянувшейся вдоль берега озера.

— Существует одна вещь, которую я хотел бы обсудить с вами и, возможно, попросить вас высказать своё мнение. Вы позволите?

— Безусловно.

Они прошли ещё несколько десятков метров, пока наконец Вигор не остановился у железного поручня, ограждавшего кромку пустующего причала. Тут их никто не мог слышать. Постукивая кулаком по перилам и не сводя взгляда с поверхности озера, Вигор заговорил:

— Я понимаю, что участие Ватикана во всей этой истории было обусловлено только похищением святых мощей, поэтому после того, как мы окажемся в Риме, вы, судя по всему, намерены положить конец нашему сотрудничеству и продолжать преследование ордена дракона собственными силами. Это так?

Можно было отделаться какой-нибудь уклончивой фразой, но этот человек заслуживал честного ответа. Грей не имел права подвергать дальнейшей опасности Вигора и его племянницу.

— Я считаю, что это было бы лучшим выходом, — сказал он, — и уверен, что наше с вами начальство — и в Вашингтоне, и в Ватикане — согласится с этим.

— А вот я считаю иначе! — с неожиданной горячностью проговорил монсиньор.

Грей удивлённо поднял брови, но Вигор продолжил, не дав ему возможности что-либо возразить:

— Если вы правы и источником странного порошка действительно являются кости, то наши с вами миссии переплетаются гораздо теснее, нежели полагают организации, которые мы с вами представляем.

— Не понимаю, каким образом.

Вигор устремил на него пристальный взгляд, судя по всему являющийся фамильной чертой семьи Верона.

— Тогда позвольте, я попытаюсь объяснить вам. Во-первых, нам известно, что орден дракона — это общество аристократов, целью которого является поиск тайного знания. Они сосредоточили внимание на древних текстах гностиков и прочих тайнах.

Грей хмыкнул.

— По-моему, все это — лишённая смысла мистическая белиберда.

Вигор повернулся к собеседнику и по-птичьи склонил голову.

— Коммандер Пирс, как мне кажется, вы и сами предприняли некоторые усилия, чтобы поближе познакомиться с различными верованиями и философиями — от даосизма до ряда индуистских культов.

Грей невольно покраснел. Как он мог забыть о том, что монсиньор тоже является опытным оперативником, работающим на ватиканскую intelligenza[33]! Разумеется, он успел ознакомиться с досье на самого Пирса и двух его подчинённых.

— Поиск духовной истины всегда оправдан, — продолжал монсиньор, — и неважно, какие для этого используются пути. Само слово «гносис» означает «поиск истины с целью найти Бога», и я не считаю себя вправе судить даже орден дракона за его стремление познать божественную истину. Гностицизм являлся частью католической церкви со времён её зарождения, а сам он возник даже раньше.

— Очень интересно, — сказал Грей, пытаясь не выпустить наружу раздражение, которое начало закипать в его груди, — но какое отношение все это имеет к бойне в Кёльнском соборе?

Монсиньор вздохнул.

— В некотором смысле истоки сегодняшних нападений можно проследить на десятки веков назад, до возникновения конфликта между двумя апостолами — Фомой и Иоанном.

Грей в растерянности потряс головой:

— О чем вы толкуете?

— В самом начале христианство находилось вне закона. Эта религия возникла внезапно, неожиданно по сравнению со всеми другими верованиями того времени. Если другие религиозные общины собирали со своих членов деньги в качестве обязательного подтверждения их веры, то члены молодой христианской общины делали пожертвования добровольно с целью предоставлять кров сиротам, покупать провизию и лекарства для больных, оплачивать похороны неимущих. Столь бескорыстная помощь угнетённым привлекала к христианству многих людей, даже несмотря на то, что это грозило им опасностями.

— Да, я знаю, христианство, его добрые дела и все такое. Но какое отношение…

Монсиньор воздел руку, и Грей осёкся.

— Если вы позволите мне продолжать, то, возможно, узнаете нечто новое для себя.

Грей заставил себя промолчать. Помимо того, что Вигор являлся шпионом Ватикана, он был ещё и блистательным учёным, профессором университета. Ясно, что ему не нравилось, когда кто-то прерывал его лекцию.

— На заре зарождения церкви секретность была превыше всего, и поэтому встречи проводились тайно, в различных пещерах и подземельях. Это, в свою очередь, стало причиной того, что различные группы верующих со временем отдалились друг от друга. Сначала — географически, в результате чего крупные общины появились в Александрии, Антиохии, Карфагене и Риме. Затем подобная изоляция привела к тому, что постепенно стали расходиться и исповедуемые ими догмы. Там и сям то и дело появлялись сочинения апостолов и других людей, знавших Христа. Некоторые из них стали составной частью Нового Завета. Это Евангелия от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна. Но были и другие: Евангелия от Иакова, от Филиппа, Откровения Марии Магдалины, Откровение Истины, Апокалипсис Петра и многие другие. Вокруг этих разнообразных «откровений» начали формироваться различные секты. Молодая церковь стала разваливаться, трещать по швам.

Грей кивнул. Он посещал школу иезуитов, в которой преподавала его мать, и поэтому пусть и поверхностно, но все же был знаком с историей церкви.

— Но во втором веке, — продолжал Вигор, — епископ Лионский, святой Ириней, написал книгу из пяти глав, которую он назвал «Adversus haereses», что в переводе означает «Против ересей». А полное название этого труда звучало как «Разрушение и ниспровержение лживого тайнознания». Это было то самое время, когда христианство очищалось от древнего наследия гностиков, создавая прочный фундамент веры. Избраны для этого были только четыре канонических Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Все остальные были объявлены ересью. Если перефразировать слова Иринея, «как есть четыре края земли и четыре главных ветра, так и церкви потребны всего четыре столпа».

— Но почему из всех имевшихся Евангелий были избраны только эти четыре?

— Вот именно, почему? Как раз здесь и лежит причина охватившего меня беспокойства.

Несмотря на некоторое раздражение, вызванное тем, что ему, как зеленому школяру, читают лекцию, Грей теперь ловил каждое слово Вигора с жадным интересом. Ему было любопытно, куда клонит монсиньор. А тот, глядя на озеро, продолжал свой рассказ:

— В трех из Евангелий — от Матфея, Марка и Луки — излагается одна и та же история, а вот Евангелие от Иоанна рассказывает совсем иную, настолько отличную от трех предыдущих, что в них не совпадает даже хронология жизни Христа. Но имелась очень важная причина, по которой Евангелие от Иоанна все же было включено в Библию.

— И в чем она?

— В его собрате, апостоле Фоме.

— Это тот самый, которого назвали Фомой Неверующим?

Грею была хорошо известна притча о том, как один из апостолов отказался поверить в воскрешение Христа, поскольку не видел этого собственными глазами.

Вигор кивнул:

— Но известно ли вам, что только в Евангелии от Иоанна рассказывается про Фому Неверующего? Только Иоанн живописует Фому как эдакого ограниченного человека — ограниченного и в умственных способностях, и в вере. Все остальные Евангелия благоговеют перед Фомой и относятся к нему с огромным уважением. Известно ли вам, по какой причине Иоанн отзывается о Фоме с таким пренебрежением?

Грей отрицательно мотнул головой. Он никогда не обращал внимания на противоречие в святых текстах, которое теперь, после рассказа монсиньора Вероны, казалось столь очевидным.

— Иоанн ставил своей задачей дискредитировать Фому или, скорее, его последователей, которых в то время насчитывалось очень много. Даже сегодня их можно обнаружить в Индии. Но и в ранней церкви уже существовал фундаментальный раскол между учениями Фомы и Иоанна. Их толкования настолько отличны, что выжить было дано лишь одному.

— Что вы имеете в виду? Насколько сильно они разнились?

— Суть этих различий восходит к книге Бытие, к сотворению мира, к начальной черте всего сущего. «Да будет Свет». И Фома, и Иоанн отождествляют Иисуса с Изначальным Светом, светом сотворения мира. Но с этого места их интерпретации сильно расходятся. Фома утверждает, что Свет не только положил начало рождению вселенной, но и поныне живёт во всем сущем, и в первую очередь в человечестве, сотворённом по подобию Господа, что этот Свет живёт в каждом из людей и только ждёт того, чтобы его нашли.

— А Иоанн?

— Иоанн предлагает совершенно иной взгляд на вещи. Так же, как и Фома, он считает, что Свет стал воплощением Христа, но, по его мнению, Свет этот существовал только внутри самого Христа, а весь остальной мир, особенно человечество, навеки остались во тьме. Он объявил, что обратный путь к этому свету, к спасению и Богу может быть найден только через поклонение Спасителю.

— Гораздо более ограниченный взгляд, — заметил Грей.

— И гораздо более прагматичный для молодой церкви. Иоанн предложил более ортодоксальный путь к спасению, к Свету — через поклонение Спасителю. Именно эта простота и прямота его учения привлекла отцов церкви в те наполненные хаосом времена. А Фома считал, что каждый человек обладает врождённой способностью отыскать Господа, и для этого не обязательно кому-либо поклоняться, а нужно только заглянуть внутрь самого себя, в собственную душу.

— И там — обретёшь Всевышнего? Верона только пожал плечами.

— Но какой из апостолов был прав? Монсиньор усмехнулся:

— Кто же может ответить на этот вопрос! Лично у меня ответа нет. Как сказал Иисус, «ищите да обрящете».

Грей нахмурил брови. Все это казалось ему чересчур загадочным. Он посмотрел на озеро, по поверхности которого мимо них проплывали гребные лодки. Солнечные лучи, отражаясь от глади водного зеркала, слепили глаза. «Ищите да обрящете». Не этим ли путём пытался идти он сам, изучая различные философии и верования? Если и так, вразумительных ответов ему найти все равно не удалось.

Кстати, о вопросах, оставшихся без ответов… Он только сейчас осознал, насколько далеко они ушли от первоначальной темы разговора, и повернулся к монсиньору Вероне.

— Но каким образом все, что вы мне рассказали, связано с побоищем в Кёльне?

— Позвольте мне объяснить. — Монсиньор загнул один палец. — Во-первых, я имею основания полагать, что нападение на собор связано с древним конфликтом между ортодоксальной верой Иоанна и древней гностической традицией Фомы.

— То есть по одну сторону баррикад сегодня находится католическая церковь, а по другую — орден дракона?

— Не совсем так. Я раздумывал над этим всю последнюю ночь. Орден дракона хоть и охотится за тайным знанием, кроющимся в загадках гностики, но ищет при этом не Бога, а власть. Они хотят создать новый мировой порядок, стремятся вернуть мир к феодализму. У кормила этого нового мира они намерены встать сами, поскольку уверены в своём генетическом превосходстве над всеми остальными людьми. Так что я не думаю, что орден дракона представляет гностическую сторону в этом древнем конфликте. Они скорее некие перерожденцы, голодные до власти падальщики. Но то, что они своими корнями связаны с этими традициями, не вызывает сомнений.

Грей проворчал что-то в знак согласия, но он все ещё не был убеждён до конца. Вигор, должно быть, почувствовал это и загнул второй палец:

— Пункт номер два. В Евангелии от Фомы содержится рассказ о том, как однажды Иисус отвёл его в сторону и сообщил ему по секрету три вещи. Когда остальные апостолы спросили Фому, о чем Иисус поведал ему, тот ответил: «Если я скажу вам даже одну из этих вещей, вы поднимете с земли камни и побьёте ими меня. А из камней этих изойдёт огонь и испепелит вас».

Вигор умолк и уставился на Грея, как если бы задал ему вопрос на экзамене и теперь дожидался ответа. Грей выдержал это испытание.

— Сжигающий огонь из камней, — проговорил он. — То, что произошло в соборе.

Монсиньор кивнул:

— Это изречение крутилось у меня в голове с тех пор, как я впервые узнал о трагедии в Кёльне.

— Но связь между этими событиями весьма призрачна, — продолжал упорствовать Грей.

— Возможно, так оно и было бы, если бы в запасе у меня не нашлось третьего исторического факта, — проговорил Вигор, загибая очередной палец.

Грей ощутил себя агнцем, ведомым на заклание.

— Как следует из исторических текстов, — продолжал Вигор, — Фома подался на Восток и проповедовал на протяжении всего пути до Индии. Он окрестил тысячи людей, строил церкви, распространял веру и со временем умер в Индии. Но главную славу в том регионе ему принесла одна церемония крещения.

Грей молча ждал. Выдержав многозначительную паузу, Вигор отчётливо проговорил:

— Фома окрестил трех волхвов.

Глаза Грея расширились. В мозгу у него все перемешалось: святой Фома и его гностическое предание, три секрета, которыми поделился с ним Христос, смертоносное заклятие, заставляющее камни изрыгать огонь, а под конец — снова возникают волхвы! Что же будет дальше? В памяти Грея возникли страшные картины побоища в Кёльнском соборе. Сожжённые невидимым огнём тела и отчёты патологоанатомов, в которых говорится о разжижении коры головного мозга у погибших. Он до сих пор не мог забыть тошнотворный запах сгоревшей плоти в соборе.

Каким-то образом кости волхвов связаны со всеми этими смертями. Но каким именно? Даже если и существует исторический след, который может привести их к отгадкам, он все равно лежит вне его области знаний и компетенции. Грей понимал это и потому снова повернулся к монсиньору, но Вигор, будучи убеждён в несокрушимости своих аргументов, заговорил первым:

— Как я сказал с самого начала, я уверен, что в смерти людей в Кёльнском соборе повинна не только некая новая технология. По моему глубокому убеждению, что бы там ни произошло, оно неразрывно связано с католической церковью, её историей, а может быть, даже и с чем-то, что произошло до её возникновения. И я уверен, что могу оказаться очень полезным в этом расследовании.

Грей задумчиво наклонил голову.

— Я, но не моя племянница, — закончил Вигор, и Грею наконец стало ясно, почему монсиньор отвёл его для этого разговора в сторону. — Когда мы вернёмся в Рим, я отошлю её обратно в корпус карабинеров. Я не хочу больше рисковать её жизнью.

Грей протянул руку, и они с Вигором обменялись крепким рукопожатием. В конце концов они хоть о чем-то договорились.

10 часов 45 минут

Услышав позади шаги, Рейчел подумала, что это возвращается Марио с их заказом, но, оглянувшись, едва не упала со стула. Опираясь на тросточку, там стояла пожилая женщина, одетая в темно-синие брюки и голубую тунику с бледно-жёлтой полосой. Её седые волосы были тщательно завиты, глаза горели от радостного возбуждения.

Позади старушки стоял Марио с широкой улыбкой на лице.

— Хорош сюрприз, а? — спросил он.

Рейчел встала на ноги, но двое напарников Грея продолжали сидеть и молча наблюдали эту сцену.

— Nonna?[34] Как ты здесь оказалась?

Бабушка потрепала её по щеке и заговорила по-итальянски, сопровождая свою речь бурной жестикуляцией:

— Это все твоя сумасшедшая мать! Она отправилась в Рим, чтобы навестить тебя, а меня бросила на произвол судьбы с этим синьором Барбари, который, по её мнению, должен был присмотреть за мной. Можно подумать, я нуждаюсь в присмотре! Кроме того, от него постоянно разит сыром.

— Nonna…

Взмахом руки бабушка заставила внучку умолкнуть.

— Ну вот, тогда я сажусь на поезд и отправляюсь на нашу виллу, а потом мне звонит Марио и сообщает, что ты и Вигги — в его ресторане. Я велела ему не говорить вам о том, что я тоже нахожусь здесь и скоро приеду.

— Так как вам сюрприз? — повторил свой вопрос Марио.

Он буквально лучился от счастья. По-видимому, на протяжении всего времени, пока его гости сидели за столом, он кусал губы, чтобы не проговориться.

— Кто твои друзья? — обратилась к Рейчел nonna. Рейчел назвала имена американцев, и представила им свою бабушку. Та обменялась с каждым рукопожатием, после чего перешла на английский:

— Называйте меня Камиллой. — Оглядев Монка с головы до ног, она сказала: — Зачем вы сбрили все волосы на голове? Какой стыд! Но зато у вас красивые глаза. Вы итальянец?

— Нет, грек.

Камилла кивнула головой:

— Что ж, это тоже не так уж плохо. — Затем она повернулась к Кэт. — Синьор Монк — ваш бойфренд?

От удивления брови Кэт взлетели на лоб.

— Нет, — отрезала она, — ни в коем случае!

— А из вас получилась бы хорошая пара, — заявила nonna Камилла, словно подписав не подлежащий обжалованию приговор. Обернувшись к официанту, она попросила: — Марио, принеси мне, пожалуйста, бокал твоего восхитительного кларета.

Все ещё продолжая сиять, как начищенная медная сковорода, официант удалился выполнять заказ.

Садясь на своё место, Рейчел увидела возвращающихся с прогулки Грея и её дядю, а когда Грей проходил мимо, заметила, что он избегает встречаться с ней взглядом. Она знала, зачем дядя увёл коммандера из-за стола, и теперь по поведению Грея догадалась о том, чем закончился их разговор. Вино внезапно показалось ей безвкусным.

Когда Вигор заметил новую гостью за их столом, он от неожиданности даже споткнулся, и глаза его широко раскрылись. Вслед за этим снова последовало объяснение того, каким образом очутилась здесь бабушка Камилла, и Грей был ей представлен. После этого старушка, приподняв одну бровь, заговорщически посмотрела на внучку, а затем обратила все своё внимание на американца. Судя по всему, ей понравилось то, что она увидела: покрытый короткой тёмной щетиной подбородок, синие глаза и гладкие тёмные волосы. Рейчел знала, что бабушка обладает врождённым даром всех итальянских матрон — способностью с первого взгляда определять в людях взаимную симпатию.

Камилла наклонилась к Рейчел и, по-прежнему не сводя глаз с Грея, прошептала:

— Я уже вижу потрясающих крошек. Bellissimi bambini[35].

— Nonna! — предостерегающе зашипела Рейчел. Бабушка беспечно пожала плечами и, повысив голос, обратилась к Грею:

— Синьор Пирс, вы итальянец?

— Боюсь, что нет.

— А хотели бы им быть? Моя внучка…

— Nonna, у нас очень мало времени, — оборвала её Рейчел, бросив взгляд на циферблат часов. — Нас ждут неотложные дела в Милане.

Бабушка просияла:

— Полицейские дела? Выслеживаешь очередной похищенный шедевр? — Она перевела взгляд на Вигора. — Украли что-нибудь из церкви?

— Что-то в этом роде, nonna, но, пока следствие не закончено, мы не можем говорить на эту тему.

Камилла перекрестилась.

— Какой кошмар! Воровать из церкви! Я читала про убийства в Германии. Ужасно, просто ужасно!

Она остановила взгляд на сидевших напротив неё американцах, затем посмотрела на Рейчел, и в её внезапно сузившихся глазах зажглось понимание. Рейчел знала, что, несмотря на экстравагантный вид и поведение бабушки, от её острого взгляда ничто не могло укрыться. О похищении костей волхвов трубили все газеты, и вот они с дядей, в сопровождении группы американцев, появляются здесь, на границе со Швейцарией, да ещё возвращаясь в Италию. Неужели бабушка догадалась о цели их путешествия?

— Ужасно! — повторила старушка.

Появился мальчишка-поварёнок с двумя большими пакетами, набитыми провизией. Из каждого пакета наподобие корабельных мачт торчали длинные батоны хлеба. Монк с улыбкой встал, чтобы принять из рук парня поклажу.

Дядя Вигор наклонился и поцеловал Камиллу в обе щеки.

— Мама, скоро мы навестим тебя в Гандольфо. Очень скоро, как только покончим с делами.

Когда Грей проходил мимо бабушки Камиллы, она ухватила его за руку, остановила и, заставив наклониться к ней, попросила:

— Приглядите за моей внучкой.

Грей бросил взгляд на Рейчел и с лёгкой улыбкой сказал:

— Обязательно, но, уверяю вас, она сама в состоянии позаботиться о себе.

Встретившись с ним глазами, Рейчел внезапно вспыхнула и, чувствуя себя очень неловко, отвела взгляд в сторону. И это при том, что она давно уже перестала быть школьницей.

Её бабушка погладила Грея по щеке.

— Мы, женщины из семьи Верона, действительно умеем постоять за себя, не забывайте об этом.

— Непременно, — улыбнулся Грей.

Камилла хлопнула Грея по спине, и он пошёл дальше. — Ragazzo buono[36], — пробормотала старушка ему вслед.

Пока все выходили из ресторана, бабушка жестом велела Рейчел задержаться, а потом протянула руку и отвела в сторону полу её пиджака, так что стала видна пустая кобура.

— Ты ничего не потеряла, внучка? — осведомилась она.

Рейчел только сейчас вспомнила, что она носит пустую кобуру. «Беретту», которую ей дал карабинер, она потеряла в соборе. Но nonna заметила и это.

— Женщина никогда не должна оставлять дом пустым. — Сунув руку в сумочку, бабушка выставила оттуда чёрную рукоятку нацистского «люгера». — Возьми мой.

— Nonna, тебе нельзя носить с собой оружие! Бабушка лишь пренебрежительно махнула рукой:

— Женщина не может чувствовать себя спокойно, путешествуя сегодня на поезде. Кругом развелось слишком много цыган. Но я полагаю, тебе эта штука может пригодиться больше, чем мне.

Взгляд бабушки стал суровым и сосредоточенным, и было ясно, что она в полной мере осознала опасность той миссии, которую предстояло выполнить её внучке. Рейчел сунула пистолет обратно в сумку бабушки и щёлкнула замком.

— Спасибо, nonna, но со мной все будет в порядке. Бабушка снова пожала плечами:

— Там, в Германии, произошли страшные события, — проговорила она, округлив глаза. — Лучше бы поостеречься.

— Я буду очень осторожна, nonna, — пообещала Рейчел и повернулась, чтобы идти, но бабушка удержала её, взяв за запястье.

— А ты ему нравишься, — сказала бабушка, — этому синьору Пирсу.

— Nonna!

— У вас получились бы bellissimi bambini.

Рейчел вздохнула. Даже когда ей угрожала опасность, у Камиллы на уме были только дети — единственное подлинное сокровище для любой бабушки в мире.

Её спас Марио, принёсший счёт. Отойдя с ним в сторонку, Рейчел заплатила наличными и добавила ещё, чтобы хватило на обед для бабушки. После этого она взяла свои вещи, расцеловалась с Камиллой и вышла на площадь, к остальным. Но с собой Рейчел забрала боевой дух своей бабули. Женщины Верона поистине умели постоять за себя. Дядя и американцы ждали её возле машины. Проходя мимо Грея, она одарила его самым ядовитым взглядом, на который была способна, и громко проговорила:

— Если вы полагаете, что вам удастся вышвырнуть меня из этого расследования, можете отправляться в Рим пешком.

С этими словами Рейчел, зажав ключи от машины в кулаке, обошла «мерседес», с удовольствием заметив растерянное выражение, появившееся на лице американца. Затем она оглянулась на дядю Вигора. За последние два дня ей устраивали засады, в неё стреляли, её пытались взорвать. И она не позволит, чтобы после всего этого её, образно говоря, высадили на полдороге.

Рейчел открыла водительскую дверь, но три другие оставались заперты.

— Это касается и тебя, дядя Вигор.

— Рейчел… — пытался возражать он, однако племянница скользнула на водительское сиденье и завела двигатель.

Дядя постучал в стекло костяшками пальцев.

— Рейчел!

Она нажала на акселератор.

— Vabene![37] — гаркнул дядя, пытаясь перекричать ревущий двигатель. — Ты остаёшься с нами!

— Поклянись! — потребовала она, не снимая ногу с педали газа.

— Dio mio…[38] — Вигор закатил глаза к небу. — А вы удивляетесь, почему я пошёл в священники!

Рейчел ещё больше увеличила обороты.

Дядя Вигор приложил ладонь к окну машины.

— Хорошо, я подчиняюсь. Я клянусь. Мне никогда не стоило идти против воли женщин из семейки Верона!

Рейчел повернула голову и посмотрела на Грея. Он стоял молча, с напряжённым выражением лица. Ей показалось, что американец готов развернуться и уйти пешком. Не перегнула ли она палку? Нет, Рейчел чувствовала, что сейчас она не имеет права отступать и должна во что бы то ни стало настоять на своём.

Грей медленно поднял взгляд своих синих глаз на Вигора, а потом снова перевёл его на Рейчел. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и в этот момент Рейчел осознала, насколько сильно ей хочется остаться — так сильно, что дрожь пробирает до костей. Возможно, он почувствовал это, поскольку едва уловимым движением наклонил голову. Рейчел этого было достаточно. Она отперла двери, и все стоявшие возле машины забрались внутрь. Последним был Монк.

— А я бы и прогуляться не отказался, — беззаботным тоном заявил он.

11 часов 05 минут

Сидя на заднем сиденье «мерседеса», Грей смотрел на Рейчел. На ней снова были синие солнцезащитные очки, поэтому расшифровать выражение её лица было невозможно. Губы женщины были крепко сжаты, мускулы стройной шеи напряжены, глаза внимательно следили за дорогой. Хотя они с ней и пришли к соглашению, было ясно, что Рейчел все ещё злится.

Как она догадалась о решении, к которому пришли Грей и её дядя во время их прогулки? Тонкая интуиция и непримиримая позиция, занятая Рейчел в их скоротечном конфликте, произвели на Грея глубокое впечатление. Но при этом он помнил, какой уязвимой она казалась в соборе, какими беззащитными были её глаза, смотревшие на него через бездну между двумя башнями. Впрочем, даже тогда, вынужден был признать Грей, она не дала слабину и не сломалась.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Грей понял, что она пристально смотрит на него, хотя из-за её тёмных очков не вполне был уверен в этом. Смущённый тем, что его изучают, Грей отвернулся и стал смотреть в окно. Он вдруг ощутил себя маленьким стеснительным мальчиком и от злости на самого себя сжал руку в кулак.

Грей ещё никогда не встречал женщину, которая бы до такой степени приводила его в замешательство. Разумеется, у него раньше были подружки, даже в школе, но отношения с каждой из них никогда не продолжались дольше полугода. В юности он был чересчур горяч и непоседлив, затем с головой ушёл в военную службу — сначала в армии, а потом в рядах рейнджеров. Он никогда не жил на одном месте дольше шести месяцев, поэтому и романы его были скоротечны и поверхностны. И ни разу не довелось ему встретить женщину столь интригующую и загадочную, женщину, которая может беззаботно смеяться за обеденным столом, а в следующую минуту превратиться в остро отточенный стальной клинок.

Он откинулся на спинку сиденья. За окном проносились сельские пейзажи. Они уже миновали озёрную часть Южной Италии и спустились к подножию Альп. Путешествие будет недолгим — от Милана их отделяло не более сорока минут пути.

Грей не страдал комплексом неполноценности и поэтому чувствовал, что Рейчел находит его привлекательным. Он не любил незаконченных дел и половинчатых решений, но вместе с тем ему был не по нраву и экстремизм во всех его проявлениях — наглости, резкости, беспардонности. Он предпочитал гармонию во всем и старался балансировать, всегда ища золотую середину. Возможно, это были его ин и янь, своеобразный взгляд на космос, который он обрёл, изучая даосизм.

Даже нынешние профессии Грея — учёный и солдат — являлись отражением этого. Сфера его научных познаний включала в себя биологию и физику. Однажды в разговоре с Пейнтером Кроу Грей так объяснил этот свой выбор: «Химия, биология, математика — все эти науки сводятся к позитивному и негативному, нулю и единице, свету и тьме».

Мысли Грея вновь вернулись к Рейчел. Она являла собой наглядное олицетворение исповедуемой им философии единства противоположностей.

Подняв руку, она убрала с шеи завиток волос. Её губы были слегка приоткрыты, и Грею невольно подумалось, каковы они на вкус. Прежде чем он дал волю своим несвоевременным фантазиям, Рейчел заложила крутой вираж, и Грея прижало к дверце машины. Женщина переключила передачу, прибавила газу и вписалась в следующий поворот на ещё большей скорости.

Грей крепко вцепился в спинку переднего сиденья, Монк зарычал, а Рейчел едва заметно улыбнулась.

Ну разве можно не восхищаться такой женщиной!

6 часов 07 минут (восточное поясное время[39])

Вашингтон, округ Колумбия

Прошло уже восемь часов, а от них — ни слуху ни духу.

Пейнтер, словно тигр в клетке, мерил шагами свой кабинет. Он находился здесь с десяти часов вечера предыдущего дня — с тех самых пор, как стало известно о перестрелке и взрывах в Кёльнском соборе. После этого информация поступала очень скудно. Слишком скудно!

Как выяснилось, взорвались бомбы, начинённые чёрным порохом, белым фосфором и специальным зажигательным составом LA-60. Целых три часа понадобилось пожарным, чтобы справиться с огнём и войти внутрь собора, но к этому времени он успел превратиться в выгоревшую дотла, заполненную едким дымом скорлупу, в которой в целости остались лишь пол и стены. Единственным, что удалось обнаружить, были сгоревшие до костей человеческие останки. Неужели они принадлежали его людям?

Ещё через два часа поступила информация о том, что рядом с двумя обуглившимися скелетами найдено оружие — штурмовые винтовки неустановленного образца, которых у команды Пирса не было. Значит, по меньшей мере несколько тел принадлежали неизвестным противникам. Но кто же остальные?

На разведывательные спутники рассчитывать не приходилось, поскольку ни один из них в тот час и над той местностью не проходил. Записи камер наблюдения, установленных на площади перед собором, все ещё изучались, а оставшихся в живых свидетелей схватки можно было пересчитать по пальцам. Один бездомный, оказавшийся поблизости, клялся полицейским, что видел группу людей, выбегавших из горящего собора, но уровень алкоголя в его крови оказался столь высоким, что бродягу просто выставили за дверь.

А дальше — тишина. На конспиративной квартире в Кёльне никто не появлялся, от Пирса не поступило ни одного донесения. Ни слова. В голову Пейнтера лезли самые мрачные мысли.

В полуоткрытую дверь кабинета постучали. Обернувшись, он увидел Логана Грегори и жестом пригласил его войти. Его первый заместитель по оперативной деятельности держал под мышкой толстую пачку документов, вокруг его глаз залегли чёрные круги. Логан отказался уйти домой и оставался рядом с шефом в течение всей ночи.

Пейнтер с надеждой смотрел на своего заместителя в ожидании добрых новостей, но тот отрицательно покачал головой:

— Пока — ничего. Имена, которые значатся в их поддельных документах, до сих пор нигде не засветились.

В течение всего этого времени «Сигма» ежечасно проверяла аэропорты, вокзалы и автобусные станции.

— А на пограничных пунктах?

— Нигде. Но Европейский союз — это большое решето, и они могли выбраться из Германии десятками разных способов.

— Ватикану тоже ничего не известно? Ещё один отрицательный взмах головой:

— Я разговаривал с кардиналом Сперой всего десять минут назад.

Стоявший на столе компьютер издал мелодичный звон. Пейнтер подошёл к столу и нажал кнопку, переведя компьютер в режим видеоконференции. На плазменном экране, висевшем на левой стене кабинета, появилось лицо его босса, директора АПРОП.

Доктор Шон Макнайт находился в своём офисе в Арлингтоне. Вместо неизменного строгого пиджака на нем сейчас была рубашка с закатанными рукавами без галстука. Знакомым усталым жестом он провёл ладонью по седеющим рыжим волосам.

— Я получил твой запрос, — начал босс.

Пейнтер, стоявший до этого опершись руками о письменный стол, выпрямился, а Логан попятился к двери, чтобы не попасть в объектив камеры. Он хотел было выйти, чтобы не мешать разговору, но Пейнтер жестом велел ему остаться. Сделанный им запрос не представлял собой тайны.

Шон покачал головой:

— Я не могу удовлетворить его.

Пейнтер помрачнел. Он просил разрешения на экстренный выезд в Германию, на место преступления, чтобы лично принять участие в расследовании. Теперь от злости и разочарования его ладони сжались в кулаки.

— Логан может остаться вместо меня, — попытался возразить он, — а я буду постоянно находиться на связи с начальством.

Лицо Шона помрачнело.

— Пейнтер, начальство — это ты и есть.

— Но…

— Ты больше не оперативник.

Чувства, захлестнувшие Пейнтера, должно быть, отразились на его лице столь явно, что Шон вздохнул и продолжил уже иным тоном:

— А знаешь, сколько раз я сидел в кабинете и ждал известий от тебя? Вспомни своё последнее задание в Омане. Я ведь думал, что ты погиб.

Пейнтер посмотрел на свой письменный стол, заваленный папками и документами. Что-что, а эти бумажки облегчения ему не принесут. Он никогда не думал о том, сколь мучительным могло быть порой подобное ожидание для его босса. Пейнтер тряхнул головой.

— Такова уж наша работа, — словно прочитав его мысли, сказал Шон, — и поверь мне, такое будет случаться постоянно.

Пейнтер поднял взгляд на экран. В животе у него поднялась тупая, непрекращающаяся боль.

— Ты должен верить в своих агентов, Пейнтер. Ты посылаешь их на задание, они пропадают, но ты все равно должен в них верить. Ты сам подбирал руководителя команды и её членов для этой операции. Ты веришь в то, что они способны достойно действовать в сложных ситуациях?

Пейнтер представил себе Грейсона Пирса, Монка Коккалиса и Кэт Брайент. Они были лучшими и самыми способными во вверенном ему подразделении. Если кто-то и мог уцелеть практически при любых обстоятельствах, то это они. Он верил в них и поэтому медленно кивнул.

— Так что позволь им действовать самостоятельно. Доверься им, как я доверялся тебе. Не натягивай поводья, и лошадь побежит быстрее. — Шон подался вперёд. — Все, что тебе сейчас остаётся, это ждать, когда они выйдут на связь. Это твоя обязанность, твой долг перед ними — находиться в полной готовности, чтобы откликнуться на их сигнал и оказать им любую посильную помощь. Для этого ты нужен здесь, а не в Германии.

— Я понимаю, — сказал Пейнтер.

Но легче у него на душе не стало. Боль, похоже, надолго поселилась за рёбрами и продолжала грызть его желудок.

— Ты получил мою посылку на прошлой неделе? Пейнтер посмотрел на босса, и на его лице появилась слабая улыбка. Директор прислал ему упаковку таблеток от изжоги. Поначалу Пейнтер счёл этот подарок шуточным, но теперь уже не был в этом уверен.

Шон откинулся в кресле.

— Это — единственное средство, которое способно приносить нам облегчение в нашем бизнесе.

Пейнтеру не оставалось ничего иного, кроме как признать правоту босса. Бремя руководителя — и впрямь нелёгкая ноша.

— Оперативная работа была куда легче, — пробормотал он.

— Ну, не скажи, — возразил напоследок Шон. — Если по большому счёту, то не всегда.

12 часов 10 минут (местное время)

Милан, Италия

— Заперто крепко-накрепко, — констатировал Монк. — Все в точности так, как сказал монсиньор.

Грей не мог не согласиться. До сих пор все складывалось наилучшим образом. Ему не терпелось побыстрее попасть внутрь базилики, забрать кости и убраться подобру-поздорову.

Они стояли на тротуаре в густой тени, которую отбрасывал непритязательный, выложенный красным кирпичом фасад базилики Святого Евсторгия, рядом с одной из боковых дверей. Над их головами возвышалась увенчанная крестом колокольня. Крохотная площадь, залитая беспощадным солнцем, была в эти минуты совершенно пуста.

Несколько минут назад здесь проехала машина муниципальной полиции. Она двигалась медленно и словно бы насторожённо. Все вокруг выглядело спокойно.

Последовав совету Кэт, они сначала тщательно осмотрели все, что находилось по периметру церкви, держась при этом на безопасном расстоянии. Грей, кроме того, использовал мощный бинокль, с помощью которого заглянул в несколько окон. Пять боковых молелен и центральный неф казались безлюдными.

Солнце все сильнее нагревало мостовую. Становилось жарко, но Грея не покидал противный холодок неуверенности. Действовал ли бы он с меньшей осторожностью, выполняя задание один?

— Ну что ж, приступим! — проговорил он.

Вигор шагнул к дверям и взялся за большое железное кольцо с выдавленным на нем крестом, но Грей успел остановить его со словами:

— Нет, мы войдём без шума. Так будет гораздо лучше. — Повернувшись к Кэт, он спросил: — Сможешь открыть?

Кэт опустилась на одно колено, а Грей и Монк встали позади неё, чтобы заслонить от посторонних взглядов. Осмотрев замок, она выудила из рюкзака связку отмычек, а затем с методичностью и умением заправского хирурга принялась за работу.

— Коммандер, — взволнованно проговорил Вигор, — вторгаться в церковь…

— Если вы официально направлены сюда Ватиканом, то это уже не может считаться вторжением.

Раздался металлический щелчок, и дверь приоткрылась примерно на два сантиметра. Кэт поднялась на ноги, убрала отмычки и закинула рюкзак за спину. Грей повернулся к стоявшим позади них.

— Мы с Монком войдём внутрь вдвоём, чтобы провести рекогносцировку. — Он протянул руку к воротнику, вставил в ухо миниатюрный наушник и щёлкнул по расположенному у горла микрофону. — При малейших признаках опасности немедленно оповещайте остальных по переговорному устройству. Кэт, останься с Рейчел и Вигором.

Грей снова постучал пальцем по укреплённому на воротнике микрофону, проверяя, работает ли он. Вигор сделал шаг вперёд.

— Я уже говорил вам, — сказал он, обращаясь к Грею, — что со священниками лучше говорить священнику, поэтому я иду с вами.

Грей поколебался, но затем решил, что монсиньор прав, и кивнул головой:

— Будь по-вашему, но только не лезьте вперёд. Держитесь все время позади нас.

Кэт не возражала против того, что её оставляют на посту у входа, а вот глаза Рейчел загорелись недобрым огнём. Заметив это, Грей пояснил, обращаясь к ней:

— Вы будете прикрывать нас в том случае, если дела пойдут не так, как нам бы хотелось.

Губы итальянки сжались в тонкую линию, но протестовать она не стала и кивком обозначила своё согласие.

Со вздохом облегчения Грей повернулся к двери и приоткрыл её ровно настолько, чтобы можно было проскользнуть внутрь. В тёмном вестибюле было прохладно. Двери, ведущие в неф, оказались закрыты. Ничего подозрительного не наблюдалось. Тишина, царившая в церкви, подавляла. У вошедших возникло ощущение, будто они оказались под водой, где не распространяются звуки, а все движения замедленны.

Монк, проскользнувший в дверь последним, закрыл её за собой и откинул назад полу куртки, положив руку на полированную ручку обреза. Вигор, повинуясь приказу Грея, следовал за ним по пятам. Грей двинулся к внутренней двери, ведущей в центральный неф, и отворил её, толкнув ладонью левой руки. В правой он сжимал «глок».

Внутри нефа было гораздо светлее, чем в фойе, поскольку свет проникал в высокие окна базилики и отражался в её мраморных полах, отчего они казались влажными. Эта церковь была намного меньше Кёльнского собора. Если последний был сооружён в виде креста, то миланская базилика представляла собой один вытянутый в длину зал, в конце которого располагался алтарь.

Войдя внутрь, Грей замер и прислушался. Хотя света в церкви хватало, тут все же имелось достаточно тёмных уголков, где могли бы спрятаться враги. Сводчатую кровлю поддерживал длинный ряд колонн, в правой стене располагалось пять часовен, в которых находились захоронения святых и мучеников.

Никакого движения. Единственным доносившимся до них звуком оставался приглушённый гул машин, время от времени проезжавших мимо церкви. Казалось, что он исходит из какого-то другого мира.

С пистолетом наготове Грей вошёл внутрь и двинулся по центральному проходу к середине нефа. Позади него широко шагал Монк, держа в поле зрения весь интерьер церкви. Они шли в полном молчании. Никаких признаков присутствия служителей церкви не наблюдалось.

— Может, у них в это время обед? — раздался в наушнике Грея голос Монка.

— Кэт, ты слышишь меня? — спросил Грей, не удосужившись ответить на предположение товарища.

— Ясно и отчётливо, коммандер.

Они достигли конца нефа. Вигор молча указал вправо, в сторону ближайшей к алтарю часовни. Там, наполовину укрытый в тени, находился огромный саркофаг. Как и тот, что хранился в Кёльнском соборе, он был выполнен в виде церкви, но сделан не из золота, а из цельного куска проконесского мрамора. Грей повернул направо.

Саркофаг был четырех метров в высоту, двух с половиной в ширину и четырех метров в длину. Заглянуть внутрь можно было через единственное имевшееся в нем отверстие — зарешеченное окошко, располагавшееся в нижней части этой миниатюрной базилики.

— Finestra confessionis[40], — прошептал Вигор, указывая на это окошко. — Оно сделано для того, чтобы прихожанин, преклонив колени, мог созерцать святые мощи.

Монк занял позицию у входа в боковую часовню. Ему по-прежнему не нравилась обстановка. Грей тем временем подошёл к саркофагу и, нагнувшись, заглянул в окошко. Взгляду его предстала отгороженная стеклом небольшая камера, обитая белой шёлковой тканью. Мощей в ней не было. Как и говорил монсиньор, их убрали из раки в целях безопасности. Ватикан больше не хотел рисковать. Грей — тоже.

— Служебные помещения находятся слева от церкви, — возможно, чересчур громко сказал Вигор. — Там и квартиры священнослужителей, и офисы. Из базилики в них можно попасть через ризницу. Вон там, — показал он рукой.

Словно в ответ на этот жест распахнулась дверь на противоположной стороне нефа. Грей упал на одно колено, а Монк дёрнул монсиньора на себя и толкнул его за колонну, одновременно с этим выставив в сторону открывшейся двери ствол пистолета.

Из двери вышла одинокая фигура. Человек, кем бы он ни являлся, явно не догадывался о присутствии незваных гостей. Это был молодой мужчина, одетый в чёрное и с белым церковным воротничком. Священник.

Он был один.

Войдя в неф, он подошёл к медной стойке у дальнего края алтаря и стал зажигать укреплённые в ней свечи.

Грей ждал до тех пор, пока священнослужитель не оказался в двух метрах от него. Никто другой за это время в церкви не появился. Затем Грей медленно выпрямился и встал во весь рост перед молодым священником. Тот застыл от испуга. Его рука замерла, не успев приблизиться к очередной свече. При виде пистолета в руке Грея лицо священника онемело от страха и стало бледным, как полотно.

— Chisei?[41]

Грей все ещё колебался. Выйдя из-за колонны, на сцену выступил Вигор:

— Padre…

Увидев нового человека и услышав обращение к себе, священник чуть не подпрыгнул от неожиданности, однако в следующий момент он заметил белый церковный воротник на шее Вигора, и страх уступил место смущению.

— Я — монсиньор Верона, — представился Вигор, сделав шаг вперёд. — Не бойтесь, пожалуйста.

— Монсиньор Верона?

Глаза священника широко раскрылись от изумления, и он отступил назад.

— В чем дело? — спросил Грей на итальянском языке. Священник помотал головой:

— Вы не можете быть монсиньором Вероной.

Вигор сделал ещё один шаг по направлению к нему и предъявил своё удостоверение, выданное Ватиканом. Священник посмотрел на документ и перевёл взгляд обратно на Вигора.

— Но… сегодня утром, сразу после того как рассвело, сюда пришёл человек. Высокого, очень высокого роста. Он представился монсиньором Вероной и предъявил соответствующие документы — совершенно законные, заверенные печатями Ватикана и подписями высоких церковных чиновников. Все чин по чину. Там был и мандат, дающий ему полномочия забрать из базилики святые мощи.

Грей и монсиньор обменялись взглядами. Их опять переиграли. Только на сей раз вместо использования грубой силы орден дракона прибег к хитрости. Видимо, это было продиктовано вынужденной необходимостью: после событий в Кёльне Ватикан стал особенно осторожен. Поскольку орден дракона считал настоящего монсиньора Верону погибшим в Кёльнском соборе, он подослал сюда человека, который выдал себя за него. Судя по всему, наряду с многими другими вещами этим людям было известно и о задании забрать мощи из миланской базилики, полученном монсиньором от кардинала Сперы. Они использовали эти данные для того, чтобы, несмотря на все предпринятые Ватиканом меры предосторожности, похитить последние оставшиеся мощи трех святых царей из-под самого носа Святого престола.

Грей печально покачал головой. Противник постоянно опережал их как минимум на один шаг.

— Проклятие! — выругался Монк на английском.

Священник наградил его неодобрительным взглядом. Он наверняка знал этот язык в достаточной мере, чтобы понять, что этот чужеземец оскверняет свои уста хулой, находясь в доме Божьем.

— Scusi[42], — с виноватым видом пробормотал Монк. Грей понимал, что его товарищ испытывает колоссальное разочарование. Он и сам ощущал то же чувство, причём более сильное, поскольку являлся руководителем группы, и, чтобы не выругаться самому, ему пришлось прикусить губу. Они двигались слишком медленно, прибегая к чересчур большому числу мер предосторожности.

В наушнике Грея прозвучал сигнал вызова. На связь вышла Кэт. Судя по всему, она слышала весь разговор.

— У вас все чисто, коммандер? — спросила она.

— Чисто и… слишком поздно, — с горечью в голосе ответил Грей.

Кэт и Рейчел вошли в церковь, и Вигор представил их местному священнику.

— Итак, святых мощей больше нет, — констатировала Рейчел.

Священник кивнул и обратился к Вигору:

— Монсиньор Верона, если вы хотите видеть представленные нам документы, то они хранятся в сейфе, который находится в ризнице. Вдруг это поможет делу?

— Мы можем проверить их на отпечатки пальцев, — устало проговорила Рейчел. Похоже, тяготы последних дней все-таки сделали своё дело. — Возможно, полагая, что нас уже нет и мы больше не идём по их следу, они допустили оплошность. В таком случае мы выйдем на след предателя в Ватикане. Не исключено, что это окажется новой зацепкой в расследовании.

Грей согласно кивнул и сказал:

— Правильно, документы нужно забрать с собой. А теперь давайте посмотрим, что нам удастся здесь найти.

Рейчел и монсиньор Верона двинулись вдоль нефа, а Грей снова подошёл к саркофагу.

— Какие-нибудь идеи имеются? — спросил его Монк.

— У нас по-прежнему есть порошок, извлечённый из золотого саркофага в Кёльне. Добравшись до Ватикана, мы произведём перегруппировку, поставим на уши всех, кого нужно, и проведём более тщательный анализ этого чёртова порошка.

После того как дверь, ведущая в ризницу, закрылась, Грей вновь встал на одно колено и заглянул в окошко мраморного саркофага. От ощущения собственной беспомощности ему в голову даже пришла мысль помолиться. А вдруг поможет?

— Нужно обработать внутренности саркофага пылесосом, — проговорил он. — Не исключено, что мы обнаружим остатки порошка и здесь.

Грей наклонился пониже, сам не зная, что он намерен увидеть, но все же увидел это. На обтянутой белым шёлком крыше внутренней части саркофага красовалась красная печать — маленький, свернувшийся кольцом дракон. Краска выглядела свежей. Слишком свежей… Впрочем, это была не краска, а… кровь.

Предостережение, оставленное леди-драконом.

Грей вскочил на ноги. Истинная суть происходящего дошла до него в долю секунды.

7

ПЕРЕКАТИ-КОСТИ

25 июля, 12 часов 38 минут

Милан, Италия

После того как они вошли в ризницу, священник закрыл дверь. Это было помещение, в котором, готовясь к мессе, переодевались священнослужители и церковные служки.

Рейчел услышала, как за её спиной щёлкнул дверной замок, и, полуобернувшись, увидела дуло пистолета, направленного ей в грудь. Оружие держал «священник». Взгляд его глаз был холоден, как кусок мрамора.

— Не двигаться! — категоричным тоном приказал он.

Рейчел сделала шаг назад. Вигор медленно поднял руки.

По обеим сторонам от них располагались шкафчики, в которых хранилось облачение церковнослужителей. На столе рядами стояли серебряные чаши, также используемые во время праздничных церемоний. На верхушке высокого стального шеста находился большой позолоченный крест, его обычно несли впереди процессии во время праздничных шествий.

Открылась дверь в дальнем конце ризницы, и дверной проем заполнила знакомая фигура, напоминающая быка. Это был тот самый человек, который пытался убить их в Кёльнском соборе. В правой руке он сжимал длинный кинжал, заляпанный свежей кровью. Войдя в ризницу, он обтёр его о висевшую на крючке епитрахиль. Рейчел ощутила, как вздрогнул стоявший рядом с ней Вигор. Кровь… Фальшивый священник… О господи!

Долговязый убийца уже сбросил с себя монашескую рясу. Теперь он был одет в обычную одежду. На нем было все чёрное: брюки, футболка и куртка, под которой располагалась наплечная кобура. На голове у него находилось переговорное устройство — с наушником и микрофоном, расположенным под подбородком.

— Значит, вам все же удалось уцелеть в Кёльне. — Он окинул Рейчел оценивающим взглядом, словно телёнка, выигранного в лотерею на деревенской ярмарке. — Какая удача! Теперь мы сможем познакомиться поближе. — Он щёлкнул по микрофону и приказал: — Зачистить церковь!

Рейчел услышала, как позади неё хлопнула дверь, ведущая в неф, и подумала, что Грея и остальных застанут врасплох. Она ожидала, что вот-вот раздастся либо автоматная стрельба, либо взрыв гранаты, но в церкви было совершенно тихо. Взявший их в плен боевик ордена дракона, видимо, тоже обратил на это внимание и проговорил в микрофон:

— Доложите обстановку.

Ответа Рейчел, разумеется, не услышала, но по тому, как потемнело лицо гиганта, поняла, что услышанные новости его не обрадовали. Он двинулся вперёд, пройдя между Рейчел и её дядей, попутно приказав лжесвященнику:

— Держи их на мушке.

Второй вооружённый человек занял пост у заднего выхода из ризницы.

Долговязый рывком распахнул дверь, ведущую в неф. В дверном проёме появился ещё один вооружённый мужчина в сопровождении женщины-азиатки с пистолетом «зиг-зауэр» в правой руке.

— Там никого нет, — доложил мужчина.

Через открытую дверь Рейчел увидела ещё одного стрелка, который тщательно обыскивал центральный неф и боковые часовни.

— Все выходы охранялись?

— Да, господин.

— Постоянно?

— Да, господин.

Взгляд великана остановился на азиатке. Она пожала плечами и предложила свою версию случившегося:

— Может, они сбежали через открытое окно?

С раздражённым ворчанием гигант приказал ещё раз обыскать всю церковь, а затем развернулся так резко, что полы его куртки разлетелись в разные стороны.

— Продолжать поиски! Пошлите трех человек, пусть прочешут окрестности. Они не могли далеко уйти.

Когда гигант повернулся, Рейчел начала действовать. Заведя руку за спину, она нащупала металлический шест с серебряным крестом на вершине, схватила его и торцом ударила противника в солнечное сплетение. Зарычав от боли, он откинулся назад и упал прямо на лжесвященника. В следующий миг Рейчел, не оборачиваясь, нанесла шестом удар назад и попала прямо в лицо стрелка, стоявшего позади неё. Его пистолет выстрелил, но пуля ушла в потолок, поскольку в этот момент мужчина уже падал на спину, вываливаясь из двери. Рейчел перепрыгнула через него и, выскочив из заднего входа в ризницу, оказалась в коротком коридоре. Захлопнув дверь, она подпёрла её металлическим шестом. Дядя Вигор, оказавшийся позади неё, ударил каблуком по правому запястью поверженного стрелка. Раздался хруст костей. Монсиньор умело нанёс удар носком ботинка в висок. Голова врага дёрнулась, и он окончательно затих.

Рейчел присела и подняла с пола его пистолет. Не поднимаясь на ноги, она вгляделась в тёмный противоположный конец коридора. Врагов видно не было. Видимо, все они отправились на поиски, преследуя Грея и его товарищей.

Дверь вздрогнула от мощного удара. Предводитель нападавших, словно взбесившийся бык, пытался добраться до них. Рейчел легла на живот и заглянула в щель под дверью, затем прицелилась в этом направлении и выстрелила. Пуля чиркнула по мраморному полу, но Рейчел с удовлетворением услышала рычание, вызванное удивлением и болью. Пусть Бык похромает, возможно, это хоть немного охладит его пыл.

Она поднялась на ноги. Дядя Вигор тем временем сделал несколько шагов в сторону от двери.

— Я слышу чьи-то стоны. Там, дальше.

— У нас нет времени!

Не слушая её возражений, дядя Вигор пошёл дальше, и Рейчел не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. В конце концов, больше идти им было некуда. Через несколько минут их взглядам предстала полуоткрытая дверь со следами грубого взлома. Именно оттуда и доносились услышанные дядей стоны. С пистолетом наготове Рейчел боком вошла в комнату.

Судя по всему, раньше это было маленьким обеденным залом, но сейчас помещение больше походило на бойню. Один священник лежал на полу, лицом в луже крови, а его затылок представлял собой мешанину из волос, костей и мозгового вещества. Ещё одна фигура в чёрной сутане распласталась на обеденном столе, раскинутые в разные стороны конечности этого человека были привязаны к ножкам стола. Это был старший из священников. Его одеяние было разорвано, а сам он — обнажён до пояса. Грудь несчастного была залита кровью, оба уха отрезаны, а в воздухе стоял запах горелой плоти. Не вызывало сомнений, что этот бедняга подвергся варварским пыткам и, не выдержав их, умер.

Откуда-то слева донеслись приглушённые всхлипывания. Повернув головы в этом направлении, Вигор и Рейчел увидели третьего мужчину — совсем ещё молодого, сидящего на полу со связанными руками и ногами, с кляпом во рту и раздетого до трусов. Один его глаз заплыл фиолетовым синяком, из ноздрей текла кровь. Теперь стало понятно, откуда у фальшивого священника взялось облачение священнослужителя.

Вигор обошёл вокруг стола. При виде его у связанного от страха расширились глаза, он забился на полу и мучительно замычал. Рейчел держалась позади дяди.

— Не бойтесь, — мягко проговорил Вигор, — мы — друзья.

Тут молодой человек заметил белый воротничок священника на шее Вигора. Он перестал биться в своих путах, но продолжал стонать и всхлипывать. Вигор протянул руку и сорвал липкую ленту, удерживавшую кляп во рту молодого человека. Тот тут же выплюнул его на пол. По его щекам текли слезы.

— Molti grazie[43], — дрожащим голосом проговорил он.

Вигор перерезал путы на его руках и ногах. Пока он занимался этим, Рейчел закрыла дверь обеденного зала и для пущей надёжности подпёрла её спинкой массивного стула. Окон здесь не было, только дверь, ведущая дальше в служебные помещения церкви. Направив пистолет в сторону этой двери, Рейчел подошла к висевшему на стене телефонному аппарату, сняла трубку, но вместо гудков услышала лишь тишину. Телефонная линия была перерезана. Тогда она выудила из кармана сотовый телефон Грея и набрала 112 — общий для всех стран Европейского союза номер экстренной помощи. Услышав ответ, Рейчел не назвала своего имени, но сказала, что является лейтенантом службы карабинеров, сообщила о том, где находится, и потребовала немедленно прислать наряды полиции, скорой помощи и военных. Это было все, что она могла сделать — и для самой себя, и для остальных.

12 часов 45 минут

Затаившийся в своём укрытии Грей услышал приближающиеся шаги. Человек остановился совсем рядом с ним, и Грей напрягся, весь превратившись в слух. Раздался мужской голос — злой и очень знакомый. Это был предводитель лжемонахов, устроивших бойню в Кёльнском соборе и напавших там же на Грея и его товарищей.

— Власти Милана оповещены о случившемся, и все экстренные службы подняты по тревоге, — проговорил он.

Ответа не последовало, но Грей был уверен, что подошли двое.

— Сейхан, вы слышали, что я сказал?

Ему ответил усталый женский голос, который Грей также сразу узнал: леди-дракон. Оказывается, у неё есть имя — Сейхан!

— Они, должно быть, выбрались через окно, Рауль, — сказала она, сделав ещё один подарок Грею, который теперь узнал имя лидера боевиков ордена дракона. — Люди из «Сигмы» весьма увёртливы, и я вас об этом предупреждала. Мы достигли своей цели: оставшиеся кости у нас. А теперь нам пора уходить, пока американцы не вернулись с подкреплением. Полиция, скорее всего, уже мчится сюда.

— Но эта сука…

— У вас ещё будет возможность поквитаться с ней. Снова послышались шаги, но теперь они удалялись. Грею показалось, что один из идущих прихрамывает, однако сейчас его гораздо больше заботили услышанные только что слова: «У вас ещё будет возможность поквитаться с ней». Должно ли это означать, что Рейчел удалось спастись? Видимо, да. Грей испытал удивление и одновременно огромное облегчение.

В дальнем конце церкви хлопнула дверь, и по нефу прокатилось эхо от этого звука. Грей напряг слух, но больше ничего не услышал: ни шагов, ни голосов. На всякий случай он прислушивался ещё с минуту, но, поскольку в церкви царила тишина, Грей легонько толкнул Монка локтем. Кэт, скрючившись в три погибели, лежала по другую сторону Монка. Когда они пошевелились, послышался тошнотворный звук ломающихся древних костей. Совместными усилиями они приподняли тяжёлую крышку каменной гробницы какого-то святого, в которой прятались все это время. В их мрачное убежище проникли лучи света.

Получив кровавое предупреждение леди-дракона, Грей сразу сообразил, что они оказались в ловушке. Он понял, что все боковые выходы охраняются вооружёнными боевиками ордена дракона и что он уже ничем не может помочь Рейчел и её дяде, ушедшими в ризницу. Вот тогда Грей и повёл двух своих подчинённых в ближайшую часовню, внутри которой на витых готических колоннах стояла массивная каменная гробница. Сдвинув крышку, они забрались внутрь и водрузили её на место буквально за секунду до того, как все двери базилики с треском распахнулись.

Теперь опасность миновала. Выбравшись из каменного саркофага, Монк встряхнулся наподобие собаки, вылезшей из воды, и с его одежды посыпалась пыль от костей.

— Давайте больше не будем делать этого, — проворчал он.

Грей держал пистолет на изготовку. На мраморном полу, в нескольких шагах от гробницы, в которой они прятались, он увидел какой-то предмет. Это была медная монета — такая маленькая, что её легко было не заметить. Наклонившись, Грей поднял её. Это был фэн, китайская разменная монета.

— Что это? — спросил Монк.

Сжав находку в кулаке, Грей сунул её в карман.

— Да так, ничего особенного. Пошли отсюда.

С этими словами он двинулся через неф по направлению к ризнице, но через несколько шагов обернулся и кинул последний взгляд на каменную гробницу, предоставившую им убежище. Сейхан знала, что они находятся там, и, незаметно бросив на пол китайскую монету, сообщила ему об этом.

12 часов 48 минут

Пока Вигор помогал молодому священнику подняться на ноги, Рейчел стояла с пистолетом наготове, чтобы дать врагам отпор в случае их внезапного появления.

— Они… они убили всех, — бормотал юноша. Чтобы встать на ноги, ему понадобилось опереться на руку Вигора. Увидев окровавленное, истерзанное тело, распятое на столе, он закрыл глаза ладонью и прорыдал: — Отец Белькарро…

— Что здесь произошло? — спросил Вигор.

— Они появились примерно час назад. Показали папские грамоты с печатями и документы, удостоверяющие их личности. Однако ещё раньше отец Белькарро получил по факсу фотографию. — Глаза молодого священника расширились. — Это была ваша фотография, монсиньор, поэтому отец Белькарро сразу распознал подлог. Но эти чудовища уже были здесь. Телефонная линия была перерезана, мы оказались заперты в ловушке и не могли связаться с окружающим миром. Они хотели узнать код к несгораемому шкафу отца Белькарро.

Со страдальческим лицом молодой человек отвернулся, чтобы не видеть изуродованный труп настоятеля. На его лице появилось виноватое выражение.

— Они пытали его, но он ничего не сказал. И тогда они сделали нечто ещё более ужасное. Они заставили меня смотреть на мучения отца Белькарро. — Юноша вцепился в локоть Вигора. — Я не мог это вынести. И… я сказал им.

— После чего они забрали из сейфа святые мощи? — спросил монсиньор, заранее зная ответ.

Молодой человек скорбно кивнул.

— Значит, все пропало, — сказал Вигор.

— Но они не унимались даже после этого, — словно не слыша собеседника, продолжал бубнить парень. Снова взглянув на распростёртое на столе тело, он содрогнулся, видимо подумав, что такая же ужасная участь могла постигнуть и его. — А потом появились вы. Они раздели меня, заткнули рот кляпом…

Рейчел вспомнила лжесвященника в чёрном одеянии, снятом с этого несчастного. Уловка, предпринятая для того, чтобы завлечь их в ризницу.

Молодой человек снова взглянул на труп отца Белькарро и, потянув изрезанное чёрное одеяние вверх, закрыл им изуродованное лицо наставника, словно читая в его мёртвых глазах упрёк в свой адрес. А затем сунул руку в карман пропитавшейся кровью рясы и вытащил оттуда початую пачку сигарет. Видимо, пожилой священнослужитель не делал секрета из своего небольшого греха. Точно так же, как и его молодой коллега.

Трясущимися пальцами юноша вытряхнул из пачки её содержимое — шесть сигарет и нечто напоминающее сломанную палочку мела. Отбросив сигареты в сторону, он взял этот огрызок бледного коричнево-жёлтого цвета и протянул его монсиньору.

Вигор принял этот предмет из рук своего молодого коллеги. Но нет, это был не мел, а обломок кости.

— Отец Белькарро опасался отправлять в Ватикан все священные мощи, — пояснил молодой священник. — Вот и оставил на случай всяких непредвиденных обстоятельств один маленький кусочек. Не для себя — для церкви.

Рейчел задумалась над тем, чего больше было в этом поступке пожилого священника: самоотверженного стремления во что бы то ни стало уберечь хотя бы частицу святой реликвии или желания сохранить память о тех далёких временах, когда мощи впервые были похищены из Милана и перевезены в Кёльн. Ведь эта неприметная базилика была обязана своей славой именно тому, что здесь хранилась, пусть и малая, часть мощей трех святых царей. Но как бы то ни было, отец Белькарро принял смерть мученика. Он был истерзан и убит, но не выдал своим мучителям, что кусочек святой реликвии хранится на его теле.

Громкий выстрел заставил их подскочить на месте. Молодой священник от страха снова упал на пол, но Рейчел узнала звук. Это был дробовик Монка.

— Наши! — с радостной надеждой в голосе проговорила она.

14 часов 04 минуты

Грей подошёл к здоровенному дымящемуся отверстию в двери, ведущей в ризницу. Монк в это время вешал на плечо свой знаменитый дробовик.

— Похоже, рано или поздно мне придётся отдать Римско-католической церкви свою месячную зарплату на восстановление дверей в её храмах, — с невозмутимым видом проговорил он.

Грей просунул в дыру руку и отбросил в сторону металлический шест. После громкого выстрела из дробовика необходимость в скрытности отпала.

— Рейчел! Вигор! — окликнул он, войдя в коридор. Оттуда послышались шаги, и на пороге появилась Рейчел с пистолетом в руке.

— Мы здесь, — сказала она.

Идущий следом Вигор вёл под руку почти полностью обнажённого мужчину. Тот был бледен и испуган, но присутствие его спасителей, похоже, добавляло ему сил. А может быть, этому способствовали приближающиеся звуки полицейских сирен.

— Преподобный Джастин Менелли, — представил Вигор спасённого своим товарищам.

Они быстро обменялись впечатлениями и новостями.

— Значит, у нас все же есть одна из костей? — удивлённо спросил Грей.

— Полагаю, нам следует доставить оставшуюся реликвию в Рим, причём как можно скорее, — сказал Вигор. — Они пока не знают, что она у нас, и мне очень хочется оказаться под защитой Леонинской стены Ватикана раньше, чем это станет им известно.

Рейчел кивнула:

— Преподобный Менелли сообщит представителям властей о том, что тут произошло. Но при этом он не должен проронить ни слова о нашем присутствии здесь и тем более о том, что в нашем распоряжении оказалась часть святых мощей.

Вигор, посмотрев на свои часы, сообщил:

— Через десять минут отправляется скоростной поезд на Рим. Если успеем на него, мы уже к шести часам вечера окажемся там.

Грей согласно кивнул. Чем более скрытными будут их передвижения, тем лучше.

— Вот и поехали, — сказал он.

Отец Менелли сопроводил их до бокового выхода из базилики, рядом с которым они оставили свою машину. Рейчел, как всегда, села за руль, и под звуки приближающихся сирен машина сорвалась с места.

Откинувшись на заднее сиденье, Грей сунул руку в карман и нащупал там китайскую монету. При этом он ощутил, что ему чего-то не хватает. Чего-то очень важного. Но вот чего?

15 часов 39 минут

Рейчел вышла из роскошной ванной комнаты сверхскоростного поезда-экспресса и прошествовала в купе первого класса. Её сопровождала Кэт. Было принято решение, что никто из группы ни на секунду не должен оставаться один. Рейчел умылась, почистила зубы и расчесала волосы, пока Кэт стояла на посту возле двери.

Теперь, идя по коридору вагона, они ощущали едва уловимую дрожь от биения колёс о рельсы. Соединявший Милан с Неаполем суперскоростной экспресс — последнее достижение научной мысли Италии — двигался с непостижимой скоростью в триста километров в час.

— Ну, и что там насчёт вашего командира? — спросила Рейчел, воспользовавшись тем, что она хотя бы ненадолго осталась один на один с женщиной. Кроме того, ей было приятно впервые за последние несколько дней поговорить о чем-то ином, кроме костей и убийств.

Кэт даже не подняла глаз на собеседницу.

— О чем это ты?

— У него есть кто-нибудь там, дома? Ну, может, подружка? Кэт удивлённо посмотрела на итальянку и заговорила:

— Не понимаю, какое отношение личная жизнь…

— А что насчёт тебя и Монка? — перебила её Рейчел, осознав, насколько странно прозвучал её первый вопрос. — Вы все — специалисты в самых разных областях. Остаётся ли у вас время на личную жизнь?

Рейчел было любопытно, каким образом этим людям удаётся балансировать на грани между обычной человеческой жизнью и полным опасностей существованием «рыцарей плаща и кинжала». Для неё самой представляло большую трудность найти себе подходящего мужчину, который к тому же смирился бы с её беспокойной работой лейтенанта карабинеров.

Кэт вздохнула и ответила в тон её мыслям:

— При нашей работе лучше не влюбляться. — Её рука машинально потянулась к маленькой золотой броши в виде лягушки, приколотой к отвороту пиджака, а голос стал глухим и напряжённым. — Ты можешь заводить дружбу с людьми, но не должна позволять чувствам заходить слишком далеко. Так легче.

«Легче для кого?» — подумалось Рейчел, но, поскольку они уже пришли, она не стала развивать эту тему дальше. Их команда разместилась в двух соседних спальных купе, чтобы можно было поочерёдно отдыхать, но до сих пор никто из них не спал. Все собрались в одном купе и расселись вокруг стола. Занавески на окнах были задёрнуты. Рейчел села рядом с дядей, Кэт — со своими соотечественниками.

Грей вынул из рюкзака портативный анализатор и присоединил его к лэптопу. Перед ним были аккуратно расставлены и другие приборы, а в центре стола на лабораторном лотке из нержавеющей стали покоилась кость одного из волхвов. По всей видимости, это была фаланга пальца.

— Нам повезло, что в нашем распоряжении оказалась хотя бы эта косточка, — сказал Монк.

— О везении в данном случае говорить не приходится, — сухо возразила Рейчел. — Она стоила жизни нескольким хорошим людям. И если бы мы приехали чуть позже, то, я подозреваю, мы лишились бы и её.

— Везение или невезение, но артефакт все-таки у нас, — пробурчал Грей. — Давайте-ка поглядим, не поможет ли он нам раскрыть кое-какие загадки.

Грей натянул медицинские резиновые перчатки и надел на голову обруч с увеличительным стеклом, какие используют ювелиры. Вооружившись миниатюрной дрелью, он высверлил из центра кости крохотный кусочек и измельчил его в ступке, превратив в порошок.

Рейчел наблюдала за тем, как методично он работает, следила за уверенными, скупыми движениями его пальцев. Сейчас перед ней был уже не солдат, а учёный. Внимание Грея было целиком приковано к тому, что он делал, между бровей пролегли две параллельные морщинки. Дышал он едва заметно и только через нос.

Рейчел была поражена. Она не ожидала такого от человека, который совсем недавно переправлялся на верёвке через пропасть между двумя пылающими башнями. Ей внезапно захотелось взять его за подбородок и поднять голову, чтобы он посмотрел на неё таким же сосредоточенным, внимательным взглядом. Каково это будет? Она представила его серо-голубые глаза, вспомнила его прикосновения, когда он держал её руки в своих, вспомнила силу и одновременно нежность, которые она в них ощутила.

В груди Рейчел разлилась тёплая волна. Она почувствовала, что краснеет, и была вынуждена отвернуться.

Кэт взглянула на неё без всякого выражения, но Рейчел все равно испытала чувство вины. В её ушах все ещё стояли слова, сказанные ей этой женщиной: «При нашей работе лучше не влюбляться. Так легче».

Возможно, она права.

— Это масс-спектрометр, — пояснил Грей, и Рейчел вернулась к реальности. — С его помощью мы сможем определить, содержится ли в костях какой-нибудь металл в м-состоянии. Это даст нам ответ на вопрос, являются ли кости волхвов источником того самого порошка, который мы обнаружили в золотом саркофаге Кёльнского собора.

Грей смешал порошок с дистиллированной водой, набрал несколько капель мутной жидкости в пипетку, а затем выпустил её содержимое в специальную трубку, которую поместил в масс-спектрометр. Во вторую трубку Грей налил чистую дистиллированную воду.

— Это необходимо для калибровки прибора, — пояснил он остальным и поместил трубку в другую камеру.

Затем Грей нажал зеленую кнопку и повернул лэптоп так, чтобы его экран был виден всем. На мониторе появилась сетка графика, вдоль которой тянулась тонкая горизонтальная линия. Вот на ней возникло несколько небольших зубцов.

— Это — вода, — объяснил Грей, — а зубцы обозначают посторонние примеси. Даже дистиллированная вода не бывает абсолютно чистой. — После этого он повернул переключатель так, чтобы тот показывал на камеру с мутной жидкостью, и снова нажал зеленую кнопку. — А вот раствор с измельчённой костью.

График на экране обновился, но выглядел так же, как предыдущий.

— Он не изменился, — сказала Рейчел.

Нахмурив брови, Грей снова проделал эксперимент, даже вынул трубку из камеры, встряхнул её и повторил цепочку необходимых действий. Но каждый раз результат был все тем же — нулевым. Линия на экране оставалась ровной, если не считать редких маленьких зубцов, таких же, как на прежнем графике.

— Прибор воспринимает раствор как дистиллированную воду, — проговорила Кэт.

— Но этого не может быть, — возразил Монк. — Даже если бы старый волхв страдал остеопорозом, кальций, содержащийся в его костях, должен был бы заставить график выписывать зубцы до потолка! Я уж не говорю про углерод и ещё целую кучу других химических элементов.

Грей задумчиво кивнул, признавая правоту товарища.

— Кэт, у тебя осталось ещё хотя бы немного того раствора цианида, который ты использовала в соборе?

Женщина сунула руку в рюкзак, покопалась в его содержимом и вытащила небольшой пузырёк с жидкостью. Грей намочил раствором ватный тампон, взял рукой в перчатке кость и стал натирать её тампоном — сильно, как действуют, когда чистят старинное серебро. Но это было не серебро. Через десять секунд желтовато-коричневая поверхность приобрела насыщенный жёлтый цвет и стала переливаться в свете ламп.

Грей обвёл взглядом всех сидевших в купе.

— Это не кость, — сказал он.

А Рейчел задрожавшим от волнения голосом добавила:

— Это чистое золото.

17 часов 12 минут

Половину того времени, что длилось их путешествие на поезде, Грей потратил на то, чтобы опровергнуть предположение, высказанное Рейчел. В этих костях было не просто золото. Не обычный тяжёлый драгоценный металл, а все то же странное золотое стекло. Используя все свои инженерные познания, он пытался определить состав вещества.

Пока Грей работал, он столкнулся с ещё одной проблемой. Это было связано с Миланом. Он снова и снова перебирал события, происходившие в базилике. Получалось так, что он привёл свою команду прямиком в ловушку. Он ещё мог простить себе то, что не предусмотрел засаду в Кёльне. Там их застали врасплох, что называется, со спущенными штанами. Никто не ожидал столь дикого и наглого нападения, какое произошло в Кёльнском соборе.

Но события в Милане — это совсем другое дело. Они пришли туда, будучи подготовлены, во всеоружии, и тем не менее едва не лишились всего, в том числе и собственных жизней. В чем же была ошибка?

Впрочем, Грей знал ответ на этот вопрос. Он свалял большого дурака. Ему не следовало соглашаться останавливаться на обед на озере Комо! Он не должен был идти на поводу у Кэт, в результате чего они потратили уйму драгоценного времени, шатаясь вокруг базилики, у всех на виду, и осматривая близлежащие улицу в поисках возможных врагов. Тем самым они дали ордену дракона возможность заранее заметить их и расставить силки.

Грей не винил Кэт. Осторожность и необходимые меры безопасности — неотъемлемая часть работы в разведке. Но оперативная деятельность требует также быстроты, решительности, не допускает колебаний. Особенно когда дело касается руководителя команды.

До сих пор Грей действовал очень осторожно, с оглядкой, но, возможно, это и стало его ошибкой. Колебания и нерешительность никогда не являлись фамильными чертами Пирсов — ни отца, ни сына. Но где она, грань между осмотрительностью и глупой бравадой сорвиголовы? И сумеет ли он найти разумный баланс между двумя этими качествами? Теперь от этого зависел и успех порученной ему операции, и жизни вверенных ему людей.

Закончив работать, Грей откинулся на спинку дивана. На его пальцах вздулись пузыри, в купе пахло метиловым спиртом.

— Это не чистое золото, — вынес он свой вердикт. Остальные посмотрели на него. До этого двое из них работали, а двое дремали.

— Псевдокость представляет собой комбинацию элементов, относящихся к платиновой группе металлов, — стал объяснять Грей. — Те, кто создал это, смешали различные переходные металлы в порошкообразном виде и, расплавив все это, превратили в стекло. Затем этот состав был залит в специальные формы, а потом его поверхность зачистили чем-то вроде крупной шкурки, придав ему внешнее сходство с костями.

Грей принялся собирать своё оборудование, продолжая рассказывать:

— В этом составе преобладает золото, но помимо него я обнаружил высокое содержание платины, а также немного иридия и родия. Там присутствуют даже осмий и палладий.

— Оригинальное блюдо, — зевнув, объявил Монк.

— Но рецепт этого блюда мы можем никогда не узнать, — откликнулся Грей, хмуро глядя на кость, от которой осталось всего три четверти прежнего объёма. Остальное ему пришлось использовать для проведения многочисленных анализов. — Поскольку элементы в моноатомном состоянии почти совершенно аморфны, боюсь, вряд ли даже самое современное оборудование сумеет точно сказать нам, в каких пропорциях в этом составе присутствуют различные металлы. Даже сам процесс анализа может изменить это соотношение.

— Похоже на принцип неопределённости Гейзенберга, — сказала Кэт. Она сидела напротив Грея, поджав ноги под себя и положив на колени свой лэптоп. Говоря, она не прекращала что-то печатать. — «Наблюдаемая реальность меняется в зависимости от наблюдателя. А значит, факты — величина непостоянная и зависят от того, кто их освещает», — процитировала она.

— Выходит, если эту штуку невозможно до конца исследовать и проанализировать… — заговорил Монк, но закончить фразу ему помешал мощный зевок, от которого у него даже хрустнули челюсти.

Грей похлопал товарища по плечу:

— До Рима нам ехать ещё не меньше часа. Почему бы тебе не соснуть хотя бы немного в соседнем купе?

— Я в порядке, — ответил тот и снова зевнул.

— Считай, что это приказ. Монк встал и потянулся.

— Ну что ж, коли так… Приказы надо выполнять.

Он потёр глаза и направился к выходу, однако у двери остановился и обернулся к остальным. В глазах его вспыхнул огонёк.

— А знаете, что мне пришло в голову? — заговорил Монк. — Я подумал: а вдруг на протяжении всей истории люди ошибались? Говоря «кости волхвов», они имели в виду, что это останки тех самых трех святых царей, которые пришли поклониться Младенцу. А вдруг все наоборот и смысл этого выражения таков: «кости, сделанные волхвами», «кости, принадлежащие волхвам»?

Все в немом изумлении смотрели на него. Смутившись от столь пристального внимания, Монк пожал плечами и почти вывалился из купе, бросив напоследок:

— А впрочем, хрен его знает! Я же не ясновидящий. У меня сейчас и голова-то не варит.

И дверь за ним закрылась.

— Ваш коллега, возможно, недалёк от истины, — первым нарушил затянувшееся молчание Вигор.

Рейчел пошевелилась, и Грей поднял на неё взгляд. До последнего обмена мнениями она дремала, прислонившись к плечу дяди. Краешком глаза Грей наблюдал за ней. Во сне резкие обычно черты её лица смягчились, и она казалась моложе. Теперь она выпрямилась и, потянувшись, спросила дядю:

— Что ты имеешь в виду?

Вигор работал на лэптопе Монка. Тот, как и компьютер Кэт, был подключён к гнезду выхода в Интернет — последнее достижение, которое стали применять в купе первого класса новейших поездов. Им было необходимо получить как можно больше дополнительной информации, которая помогла бы в расследовании. Кэт искала все, что так или иначе было связано с белым золотом, а Вигор углубился в поиски любых данных, которые могли бы пролить свет на связь волхвов с загадочной смесью металлов.

Не отрывая глаз от монитора, Вигор заговорил:

— Кто-то подменил настоящие мощи на эти псевдокости. Кто-то с такими выдающимися способностями, которых сегодня, пожалуй, и не сыщешь. Но кто? И зачем было прятать их в самом сердце католического собора?

— Может быть, этот кто-то связан с орденом дракона? — предположила Рейчел. — Ведь следы секты уходят в глубину средневековья.

— А может, этот кто-то из самой церкви? — сказала Кэт.

— Нет, — резко отрезал Вигор, — я полагаю, к этому причастна какая-то третья группа. Некое братство, которое возникло раньше и ордена дракона, и даже самой церкви.

— Почему вы так уверены? — спросил Грей.

— В тысяча девятьсот восемьдесят втором году остатки погребальных одеяний волхвов были подвергнуты химическому анализу, который показал, что они относятся ко второму веку. Ордена дракона тогда ещё не существовало, и Елена, мать императора Константина, нашла останки волхвов значительно позже.

— А сами кости исследовать не пытались? Вигор взглянул на Грея и ответил:

— Церковь не дала на это согласия.

— Почему?

— Для того чтобы исследовать святые мощи, требуется особое разрешение Папы, а уж когда речь заходит о мощах волхвов, об этом и мечтать не приходится.

— Церковь боялась, что самые священные её реликвии могут оказаться фальшивкой, — вставила Рейчел.

Вигор сердито посмотрел на племянницу.

— Для церкви гораздо важнее вера. Кстати, обрести побольше веры не помешало бы и миру.

Она пожала плечами, закрыла глаза и вновь откинулась на спинку дивана.

— Так кто же подменил кости, если это не сама церковь и не орден дракона? — спросил Грей.

— Я полагаю, ваш друг Монк прав. Кости подменены древним братством магов, сообществом, которое возникло раньше христианства и, возможно, уходит корнями во времена древних египтян.

— Египтян?

Вигор щёлкнул курсором на одном из файлов, и тот открылся.

— Послушайте-ка это. В тысяча четыреста пятидесятом году до нашей эры фараон Тутмос Третий объединил тридцать девять самых искусных своих мастеров в группу, получившую название Великое белое братство. Это объяснялось тем, что главным объектом их исследований являлся таинственный белый порошок. Этот порошок каким-то образом получался из золота, а потом из него делали пирамидки, которые называли «белым хлебом». Эти пирамидки изображены на стенах Карнакского храма, причём на рисунках они как бы испускают лучи света.

— И зачем их делали? — спросил Грей.

— Они были предназначены только для фараонов. Те ели их, и от этого якобы повышалась их способность к восприятию всего сущего.

Кэт, сидевшая напротив, выпрямилась и спустила ноги на пол. Грей повернулся к ней и спросил:

— В чем дело?

— Я тут читала кое-что о свойствах некоторых металлов, особенно золота и платины. При попадании их в организм происходит стимуляция эндокринной системы, в результате чего обостряются все чувства. Помнишь статью о сверхпроводимости?

Грей кивнул.

— Учёные научно-исследовательского центра ВМС США подтвердили, что сообщение между клетками головного мозга не может объясняться только химической передачей через синапсы[44]. Клетки мозга взаимодействуют слишком быстро. Поэтому учёные сделали вывод, что в данном процессе задействована какая-то форма сверхпроводимости, но механизм её пока только изучается.

Грей наморщил лоб. Конечно, проходя научную подготовку, он изучал и сверхпроводимость. Ведущие физики были уверены, что через эту область лежит путь к новому глобальному прорыву в разработке новых технологий. Кроме того, готовясь к защите диплома по биологии, Грей многое узнал о современных теориях относительно мыслительного процесса, человеческой памяти и функционирования мозга. Но какое отношение все это могло иметь к белому золоту?

Кэт снова склонилась к монитору своего компьютера и открыла ещё одну статью.

— Вот, — сказала она, — здесь. Я искала информацию о металлах платиновой группы и способах их применения и нашла статью об экспериментах, проводившихся на мозге телят и свиней. Металлоанализ показал, что от четырех до пяти процентових сухого веса составляют родий и иридий в моноатомном состоянии.

— И ты думаешь, что именно эти элементы, находящиеся вмоноатомном состоянии, и являются источником сверхпроводимости мозга? Теми путями, которыми идёт обмен между клетками? Что фараоны, поглощая это вещество, стимулировали себя, ещё больше повышая эту сверхпроводимость?

Кэт передёрнула плечами:

— Трудно сказать. Изучение сверхпроводимости находится пока в зачаточном состоянии.

— Тем не менее египтяне уже знали о ней! — фыркнул Грей.

— Нет, — возразил Вигор, — но, возможно, они наткнулись на все это случайно, по ошибке, либо в результате какого-нибудь происшествия. Как бы то ни было, интерес к белому порошкообразному золоту постоянно возрастал, переходил от одной цивилизации к другой, становился причиной постоянных экспериментов.

— И до какого момента вы можете проследить этот процесс? — осведомился Грей.

— А вот до этого самого!

Вигор ткнул пальцем в сторону кости, лежавшей на столе перед ними.

— Правда? — ехидным тоном осведомился Грей. Вигор энергично кивнул, словно принимая вызов.

— Как я уже сказал, все началось в Египте. Белый порошок именовался по-разному. Одно его название— «белый хлеб» — я уже упоминал, его также называли «белой едой» и «mfkzt». Но самое древнее название этой субстанции можно найти в древнеегипетской «Книге Мёртвых». Там это вещество, а также его удивительные свойства упоминаются сотни раз, и называется оно очень просто: «что это?».

Грей вспомнил, как совсем недавно монсиньор пробормотал те же самые слова, когда они превратили белый порошок в стекло.

— Но на древнееврейском языке слова «что это?» звучат как «та па».

— Манна, — прошептала Кэт. Вигор кивнул:

— Священный хлеб израильтян. Согласно Ветхому Завету, она падала на землю с небес, питая голодных евреев, когда они, ведомые Моисеем, бежали из Египта. — Немного помолчав, Вигор продолжил: — Ещё находясь в Египте, Моисей продемонстрировал великую мудрость и умение во всем, и на него стали смотреть как на потенциального претендента на египетский трон. Столь высокая оценка и уважение, которым он пользовался, позволили ему получить доступ в сокровенные и запретные для большинства глубины египетского мистицизма.

— То есть вы хотите сказать, что Моисей похитил секрет производства этого вещества? Египетского «белого хлеба»?

— В Библии оно встречается под различными названиями: «святой хлеб», «хлеб земли» — по утрам его находили лежащим на земле, — «хлеб присутствия». Он был настолько ценен, что его поместили в ковчег завета Господня вместе с двумя каменными скрижалями, на которых были высечены десять заповедей, полученных Моисеем от Господа. Напомню, что ковчег изнутри был выложен золотом.

От внимания Грея не укрылось то, как многозначительно монсиньор поднял брови, произнося последнюю фразу. Он хотел обратить внимание на то, что кости волхвов также хранились в золотом саркофаге.

— Возможно, вы допускаете натяжку, — пробормотал Грей. — Может быть, название «манна» — простое совпадение.

— Когда вы в последний раз читали Библию? — осведомился монсиньор.

Грей не потрудился ответить.

— Очень многое, что связано с этой загадочной манной, ставило историков и теологов в тупик. Вспомните книгу Исход и рассказ о том, как поступил Моисей с золотым тельцом, которого создал себе его «жестоковыйный» народ. «Когда же он приблизился к стану и увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою». А теперь — самое главное: «… И взял тельца, которого они сделали, и сжёг его в огне, и стёр в прах, и рассыпал по воде, и дал её пить сынам Израилевым». То есть с помощью огня Моисей превратил золото, из которого был сделан телец, в порошок и… гм… скормил все это израильтянам. Брови Грея сошлись в одну линию.

— Как «белый хлеб» фараонов?

— И ещё одно. Кого Моисей просил приготовить этот «святой хлеб», эту манну небесную? В Библии говорится, что с просьбой приготовить его он обращается не к пекарю, а к Веселеилу.

Грей молча ждал объяснений. Он был не силён в именах библейских персонажей.

— Веселеил был ювелиром израильтян. Именно он построил ковчег завета Господня. Зачем просить ювелира готовить хлеб, если это не что-то иное?

Грей наморщил лоб: неужели правда?

— Кроме того, иудейская каббала также упоминает о белом порошке из золота и приписывает ему магические свойства, указывая на то, что магия эта может использоваться как во благо, так и во зло.

— И что же стало с этим знанием? — спросил Грей.

— В соответствии с большинством иудейских источников оно было утрачено после того, как в шестом веке до Рождества Христова Навуходоносор разрушил Храм Соломона.

— И когда оно всплывает снова?

— Чтобы сэкономить время, пропустим пару веков и перейдём ещё к одной выдающейся исторической личности, человеку, который также провёл много времени в Вавилоне, беседуя с учёными и мистиками. Это… — Вигор сделал многозначительную паузу, — Александр Великий.

— Александр Македонский?

— Да. Александр покорил Египет, а заодно и значительную часть остального мира, в триста тридцать втором году до нашей эры. Его всегда влекли к себе эзотерические знания, и из всех своих походов, после покорения очередной страны, он посылал Аристотелю различные подарки научного свойства. В его руки попали и древние свитки из Гелиополиса, в которых содержались тайные египетские познания из области науки и магии.

После смерти Александра его преемник, Птолемей Первый, поместил их в Александрийскую библиотеку. В одном из хранившихся там текстов содержится рассказ о некоем предмете под названием «райский камень». Он, как утверждается, также обладал магическими свойствами. В твёрдом состоянии он был тяжелее золота, но, будучи измельчён, становился легче пера и мог плавать в воздухе.

— Левитация, — проговорила Кэт.

Грей повернулся к ней в ожидании продолжения, и оно последовало:

— Это свойство материалов, обладающих сверхпроводимостью, известно и задокументировано. Помещённые в сильные магнитные поля, они способны к левитации. Даже эти моноатомные порошки демонстрируют способность к левитации. В тысяча девятьсот восемьдесят четвёртом году опыты в лабораториях Техаса и Аризоны показали, что при быстром охлаждении вес моноатомных порошков увеличивается вчетверо. А вот при нагревании их вес становится меньше нуля.

— Меньше нуля? Что ты хочешь этим сказать?

— Лабораторная ёмкость с таким порошком весила меньше, чем без него.

— Райский камень вновь обнаружен! — провозгласил Вигор.

Истина постепенно раскрывалась перед Греем. Тайное знание, переходившее из века в век, через десятки и сотни поколений.

— И куда дальше ведёт нас этот порошок?

— Ко временам Христа, — ответил Вигор. — В Новом Завете также встречаются упоминания о таинственном золоте. Вот что говорится в Откровении Иоанна Богослова: «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает»[45]. А новый Иерусалим описывается так: «Улица города — чистое золото, как прозрачное стекло».

Грей вспомнил, что эту строчку из Библии монсиньор пробормотал после того, как на полу Кёльнского собора затвердела лужица жидкого золотого стекла.

— Скажите мне, — продолжал Вигор, — слышал ли раньше кто-нибудь из нас о том, что золото принимает вид стекла? Это кажется полной бессмыслицей, если только вы не рассматриваете возможность того, что это — моноатомное золото. «Чистое золото, как прозрачное стекло» — точно так, как сказано в Библии.

Вигор указал на стол:

— И это снова возвращает нас к библейским волхвам, к истории, привезённой Марко Поло из Персии. В ней говорится о том, что волхвы получили дар от Младенца Христа. Скорее всего, это аллегория, но мне она представляется чрезвычайно важной. Младенец подарил волхвам невзрачный белый камень — Святой камень. Согласно Марко Поло, цель этого символического дара заключалась в том, чтобы укрепить их в вере. Когда они отправились в обратный путь, камень вспыхнул столь жарким огнём, что его невозможно было погасить. Вечным огнём, который символизирует Высшее Знание.

Вигор, видимо, заметил смущение, охватившее Грея, и продолжил:

— В Месопотамии, родине этих легенд, название «камень высокого огня» звучит как «шеманна». А если сократить это название до просто «огненного камня», то будет… «манна».

Он откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди. Грей медленно наклонил голову:

— Итак, история сделала круг и замкнула его. Мы снова вернулись к манне и библейским волхвам.

Вигор кивнул в сторону стола:

— К тому времени, когда были изготовлены эти «кости».

— И здесь история заканчивается? — спросил Грей.

— Нет, — покачал головой Вигор. — Мне необходимо провести ещё ряд исследований, но я уверен, что история на этом не заканчивается. Как мне кажется, то, о чем я только что вам рассказал, представляет собой не разрозненную череду случайных открытий, а единую, не прерывавшуюся на протяжении столетий цепь целенаправленных исследований, производившихся тайным братством алхимиков, которые веками изучали эти процессы и оттачивали умение управлять ими. Что же касается современного научного сообщества, то оно, на мой взгляд, только сегодня пытается вновь приблизиться к познанию этого феномена.

Грей вновь повернулся к Кэт, их главному «книжному червю».

— Монсиньор прав, — сказала она. — В отношении моноатомных сверхпроводников были сделаны поистине фантастические открытия, начиная от их способности к левитации до возможности перехода из одного измерения в другое. Однако сейчас проводятся исследования с целью выяснить возможности прикладного применения этих субстанций. Частично платиновые соединения уже используются для лечения рака яичек у мужчин и яичников у женщин. Полагаю, Монк, учитывая его опыт в области судебно-медицинской экспертизы, сможет более толково объяснить вам все эти детали. Однако в течение нескольких последних лет были сделаны ещё более интригующие открытия.

Грей нетерпеливо мотнул головой, прося Кэт продолжать.

— Бристол-Мейерс Скуиб сообщил о том, что им достигнуты впечатляющие результаты по применению моноатомного рутения для коррекции раковых клеток. Как утверждает журнал «Платинум металз ревью», то же касается платины и иридия. Атомы этих металлов заставляют цепочку ДНК «ремонтировать» саму себя — без использования каких-либо лекарств или облучения. Доказано, что иридий стимулирует шишковидную железу и нейтрализует вредоносные или даже потенциально опасные клетки, продлевая человеку жизнь и восстанавливая отмершие из-за возраста извилины головного мозга.

Кэт взглянула на монитор компьютера.

— Вот ещё одно сообщение, датированное августом две тысячи четвёртого года. Учёные университета Пэрдью сообщают об успешном результате эксперимента по использованию родия для уничтожения вирусов с помощью применения света изнутри человеческого тела. Этот способ уничтожал даже вирус Западного Нила.

— С помощью света? — прищурившись, переспросил Вигор.

Заметив, как взволновали монсиньора слова Кэт, Грей с интересом поглядел на него. Кэт кивнула:

— Да. Тут у меня море научных статей, в которых говорится об этих моноатомах и свете. Так… вот… от превращения цепочки ДНК в сверхпроводимую цепь до… э-э-э… межклеточного взаимодействия посредством световых волн и… использования полей с нулевой энергией.

В этот момент заговорила Рейчел. Её глаза были по-прежнему закрыты, но было ясно, что она слышала весь разговор — от первого до последнего слова.

— Это заставляет кое о чем задуматься, — проговорила она.

— Что? — повернулся к ней Грей.

Рейчел медленно открыла глаза. Они были ясными и сосредоточенными.

— Сегодняшние учёные говорят о левитации, трансмутации, об удивительных случаях исцеления, о лекарствах, дарующих вечную молодость… Это напоминает мне перечисление чудес из библейских времён. Отсюда возникает вопрос: почему все эти чудеса происходили в ту отдалённую эпоху и не происходят сейчас? На протяжении нескольких последних веков люди удостаивались лицезреть лик Девы Марии только на кукурузных лепёшках. Но вот теперь современная наука заново исследует эти чудеса. И во многих случаях следы ведут к загадочному белому порошку, субстанции, о которой наши предки знали гораздо больше, чем мы сегодня. Могло ли это тайное знание стать источником «эпидемии» чудес, случившейся в библейские времена?

Грей обдумал слова Рейчел и, встретившись с ней взглядом, продолжил её мысль:

— И если эти древние маги знали больше, чем мы знаем сейчас, то как поступило это давно вымершее братство с бесценным знанием и до каких высот познания удалось им добраться?

Инициативу вновь перехватила Рейчел:

— Может быть, именно за этим охотится орден дракона? Может быть, они ухватились за какую-то ниточку, которая способна вывести их к этому сверхзнанию, в чем бы оно ни заключалось? К тому пику познания, которого достигли волхвы?

— А попутно орден дракона научился смертоносному «фокусу», продемонстрированному в Кёльнском соборе, узнал способ превращения белого порошка в ужасное оружие.

Сказав это, Грей вспомнил слова Вигора: иудейская каббала говорит о том, что белый порошок может использоваться как во благо, так и во зло.

На лице Рейчел отразилось беспокойство.

— Пытаясь проникнуть в глубины древних познаний, они стремятся обрести огромную власть, и, если им это удастся, они получат возможность переделать мир в соответствии со своими психопатическими представлениями.

Грей обвёл взглядом остальных. Кэт, похоже, обдумывала услышанное, а Вигор полностью погрузился в свои мысли. Однако наступившее молчание заставило его вернуться к реальности, и взгляд монсиньора стал, как всегда, внимательным и напряжённым.

— А каково ваше мнение? — обратился к нему Грей.

— Я думаю, что мы обязаны остановить их. Но для этого нам необходимо найти путь к древним алхимикам, а значит, придётся следовать по пятам ордена дракона.

Грей вспомнил свои недавние размышления о том, что до сих пор они действовали слишком медленно, нерешительно, и покачал головой:

— Хватит следовать по пятам! Мне надоело, что эти ублюдки постоянно нас опережают. Мы должны обогнать их, и пусть теперь они глотают пыль из-под наших подошв!

— Но с чего мы начнём? — спросила Рейчел.

Прежде чем кто-либо успел ответить, из установленного в купе динамика раздался записанный на плёнку голос: «Roma… stazione termini… quindici minuti!»[46]

Грей взглянул на часы. До прибытия действительно оставалось четверть часа.

А Рейчел смотрела на него.

— Benvenuto a Roma, — сказала она, когда Грей поднял на неё глаза. — Lasci i giochi cominciare!

Грей невольно улыбнулся. Похоже, она прочла его мысли. «Добро пожаловать в Рим, и пусть игра продолжится», — мысленно перевёл он слова, произнесённые Рейчел.

18 часов 05 минут

Сейхан надела чёрные с серебром солнцезащитные очки от Версаче (без них в Риме пропадёшь!) и сошла с подножки автобуса-экспресса на пьяцца Пиа. На ней было лёгкое белое летнее платье и туфли от фирмы «Харлей Дэвидсон» — с серебряными пряжками в тон её кулону, на высоких каблуках-шпильках.

Автобус отъехал. Позади Сейхан нервно гудели клаксонами автомобили, сбившиеся в длинную «пробку», протянувшуюся до самой виа делла Концильязоне. Было жарко, и в воздухе стоял смрад от выхлопных газов. Она посмотрела на запад. Ниже по улице тёмной махиной на фоне заходящего солнца возвышался собор Святого Петра. Его купол сиял золотом — шедевр, созданный гением Микеланджело.

Сейхан равнодушно повернулась к нему спиной. Шедевры её не интересовали.

Перед ней предстало сооружение, способное соперничать с великим собором, — огромное строение в форме барабана, заполнившее весь горизонт, крепость, глядящая бойницами на Тибр. Замок Святого Ангела. На его крыше возвышалась сияющая в солнечных лучах гигантская статуя архангела Михаила с обнажённым мечом в руке. Каменные стены потемнели от времени, покрылись потёками, и казалось, что замок плачет чёрными слезами.

«Очень подходяще», — подумала Сейхан.

Этот замок был построен во II веке в качестве мавзолея для императора Адриана, но вскоре после этого его прибрала к рукам папская курия. Тем не менее у него была своя знаменитая — и постыдная — история. Находясь под владычеством Ватикана, замок поочерёдно выступал в роли крепости, тюрьмы[47], библиотеки и даже борделя. Он представлял собой место тайных встреч самых печально известных пап со своими любовницами, которые содержались в этих мрачных стенах, зачастую — против своей воли.

Сейхан показалось забавным, что назначенное ею рандеву состоится именно здесь. Пройдя через сад, разбитый перед входом в замок, она вошла в здание через проход в стене, толщина которой составляла семь метров. Внутри было темно и холодно. Поскольку час был поздний, туристы уже покидали замок. Лавируя в потоке выходящих людей, Сейхан стала подниматься по широкой римской лестнице.

Верхние этажи представляли собой лабиринт бесчисленных комнат и коридоров. Многие легкомысленные туристы, отстав от экскурсионной группы, зачастую обнаруживали, что заблудились.

Но Сейхан не было нужды углубляться в дебри древнего замка. Она направлялась в ресторан, расположенный на террасе второго этажа с видом на Тибр. Там у неё была назначена встреча с её агентом. После взрывов в Кёльнском соборе встречаться в Ватикане было слишком рискованно. Поэтому агенту Сейхан предстояло пройти по Пасетто дель Борго — тайному проходу, идущему поверх древнего акведука и соединяющему Апостольский дворец с замком Святого Ангела. Этот секретный проход был сооружён в XIII веке в качестве запасного пути бегства для Папы Римского, но в течение веков он чаще использовался для любовных свиданий.

Однако сегодняшнее свидание Сейхан вряд ли можно было назвать романтическим.

Она поднялась по лестнице и пошла вперёд, руководствуясь стрелками, указывающими путь к расположенному на террасе кафе. Взглянув на циферблат часов, Сейхан убедилась, что пришла на десять минут раньше назначенного срока. Очень хорошо, значит, у неё остаётся время на то, чтобы сделать один очень важный звонок!

Выудив из сумочки сотовый телефон, Сейхан нажала на кнопку включения шифрующего устройства, а затем на кнопку быстрого дозвона. Это был частный номер, не числящийся ни в одном телефонном справочнике. Она облокотилась о стену, прижав трубку к уху, и стала ждать, пока будет установлено международное соединение. Наконец в трубке зазвучали длинные гудки, и энергичный уверенный голос произнёс:

— Добрый вечер. Вы связались с командованием «Сигмы».

8

КРИПТОГРАФИЯ

25 июля, 18 часов 23 минуты

Рим, Италия

— Дайте мне кто-нибудь ручку и бумагу, — попросил Грей, держа возле уха трубку спутникового телефона.

Вся их группа сидела в траттории — открытом кафе, столики которого были расставлены прямо на тротуаре напротив главного вокзала Рима. Рейчел позвонила в корпус карабинеров и вызвала два дежурных экипажа, чтобы те сопроводили их в Ватикан, а пока они ждали, Грей решил, что настало время прервать режим радиомолчания и выйти на связь с руководством «Сигмы». Его немедленно соединили с самим директором Кроу.

Грей лаконично пересказал события, произошедшие с ними в Кёльне и Милане. Директору тоже было что сказать, причём его новость явилась для Грея настоящим сюрпризом.

— С какой стати она вам позвонила? — удивлённо спросил он, пока Монк ходил за бумагой и ручкой.

Пейнтер ответил:

— Сейхан играет на два фронта, преследуя собственные цели, и, что характерно, даже не пытается этого скрывать. Информация, которую она передала нам, похищена у одного из боевиков ордена дракона, человека по имени Рауль.

Грей вспомнил западню, приготовленную для них в Милане этим великаном, и досадливо поморщился.

— Я полагаю, что сама она не в состоянии расшифровать украденную ею информацию, — продолжал тем временем Пейнтер, — поэтому и передала её нам. Сейхан хочет одним выстрелом убить двух зайцев: чтобы мы расшифровали для неё сообщение, а вы при этом продолжали висеть на хвосте ордена дракона. Она далеко не дура и, по-видимому, обладает уникальным даром манипулировать людьми, коли ей удалось заставить главарей «Гильдии» поручить это задание именно ей. Тем более что у неё с тобой имеются свои счёты. Хотя она и помогла вам в Кёльне и Милане, не верь ей. Рано или поздно вы станете её мишенью, и она постарается сравнять счёт.

Грей почувствовал тяжесть монеты, лежащей у него в кармане. Он не нуждался в подобных предупреждениях. Эта женщина была сделана из стали и льда.

— Я готов, — сказал Грей, вооружившись ручкой и блокнотом и зажав трубку между плечом и ухом.

Он начал записывать послание Сейхан, которое диктовал ему Пейнтер.

— Так это что же, стихи? — спросил он через пару минут.

— Совершенно верно, — ответил директор и продолжил диктовать. Закончив, он добавил: — Над разгадкой этой головоломки уже работают лучшие дешифровщики Агентства национальной безопасности.

Заново перечитывая записанное, Грей сосредоточенно хмурил брови.

— Посмотрим, может, и у нас что-нибудь получится, — ответил он директору. — Возможно, нам удастся обнаружить какие-то зацепки в Ватикане.

— Соблюдайте максимум осторожности, — предупредил Пейнтер. — Эта женщина, Сейхан, может оказаться опаснее всего ордена дракона.

Грей не стал спорить с последним утверждением начальника. Обсудив ещё несколько деталей, он попрощался и отключил связь. Все остальные выжидательно смотрели на него.

— Ну, и что там у нас? — небрежно осведомился Монк.

— Леди-дракон позвонила в «Сигму» и передала загадку, которую нам предстоит разгадать. Судя по всему, она не имеет ни малейшего представления о том, каков будет следующий шаг ордена дракона, но, понимая, что какие-то планы у них определённо имеются, хочет, чтобы мы и дальше шли по их следу. Поэтому она «слила» нам украденную информацию — какой-то древний текст, обнаруженный орденом дракона два месяца назад в Египте. Что бы он ни означал, само его наличие, по её словам, свидетельствует о том, что орден дракона приступает к очередной операции.

Вигор, держа на ладони крохотную чашку с кофе «эспрессо», встал со своего места, вместе с другими подошёл к Грею и, заглядывая ему через плечо, прочитал то, что было написано в блокноте:

В тот миг, когда полная луна встречается с солнцем. Рождается самый старший.

Что это?

Там, где он тонет,

Он плывёт в темноте и смотрит на пропавшего царя.

Что это?

Близнец ждёт воды,

Но будет сожжён на алтаре до самых костей.

Что это?

— Да-а, это очень нам поможет, — саркастически заметил Монк.

Кэт недоуменно покачала головой:

— Какое отношение все это имеет к ордену дракона, моноатомным металлам и давным-давно исчезнувшему и забытому братству алхимиков?

Рейчел посмотрела на противоположную сторону улицы и задумчиво сказала:

— Возможно, нам сумеют помочь учёные Ватикана. Кардинал Спера обещал всемерное содействие.

Грей заметил, что, бросив короткий взгляд на листок с посланием, Вигор сразу отвернулся и с отсутствующим видом стал пить свой кофе. Грею уже успело надоесть вежливое, но загадочное молчание монсиньора. Если Вигор хочет быть членом команды, пусть ведёт себя соответствующим образом!

— Вы что-то знаете! — обвиняющим тоном обратился он к итальянцу.

Головы всех остальных повернулись к ним.

— Вы тоже, — ответил Вигор.

— О чем это вы?

— Я уже объяснил вам, когда мы ехали в поезде. — Вигор постучал кончиком пальца по блокноту, в котором Грей записал послание Сейхан. — Очень знакомое окончание строф, не так ли? Я рассказывал вам о книге с похожим текстом — частым повторением слов «что это?».

Первой вспомнила Кэт:

— Из древнеегипетской «Книги Мёртвых»!

— Если точнее, то из папируса Ани, — подтвердил Вигор. — Он состоит из зашифрованных строф, каждая из которых заканчивается вопросом: «Что это?»

— А на иврите это звучит как «манна», — вспомнил Грей. Монк потёр ладонью свой бритый череп и спросил:

— Но если этот текст взят из какого-то давным-давно известного древнеегипетского манускрипта, с чего бы ордену дракона устраивать вокруг него такую суету?

— Эти стихи — не из «Книги Мёртвых», — возразил Вигор. — Я достаточно хорошо знаком с папирусом Ани, чтобы знать: эти строфы не были найдены среди прочих.

— Так откуда же они взялись? — спросила Рейчел. Вигор повернулся к Грею:

— Вы сказали, что орден дракона обнаружил их в Египте всего два месяца назад?

— Совершенно верно. Вигор повернулся к Рейчел:

— Я уверен, что ты, будучи лейтенантом подразделения карабинеров по охране культурных ценностей, знаешь о том, что недавно в Египетском музее Каира поднялся невообразимый переполох. На уши поставили даже Интерпол.

Рейчел кивнула и объяснила остальным:

— В две тысячи четвёртом году Высший совет Египта по древностям затеял трудоёмкий процесс по расчистке подвальных помещений Египетского музея с целью их реконструкции. Однако после вскрытия подвалов в бесконечном лабиринте коридоров были обнаружены сто тысяч артефактов, относящихся к временам фараонов. Фактически это была огромная свалка археологических ценностей, о которых все давным-давно забыли.

— По первоначальным прикидкам выходило, что каталогизация всего этого добра займёт не меньше пяти лет, — сказал Вигор. — Но поскольку я профессор археологии, до меня дошли кое-какие любопытные подробности. В частности, говорилось о целой комнате, забитой разрушающимися пергаментами, которые, по мнению учёных, ранее хранились в Александрийской библиотеке, главном бастионе гностических изысканий.

Грей вспомнил рассказ Вигора о гностиках и их охоте за тайным знанием.

— Такое открытие не могло не привлечь внимания ордена дракона, — заметил он.

— Они должны были полететь на него, как мотыльки на огонь, — добавила Рейчел.

Снова заговорил Вигор:

— Один из предметов, уже внесённых в каталог, входил в коллекцию Абд эль-Латифа, прославленного египетского целителя и учёного, жившего в Каире в пятнадцатом веке. В его коллекции, хранившейся в бронзовом сундуке, находилась иллюстрированная копия египетской «Книги Мёртвых», датированная четырнадцатым веком, — полный перевод того самого папируса Ани. — Вигор многозначительно посмотрел на Грея. — Эта копия и была украдена два месяца назад.

Грей почувствовал, что его сердце забилось быстрее.

— Похищена орденом дракона, — предположил он.

— Или кем-то, кого орден нанял с этой целью. Их щупальца раскинуты по всему миру.

— Но если это всего лишь копия, какой смысл её похищать? — спросил Монк.

— В папирусе Ани содержатся сотни строф. Держу пари, что кто-то подделал эту копию, запрятав вот эти самые строфы, — Вигор постучал пальцем по лежащему перед Греем листу бумаги, — среди более древних текстов.

— Наши исчезнувшие алхимики, — догадалась Кэт.

— Спрятали иголку в стоге сена, — согласился с ней Монк.

Грей кивнул:

— До тех пор, пока какой-то умник из ордена дракона не сумел отыскать эти стихи, расшифровать и использовать в качестве руководства для дальнейших поисков, которые ведёт орден. Но нам-то что это даёт?

Вигор повернулся в сторону улицы.

— В поезде вы выразили желание обогнать орден дракона и заставить их глотать пыль из-под наших подошв. Так вот, сейчас — самый подходящий момент для этого.

— Каким же образом?

— Мы разгадаем эту загадку.

— На это может потребоваться много дней. Вигор хитро взглянул на Грея и проговорил:

— Не потребуется. Потому что я уже разгадал её. — Он пододвинул к себе блокнот и открыл чистую страницу. — Позвольте, я покажу вам.

И тут монсиньор повёл себя очень странно. Он обмакнул указательный палец в кофе, провёл им по донышку чашки и прижал её к бумаге, в результате чего на поверхности листа образовалась коричневая окружность. Затем он повторил эту операцию ещё раз, немного сместив чашку, и на бумаге появились два пересекающихся круга — фигура, напоминающая снеговика.

— Полная луна встречается с солнцем.

— И что это доказывает? — осведомился Грей.

Лицо Рейчел озарилось — ей стал понятен скрытый смысл древней строфы.

— Vesica Pisces! — выпалила она. Вигор улыбнулся ей.

— Я вам ещё не говорил, что моя племянница — настоящее сокровище?

19 часов 02 минуты

Рейчел не хотелось отказываться от сопровождения своих коллег из корпуса карабинеров, но она разделяла возбуждение, охватившее дядю Вигора. А он настаивал на том, чтобы они отправились на разведку появившегося нового следа своим ходом. Поэтому Рейчел позвонила в диспетчерскую своей службы и сообщила о том, что она отзывает полицейский эскорт. Кроме того, она оставила зашифрованное сообщение для своего начальника, генерала Ренде, в котором проинформировала его о том, что у них появилось новое задание, однако пункт назначения указывать не стала. Это было сделано по настоянию Грея, который считал: чем меньше людей знают о том, куда они направляются, тем лучше. По крайней мере, до тех пор, пока они не получат каких-либо результатов.

Перед Рейчел маячила широкая спина Грея. Они шли по направлению к задней двери автобуса. Кэт и Монк уже находились внутри и заняли для них места. Это и означало «отправиться на задание своим ходом». Вибрируя от рокота двигателя, автобус отъехал от тротуара и вклинился в плотный поток уличного движения. В его салоне еле слышно гудел кондиционер.

Рейчел устроилась рядом с Греем. Напротив них сидели Монк, Кэт и Вигор. Кэт хмурилась. Она настаивала на том, что сначала они должны посетить Ватикан и при этом непременно воспользоваться полицейским эскортом, но Грей категорическим тоном заявил, что не потерпит больше никаких проволочек. Её это решение явно раздосадовало.

Краем глаза Рейчел наблюдала за сидевшим рядом с ней Греем. Что-то изменилось в нем: появилась какая-то жёсткость, напомнившая женщине то, каким он был наверху пылающей башни Кёльнского собора. В его глазах горела несокрушимая решимость, которая пропала из них после первой стычки с орденом дракона. А теперь она вернулась и заставила сердце Рейчел биться быстрее, немного напугав её.

— Ну ладно, — произнёс Грей, обращаясь к Вигору, — я поверил вам на слово в том, что эта экскурсия необходима. А теперь хотелось бы услышать от вас аргументы в пользу этого решения.

Вигор примирительным жестом воздел вверх ладони.

— Если бы я углубился в детали, мы не успели бы на автобус. — Он снова открыл блокнот и продолжил объяснение: — Эти фигуры — пересекающиеся окружности — можно встретить по всему христианскому миру: в церквях, базиликах, соборах. От этих фигур берет начало вся геометрия. Вот, к примеру… — Он повернул изображение по горизонтали и закрыл рукой его нижнюю часть, а затем указал на оставшееся в поле зрения пересечение двух окружностей: — Здесь вы видите геометрическую фигуру в форме заострённой арки. Почти во всех готических соборах окна имеют такую форму.

Рейчел выслушивала эту лекцию, ещё будучи ребёнком. Человек, работающий в качестве археолога Ватикана, просто не имел права не знать все, что связано с двумя пересекающимися окружностями.

— А мне это напоминает два склеившихся пончика, — заметил Монк.

Вигор снова повернул блокнот.

— Или — полную луну, встретившуюся с солнцем, — сказал он, напомнив всем о строфе из загадочного послания. — Чем дольше я смотрю на этот чертёж, тем больше пластов я в нем вижу, словно снимаю шелуху с луковицы.

— Нельзя ли конкретнее? — спросил Грей.

— Они спрятали загадку в древнеегипетской «Книге Мёртвых», самой первой книге, в которой упоминается манна. В более поздних египетских текстах это вещество уже носит название «белый хлеб» и тому подобное. Все выглядит так, будто для выяснения того, что пытались спрятать древние алхимики, необходимо начинать с самого начала. Однако в действительности ответ на эту первую загадку лежит у истоков христианства, во множестве источников, относящихся к первому веку существования христианской религии. Даже сам по себе ответ предусматривает приумножение. Один становится многими.

Рейчел поняла, что имеет в виду дядя.

— Приумножение рыб? Вигор кивнул.

— Может, кто-нибудь соизволит объяснить это нам, непосвящённым? — спросил Монк.

— Такое пересечение двух окружностей называется Vesica pieces[48], или «Сосуд рыб».

Вигор склонился над блокнотом и зачернил часть рисунка так, что между двумя окружностями появились очертания рыбы.

Грей пригляделся к изображению и спросил:

— Символ рыбы, олицетворяющий христианство?

— Просто символ рыбы, — ответил Вигор. — Она рождается, когда полная луна встречается с солнцем. — Монсиньор постучал кончиком пальца по рисунку. — Некоторые учёные полагают, что символ рыбы был использован потому, что по-гречески «рыба» звучит как ICHTHYS, что является акронимом греческой фразы «Iesous Christos Theou Yios Soter», или «Иисус Христос, Сын Бога, Спаситель». Но истина лежит здесь, между этими двумя окружностями, запечатлёнными в священной геометрии. Вы найдёте эти два пересекающихся круга в ранних фресках, изображающих Младенца Иисуса, и он неизменно находится в зоне их пересечения. Если же вы повернёте изображение на девяносто градусов, то рыба превратится в символическое изображение женских гениталий и матки, и Младенец Иисус окажется там. Это потому, что рыба олицетворяет собой плодородие. Плодовитость и приумножение рода.

Вигор окинул взглядом своих товарищей.

Именно это я имел в виду, когда говорил о том, что здесь множество пластов, каждый из которых что-то означает. Грей откинулся на спинку сиденья и спросил:

— Но что это даёт нам? Рейчел тоже была озадачена:

— Подобные изображения рыб красуются по всему Риму. Вигор кивнул и сказал:

— Вспомните вторую строку первого двустишия: «Рождается самый старший». Совершенно очевидно, что это — указание искать самое древнее изображение рыб, а оно находится в склепе Люцины в катакомбах Святого Каликста.

— И сейчас мы направляемся туда? — догадался Монк. Вигор снова кивнул.

Рейчел заметила, что Грея это не удовлетворило.

— А если вы ошибаетесь? — спросил он.

— Нет, не ошибаюсь. Все три строфы указывают на это место. Обратите внимание на следующее двустишие:

«Там, где он тонет,

Он плывёт в темноте… »

Рыба не может утонуть в воде, она может погибнуть только на суше. И плюс к этому упоминается темнота. Это — верное указание на склеп.

В Риме и его окрестностях огромное количество склепов и катакомб! — воскликнул Грей.

— Но не так много рыб-близнецов, — парировал Вигор. Глаза Грей озарились пониманием:

— Ещё одну зацепку даёт нам последняя строфа: «Близнец ждёт воды ».

И Вигор опять согласно кивнул.

Могу лишь повторить собственные слова: все три строфы указывают на одно место — катакомбы Святого Каликста.

Монк откинул голову на спинку сиденья и простонал:

— Хорошо хоть на этот раз не храм Божий! Мне уже надоело, что в меня там постоянно стреляют.

19 часов 32 минуты

Вигор чувствовал, что теперь они на верном пути. Наконец-то!

Он провёл группу через ворота Святого Себастьяна, одни из самых красивых в городской стене. Выходя из них, оказываешься в роскошных садах, окружающих Рим и знаменитую Аппиеву дорогу, участок которой сохранился с древних времён. Но сразу же за воротами выстроились в ряд полуразвалившиеся автомастерские. Отведя взгляд от этого безобразного зрелища, Вигор стал смотреть вперёд. Дальше дорога делала разветвление, возле которого стояла небольшая церковь.

— Часовня Domine Quo Vadis, — сообщил он.

Но услышала его только Кэт Брайент. Она одна шла рядом с монсиньором. Похоже, они с Греем всерьёз рассорились. Все остальные шли позади.

Впрочем, Вигора это вполне устраивало. Прошло целых три года с тех пор, как они вместе с Кэт собирали доказательства для того, чтобы привлечь к ответственности бывшего нацистского преступника, жившего в предместьях Нью-Йорка. Негодяй продавал краденые предметы искусства, выискивая не слишком чистоплотных «ценителей прекрасного» в Брюсселе. Это было долгое и сложное расследование, потребовавшее от обоих максимального напряжения сил и навыков. Больше всего в этой женщине Вигора поразила её необыкновенная способность исполнять любую роль, влезать в любую шкуру.

А ещё он чувствовал боль, которой терзалась её душа от понесённой совсем недавно утраты. Пусть она была прекрасной актрисой и умело скрывала свои чувства, Вигор все-таки являлся знатоком человеческих душ. Скольких людей он, будучи священником, исповедовал за эти годы! Поэтому для него не составляло труда ощутить боль этой женщины. Видимо, Кэт потеряла очень близкого человека и до сих пор не сумела оправиться от утраты.

Инстинктивно ощущая, что за стенами этой обители хранится некое послание для Кэт, он указал в сторону церкви и сказал:

— Эта часовня построена на том самом месте, где святому Петру, когда он бежал от преследований императора Нерона, явилось видение Иисуса, уже распятого и вознёсшегося на небо. Христос направлялся в Рим, в то время как Пётр убегал оттуда. И тогда Пётр произнёс знаменитые слова: «Domine, quo vadis?» To есть: «Господь, куда идёшь ты?» Христос ответил ему, что направляется в Рим, для того чтобы быть повторно распятым. И тогда Пётр повернул свои стопы назад и пошёл обратно в Рим, навстречу мученической смерти.

— Сказки про привидения, — беззлобно проговорила Кэт. — Лучше бы он убежал.

— Вы все такая же прагматичная, Кэт, — сказал монсиньор. — Но вы лучше, чем кто-либо другой, должны понимать, что иногда собственная жизнь оказывается менее ценной, чем дело, которому служишь. У всех нас одна и та же неизлечимая болезнь: никому не дано избежать смерти. Но смерть каждого из нас, если, конечно, она достойна, зачтётся нам точно так же, как и благие поступки, совершённые нами в земной жизни. Если ты отдаёшь свою жизнь за святое дело, это запомнится и будет оценено должным образом.

Кэт посмотрела на монсиньора. Она была достаточно умна, чтобы понять, куда клонит Вигор.

— Самопожертвование, — продолжал Вигор, — это последний дар, который мы, смертные, можем отдать земной жизни, и к нему нельзя относиться расточительно. Уж если ты приносишь себя в жертву, это должно быть красивым финалом достойно прожитой до конца жизни.

Кэт глубоко вздохнула. Они как раз проходили мимо маленькой часовни. Кэт смотрела на неё, но Вигор видел и понимал, что её взгляд устремлён внутрь самой себя.

— Даже сказки про привидения могут содержать в себе полезные уроки, — проговорил он, сворачивая влево на развилке.

Это ответвление дороги было вымощено брусчаткой из вулканического камня. Конечно, не теми же самыми камнями, которыми была выложена дорога, некогда шедшая от ворот Рима в Грецию, но очень похожими. Перед взорами путешественников открывались зеленые склоны холмов, испещрённые пасущимися овцами и затенённые зонтиками пиний — итальянских сосен. То тут, то там встречались развалины древних стен и старинные гробницы.

В этот поздний час, когда все приманки для туристов были уже закрыты, а солнце клонилось к закату, Аппиева дорога оказалась в их полном распоряжении. Редкие пешеходы и велосипедисты, заметив белый воротник священника на шее Вигора, почтительно приветствовали его.

— Падре… — бормотали они и продолжали свой путь, недоуменно оглядываясь на группу усталых людей с рюкзаками, которую вёл вперёд человек в белом воротничке священника.

Вдоль дороги стояли несколько ярко накрашенных женщин в вызывающе коротких юбках. Неподалёку от них маячили какие-то подозрительные фигуры. После наступления темноты Аппиева дорога оказывалась в распоряжении проституток с их сутенёрами, и случайно забредший сюда турист подвергался серьёзной опасности, столкнувшись с этой публикой. Бандиты и грабители чувствовали себя на Аппиевой дороге так же вольготно, как и в древности.

— Осталось совсем немного, — сообщил Вигор своим спутникам, направляясь в сторону виноградников, раскинувшихся на пологих склонах холмов.

Впереди показались ворота, ведущие во двор, в котором находилась конечная цель их сегодняшнего путешествия — катакомбы Святого Каликста.

— Коммандер, — обратилась к Грею Кэт, замедлив шаги, — не стоит ли нам для начала хотя бы осмотреться на местности?

— Больше никаких задержек! — резко ответил он. — Просто держите глаза открытыми, и все будет в порядке.

От внимания Вигора не укрылась неожиданная жёсткость, прозвучавшая в голосе мужчины. Грей слушал, что ему говорили, но поступал так, как сам считал нужным. Вигор пока не мог решить, хорошо это или плохо.

Грей махнул рукой, давая знак продолжать движение.

Подземное кладбище закрывалось в пять часов вечера, но Вигор сказал, что договорится с местным хранителем о том, чтобы тот пропустил их в катакомбы. В проёме двери появился одетый во все серое тщедушный старичок с гривой белоснежных волос. Согнувшийся под бременем лет, он опирался на пастуший посох. Вигор хорошо знал этого человека. На протяжении многих поколений его семья пастушествовала в этой деревенской местности. В зубах старика была крепко зажата трубка.

— Монсиньор Верона! — обрадованно проговорил он. — Come va?

— Bene grazie. E lei, Giuseppe?[49]

— Я в порядке, падре, спасибо. — Старичок махнул рукой в сторону маленького коттеджа, служившего ему домом. — У меня припасена бутылочка граппы, а я знаю, как она вам нравится. Из винограда вот с этих самых холмов.

— В следующий раз, Джузеппе. Уже вечереет, и, боюсь, нам следует поторапливаться.

Старик посмотрел на остальных с укоризной, словно они были повинны в том, что монсиньору приходится спешить. Его взгляд задержался на Рейчел.

— Не может быть! — воскликнул он. — Piccola Рейчел![50] Впрочем, она уже больше не маленькая.

Рейчел улыбнулась. Ей было приятно, что её узнали. В последний раз она была здесь с Вигором в девятилетнем возрасте. Рейчел обняла старого человека и поцеловала его в щеку:

— Ciao, Giuseppe![51]

— Неужели мы не поднимем по рюмке за piccola Рейчел?

— Возможно, и поднимем, но только после того, как закончим с делами в катакомбах, — ответил Вигор.

Он понимал, что старик, живущий здесь один как перст, соскучился по компании и хочет хоть с кем-то перекинуться словом.

— Si… bene…[52] — Хранитель кладбища указал посохом в сторону входа в катакомбы. — Идите. Дверь открыта. Я запру её за вами, а когда подниметесь обратно, постучите — я услышу.

Вигор первым направился к входу в подземелья, открыл тяжёлую дверь и махнул остальным, призывая их поторопиться. Он заметил, что Джузеппе оставил гореть в коридоре электрическое освещение. Впереди уходила вниз длинная и крутая лестница.

Идя рядом с Рейчел, Монк оглянулся на хранителя и сказал:

— Забавный дед! Вам следовало бы познакомить его со своей бабушкой. Держу пари, они нашли бы общий язык.

Рейчел усмехнулась и вошла следом за коротышкой внутрь катакомб.

Вигор закрыл дверь и, снова возглавив процессию, стал спускаться по ступеням.

— Это подземелье — одно из самых старых в Риме. Изначально здесь хоронили первых христиан, но по мере того, как оно расширялось, даже некоторые папы стали выражать волю быть погребёнными здесь. Теперь оно занимает площадь в девяносто акров и расположено на четырех уровнях.

Вигор услышал, как за их спинами щёлкнул дверной замок. Чем ниже они спускались, тем все более сырым и холодным становился воздух, в нем стали ощущаться запахи глины. Послышался звук капающей где-то воды. Достигнув конца лестницы, они оказались в помещении, в стенах которого были выдолблены loculi — горизонтальные ниши, куда укладывали тела людей, нашедших здесь последнее пристанище. Стены были покрыты надписями, однако это не было делом рук современных вандалов. Некоторые надписи относились к XV веку: молитвы, эпитафии, прощальные слова, адресованные умершим.

— Далеко ли ещё идти? — спросил Грей Вигора, рядом с которым он шёл.

Проход был настолько узким, что мужчины то и дело задевали друг друга плечами. Грей поднял взгляд к низкому потолку. Находясь здесь, в этом запутанном подземном городе мёртвых, даже человек, не страдающий клаустрофобией, начинал нервничать и чувствовал себя не в своей тарелке. Особенно теперь, когда, кроме них пятерых, здесь не было ни одной живой души.

— Склеп Люцины расположен гораздо дальше, в самой древней части катакомб.

В этом месте галерея разделилась на два прохода, но Вигор хорошо знал дорогу и без колебаний повернул вправо.

— Держитесь ближе ко мне, — предупредил он. — Здесь очень легко потеряться.

Проход стал ещё уже. Грей обернулся и скомандовал:

— Монк, прикрывай нас сзади. Держи дистанцию в десять шагов и оставайся в зоне нашей видимости.

— Есть, командир! — ответил Монк, высвобождая свой дробовик.

Впереди открылось новое сводчатое помещение, в стенах которого были вырублены ещё большие по размеру loculi и arcsololia — надгробные плиты в виде арок.

— Папский склеп, — объявил Вигор. — Здесь были погребены шестнадцать пап — от Евтихиана до Зефирина.

— От Е до Z, — пробормотал Грей.

— Затем их тела были убраны, — продолжал рассказывать Вигор, углубляясь все дальше по узкому коридору и минуя склеп Цецилии. — Начиная примерно с пятого века пригороды Рима постоянно подвергались набегам и разграблению со стороны то готов, то вандалов, то ломбардийцев, поэтому останки наиболее выдающихся людей, похороненных здесь, забрали и перезахоронили внутри города, в его церквях и соборах. В итоге катакомбы оказались настолько опустошены и заброшены, что примерно к двенадцатому веку о них напрочь забыли и вспомнили только после того, как они были вновь обнаружены в шестнадцатом веке.

Грей кашлянул в кулак и проговорил:

— Похоже, линия времени постоянно пересекается сама с собой.

Вигор недоуменно глянул на него, и американец пояснил:

— Двенадцатый век. Именно тогда кости волхвов были перевезены из Италии в Германию. Кроме того, вы упоминали, что тогда же произошло и возрождение гностицизма, в результате чего наступил раскол между императорами и папским престолом.

Вигор неторопливо кивнул, обдумывая сказанное.

— Это были смутные времена, когда в конце тринадцатого века папство бежало из Рима. Возможно, алхимики хотели защитить своё тайное знание, спрятав его как можно глубже, но оставив при этом зашифрованные указания на тот случай, если им самим не удастся уцелеть, — эдакие хлебные крошки, по которым со временем их наследие сумеют найти другие приверженцы гностицизма.

— Такие, например, как орден дракона.

— Вряд ли они предвидели появление столь порочной секты, которая к тому же начнёт охоту за столь высокими истинами. Досадный просчёт. Но с другой стороны, вы правы. Возможно, вам и впрямь удалось определить время, когда были созданы ключи к разгадке этой шарады. Я бы сказал, где-то в тринадцатом веке, в самый разгар конфликта. О катакомбах в те времена было известно очень немногим, поэтому они могли рассматриваться тайным обществом в качестве идеального места для того, чтобы спрятать эти ключи или зацепки — назовите это как угодно.

Вигор умолк и с задумчивым видом продолжал свой путь в глубь катакомб, минуя нескончаемые ряды подземных галерей, склепов и кубикул.

— Осталось совсем недолго — лишь пройти через Склепы таинств, — сказал он через некоторое время и указал вперёд, туда, где протянулась вереница из шести смежных криптов.

На потемневших и ставших мутными от времени фресках, украшавших стены этих помещений, были изображены замысловатые библейские сюжеты, среди которых встречались также сцены Крещения и Святого причастия. Это были подлинные шедевры раннехристианского искусства.

После того как группа миновала ещё несколько галерей, впереди показалась цель их путешествия — невзрачный на вид склеп. На потолке был изображён типичный раннехристианский сюжет, изображающий Доброго Пастыря — Христа с ягнёнком на плече.

Однако эта фреска ни в малейшей степени не интересовала Вигора. Он указал на две соседние стены и сказал: — Вот то, зачем мы сюда пришли.

20 часов 10 минут

Грей подошёл к ближайшей из стен и стал рассматривать фреску. На зеленом фоне была изображена рыба. Чуть выше, как будто поставленная прямо на спину рыбы, изображалась корзина с хлебом. Грей повернулся к другой стене. Фреска на ней напоминала зеркальное отражение первой с той только разницей, что помимо хлеба в корзине была ещё и бутылка вина.

— Все это символизирует пищу, использовавшуюся для первого причастия, — сказал Вигор. — Рыба, вино и хлеб. Они напоминают о чуде, когда Христос приумножил единственную корзину с рыбой и хлебом, сумев накормить огромное число своих последователей, пришедших послушать его знаменитую Нагорную проповедь.

— Снова символика, связанная с приумножением, — проговорила Кэт. — Как и геометрия «Сосуда рыб».

— Ну а нам-то что это даёт? — спросил Монк, который стоял с дробовиком на плече и внимательно рассматривал фрески.

— Вспомни загадку, — ответил Грей. — Вторая строфа звучит так: «Там, где он тонет, / Он плывёт в темноте и смотрит на пропавшего царя». Мы нашли место, где «он плывёт в темноте», значит, теперь последуем туда, куда он смотрит.

Грей указал в том направлении, куда была обращена голова первой рыбы, — в глубь подземных галерей.

Он направился вперёд, внимательно осматриваясь вокруг. Ему не понадобилось много времени, чтобы найти изображение трех святых царей. Грей остановился перед фреской, на которой была изображена сцена поклонения волхвов. Она тоже потемнела от прошедших веков, но детали были вполне различимы. Дева Мария восседала на троне, держа на руках Младенца Христа. Склонившись в почтительном поклоне, перед ней стояли три фигуры в длинных одеяниях, протягивая принесённые ими дары.

— Три святых царя, — проговорила Кэт. — Опять эти волхвы.

— Мы то и дело натыкаемся на этих парней, — заметил Монк, стоя позади всех.

Рейчел задумчиво хмурилась, разглядывая фреску.

— Но что это означает? Зачем было приводить нас сюда? Что удалось узнать ордену дракона?

Грей прокручивал в голове события последних дней. В его мозгу образовывались некие взаимосвязи, сплетались и расплетались образы, и постепенно к нему начало приходить понимание.

— И действительно, — сказал он, — зачем этим древним алхимикам понадобилось приводить нас сюда? Именно к этому изображению магов? Монк прав: в Италии невозможно пройти и десятка метров, чтобы не наткнуться на этих царей. Так почему же именно эта фреска?

Ответа не нашлось ни у одного из них.

Рейчел предложила для обсуждения другую мысль:

— Орден дракона охотится за костями волхвов. Может быть, нам следует взглянуть на вещи именно под этим углом зрения?

Грей кивнул. Ему эта мысль тоже приходила в голову. Ни к чему заново изобретать колесо. Орден дракона уже разгадал эту загадку, и теперь все, что остаётся сделать Грею и его товарищам, — пройти тем же путём, что и их противники, и найти единственный правильный ответ.

— Возможно, рыба смотрит в направлении именно этих трех святых царей потому, что они уже погребены. На кладбище, под землёй, где рыба погибает. Ключ — не в живых волхвах, а в мёртвых, точнее, в их костях, в склепе, наполненном ими.

Вигор удивлённо хмыкнул.

— Итак, — сказала Рейчел, — ордену дракона нужны именно кости.

— Я думаю, орден дракона уже знает, что эти кости — на самом деле не кости, — ответил Грей. — Должны знать, поскольку они идут по этому следу уже на протяжении многих веков. Вспомните, что произошло в соборе. Каким-то образом они сумели использовать порошок белого золота для массового убийства. Они далеко продвинулись в игре.

— И им нужна ещё большая власть, — добавила Рейчел. — Последнее и самое важное открытие волхвов.

Глаза Вигора сузились.

— Если вы правы, коммандер, относительно того, насколько важно было перевезти кости из Милана в Кёльн, возможно, это было не похищением, как утверждают историки, а лишь способом спасти белый порошок. Грей кивнул:

— А орден дракона позволил им остаться в Кёльне… в поле его зрения. Ордену было известно, что кости очень важны, но до поры до времени он не знал, в чем заключается их значение.

— Точнее, до наших дней, — вставил Монк.

— Но на что в конечном итоге указывают все имеющиеся у нас подсказки и зацепки? — продолжал Грей. — Пока только на церковные мощи. Они не дают указания на то, каким образом и для чего эти кости могут быть использованы.

— Мы забыли про одну вещь, — проговорила Кэт. До этих пор она хранила молчание и с сосредоточенным видом разглядывала фреску. — В одной из строф криптограммы говорится, что рыба смотрит на пропавшего царя. Не на царей во множественном числе, но на какого-то одного. А здесь — три царя. Мне кажется, нам просто не хватает воображения, чтобы понять этот символ. — Рейчел обернулась к остальным и спросила: — Что, по-вашему, может означать выражение «пропавший царь»?

Грей только пожал плечами. Загадкам не было конца. Вигор обхватил ладонью подбородок и стал размышлять:

— В соседних подземельях, которые называются катакомбами Домициллы, тоже есть фреска с изображением волхвов. Но там их не три, а четыре! Дело в том, что нигде в Библии не указывается, сколько точно было волхвов. На картинах и фресках раннехристианских художников их количество постоянно изменялось. Выражение «пропавший царь» как раз и может означать того самого волхва, которого не хватает на этой фреске.

— Четвёртого волхва? — спросил Грей.

— Фигуру, которая олицетворяла собой утерянное знание прошлого, добытое алхимиками. — Вигор поднял голову. — Вторая строфа полученного нами послания намекает на то, что кости первых трех волхвов помогут обнаружить останки четвёртого из них. Кем бы он ни был.

Рейчел помотала головой, чтобы привлечь их внимание:

— Не забывайте, что эта подсказка находится в склепе. Готова спорить, что нам предстоит найти не четвёртого волхва, а его могилу. То есть один набор костей приведёт нас к другому. Скорее всего, к очередной порции белого порошка.

— Или к чему-то гораздо более важному. Вот почему орден дракона проявляет такую активность.

— Но каким образом кости волхвов помогут нам найти потерянную могилу? — спросил Монк.

Грей указал назад, в сторону склепа Люцины:

— Ответ на твой вопрос должен лежать в третьей строфе головоломки.

14 часов 22 минуты

Вашингтон, округ Колумбия

Пейнтер Кроу проснулся от стука в дверь. До этого он спал в кресле. Ох уж эта эргономика! Кресло было таким удобным, что так и звало откинуться назад и закрыть глаза.

Прочистив горло, он громко сказал:

— Войдите.

На пороге появился Логан Грегори. Волосы у него были влажными, рубашка — свежей и выглаженной. Он выглядел так, словно только что пришёл на работу из дома, а не провёл здесь круглые сутки.

Наверное, Логан прочитал мысли шефа. Он провёл ладонью по белоснежной рубашке и пояснил:

— Я каждый день совершаю пробежки, поэтому в нашем спортзале у меня всегда хранится запасная смена белья и чистая рубашка.

Пейнтер не ответил, он был слишком удивлён. Молодость, молодость… Сам он сейчас был не в состоянии даже слезть с кресла, не говоря уж о том, чтобы пробежать несколько миль. Впрочем, Пейнтер понимал: сейчас его придавливает к земле не столько возраст, сколько стресс и невыносимая усталость.

— Сэр, — продолжал Логан, — мне позвонил генерал Ренде из итальянского корпуса карабинеров, тот самый, с которым мы держим связь. Коммандер Пирс и другие снова отправились на какое-то дело.

Пейнтер подался вперёд:

— Что, снова нападение? Они ведь сейчас должны находиться в Ватикане!

— Нет, сэр. После того как вы поговорили с ним по телефону, они отослали эскорт карабинеров и куда-то отправились. Генерал Ренде хочет быть в курсе того, что происходит. Его оперативник, лейтенант Рейчел Верона, намекнула ему, что вы передали им какую-то информацию, но не сказала, какую именно. Похоже, генерал Ренде немного обижен тем, что его отодвинули в сторону и держат в неведении.

— И что вы ему ответили? Логан поднял брови.

— Ничего, сэр. Это ведь обычная практика «Сигмы»: мы ничего не знаем.

Пейнтер улыбнулся. На самом деле иногда ему действительно казалось, что они ничего не знают.

— А как быть с коммандером Пирсом, сэр? Что вы намерены предпринять? Может, объявить тревогу?

Пейнтер вспомнил слова, сказанные им сегодня Шоном Макнайтом: «Доверься своим агентам».

— Будем ждать, пока он снова не свяжется с нами. Я не вижу причин для тревоги. Пусть действует так, как считает нужным.

Судя по всему, ответ начальника не удовлетворил Логана.

— В таком случае что делать мне? — спросил он.

— Мне кажется, что вам следует немного отдохнуть. Когда коммандер Пирс приступит к активным действиям, у нас будет очень мало времени для отдыха.

— Да, сэр, — ответил Логан и направился к двери.

Пейнтер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза ладонью. До чего же все-таки удобное кресло, черт его дери! Он попытался снова задремать, но что-то мешало ему, тревожило, не позволяло уснуть. Что-то очень надоедливое и мучительное, как зубная боль. Что-то, сказанное Греем. О том, что он не доверяет «Сигме». Об утечке.

Возможно ли такое? Ведь вплоть до сегодняшнего дня, кроме самого Кроу, только одному человеку были известны все детали, связанные с этой операцией. Абсолютно все не знал даже Шон Макнайт.

Глаза Пейнтера открылись. Он выпрямился в кресле и прошептал:

— Нет, не может быть!

20 часов 22 минуты (местное время)

Рим, Италия

Вернувшись в склеп Люцины, Грей остановился перед стеной, на которой располагалась вторая фреска с изображением рыбы. Им предстояло разгадать третью загадку.

Монк задал очень дельный вопрос:

— Почему орден дракона попросту не взорвал эти катакомбы? Зачем он оставил для других возможность прийти сюда и найти разгадки?

Рейчел, стоявшая рядом, ответила:

— А чего им бояться, ведь копия «Книги Мёртвых» с этими строфами находится у них в руках. Если бы Сейхан не украла эту информацию, никто и не догадался бы искать здесь.

— Возможно, — предположила Кэт, — они не были полностью уверены в том, что правильно расшифровали послание, и оставили катакомбы нетронутыми, чтобы в случае неудачи вернуться сюда и повторить попытку.

Чувствуя, как быстро уходит время, Грей взвесил это предположение и вновь перевёл взгляд на фреску.

— Тогда давайте посмотрим, что же мы нашли. В третьей строфе упоминается рыба-близнец, которая «ждёт воды». Мне кажется, что и на этот раз мы должны идти в том направлении, куда смотрит рыба.

Он махнул рукой в сторону другой галереи — именно туда указывала вторая рыба.

Но Вигор продолжал изучать фрески, переводя взгляд с одной рыбы на другую.

— Близнецы, — пробормотал он.

— Что-что?

Вигор показал рукой сначала на одну рыбу, а затем на вторую.

— Кто бы ни придумал эту шараду, ясно, что он любил играть с символами. Почему он избрал в качестве ключа двух этих рыб, практически идентичных друг другу? Вторая рыба неспроста названа «близнецом», в этом должен быть заложен какой-то смысл.

— Не вижу связи, — буркнул Грей.

— Видимо, вы не очень хорошо знаете греческий, коммандер, — заметил Вигор.

Грей нахмурился.

Тут на сцену выступил Монк и продемонстрировал, что его греческие корни не ограничиваются пристрастием к узо[53] и нелепым пляскам.

— «Близнец» по-гречески— «didymus».

— Очень хорошо, — похвалил его Вигор, — а на иврите слово «близнец» звучит как «фома». Didymus Thomas. Один из двенадцати апостолов.

Грею припомнился разговор с монсиньором на озере Комо.

— Тот самый апостол Фома, который не ладил с Иоанном.

— И тот самый, который окрестил волхвов, — напомнил Вигор. — Фома представлял собой воплощение гностицизма. Поэтому мне кажется, что слово «близнец» в данном случае является данью Евангелию от Фомы. Более того, я допускаю, что сами алхимики, являясь последователями апостола Фомы, не были подлинными христианами. Они могли посещать католические соборы, но втайне продолжали практиковать свои гностические изыскания. Всегда ходили слухи о том, что внутри истинной церкви существует некая иная — тайная — церковь. Церковь апостола Фомы, существующая параллельно с канонической церковью и затаившаяся внутри её. Возможно, мы наткнулись на подтверждение этой версии.

Грей услышал в голосе монсиньора растущее воодушевление.

— Вероятно, братство алхимиков, берущее своё начало от Моисея и Древнего Египта, слилось с Римско-католической церковью. На протяжении веков они продолжали жить, осеняя себя крестом и преклоняя колени перед Святым престолом, но при этом находили общий язык с теми, кто хранил священные тайны Евангелия от Фомы.

— И прятал их на самом видном месте, — хмыкнул Монк. Вигор кивнул.

Грей принял к сведению эту логическую цепочку. Наверное, можно было бы ещё долго рассуждать об этом, но сейчас им предстояло разгадать новую шараду. Он указал в сторону галереи, куда смотрела вторая рыба.

— Те, кто приготовил для нас эту загадку, бросили нам третий вызов: «Близнец ждёт воды».

С этими словами он свернул в новый коридор, не сомневаясь в том, что остальные последуют за ним. Он искал любую фреску, на которой была бы изображена вода. Различных библейских сюжетов здесь было предостаточно, однако воды он нигде не видел. На одной фреске семья собралась за обеденным столом, на котором было лишь вино. На следующей фреске четверо мужчин воздели руки к небу, но и у них не было даже фляжки с водой.

Вигор окликнул его, и Грей обернулся.

Вся группа столпилась возле одной из ниш. Грей подошёл к ним. Эту фреску он уже осмотрел и не нашёл в ней ничего примечательного. На ней был изображён мужчина в балахоне, бьющий посохом о камень. И — ни капли воды.

— Это Моисей в пустыне, — пояснил Вигор. Грей молча ждал продолжения.

— В Библии рассказывается о том, что, ведя свой народ по пустыне во время бегства из Египта, Моисей ударил посохом в скалу и из неё стал бить чистый источник, который утолил жажду израильтян. Должно быть, эта фреска и является иллюстрацией третьей строфы. Вспомните, Моисей знал про манну и эти удивительные белые порошки.

— И что же даёт нам этот полустёршийся рисунок? — осведомился Грей.

— «Близнец ждёт воды, но будет сожжён на алтаре до самых костей», — процитировал Вигор. — «Сожжён до самых костей». Вспомните, что устроил орден дракона в Кёльне. Прихожане сгорели изнутри от непонятного электрического вихря в мозгу. Кроме того, там тоже было задействовано белое золото и, возможно, порошок из костей волхвов.

— В этом и состоит послание? — с беспокойством спросила Рейчел. — Убить? Осквернить алтарь кровью и насилием, как это произошло в Кёльне?

— Нет, — ответил Грей. — Орден дракона поджёг кости, но, судя по всему, ничего не добился, поскольку продолжил поиски. Возможно, Кёльн стал всего лишь экспериментом, пробным камнем. Твой дядя уже предположил, что орден не был уверен в правильности расшифровки. Или же они знали лишь о некоторых свойствах белого порошка. С помощью своего прибора они доказали, что могут активизировать энергию этих спин-орбитальных сверхпроводников и грубо управлять ею. Они использовали её для убийства. Но я не думаю, что древние алхимики ставили перед собой такую цель.

У Рейчел по-прежнему был встревоженный вид.

— Короче говоря, — заключил Грей, — ответ лежит здесь. Если его сумел найти орден дракона, сумеем и мы.

— Но после того как они похитили текст из Каира, в их распоряжении было несколько месяцев, — возразил Монк. — И сейчас они знают об этом веществе гораздо больше нас.

Члены группы закивали головами. Все они слишком мало спали и теперь держались на одном лишь адреналине. Однако разгадывание бесконечных загадок быстро отнимало и этот скудный ресурс, поэтому в душу некоторых из них стучалось предчувствие поражения.

Грей, не желая сдаваться, закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Он прокрутил в голове все, что им уже удалось выяснить. Порошок состоял из нескольких металлов платиновой группы, и точно установить его состав не представлялось возможным даже с помощью сложных лабораторных исследований. После того как порошок был создан, его замаскировали в виде костей и спрятали в соборе.

Зачем? Неужели алхимики действительно принадлежали к тайной церкви, существовавшей внутри церкви? И именно благодаря этому им удалось спрятать кости в то беспокойное время, эру антипап и раздоров?

Как бы ни обстояло дело с историей, прибор, использованный орденом дракона, сумел привести в действие энергию, заключённую в белом порошке. Возможно, добавив его в облатки для причастия, орден лишь пытался выяснить диапазон действия этого вещества. Но в чем истинное назначение этой силы? Это какой-то инструмент или оружие?

Грей размышлял о не поддающейся расшифровке формуле вещества, спрятанной на многие века, укрытой за чередой шарад и загадок.

Не поддающаяся расшифровке формула…

И вот, когда он уже был готов сдаться, ответ пришёл сам собой, взорвавшись в голове ослепительной вспышкой. Это не формула.

— Это ключ, — пробормотал он, уже не сомневаясь в своей правоте. И, посмотрев на остальных, объяснил: — Порошок — это не поддающийся расшифровке химический ключ, который невозможно подделать. В его уникальном химическом составе должна содержаться сила, способная открыть местоположение могилы четвёртого волхва.

Вигор открыл было рот, желая что-то сказать, но Грей остановил его, подняв руку.

— Орден дракона знает, как приводить в действие эту силу, как поворачивать этот ключ. Но где находится замок, к которому он подходит? Не в Кёльне. Орден дракона потерпел там неудачу. Они наверняка предпримут ещё одну попытку, но где? Ответ должен находиться здесь, в этой фреске.

Грей оглядел своих товарищей.

— Мы должны найти его. — Он обернулся и указал на фреску. — Моисей ударяет посохом в скалу. Алтари обычно сделаны из камня. Значит ли это что-нибудь? Неужели нам придётся отправиться в Синайскую пустыню на поиски того самого камня Моисея?

— Нет, — проговорил Вигор. Судя по его виду, он уже отбросил мысль о поражении. Протянув руку, он прикоснулся к нарисованной скале. — Вспомните содержащиеся в загадке наслоения символизма, о которых я говорил. Это не камень Моисея, точнее, не только его камень. На самом деле эту фреску можно было бы назвать «Моисей-Пётр, ударяющий в скалу».

Грей непонимающе наморщил лоб:

— Моисей-Пётр? Почему двойное имя?

— На фресках катакомб образ святого Петра часто накладывается на действия Моисея. Это своеобразный способ прославления апостола.

Рейчел внимательно вгляделась в нарисованное лицо.

— Если это камень святого Петра…

— Камень по-гречески — «petros», — сказал Вигор. — Именно поэтому апостол, которого изначально звали Симон, принял это имя. Вспомните Евангелие от Иоанна: «Иисус же, взглянув на него, сказал: ты — Симон, сын Ионин, ты наречешься Кяфа, что значит: камень (Пётр)»[54]. А ещё Иисус сказал: «Ты — Пётр (камень), и на сём камне Я создам Церковь Мою»[55].

Грей попытался сложить все это вместе:

— Вы хотите сказать, что алтарь, упоминаемый в загадке, это алтарь в соборе Святого Петра?

Внезапно Рейчел резко обернулась:

— Нет! Мы опять имеем дело с символом. В третьей строфе использовано слово «алтарь», но фреска заменяет его на слово «камень». Так что мы ищем не алтарь, а камень.

— Просто замечательно, — съязвил Монк. — Это значительно сужает диапазон поисков.

— Но это действительно так, — сказала Рейчел. — Дядя процитировал два самых важных отрывка из Библии, которые связывают святого Петра с камнем. Петру было предназначено стать камнем, на котором должна быть построена церковь. Вспомните о том, где мы сейчас находимся. В склепе! — Она постучала рукой по стене с фреской. — В каменном подземелье.

Рейчел обвела взглядом членов группы. Её глаза сверкали от возбуждения.

— На каком месте построен собор Святого Петра? Какой «камень» похоронен под фундаментом этой церкви?

Глаза Грея тоже расширились, и он ответил:

— Гробница святого Петра.

— Краеугольный камень церкви, — эхом откликнулся Вигор.

Грей почувствовал, что они находятся в двух шагах от истины. Кости — это ключ. Гробница — это замок. Рейчел кивнула:

— Именно туда и отправится орден дракона. Нам нужно немедленно связаться с кардиналом Сперой.

— О нет! — выдохнул Вигор.

— В чем дело? — спросил Грей.

— Сегодня вечером… — Вигор посмотрел на часы. Его лицо стало пепельно-серым. Он повернулся и быстрым шагом направился обратно, бросив через плечо: — Мы должны спешить!

Грей двинулся за ним и, догнав, спросил:

— Так что должно случиться сегодня вечером?

— Поминальная служба в память о жертвах трагедии в Кёльне. Месса должна начаться после заката солнца. Там будут присутствовать тысячи людей, включая самого Папу.

Грей внезапно понял, чего так испугался Вигор. Он живо представил себе бойню в Кёльнском соборе. Никому не придёт в голову заглянуть в подземный некрополь под собором Святого Петра, где была раскопана гробница апостола.

Камень церкви.

Если орден дракона приведёт в действие хранящиеся там кости волхвов…

Грей представил себе толпу людей, которая соберётся в соборе и на площади перед ним.

О боже!

9

НЕКРОПОЛЬ

25 июля, 20 часов 55 минут

Рим, Италия

Летний день длится долго. Солнце как раз опустилось к Аппиевой дороге, когда Грей выбрался из катакомб. Он непроизвольно прикрыл глаза ладонью. После мрака, царившего в подземелье, даже косые лучи заходящего солнца ослепляли.

Джузеппе, хранитель древнего некрополя, придержал дверь, выпуская группу на поверхность, а когда вышел последний, закрыл и запер её.

— Ну что, монсиньор, у вас все в порядке? — спросил он, видимо заметив, в каком напряжении находятся его гости.

— Да, — кивнул Вигор, — но мне нужно срочно позвонить. Грей протянул ему свой спутниковый телефон. Необходимо было как можно скорее предупредить Ватикан о готовящемся преступлении, чтобы в Святом городе была объявлена тревога. Вигор быстрее любого другого мог добраться до важных персон Ватикана.

В шаге от них Рейчел тоже вынула сотовый телефон и стала набирать номер своего участка.

Внезапно в камень возле их ног ударила пуля и, взвизгнув, срикошетила в сторону. Грей среагировал мгновенно, потому что ожидал чего-то подобного.

— Бегите! — завопил он, махнув рукой в сторону домика хранителя, стоявшего на другом конце двора. Выйдя из него, Джузеппе оставил дверь открытой.

Все бросились туда. Грей и Рейчел подхватили старого Джузеппе под руки и почти понесли его к домику. Но не успели они добежать, как раздался взрыв. Изнутри домика вырвался огненный шквал, а дверь сорвало с петель и отшвырнуло на середину булыжного двора. Ударная волна выбила все окна, и осколки стекла усеяли двор.

Грей упал на одно колено, прикрыв своим телом Рейчел и старика-итальянца, Кэт точно также прикрыла собой Вигора. Грей водил дулом пистолета из стороны в сторону, но цели не видел. Он ожидал увидеть фигуры в чёрных балахонах, бегущие к ним со всех сторон, однако их не было. Окружающий пейзаж с виноградниками и зонтичными соснами имел совершенно мирный вид.

— Монк! — позвал Грей.

Его партнёр уже держал дробовик на изготовку и озирал окрестности через оптический прицел ночного видения, укреплённый на стволе.

— Я никого не вижу, командир, — проговорил он.

В руке лежавшего на булыжниках Вигора зазвонил телефон, и все головы повернулись в его сторону. Раздался второй, затем третий звонок. Грей кивком головы велел ему ответить. Вигор нажал кнопку и поднёс трубку к уху.

— Pronto[56], — произнёс он, а через секунду отнял телефон от уха и протянул его Грею. — Это вас.

Грей понял, что их целенаправленно удерживают на месте. Больше никто по ним не стрелял. Интересно почему? Грей взял трубку. Прежде чем он успел сказать хоть слово, его приветствовал женский голос:

— Здравствуйте, коммандер Пирс.

— Сейхан, — выдавил он.

— Как я понимаю, командование «Сигмы» уже успело передать вам моё послание.

Каким-то образом леди-дракон вычислила их, проследила до этого места и устроила засаду. И Грей знал, в чем причина.

— Загадка… — пробормотал он.

— Из того, с каким встрёпанным видом вы выбрались из катакомб, я могу сделать только один вывод: вам удалось найти ответ.

Грей ничего не ответил.

— Рауль тоже не захотел делиться со мной тем, что ему известно, — ровным тоном продолжила Сейхан. — Похоже, орден дракона поставил своей целью вытеснить «Гильдию» на обочину, только у них этот номер не пройдёт. То же касается и вас. Если вы соблаговолите поделиться со мной своими знаниями, я оставлю всех вас в живых.

Грей зажал трубку ладонью.

— Монк!

— Я по-прежнему никого не вижу, командир, — шёпотом ответил тот.

Сейхан заняла снайперскую позицию, с которой просматривался весь двор. Однако саму её надёжно укрывали виноградники, деревья и склоны холмов. По-видимому, она пробралась сюда, пока члены группы находились в катакомбах, и заложила взрывное устройство в доме, чтобы вынудить их остаться на открытом пространстве. Теперь они находились целиком в её власти.

— Судя по тому, как вы спешили, время сейчас является для вас решающим фактором. А я могу просидеть тут всю ночь, убивая ваших товарищей одного за другим — до тех пор, пока вы не заговорите. — Словно в доказательство серьёзности её намерений, пуля ударилась в булыжник возле ноги Грея, обдав его шрапнелью острых каменных осколков. — Так что, коммандер, будьте хорошим мальчиком.

Повернув голову, Монк прошептал в сторону Грея:

— Она, наверное, использует на своей винтовке пламегаситель. Я не вижу даже вспышек света.

Это была западня, и Грею не оставалось ничего другого, кроме как торговаться.

— Что вы хотите знать? — спросил он, пытаясь выиграть время.

— Сегодня вечером орден дракона проводит очередную операцию, и мне кажется, вы уже знаете, в чем она будет заключаться. Расскажите мне об этом, и вы свободны.

— А откуда мне знать, что вы сдержите своё слово?

— Ниоткуда. Но у вас нет выбора. Неужели вы не понимаете этого, Грей? Кстати, вы разрешите мне называть вас просто по имени? До тех пор, пока вы нужны мне, я буду рядом, оберегая вас от опасности, но мне совершенно определённо не нужны вы все в полном составе. Если надо, я докажу это конкретными действиями.

У Грея действительно не было выбора.

— Ладно! Хорошо! — ожесточённо проговорил он. — Мы действительно разгадали эту чёртову шараду!

— В каком месте орден дракона нанесёт следующий удар?

— В церкви, — уклончиво ответил он. — Рядом с Колизеем есть…

Мимо его левого уха просвистела пуля, и хранитель катакомб издал сдавленный крик. Обернувшись, Грей увидел, что старик навзничь повалился на камни двора, держась за плечо, а из-под его пальцев течёт кровь. Рейчел бросилась к нему на помощь.

— Помоги им, Монк, — приказал Грей, бормоча про себя проклятия.

У его товарища по команде имелась походная аптечка, и он обладал необходимыми медицинскими навыками. Однако Монк медлил. Он продолжал обозревать окрестности сквозь оптический прицел, не желая отвлекаться ни на что другое.

Грей ещё раз энергично махнул ему рукой. Трудно было ожидать, что Сейхан совершит ошибку и обнаружит себя. Монк опустил дуло обреза и направился к старику.

— Одну контрамарку я вам уже выдала, — прозвучал в ухе Грея голос Сейхан. — Хотите вторую? Ещё раз соврёте, и вы её получите. Только крови будет гораздо больше.

Пальцы Грея сжали трубку телефона с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— У меня имеются собственные источники информации, — продолжала женщина, — поэтому вам меня не провести.

Грей лихорадочно размышлял над тем, как увести на ложный путь, но стоны Джузеппе делали эту задачу практически неосуществимой. У Грея не оставалось ни времени, ни выбора. Он вынужден был сказать ей правду. До сих пор Сейхан делала все, чтобы он оставался в игре, и теперь пришла пора отдавать долг. Нравится или нет, они с «Гильдией» были сейчас в одной упряжке. Свести счёты с этой бандой он успеет и потом. Но для этого необходимо было остаться в живых.

— Если вы правы насчёт времени операции, — сказал Грей, — то сегодня ночью орден дракона нанесёт удар по Ватикану.

— Где именно?

— Под зданием собора. Возле гробницы святого Петра. Грей вкратце поведал Сейхан о том, что им удалось извлечь из древней загадки и какие действия, по их мнению, должен предпринять орден дракона в ближайшие часы.

— Хорошо потрудились, — заметила Сейхан. — Не зря я оставила вас в живых. А теперь избавьтесь от всех своих телефонов. Бросьте их в горящий коттедж. И никаких фокусов, коммандер Грей! Не считайте меня дурочкой. Я точно знаю, сколько сотовых телефонов имеется в распоряжении вашей группы.

Грей повиновался. Кэт собрала все мобильники и, демонстрируя каждый из них невидимому противнику, бросила один за другим в горящий дом. Кроме одного — того, который прижимал к уху Грей.

— А теперь — arrivederci[57], коммандер Грей.

Трубка взорвалась возле его уха, ужалив Грея роем пластмассовых осколков. В ушах у него зазвенело, по шее потекла кровь.

Грей напрягся, ожидая следующего выстрела, но услышал лишь, как где-то неподалёку с рычанием завёлся двигатель мотоцикла. Его шум стал быстро удаляться. Леди-дракон, получив необходимую ей информацию, уезжала.

Обернувшись, Грей увидел, что Монк уже перевязал плечо старика-хранителя.

— Всего лишь царапина, — сказал он, — ему повезло.

Но Грей знал, что везение тут совершенно ни при чем. Если бы эта женщина захотела, то перестреляла бы их всех до единого, как куропаток.

— Как твоё ухо? — осведомился Монк.

Вместо ответа Грей сердито мотнул головой. Но Монк не собирался оставлять его в покое. Он подошёл и без особой деликатности осмотрел ухо командира.

— Только кожа поцарапана. Погоди-ка, не шевелись.

Он продезинфицировал царапину и побрызгал на неё каким-то спреем из небольшого флакона. Ухо нещадно защипало.

— Жидкая повязка, — пояснил Монк. — Высыхает за считанные секунды, а если я на неё подую, то ещё быстрее. Но, боюсь, ты тогда чересчур возбудишься.

Рейчел и Вигор помогли хранителю подняться с булыжников и поставили его на ноги. Кэт нашла пастуший посох старика и подала ему. Джузеппе не отводил глаз от своего дома. Языки огня уже вырывались из щелей в деревянных ставнях.

Вигор положил ладонь на плечо старика и извинился:

— Mi displace…

Джузеппе пожал плечами и на удивление твёрдым голосом проговорил:

— Мои овцы остались целы, а дом… Дом можно отстроить заново.

— Нам срочно нужно добраться до телефона, — негромко напомнила Рейчел, обращаясь к Грею. — Необходимо предупредить генерала Ренде и Ватикан.

Грей понимал, что, лишив их средств связи, Сейхан преследовала единственную цель — выиграть время для ордена дракона и, следовательно, для «Гильдии». Он посмотрел в сторону запада. Солнце уже скрылось, и о нем напоминал лишь малиновый свет над линией горизонта. Орден дракона наверняка уже приступил к осуществлению запланированной операции.

— Джузеппе, — обратился к хранителю Грей, — у вас есть автомобиль?

Старик медленно кивнул:

— За домом.

Он провёл их туда. Позади горящего домика стоял покрытый дранкой каменный гараж, больше напоминающий лачугу. У него даже двери не было. Сквозь дверной проем было видно, что там стоит машина, но понять, какая, не было возможности, поскольку автомобиль был закрыт брезентовым чехлом. Джузеппе махнул своим посохом в сторону гаража:

— Ключи — в зажигании, бензин я залил только на прошлой неделе.

Монк и Кэт подошли к гаражу и стащили с машины брезент. Их взглядам предстала чёрная, как обсидиан, «мазератисебринг» 1966 года. Она напомнила Грею первые спортивные модификации «форда-мустанг»: длинный, вытянутый капот двигателя, широкие шины — мощный, идеально сложенный, мускулистый зверь, рождённый для скорости.

Вигор с удивлением посмотрел на Джузеппе. Тот передёрнул плечами:

— Машина моей тёти. Она на ней почти не ездила. Рейчел со счастливой улыбкой направилась к автомобилю, за ней последовали остальные. Джузеппе остался, чтобы дождаться приезда пожарной команды и не покидать свой пост хранителя катакомб.

Рейчел скользнула на водительское сиденье. Она лучше кого бы то ни было знала улицы Рима. Но далеко не все были удовлетворены выбором водителя.

— Монк, — сказала Рейчел, поворачивая ключ в замке зажигания.

— Что?

— Может, тебе лучше закрыть глаза?

21 час 22 минуты

После короткой остановки у таксофонов все снова погрузились в машину, Рейчел отъехала от обочины и нахально вклинилась в дорожный поток. Водитель «фиата», которого она подрезала, наградил её длинным возмущённым гудком. Что он нервничает? Расстояние между ним и передней машиной было вполне достаточным для её «мазерати» — метра два, не меньше!

На улицы Рима спустилась ночь, и фары «мазерати» длинными светлыми кинжалами разрезали темноту. На улице, ведущей к центру города, вытянулась длинная линия рубиновых тормозных огней. Рейчел неслась с недопустимой скоростью, перестраиваясь из ряда в ряд, виляя между другими автомобилями и обгоняя их так, как если бы они стояли. Время от времени она даже выезжала на полосу встречного движения. Безобразное нарушение, но терять время было нельзя.

С заднего сиденья послышался мучительный стон. Рейчел прибавила скорости, но в её адрес не раздалось ни единого упрёка.

Чуть раньше, когда они остановились у таксофонов, Рейчел попыталась дозвониться генералу Ренде, пока Вигор дозванивался до кардинала Сперы. И дядю и племянницу ждала неудача. Генерал Ренде лично командовал карабинерами, обеспечивавших безопасность грандиозной поминальной мессы в соборе Святого Петра, а кардинал Спера принимал непосредственное участие в службе. Сообщения им были оставлены, тревога поднята. Только вот… хватит ли времени?

Все люди, которые могли бы предпринять какие-то меры, находились на поминальной мессе, всего в нескольких шагах от того места, где орден дракона собирался нанести очередной удар. Огромные толпы народа служили прекрасным прикрытием.

— Сколько ещё? — не поднимая глаз, спросил Грей.

Он сидел на пассажирском сиденье, положив рюкзак на колени, и что-то мастерил. Что именно, Рейчел понять не могла: все её внимание было приковано к дороге.

Они промчались мимо Форума Траяна, древнеримского эквивалента рыночной площади. Разрушающееся полукруглое строение стояло на самой вершине Квиринальского холма. Отличный ориентир, видимый из любой точки города.

— Три километра, — ответила Грею Рейчел.

— Учитывая то, что на площади Святого Петра собралась огромная толпа, нам не добраться до центрального входа в собор, — сказал Вигор, сидевший на заднем сиденье. — Езжай по Аврелиевой дороге, вдоль южной стены Ватикана. Мы подъедем к собору сзади.

Рейчел молча кивнула. Движение стало ещё более плотным, поскольку дорога перед мостом через Тибр сужалась, напоминая бутылочное горлышко.

— Расскажите мне о раскопках под собором Святого Петра, — попросил Грей Вигора. — Имеются ли какие-нибудь другие входы туда?

— Нет, — ответил монсиньор. — Это изолированное пространство. Прямо под собором Святого Петра располагаются Священные пещеры, которые соединяются с храмом. Там похоронены многие знаменитые люди, там же находятся захоронения многих пап. В тысяча девятьсот тридцать девятом году рабочие, подготавливая место для захоронения Папы Пия Одиннадцатого, обнаружили прямо под нижним уровнем Священных пещер огромный древнеримский некрополь с захоронениями, относящимися к первому веку нашей эры. Это место называют просто раскопками.

— Насколько обширно это пространство? — спросил Грей.

— Вы когда-нибудь бывали в подземном городе Сиэтла? — вопросом на вопрос ответил Вигор.

Грей с недоумением обернулся и посмотрел на монсиньора.

— Я был там лишь однажды, на конференции археологов, — пояснил Вигор. — Под современным Сиэтлом лежит его прошлое — город времён Дикого Запада. Там в нетронутом виде сохранились лавки, уличные фонари, деревянные тротуары. Некрополь чем-то схож с этим подземным городом — древнеримское кладбище, похороненное под Священными пещерами. После археологических раскопок обнажился лабиринт мощённых камнем улиц и коридоров с могилами, склепами, гробницами.

Рейчел наконец-то добралась до моста и стала прокладывать себе дорогу в плотном потоке машин, стремящихся поскорее добраться до противоположного берега Тибра. Съехав с моста, она отделилась от основного потока, развернулась и поехала в противоположном от площади Святого Петра направлении. Она двигалась на юг.

Сделав несколько крутых поворотов на дорожном «серпантине», машина поехала вдоль высоких Леонинских стен Ватикана. Уличные фонари тут были редкостью, поэтому автомобиль ехал почти в кромешной темноте.

— Вон туда, — сказал Вигор, указывая рукой.

Впереди находился каменный мост с железнодорожными рельсами. Эта ветка начиналась в Ватикане и через этот мост вливалась в общую железнодорожную систему Рима. Она была предназначена исключительно для путешествий Папы Римского и высших сановников Ватикана.

— Перед мостом поверни направо, — сказал племяннице Вигор.

Едва не проскочив в темноте мимо поворота, Рейчел все же заметила его, резко вывернула руль влево и, съехав с основной трассы, оказалась на второстепенной служебной дороге Ватикана, усыпанной щебнем и карабкающейся круто вверх. Вскоре она уткнулась в рельсы.

— Туда! — приказал Вигор, снова указывая влево.

В том направлении никаких дорог уже не было, только узкая полоска травы, сорняков и камней, тянувшаяся вдоль рельсов. Автомобиль, подпрыгивая на ухабах, съехал с покрытой щебёнкой дороги и помчался по целине рядом с рельсами.

Рейчел гнала машину к воротам в Леонинской стене. Свет от фар прыгал на дороге то вверх, то вниз. Доехав до стены, Рейчел притормозила, поскольку ворота были узкими и провести в них «мазерати» было целой проблемой.

В свете их фар появился другой автомобиль — темно-синий служебный микроавтобус, который, раскорячившись поперёк дороги, блокировал дальнейший путь. Два швейцарских гвардейца стояли с обеих сторон фургона, направив на нежданных гостей штурмовые винтовки.

Рейчел резко затормозила, высунула из окна руку с удостоверением корпуса карабинеров и закричала:

— Лейтенант Рейчел Верона! И монсиньор Верона! У нас дело первостепенной важности!

Им дали знак проехать вперёд, но один из гвардейцев продолжал держать оружие на изготовку, нацелив его в лицо Рейчел.

Её дядя быстро предъявил свои ватиканские документы, добавив:

— Нам необходимо срочно встретиться с кардиналом Сперой.

Гвардеец осветил лучом фонарика остальных пассажиров «мазерати». К счастью, они оказались достаточно предусмотрительны и заранее спрятали оружие. Сейчас у них не было времени отвечать на вопросы.

— Я ручаюсь за них, — твёрдо проговорил Вигор, — и кардинал Спера — тоже.

Фургон отъехал, освободив «мазерати» путь внутрь города-государства. Вигор, высунувшись из окна, спросил у гвардейца:

— Вас уже предупредили о возможности террористической атаки?

Глаза гвардейца удивлённо расширились, и он отрицательно помотал головой:

— Нет, монсиньор.

Рейчел и Грей обменялись взглядами. «Только не это!» Произошло именно то, чего они опасались: в суматохе, вызванной приготовлениями к поминальной службе, их сообщение затерялось в длинной цепочке церковных инстанций. Церковь никогда не умела действовать быстро — ни в плане перемен, ни даже перед лицом опасности.

— Блокируйте этот вход и никого не пропускайте! — приказал Вигор.

Гвардеец откликнулся на командные интонации в голосе монсиньора и кивнул.

Вигор откинулся на сиденье.

— После того склада поворачивай направо, — сказал он Рейчел.

Её не нужно было уговаривать двигаться быстрее. Машина рванулась вперёд, пересекла небольшую автостоянку перед причудливым двухэтажным зданием старого склада и свернула направо. Они миновали мастерскую мозаики — единственное производство, имеющееся на территории Ватикана, — затем пронеслись по проезду между дворцом Трибунала и палаццо Сан-Карло. Здесь застройка стала гораздо гуще. Огромный купол собора Святого Петра занимал уже полнеба.

— Останови у приюта Святой Марты, — велел племяннице Вигор.

Рейчел затормозила у тротуара. Слева от них располагалась ризница, соединяющаяся с основной махиной собора, справа находилось здание папского хосписа. Рейчел заглушила двигатель. Отсюда им предстояло передвигаться пешком. Их цель — вход в древний некрополь — располагалась по другую сторону ризницы.

Когда они выбрались из машины, до их слуха донеслось приглушённое пение. Папский хор пел «Ave Maria». Месса шла полным ходом.

— Следуйте за мной, — велел Вигор.

Они прошли через арку и оказались на открытом дворе. Здесь было безлюдно. Все в Ватикане были заняты в мессе, на которой присутствовал сам Папа. Рейчел уже сталкивалась с этим раньше: во время грандиозных церковных служб вроде этой Ватикан полностью пустел.

В дальней части ризницы к хору присоединился другой монотонный звук. Он доносился спереди, из Арки колоколов, ведущей на площадь Святого Петра. Это был гул тысяч голосов тех, кто собрался на площади. Сквозь тёмный проход арки были видны отблески множества свечей.

— Сюда, — сказал Вигор, останавливаясь возле неприметной стальной двери в углу маленького дворика и вынимая из кармана большое кольцо с ключами. — Это и есть вход на территорию раскопок.

— И никакой охраны, — отметил Грей.

Только возле Арки колоколов торчала пара швейцарских гвардейцев с винтовками в руках, но их внимание было приковано к толпе. Вигора и его спутников они не заметили, поскольку стояли к ним спинами.

— По крайней мере, дверь заперта, — сказал Вигор. — Может быть, нам все-таки удалось опередить орден дракона.

— Не стоит на это рассчитывать, — предостерёг его Грей. — Нам известно, что у них есть свои люди в Ватикане. У них тоже могут быть ключи.

— Ключи есть лишь у очень немногих. Мне их выдали постольку, поскольку я возглавляю Папский институт археологии. — Монсиньор повернулся к племяннице и протянул ей два ключа: — Вот эти открывают вторую дверь, находящуюся внизу, и ограду гробницы святого Петра.

Рейчел попыталась отказаться брать ключи:

— Но…

— Ты знаешь расположение раскопок лучше, чем кто-либо. Мне нужно поскорее найти кардинала Сперу. Папу необходимо удалить из собора в безопасное место, а затем эвакуировать и всех остальных людей, да так, чтобы не поднялась паника. — Вигор прикоснулся к своему воротничку священника. — Быстрее, чем я, этого не сделает никто.

Рейчел согласно кивнула и взяла ключи, понимая, что статус дяди поможет ему получить аудиенцию у кардинала без каких-либо проволочек. Нельзя было исключать возможность того, что государственный секретарь Ватикана ещё не знает о готовящейся атаке и именно поэтому до сих пор не объявлена тревога. Территория Ватикана не подпадала под юрисдикцию даже такого могущественного человека, как генерал Ренде.

Перед тем как уйти, Вигор бросил на Грея быстрый взгляд, но Рейчел перехватила и безошибочно расшифровала его. Это была обращённая к американцу молчаливая просьба: «Сберегите мою племянницу». Рейчел крепко сжала в ладони кольцо с ключами. Что ж, хорошо хоть дядя не пытается отослать её прочь. Он осознавал масштабы грозящей опасности, понимал, что на чашу весов положены тысячи человеческих жизней.

Вигор направился к главному входу в ризницу — это был кратчайший путь, ведущий в самое сердце собора.

Грей повернулся к своей команде и приказал всем надеть и надёжно закрепить радиопереговорные устройства — комплекты, каждый из которых состоял из миниатюрного микрофона и наушников. Эта сверхчувствительная аппаратура была способна улавливать и чётко передавать даже едва слышный шёпот. Из своего рюкзака Грей выудил запасной комплект и протянул его Рейчел, объяснив, как им пользоваться. Она стала практиковаться, а Монк тем временем открыл стальную дверь. На лестнице, ведущей в подвал, было темно, как ночью.

— Там, внутри, находится выключатель, — прошептала Рейчел.

— Мы будем действовать в темноте, — отрезал Грей. Монк и Кэт согласно кивнули. Они надели очки ночного видения, такие же Грей вручил Рейчел. Это приспособление было знакомо ей ещё с тех пор, как она проходила военную подготовку. Она надела их, и окружающий мир сразу окрасился в зеленые и серебристые тона.

Первым двинулся Грей, Рейчел шла следом за Кэт, а Монк, неслышно закрыв за ними дверь, пошёл в арьергарде. Темнота была столь густой, что даже от специальных очков было не очень много проку. И приборам ночного видения нужна хоть малая толика света. Грей включил фонарик, свет которого показался ослепительным, и закрепил его под стволом пистолета. Рейчел на секунду приподняла очки на лоб, и путь перед ней снова погрузился в кромешную темноту. Судя по всему, фонарь Грея испускал ультрафиолетовый свет, видимый только с помощью этих специальных приборов. Убедившись в этом, Рейчел водрузила очки на место.

Странный, потусторонний свет освещал первый зал, в котором они оказались. Здесь находилось несколько выставочных стендов и моделей, показываемых посетителям в ходе редких экскурсий. Их взглядам предстала модель первой церкви императора Константина, построенной на этом месте ещё в 324 году. Ещё одна модель представляла собой уменьшенную копию того, что в императорском Риме называлось aedicula — небольшой усыпальницы, похожей на двухэтажный храм. Именно такое сооружение было возведено на месте захоронения святого Петра. По сообщениям историков, Константин построил куб из мрамора и порфира — редкого камня, который завозили из Египта. В этот куб он заключил могилу святого, а затем построил вокруг сооружения свою церковь.

Этот куб был заново обнаружен вскоре после того, как начались раскопки некрополя. Он оказался прямо под главным алтарём собора Святого Петра. Там сохранился кусок стены первоначальной церкви, покрытый христианской росписью, в том числе и греческими буквами, составляющими два слова: «Petros eni», то есть «Пётр — здесь».

И действительно, обнаруженные в углублении стены кости и остатки одежды могли принадлежать мужчине такого же роста и сложения, какими, согласно традиции, обладал святой Пётр. Совпадал и возраст останков. Они были уложены в пуленепробиваемые пластиковые контейнеры, изготовленные, как ни странно, министерством обороны США, и помещены обратно в усыпальницу. Именно туда и лежал сейчас путь Грея и его группы.

— Сюда, — шепнула Рейчел, указав на крутую винтовую лестницу, уходящую вниз.

Грей по-прежнему возглавлял короткую процессию. Они уже находились значительно ниже фундамента собора. Тело Рейчел пронизал могильный холод. Она почувствовала себя раздетой. Специальные очки ограничивали диапазон её зрения, и женщина ощутила, как подкрадывается клаустрофобия.

Внизу лестницы дорогу им преградила маленькая дверь. Рейчел непроизвольно прижалась к Грею, снова вдохнув сильный мужской запах, исходящий от него. Достав кольцо с ключами, она выбрала нужный, сунула его в замок и повернула. Но когда она хотела распахнуть дверь, Грей перехватил её руку и осторожно, но твёрдо отодвинул женщину назад, заставив встать за своей спиной. Только после этого он приоткрыл дверь всего на несколько сантиметров и заглянул внутрь. Рейчел и другие ждали.

— Все чисто, — сказал наконец Грей, — только темно, как в могиле.

— Очень смешно, — буркнул Монк.

Грей толкнул дверь, и она открылась нараспашку. Рейчел приготовилась услышать взрыв или стрельбу, но подземелье встретило их поистине гробовой тишиной.

После того как все вошли внутрь, Грей повернулся к группе.

— Я думаю, монсиньор оказался прав, — сказал он, — и нам действительно удалось опередить орден дракона. На сей раз это мы устроим им засаду.

— Каков план? — поинтересовался Монк.

— Во-первых, мы не станем рисковать. Устроим ловушку и уберёмся отсюда ко всем чертям. — Грей указал в сторону двери, через которую они только что вошли. — Монк, ты следишь за дверью. Это единственный вход и выход отсюда. Охраняй наши спины.

— Запросто!

Затем Грей протянул Кэт два небольших контейнера, похожие на картонные коробки, в которых в магазинах продаются яйца.

— Это звуковые гранаты и световые бомбы. Попробуем оглушить и ослепить их. Мы с Рейчел пойдём к могиле, а ты тем временем установи эти штуки по всему периметру.

— Ясно, — кивнула она.

После этого Грей повернулся к Рейчел:

— Пошли к могиле святого Петра.

Она повела его по древнеримской дороге, уводящей в глубь тёмного некрополя. По обеим её сторонам тянулись вереницы фамильных склепов и усыпальниц. Стены были выложены тончайшими кирпичами — самым распространённым строительным материалом, применявшимся в I веке. Многие усыпальницы были украшены мозаикой и фресками, но какие-либо детали этих изображений было совершенно невозможно разобрать сквозь приборы ночного видения. Изредка встречались скульптуры, и в призрачном, искажающем реальность свете ультрафиолетового фонаря казалось, что они движутся. Создавалось впечатление, что мёртвые оживают прямо на глазах и поднимаются из своих саркофагов.

Когда они достигли центра некрополя, Рейчел указала вперёд. Узкий металлический мостик поднимался к платформе и прямоугольному окошку.

— Усыпальница святого Петра, — шёпотом проговорила она.

21 час 40 минут

Грей направил дуло пистолета, на котором был укреплён ультрафиолетовый фонарь, на усыпальницу и посветил в окошко. Примерно в трех метрах от стекла рядом с кирпичной стеной возвышался мраморный куб. У основания куба находилось отверстие. Нагнувшись, Грей направил туда луч фонаря. Его взору предстала прозрачная коробка с каким-то предметом, напоминающим кусок белой глины. Кость. Кость святого Петра!

Грей почувствовал, как зашевелились волосы на голове, а по коже побежали мурашки. Несмотря на то что они находились в самом сердце Римско-католической церкви, Грей ощутил себя археологом, который оказался на каком-то затерянном континенте и теперь роется в тёмной пещере.

— Командир, — окликнула его Кэт, — я здесь. Она закончила закладывать заряды и теперь присоединилась к ним.

— Мы можем подойти ближе? — выпрямившись, спросил Грей.

С помощью второго ключа, полученного от дяди, Рейчел открыла ворота, ведущие внутрь святилища.

— Нам нужно поторапливаться, — предупредил Грей.

Он чувствовал, что время на исходе. Впрочем, он мог и ошибаться. Возможно, орден дракона нанесёт удар только после полуночи, как это было в Кёльне. Но Грею не хотелось рисковать.

Он вынул из рюкзака приспособление, которое настраивал в машине по дороге сюда. Это был комплект из двух миниатюрных видеокамер и лэптопа. Оглядевшись, Грей поискал глазами самые неприметные для постороннего взгляда места. Одну камеру он закрепил в трещине соседнего с усыпальницей надгробия — так, чтобы она смотрела прямо на могилу святого Петра. Вторую он направил в противоположном направлении, поместив её внутрь усыпальницы и нацелив объектив в окошко, чтобы она фиксировала каждого, кто приблизится к святилищу.

— Что ты делаешь? — спросила Рейчел.

— Я не хочу, чтобы наша ловушка сработала раньше времени, — пояснил он. — Пусть они подойдут поближе, почувствуют себя в безопасности и установят свою аппаратуру. Только после этого мы нанесём удар. Мы не должны оставить им ни единого шанса для того, чтобы привести в действие их прибор и активировать кости волхвов.

Закончив возиться с камерами, Грей махнул рукой, давая знать, что им пора выходить. Через несколько секунд Рейчел вновь заперла ворота усыпальницы на ключ.

— Монк! — позвал в микрофон Грей. — Как там у тебя?

— Все тихо.

Ну и отлично.

Грей подошёл к стоящей неподалёку полуразрушенной временем гробнице. В одной из её стен зияла большая дыра, да и костей внутри давно не было. Вынув из рюкзака лэптоп, он поместил его в гробницу и присоединил к USB-порту компьютера портативный усилитель сигнала. Зажёгся зелёный огонёк, указывающий, что соединение установлено. Грей щёлкнул переключателем и перевёл компьютер в спящий режим. Монитор лэптопа погас.

Грей распрямился и объяснил товарищам:

— Видеокамеры не обладают достаточной мощностью для того, чтобы передавать изображение на достаточно большое расстояние. Лэптоп будет принимать и усиливать сигналы с видеокамер — так, чтобы их можно было получать, находясь на поверхности. Когда головорезы из ордена дракона окажутся здесь, в западне, мы приведём в действие звуковые и световые бомбы, а затем вернёмся вниз с целой дивизией швейцарских гвардейцев.

Кэт, словно отдавая должное командиру, сказала:

— Нам не представилась бы такая возможность, если бы там, в катакомбах, мы слишком осторожничали и потеряли бы из-за этого время.

Грей кивнул. Наконец-то удача повернулась к ним лицом. Осторожность — это, конечно, хорошо, но…

Его мысли были прерваны серией прогремевших взрывов. Они прозвучали чуть приглушённо, как взрывы глубинных бомб под водой, но все же их эхо раскатилось по всему некрополю, и тут же послышался гораздо более громкий звук — крошащегося, ломающегося камня.

Грей присел на корточки и задрал голову кверху. В потолке стали появляться отверстия. Вниз, на гробницы и усыпальницы, полетели обломки камня и галька, посыпался песок. И раньше, чем улеглась пыль, из отверстий в потолке, извиваясь в воздухе, словно змеи, упали длинные чёрные верёвки, а по ним стремительно заскользили тёмные фигуры мужчин. Настоящая штурмовая команда. Они спускались в некрополь и тут же растворялись во тьме.

Грей сразу понял, что происходит. Орден дракона решил проникнуть в некрополь сверху, через Священные пещеры, куда можно было попасть прямо из собора. Должно быть, штурмовики пришли на поминальную службу, а затем с помощью своего агента из Ватикана незаметно проскользнули в Священные пещеры. Их загадочный прибор, очевидно, ещё загодя был тайно пронесён в город мёртвых и спрятан среди папских усыпальниц. А теперь, оставаясь незамеченными в суматохе грандиозной мессы, они пробрались туда, забрали своё оборудование, заложили в пол Священных пещер специальные заряды и, проделав отверстия, спустились прямиком в это подземелье. Обратно штурмовая команда выберется тем же путём и бесследно растворится в многотысячной толпе.

Этого нельзя допустить!

— Кэт, — прошептал Грей в микрофон, — отведи Рейчел к Монку. Не вступайте в бой и не обнаруживайте себя. Выходите наверх и возвращайтесь со швейцарскими гвардейцами.

Кэт схватила Рейчел за локоть.

— А ты? — спросила она Грея.

Он уже двигался к усыпальнице святого Петра.

— Я остаюсь здесь. Буду следить за изображением с видеокамер. Если надо будет, задержу их, а потом, когда ловушка захлопнется, сообщу вам по переговорному устройству.

В глубине души Грей надеялся, что ещё не все потеряно. На связь вышел Монк:

— Не ходите сюда! — предупредил он. — Эти гады проделали дыру в потолке прямо над входом. Мне чуть не проломило башку здоровенным куском камня. Дверной проем завален наглухо.

Из задней части некрополя послышались автоматные очереди.

— Короче, через эту дверь больше не войти и не выйти, — закончил Монк.

— Кэт?

— Я все слышала, командир.

— В таком случае всем лечь на пол и ждать моей команды, — приказал Грей и, низко согнувшись, побежал по древней улице.

Они оказались предоставлены сами себе.

21 час 44 минуты

Вигор вошёл в ризницу собора Святого Петра через дверь, которую охраняли двое швейцарских гвардейцев. Прежде чем монсиньору удалось попасть внутрь собора, ему пришлось трижды предъявлять своё удостоверение, и на каждом посту он вкратце рассказывал гвардейцам о том, что привело его сюда, и приказывал быть готовыми к любому повороту событий. Высокий сан и красноречие Вигора заставляли гвардейцев верить ему безоговорочно. Слава богу, хоть эти будут во всеоружии, когда грянет беда!

Почему же его предупреждение не заставило Ватикан насторожиться и принять соответствующие меры? Может быть, он был недостаточно убедителен, когда звонил сюда двадцать минут назад? А неуверенность эта, по всей видимости, объяснялась тем, что Вигор ещё не знал точно, когда именно орден дракона предпримет атаку.

Но теперь дела наконец пошли как надо.

Вигор миновал памятник Пию VII и вошёл в неф в его средней части. Собор был выстроен в виде гигантского креста площадью в двадцать пять тысяч квадратных метров. Это сооружение было столь огромных размеров, что в одном только нефе две футбольные команды без всяких помех могли бы провести матч.

Сейчас в этом огромном помещении яблоку негде было упасть. Все ряды скамеек — и нефа, и трансепта — были заполнены прихожанами, все вокруг сияло от света тысяч свечей в восьмистах светильников. Папский хор исполнял «Exaudi Deus», причём пение, усиленное особой акустикой, звучало едва ли не громче, чем музыка на рок-концерте.

Вигор торопился, но сознательно сдерживал себя, чтобы не перейти на бег. Если в соборе начнётся паника, последствия будут поистине катастрофическими. Жестом он подозвал к себе двух швейцарских гвардейцев, немногословно описал им ситуацию и приказал разойтись в разные стороны и ввести в курс дела всех своих собратьев по оружию, находившихся в соборе. Согласно плану Вигора первым делом отсюда следовало вывести Папу, а затем высшие чины Ватикана должны были осторожно и дипломатично организовать эвакуацию прихожан.

Как только Вигор вошёл в неф, его взгляду тут же предстал папский алтарь.

В дальнем конце алтаря сидели Папа и кардинал Спера. Они расположились под baldacchino работы великого Бернини — позолоченным бронзовым балдахином, стоявшим в центральном алтаре. Поддерживаемый четырьмя массивными витыми бронзовыми колоннами, украшенными позолоченными оливковыми и лавровыми ветвями, он вознёсся на высоту десяти метров. На самом балдахине находилась золотая сфера, а её, в свою очередь, венчал золотой крест.

Вигор сосредоточенно прокладывал себе путь вперёд. Поскольку у него не было времени на переодевание, он, вероятно, производил довольно странное впечатление: белый церковный воротник и запылённый, невзрачный, вовсе не церковный наряд. Кто-то из прихожан смотрел на странную фигуру Вигора с неодобрением, другие — снисходительно, видимо полагая, что это бедный провинциальный священник из какого-нибудь заштатного прихода, которого привлёк блеск грандиозной службы в главном соборе не только Ватикана, но и всего мира.

Пройдя чуть вперёд, Вигор повернул налево. Он собирался обойти алтарь сбоку и подойти сзади, чтобы поговорить с кардиналом Сперой незаметно для посторонних глаз. Однако стоило ему пройти мимо статуи святого Лонгина[58], как из тёмного дверного проёма высунулась чья-то рука и ухватила его за локоть. Вигор обернулся и увидел высокого седовласого человека, примерно одного с ним возраста. Это был prefetto Альберто, главный хранитель архивов Ватикана, человек, которого Вигор хорошо знал и безмерно уважал.

— Вигор, — заговорил Альберто, — я слышал, что…

Окончание его фразы потонуло в особенно громком рефрене хора.

Вигор шагнул в дверной проем, откуда начинался коридор, ведущий в Священные пещеры, и, наклонившись к хранителю, переспросил:

— Простите, Альберто, что вы…

Хватка на его локте усилилась, а в ребра упёрлось дуло пистолета с глушителем.

— Ни слова больше! — свистящим шёпотом предупредил Альберто.

21 час 52 минуты

Грей распростёрся на животе внутри усыпальницы, скрючившись так, чтобы его нельзя было заметить через пролом в стене. Его пистолет лежал рядом с открытым лэптопом. Дисплей был настроен таким образом, что изображение на нем можно было увидеть только в ультрафиолетовых лучах. Монитор был разделён на две равные части. На левую часть транслировалось изображение с камеры, снимавшей усыпальницу святого Петра, на правую — со второй, которая фиксировала подходы к могиле апостола со стороны основной части некрополя.

Штурмовая команда ордена дракона разделилась на две группы. Члены первой разбрелись по всей территории некрополя и, видимо, выполняли патрульные функции, другие включили фонарики и приготовились приступить к работе, которую им предстояло выполнить возле могилы святого Петра. Они действовали слаженно и быстро. Было видно, что каждый знает свою задачу. Ворота в ограде усыпальницы уже были открыты. Двое боевиков расположились по бокам знаменитой могилы и преклонили колена. Однако причиной этого была отнюдь не набожность. Они прилаживали к каждой из её сторон два больших диска. Третьего из них — человека огромного роста — невозможно было не узнать даже в темноте.

Это был Рауль.

В руках он держал металлический кейс. Открыв его, гигант достал прозрачный цилиндр со знакомым сероватым порошком. Очевидно, они уже успели перевести кость волхва в порошкообразное состояние. Через небольшое отверстие Рауль просунул цилиндр в усыпальницу святого Петра, а затем подсоединил источник питания…

Грей понимал, что враги хорошо подготовились. Прибор уже собран и настроен, ждать больше нельзя. Сейчас им предоставляется единственная возможность застать боевиков ордена дракона врасплох, возможно, даже заставить их бежать, побросав в спешке своё оборудование. Сейчас или никогда!

— Начинаю обратный отсчёт, — прошептал он в микрофон. Его рука потянулась к кнопке, приводившей в действие звуковые и световые бомбы. — Прикончите как можно больше этих уродов, пока они будут пребывать в ступоре, но не рискуйте без особой надобности. Постарайтесь постоянно находиться в движении и не показывайтесь им на глаза. Поняли меня?

В наушнике Грея один за другим прозвучали три утвердительных ответа. Монк притаился где-то возле двери, а Кэт и Рейчел нашли пустой склеп и спрятались в нем. Штурмовики все ещё не подозревали об их присутствии.

На экране лэптопа Грей видел, как трое мужчин отходят от усыпальницы и тянут провода, подсоединённые к прибору. Рауль закрыл за собой ворота, и теперь ему не грозила никакая опасность. Стоя на металлической платформе, он прижал одну руку к уху, видимо общаясь по переговорному устройству со своими сообщниками.

— Начинаю отсчёт, — прошептал Грей. — На несколько секунд отключите микрофоны, заткните уши, снимите очки и закройте глаза. Занавес поднимется через пять секунд. Итак, поехали. Пять, четыре, три… — Одну руку он положил на пистолет, вторую — на клавиатуру лэптопа. — Два, один, ноль. Занавес!

Он нажал на кнопку.

Хотя в ушах Грея в этот момент находились затычки, припасённые специально для такого случая, он все же услышал приглушённое «буммм!», отдавшееся эхом за его грудиной. Он выждал ещё три секунды, чтобы прошёл ослепляющий эффект от взрыва световых бомб, и только потом избавился от затычек. До его слуха донеслись звуки многочисленных выстрелов.

В следующий момент Грей уже выбрался из склепа. Металлическая платформа перед ним была пуста. Рауль и двое его людей исчезли. Но куда?

Выстрелы звучали все чаще. В мрачном тёмном некрополе шла ожесточённая перестрелка. Грей вспомнил, что за несколько секунд до того, как он привёл в действие бомбы, Рауль говорил с кем-то по переговорному устройству. Может, он получил предупреждение? Но от кого?

Грей стал осматривать близлежащее пространство. Мир снова погрузился в зеленовато-серебристые цвета. Грей взобрался на платформу. Он вынужден был рисковать, чтобы обеспечить сохранность прибора и чудесного порошка.

Оказавшись наверху, он присел на корточки, упираясь рукой в платформу, и стал водить стволом пистолета в разные стороны, выискивая возможных противников. Внезапно в окошке перед ним вспыхнул свет, и Грей увидел Рауля, стоявшего внутри усыпальницы, в нескольких шагах от могилы святого апостола. Видимо, за мгновение до взрыва тот успел юркнуть обратно в ворота усыпальницы. Встретившись взглядом с Греем, гигант поднял руки. В одной из них был зажат пульт дистанционного управления, который должен был привести в действие порошок.

Они опять опоздали!

Понимая тщетность своих действий, Грей прицелился и выстрелил во врага, однако пуленепробиваемое стекло не дало ни единой трещины.

Рауль улыбнулся и нажал кнопку на пульте.

10

НАЛЁТ НА ГРОБНИЦЫ

25 июля, 21 час 54 минуты

Ватикан

Первый толчок подбросил Вигора вверх, а может, это просто земля ушла у него из-под ног. Но так или иначе, он оказался в воздухе.

В соборе раздались крики.

Приземлившись, Вигор воспользовался моментом и нанёс сильнейший удар локтем в переносицу предателя Альберто, который от подземного толчка упал на спину. Второй удар пришёлся в кадык. Схватившись за горло, Альберто захрипел и выронил пистолет. Едва Вигор успел подхватить оружие, как последовал второй толчок, заставивший его упасть на колени.

К этому времени собор наполнился испуганными воплями. Но главным звуком стало низкое и глубокое гудение, доносившееся откуда-то снизу. Все вокруг вибрировало и содрогалось. Казалось, что кто-то ударил в огромный колокол размером в сам собор, а все присутствовавшие в нем оказались внутри этого колокола.

Вигор вспомнил описание событий в Кёльнском соборе, полученное от единственного свидетеля, уцелевшего в ту страшную ночь. По его словам, у него тогда возникло ощущение, что стены собора сдвигаются, пытаясь раздавить собравшихся. Сейчас Вигор испытывал то же самое. Он слышал все звуки — крики, плач, причитания, — но они звучали приглушённо, словно через стену из ваты.

Вигор поднялся на ноги. Мраморный пол под ним продолжал вибрировать. Казалось, что он покрылся рябью и колышется, словно водная гладь. Вигор сунул пистолет за пояс и повернулся, чтобы бежать на помощь Папе и кардиналу Спере.

Однако стоило ему сделать первый шаг, как у него заложило уши, давление подскочило и стало трудно дышать. Через пару секунд ему полегчало. У основания четырех бронзовых колонн балдахина Бернини появились голубые электрические сгустки и ослепительными спиралями взлетели вверх, потрескивая и рассыпая искры.

Взметнувшись по колоннам, они добрались до бронзового полога и встретились с золотым шаром. Раздался удар грома, и земля вновь содрогнулась. По мраморному полу в разные стороны побежали трещины. С шара сорвалась раздвоенная, как змеиный язык, молния, ударила вверх и затанцевала по куполу, расписанному великим Микеланджело. Пол собора всколыхнулся новым толчком, ещё более сильным, нежели предыдущие.

По куполу тоже зазмеились трещины, вниз посыпалась штукатурка и лепнина.

21 час 57 минут

Монк с трудом оторвался от пола. Один его глаз был залит кровью. Неудачно упав лицом вниз, он ударился об угол какой-то гробницы, разбил очки и рассадил бровь. Ничего не видя, Монк шарил вокруг себя руками в поисках выпавшего оружия. Прицел ночного видения, которым был оснащён его дробовик, мог хотя бы отчасти заменить ему специальные очки.

Тем временем почва под его пальцами продолжала содрогаться. Стрельба после первого же толчка прекратилась.

Монк потянулся вперёд, ощупывая землю рядом с гробницей. Оружие не могло отлететь далеко. Наконец он наткнулся на что-то кончиками пальцев. Слава богу!

Однако уже в следующую секунду он осознал свою ошибку: это был не приклад его дробовика, а носок мужского ботинка. К его затылку прижался ещё горячий ствол автомата.

Вот дерьмо…

21 час 58 минут

Грей услышал автоматный выстрел — первый прозвучавший в некрополе после того, как начались подземные толчки. Его сбросило с металлической платформы, и он упал рядом с гробницей, в которой был спрятан его лэптоп. Свернувшись, Грей перекатился и принял удар на плечо, сохранив очки и пистолет. А вот переговорного устройства он лишился.

Первый удар выбил окошко на платформе, и теперь выложенная древними камнями дорога была усеяна осколками стекла.

Грей огляделся. Платформу заливал тусклый свет, исходивший из основания усыпальницы. Грей должен был выяснить, что там происходит, но штурмовать ворота в одиночку было слишком рискованно. По крайней мере, до тех пор, пока ему неизвестны расклад сил и текущая обстановка.

Убедившись, что его никто не видит, Грей нырнул обратно в гробницу, где находился его компьютер. Камеры должны были по-прежнему передавать изображение.

Он улёгся на живот. Направив левую руку с зажатым в ней пистолетом в сторону пролома в стене гробницы — на случай появления незваных гостей, — Грей активировал лэптоп. Монитор, разделённый на две части, ожил. Камера, установленная внутри усыпальницы святого Петра, не показывала ничего, кроме темноты. Выстрелы больше не слышались. Царство мёртвых снова погрузилось в ничем не нарушаемое безмолвие.

Что произошло с остальными его товарищами?

Не имея возможности получить ответ на этот вопрос, Грей сосредоточил внимание на изображении со второй камеры. Там, похоже, ничего не изменилось. Грей заметил двух мужчин с автоматами, направленными на ворота гробницы. Охранники Рауля. Самого великана нигде не было видно. Усыпальница внешне также не изменилась. Однако в изображении было что-то необычное. Оно слегка пульсировало в такт вибрации каменного пола. Казалось, что камера реагирует на какое-то излучение, испускаемое прибором Рауля.

Но где же сам Рауль?

Грей перемотал цифровую запись на минуту назад, остановив её на том месте, где Рауль стоял возле могилы и держал в руках пульт дистанционного управления. Нажав на кнопку, великан повернулся, чтобы посмотреть на эффект, произведённый этим нажатием. На двух дисках, прикреплённых к противоположным сторонам гробницы, мигали зеленые огоньки. Внимание Грея привлекло какое-то движение. Он увеличил изображение, сфокусировав его на небольшом отверстии у основания усыпальницы. Цилиндр с порошком завибрировал, а затем оторвался от пола. Левитация!

Грей начал понимать, что происходит. Ему припомнились слова Кэт о том, что порошки в м-состоянии, будучи помещены в сильное электромагнитное поле, проявляют способность к левитации и превращаются в мощные сверхпроводники. Он также вспомнил открытие, сделанное Монком в Кёльнском соборе, когда тот обнаружил там намагниченный крест. Должно быть, эти диски с мигающими зелёными огоньками представляют собой сильнейшие электромагниты. Стало быть, назначение прибора ордена дракона состоит лишь в том, чтобы создавать электромагнитное поле вокруг смеси металлов, превращая её в моноатомный сверхпроводник.

Теперь Грей знал, что за энергия исходит оттуда пульсирующим светом. Он понял, какая сила убила прихожан в Кёльне. Боже милостивый!..

Изображение на мониторе дёрнулось, на мгновение пропало и снова появилось. Но теперь оно виделось немного под другим углом. Вероятно, после первого подземного толчка одна из камер немного покосилась. На экране Рауль отступил на несколько шагов назад от могилы.

Грей не понял, почему Рауль это сделал. Ведь ничего особенного вроде бы не происходило.

Но тут он заметил, что у самого основания могилы квадратная секция каменного пола стала медленно опускаться вниз, превращаясь в покатый трап, ведущий вниз, под фундамент могилы. Снизу просачивалось синеватое сияние. Чёртов Рауль заслонил спиной камеру, поэтому Грей не видел, что там творится. Затем великан стал спускаться вниз, оставив двух своих охранников на поверхности. Так вот куда он подевался…

Грей торопливо выключил цифровой проигрыватель, и на экране возникло изображение того, что происходит в усыпальнице сейчас. Грей увидел, как из отверстия возле могилы на поверхность вырвалось несколько ярких вспышек света. Это срабатывала вспышка фотокамеры. Что бы ни нашёл там Рауль, он фотографировал это.

Через несколько секунд Рауль появился из подземелья. На лице мерзавца играла довольная ухмылка.

Он победил.

21 час 59 минут

Лёжа плашмя на крыше мавзолея, Кэт сумела сделать удачный выстрел и сняла штурмовика, приставившего ствол автомата к голове Монка. Но второй подземный толчок помешал ей прицелиться в следующий раз, и оставшийся противник не стал колебаться. По вспышке выстрела он, очевидно, вычислил её местоположение. Нырнув вниз, он ударил Монка в висок рукояткой тяжёлого охотничьего ножа и прикрылся им, как щитом. Штурмовик приставил лезвие ножа к шее Монка.

— Выходи! — крикнул он по-английски, но с сильным немецким акцентом. — Выходи, или я отрежу ему голову!

Кэт закрыла глаза. Повторялась кабульская история. Она и капитан Маршалл предприняли попытку спасти двух своих товарищей, попавших в плен. Враги грозились обезглавить их. Силы были неравны: им двоим предстояло сражаться с шестью противниками, но выбора не было, и они, вооружённые лишь кинжалами и штыками, предприняли бесшумную вылазку. Однако Кэт не заметила одного из противников, затаившегося в нише. Винтовочный выстрел хрустнул сломанной сухой веткой, и капитан Маршалл рухнул наземь. Кэт метнула кинжал, пригвоздив врага к стене, как бабочку, но капитану это помочь уже не могло. Она держала голову любимого у себя на коленях до тех пор, пока с его губ не сорвался последний вздох. До последнего момента он не спускал с неё молящего, все понимающего, но неверящего взгляда, а потом его глаза опустели. Самый нежный, самый главный мужчина в её жизни растаял, как дым.

— Вылезай сейчас же! — вновь проорал из темноты голос с немецким акцентом.

— Кэт! — послышался в её наушнике голос Рейчел, и рука итальянки прикоснулась к её локтю. Лейтенант корпуса карабинеров лежала рядом с ней, на крышке древней гробницы.

— Не высовывайся! — велела Кэт. — Постарайся добраться до одной из верёвок, по которым они сюда спустились, и выбирайся наверх.

Именно в этом заключался их план, разработанный в последние секунды. Верёвки, с помощью которых штурмовики ордена дракона спустились в некрополь, все ещё свисали из отверстий, проделанных ими в потолке древнего некрополя. Кэт и Рейчел договорились незаметно добраться до них, вылезти на поверхность, а уж потом поднять тревогу и вернуться в подземелье с мощным подкреплением из карабинеров и швейцарских гвардейцев. Этот план не должен был дать сбоя. Рейчел тоже так думала.

У Кэт были свои обязанности. Перекатившись по крыше мавзолея, она спрыгнула с неё, мягко приземлилась на носки и перебежала через два ряда гробниц, чтобы удалиться как можно дальше от первоначальной позиции и дать Рейчел возможность уйти незамеченной. Оказавшись примерно в десяти метрах от человека, который взял Монка в заложники, Кэт вышла на открытое пространство и отбросила пистолет в сторону. Подняв руки над головой и переплетя пальцы, она громко и холодно произнесла:

— Я сдаюсь.

Ничего не видящий, ошеломлённый Монк попытался было вырваться, но захвативший его штурмовик был достаточно опытен, чтобы подавить любое сопротивление. В итоге Монк остался стоять на коленях, с острым, словно бритва, лезвием ножа у горла. Кэт медленно двинулась вперёд, не сводя взгляда с глаз Монка.

Осталось три шага.

Штурмовик слегка расслабился. Кэт заметила, что острие его ножа дрогнуло и отодвинулось от шеи Монка на несколько миллиметров.

Вполне достаточно.

В следующий миг она метнулась вперёд, на лету выхватила кинжал из ножен, закреплённых на левом запястье, и метнула его в противника. Лезвие поразило мужчину в глаз, и, не издав ни единого звука, он стал заваливаться назад, увлекая за собой Монка.

Кэт развернулась, одновременно извлекая очередной кинжал из ботинка. Она метнула его в ту сторону, куда указали ей глаза Монка, и тут же уловила в том направлении едва заметную тень. Послышался сдавленный стон, и из темноты к её ногам вывалился мужчина с торчащим из шеи кинжалом. Враг номер три.

Монк с трудом поднялся на ноги. Он шарил вокруг себя, пытаясь отыскать своё оружие. Но сейчас он был слеп как крот, а запасной пары очков у Кэт не имелось. Ей предстояло вести его под руку. Она помогла товарищу встать, положила его руку на своё плечо и сказала:

— Держись за меня.

В этот момент перед её глазами вспыхнул фонарь. Прибор ночного видения усилил его свет в тысячи раз, вломившись в затылок Кэт раскалённым шомполом, заставив её ослепнуть, наполнив голову болью, ошеломив.

Враг номер четыре.

Незамеченный ею.

Опять…

22 часа 02 минуты

На левой половине монитора Грей увидел свет, приближавшийся из глубины некрополя. Он подумал, что это не сулит ничего хорошего, и не ошибся. На правой половине — Рауль поднёс к уху переговорное устройство, и его физиономия расцвела от удовольствия. Грей вновь перевёл взгляд на левое изображение и увидел Кэт и Монка со связанными за спиной руками, которых конвоировал штурмовик с автоматом. Их подвели к усыпальнице и заставили подняться на платформу. Рауль по-прежнему стоял возле могилы. Один из его охранников оставался с ним, а другой спустился по трапу в подземелье.

— Коммандер Пирс! — прокричал Рауль. — Лейтенант Верона! Сдавайтесь, или эти двое умрут!

Грей даже не пошевелился. В данной ситуации он был бессилен. Шансов на то, чтобы освободить товарищей, не было ни единого, а если он сдастся, это будет равносильно самоубийству. Рауль убьёт их всех. Понимая, что обрекает своих товарищей на смерть, Грей закрыл глаза.

Открыть их снова его заставил новый голос, громко прозвучавший под каменными сводами:

— Я здесь!

Перед объективом видеокамеры появилась Рейчел с поднятыми руками. Грей увидел, как Кэт с неодобрением покачала головой. Она тоже понимала всю глупость этого поступка.

Двое штурмовиков скрутили Рейчел руки и толкнули её к остальным пленникам. Рауль сделал шаг вперёд и навёл на плечо Рейчел огромный пистолет.

— Коммандер Пирс! — проревел он. — С этим пистолетом можно ходить на слона! Пятьдесят шестой калибр! Одна пуля оторвёт ей руку! Выходите, либо я начну расчленять её на ваших глазах! Считаю до пяти!

В глазах Рейчел зажёгся ужас.

Сумеет ли он хладнокровно наблюдать за тем, как его товарищей рвут на части? И даже если сможет, что это даст ему? Рауль и его головорезы наверняка уничтожат то, что они обнаружили под усыпальницей святого Петра, и смерть его друзей окажется лишённой всякого смысла.

— Раз…

Грей смотрел на монитор, на Рейчел. У него не оставалось выбора… С рычанием он залез в свой рюкзак, вытащил оттуда какой-то предмет и зажал его в ладони.

— Два…

Грей закрыл монитор лэптопа. Даже если ему не суждено остаться в живых, компьютер расскажет другим о том, что здесь произошло, и о последних минутах их жизни.

— Три…

Грей выбрался из гробницы и, согнувшись, перебрался на другое место, подальше от неё. Враг не должен обнаружить компьютер.

— Четыре…

Грей нырнул на основную улицу некрополя. Пять…

Он выпрямился во весь рост, заложил руки за голову и крикнул:

— Не стреляйте! Я сдаюсь.

22 часа 04 минуты

Рейчел смотрела на Грея, который приближался к ним под дулами автоматов. По тому, как взглянул на неё Грей, она поняла, что совершила непростительную ошибку. Сдаваясь в плен, она рассчитывала на то, что это даст Грею дополнительное время придумать что-нибудь для их спасения или хотя бы поможет спастись ему самому. Но она и сама не смогла бы стоять в стороне и наблюдать за тем, как убивают её друзей.

Когда Кэт отправилась выручать Монка, у неё наверняка был чёткий план действий; другое дело, что все пошло не так. Что же касается Рейчел, то она действовала эмоционально, всей душой надеясь на то, что Грей непременно сумеет их спасти.

Главарь штурмовиков отодвинул её дулом пистолета в сторону, не спуская глаз с Грея, поднимавшегося по трапу на платформу. Он медленно поднял свой чудовищный пистолет и направил его дуло в грудь Грея.

— Вы доставили мне чертовски много хлопот, — прорычал он и покачал пистолетом из стороны в сторону. — Кстати, от пули из этого оружия вас не спасёт никакая жидкая броня.

Грей словно не слышал его. Он посмотрел на Монка, на Кэт, а затем перевёл взгляд на Рейчел. После этого он медленно разжал пальцы левой руки, в которой оказался похожий на яйцо чёрный овальный предмет, и произнёс только одно слово:

— Занавес.

22 часа 05 минут

Грей рассчитывал застать Рауля и его людей врасплох. За долю секунды до того, как световая граната взорвалась над его головой, он крепко зажмурил глаза, но даже сквозь закрытые веки яркая, как солнце, вспышка ослепила его. Ничего не видя, он упал и откатился в сторону. В полуметре над его ухом рявкнул пистолет Рауля. Дотянувшись до ботинка, Грей вытащил из ножной кобуры свой «глок» 40-го калибра.

Когда свет погас, он открыл глаза. Один из людей Рауля лежал на спине с развороченной грудью. Он принял пулю, предназначавшуюся Грею. С рычанием взбесившегося тигра Рауль спрыгнул с платформы, развернувшись в воздухе, и стал вслепую стрелять в их направлении.

— Ложись! — заорал Грей.

Пули огромного калибра рвали сталь, проделывая в ней дыры невероятного размера.

Товарищи Грея упали на колени. Руки Кэт и Монка все ещё были связаны.

Перекатившись, Грей выстрелил в колено одного из ослепших головорезов, и тот с криком боли слетел с платформы. У подножия трапа Грей подстрелил второго.

Он искал Рауля. Для человека таких размеров тот двигался с удивительной быстротой. Его не было видно, но он продолжал стрелять по ним, буравя дыры в платформе. Когда он снова сможет видеть, Грей и его товарищи станут для него идеальными мишенями. Грей не собирался гадать, через сколько времени эффект световой гранаты перестанет действовать.

— Отступаем! — прошипел он. — Через ворота! Выпустив веер пуль, чтобы прикрыть отход товарищей, Грей последовал за ними.

Рауль перестал стрелять. Видимо, он перезаряжал свою пушку. Но не было никаких сомнений, что он не успокоится и сделает все, чтобы уничтожить их.

Из недр некрополя послышались крики. Это другие штурмовики бежали на помощь своим.

Что теперь? У Грея осталась всего одна обойма.

Сзади него послышался крик. Обернувшись, Грей увидел, что Рейчел, пятившаяся назад, видимо, не заметила люк у подножия могилы, шагнула в него и стала падать. Пытаясь удержаться, она ухватилась за локоть Кэт. Но американка тоже оказалась не готова к такому повороту, и обе женщины, свалившись в люк, покатились по наклонному трапу.

— Дьявол! — выругался Монк, встретившись взглядом с Греем.

— Вниз! — приказал Грей.

Это был единственный путь отступления.

Монк пошёл первым. Поскольку руки его были по-прежнему связаны за спиной, он двигался неуклюже, спотыкаясь на ходу.

Когда Грей последовал за ним, снова началась пальба. Пули откалывали от мавзолея большие куски камня. Рауль, успевший перезарядить пистолет, твёрдо решил расправиться с противником.

Повернув голову вбок, Грей заметил зелёный огонёк на одном из двух дисков, прикреплённых к усыпальнице. Они все ещё работали. Без долгих раздумий Грей прицелился и выстрелил. Пуля угодила в пучок проводов, которые тянулись к диску. Зелёный огонёк мигнул в последний раз и погас.

Затем Грей бросился бегом по покатому каменному трапу. Он заметил, что после его последнего выстрела земля мгновенно перестала дрожать. Уши, до этого заложенные, стали слышать нормально, ощущение постоянного давления исчезло. Злосчастный прибор был выведен из строя.

Снизу слышался громкий монотонный звук.

Грей спрыгнул с трапа и оказался в маленькой пещере — естественном геологическом кармане вулканического происхождения, каких в римских холмах великое множество.

Каменный трап позади него пополз вверх. Он закрывался. Снаружи продолжали греметь выстрелы Рауля.

«Опоздал, сволочь!» — торжествующе подумал Грей.

Над их головами трап закрылся с громким стуком камня о камень. В пещере воцарилась темнота. Но она не была кромешной.

Грей повернулся. Его товарищи собрались вокруг вырубленной из камня полированной плиты, лежавшей на полу пещеры. На её поверхности танцевал крохотный язычок голубого пламени. Грей подошёл ближе.

— Гематит, — сказала поднаторевшая в геологических премудростях Кэт. — Оксид железа.

Наклонившись, она стала изучать серебристые линии, тянувшиеся по поверхности плиты. Тонкие реки на чёрном фоне, освещённые маленьким язычком голубого пламени.

Пламя понемногу стало уменьшаться и вскоре погасло. Монк привлёк внимание товарищей ещё к одному светящемуся объекту.

— Скорее сюда! — позвал он.

Подойдя к нему, Грей увидел в углу пещеры знакомый серебристый цилиндр в виде гантели. Зажигательная бомба. На панели таймера сменяли друг друга красные цифры.

04: 28.

04: 27.

Грей вспомнил, что один из телохранителей Рауля скрылся в люке вскоре после того, как его лидер сфотографировал то, что находилось внутри. Он-то и установил бомбу.

— Судя по всему, они решили уничтожить эту подсказку, — констатировал Монк. Опустившись на одно колено, он принялся изучать заряд. — Черт побери, её невозможно обезвредить!

Грей посмотрел на закрывшееся отверстие в потолке. Может быть, своей стрельбой Рауль преследовал лишь цель загнать их в эту ловушку?

Он снова перевёл взгляд на бомбу. После того как голубое пламя на плите погасло, в пещере светились только эти кроваво-красные цифры, отсчитывая время, оставшееся до их смерти.

04: 04.

04: 03.

04: 02.

22 часа 06 минут

Вигор ощутил внезапное облегчение. Поток электрического огня, срывавший с купола и бросавший вниз огромные куски штукатурки, иссяк, его сгустки разбежались в разные стороны, словно призрачные голубоватые пауки, и попрятались в трещинах.

Однако в соборе продолжала бушевать паника. Лишь немногие заметили, что дьявольский фейерверк закончился. Половине прихожан удалось выбраться наружу, но заторы, возникшие у выходов, затруднили дальнейшую эвакуацию. Швейцарские гвардейцы и полиция Ватикана прилагали все усилия, чтобы помочь людям.

Некоторые из прихожан забились под скамьи, десятки других получили различные ранения от упавших на них кусков штукатурки и теперь сидели, прижимая окровавленные пальцы к ранам на головах. Им помогала горстка смелых людей, истинных христиан.

Швейцарские гвардейцы хотели увести Папу, но тот отказался покинуть собор, действуя как капитан идущего ко дну корабля. Кардинал Спера не отходил от него ни на шаг. Они вышли из-под пылающего балдахина и укрылись в часовне Святого Климента.

Вигор поспешил присоединиться к ним. Оглядевшись вокруг, он увидел, что хаос постепенно сходит на нет. Порядок был восстановлен. Вигор поднял голову и посмотрел на купол собора: хоть и изуродованный, он все же уцелел, благодаря то ли промыслу Всевышнего, то ли архитектурному гению Микеланджело.

Когда Вигор приблизился, кардинал прошёл сквозь оцепление швейцарских гвардейцев и спросил:

— Ну что, все закончилось?

— Я… Я не знаю, — честно ответил Вигор.

Тревога все ещё не отпускала его. Он ясно осознавал: кости снова были приведены в действие. Но чем это обернулось для Рейчел и остальных?

До его слуха донёсся новый, но очень хорошо знакомый голос. Он выкрикивал команды. Обернувшись, Вигор увидел направлявшегося к ним широкоплечего седовласого мужчину в чёрной форме и с фуражкой в руке. Генерал Джозеф Ренде, друг их семьи и начальник отделения Париоли. Карабинеры ответили на угрозу в полную силу.

— Почему Его Святейшество все ещё здесь? — спросил Ренде у Вигора, кивнув в сторону Папы, который по-прежнему стоял в окружении группы одетых в чёрные сутаны кардиналов.

У Вигора не было времени, чтобы подробно объяснять генералу суть происходящего. Он схватил его за локоть и заговорил:

— Мы должны спуститься вниз, в некрополь. Ренде наморщил лоб:

— Я что-то слышал в отделении… Рейчел вроде бы сказала, что там должна произойти какая-то кража. Значит, это все-таки случилось?

Вигор помотал головой. Ему хотелось кричать от страха за племянницу и товарищей, но он сумел овладеть собой. Голос его звучал твёрдо и уверенно:

— Возьмите как можно больше людей. Мы должны спуститься туда немедленно!

Надо отдать должное генералу: без дальнейших расспросов он пролаял несколько коротких команд, и через несколько секунд к ним подбежали с десяток мужчин в чёрной форме, вооружённых штурмовыми автоматическими винтовками.

— Сюда! — сказал Вигор, направляясь к двери ризницы.

Вход в раскопки был неподалёку. Вигор почти бежал, увлекая за собой остальных, но ему все же казалось, что они движутся недостаточно быстро. Его мозг сверлила одна неотвязная мысль: Рейчел… Что с ней?

22 часа 07 минут

Грей опустился на колени рядом с Монком. Он уже успел освободить руки друга от пут, использовав один из ножей Кэт. Монк, надев очки ночного видения, одолженные Греем, исследовал бомбу.

— Ты уверен, что не можешь её разрядить? — спросил Грей.

— Наверное, смог бы, если бы у меня было больше времени, инструментов и если бы здесь не было темно, как у негра в заднице. А так…

Монк посмотрел на командира и помотал головой.

Грей перевёл взгляд на светящиеся в темноте цифры таймера.

02: 22.

02: 21.

Поднявшись на ноги, он подошёл к стоявшим рядом Кэт и Рейчел. Кэт взглядом опытного инженера изучала механизм каменного трапа. Даже не повернувшись, она заметила приближение Грея.

— Механизм — обычная плита с грузом, — сказала она. — Чтобы держать трап закрытым, требуется груз. Но стоит убрать тяжесть, и трап опускается под собственным весом при помощи шестерён. Впрочем, все это не имеет смысла.

— Ты о чем? — спросил Грей.

— Насколько я понимаю, эта самая спусковая плита находится под могилой прямо над нашими головами.

— Под могилой святого Петра?

Кэт утвердительно кивнула и показала в сторону:

— Вот здесь были вытащены стабилизирующие штифты, после того как на плиту лёг груз гробницы. И теперь единственный способ опустить трап — это сдвинуть могилу святого Петра с плиты. Но этого не произошло, когда члены ордена дракона активировали своё устройство.

— А может, и произошло, — пробормотал Грей, вспомнив паривший в воздухе цилиндр со сверхпроводящей смесью металлов. — Кэт, помнишь, ты рассказывала об эксперименте, проведённом в Аризоне? Его цель заключалась в выявлении свойств сверхпроводников. Ты ещё сказала, что, находясь в электромагнитном поле, эти вещества весят меньше нуля.

Кэт кивнула:

— Это действительно так. После того как порошок насыпали в ёмкость, она приподнялась над поверхностью лабораторного стола. Это — левитация.

— Примерно то же самое произошло и здесь, — сказал Грей. — После того как прибор включили, цилиндр с порошком поднялся в воздух. Я видел это собственными глазами. А что, если поле, возникающее вокруг порошка, оказало на могилу такое же действие, как на ёмкость в аризонской лаборатории?

Пусть они не смогли приподнять массивное каменное сооружение, но хотя бы уменьшили его вес. Глаза Кэт расширились.

— И таким образом привели в действие плиту, опускающую трап?

— Вот именно. Даёт ли это нам какую-нибудь подсказку к тому, как снова опустить его?

Кэт снова посмотрела на механизм и медленно покачала головой:

— Боюсь, что нет. Разве что нам удастся приподнять могилу. Грей перевёл взгляд на таймер бомбы.

01: 44.

22 часа 08 минут

Вигор стремительно спустился по винтовой лестнице, ведущей к входу в некрополь. Он не заметил признаков того, что этим путём прошёл кто-то ещё. Впереди показалась узкая дверь.

— Подождите! — окликнул его сзади генерал Ренде. — Пусть первым войдёт кто-нибудь из моих людей. А вдруг там засада?

Вигор отмахнулся и бросился к двери. Повернув ручку, он убедился, что дверь не заперта. Слава богу! Ведь запасного ключа у него не было.

Он толкнул дверь, но она не открылась. Вигор навалился на неё всем своим весом, но эффект оказался таким же. Тогда, отойдя на несколько шагов, он кинулся вперёд и ударил в дверь плечом. Все его тело пронзила острая боль, но дверь не поддалась, словно была подпёрта чем-то с другой стороны. Потирая плечо и морщась от боли, Вигор повернулся к генералу:

— Тут что-то не так!

22 часа 08 минут

Рейчел, не мигая, смотрела на таймер. До взрыва оставалось меньше минуты.

— Отсюда должен быть другой выход, — пробормотала она.

Грей покачал головой, лишая её ложной надежды.

Однако Рейчел не собиралась сдаваться. Пусть она не разбиралась в инженерных премудростях и не умела обезвреживать бомбы, зато она хорошо знала историю Рима.

— Здесь нет костей, — неожиданно заявила она.

Грей посмотрел на неё так, будто она совсем свихнулась.

— Кэт, — проговорила Рейчел, — ты говорила, что после того, как этот механизм был установлен, кто-то должен был вытащить стабилизирующие штифты, чтобы закрыть трап. Верно?

Кэт молча кивнула, и Рейчел обвела всех торжествующим взглядом.

— Значит, этот человек оказался бы замурованным здесь и был бы обречён на смерть. Но где же в таком случае кости? Он должен был давно истлеть и превратиться в скелет, но никаких скелетов я тут не вижу.

Грей сжал кулак.

— Второй выход, — выдохнул он.

— Именно это я только что и сказала, — улыбнулась Рейчел и достала из кармана коробок спичек. — Нам остаётся только найти его. Это должен быть какой-нибудь тайный ход.

Монк подошёл ближе и тоже достал спички. Через три секунды у каждого в руках оказалось по горящей спичке. По их пламени им предстояло обнаружить, откуда в пещеру поступает воздух — там и будет находиться выход из этой заминированной мышеловки.

Рейчел нервно заговорила:

— Ватиканский холм получил своё название в память о предсказателях судьбы, которые обычно собирались здесь. Vates на латыни означает «пророк». Как и многие оракулы того времени, они прятались в пещерах вроде этой и изрекали предсказания.

Рейчел поднесла руку со спичкой к стене и медленно пошла вперёд. Пламя даже не колебалось. Ей не хотелось смотреть на таймер, но она все же не удержалась.

00: 22.

— Может, он слишком плотно закрыт? — предположил Монк.

— Конечно, — не обратив на него внимания, продолжила Рейчел, — в большинстве своём эти оракулы были шарлатанами. Почти у каждого из них был помощник или, точнее говоря, сообщник, который прятался в потайном ходе и по условному сигналу начинал вещать оттуда загробным голосом, выдавая себя за духа. Такие же фокусы использовали медиумы во время спиритических сеансов, получивших широкое распространение на грани девятнадцатого и двадцатого веков.

— Только тогда «дух» обычно прятался под столом, — вставил Грей. Он присел у плиты из гематита и поднёс горящую спичку к её краю. Пламя задрожало и стало метаться из стороны в сторону. — Вот он, ход! Поторопитесь!

Впрочем, никого из них не нужно было подгонять.

00: 15.

Эти цифры были убедительнее любых понуканий.

Грей и Монк ухватились за край каменной плиты и поставили её на попа. Под ней оказалось тёмное отверстие. Кэт встала на четвереньки и заглянула туда.

— Тут узкий туннель, — сообщила она.

— Полезай туда! — приказал Грей.

Кэт махнула рукой Рейчел, предлагая ей спускаться первой. Та сунула в отверстие ноги и стала спускаться. Это было несложно, поскольку спуск был довольно крутой. За ней последовала Кэт. До взрыва оставалось четыре секунды.

Монк стоял, упёршись ногами в края отверстия, и, подобно Атланту, держал на своих плечах гематитовую плиту. Грей нырнул в туннель между ногами товарища, успев крикнуть:

— Прыгай, Монк!

— Мне не нужно повторять дважды, — ответил тот и, сдвинув ноги, прыгнул в темноту.

Плита с глухим стуком упала на прежнее место, запечатав вход в подземный туннель.

— Вниз! Вниз! — кричал Грей.

Сверху донёсся приглушённый звук взрыва. Языки огня проникли в туннель по периметру закрывавшей его плиты, словно пытались во что бы то ни стало добраться до убегающих людей. Монк выругался.

Спуск становился все более крутым, и Рейчел скользила по тёмному туннелю все быстрее. Вскоре она уже не могла контролировать скорость и неслась по узкому проходу, как по жёлобу бобслея. До её слуха донёсся какой-то монотонный звук. Грохочущий звук водного потока.

О нет, только не это!

22 часа 25 минут

Четверть часа спустя Грей помог Рейчел выбраться из реки. Ёжась от холода, они стояли на берегу Тибра. У Рейчел зуб на зуб не попадал. Грей обнял женщину, прижал к себе и стал массировать её плечи и спину, пытаясь хоть немного согреть.

— Я… Я в-в-в п-порядке, — пробормотала она, пытаясь сдержать дрожь, но не отодвинулась от Грея, а, наоборот, ещё теснее прижалась к нему.

Из реки на берег выбрались Кэт и Монк, промокшие до нитки и перепачканные в тине.

— Давайте-ка двигаться дальше, — стуча зубами, проговорила Кэт. — Если мы не переоденемся в сухое, нам обеспечена гипотермия, а попросту говоря, переохлаждение.

Грей огляделся. Где они очутились? Туннель привёл их к подземной реке. Они были практически слепы, и все, что им оставалось, это держаться за пояса друг друга и следовать в ту сторону, куда текла вода, надеясь, что поток рано или поздно выведет их на поверхность.

Грей шёл, вытянув вперёд правую руку на случай, если встретится какое-либо препятствие. Дотрагиваясь до стен туннеля, он ощущал гладкую, обработанную людскими руками поверхность. Значит, они перемещались по системе каких-то древних каналов, то ли дренажных, то ли канализационных. Это был настоящий лабиринт!

Наконец они добрались до светящегося в темноте бассейна, в котором отражался проникающий откуда-то в подземелье свет. Грей обследовал эту заводь и обнаружил короткий подводный туннель, выходящий прямиком в Тибр.

За ним последовали остальные, и вскоре все собрались вместе под звёздным ночным небом. Несмотря ни на что, им удалось уцелеть.

Выжимая майку, Монк сварливо пробормотал:

— Если у них был этот чёртов запасной выход, зачем тогда вся эта возня с костями волхвов?

Грей тоже задавался этим вопросом, и у него был готов ответ:

— Никто не смог бы найти потайной ход случайно. И я сомневаюсь, чтобы мне удалось отыскать обратный путь туда по этому лабиринту. Древние алхимики спрятали очередную подсказку таким образом, чтобы искателям приключений предстояло не только разгадать шараду, но ещё и получить основные представления о порошке и его свойствах.

— Это была проверка, — констатировала Рейчел, ёжась на холодном ветру. По всей видимости, она уже успела все обдумать. — Испытание, предназначенное для того, чтобы выяснить, готовы ли претенденты продолжать гонку за главным призом.

— Я предпочёл бы пройти тест для поступления в институт, — буркнул Монк.

Грей помотал головой, взобрался на гранитный парапет и протянул руку Рейчел. Она выбралась из реки следом за ним. Частая дрожь сменилась редкими вздрагиваниями.

Выбравшись наверх, они оказались на обочине улицы. Дальше начинался парк. За ним, на вершине Ватиканского холма, на фоне ночного неба сиял купол собора Святого Петра, звучала музыка и хоровое пение. А ещё дальше красным и синим цветами перемигивались проблесковые маячки машин полиции и скорой помощи.

— Давайте выясним, что там произошло, — предложил Грей.

— А заодно найдём горячую ванну, — добавил Монк. Против этого предложения Грей не стал возражать.

23 часа 38 минут

Часом позже Рейчел сидела, завернувшись в плед. Она была по-прежнему в мокрой одежде, но дорога сюда и разгорячённые объяснения с упёртыми швейцарскими гвардейцами на нескольких постах помогли ей согреться.

После долгих объяснений их провели в покои государственного секретаря Ватикана, кардинала Сперы. Кабинет был украшен фресками и обставлен плюшевыми стульями и диванами. За большим круглым столом сидели кардинал Спера, генерал Ренде и сияющий от счастья дядя лейтенанта Вероны.

Рейчел примостилась рядом с дядей, он взял её за руку и не отпускал, пока не настала пора уходить.

Сначала Вигор и генерал Ренде с одной стороны, Рейчел и Грей — с другой вкратце рассказали друг другу о том, что происходило в соборе и в подземелье.

— Значит, штурмовиков из ордена дракона в подземелье вы не обнаружили? — уточнил Грей.

— Там не было даже трупов, — ответил Вигор. — Для того чтобы прорваться через нижнюю дверь, нам понадобилось десять минут. Единственное, что мы нашли, это брошенное оружие. Они, должно быть, ретировались тем же путём, каким и пришли, — через потолок некрополя.

Грей кивнул.

— Что ж, по крайней мере, мощи святого Петра в сохранности, — сказал кардинал Спера. — Разрушения, причинённые некрополю и собору, мы устраним, проведём реставрационные работы. Но если бы мы потеряли святые реликвии… — Государственный секретарь покачал головой. — Мы в большом долгу перед вами.

— И никто из находившихся в соборе людей не погиб? — с надеждой в голосе спросила Рейчел.

Генерал Ренде раскрыл лежащую перед ним папку.

— Порезы, ушибы, синяки… Несколько переломов. Причём по большей части все эти повреждения стали результатом возникшей в соборе давки, а не подземных толчков.

Кардинал Спера с отсутствующим видом нервно крутил два золотых кольца, свидетельствующих о его высоком положении в Ватикане: одно на пальце правой руки, другое — на левой.

— Пещера, находящаяся под могилой святого Петра… — сказал он. — Что вы там обнаружили?

Рейчел наморщила лоб:

— Там было…

— Там было слишком темно, и мы не смогли ничего разглядеть, — перебил её Грей и посмотрел на Рейчел извиняющимся, но твёрдым взглядом. — Там лежала большая плита с каким-то рисунком, но, я думаю, бомба уничтожила её. Скорее всего, мы никогда не узнаем, что там было изображено.

Рейчел поняла причину, по которой Грей не хотел раскрывать все карты. Главный хранитель архивов Ватикана исчез во время возникшей в соборе суматохи. Исчез вместе со штурмовиками ордена дракона. Если он работал на орден, кто ещё из служителей Ватикана может быть замешан в заговор? Кардинал Спера уже пообещал им провести тщательный обыск в жилище и рабочем кабинете Альберто, а также просмотреть все его бумаги. Не исключено, что это даст им какую-то новую ниточку.

Но сейчас на первый план выходили благоразумие и осторожность.

Грей прочистил горло и сказал:

— Если наша беседа закончена, я высоко оценил бы гостеприимство Ватикана, который, конечно же, предоставит нам комнаты для отдыха.

— Несомненно, — ответил кардинал Спера, вставая из-за стола. — Я велю проводить вас.

— И вот ещё что, — сказал Грей. — Мне хотелось бы самому ещё раз осмотреть раскопки. Вдруг мы что-нибудь упустили!

— А я прикажу, чтобы вас сопровождал кто-нибудь из моих людей, — добавил генерал Ренде.

Грей посмотрел на Кэт и Монка:

— Увидимся позже.

Затем он перевёл взгляд на Рейчел и Вигора. Поняв молчаливую команду, Рейчел кивнула. «Не рассказывай ничего и никому!» — говорил взгляд Грея. Они побеседуют позже, когда их никто не сможет подслушать.

Рейчел смотрела вслед уходящему Грею и вспоминала, как его руки обнимали её. Она плотнее стянула на груди плед, но это было совсем не то…

23 часа 43 минуты

Грей заглянул в гробницу, внутри которой он оставил своё имущество. Рюкзак находился здесь, в целости и сохранности.

Рядом с Греем стоял молодой карабинер, такой же неподвижный и накрахмаленный, как и его форма. По всей длине брючин тянулись узкие красные лампасы, на груди под идеальным углом в девяносто градусов перекрещивались белые полосы. Серебряная эмблема на фуражке сияла, словно на неё только что плюнули и начистили рукавом.

Парень смотрел на рюкзак так, словно Грей только что украл его.

Грей не счёл нужным что-либо объяснять молодому карабинеру. Слишком многое предстояло обдумать. Его рюкзак остался, но лэптоп бесследно исчез. Кто-то его забрал. Только один человек мог забрать компьютер и оставить рюкзак на месте — тот, кто наблюдал за происходившими здесь событиями, оставаясь незамеченным.

Сейхан.

Вне себя от гнева, Грей направился назад по древним улицам некрополя, не замечая ничего вокруг себя. Его мозг лихорадочно работал. Через пять минут подъёмов и спусков по крутым лестницам он оказался в блоке комнат, выделенных им властями Ватикана. Эскорт карабинеров, сопровождавший его все это время, остался за дверью.

Главная комната была переполнена позолоченными листьями, резной мебелью, пушистыми коврами. Потолок, разрисованный облаками и херувимами, освещался массивной хрустальной люстрой. В настенных канделябрах и подсвечниках на столах трепетало пламя свечей.

Когда Грей вошёл, Кэт и Вигор, расположившиеся на стульях, разговаривали. Словно очутившись в шикарном номере отеля «Риц», они уже успели переодеться в толстые махровые халаты.

— Монк — в ванной, — сообщила Кэт, мотнув головой в сторону одной из внутренних дверей.

— И Рейчел тоже, — добавил Вигор, указав на противоположную.

Кэт заметила рюкзак на плече Грея.

— Значит, тебе все же удалось найти хоть что-то из нашего снаряжения?

— За исключением компьютера, — буркнул он. — Я думаю, его стащила Сейхан.

Кэт удивлённо приподняла бровь.

Грей чувствовал себя слишком грязным, чтобы опуститься на один из этих роскошных стульев, потому он стал расхаживать по комнате.

— Вигор, вы сможете сделать так, чтобы утром мы выбрались отсюда незамеченными?

— М-м-м… Полагаю, да, если возникнет такая необходимость. А зачем?

— Я хочу, чтобы мы как можно скорее исчезли с глаз всех, кто явно или тайно замешан во всю эту историю. Чем меньше народу будет знать о нашем местонахождении, тем лучше.

В комнату вошёл Монк. Ковыряя пальцем в ухе, он поинтересовался:

— Мы куда-то собираемся?

Ссадина над его глазом была заклеена пластырем. Он тоже был в махровом халате, но не позаботился о том, чтобы завязать пояс. Хорошо хоть бедра его были обмотаны полотенцем.

Раньше, чем Грей успел ответить, открылась ещё одна дверь, и вошла Рейчел, босая и в туго подпоясанном халате. Однако, когда она направилась к ним, халат распахнулся и стала видна правая нога вплоть до бедра. Волосы её были тщательно вымыты и взъерошены. Она попыталась пригладить их рукой, но Грею она больше нравилась растрёпанной.

— Так что, командир? — проговорил Монк, тяжело опускаясь на стул.

Он закинул ногу на ногу и поправил полотенце на талии. Грей проглотил комок. «О чем я говорил?» — подумал он.

— Куда мы собираемся? — напомнила ему Кэт.

— На поиски новой подсказки, — откашлявшись, ответил Грей более твёрдым голосом. — Неужели после всего, что нам довелось увидеть сегодня вечером, мы позволим ордену дракона заполучить тайные знания, которые должны стать главным призом этой дикой гонки?

Спорить с ним никто не стал.

Монк потрогал пластырь над глазом и осведомился:

— А что, собственно, вообще произошло нынче вечером?

— У меня, кажется, есть подходящее объяснение, — неторопливо проговорил Грей, и все головы как по команде повернулись в его сторону. — Кто-нибудь слышал об эффекте Мейснера?

Кэт подняла руку, как дисциплинированная ученица:

— Я слышала, причём именно в связи со сверхпроводниками.

— Верно, — кивнул Грей. — Когда заряженный сверхпроводник помещают в сильное электромагнитное поле, возникает поле Мейснера. Сила его прямо пропорциональна силе электромагнитного поля и заряду сверхпроводника. Именно поле Мейснера позволяет сверхпроводнику левитировать в магнитном поле. Но в ходе дальнейших экспериментов со сверхпроводниками и полем Мейснера они продемонстрировали ещё более удивительные свойства: необъяснимые выбросы энергии, проявления настоящей антигравитации и даже пространственные искривления.

— Примерно то же, что произошло в соборе? — спросил Вигор.

— И здесь, и в Кёльне смесь моноатомных металлов была активирована всего лишь с помощью пары больших электромагнитных пластин.

— А проще говоря, двух здоровенных магнитов, — подвёл итог Монк.

— Настроенных на определённый тип энергии, что позволяет им высвободить силу, дремлющую до поры до времени в моноатомном сверхпроводнике.

Кэт пошевелилась и вступила в разговор:

— А высвобожденная энергия — то самое поле Мейснера — приподняла могилу или, по крайней мере, значительно уменьшила её вес. Но что это была за электрическая буря в соборе Святого Петра?

— Я могу только предполагать, — ответил Грей. — Позолоченный бронзовый балдахин над алтарём располагается точнёхонько над могилой святого Петра. Я думаю, бронзовые колонны, которые поддерживают его, выступили в роли гигантских громоотводов. Они приняли на себя часть проникшей снизу энергии и вынесли её вверх.

— Но почему древние алхимики хотели разрушить собор? — спросила Рейчел.

— Они не собирались делать этого, — ответил Вигор. — Вспомни, мы же подсчитали, что все эти подсказки были оставлены ими в тринадцатом веке.

Грей кивнул.

Вигор помолчал, поскрёб бороду и продолжил:

— Я полагаю, что потайная пещера под могилой появилась примерно в то же время. Ватикан тогда был практически пуст. Он превратился в папскую резиденцию только после тысяча триста семьдесят седьмого года, когда папы стали возвращаться из длившегося целое столетие французского изгнания. До этого папы восседали в Латеранском дворце в Риме. Так что в тринадцатом веке Ватикан не представлял собой никакой особой ценности и не охранялся. — Он повернулся к Рейчел. — Значит, электрическая буря в соборе произошла вовсе не по вине алхимиков. Балдахин Бернини был установлен только в тысяча шестисотом году — спустя века после того, как они создали подсказки к загадке. Как мне кажется, буря стала всего лишь малоприятной случайностью.

— В отличие от событий в Кёльне, — возразил Грей. — Там орден дракона преднамеренно подмешал в облатки для причастия порошок моноатомного золота. Я полагаю, они использовали прихожан в качестве подопытных животных для проведения некоего бесчеловечного эксперимента. Это было что-то вроде полевых испытаний. Им хотелось выяснить, насколько велика сила порошка, и подтвердить правильность своих теорий. Моноатомное золото, которое невольно проглотили люди, повело себя точно так же, как бронзовый полог в соборе Святого Петра: оно поглотило энергию из поля Мейснера и поразило прихожан электрическим разрядом прямо изнутри их тел.

— Значит, все эти смерти… — сказала Рейчел.

— Не более чем эксперимент, — закончил Грей её мысль.

— Мы обязаны остановить их! — резко заявил Вигор.

— Да, — согласился Грей, — но сначала нам предстоит определиться с тем, каков будет следующий пункт нашего путешествия. Я запомнил рисунок на плите и могу набросать его на бумаге.

Рейчел посмотрела загадочным взглядом сначала на него, а затем на дядю.

— В чем дело? — недоуменно спросил он.

Вигор подался вперёд и бросил на середину стола какую-то брошюру, которая на поверку оказалась картой Европы. Грей продолжал непонимающе хмуриться.

— Я узнала очертания, нарисованные на плите, — заговорила Рейчел. — Небольшая дельта реки — это хорошая подсказка, особенно если живёшь в Средиземноморье. Смотрите.

Она наклонилась, совместила большие и указательные пальцы рук и, сделав из них рамочку, наложила её на восточную часть карты.

Грей и все остальные уставились на карту. Участок, выделенный Рейчел, действительно напоминал рисунок на гематитовой плите.

— Итак, это была карта, — констатировал Грей. Рейчел встретилась с ним взглядом.

— А горевший на ней огонёк…

— Алхимики, видимо, внедрили в плиту небольшое количество м-золота. Вобрав в себя энергию поля Мейснера, оно воспламенилось и стало чем-то вроде путеводной звезды, указав очередной пункт назначения.

— И вот оно, это место, — торжественно сказала Рейчел, ткнув пальцем в карту.

Грей наклонился ближе. Город, на который указывал палец итальянки, лежал у устья Нила — в том месте, где река впадала в Средиземное море.

— Александрия, — прочитал Грей. — Египет.

Он поднял глаза. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Рейчел. Их взгляды встретились, и сердца обоих забились с удвоенной силой. Губы женщины слегка раздвинулись, будто она хотела что-то сказать, но позабыла слова.

— Этот египетский город являлся цитаделью гностицизма, — заговорил Вигор, и волшебство растаяло в воздухе. — Когда-то там находилась основанная самим Александром Великим знаменитая Александрийская библиотека — вместилище колоссального запаса древних знаний.

Грей выпрямился.

— Александр… Вы как-то сказали, что он был одной из немногих исторических фигур, которые знали о порошке белого золота.

Вигор кивнул. Его глаза сияли.

— Ещё один волхв, — пробормотал Грей. — Может ли он оказаться тем самым четвёртым волхвом, которого нам предстоит искать?

— Наверняка сказать не могу, — ответил Вигор.

— Зато я могу, — уверенно заявила Рейчел. — Вспомните строчку в шараде. Ту самую, в которой упоминается пропавший царь.

Грей произнёс вслух:

— «Там, где он тонет, он плывёт в темноте и смотрит на пропавшего царя».

— А вдруг это не просто аллегория? — не отступала Рейчел. — Что, если эти слова имеют буквальный смысл?

Грей все ещё не понимал её, но глаза Вигора возбуждённо расширились.

— Ну конечно! — воскликнул он. — Как же я раньше не догадался!

— О чем? — спросил Монк. Объяснить загадку взялась Рейчел:

— Александр Великий умер молодым, ему было всего тридцать три. Его смерть и погребение подробнейшим образом задокументированы тогдашними историками. Александра предали земле в Александрии. — Она постучала по карте пальцем. — Вот только… только…

Вигор был слишком возбуждён и, не выдержав, закончил вместо племянницы:

— Его могила пропала!

Грей смотрел на карту невидящим взглядом.

— И он стал пропавшим царём… — пробормотал он. Затем обвёл взглядом товарищей. — Теперь мы знаем, куда нам отправляться дальше.

23 часа 56 минут

На мониторе лэптопа одна картинка сменялась другой. Звука не было — только изображение. Камеры зафиксировали все, начиная от момента появления штурмовиков из ордена дракона вплоть до того, как команда из «Сигмы» спаслась бегством через потайную пещеру под могилой святого Петра. И все же самые главные вопросы по-прежнему оставались без ответов: что бы там, внизу, ни находилось, оно все ещё было загадкой.

Расстроенный, мужчина закрыл лэптоп и откинулся на спинку кресла. Коммандер Пирс был неискренен во время совещания, и не составляло труда понять, что он лжёт. Там, под могилой святого Петра, он что-то нашёл, причём что-то очень важное. Но что именно и что ему теперь известно?

Кардинал Спера задумчиво покрутил золотое кольцо на пальце.

Со всем этим пора было кончать.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ