Отряд «Сигма». Книги 1-6 — страница 39 из 41

ЧЕРНАЯ МАДОННА

Глава 27

14 октября, 5 часов 18 минут

В небе над Норвежским морем

Пейнтер проводил взглядом архипелаг Шпицберген, скрывавшийся внизу. Частный реактивный лайнер набирал высоту, направляясь на юг через Северный Ледовитый океан. Полдня ушло на освобождение тех, кто оказался заперт в хранилище семян. После чего Кэт в Вашингтоне пришлось изрядно потрудиться, чтобы Пейнтер со своими помощниками смог покинуть архипелаг до того, как над ним разразится буря средств массовой информации.

Взрыв вакуумной бомбы привлек внимание всего мира. На крошечные острова, затерявшиеся во льдах далеко за Полярным кругом, уже спешили следователи НАТО, а также журналисты всех мастей. И только удаленность архипелага и свирепый буран, разыгравшийся над ним, позволили Пейнтеру ускользнуть от ненужного внимания.

Но он улетал не один.

Монк и Крид отдыхали, развалившись на одном из диванов, установленных в салоне. Сенатор Гормен сидел в кресле, уставившись перед собой невидящим взглядом. Последний пассажир сидел напротив Пейнтера.

Ивар Карлсен полетел с ними по своей воле. При желании он мог бы значительно затруднить свою экстрадицию с норвежской территории, а то и вообще сделать ее невозможной. Однако у этого человека были странные представления о чести. Вот и сейчас он сидел, выпрямившись в кресле, и не отрываясь глядел в иллюминатор на удаляющиеся острова. Не вызывало сомнений, что именно его хотели уничтожить, взорвав бомбу в хранилище, что бывший союзник превратился в смертельного врага.

Карлсен также понимал, кому он обязан жизнью, и с уважением относился к своему долгу.

Пейнтер намеревался максимально эффективно использовать эту готовность к сотрудничеству.

Маленький самолет болтало в нестабильных воздушных потоках, что только усиливало царящее в салоне напряжение. Самолет направлялся в Лондон. Ни у Пейнтера, ни у Кэт не было никаких известий от группы Грея. Директор «Сигмы» хотел приземлиться в Англии и выяснить на месте, как продвигается расследование в Озерном крае. После чего, в зависимости от того, что удалось обнаружить Грею, они поймут, можно ли заправиться горючим и отправиться дальше в Вашингтон.

Но Пейнтеру было необходимо в ходе пятичасового перелета выжать из Карлсена все, что тому известно. Кэт уже обследовала некоторые из полей, разбросанных по всему Среднему Западу, где выращивались на семена новые сорта кукурузы. Новости были неутешительными: в окрестностях пятнадцати опытных ферм были отмечены многочисленные случаи внезапной смерти людей. При вскрытии в одном теле обнаружили гриб неизвестного происхождения. А оставалось проверить еще шестьдесят три опытных поля.

Почувствовав на себе внимание Пейнтера, Карлсен заговорил:

— Я только хотел спасти мир.

Сенатор Гормен зашевелился, его глаза вспыхнули гневом, но Пейнтер остановил его резким взглядом. Этот разговор вел он.

Уставившись в иллюминатор, Карлсен не заметил безмолвного диалога.

— Ходят разговоры об угрозе перенаселения, но никто не хочет признать, что эта бомба уже поставлена на боевой взвод. Численность населения Земли стремительно приближается к критической цифре, когда продовольствия уже не хватит на всех. Мы на волоске от всемирного голода, войн, хаоса. Голодные бунты на Гаити, в Индонезии, Африке — только начало. — Оторвавшись от иллюминатора, Карлсен повернулся лицом к Пейнтеру. — Но это не означает, что уже слишком поздно. Если сильные, решительные единомышленники объединят свои усилия, положение можно будет как-то исправить.

— И вы нашли этих людей среди членов Римского клуба, — вставил свою реплику Пейнтер.

У Карлсена едва заметно округлились глаза.

— Совершенно верно. Наш клуб не перестает бить тревогу, однако это все равно что взывать к глухим. Внимание средств массовой информации поглощено другими, более модными проблемами. Глобальное потепление, истощение запасов нефти, гибель тропических влажных лесов. Список растет. Однако корни у всех этих проблем одни и те же: слишком много народу, набившегося в тесноте. Только никто не решается говорить об этом открыто. Как это называется у вас, американцев? Политкорректностью? Эта тема неприкосновенна; она тесно переплетена с религией, политикой, расовым вопросом и экономикой. «Плодитесь и размножайтесь», — сказано в Библии. И никто не смеет этому перечить. Заговорить об этой проблеме равносильно политическому самоубийству. Стоит предложить какое-либо решение — и тебя сразу же обвиняют в евгенике. Кто-то должен занять твердую позицию, сделать непростой выбор — и не только на словах, но и конкретными действиями.

— И этим человеком стали вы, — сказал Пейнтер, стараясь разговорить Карлсена.

— Не говорите таким тоном. Я вижу, к чему все это привело. Но начиналось все по-другому. Я только хотел затормозить рост населения, постепенно снизить объем человеческой биомассы на планете, позаботиться о том, чтобы мы не врезались в критическую точку на полной скорости. Среди членов Римского клуба я нашел необходимые глобальные ресурсы. Огромный источник новых идей, самых совершенных технологий и политической власти. Поэтому я начал собирать вокруг себя единомышленников, чтобы продвигать некоторые проекты, направленные на достижение моих целей.

Карлсен посмотрел на сенатора и тотчас же отвел взгляд. Несмотря на предупреждение Пейнтера, Гормен заговорил:

— Ты использовал меня, чтобы распространять свои зараженные семена.

Карлсен уставился на свои сплетенные на коленях руки, но когда он поднял взгляд, в нем не было чувства вины.

— Это пришло позже. Теперь я уже вижу, что совершил непростительную ошибку. Но я обратился к вам, потому что вы активно выступали за расширение работ по созданию биотоплива, по получению горючего из таких сельскохозяйственных культур, как кукуруза и сахарный тростник. И я поддержал эту благородную борьбу за возобновляемые источники энергии, призванные освободить человечество от нефтяной зависимости. Однако вы также помогали мне добиться главной цели.

— Какой же?

— Прибрать к рукам мировое производство продовольствия. — Карлсен вызывающе посмотрел Пейнтеру в глаза. — Контролируя продовольствие, можно контролировать людей.

Пейнтер вспомнил, как Карлсен перефразировал слова Генри Киссинджера: «Тот, в чьих руках нефть, контролирует все государства, но тот, в чьих руках продовольствие, контролирует все население Земли».

Значит, вот в чем заключалась главная цель Карлсена. Прибрать к своим рукам продовольствие, чтобы остановить рост численности населения. Если бы все было сделано достаточно умело, возможно, ему бы даже удалось добиться желаемых результатов.

— Каким образом поддержка производства биотоплива помогала вам завладеть мировым продовольствием?

Пейнтер предполагал, каким будет ответ на этот вопрос, но он хотел услышать его от самого Карлсена.

— Лучшие сельскохозяйственные угодья уже освоены, крестьяне вынуждены обращаться к районам рискованного земледелия. Фермер зарабатывает гораздо больше, выращивая урожай, который пойдет на производство биотоплива, а не в пищу. Все больше и больше лучших земель используется для выращивания топлива, а не еды. И это жутко неэффективно. Кукурузы, необходимой для производства этилового спирта на одну заправку бака внедорожника, хватило бы, чтобы кормить голодающего человека в течение целого года. Так что, естественно, я поддерживаю биотопливо.

— Не ради достижения энергетической независимости… Карлсен кивнул.

— А как один из способов удушить производство продовольствия. Сенатор Гормен пришел в ужас, осознав, какую роль он играл. Однако Пейнтер обратил внимание на странное ударение, прозвучавшее в словах Карлсена.

— Что вы имели в виду, говоря об одном из способов?

— Это только один проект. У меня были и другие.

5 часов 31 минута

Монк следил за разговором с нарастающей тревогой.

— Дайте-ка предположить, — заговорил он. — Что-то связанное с пчелами.

Он мысленно представил себе огромные ульи, спрятанные в подземелье научно-исследовательского центра. Карлсен смерил его взглядом.

— Да. «Виатус» занимался исследованием проблемы катастрофического разрушения колоний общественных насекомых. Не сомневаюсь, вам известно об этой глобальной проблеме. В Европе и Соединенных Штатах исчезло свыше трети всех медоносных пчел; они покинули ульи и больше не вернулись. В некоторых районах численность пчел сократилась больше чем на восемьдесят процентов.

— А пчелы опыляют фруктовые деревья, — сказал Монк, начиная понимать.

— И не только фруктовые деревья, — вмешался Крид, сидящий рядом. — Фундук, авокадо, огурцы, соя, тыква. На самом деле треть сельскохозяйственных культур, выращиваемых в Соединенных Штатах, опыляется насекомыми. Так что если исчезнут пчелы, исчезнут не только фрукты.

Монк понял интерес Карлсена к проблеме катастрофического разрушения колоний общественных насекомых. Тот, кто контролирует пчел, контролирует еще один значительный сегмент производства продовольствия.

— Вы хотите сказать, что именно по вашей вине гибнут пчелы?

— Нет. Но я знаю, в чем причина этой массовой гибели, и «Виатус» как раз намеревался использовать это в своих целях.

— Подождите секундочку. — Монк подсел ближе. — Вы говорите, вам известно, что убивает пчел?

— Большой тайны в этом нет, мистер Коккалис. В средствах массовой информации излагаются самые разнообразные сенсационные теории — клещи-паразиты, глобальное потепление, загрязнение окружающей среды, даже действия инопланетян. Но на самом деле все гораздо проще — причем это уже доказано. Однако средства массовой информации предпочитают обходить вниманием это объяснение, сосредоточившись на сенсациях.

— Так что же вызывает массовую гибель пчел?

— Инсектицид под названием имидаклоприд, или ИМД. Монк вспомнил кодировку на огромных ульях. На всех табличках присутствовали одни и те же три буквы: ИМД.

— Многочисленные исследования убедительно доказали, что виной всему именно это химическое вещество, а также его аналог под названием фипронил. В две тысячи пятом году Франция запретила использование обоих препаратов, и в течение следующих нескольких лет численность пчел быстро восстановилась, в то время как во всем остальном мире ульи продолжают пустеть. — Карлсен обвел взглядом сидящих в салоне. — Но разве никто из вас об этом не слышал?

Все молчали.

— Да, эта новость не заслуживает того, чтобы ее выносили на первую полосу, — грустно усмехнулся Карлсен. — Подумаешь, имидаклоприд, фипронил. Разве это может сравниться с инопланетянами? Средства массовой информации до сих пор никак не откликнулись на успехи французских пчеловодов. Что мне как раз на руку. От ИМД тоже есть своя польза.

Монк нахмурился.

— Меньше пчел, меньше продовольствия.

— Со временем даже журналисты дойдут до правды, так что «Виатус» продолжал исследование этих веществ — с целью внедрить ИМД в нашу кукурузу.

— Точно так же, как корпорация «Монсанто» ввела свой гербицид «Раундап» в генетически модифицированные сорта зерновых, — добавил Крид. Несомненно, он был знаком с этими исследованиями.

— Так что даже если ИМД когда-нибудь запретят, — догадался Монк, — вы все равно сможете регулировать численность пчел.

Карлсен кивнул.

— И тем самым производство продовольствия.

Монк откинулся назад. Этот человек был чудовищем, но чудовищем гениальным.

5 часов 40 минут

Однако Пейнтеру нужно было заполнить все пробелы. Он подошел к Карлсену с другой стороны:

— Но «Виатус» занимался не только внедрением инсектицидов в кукурузу.

— Как я уже сказал, мы работали над многими проектами.

— В таком случае расскажите мне про мумии из торфяника — про грибы, обнаруженные у них в телах.

Взгляд Карлсена тревожно заметался.

— Как компания, занимающаяся биотехнологиями, мы каждый год изучаем тысячи новых химических веществ, которые поступают к нам со всего света. Но эти древние грибы… — Его голос наполнился восхищением. — Они просто поразительные. Их химическая природа и генетическая структура идеально соответствуют моим целям.

Пейнтер не мешал ему говорить, ожидая услышать что-нибудь новое.

— Из этих высохших тел мы извлекли споры, сохранившие всхожесть.

— По прошествии такого времени? — поразился Монк. Карлсен пожал плечами.

— Этим мумиям всего тысяча лет. В Израиле ботаники вырастили финиковую пальму из косточки, которой больше двух тысяч лет. А торф является великолепным консервантом. Так что нам действительно удалось вырастить из спор грибы и исследовать их свойства. Изучение останков также показало, каким образом грибы попали в тела.

— И каким же?

— Вместе с пищей. Наш патологоанатом, в прошлом работавший в криминалистике, определил, что эти люди умерли от голода, однако их желудки были полны ржи, овса и пшеницы. Но все было поражено грибами. Они являются очень агрессивным разрушителем зерновых, подобным спорынье, злейшему врагу пшеницы. Эти грибы способны заразить любое растение. И все ради одной цели.

— Какой же именно?

— Чтобы уморить голодом животное, которое съест зараженное растение. — Карлсен обвел взглядом лица потрясенных слушателей. — Зерно, пораженное грибом, становится неперевариваемым. Кроме того, грибы проникают в желудок животного, еще больше ухудшая усвоение пищи. Это идеальная машина смерти. Она морит голодом за счет того самого, что должно, наоборот, поддерживать жизнь.

— Значит, человек ест и ест, однако умирает от голода. — Пейнтер покачал головой. — И какая польза от этого грибам?

Ему ответил Монк:

— Грибы являются основным инструментом разложения мертвых тканей. Мертвых деревьев, мертвых тел. Не важно. Убивая своего хозяина, грибы создают себе удобрение, питательную среду.

Пейнтер мысленно представил себе грибы, растущие в желудках иссушенных тел. Но он также помнил рассказ Монка о находке в подземной лаборатории, о споровых мешочках, зреющих на этих самых грибах. Значит, они распространялись, выбрасывая в воздух споры, которые заражали поля, начиная процесс заново.

Его внимание опять привлекли слова Карлсена.

— Цель наших исследований состояла только в том, чтобы извлечь химическое вещество, которое делает зерно неперевариваемым. Если бы нам удалось внедрить его в нашу кукурузу, мы бы смогли уменьшить ее питательную ценность. Чем хуже переваривается кукуруза, тем больше ее требуется съедать, чтобы получить то же самое количество калорий.

— То есть, — заключил Пейнтер, — вы опять же сдерживали производство продовольствия.

— Ив каком-то смысле это давало нам полный контроль. Манипулируя этим геном, мы могли бы с легкостью уменьшать или увеличивать усвояемость зерна. Вот к чему мы стремились. И мы были не первыми, кто пытался добиться подобного генетического контроля.

Пейнтер встрепенулся, услышав последние слова.

— Что вы имеете в виду?

— В две тысячи первом году некая биотехнологическая компания под названием «Эписайт» объявила о выведении сорта кукурузы, в которую был введен противозачаточный реагент. Употребление ее в пищу снижало способность к воспроизводству. Новая кукуруза предлагалась в качестве средства борьбы с перенаселением. Однако после таких откровенных заявлений средства массовой информации дружно ополчились на «Эписайт», и кукуруза исчезла. Как я уже говорил, открытое обращение к этой проблеме влечет только карательные санкции. Так что все нужно было держать в тайне, скрытым от широкой общественности. Это был хороший урок. И я его усвоил.

«Вот начиная с какого момента все пошло наперекосяк». Пейнтер постарался сохранить безразличие в голосе.

— Однако ваша новая генетически модифицированная кукуруза оказалась нестабильной.

Карлсен покачал головой.

— Как выяснилось, эти грибы обладают потрясающей способностью приспосабливаться. Тысячелетиями они видоизменялись вместе с растениями, своими хозяевами. Мы полагали, что задействуем только одну характеристику гриба — его влияние на перевариваемость, однако всего за несколько поколений он мутировал, вернув в полной степени прежнюю силу. Он снова получил способность убивать, развиваться в плодовое тело. Но самое страшное — гриб вернул способность распространяться.

— И когда вы узнали об этом?

— В ходе работ в Мали.

— Однако вы к тому времени уже начали выращивание семенной кукурузы в Соединенных Штатах и других странах?

Лицо Карлсена исказилось словно от боли.

— Ну да, по настоянию нашего главного генетика, возглавлявшего проект. Она заверила нас в том, что результаты предварительных тестов свидетельствуют о достаточной безопасности нового сорта и, следовательно, мы можем двигаться вперед. Я ей поверил; сам я результаты не проверял.

— И кто эта женщина? — спросил Пейнтер.

Сенатор Гормен высказал вслух свое предположение, и в голосе его звучала горечь.

— Криста Магнуссен.

5 часов 52 минуты

Ивар Карлсен понял, что ему больше не удастся укрываться от гнева сенатора. Но все же он не сразу смог взглянуть в глаза Гормену. Сначала Карлсен посмотрел вниз. Он достал из кармана и зажал в руке старинную монету в четыре марки. Эта монета времен Фредерика IV была отчеканена в 1725 году изменником Хенриком Мейером. Напоминание о цене предательства.

Пальцы Карлсена крепко стиснули монету. Сейчас до него наконец дошло в полной мере, как же низко он пал, пойдя следом за Кристой Магнуссен. Наконец Карлсен поднял голову и посмотрел в глаза сенатору Гормену. Тот заплатил сполна, кровью. И Карлсен не мог отказать ему в правде.

— Сенатор прав. Я пригласил мисс Магнуссен на работу шесть лет назад, когда в корпорации появился отдел биогенетических исследований зерновых. Она пришла к нам с блестящими рекомендациями из Гарварда и Оксфорда. Молодая, талантливая, честолюбивая, из года в год она приносила результаты.

— Но она оказалась не той, за кого себя выдавала, — заметил Пейнтер.

— Да, — подтвердил Карлсен. — Примерно с год назад у нас начались серьезные неприятности в наших филиалах. Поджог в Румынии. Крупные растраты в Малайзии. Волна хищений. И тогда Криста открыла мне, что у нее есть связи с некой организацией, которая способна обеспечить нам глобальную безопасность, эффективно и без лишнего шума. Она описала эту организацию как своего рода частного военного подрядчика.

— У этой организации есть название?

— Криста называла ее «Гильдией».

Пейнтер никак не отреагировал на это название. Даже бровью не повел. И это отсутствие реакции убедило Карлсена в том, что Пейнтеру известно об этой организации, возможно, даже больше, чем ему самому.

— Все было подстроено, — убежденно промолвил Пейнтер. — Все эти происшествия, поджоги, хищения… это все дело рук «Гильдии». Вы были ей нужны. Поэтому вас немного прижали, чтобы легче было завоевать ваше доверие. Несколько раз вашу задницу вытащили из огня, и вы начали постепенно ослаблять контроль над собственной корпорацией. Становясь все более зависимым от «Гильдии».

Конечно, это было просто невозможно. Но то, как представил это Пейнтер… все было так понятно, как смертельный расклад в картах.

— Позвольте высказать догадку, — продолжал Пейнтер, дополняя составленный рисунок. — Когда дела пошли плохо… на опытной ферме в Мали… к кому вы обратились?

— К Кристе, разумеется, — дрогнувшим голосом признался Карлсен. — Она доложила о мутациях, о том, что несколько обитателей лагеря беженцев заболели, употребив кукурузу в пищу. Нужно было что-то делать. Но мы уже насажали семенную кукурузу по всему миру. Криста сказала, что положение еще можно спасти, но ее организации должна быть предоставлена полная свобода действий. Она предупредила, что я должен проявить твердость. «Что значат несколько жизней, если речь идет о спасении всего мира?» Это были ее собственные слова. И видит бог, я был в полном отчаянии и поверил ей.

Карлсен чувствовал, что задыхается. Бешено колотящееся сердце, казалось, подступило к самому горлу. Он мысленно представил себе, как Криста, обнаженная, целует его, и глаза у нее ярко горят. Тогда он тешил себя мыслью, что знает, какая ведется игра.

«Каким же болваном я был…»

Пейнтер продолжал свой рассказ, словно все это время он постоянно находился у Карлсена за спиной.

— «Гильдия» стерла лагерь беженцев с лица земли, заверив вас в том, что это было необходимо, для того чтобы остановить распространение гибельного организма. Тела зараженных были забраны для дальнейшего изучения и оправдания того, что должно последовать. «Пусть их смерть не будет напрасной. Если нам удастся узнать больше, можно будет спасти других». А поскольку производство семенной кукурузы уже шло полным ходом, времени было в обрез.

Сенатор Гормен сидел, уставившись в пустоту широко раскрытыми глазами, положив на колени стиснутые кулаки.

— А что насчет моего сына?

Карлсен ответил на эту проникнутую болью мольбу.

— Криста сказала, что застала Джейсона копирующим секретную информацию. По ее словам, он собирался продать ее тому, кто предложит больше денег.

Гормен с силой ударил кулаком себя по колену.

— Джейсон ни за что бы…

— Она показала мне его сообщения, отправленные по электронной почте. К ним были прикреплены похищенные файлы. Я лично убедился в том, что эти файлы были отосланы, в частности, одному профессору Принстонского университета.

— Принстонский университет не стал бы связываться с промышленным шпионажем.

Карлсену было больно раскрывать сенатору правду о его сыне.

— У организации, с которой была связана Криста, имелись доказательства, что денежный след вел к террористической группировке, действующей из Пакистана. Разоблачение Джейсона поставило бы под удар нас. И погубило бы вашу карьеру. Криста попробовала поговорить с вашим сыном, убедить его в том, чтобы он порвал все отношения с террористами. Она сказала, что он отказался, попытался бежать. Один из ее людей запаниковал и открыл огонь на поражение.

Гормен закрыл лицо руками.

Карлсену хотелось поступить так же, но он не имел на это права. Он сознавал, что у него на руках кровь юноши. Это он отдал тем жестоким наемникам приказ задержать и допросить Джейсона.

Но тут Пейнтер разбил вдребезги его последнюю иллюзию.

— Джейсон был невиновен. Все это ложь. Ошеломленный Карлсен молча смотрел на него. Ему хотелось отмахнуться от всего, что говорил этот человек.

— Джейсон был убит, потому что, сам не ведая того, отправил изобличающую информацию профессору Маллою. Вот почему оба они были убиты. Для того чтобы скрыть факт нестабильности нового сорта кукурузы. «Гильдия» не желала разоблачения. — Пейнтер посмотрел Карлсену в глаза. — Но когда утечка информации все же произошла, «Гильдии» понадобился козел отпущения. Вас должны были бросить на съедение волкам. Устранив вас на Шпицбергене, «Гильдия» смогла бы спокойно уйти в тень, забрав с собой все призы: как новое биологическое оружие, так и средство контроля за тем, что уже вырвалось на свободу. Глобальное заражение, вызванное вашей кукурузой, можно было бы свалить на бездумное честолюбие погибшего главы биотехнической корпорации. С вашим устранением все концы были бы обрублены. Для «Гильдии» вы были просто пешкой, которой можно без сожаления пожертвовать.

Карлсен сидел совершенно неподвижно, чувствуя, как по спине струится холодный пот. Он больше не мог отрицать правду. И быть может, в глубине души он уже давно знал истину, но не смел признаться самому себе.

— Но у меня есть еще один последний вопрос, — продолжал Пейнтер, — на который я сам ответить не могу.

Он положил на стол листок бумаги. На нем был нарисован знакомый символ.

Круг и крест.

Пейнтер постучал по листку.

— Я могу понять, почему «Гильдия» устранила Джейсона и профессора Маллоя, но зачем понадобилось убивать ватиканского археолога? Какое отношение он имел к планам «Гильдии»?

6 часов 12 минут

Пейнтер чувствовал, что Карлсен на грани срыва. У него остекленели глаза, голос стал хриплым. Он никак не мог свыкнуться с мыслью о всей глубине предательства, жертвой которого стал. Да, «Гильдия» мастерски владеет искусством обмана и принуждения, хитрости и коварства, жестокости и насилия.

Даже «Сигма» однажды стала ее жертвой.

Но Пейнтер не испытывал жалости к этому человеку.

Наконец Карлсен заговорил:

— Два года назад отец Джованни обратился к нашей корпорации с просьбой профинансировать его исследования. Он считал, что высохшие тела, обнаруженные в торфяном болоте, принадлежат жертвам древней войны между христианами и язычниками. Что таинственные грибы использовались в качестве оружия для заражения урожая зерновых с целью погубить население горной деревни. И эта тайная война была иносказательно описана в средневековом труде под названием «Земельная опись». Документы, подтверждающие его предположения, впечатляли. Отец Джованни считал, что существует средство противодействия распространению гриба, исцеление, позволяющее очистить от него землю и человеческое тело.

— И вы финансировали поиски этого средства?

— Да, финансировали. Что могло быть в этом плохого? Мы рассчитывали, что ватиканский археолог обнаружит какое-нибудь новое химическое вещество, которое можно будет использовать. Но приблизительно в то самое время, когда у нас появились первые подозрения о нестабильности новой кукурузы, мы узнали о том, что отцу Джованни удалось совершить колоссальный прорыв. Он нашел артефакт, который, как он был уверен, приведет нас к местонахождению потерянного ключа.

Пейнтер наконец все понял.

— И такое средство, если бы оно действительно существовало, разом решило бы все ваши проблемы.

— Я попросил Кристу подробно поговорить с отцом Джованни, оценить обоснованность его утверждения и забрать артефакт. — Карлсен закрыл глаза. — Прости меня, Господи.

— Но священник сбежал. Карлсен кивнул.

— Я не знаю, что там произошло. То, что священник рассказал Кристе по телефону, привлекло внимание ее организации. А после катастрофы в Мали нам нужно было во что бы то ни стало получить артефакт. Если существовала хотя бы самая отдаленная вероятность существования средства противодействия…

— Но вы его потеряли. Отец Джованни был убит.

— Я так и не узнал точные подробности случившегося. После той заварушки в Африке у меня хватало более неотложных проблем. Я предоставил этот вопрос «Гильдии»; она должна была определить, есть ли какая-либо правда в утверждении отца Джованни.

— И что из этого вышло? Карлсен покачал головой.

— В последнем разговоре с Кристой я узнал от нее, что еще одна группа по-прежнему продолжает поиски ключа.

«Несомненно, речь идет о Грее», — подумал Пейнтер.

— Криста заверила меня в том, что у «Гильдии» в этой группе есть свой человек.

От этих слов Пейнтера прошиб холод.

Если «Гильдии» удалось внедрить своего человека в группу Пирса…

Пейнтеру отчаянно хотелось хоть как-то помочь Грею и его людям, связаться с ними. Но он даже не знал, живы ли они. В любом случае он ничего не мог для них сделать.

Они были полностью предоставлены самим себе.

Глава 28

14 октября, 12 часов 18 минут

Труа, Франция

Библиотека казалась не самым подходящим местом для того, чтобы организовать проникновение в тюрьму. Однако нужно же было с чего-то начать.

Грей сидел за одним столом с Рейчел. Со всех сторон они были обложены стопками книг. Солнечный свет проникал в высокие окна современного здания городской библиотеки Труа.

Хоть и размещавшаяся в здании из стали и стекла, сама библиотека была очень старая. Основанная в монастыре в 1651 году, она являлась одной из старейших во Франции. Главным ее сокровищем было собрание рукописей из аббатства Клерво. После Великой французской революции вся библиотека аббатства была перемещена на хранение в Труа.

И на то имелись причины.

— Тюрьму на месте аббатства устроил Наполеон, — сказал Грей, отодвигая книгу и разминая затекшую шею.

Приехав рано утром из Парижа, они сразу же отправились в библиотеку и с тех пор находились здесь, выискивая любые сведения об аббатстве и его святых. Немного выспаться им удалось только в аэропорту и во время короткого перелета из Англии.

Время вело неумолимый отсчет, а перед Греем стояли две задачи: как добраться до развалин, расположенных в самом сердце тюрьмы Клерво, и что искать, когда они туда попадут. Узнать предстояло еще очень много, поэтому не оставалось выбора, кроме как распределить задания и разделиться.

Сам он отправился вместе с Рейчел и профессором Бойлом в Труа. Маленький городок находился всего в одиннадцати милях от тюрьмы. В его библиотеке содержалось самое полное собрание исторических документов, посвященных аббатству. Чтобы ускорить поиски, Грей распределил задачи. Рейчел сосредоточилась на обстоятельствах жизни и смерти святого Малахии и захоронениях в древнем аббатстве. Профессор вместе с сотрудником библиотеки отправился в закрытое хранилище, чтобы ознакомиться с оригиналами документов, связанных со святым Бернаром, основателем монашеского ордена цистерцианцев и близким другом Малахии.

Самому Грею предстояло раскопать все подробности об архитектуре древнего аббатства. Кипа книг перед ним не уступала той, что высилась перед Рейчел. Сейчас перед Греем лежал фолиант, изданный в 1856 году. Он был раскрыт на плане аббатства и его окрестностей.

Территория, окруженная высокой наружной стеной со сторожевыми башнями, внутри была разделена на две части. В восточной находились сады, огороды и даже пруды с рыбой. В западной были сосредоточены сараи, конюшни, скотобойня, мастерские и приюты для гостей. Между ними, огороженное внутренними стенами, стояло само аббатство — часовня, монастырские кельи, дома для послушников и трапезная.

Склонившись над раскрытой книгой, Грей изучал составленный в девятнадцатом веке план.

Что-то неудержимо притягивало его внимание к рисунку, но чем больше он старался сосредоточиться, тем меньше у него оставалось уверенности. В течение последнего получаса Грей с помощью этого плана устанавливал местонахождение немногих уцелевших строений аббатства. К настоящему времени остались лишь пара сараев, несколько участков стены, хорошо сохранившийся дом для послушников и развалины крытой галереи.

Именно галерея — le Grand Cloitre — больше всего заинтересовала Грея.

Главная галерея находилась в непосредственной близости с тем местом, где когда-то стояло древнее аббатство. А как раз под этой церковью был похоронен святой Малахия.

Но где находятся его останки сейчас?

Существовала и другая причина для беспокойства.

Как успела установить Рейчел, после Великой французской революции любые упоминания о гробнице святого Малахии исчезли из исторических документов.

Что это могло означать?

Эта мысль вернула Грея к вопросу, который уже давно не давал ему покоя.

— Почему Наполеон превратил аббатство в тюрьму? Вернувшийся к этому моменту Бойл услышал его слова.

— В этом нет ничего необычного, — объяснил он, усаживаясь за стол. — Многие старые монастыри, возведенные в Средние века, впоследствии были переоборудованы в тюремные заведения. Толстые стены, сторожевые башни, кельи — все, что нужно, уже было на месте.

— Однако из всех французских аббатств Наполеон выбрал для тюрьмы именно это. На все остальные он даже не посмотрел. А что, если император пытался что-то скрыть?

Профессор задумчиво почесал нижнюю губу.

— Наполеон был одной из ключевых фигур эпохи Просвещения. Он был одержим новыми науками, но при этом его притягивала старина. В свою провальную египетскую экспедицию Наполеон захватил с собой множество ученых, которым предстояло исследовать тамошние археологические сокровища. Если император действительно узнал о каких-то запретных знаниях, спрятанных в аббатстве, он вполне мог приказать их охранять. Особенно если у него были опасения, что эти знания могут угрожать его империи.

— Например, если речь шла о древнем проклятии. — Грей вспомнил слово из «Земельной описи».

«Опустошенные».

Неужели что-то действительно напугало Наполеона настолько, что он приказал тщательно оберегать эту тайну?

Грей очень на это надеялся. Если «Ключ Судного дня» был спрятан в могиле святого Малахии, он вполне мог оставаться там и сейчас.

У них не было права на ошибку. Рейчел не могла ждать.

В последние несколько часов у нее началась лихорадка. Лоб был горячим, ее бил озноб. Даже сейчас на ней был свитер, застегнутый доверху.

Грей взглянул на часы. Через час они должны были встретиться с Ковальски и Сейхан. Эти двое отправились к тюрьме, чтобы изучить ее и попытаться найти возможные места для проникновения. Сейхан уходила с сомнением на лице.

Рейчел оторвалась от книги. Ее лицо было восково-бледным, глаза покраснели и опухли.

— Я больше ничего не могу найти, — наконец признала она свое поражение. — Я прочитала всю историю жизни Малахии, от его рождения до самой смерти. И мне так и не удалось понять, почему Малахия, ирландский архиепископ, был похоронен во Франции. Если только не брать в расчет то, что они с Бернаром были лучшими друзьями. На самом деле тут указано, что Бернар был похоронен вместе с Малахией в Клерво.

— Но по-прежнему ли находятся там их останки? — спросил Грей.

— Из всего того, что я прочитала, следует, что никто их не трогал. Однако после Великой французской революции никаких упоминаний в архивах об этом больше нет.

Грей повернулся к профессору.

— А что насчет святого Бернара? Вы смогли узнать что-нибудь полезное об этом человеке и об основании аббатства?

— Есть кое-что. Бернар был тесно связан с рыцарями ордена тамплиеров. Это он составил устав ордена и способствовал тому, что церковь признала тамплиеров. Также Бернар участвовал в организации Второго крестового похода.

Грей взвесил эту информацию. Тамплиеры считались хранителями многих секретов. А что, если сейчас речь шла как раз об одном из них?

Бойл продолжал:

— Но особенно выделяется один факт, рассказ о чуде, произошедшем именно здесь. Бернар якобы заразился смертельной болезнью, но, когда он помолился перед статуей Девы Марии, у той из груди потекло молоко, исцелившее Бернара. Это событие получило название «чуда кормления грудью».

Рейчел закрыла свою книгу.

— Еще один пример чудесного исцеления.

— Да, но самое любопытное еще впереди, — хитро поднял бровь Бойл. — Согласно легенде, этой статуей, выделившей молоко, была… Черная Мадонна.

Грею потребовалось какое-то мгновение, чтобы осмыслить это.

— Черная Мадонна исцелила Бернара…

— Звучит очень знакомо, не так ли? — спросил профессор. — Быть может, это не более чем аллегория. Я не знаю. Однако после смерти Малахии святой Бернар стал одним из главных сторонников поклонения Черной Мадонне. Во многом именно благодаря ему получил развитие этот культ.

— И это чудо произошло как раз здесь.

— Совершенно верно. Определенно это позволяет предположить, что тело черной царицы было переправлено сюда, в Клерво, вместе с ключом.

Грею хотелось надеяться, что профессор прав, но существовал только один способ это проверить. Они должны проникнуть в тюрьму.

12 часов 43 минуты

Клерво, Франция

Сейхан двигалась через лес.

Разведывательная вылазка в Клерво не принесла почти никаких результатов. Одевшись в теплый спортивный костюм, Сейхан повесила на шею бинокль и взяла в руку трость. С виду обычная молодая женщина, решившая совершить пешую прогулку на природе. Но только у этой поклонницы здорового образа жизни в кобуре на спине лежал пистолет «ЗИГ-Зауэр».

Тюрьма и бывший монастырь были расположены в долине, зажатой между двумя лесистыми холмами. Согласно Рейчел, орден цистерцианцев нередко возводил свои обители в подобных уединенных местах. Монахи, стремясь к суровому образу жизни, уходили в леса, в горы, даже в болота.

Подальше от людей — это место как нельзя лучше подходило и для устройства тюрьмы.

Сейхан обошла вокруг Клерво, отмечая расположение сторожевых вышек, стен, стальных решеток и витков острой как бритва колючей проволоки.

Это была самая настоящая крепость.

Однако неприступных крепостей не бывает.

В голове у Сейхан постепенно складывался план. Будут нужны комплекты форменных мундиров, пропуска и полицейский фургон. Сейхан оставила Ковальски в интернет-кафе в расположенной неподалеку деревушке Бар-сюр-Об. Задействовав средства «Гильдии», он собирал имена и фотографии заключенных и охранников. Сейхан надеялась, что ей удастся все приготовить к завтрашнему утру. Во время утренних свиданий один или два человека проникнут внутрь. Остальным придется воспользоваться полицейской машиной и поддельными документами.

И все же оставалось множество неопределенностей. Как долго им потребуется находиться внутри? Как они будут уходить? Что насчет оружия?

Сейхан понимала, что они действуют слишком поспешно, слишком безрассудно.

Вдруг Сейхан нырнула за толстый ствол белого дуба. Она сама не смогла бы объяснить, почему почувствовала необходимость спрятаться.

Просто мурашки, пробежавшие по затылку.

Однако она знала, что подобные ощущения нельзя игнорировать. Человеческое тело представляет собой большую антенну, улавливающую сигналы, которые рассудок часто пропускает, но самые сокровенные глубины мозга, где кроются корни инстинктов, постоянно обрабатывают эти сигналы и нередко поднимают тревогу.

Особенно если человека обучали этому с детства, как Сейхан, чье выживание зависело от того, насколько внимательно она прислушивается к этим тайным голосам подсознания.

Сейхан затаила дыхание, услышав позади шорох опавшей листвы. Спереди донесся хруст ветки. Женщина бесшумно опустилась на колено.

За ней охотились.

Сейхан знала, что наблюдатели проводили их во Францию. Перед тем как покинуть Англию, она доложила об этом кому следует. Магнуссен знала, куда они направляются. В Париже за ними снова началась слежка. Сейхан потребовалось совсем немного времени, чтобы обнаружить хвост.

Но она готова была поклясться, что никто не следил за ней от Барсюр-Об, после того как она рассталась с Ковальски. Она оставила машину на придорожной стоянке для отдыха и углубилась в лес.

Кто же охотился за ней?

Сейхан стала ждать. Сзади снова послышался шорох листьев. Сейхан мысленно определила место, откуда доносился звук. Стремительно развернувшись, она одним немигающим взглядом осмотрела все вокруг. По лесу крался мужчина с винтовкой, в камуфляже, несомненно имеющий военную подготовку. Еще не закончив разворот, Сейхан выбросила вперед руку. Из ее пальцев вылетел кинжал. Раздирая листву, кинжал вонзился в левый глаз охотника.

Тот с криком упал на землю.

Сейхан четырьмя широкими шагами добежала до него и хлопнула ладонью по рукоятке кинжала, загоняя лезвие глубже в мозг.

Не останавливаясь, она подхватила выпавшую винтовку и побежала дальше вверх по склону.

У самого гребня лежал большой валун. Сейхан уже успела ознакомиться с окрестностями тюрьмы, и у нее в голове запечатлелся четкий план местности. Добежав до укрытия, она скользнула за валун и плюхнулась на живот, застыв в положении для стрельбы, уже прильнув глазом к окуляру оптического прицела.

У нее над головой запела пуля, отлетевшая рикошетом от валуна.

Выстрела Сейхан не услышала, однако пуля, пролетая, задела ветку сосны. Взметнулись фонтанчиком вырванные иголки. Сейхан проследила за траекторией пули в оптический прицел, заметила тень, пробирающуюся в пятнистой листве, и нажала на спусковой крючок.

Винтовка выплюнула пулю, издав хлопок не громче щелчка пальцами.

Ломая ветки, рухнуло тело. Безмолвно. Прямое попадание в голову.

Сейхан тотчас же снова пришла в движение. Должен быть третий.

Она побежала вдоль гребня, определив наиболее вероятную позицию третьего убийцы. Сейхан старалась держаться выше по склону. Мысленный план местности накладывался на картину у нее перед глазами, словно дисплей, проецирующийся на забрало шлема.

Если бы ей пришлось устраивать засаду в этом лесу, она вряд ли устояла бы перед искушением устроить ловушку в одном очень соблазнительном месте. На поляне стоял пораженный молнией мертвый дуб с огромным дуплом в стволе. Если бы в самом начале Сейхан прошла еще пятьдесят шагов вперед, она как раз оказалась бы в зоне поражения. Двое других убийц, предчувствуя, что жертва направляется прямиком в западню, ослабили бдительность и слишком рано выдвинулись вперед, по собственной глупости в спешке выдав себя.

Магнуссен наверняка предупредила их о том, что цель может быть смертельно опасна.

Но это были мужчины, самоуверенные наемники.

А она всего лишь женщина.

Сейхан бесшумно приблизилась к дубу сзади, со стороны гребня. Она подошла вплотную к дереву, не задев ни листочка, ни веточки.

Подняв винтовку так, что от дула до ствола мертвого дуба было меньше дюйма, Сейхан выстрелила. Раздался крик, проникнутый удивлением и болью. Из дупла с противоположной стороны вывалилось тело. Выхватив кинжал, Сейхан бросилась вперед.

Убийца оказался здоровенным верзилой. От него пахло чесноком, лицо было покрыто черной щетиной. Он выругался по-арабски с сильным марокканским акцентом. Сейхан приставила кинжал ему к горлу, собираясь выяснить, почему за ней охотились и кто прислал убийц.

Она не сомневалась в том, что заставит араба говорить. У нее было множество способов добиться этого.

Однако вместо этого Сейхан полоснула лезвием по горлу убийцы, после чего пнула его ногой в лицо. Она поняла, что ей не нужно допрашивать араба: ответы и так были ей известны.

Что-то изменилось. Приказ на убийство был отдан Кристой Магнуссен. Боевики собирались расправиться с ней, подкараулив ее одну в лесу.

Подумав о Грее и остальных, Сейхан сломя голову побежала к стоянке. Они не догадывались о нависшей над ними опасности.

Достав из кармана телефон, она на бегу раскрыла аппарат и набрала номер, который помнила наизусть.

Как только ей ответили, она выплеснула всю переполнявшую ее ярость.

— Ваш план! Просто чтоб вы знали, он провалился!

13 часов 20 минут

Рейчел стояла вместе с профессором Бойлом в садике гостиницы, расположенной в самом сердце Бар-сюр-Об. Она взглянула на часы. «Ковальски и Сейхан уже должны быть здесь».

Молодая женщина окинула взглядом улицу. Они договорились встретиться и за обедом обсудить планы. У них были забронированы здесь номера. Гостиница «Мулен дю Ландион» занимала здание водяной мельницы шестнадцатого века. По садику до сих пор проходил канал, и вода вращала старинное деревянное колесо.

Это место должно было бы вызывать восторг, однако Рейчел могла думать только о том, как же ей плохо. У нее бешено колотилось сердце, горло горело, а лихорадка только усилилась. Не в силах больше держаться на ногах, молодая женщина опустилась на скамейку.

Из вестибюля гостиницы вернулся Грей. Выйдя в садик, он покачал головой.

— Ключи никто не брал. — Грей заметил, что Рейчел сидит, и забеспокоился. — Как ты себя чувствуешь?

Рейчел молча покачала головой.

Грей продолжал пристально смотреть на нее. Она поняла, о чем он думает. Сейхан уже изложила свой план проникновения в тюрьму. Они попытаются осуществить его завтра утром. Несомненно, Грей сейчас гадал, дотянет ли Рейчел до этого срока.

Внезапно появилась Сейхан, вошедшая в сад через калитку с улицы. Она непрерывно оглядывалась по сторонам. Эта женщина, всегда предельно настороженная, сейчас казалась особенно встревоженной. Взгляд ее широко распахнутых глаз беспокойно метался по сторонам.

Судя по всему, Грей тоже обратил внимание на ее тревогу.

— В чем дело?

Сейхан хмуро взглянула на него.

— Да так, ничего. Все в порядке. — Но, заметив отсутствие еще одного человека, она снова напряглась. — А где Ковальски?

— Я думал, он с тобой.

— Я оставила его в поселке, чтобы он провел кое-какие исследования, пока я буду осматривать лес.

— Ты поручила Ковальски заниматься исследованиями? Сейхан пропустила мимо ушей его скептицизм.

— С этой работой справится и полный тупица. Я оставила подробные инструкции, в которых разберется и обезьяна.

— Однако в данном случае речь идет о Ковальски.

— Надо отправляться на поиски, — предложила Сейхан.

— Ковальски наверняка заглянул в какой-нибудь бар. Рано или поздно он сюда подойдет. Давайте обсудим то, что нам удалось узнать сегодня. — Грей указал на скамейку, на которой сидела Рейчел.

Это предложение Сейхан пришлось не по душе. Она продолжала беспокойно расхаживать из стороны в сторону. Рейчел обратила внимание, как при каждом поскрипывании мельничного колеса у нее на лице дергалась жилка.

Нервы у этой женщины были натянуты до предела, но в конце концов она все-таки села.

Грей расспросил Сейхан о ее планах на завтра. Все говорили приглушенным шепотом, склонив друг к другу головы. По мере того как Сейхан перечисляла все, что им понадобится, Рейчел все сильнее охватывало отчаяние. Столько всего может пойти наперекосяк.

Головная боль у нее усилилась, превратившись в мучительную пульсацию под правым глазом, настолько сильную, что начинала накатываться тошнота.

Не теряя ритм разговора, Грей накрыл своей ладонью ее руку. Он даже не посмотрел в ее сторону. Это был инстинктивный жест ободрения.

Сейхан также заметила этот жест, уставилась на руку Грея — но вдруг резко обернулась в сторону улицы и насторожилась. Она застыла неподвижно, словно гепард, готовый к прыжку.

Это оказался всего лишь Ковальски. Он двигался по улице неспешной походкой. Приветственно помахав рукой, великан открыл калитку и вошел в садик. Он попыхивал сигарой, распространяя вокруг сладковатый запах табака.

— Опаздываешь, — строго заметил Грей. Ковальски лишь закатил глаза.

Профессор Бойл воспользовался этим перерывом, чтобы высказать свои опасения насчет завтрашнего плана.

— Все это чертовски сложно, черт побери. Потребуется идеальная согласованность действий и недюжинное везение. Но даже в этом случае нам все равно вряд ли удастся попасть на развалины аббатства.

— В таком случае почему бы просто не отправиться туда на экскурсию? — спросил Ковальски, бросая на столик брошюру.

Все посмотрели на туристический проспект с изображением старинной колоннады и затейливым шрифтом над ней.

[182]

Рейчел перевела с французского:

— Общество возрождения аббатства Клерво устраивает экскурсии в тюрьму.

Все уставились на Ковальски.

Тот пожал плечами.

— А что? Мне этот проспект буквально сунули в руки. Иногда бывает полезно выглядеть иностранцем.

В случае с Ковальски это было еще слишком мягко сказано. Его никоим образом нельзя было спутать с местным жителем. Рейчел быстро просмотрела брошюру.

— Экскурсии устраиваются два раза в день. Стоимость два евро с человека. Последняя сегодня начинается через час.

Выхватив у нее брошюру, Бойл тоже ее перелистал.

— Такая краткая экскурсия не позволит нам провести подробные исследования, но по крайней мере мы получим общее впечатление.

Грей согласился.

— Кроме того, будет возможность взглянуть на систему безопасности изнутри.

— Однако во время этой экскурсии, — предупредила Сейхан, — нас обыщут. Мы не сможем пронести внутрь оружие.

— А мы его и не понесем, — пожал плечами Грей. — Нас будет окружать такое количество вооруженной охраны, что о более безопасном месте нечего и мечтать.

Однако Сейхан его слова не убедили.

14 часов 32 минуты

Значит, эта сучка осталась в живых.

Криста пересекла заросшее травой поле, расположенное в четырех километрах от Труа, направляясь к вертолетам без опознавательных знаков. Два угнанных «еврокоптера» уже загружались всем необходимым для выполнения операции. Восемнадцать человек в полном боевом снаряжении ждали команды подняться на борт. Техники заканчивали подвешивать к вертолетам вооружение.

Наблюдатель на земле доложил о том, что объекты покинули гостиницу. Заказав экскурсию в аббатство, они направлялись к тюрьме. Криста надеялась устранить Сейхан до того, как предпринимать еще что-то. Эта женщина была совершенно непредсказуемой, однако Криста приготовила более чем достаточно людей и огневой мощи, чтобы с ней разобраться.

Просто теперь все немного сложнее.

Что ж, пусть будет так.

Ей было приказано забрать артефакт и уничтожить всех остальных. Криста собиралась именно так и поступить, однако после недавних катастроф остро сознавала, каким шатким стало ее положение в организации. В холодных словах по телефону прозвучала неприкрытая угроза. Отныне любая неудача Кристы повлечет за собой ее устранение. И она прекрасно понимала, что одно лишь выполнение приказа ей не поможет.

После всех ошибок и промахов ей была необходима победа, трофей, который можно будет представить штабу. И Криста была полна решимости добыть его любой ценой. Если «Ключ Судного дня» действительно находится среди развалин, она заставит своих врагов его разыскать, после чего расправится с ними.

А когда ключ окажется у нее в руках, ее положение в «Гильдии» снова станет прочным.

Поставив перед собой такую цель, Криста предусмотрела все, чтобы не зависеть от воли случая. Ее жертвы безоружны и не смогут скрыться — оказавшись в самом сердце тюрьмы строгого режима. Как только начнется нападение, тюрьма будет заперта.

Жертвам будет некуда бежать, негде спрятаться.

Криста подала сигнал своему отряду подниматься на борт вертолетов.

Пришло время разогнать эту вечеринку.

Глава 29

14 октября, 14 часов 40 минут

Клерво, Франция

Грей понял, что они влипли.

Меры безопасности в тюрьме оказались строжайшими, даже в отношении экскурсионной группы. Паспорта были проверены по компьютеру, сумки тщательно обыскали, а их всех заставили пройти через два металлоискателя, после чего каждого еще тщательно обследовали ручным металлодетектором. Внутри повсюду дежурили охранники, вооруженные автоматическими винтовками, дубинками и пистолетами в кобурах. Периметр патрулировали часовые с огромными сторожевыми собаками.

— Хорошо хоть содержимое желудка не проверяли, — проворчал Ковальски, когда они прошли через последний контрольно-пропускной пункт.

— Это будет сделано на обратном пути, — предупредил его Грей. Ковальски с тревогой посмотрел на него, желая убедиться в том, что он шутит.

— Сюда, s'il vous plait[183],— сказала экскурсовод, указывая лиловым зонтиком.

Представительница общества возрождения была высокой строгой женщиной лет шестидесяти с лишним. На ней были брюки защитного цвета, легкий свитер и бордовый жакет. Она даже не пыталась скрыть свой возраст. Кожа у нее была обветренная, седые волосы зачесаны за уши. Выражение лица гида варьировалось от сурового до очень сурового.

Пройдя по коридору, маленькая группа оказалась у двустворчатых дверей, ведущих во внутренний двор. Солнечные лучи освещали ухоженные газоны, подстриженные кусты и засыпанные щебнем дорожки. После таких мер безопасности всем показалось, что они попали в другой мир. Пространство в два акра было пересечено полуобвалившимися каменными стенами, заросшими плющом, и ровными валами, обозначавшими фундаменты старинных построек.

Экскурсовод в сопровождении вооруженного охранника шагнула во двор. Она указала зонтом на стены.

— Это единственные уцелевшие остатки первоначального монастыря. Впоследствии его квадратная в плане часовня стала частью большой церкви с просторными хорами и многочисленными капеллами.

Грей внимательно оглядывался по сторонам.

По дороге, в автобусе, женщина вкратце рассказала историю монастыря и его основателя. Все это уже было им известно. За исключением одной красноречивой подробности. Святой Бернар выстроил монастырь на своих собственных родовых землях. А это позволяло предположить, что ему была хорошо знакома местность, любые потайные пещеры и гроты, если таковые имелись.

А что, если Бернар сознательно выбрал именно это место?

Грей отметил, что и Рейчел внимательно осматривается вокруг, несомненно думая о том же самом.

Взгляд стоявшей чуть поодаль Сейхан был обращен выше, на стены тюрьмы и сторожевые вышки. Развалины аббатства были полностью окружены со всех сторон. Лицо Сейхан оставалось угрюмым.

Поймав на себе взгляд Грея, она какое-то мгновение смотрела ему в глаза, словно собираясь что-то сказать. Несмотря на внешнюю невозмутимость, крошечные мышцы ее лица, неподвластные сознательному контролю, непрерывно дергались, отражая целый спектр эмоций, сливающихся в странное смятение.

Экскурсовод снова заговорила, и Сейхан наконец отвернулась.

— Идемте, идемте. Сейчас мы перейдем к наиболее сохранившемуся дому послушников. Нам представится возможность близко познакомиться с монашеской жизнью.

Она направилась в дальнюю часть двора, где в углу возвышалось трехэтажное здание. Его фасад был прорезан узкими сводчатыми окнами и дверями.

— На первом этаже находился монастырский calefactorium, общая зала, — объяснила экскурсовод. — Он сохранился в первозданном виде, tres brilliant![184] Под полом проходят дымоходы от спрятанных в подвалах печей. Их тепло помогало монахам согреться после молитв и ночных бдений. Здесь они также смазывали жиром свои сандалии перед началом трудового дня.

Пока она подробно распространялась о буднях монастыря в Средние века, Грей изучал каменные плиты под ногами.

«Значит, монахи были искусными строителями и умели возводить подземные ходы».

Он также вспомнил утверждение профессора Бойла о том, что древние монастыри и аббатства изобиловали тайными запутанными лабиринтами.

«Сохранились ли они до наших дней?»

Экскурсовод провела их по руинам, не забыв даже развалины сарая, в котором когда-то размещалась кожевенная мастерская. Наконец, закончив обход, они вернулись к разрушенным стенам древней церкви. Экскурсия завершалась в главной галерее, жемчужине аббатства.

Пройдя под большой аркой, маленькая группа очутилась внутри крытой галереи. Сооружение состояло из квадратной площадки, перекрытой сверху и обнесенной колоннами, которая выходила на залитый солнцем внутренний сад. Крыша удерживалась массивными готическими сводами.

Грей провел пальцем по ближайшей стене. Сооружение простояло тысячу лет, выдержав испытание временем и непогодой.

Но что еще могло сохраниться с тех пор?

Экскурсовод провела группу в центральный сад с узкими тропинками, окаймленными невысоким кустарником и угловатыми клумбами.

— Монастырь был возведен к югу от церкви, чтобы максимально полно использовать солнечный свет. — Она подняла лицо к небу как бы наглядно демонстрируя это преимущество.

Пройдя следом за ней, Грей остановился перед затейливым компасом, украшающим центральную часть сада. Медленно обойдя вокруг, он всмотрелся в квадратные монолиты колонн.

Почему из всех строений аббатства лучше всего сохранилась именно галерея?

Грей чувствовал, что если где-то и скрыт путь, ведущий к могиле святого Малахии, то начинаться он должен именно здесь. В нескольких шагах от него Рейчел фотографировала развалины. Вернувшись в гостиницу, они тщательно изучат снимки, пытаясь разглядеть решение.

И все же Грей, стоя здесь, думал о том, что никакие фотографии не смогут передать ощущение древности, исходящее от развалин. Он попробовал проникнуться им. Было в старинном сооружении что-то такое, что не давало ему покоя. Грей постарался отмести все лишнее. Не обращая внимания на своих спутников, бродящих среди колонн, он перестал слушать экскурсовода.

Вместо этого Грей прислушался к голосу самих развалин.

Он погрузился в прошлое, услышал пение монахов, звон колоколов, созывающий на молитву, беззвучные слова, вознесенные к небу.

«Здесь было священное место…

Окруженное древними каменными колоннами…»

И вдруг Грей понял.

Широко раскрыв глаза, он снова огляделся вокруг.

— Мы же находимся внутри священного каменного кольца. Стоявшая в шаге от него Рейчел опустила фотоаппарат.

— Что?

Грей обвел рукой крытую галерею.

— Эти колонны на самом деле нисколько не отличаются от каменных столбов в торфяном болоте! — Его восторг нарастал, он говорил, задыхаясь от волнения. — Мы стоим внутри христианской версии каменного кольца!

Подбежав к высоким колоннам, Грей начал переходить от одной к другой. Высеченные из огромных глыб желтовато-серого известняка, они весили по несколько тонн каждая и действительно ничем не отличались от стоящих глыб из голубоватого глинистого песчаника в Англии.

На четвертой колонне Грей наконец нашел то, что искал. Изображение было слабое, не более чем тень, упавшая на поверхность известняка. Грей провел по нему пальцами, нащупывая круг и крест.

— Это же символ! — воскликнул он.

Заметив его возбуждение, экскурсовод приблизилась к нему.

— Magnifique![185] Вы обнаружили один из освященных крестов. Грей обернулся к ней, желая услышать объяснение.

— В Средние века было принято освящать церковь и ее владения подобными символами. В отличие от распятия, олицетворяющего страдания Христа, такой крест, заключенный в круг, изображает апостолов. И такими символами украшались все священные места. Их число всегда было равно…

— Двенадцати, — закончил за нее Грей.

Он мысленно представил каменные столбы, стоявшие в торфяном болоте. Там крестов также было двенадцать.

— Совершенно верно. Они изображают благословения святых апостолов.

«И может быть, нечто значительно более древнее», — мысленно добавил Грей.

Он шагнул под аркой на перекрытую площадку. Остальные присоединились к нему. На внутренней стороне колонн никаких изображений не было. Когда Грей, закончив круг, вернулся туда, откуда начал, его возбуждение угасло. Быть может, он ошибся. И прочитал в символах то, чего в них не было.

Экскурсовод обратила внимание на его целенаправленные поиски.

— Значит, вы слышали нашу легенду, — с легким осуждением промолвила она. — Наверное, то, что галерея до сих пор сохранилась, наполовину объясняется этой тайной.

Профессор Бойл вытер носовым платком вспотевший лоб.

— Милая дама, о какой тайне вы говорите?

Женщина впервые улыбнулась, польщенная словами старого профессора. Кроме того, Бойл постоянно находился рядом с ней, задавал ей множество вопросов, что, вероятно, также не могло не сказаться на ее расположении к нему.

— Эта легенда известна только в наших местах. Она передается из поколения в поколение. Но я должна признать, что она возникла не на пустом месте.

Профессор ответил улыбкой на ее улыбку, приглашая продолжать. Экскурсовод указала на двор.

— Как я уже говорила, в прошлом было принято освящать церковь такими крестами. Однако здесь их всего одиннадцать.

Удивленный, Грей вернулся в сад, мысленно ругая себя за недостаточную внимательность. Ему и в голову не пришло пересчитать кресты. Он предположил, что их было двенадцать, столько же, сколько и колонн.

— Легенда гласит, что отсутствующий двенадцатый и последний освященный крест аббатства Клерво скрывает великие сокровища. Его искали на протяжении столетий, перекопали здесь все вокруг, даже рылись в окрестных сараях. Но это лишь глупые legendes[186]. Absurdite[187]. Скорее всего, двенадцатый крест был вырезан внутри аббатства, освещая благословением и саму церковь.

«И возможно, это связующее звено сохранилось до сих пор», — подумал Грей.

Экскурсовод взглянула на часы.

— Сожалею, но здесь наша экскурсия подошла к концу. Если хотите, можете прийти завтра, и я покажу вам больше.

Последние слова были обращены в первую очередь к профессору Бойлу.

— О, я обязательно вернусь, — заверил он.

Грей оглянулся на Сейхан, проверяя, по-прежнему ли она считает свой план осуществимым. Молодая женщина стояла рядом с ним. По мере того как приближалось окончание экскурсии, ее беспокойство заметно возрастало.

Но прежде чем Грей смог спросить, в чем дело, громко завыла сирена, настойчивая и пронзительная. Все огляделись по сторонам. Что происходит?

Вооруженный охранник шагнул к ним. Рейчел всмотрелась в его лицо, стараясь определить, не случилось ли что-либо чрезвычайное.

— Нам нужно где-нибудь укрыться, — шепнула Сейхан на ухо Грею.

В ее голосе прозвучала настойчивость, но также и облегчение, как будто наконец произошло то, чего она долго ждала.

— В чем дело?

Прежде чем она успела ответить, раздался новый звук. Перекрывая вой сирен, над тюрьмой раскатился тяжелый рокот. Подняв взгляд, Грей увидел в небе два вертолета, вынырнувших из-за заросшей лесом гряды. Пролетев какое-то расстояние прямо, они наклонили носы вниз, устремляясь прямо на аббатство.

По сиренам Грей понял, что этим вертолетам здесь не место.

Тюрьма строгого режима подверглась нападению.

15 часов 22 минуты

Криста сидела рядом с пилотом, направившим вертолет вниз на тюрьму. Даже в звуконепроницаемых наушниках сквозь рев несущего винта был слышен пронзительный вой сирен. Охрана заметила приближение вертолетов, направила запрос и, не получив ответа, подняла тревогу.

Впереди первый вертолет пронесся над территорией тюрьмы. Из брюха вывалились бочки. Упав вниз, они взорвались огненными шарами. Ударная волна разошлась раскатами грома.

Кристе хотелось устроить на земле полный хаос. Она ознакомилась с распорядком тюрьмы Клерво. В случае возникновения чрезвычайной ситуации охране предписывалось полностью изолировать развалины аббатства как для защиты национального достояния, так и с целью обеспечения безопасности находящихся там туристов.

И это как раз происходило сейчас.

Пилот головного вертолета доложил по радио:

— Внизу обнаружены цели. Передаю координаты.

Криста взглянула на сидящего рядом летчика. Тот кивнул. Получив координаты, он заложил резкий вираж вправо. На борту вертолета находились десять человек. У обоих люков были наготове тросы. Как только машина зависнет над развалинами, боевики по тросам соскользнут вниз и захватят цели.

Сама Криста должна была присоединиться к первому отряду.

Она собиралась лично разобраться с этой проблемой.

Второй вертолет, сбросив зажигательные бомбы на тюрьму, должен был высадить следующую волну боевиков. После чего винтокрылым машинам предстояло дежурить в воздухе, чтобы быть готовыми по приказу Кристы эвакуировать своих.

Подавшись вперед, Криста смотрела вниз. Координаты указывали на большой квадрат каменных развалин, окружающих сад. Места хватало, чтобы при необходимости мог приземлиться вертолет.

Пилот вышел на связь.

— Жду вашей команды, — сказал он.

Подняв кулак, Криста указала большим пальцем вниз. Пришла пора положить всему этому конец.

15 часов 24 минуты

Грей укрылся вместе с остальными под сводами галереи. В ушах звенело от рева сирен. Голова гудела от взрывов. Повсюду к небу поднимались столбы дыма и огня.

Грей понял тактику противника, который забросал тюрьму зажигательными бомбами.

«Кто-то хочет запереть нас в ловушке».

И он догадался, кто именно.

Хозяева Сейхан решили взять их за горло. Неужели она уже доложила о том, как близко группа Грея подошла к разгадке тайны? И теперь эндшпиль будет разыгран именно так?

И все-таки сама Сейхан тоже была в бешенстве. Очевидно, ее не поставили в известность относительно изменения планов.

— Что будем делать? — спросила Рейчел.

Грей ничего не мог ответить. Он понимал, что в одном этом вопросе на самом деле кроется множество других. Как выбираться отсюда?

Что насчет обещанного противоядия? Без «Ключа Судного дня» им будет нечем торговаться.

Они должны были найти ключ.

Перед самым нападением у Грея в голове начало что-то выкристаллизовываться. Туманная мысль, смутная догадка. Но сирены и бомбы все рассеяли.

«Что-то связанное с недостающим двенадцатым освященным крестом».

Из облака дыма показался вертолет, скользнув своей тенью по саду. Сжимая несущим винтом воздух в замкнутом пространстве, приминая цветы и сотрясая кустарник, вертолет завис на одном месте.

Грею и его товарищам было некуда бежать.

Оглядывая сад, Грей вдруг понял ответ. Не было никаких вычислений, никакого последовательного приближения к разгадке. Готовый результат сразу же сформировался у него в голове.

Ход времени замедлился.

Грей вспомнил, как не давал ему покоя план аббатства в старой книге из библиотеки Труа. Теперь он понял, что же привлекло его внимание. На той самой странице был нарисован языческий крест. И в библиотеке Грей его не заметил, не распознал в контексте. Но сейчас он мысленно снова представил план.

Языческий крест представлял землю, рассеченную на четыре главные стороны света: восток, запад, север и юг. Как это делал компас на плане.

Грей перевел взгляд в сад — на украшение, занимающее центральную часть двора. Компас представлял собой замысловатую бронзовую конструкцию, установленную на каменном пьедестале высотой по пояс. Он был украшен тщательно проработанными завитушками, и на него были нанесены четыре основных деления, а также множество промежуточных.

Двенадцатый освященный крест, хотя и упрятанный в новый облик, все это время находился у всех на виду.

Если у Грея и оставались какие-то сомнения, он вспомнил еще одну деталь. Компас был установлен в центре двора, в окружении колонн, помеченных священными символами. Для древних, кто устанавливал эти каменные столбы, это место было особенно священным.

Грей понял, что ему нужно делать.

Метнувшись к охраннику, он указал на зависший над землей вертолет, в котором уже открылись люки.

— Стреляй!

Но охранник был перепуган до смерти. Молодой парень, скорее всего, новичок, он был приставлен к группе туристов. Попав в чрезвычайную ситуацию, охранник растерялся.

— Ну, если ты не будешь… — Ковальски выхватил винтовку из рук опешившего охранника. — Дай покажу, как это делается.

Вскочив, он прицелился и открыл огонь по вертолету. Боевики поспешно отскочили от открытых люков. Один спущенный трос изогнулся змеей — вертолет резко дернулся в сторону, застигнутый врасплох внезапной стрельбой.

Грей понял, что у него есть считаные мгновения, чтобы проверить свое предположение.

— Ковальски, сдерживай вертолет! Все остальные — за мной! Выбежав в сад, Грей направился к компасу.

— Вставайте с другой стороны! — приказал он, хватаясь за большую бронзовую букву «N».

Бойл, Рейчел и Сейхан собрались у противоположной отметки.

— Нам нужно повернуть лимб! Как в гробнице на острове. Вращаем по спирали!

Встав поустойчивее, Грей прижался плечом к колесу и налег изо всех сил. Остальные последовали его примеру. Ничего не произошло. Колесо не сдвинулось с места. Неужели Грей ошибся? Или нужно было поворачивать в другую сторону?

Внезапно колесо тронулось. Весь компас вздрогнул, поворачиваясь на бронзовом основании.

С того места, где занимал позицию Ковальски, снова загремели выстрелы.

Сверху затрещали ответные очереди, нацеленные на стрелявшего. Пули вгрызались в колонну, за которой укрывался Ковальски. Великан был вынужден пригнуться и прекратить огонь.

Развернувшись, вертолет отлетел чуть дальше. Рев двигателей оглушил находившихся на земле.

— Не останавливайтесь! — крикнул Грей.

Механизм был древним. Компас поворачивался, словно бур в песке, — упрямо, со скрежетом, тяжело. Вертолет завис над площадкой. Из люков спустились тросы.

15 часов 27 минут

— Не стрелять! — завопила Криста, увидев, что один из ее боевиков прицелился в четверых людей, окруживших большое бронзовое кольцо. — Они нужны мне живыми.

«По крайней мере, на какое-то время».

Боевики жаждали крови. Один из них, получив шальную пулю в лицо, лежал мертвым на полу кабины. Определенно стрелявший умел обращаться с винтовкой. В этом Криста должна была отдать ему должное.

Она указала на дальнюю часть крытой галереи, где занял позицию стрелок, и похлопала по плечу боевика с гранатометом.

— Убери вон того.

Укрыться проклятому снайперу было негде. Особенно от вакуумной гранаты.

Ковальски рванул что было сил.

Когда выстрелы внезапно затихли, он понял, что сейчас ему на голову свалится нечто похуже. Хорошо хоть старая дама и охранник с началом перестрелки покинули галерею, не желая принимать участие в стычке.

Ох уж эти французы…

Единственным предупреждением, которое услышал Ковальски, был резкий свист, пробившийся сквозь все остальные звуки. Он оглянулся назад — и поэтому не увидел дыру.

Мгновение назад у него под ногами были каменные плиты, и вот уже не осталось ничего, кроме воздуха.

Великан с размаха полетел головой вниз по узкой лестнице.

Он рухнул на землю у основания погруженного в темноту тоннеля.

Оглушенный, с разбитым в кровь носом и дымящейся спиной, Ковальски осознал две вещи. Во-первых, минуту назад лестницы здесь не было. И во-вторых, великан догадался, куда он попал, что его совсем не обрадовало.

15 часов 28 минут

Даже несмотря на то, что в ушах у него звенело от взрыва гранаты, Грей услышал произнесенное громовым ревом свое имя, после чего последовала отборная ругань.

— Бегите! — крикнул он остальным.

Он схватил за руку Рейчел; Сейхан потащила за собой профессора Бойла. Они бросились прочь из-под вертолета, пробираясь между болтающимися тросами. Ударная волна от взрыва гранаты взметнулась вверх резкой пощечиной. Даже вертолет дернулся в сторону, что дало время добежать до площадки.

Один угол галереи представлял собой почерневшие, дымящиеся развалины.

Несколько мгновений назад Грей следил за тем, как Ковальски уносит ноги из зоны взрыва. Затем великан внезапно исчез, словно провалился в колодец — нет, не в колодец.

— Живо сюда, мать вашу!

Все четверо нырнули под крышу. Грей сразу же увидел узкую лестницу, образовавшуюся в полу. Значит, он был прав. Вращение компаса открыло потайной проход.

— Быстрее, — сказал он.

Вертолет у них за спиной выровнялся, и по тросам заскользили вниз боевики в полном снаряжении. Добежав до лестницы, Грей услышал за спиной топот тяжелых армейских ботинок.

— Вниз, вниз, вниз! — торопил он остальных.

Один за другим все нырнули в отверстие. Последним уходил Грей. Краем глаза он увидел, как боевик прицелился в него из винтовки. Грей пригнулся. Длинная очередь, пролетев у него над головой, отразилась от стены. Отлетевшие рикошетом пули ужалили укусами пчел. Грей получил одну в голову, и ему показалось, что у него треснул череп.

Могло быть и хуже.

«Это всего лишь резиновые пули», — осознал Грей, торопливо сбегая вниз. Они не предназначены для того, чтобы убивать. Кто-то хочет захватить их живыми.

Грей спустился в нижний проход.

— Тут есть какой-то рычаг! — крикнул Ковальски. — Повернуть?

— Да! — хором ответили все.

Послышался металлический скрежет. Лестница позади начала подниматься. Ступени представляли собой отдельные каменные блоки. И сейчас блоки один за другим поднимались вертикально вверх, закрывая отверстие.

Внизу наступила кромешная темнота.

Щелкнул кремень, и вспыхнул огонек, озаривший лицо Сейхан, которая держала в руке зажигалку.

— И что теперь? — спросила она.

Грей понимал, что у них есть только один шанс. От этого зависела жизнь Рейчел — и жизни всех пятерых.

— Идем искать ключ.

Глава 30

14 октября, 15 часов 33 минуты

Клерво, Франция

Криста бродила по монастырскому саду. Солнечный свет сменился сумерками от дыма, затянувшего небо, который лишь изредка разгонял винтом пролетающий вертолет.

По всей территории тюрьмы полыхали сотни пожаров. Продолжающийся вой сирен разрывался автоматными очередями и криками. У тюремной охраны хватало забот разбираться с вырвавшимися на свободу заключенными, с бушующим огнем и полным хаосом. Пока что у них не было сил отвлекаться на развалины аббатства. И все же для того, чтобы никто не помешал, Криста приказала второму отряду занять оборону по периметру, перекрывая все пути доступа. Над головой кружили вертолеты, обеспечивая огневую поддержку.

Особенно громкий взрыв перевел взгляд Кристы на запад. В небо взметнулись свежие языки пламени. Криста догадалась, что взорвалась цистерна с горючим на маленькой вертолетной площадке. Это место явилось одной из главных целей при первом ударе.

Криста хотела полностью изолировать тюрьму на максимально возможный срок. Перед самым нападением она перерезала все линии связи. Единственная дорога, ведущая в Клерво, была заминирована. Конечно, когда-нибудь помощь подоспеет, но Криста рассчитывала убраться задолго до этого.

По крайней мере ей хотелось на это надеяться.

Она встретилась со своим заместителем. Это был здоровенный смуглый алжирец по имени Хаттаб. Нахмурившись, он покачал головой.

— Объекты по-прежнему нигде не обнаружены.

Криста приказала своему отряду обшарить развалины галереи. Один боевик доложил, что стрелял в какого-то мужчину; судя по описанию, это был Грейсон Пирс. Но куда подевались все беглецы? Стрелявший боевик говорил какую-то бессмыслицу. Он показал, где исчезла его цель. Но Криста не смогла обнаружить ни окошко, ни дверь. Стены были сплошными. Неужели беглецы смогли скрыться у всех на виду.

Пока что их больше никто не видел.

Боевики нашли в развалинах лишь перепуганного охранника и пожилую женщину. Криста допросила их лично, но они ничего не знали.

Криста стояла на площадке вместе с Хаттабом и смотрела на бронзовый компас, расположенный посреди сада. Когда вертолеты появились в небе, группа Пирса чем-то занималась здесь.

Криста указала на компас.

— Пошли туда двоих человек. Пусть проверят, нет ли там чего-то необычного.

— А что насчет объектов? Наш приказ остается прежним?

— Нет, задача меняется. — Сначала Криста надеялась раздобыть «Ключ Судного дня», но теперь вынуждена была признать, что эта задача ей не по силам. — Стрелять на поражение.

Направившись прочь, она поскользнулась, наступив на песок. Это заставило ее посмотреть под ноги, а потом опуститься на корточки. Разглядеть это в полумраке было трудно, однако сейчас она отчетливо увидела на выщербленных плитах из песчаника прямоугольник. Спрятанный за колонной, присыпанный песком, он находился именно там, где боевик в последний раз видел исчезающие цели.

Подобрав с плит песок, она прищурилась, растирая его в пальцах.

— Хаттаб, отменить все предыдущие приказы. Пусть все соберутся здесь. И мне нужен подрывник.

«Быть может, мне все-таки удастся решить эту головоломку».

15 часов 34 минуты

Сжимая в руке фонарик, Грей вел остальных по кирпичному тоннелю, уходившему круто вниз. Насколько он смог сориентироваться, тоннель вел прямо под развалины старого аббатства. К этому времени беглецы уже опустились под землю на уровень четвертого этажа.

Все молчали.

Каждый понимал, что зависит от того, будет ли найден ключ.

Грей следовал за лучом фонарика. Впереди стены тоннеля уходили вверх, теряясь в темноте. Несмотря на общее напряжение, Грей замедлил шаг, вынуждая остальных последовать его примеру. Он не забыл про ловушку, которую привел в действие своими необдуманными действиями. Сейчас было не время совершать ошибки из-за небрежности.

Затаив дыхание, Грей осторожно добрался до конца тоннеля. Луч фонарика выхватил пустоту. Шагнув вперед, Грей обвел взглядом обширный зал.

Первым его впечатлением было, что он попал в подземный собор. Каменные стены с четырьмя массивными колоннами поддерживали огромный круглый купол. Это сооружение напоминало своды по краям галереи. Однако здесь купол представлял собой один громадный свод. Выгнутые ребра, поднимаясь от колонн, пересекались вверху. Грей догадался, какой вид будет иметь купол, если взглянуть на него из центра: круг, рассеченный ребрами на четыре части.

Языческий крест.

Четвертованный круг.

Но если у него и оставались какие-либо сомнения относительно изображенного символа, достаточно было лишь взглянуть вниз, чтобы получить подтверждение. Вмурованный в известняковые плиты, на полу лежал огромный, вырезанный из бронзы узор, не меньше тридцати ярдов в поперечнике. Непрерывные линии расходились в разные стороны, затем снова сходились вместе, образуя три правильные спирали, переплетенные между собой.

Это была древняя тройная спираль, символ, высеченный на всех каменных монолитах Англии, выведенный в старинных кельтских текстах, а затем принятый католической церковью для изображения Святой Троицы.

Круг вверху, спираль внизу.

А посередине стоял одинокий предмет. Единственное, что находилось внутри подземного зала.

— Кельтский крест, — в благоговейном почтении прошептала Рейчел.

Остальные вслед за Греем прошли в подземелье, увенчанное куполом.

Крест поднимался в самом центре тройной спирали. Также отлитый из бронзы, он был простой, без каких-либо украшение всего семь футов в высоту, и представлял собой два бронзовых шеста, связанных вверху кольцом.

Грей решительно направился к нему.

Один только Ковальски задержался у выхода из тоннеля.

— Я лучше останусь здесь, — заявил он. — Я хорошо помню, что произошло, когда вы в прошлый раз возились с крестом.

Остальные четверо прошли в зал.

Профессор Бойл высказался по поводу простоты убранства.

— Монахи-цистерцианцы всегда выступали против излишней роскоши. Они были приверженцами аскетизма и минимализма. Все на своем месте и выполняет свою функцию.

Грей осторожно приблизился к бронзовой спирали. Он подумал, что к такому громадному узору на полу вряд ли применимо слово «минимализм». Хотя относительно креста профессор был прав. Форма и размеры его были непримечательными. На самом деле он казался скорее каким-то рабочим инструментом, чем религиозные символом.

Однако никто не мог отрицать его значение.

Первой это высказала вслух Рейчел, поднимая взгляд.

— Крест стоит между спиралью и рассеченным на четыре части кругом.

Грей медленно обвел купол лучом света. Только сейчас он обратил внимание на то, что не заметил вначале. Поверхность купола, разделенного на четыре части, была украшена узором. В луче фонарика сверкнули осколки кристаллов кварца, вмурованные в потолок.

Освещая лучом купол, Грей постепенно понимал, что видит перед собой.

— Это же карта звездного неба, — наконец догадалась Рейчел.

Грей кивнул, соглашаясь. Он узнал созвездия, выложенные из кусков кварца. Кристаллы были разных размеров, что создавало иллюзию объемности.

Однако у них не было времени восхищаться мастерством древних художников.

— А что насчет ключа? — напомнила Сейхан. — На острове Бард-си ты решил, что крест содержит комбинацию, для того чтобы отпереть склеп. Быть может, здесь сейчас то же самое? Посмотри внимательнее.

Она указала на круглый элемент креста. Бронзовое кольцо покрывали глубокие деления, похожие на те, что были нанесены на каменный крест с острова Бардси.

«Как метки на комбинационном замке».

Грей подозревал, что Сейхан права, но тут была одна проблема. Он не знал правильную комбинацию.

А в прошлый раз, попробовав наобум, он едва всех не погубил. Судя по встревоженным лицам, остальные тоже это не забыли.

— Нам нужно попробовать, — сказал Бойл.

— А если ты приведешь в действие ловушку, — подхватила Сейхан, — Ковальски дернет за рычаг, как и в прошлый раз.

Грей покачал головой.

— Даже если это сработает, нам это не поможет. Пусть рычаг спасет наши задницы здесь, но при этом он также откроет лестницу, ведущую вниз.

Он обвел всех взглядом, давая возможность осмыслить его слова. Сюда ворвутся боевики.

— Из огня да в полымя, черт побери, — убитым голосом заключил профессор.

Грей повернулся к кресту.

— У нас будет только одна попытка. Малейшая ошибка — и мы обречены

Рейчел предложила единственный веский довод в пользу этой попытки:

— Но если ничего не делать, мы тоже обречены.

Свое мнение добавил Ковальски. Он пробурчал его себе под нос, однако благодаря прекрасной акустике его слова разнеслись по всему залу:

— Если еще кто-нибудь хоть раз скажет слово «обречены», меня вы здесь больше не увидите.

15 часов 48 минут

Криста стояла рядом с Хаттабом, наблюдая за тем, как подрывник вставляет в последнее отверстие заряд пластида С-4. Работая пальцами, он придавал взрывчатке нужную форму умелыми движениями скульптора. Удовлетворившись, подрывник вставил искровой детонатор, подключенный к беспроводному приемнику.

Он махнул рукой, приказывая отойти подальше.

Все отступили в сад.

Никому не хотелось во время взрыва находиться под сводами. Подрывник предупредил, что галерея может обрушиться и завалить потайной проход.

— Все готовы? — спросил Хаттаб. Криста нетерпеливо махнула рукой.

Хаттаб кивнул подрывнику, и тот, подняв передатчик, нажал кнопку.

15 часов 49 минут

Взрыв бросил Рейчел на колено, однако причиной этого стала не ударная волна, а страх. И без того в напряжении, молодая женщина оказалась застигнута врасплох внезапным грохотом. Многометровая толща каменных пород приглушила взрыв, и все же он прозвучал как выстрел.

— Они пытаются открыть путь вниз, — пробормотала Сейхан, оглядываясь на тоннель.

— Я их задержу! — крикнул Ковальски, убегая с винтовкой наверх.

Однако ему одному предстояло противостоять целой армии.

Уже опустившаяся на одно колено, Рейчел бессильно сползла на пол. Лихорадка усилилась. Ее бил озноб. Голова пульсировала болью, словно мозг расширялся и сжимался с каждым ударом сердца. Кроме того, Рейчел уже больше не могла не обращать внимания на тошноту.

Грей оглянулся на нее. Она махнула рукой, призывая его продолжать изучение креста. Последние десять минут Грей пристально разглядывал крест со всех сторон, не прикасаясь к нему. Он снова и снова ходил вокруг него, то наклоняясь к нему, то, наоборот, отходя подальше и устремляя взор вдаль.

Грей уже отметил несколько странных моментов, связанных с крестом. Поперечная перекладина была полой. А позади креста профессор Бойл обнаружил длинный шнур, закрепленный посередине. Сплетенный из высушенных жил, он имел на конце грузик из трехгранного куска бронзы.

Никто не мог объяснить, что это значит, — и никто не смел прикоснуться к кресту.

Тяжелый топот возвестил возвращение Ковальски.

— Им не удалось проделать дыру, — с облегчением крикнул он. — Мы по-прежнему крепко закупорены.

— Они не сдадутся, — предупредила Сейхан.

Рейчел не отрывала взгляда от Грея. Время стремительно уходило. Вдруг Грей остановился. Он медленно опустился на пол, словно признавая свое поражение.

Но Рейчел знала его слишком хорошо и понимала, что это не так. По крайней мере, она на это надеялась.

15 часов 59 минут

Криста поднесла телефон к уху. Она не хотела отвечать на этот звонок, но у нее не было выбора. Другое ухо она плотно зажала ладонью. Сирены по-прежнему оглушительно завывали. И стрельба на территории тюрьмы усилилась. Похоже, там началась самая настоящая война. И Криста понимала, что бой мог в любой момент перекинуться на этот изолированный оазис.

— Нам известно, где они! — крикнула она в телефон, стараясь не допустить в свой голос отчаяние. — В ближайшие десять минут проход будет открыт взрывом.

Криста оглянулась на площадку. Хаттаб наблюдал за работой подрывника. Почувствовав на себе ее внимание, он поднял обе руки, растопырив пальцы, тем самым подтверждая ее предположение.

Это была уже вторая попытка. Первый взрыв образовал в плитах воронку, обнажив скрытый слой блоков из известняка. Понимая, что они близки к цели, Криста проклинала осторожность подрывника.

И все же, глядя на почерневшие стены и колонны, она вынуждена была признать его правоту. Если перекрытия случайно обрушатся и завалят потайной ход, попасть туда будет невозможно.

В трубке наконец послышался голос. Мужчина говорил неторопливо, с раздирающим душу спокойствием.

— И вы полагаете, что им удалось проникнуть в подземелье, где, возможно, находится «Ключ Судного дня»?

— Я в этом уверена!

По крайней мере, она на это надеялась.

Последовала долгая пауза, как будто у Кристы было бесконечно много времени. Невдалеке загремели выстрелы. Это стреляли ее люди. Что могло означать только одно: война докатилась и до них.

— Что ж, разумно, — наконец промолвил мужчина. — Достаньте ключ.

Угрозы были не нужны.

В трубке послышался щелчок, и связь оборвалась. Криста выразительно посмотрела на Хаттаба. Тот поднял девять пальцев.

16 часов 00 минут

Несомненно, отцу Джованни было что-то известно.

Это было все, от чего приходилось отталкиваться Грею.

Он сидел с открытыми глазами, не замечая ничего вокруг. Мысленно вернувшись в склеп под аббатством Пресвятой Богородицы на острове Бардси, Грей представил себе надписи, выведенные углем на стене. Он снова и снова видел перед глазами расчеты, нацарапанные священником, и изучал большой круг, нарисованный вокруг креста. Круг был также рассечен и другими хордами и радиусами.

В то же время Грей видел перед собой бронзовый крест. Он вспоминал свое первое впечатление, и ему хотелось в него верить. На первый взгляд крест показался ему скорее рабочим инструментом, чем религиозным символом. Устройством, которое, подобно бронзовому циферблату, было сделано для какой-то цели, а не просто как украшение.

И еще у Грея в ушах звучали слова профессора Бойла, сказанные про цистерцианский орден.

«Всё на своем месте и выполняет свою функцию».

Закинув голову, Грей уставился на кварцевую карту звездного неба. Дыша носом, он почувствовал, как у него внутри что-то поднимается, какое-то понимание, которое ему никак не удавалось выразить словами.

Вдруг Грей поймал себя на том, что стоит, хотя не помнил, как поднимался на ноги. Вернувшись к кресту, он посмотрел на него сбоку. Бронзовый крест был лишь чуть выше его. Грею пришлось нагнуться, чтобы заглянуть в полую перекладину.

— Это не крест, — пробормотал он.

— Что вы хотите сказать? — удивленно спросил стоявший рядом Бойл.

Грей мотнул головой, не в силах ответить. Пока он еще не все понял до конца. Но продолжал смотреть в полую перекладину. К нему подошла Сейхан.

— Да это прямо телескоп. Пораженный, Грей выпрямился. Вот она!

Та последняя мелочь, которой ему недоставало.

У него в голове словно прорвало плотину, и понимание захлестнуло его. Образы замелькали перед глазами настолько быстро, что он не успевал за ними следить, но все-таки где-то за пределами сознания они слились вместе.

Грей устремил взгляд на купол.

Телескоп.

Обернувшись, он стиснул своего заклятого врага в объятиях. Сейхан напряглась, не зная, как себя вести.

— Я все понял, — прошептал ей на ухо Грей.

Она вздрогнула, вероятно неправильно истолковав смысл его слов.

Отпустив ее, Грей присел на корточки и изучил основание креста. Крест был установлен на бронзовую полусферу. Грей ощупал ее края. Между камнем и бронзой оставалась тонкая щель.

Вскочив на ноги, Грей бросился к своему рюкзачку, брошенному на пол. Вывалив его содержимое, он нашел черный маркер. Ему нужно было убедиться самому, и он снова опустился на корточки. Он работал быстро, маркер буквально летал по камню.

Рисуя, Грей мыслями вернулся на Бардси. Теперь он понял, что означали расчеты на стене, выполненные углем. Круг с делениями. Отец Джованни оказался умнее всех. Он дошел до всего сам. Круг изображал землю. А вычисления…

— Это были расчеты долготы и широты. Остальные собрались вокруг Грея.

— О чем это вы? — недоумевал профессор. Грей указал на бронзовый крест посреди зала.

— Это не крест, — повторил он. — Это навигационный инструмент. Привязанный к звездам!

Он закончил рисунок.

Грубый набросок показывал, как можно наклонить крест, направив полую перекладину на звезду, как шнурок с грузиком можно использовать в качестве отвеса, отсчитывая градусы по делениям на круге.

— Это же примитивный секстан, — объяснил Грей.

— Господи, — пробормотал ошеломленный Бойл, хлопая себя по лбу. — Археологи испокон веку спорят, как древним удавалось так точно устанавливать камни. Как они определяли их положение.—

Он ткнул пальцем в рисунок. — Черт побери! Это приспособление можно использовать так же, как теодолит!

— Как что? — спросила Рейчел.

Ей ответил Грей, понявший, о чем идет речь.

— Это геодезическое устройство, применяется для измерения горизонтальных и вертикальных углов. Используется в строительстве.

— Культ спирали и креста, — продолжал профессор. — На самом деле эти символы изображают небо и землю.

Грей посмотрел на свой набросок креста, стоящего на земле и направленного на звезды.

— Больше того, эти символы отображают преклонение перед тайными знаниями, перед секретами навигации и инженерного искусства.

Сейхан вернула всех со звезд отрезвляющим вопросом:

— Но какое отношение это имеет к «Ключу Судного дня»? Все снова уставились на бронзовый крест.

Грей знал ответ.

— В древности только класс жрецов имел доступ к таким могущественным знаниям. — Он повернулся к Бойлу, ища подтверждения.

Профессор кивнул.

— Для того чтобы решить загадку «Ключа Судного дня», мы должны продемонстрировать те же самые знания.

— Каким образом? — спросила Рейчел.

Грей вспомнил расчеты отца Джованни на Бардси.

— Нам нужно использовать звезды над головой и вычислить навигационные координаты. Думаю, мы должны ввести координаты нашего местонахождения. Приблизительные широту и долготу. — Он повернулся к остальным. — Вот комбинация кодового замка.

— А вы можете их рассчитать? — спросил Бойл.

— Можно попробовать.

Грей снова опустился на пол. Принцип действия кельтского креста отличался от секстана, в котором для определения широты и долготы используются отражения в зеркалах. Но все же определенное сходство имелось.

— Мне нужна фиксированная константа, — пробормотал Грей, поднимая взгляд на кварцевую карту звездного неба. Она была помещена под сводами не случайно.

— Полярная звезда, — предложила Сейхан.

Опустившись на корточки, она указала на большой осколок кварца, изображающий Полярную звезду, которая уже многие тысячи лет использовалась для навигации.

Сойдет.

Грей работал быстро. По дороге сюда он с помощью навигатора определил приблизительные координаты Клерво. И сейчас вспомнил показания прибора:

48°09′00″ С. Ш.

04°47′00″ В. Д.

Значения долготы и широты были даны в градусах, минутах и секундах. Те же самые деления на циферблате. Риски, нанесенные на кольце бронзового креста. Все имело свой смысл.

Меньше чем через минуту Грей, как ему казалось, получил точные данные о нынешнем местонахождении, пригодные для древнего инструмента.

Запомнив их, он встал.

Рейчел с надеждой смотрела на него.

Грею хотелось верить, что он не обманет ее надежды.

— На тот случай, если я ошибаюсь. Всем вам, возможно, придется отступить обратно в тоннель.

Он быстро подошел к кресту. Внезапно его уверенность пошатнулась. Шанс будет только один. И если он ошибается, если его расчеты неверны, если он будет неправильно обращаться с древним секстаном, остальные погибнут.

Остановившись, Грей посмотрел на крест.

— У тебя получится, — произнес голос у него за спиной. Грей обернулся. Рядом с ним стояла Сейхан. Остальные присоединились к Ковальски, ждавшему в тоннеле.

— Уходи, — резко приказал Грей. Сейхан никак не отреагировала на его слова.

— Быть может, понадобится две пары рук. Один человек будет удерживать крест под нужным углом, второй наберет колесом нужную комбинацию.

Грей хотел было возразить, но понимал, что Сейхан права. Кроме того, в глубине души он чувствовал, что ему не хочется оставаться одному.

— Тогда за работу, — решительно произнес он. Нагнувшись, Грей снова посмотрел в полую перекладину креста.

«Как в телескоп», — подумал он, вспоминая слова, которые открыли для него путь к разгадке. И произнесла их Сейхан.

Теперь Грей знал, что нужно делать. Подойдя к кресту, он потянул за перекладину. Все сооружение наклонилось, повернувшись на сферическом основании. Как только крест сдвинулся с места, где-то под полом прозвучал громкий скрежет.

Пути назад больше не было.

Грей развернул перекладину так, чтобы она указывала на север. Глядя сквозь нее, он всмотрелся в звездный купол. Сейхан помогала, направив луч фонарика на осколок кварца, обозначавший Полярную звезду.

После недолгих поисков Грей нашел звезду и нацелил на нее телескоп. Как только он это сделал, прозвучал громкий гонг. Этот звук донесся сверху, раскатившись отголосками по всему подземному залу.

«Что это?»

Сотни каменных заглушек вывалились из свода и пролились дождем вниз. Одна ударила Грея в плечо, и от неожиданности он едва не выпустил крест. Громко выругавшись, Сейхан зажала лоб ладонью. Сквозь пальцы проступила кровь.

Не обращая внимания на рану, Сейхан по-прежнему смотрела вверх.

Грей проследил за ее взглядом. Из сотни отверстий в своде вылезли бронзовые шипы. Они быстро начали опускаться к полу на длинных шестах. Позади каменная глыба завалила выход в тоннель.

Впрочем, Грей и Сейхан все равно не успели бы добежать туда.

Это была та же самая ловушка, что и на Бардси, только наоборот. Вместо того чтобы провалиться на ощетинившийся пол, им предстояло быть пронзенными шипами, которые спускались сверху.

В любом случае конечный итог был тем же самым.

Грей ошибся.

Глава 31

14 октября, 16 часов 04 минуты

Клерво, Франция

— Ты уверен, что этот взрыв откроет дорогу в потайной ход? — спросила Криста.

Работы по расчистке прохода заняли больше времени, чем ожидалось. После новых расчетов специалист по взрывотехнике пришел к выводу, что ему нужно насверлить в каменных балках больше отверстий, чтобы более равномерно распределить заряды и получить направленный взрыв.

Подрывник пожал плечами, продолжая работать. Он высверливал буром последние отверстия в известняке. Рядом лежали кубики пластида, дожидаясь, когда им придадут нужную форму. Подрывник ответил по-арабски. Хаттаб перевел:

— Он говорит, что откроет, только если на то будет воля Аллаха.

Криста непроизвольно стиснула пистолет в кобуре. «Пусть лучше Аллах пожелает открыть проход, иначе этот тип получит пулю в голову».

— Долго еще? — нетерпеливо спросила она.

— Десять минут.

Кристе захотелось кричать, но она просто развернулась и пошла прочь.

Над головой пролетел один из вертолетов. Его несущий винт разогнал плотное покрывало дыма. Солнце вспыхнуло ярче, затем снова погрузилось во мглу. В воздухе пахло горящей нефтью и бездымным порохом.

Послышался частый стук пулеметов вертолета, проносящегося над линией противостояния. Боевики отчаянно стремились не дать войне выплеснуться в развалины. Звучали слова команды. Слышались крики. Бой проходил необычайно жестоко. Криста проводила взглядом одного из своих людей, который тащил волоком раненого товарища. Тот извивался, зажимая рукой вываливающиеся из живота внутренности.

Как и этот смертельно раненный боец, они не смогут держаться до бесконечности.

Криста повернулась к Хаттабу. Тот показал девять пальцев.

Криста сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Столько они еще смогут продержаться. Как только потайной проход будет открыт, она устремится в дыру, беспощадно уничтожая все на своем пути, чтобы добраться до ключа.

Криста опустила взгляд на чемоданчик, стоявший у ее ног.

Ничто ее не остановит.

16 часов 05 минут

Сейхан остановила Грея, положив ему руку на плечо. Он отступил от креста, продолжая удерживать его одной рукой. Сейхан поняла, о чем он думает, подняв взгляд на острые копья, стремительно спускающиеся сверху. Его лицо пересекли складки мучительной боли.

— Может, мне дернуть рычаг? — заорал Ковальски. Опустившись на колени, великан кричал в щель под опускающейся каменной глыбой, которая закрывала единственный выход из зала.

— Нет! — крикнул в ответ Грей.

Остальные находились в тоннеле, им не угрожала опасность быть пронзенными спускающимися шипами. Смертельная угроза нависла только над Сейхан и Греем. Сейхан поняла, какой непростой выбор пришлось сделать Грею. Если дернуть за рычаг, ловушка вернется в исходное положение, но при этом наверняка откроется потайная дверь, и в подземелье хлынут боевики. Спасая себя, они с Греем обрекут на гибель остальных.

Этот путь не вел к победе.

Своим решением Грей лишь давал остальным скудный шанс. Если боевиков Кристы остановят до того, как они взорвут дверь в тоннель, остальные останутся в живых.

Надежда была очень слабая, но все же это было хоть что-то.

Сейхан посмотрела вверх.

Сейчас она была бы рада и такой малости.

Шагнув вперед, Сейхан остановилась перед Греем, заставив его оторвать взгляд от надвигающейся сверху смерти. Он должен узнать правду.

Какое теперь значение имеют все эти секреты? Внезапно Грей отстранил ее.

— А что, если я ошибся?

— Что?

— Держи крест крепко, пока я буду вращать колесо, — приказал он.

Сейхан повиновалась, окончательно сбитая с толку.

— Быть может, это не ловушка. А часовой механизм. И тому, кто пробует ввести нужную комбинацию, отводится на это только определенное время. — Он указал на потолок, утыканный шипами.

— Значит, у нас нет возможности гадать. Никаких проб и ошибок. — Точно.

Подергав за шнурок из жил с грузиком на конце, Грей убедился в том, что тот висит свободно. Затем он провел пальцами по колесу креста. Его губы беззвучно шевелились, считая деления. Наконец Грей остановился на точке, которая, вероятно, соответствовала его расчетам.

— Вот она, — прошептал он.

Схватив колесо, Грей повернул его так, чтобы отмеченное деление совпало с отвесом. Остановившись, он затаил дыхание. Вверху снова прозвучал гонг.

— Получилось! — радостно воскликнул Грей.

Однако шипы теперь стали опускаться еще быстрее, буквально падая на пол.

— Грей!

Увидев свою ошибку, Грей начал быстро считать. На этот раз вслух:

— Восемь, семь, шесть, пять, четыре.

Найдя нужное деление, он поставил на него палец и начал вращать колесо в противоположном направлении. Его нужно было провернуть почти на целый круг.

Сейхан пригнулась, уворачиваясь от пики, нацеленной прямо в лицо. Обоим пришлось опуститься на четвереньки. Сейхан протягивала одну руку вверх, поддерживая крест. Грей был вынужден поднять обе руки: одной он отмечал нужное деление, другой поворачивал колесо.

На глазах у Сейхан острие шипа скользнуло ей вдоль по руке. Грей вскрикнул: пика вонзилась ему в запястье, заставляя выпустить колесо.

Переместившись на коленях чуть в сторону, Сейхан пропустила руку между двумя шипами и ухватилась за колесо в другом месте.

— Скажешь мне, когда перестать вращать! — выдохнула она.

Ей пришлось сдвинуться вбок, чтобы получить упор. Колесо поворачивалось с большим трудом. Сейхан прижалась щекой к шипу. Тот пронзил мягкие ткани насквозь. Кровь заполнила женщине рот, хлынула в горло.

Она изо всех сил старалась провернуть колесо, но оно не поддавалось.

Объятая паникой, Сейхан поймала взгляд Грея. Она не могла говорить из-за проткнутой щеки. Боль была невыносимой. Сейхан выплеснула в один-единственный взгляд все свои страдания, все муки, обнажая себя перед этим мужчиной, впервые в жизни открывая все.

Даже свое сердце.

Грей смотрел на нее широко раскрытыми глазами, возможно, впервые по-настоящему увидев ее, признав то, что было между ними. Стиснув Сейхан колено, он прошептал три слова, которые ей никто и никогда не говорил, и он произнес их искренне:

— Я тебе верю.

И то, что не удалось сделать боли, сотворили слова Грея. Навернувшиеся слезы потекли по щекам. Сейхан подалась вперед, еще глубже насаживаясь на шип. Ее пальцы стиснулись крепче. Она потянула колесо. Оно начало медленно поворачиваться.

Время сжалось до острия бритвы.

Невыносимая боль раздирала лицо Сейхан.

Она почувствовала острие шипа языком.

И все же продолжала вращать колесо.

— Стоп! — наконец крикнул Грей.

Отпустив колесо, Сейхан бессильно сползла с окровавленного шипа на пол. Где-то вдалеке прозвучал третий сигнал гонга. Три спирали, три гонга.

Перед глазами у Сейхан померкло, но она все же увидела, как шипы двинулись в обратную сторону, медленно возвращаясь под своды. Лежа ухом на каменной плите, она слышала вращение огромных зубчатых колес, говорившее о том, что бог смилостивился.

Крест выпрямился сам собой.

Грей подскочил к Сейхан. Подняв с пола, он уложил ее к себе на колени. Она прильнула к нему, заключая в объятия. Грей крепко прижал ее к себе.

— Тебе удалось. Смотри!

Он приподнял ее чуть выше. Сейхан обвела взглядом зал.

Вместе с вращением зубчатых колес каждая из трех спиралей начала опрокидываться, открывая подполье. Все три секции полностью провернулись. Спирали исчезли, опустившись внутрь, показывая то, что было спрятано на протяжении стольких столетий.

Изнутри на каждой секции пола было закреплено по стеклянной колыбели.

Полностью перевернувшись, секции остановились. Колыбели закачались на подвесках.

Даже со своего места Сейхан разглядела, что в этих огромных колыбелях лежали не младенцы, а тела.

На самом деле это были не колыбели, а гробы.

— Это же саркофаги, — пробормотал Грей.

В противоположном конце зала каменная плита поднялась вверх, открывая выход из тоннеля. Остальные поспешили внутрь. Глаза Бойла округлились от возбуждения. Вам удалось!

— Грей?.. — окликнула Рейчел.

Ее лицо было залито слезами. Должно быть, она решила, что он погиб. Увидев его живым, но окровавленным, Рейчел испытала облегчение, смешанное с ужасом.

Сейхан попыталась было встать, но у нее не было сил.

Грей поднял ее на ноги, поддерживая рукой. Из проткнутой щеки все еще текла кровь, но уже не сильно. Профессор протянул Сейхан свой носовой платок. Скатав в комок, она прижала его к ране.

Грей вопросительно посмотрел на нее. Кивнув, Сейхан высвободилась из его объятий и, пошатываясь, отошла в сторону. Это был самый трудный поступок в ее жизни. Однако она по-прежнему оставалась здесь чужой.

Бросившись к Грею, Рейчел помогла ему перебинтовать руку.

Бойл стоял рядом с Ковальски.

— Это же стеклянные гробы…

— Разумеется, а как же иначе? — подтвердил великан. Затянув повязку, Грей указал на саркофаги. С кончиков его пальцев все еще капала кровь.

— Мы должны найти ключ.

16 часов 08 минут

Грей знал, где искать в первую очередь.

Он провел остальных к тому гробу, который отличался от двух других. Его поверхность была покрыта мельчайшей пылью, однако сквозь нее можно было различить узор. Лучи фонарей сосредоточились на ней, воспламеняя своим свечением ее блеск.

Бока и крышка гроба были вырезаны из листов окрашенного стекла. Краски сверкали яркими драгоценными камнями, и образы были хорошо знакомы. Из осколков разноцветного стекла были сложены ряды крошечных ястребов, шакалов, крылатых львов, жуков-скарабеев, рук, глаз, перьев, перемежающихся угловатыми стилизованными значками.

— Это же египетские иероглифы! — ахнул пораженный Бойл.

— Сформированные из окрашенного стекла. — В голосе Рейчел также прозвучало нескрываемое изумление.

Профессор наклонился к гробу.

— Однако эти иероглифы очень древние. Относятся к раннему Египту. Думаю, к Древнему царству. Несомненно, христианская церковь скопировала их с какой-то погребальной стелы. Быть может, именно они были когда-то высечены на саркофаге с Бардси. И прежде чем их соскоблить, какой-то монах тщательно перерисовал иероглифы, чтобы затем воспроизвести их в окрашенном стекле.

— Вы можете прочитать, что здесь написано? — спросил Грей, надеясь найти указание на то, где искать ключ.

Бойл стер пальцем пыль.

— «Здесь лежит Меритатон, дочь царя Эхнатона и царицы Нефертити[188]. Та, которая пересекла моря и принесла бога солнца Ра в эти холодные земли».

Когда профессор закончил читать, руки и голос у него дрожали.

— Черная царица. — Он обернулся. Его глаза округлились от изумления. — Это же египетская царевна.

— Возможно ли такое? — спросила Рейчел.

Грей всмотрелся сквозь цветное стекло. Он вспомнил рассказ отца Рая об острове Бардси, легенду о том, что колдун Мерлин был похоронен на нем в хрустальном гробу. А не здесь ли кроются истинные корни этого мифа? Быть может, в передаваемых шепотом слухах об этом саркофаге имя «Меритатон» превратилось в «Мерлин»?

У Грея в голове пронеслась мифология Британских островов. Он вспомнил рассказ священника из Абердарона о войнах, которые древние кельты вели с племенем чернокожих чудовищ, фоморийцев. И действительно, кельтам пришельцы-египтяне должны были казаться чуждым и странным народом. И согласно тем же самым легендам, фоморийцы поделились с кельтами своими обширными познаниями в сельском хозяйстве, отточенными до совершенства египтянами на берегах Нила.

Профессор выпрямился, погруженный в раздумья.

— Некоторые историки полагают, что древние строители каменных сооружений в Англии могли быть египтянами. В захоронении Тара в Ирландии, относящемся к эпохе неолита, было обнаружено тело, украшенное керамическими бусами — эта техника была неизвестна древним жителям острова, однако в точности такие же бусы были найдены в гробнице Тутанхамона. А в Англии неподалеку от города Гулль были обнаружены большие лодки, прекрасно сохранившиеся в торфяном болоте. Конструкция у них определенно египетская, и построены они были примерно в тысяча четырехсотом году до нашей эры, задолго до того, как к нашим берегам приплыли викинги и другие древние мореходы. Я сам видел в Британском музее древний камень, выкопанный одним валлийским крестьянином. На нем на фоне пирамид изображен человек в одежде, какую носили в Древнем Египте. — Бойл покачал головой, словно стараясь убедить самого себя. — Но здесь… здесь настоящее доказательство.

— А ключ? — хрипло кашлянув, напомнила Сейхан, все еще прижимая к щеке окровавленный платок.

В стеклянном гробу лежало тело. Крышка на петлях была закрыта бронзовой защелкой. Грей понял, что им придется нарушить покой египетской царевны. Освободив защелку, он открыл крышку и откинул ее назад.

Из гроба пахнуло приторно сладковатым воздухом.

— О господи! — воскликнула Рейчел.

Высушенное и съежившееся, тело оставалось в удивительно хорошем состоянии. Длинные черные прямые волосы обрамляли откинутую голову. Темная кожа натянулась, став гладкой. Сохранились даже ресницы. Тело было от шеи до пят завернуто в тонкую ткань. Голову венчала золотая диадема, судя по украшениям из лазурита, несомненно египетского происхождения.

Кроме лица, единственными открытыми частями тела были руки. Сложенные на груди, они сжимали глиняный горшок, покрытый вырезанными иероглифами. Горшок был закрыт золотой крышкой в форме ястребиной головы.

— Взгляните на ее правую руку, — прошептала Рейчел. Грей сразу же заметил недостающий указательный палец. Внимание профессора Бойла было приковано к глиняному горшку.

— Судя по форме, это канопа, погребальная урна древних египтян. В такие помещали забальзамированные органы членов царской семьи.

Грей понял, что им придется заглянуть внутрь. В легендах «Ключ Судного дня» был неизменно связан с черной царицей. Протянув руку, Грей вытащил тяжелый горшок из высушенных пальцев.

— Я бы этого не делал, — пробормотал Ковальски, пятясь назад. — Ни за что, ни при каких условиях. Эта штуковина наверняка проклята.

«Или, наоборот, это исцеление», — подумал Грей.

Должно быть, древние египтяне, умелые земледельцы, обнаружили какой-то грибок-паразит, уничтожавший урожай и губивший людей. Что-то вроде биологического оружия. Но обладали ли они и средством противодействия?

Крепко держа горшок, Грей ухватился за ястребиную голову и с трудом поднял крышку. Он внутренне съежился, не зная, чего ожидать.

Проклятие или исцеление?

Профессор твердой рукой держал фонарик, направляя луч на горшок. Подставив ладонь, Грей накренил горшок.

Изнутри просыпался белоснежный порошок, такой мелкий, что буквально струился, словно вода. Грей вспомнил легенду о Бернаре и чуде кормления грудью: из груди Черной Мадонны потекло молоко, вылечившее святого.

Он понял, что у него в ладони.

— Это исцеление, — уверенно промолвил Грей. — Это и есть ключ. Ссыпав порошок обратно в канопу, он плотно закрыл крышку.

— Наверное, вы захотите взглянуть вот на это, — прокашляла Сейхан.

Подойдя к другому гробу, она подняла крышку. Остальные присоединились к ней.

Сейхан посветила внутрь стеклянного саркофага. Там лежало тело, облаченное в простую белую рясу с капюшоном. Руки у покойника также были сложены на груди, сжимая маленькую книгу в кожаном переплете.

Однако Сейхан направила луч света на лицо покойника. Казалось, он умер только вчера. Его кожа, хотя и сморщенная, оставалась нетронута трупными пятнами, губы были алыми, веки спокойно прикрыты, словно он заснул. Темные волосы, выглядевшие только что расчесанными ниспадали на лоб.

— Тело несколько не разложилось, — заметила Сейхан. Рейчел поднесла руку к горлу.

— Говорят, что тела святых неподвластны тлену. Они не разлагаются. Несомненно, это святой Малахия, — она оглянулась на третий гроб, в котором виднелись смутные очертания еще одного тела, — или святой Бернар.

Но у профессора Бойла было другое мнение относительно чудесного состояния тела. Посмотрев на горшок в руках у Грея, он перевел взгляд на останки.

— В канопы не всегда помещали забальзамированные органы. — Он кивнул на горшок. — Иногда в них просто хранились составы для бальзамирования. Масла, мази, порошки.

Грей понял.

— Если ключ обладает целительными свойствами, и в первую очередь против грибковых заболеваний, порошок должен обладать сильным антигрибковым действием… возможно, также и антибактериальным. — Он всмотрелся в лицо святого. — А главной причиной разложения органических тканей являются грибы и бактерии. Если забальзамировать тело таким составом и поместить его в наглухо запечатанный гроб, оно будет казаться нетленным.

Грей также вспомнил, что монахам с острова Бардси приписывали необычайно крепкое здоровье и долголетие. Такое мощное средство должно было защищать монахов от обычных патогенных веществ, косивших людей в Средние века. Неудивительно, что за островом закрепилась репутация целительного места.

Бойл широко раскрыл глаза.

— Значит, ключ…

— Первоначально это был состав для бальзамирования. Быть может, привезенный из Египта или обнаруженный в новых землях. В любом случае, его лечебные свойства быстро оценили по достоинству. А в древности подобное лекарственное средство должно было казаться чудодейственным.

Профессор кивнул.

— А в паре со смертельным патогенным веществом получалось мощное сочетание. Биологическое оружие и средство противодействия.

— Эти знания перешли от древних египтян к кельтам, а от них к ранним христианам. Чтобы в конце концов их запечатали в бутылку и похоронили здесь.

— Но это были не единственные знания, передававшиеся по исторической цепочке. — Бойл повернулся к кельтскому кресту. — Уже давно археологи ведут спор, как древним египтянам удавалось возводить пирамиды с такой точностью, строго совмещая их со сторонами света. Для этого им нужен был мощный геодезический инструмент.

Грей взглянул на крест другими глазами. Неужели это и был тот самый инструмент?

Стоявшая у него за спиной Рейчел удивленно вскрикнула. Они с Сейхан остались у гроба и, нагнувшись к телу, раскрыли книгу, зажатую в руках святого.

— Тут есть имя, — угрюмо промолвила Сейхан. — Мэл Мэдок.

— Святой Малахия, — заключила Рейчел. Она пролистала книгу. — Это его дневник. Тут какие-то цифры и обрывки латинских фраз… — Она оглянулась на Грея. — Это же пророчество Малахии относительно римских пап! Написанное его собственной рукой. — В ее голосе зазвенело волнение. — Но это еще не все! Тут еще многие и многие страницы. Полагаю, в этом дневнике еще сотни других предсказаний. Божественных видений, о которых церковь не обмолвилась ни словом.

«И быть может, на то были веские причины», — подумал Грей. Наверное, церковь и без того напугали пророчества о папах, предсказания о конце света. Неудивительно, что дневник был спрятан.

Прежде чем Рейчел смогла внимательно прочитать текст, Сейхан выхватила книгу у нее из рук и снова раскрыла на первой странице. Там был нарисован символ. Египетского происхождения. Сейхан оглянулась на Грея. Тот тоже его узнал. Они уже видели этот рисунок.

Теперь Грей понял, почему так всполошилась «Гильдия». Эта организация всегда была зациклена на поисках корней древних знаний, и в первую очередь исходящих из Египта. Судя по всему, отец Джованни догадался о том, что след ведет в Древний Египет, и поделился своими подозрениями, тем самым пробудив внезапный интерес «Гильдии».

Грей смотрел на символ, который они с Сейхан уже встречали однажды много лет назад, когда впервые столкнулись с «Гильдией»: изображение священной трапезы с помощью конусов.

Этот рисунок символизировал так называемый «хлеб разума», или «хлеб богов». Употребляя его в пищу, фараоны открывали свое сознание божественному. Неужели смуглая царица Меритатон привезла из Египта не только чудодейственный состав для бальзамирования? Что, если она захватила с собой и «хлеб разума»? И Малахия, съев его, прикоснулся к божественному и ему открылись видения?

Грей смотрел на символ, нарисованный на первой странице старинной книги.

Но прежде чем они смогли продолжить исследования, сверху донесся грохот взрыва. На этот раз он прозвучал гораздо громче. У всех заложило уши. Из тоннеля в зал вырвалось облако дыма и каменной пыли.

— Путь открыт, — догадалась Сейхан. Грей обернулся к Ковальски.

— Бери винтовку и…

Однако не успел великан опомниться, как профессор Бойл ловко выхватил оружие у него из рук. Направив винтовку на остальных, он, пятясь, отступил к тоннелю.

— Я так не думаю.

Из тоннеля в зал ворвались шестеро боевиков, а следом за ними вошла высокая женщина с пистолетом «ЗИГ-Зауэр» в руке. Бойл оглянулся.

— Давно уже пора, моя девочка.

Глава 32

14 октября, 16 часов 15 минут

Клерво, Франция

Криста оценила потрясение на лицах собравшихся. Особенно на лице азиатки. Залитое кровью, оно горело неприкрытой яростью. Но эти чувства только еще больше согрели Кристу. После стольких трудов, потребовавшихся для того, чтобы добраться сюда, она в полной мере наслаждалась этим мгновением.

Точнее, почти в полной.

— Неужели ты думала, что, кроме тебя, у меня здесь больше никого нет? — спокойно спросила Криста. — Чего стоит доверие без дополнительных гарантий?

Не выпуская винтовку, Бойл шагнул к ней. Она ткнула в его сторону локтем.

— Мы с Уоллесом с самого начала работали в паре. С того самого момента, когда он обнаружил патогенный гриб. Профессор также любезно предупредил нас о предательстве отца Джованни. Священнику следовало более осторожно выбирать тех, с кем можно откровенничать.

У нее вырвался непроизвольный смешок, всплывший пузырьком из смеси восторга и бесконечного облегчения. Криста подавила его, злясь на себя за минутную слабость. Нахлынувшая ярость помогла ей взять себя в руки.

Совладав с собой, она оглянулась на Бойла.

— Что насчет ключа? Он здесь? Профессор просиял.

— Так точно, мы его нашли. Он вон в том горшке. Грей Пирс шагнул вперед.

— У нас был уговор.

Но у Кристы не было времени на подобную глупую наивность.

— Хаттаб, забери горшок.

Чтобы Грей даже не подумал совершить какую-нибудь глупость, она направила пистолет на итальянку. У Грея не было выбора: он протянул глиняный горшок.

В свою очередь Хаттаб предложил кое-что взамен. Как и было условлено, он поставил на пол стальной чемоданчик и отступил, сжимая в руках ключ.

Грей посмотрел на чемоданчик. Судя по выражению его лица, он сразу же догадался, что внутри.

Криста объяснила подробнее:

— Зажигательная бомба с кинетическими зарядами. Последняя китайская разработка. Горит очень долго. Температура такая высокая, что прожигаются насквозь кирпичи. После взрыва не остается ничего.

Грей не сдавался.

— Возьмите с собой хотя бы Рейчел, — взмолился он. — Сдержите свое слово.

Криста покачала головой, проникаясь уважением к этому человеку. Но к этому чувству добавилась грусть. Криста увидела в глазах Грея боль, поняла, из какого источника она поднялась. А ради нее кто-нибудь пойдет на такую жертву?

Устало вздохнув, Криста предложила единственное утешение, какое могла дать.

— Боюсь, от этого все равно не будет никакого толка. Если честно, я немного покривила душой. От токсина, который оставил для Сейхан Уоллес, противоядия нет. Отравление стопроцентно заканчивается летальным исходом. Скорее всего, ваша подруга уже ощущает действие яда. Так что смерть здесь будет более быстрой и менее болезненной.

Она равнодушно понаблюдала за тем, как меняется лицо Грея. Рейчел, отвернувшись, уткнулась лбом ему в плечо. Криста повернулась к Хаттабу.

— Пошли. Проследи за тем, чтобы твой человек, перед тем как уйти, взрывом завалил вход в тоннель.

Здесь ей больше делать было нечего. Точнее, почти нечего.

Развернувшись, Криста навела пистолет на Бойла. Тот широко раскрыл глаза от изумления. Она нажала на спусковой крючок, выстрелив ему в живот. Профессор не вскрикнул, а лишь ахнул и повалился на бок.

С искаженным от боли лицом он приподнялся на локте.

— Ты даже не представляешь, что ты наделала. Пожав плечами, Криста прицелилась ему в голову.

— Я из штаба! — бросил профессор.

Ошеломленная Криста застыла, пытаясь осмыслить это заявление. «Неужели это правда?» Название «штаб» было известно лишь считаным единицам.

Пистолет у нее в руке не дрогнул. Криста продолжала сомневаться, но одно она знала точно. В этой организации существовал только один способ подниматься наверх — для этого там должно было освободиться место.

Она нажала на спусковой крючок.

Голова Бойла дернулась назад, затем вперед. Он сполз на пол. Развернувшись, Криста направилась к выходу. Вряд ли ее будут ждать какие-либо последствия. У нее был приказ убить всех. «Всех», — напомнила себе она.

— Пошли!

Вместе с остальными Криста быстро направилась к выходу на поверхность. Хаттаб не отставал от нее, держа под мышкой глиняный горшок. Проникавшие в проход солнечные лучи неудержимо влекли вперед. От взорванной потайной двери осталась только груда щебня, а за ней была манящая свобода.

Криста собиралась немедленно убираться отсюда. В тюрьме становилось слишком жарко. Сверху доносились отголоски выстрелов.

Боевики выбрались из темноты на дневной свет. Только тут Криста поняла, какой же громкой была на самом деле перестрелка. Но лишь когда Хаттаб осел на колено, а затем повалился на бок, она в полной степени осознала нависшую над ними опасность.

Хаттабу снесло полголовы. Глиняный горшок вывалился из его обмякших рук и откатился на залитую солнцем траву.

Вокруг Кристы продолжали падать люди. Опомнившись, она нырнула за столб.

Война дошла и сюда.

Внимание Кристы привлекла яркая огненная вспышка над головой. Подняв взгляд, она увидела, как один из вертолетов окутался дымом, роняя горящие обломки. Беспомощно закружив на месте, он рухнул на землю.

У Кристы бешено колотилось сердце.

Что здесь происходит?

Но тут в противоположной стороне сада она увидела, кто вел огонь, кто заманил ее людей в ловушку. Солдаты в форме французской армии. Но, что самое главное, Криста узнала того, кто ими руководил.

«Невозможно!»

Это был проклятый краснокожий. Пейнтер Кроу.

Сердце Кристы гулко ударило в грудную клетку — но не от страха, а от ярости, испепеляющей все доводы рассудка. Сунув руку в карман, она нажала на кнопку передатчика. Земля у нее под ногами вздрогнула, прогремел глухой взрыв. Из отверстия в земле повалили клубы черного дыма.

Спасения товарищам индейца не будет.

Воспользовавшись дымом и смятением, Криста затаилась в тени. Она не тешила себя иллюзиями. Ее группа окружена в тюрьме подавляющими силами. У нее оставалась только одна цель. Криста дала себе слово, перед тем как покинуть Норвегию, и она намеревалась его сдержать.

16 часов 20 минут

Перестрелка закончилась так же внезапно, как и началась.

Отряд под командованием Пейнтера своим неожиданным появлением застал врасплох группу боевиков, вылезших из отверстия в земле. В дыму французские солдаты не смогли обнаружить потайной вход в подземелье, заваленный обломками рухнувшей галереи.

Но вот наконец упал последний враг.

Французские солдаты рассыпались по всему саду. Держа винтовки наготове, они двигались быстро и уверенно.

Пейнтер остался на месте. Стараясь отдышаться, он огляделся вокруг. Где Грей и остальные?

К нему подошел Монк, сжимая в руке дымящуюся винтовку. На его угрюмом лице было написано беспокойство за друга.

Единственным предупреждением была быстро мелькнувшая тень. Справа от Пейнтера из узкого прохода выскочила женщина с пистолетом в руке.

С расстояния всего в один шаг она четырежды выстрелила Пейнтеру в грудь.

Выстрелы прогремели раскатами грома.

Лишь одна пуля задела Пейнтеру плечо. В тот самый момент, когда женщина выстрелила, Пейнтер отскочил в сторону. Упав на колено, он оглянулся.

У него на глазах пули сразили Джона Крида, шагнувшего в галерею из сада. Молодой оперативник упал навзничь.

Женщина с криком набросилась на Пейнтера, направляя пистолет ему в голову. Пейнтер приподнялся ей навстречу. Выхватив из высокого ботинка нож, он погрузил лезвие глубоко в живот женщины.

Прекрасно обученная, та не обратила внимания на боль, приставив дуло пистолета Пейнтеру к подбородку. В ее взгляде было красноречиво сказано все. Нож не помешает ей убить противника.

— Кажется, это ваш, — со злостью произнес Пейнтер, нажимая кнопку на рукоятке ножа «Уосп».

Сжатый газ взрывной волной разорвал тело женщины, раздирая в пыль и замораживая внутренние органы. Она оказалась парализована шоком и болью.

Пейнтер оттолкнул ее от себя обеими руками. Отлетев назад, женщина рухнула на землю. Ее рот раскрылся в беззвучном мучительном крике — и тут же тело обмякло. Она была мертва.

Монк бросился мимо Пейнтера в сад.

— Крид!

Вскочив на ноги, Пейнтер последовал за ним.

Крид лежал на спине. Его грудь была пробита тремя пулями, на губах выступила кровавая пена. Глаза широко раскрылись от сознания неизбежного.

Монк рухнул на колени рядом со своим напарником. Сорвав с себя куртку, он скомкал ее, готовый зажать раны.

— Держись!

Но все понимали, что дело безнадежно. Кровь собиралась лужицей на утоптанной земле. Должно быть, пули были с полым наконечником, разрывающиеся при попадании в тело.

Нащупав вслепую руку Монка, Крид крепко ее стиснул. Монк накрыл его руку ладонью.

— Джон…

Последний вырвавшийся вздох. Рука Крида обмякла. Монк попытался снова ее ухватить, как будто это могло помочь, но у парня остекленели глаза.

— Нет… — простонал Монк.

Пейнтер наклонился к нему, чтобы утешить, — но тут вмешался новый звук. Стремительно развернувшись, Пейнтер упал на колено. Звук доносился из отверстия в земле, затянутого дымом.

Оттуда один за другим стали выбираться люди, откашливаясь, с трудом держась на ногах.

Один из них огляделся по сторонам и, шатаясь, побрел в сад.

— Грей…

16 часов 22 минуты

У них были считаные секунды.

Грей понимал, что женщина взорвет зажигательный заряд, как только поднимется наверх. Поэтому едва последний боевик скрылся в тоннеле, он подбежал к кельтскому кресту и начал крутить колесо. Монахи должны были предусмотреть какой-то механизм, возвращающий стеклянные саркофаги под землю.

Предположение было совершенно естественное.

Вращаешь колесо — вращаешь пол.

Грей оказался прав.

Поворачивая колесо, он убрал саркофаги вниз, перевернув плиты пола в исходное положение, спиралями вверх.

Пока плиты вращались, Грей крикнул Ковальски, чтобы тот бросил чемоданчик с бомбой в подземную нишу. Он не был уверен, что каменные плиты обеспечат достаточную защиту, однако другого выхода все равно не было.

После чего все отбежали к стенам и распластались на полу.

Когда прогремел взрыв, круглые плиты подлетели вверх, танцуя на языках пламени, а затем с грохотом рухнули вниз. Из-под земли вырвался огненный жар. Повалил удушливый дым, который тотчас же утянуло, как в дымоход, в тоннель.

Главной опасностью оставался бушующий внизу пожар.

Пламя лизало каменные плиты. Сквозь пелену дыма стали видны накалившиеся добела бронзовые спирали.

Грей крикнул, приказывая отступить в тоннель.

Там, сидя на корточках, они услышали отголоски яростной перестрелки, донесшиеся сверху, — и вдруг все затихло.

Грей не знал, что там происходит. Затем прозвучали еще выстрелы, потом послышался крик. Узнав этот голос, Грей затрясся от облегчения.

Монк.

Спасаясь от поднимающейся температуры, Грей повел остальных по тоннелю и дальше наверх. Там повсюду валялись трупы, окруженные французскими солдатами. Шатаясь, Грей вышел в сад.

— Это свои! — закричал Пейнтер, бросаясь к нему.

Грей пытался понять, что делает здесь его начальник, каким образом он попал сюда. Однако с ответом на этот вопрос можно было подождать. Оглянувшись вокруг, Грей увидел знакомый глиняный с золотом предмет, закатившийся под куст.

Канопа.

Он с облегчением бросился к ней и, присев на корточки, бережно поднял с земли.

Крышка была на месте. К нему подошел Пейнтер.

— Это «Ключ Судного дня», — объяснил Грей.

— Обращайся с ним осторожно.

Пейнтер обернулся к подошедшей Сейхан. Похоже, он нисколько не удивился, увидев ее здесь.

Посмотрев ему в лицо, она покачала головой.

— Все равно попробовать стоило, — загадочно произнес Пейнтер.

— У нас ничего не получилось. Я с самого начала предупреждала вас, что больше никогда не смогу полностью вернуть доверие «Гильдии». — Обернувшись, она перевела взгляд на женщину, которой еще было далеко до спасения. — И я не должна была доверять «Гильдии».

Рейчел стояла, обессиленно подняв лицо к небу. Им всем удалось остаться в живых, но над ней по-прежнему нависала смертельная угроза.

У нее задрожали ноги.

Жар, стресс полностью истощили жизненные силы ее организма. Не отрывая взгляда от солнца, Рейчел рухнула словно подкошенная.

20 часов 32 минуты

Труа, Франция

Через несколько часов Грей сидел на банкетке в коридоре у двери палаты Рейчел. Монк и французский врач были внутри. Рейчел подсоединили к капельнице и накачали коктейлем из антибиотиков. Хотя сейчас опасность отступила, еще немного, и было бы уже слишком поздно. В медицинский центр в Труа итальянку пришлось переправлять вертолетом.

Но по крайней мере, она снова пришла в сознание.

Грей потрогал перебинтованную руку. Все раны были очищены, обработаны и зашиты. Но он понимал, что до полного выздоровления еще далеко.

В глубине коридора открылась дверь. Из своей палаты вышла Сейхан. Она была в больничном халате и держала в руке пачку сигарет. Сейхан огляделась вокруг, несомненно, стараясь определить, где можно курить в больнице. Увидев Грея, она вдруг застыла.

Казалось, Сейхан не знала, как ей быть. Грей подозревал, что ей придется долго привыкать к такому состоянию. Отныне за ней охотится «Гильдия». Правоохранительные органы Соединенных Штатов по-прежнему имеют приказ задержать ее любой ценой. Пейнтеру пришлось приложить все свое мастерство, чтобы скрыть ее присутствие. Он до сих пор бился над тем, чтобы сохранить это в тайне от всего мира.

Однако прятаться вечно нельзя. Никому.

Грей похлопал по банкетке рядом с собой.

С полминуты Сейхан стояла на месте, затем нерешительно подошла к нему. Половина ее лица была забинтована. Она не стала садиться, осталась стоять, скрестив руки на груди. Ее взгляд был остекленевшим от морфия. Сейхан посмотрела на дверь палаты Рейчел.

— Я ее не отравляла, — хрипло прошептала она.

Операция закончилась совсем недавно, и ей было трудно говорить. Но Грей понимал, что она должна высказаться.

— Знаю, — сказал он. — У нее двустороннее воспаление легких. Долгое пребывание под холодным дождем, постоянный стресс и в довершение ко всему вирусная инфекция.

Сейхан опустилась на банкетку.

Пейнтер уже почти все рассказал. Месяц назад он разыскал Сейхан, проследив за ней с помощью вживленного маячка. Сама она так ничего и не обнаружила. Больше того, по словам Пейнтера, когда он наконец открыл ей правду, Сейхан была потрясена, взбешена, оскорблена этим предательством. Но Пейнтер предложил ей шанс, убедил поработать на него, попытаться в последний раз проникнуть в святая святых «Гильдии». Он уже догадывался о том, что в самое ближайшее время выйдет приказ задержать Сейхан для допроса. И понимал, что эта женщина — его лучшая возможность установить, кто заправляет в «Гильдии».

Сейхан согласилась дождаться подходящего задания, которое позволило бы ей проявить себя, вернуться в тайную организацию. Она даже предположить не могла, что ей предстоит новая встреча с Греем. Но после того как она согласилась на сотрудничество, обратной дороги больше не было.

— Я вынуждена была продолжать обман, — сказала Сейхан, имея в виду как отравление Рейчел, так и всю свою игру. — Еще в Хоксхеде я поменяла термосы. Я сделала вид, что отравила Рейчел, но на самом деле биотоксин к этому времени был уже уничтожен. Мне было известно, что за каждым моим шагом следят. Мой телефон прослушивался. К тому же у меня уже были кое-какие подозрения относительно Уоллеса Бойла.

Грей предположил, что эти подозрения основывались не столько на какой-то конкретной информации о профессоре, сколько на маниакальной подозрительности, обычной для Сейхан, однако в данном случае эта паранойя пришлась к месту.

— И только когда мы прибыли во Францию, когда разделились, я получила возможность ускользнуть от Бойла и раздобыть новый телефон. Расправившись с убийцами в лесу, я…

— Ты позвонила Пейнтеру. Ты поняла, что операция провалилась, и поставила его в известность об этом.

Сейхан кивнула.

— Мне не оставалось ничего другого, кроме как раскрыться. Нам была нужна помощь.

Вот уж точно.

В ходе телефонного разговора Пейнтер попросил Сейхан продолжать маскарад. Профессор Бойл оставался неизвестной величиной, смерть продолжала собирать урожай на Среднем Западе, и мир отчаянно нуждался в «Ключе Судного дня». Даже если ради этого требовалось лечь в постель с дьяволом.

Последовала долгая напряженная пауза. Сейхан теребила пачку сигарет, готовая в любой момент вскочить и уйти.

Грей наконец вернулся к теме, которую однажды уже пытался затронуть.

Он посмотрел Сейхан в лицо.

— Давным-давно ты сказала мне, что ты одна из своих, что на самом деле ты двойной агент, работающий против «Гильдии». Это правда?

Опустив голову, Сейхан долго смотрела в пол, затем искоса взглянула на Грея.

— А какое это теперь имеет значение?

Грей пытливо всмотрелся ей в лицо, пытаясь понять эту женщину, однако перед ним была глухая стена. Когда их пути пересекались в прошлом, Сейхан в конечном счете неизменно помогала ему. Ее методы были жестокими — вроде убийства хранителя венецианского музея. Но кто он такой, чтобы ее судить? Он не был на ее месте. Грей ощутил бездонный колодец одиночества, лишений, оскорблений, чуждый ему.

От необходимости отвечать его избавила скрипнувшая дверь. Монк вышел в коридор в сопровождении врача. Он внимательно посмотрел на Грея и Сейхан. Остаточное напряжение между ними было осязаемым, словно холодный атмосферный фронт.

Монк кивнул на прощание врачу, а затем указал на дверь.

— Рейчел очень слаба, но вы можете зайти к ней на несколько минут… только на несколько. И не знаю, слышали ли вы, но ее дядя наконец вышел из комы. Сегодня утром монсиньор Верона пришел в сознание. Насколько мне известно, состояние его стабильное. В любом случае, я считаю, хорошие известия сыграли для Рейчел свою роль.

Грей встал.

Сейхан тоже поднялась, но направилась в свою палату. Грей остановил ее, тронув за руку. Сейхан вздрогнула.

— А почему бы и тебе не заглянуть к Рейчел? Сейхан стояла, молча уставившись в пустоту. Грей крепче сжал ей руку.

— Ты перед ней в долгу. По твоей вине ей пришлось пережить ад. Просто скажи ей несколько слов.

Сейхан вздохнула, смиряясь с неизбежностью, принимая это как кару. Она покорно подошла к двери. Грей не думал, что его приглашение будет воспринято как наказание, но, по крайней мере, Сейхан хотя бы двинулась вперед.

Она слишком много времени провела одна, по другую сторону барьера.

Рейчел сидела в кровати. Увидев Грея, она улыбнулась, но когда поняла, кто его спутница, ее глаза вспыхнули гневом. Улыбка померкла.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Грей.

— Ну, я не отравлена.

Сейхан поняла, что эта шпилька нацелена в нее. Но приняла ее молча. Пройдя мимо Грея, она села рядом с кроватью. Рейчел отшатнулась.

Сейхан сидела молча, положив руку на изголовье. Она не сказала ни слова. Просто сидела, впитывая безмолвный гнев Рейчел. Наконец Рейчел снова уселась прямо.

Только тогда Сейхан прошептала:

— Извини.

В ее голосе не было ни слез, ни холода, а только искреннее сожаление.

Грей застыл. Он подозревал, что Сейхан не столько требовалось высказать эти слова, сколько Рейчел — их услышать. После этого женщины заговорили друг с другом, тихо, сбивчиво. Грей отошел к двери, понимая, что он здесь лишний.

Выйдя в коридор, он застал на банкетке Монка. Подсев к нему, Грей заметил, что Коккалис сжимает обеими руками сотовый телефон.

— Ты говорил с Кэт? Монк медленно кивнул.

— Она все еще злится на тебя за то, что ты рисковал жизнью? Монк продолжал кивать, не останавливаясь.

Некоторое время оба молчали.

Наконец Грей спросил, потому что слишком хорошо знал своего друга:

— Как ты себя чувствуешь?

Монк вздохнул. Он заговорил не сразу. За его спокойными словами скрывалась бесконечная боль.

— Он был отличным парнем. Я должен был лучше присматривать за ним.

— Но ты же не мог…

Монк оборвал его, без злости, просто устало.

— Знаешь, я еще не готов говорить об этом.

Грей отнесся к его чувствам с пониманием. Они еще посидели молча, наслаждаясь обществом друг друга. И этого им было достаточно.

Через какое-то время в конце коридора послышалось знакомое посвистывание. Это был Ковальски. Каким-то чудом напарнику Грея удалось выйти из всех передряг без единой царапины, но все-таки по соображениям безопасности ему было предписано оставаться в больнице.

Глядя на неспешно приближающегося великана, Грей заметил, что в одной здоровенной лапище у него что-то зажато. Увидев на банкетке двух друзей, Ковальски поспешно спрятал руку за спину. Грей вспомнил странное поведение напарника в Хоксхеде.

Когда Ковальски поравнялся с ними, Грей его окликнул.

— Приготовил для Рейчел подарок?

Смутившись, верзила остановился. Пойманный с поличным, он нехотя показал медвежонка. Белого, плюшевого, в медицинском халате. Ковальски с сожалением посмотрел на медвежонка, на дверь палаты Рейчел, затем сверкнул глазами на Грея и сунул медвежонка ему в руки.

— Ну да, конечно, — проворчал он. Грей взял медвежонка.

Ковальски удалился тяжелой поступью, больше уже не насвистывая.

— Это еще что такое? — спросил Монк. Грей откинулся назад.

— Знаешь, я еще не готов говорить об этом.

Глава 33

23 октября, 10 часов 14 минут

Вашингтон

Все встретились в кабинете сенатора Гормена на Капитолийском холме.

Пейнтер сидел рядом с генералом Меткалфом. С другой стороны от него, закинув ногу на ногу, устроилась доктор Лиза Каммингс.

Мыском своей туфли она скользнула по брючине Пейнтера. И сделано это было умышленно. Они с Лизой пробыли в разлуке слишком долго. А вернувшись из отпуска, Лиза сразу же с головой окунулась в работу. С красными от бессонницы глазами она разъезжала по всему Среднему Западу, наблюдая за борьбой с эпидемией. Так что им приходилось максимально использовать все редкие случаи побыть вдвоем.

Меткалф продолжал доклад о производстве антигрибкового средства. Пейнтер уже ознакомился с этим отчетом.

Не слушая генерала, он смотрел на отражение своей подруги в окне за спиной сенатора. Лиза забрала волосы в высокую прическу и надела строгий деловой костюм, чтобы соответствовать духу совещания. Пейнтер мысленно представлял, как распустит ей волосы, расстегнет блузку…

— Мы ведем обработку всех зараженных полей, — продолжал Меткалф, — в целях безопасности расширяя зону на пятнадцать миль во все стороны. Управление защиты окружающей среды при содействии частей национальной гвардии наблюдает за растительностью в радиусе еще тридцати миль, постоянно собирая пробы.

Гормен кивнул.

— За пределами Соединенных Штатов все засаженные поля были перекопаны и обработаны. Хочется надеяться, что нам удалось вовремя затоптать заразу.

— Если нет, мы к этому готовы, — заговорила Лиза. — Первые испытания на людях оказались успешными. Минимум побочных явлений. Успеха удалось добиться даже при лечении запущенных случаев. Вакцина распространяется за рубежом бесплатно. Хотя антибиотиков уже создано великое множество, арсенал антигрибковых средств, особенно предназначенных для лечения систематического заражения, был очень ограничен, к тому же все они обладали высоким уровнем токсичности. Теперь же, получив новое эффективное средство…

— К тому же даром, — добавил Пейнтер. Лиза кивнула.

— Мы справимся с распространением заболевания.

— Кстати, о том, что средство досталось даром, — сказал Гормен. — Посетив производственные линии «Виатуса», где изготавливается препарат, я затем навестил Ивара Карлсена.

Пейнтер оживился. Карлсен ожидал суда в норвежской тюрьме. Даже из камеры он продолжал руководить своей корпорацией. Искупая свою вину, Карлсен добровольно передал всю биотехнологическую инфраструктуру «Виатуса» под производство нового препарата. Поразительно, как быстро смогли перестроиться производственные линии.

Лиза пыталась объяснить Пейнтеру, что антигрибковое средство было создано из одного вида лишайника, произрастающего только в оазисах Сахары, что его химический состав идеально подходил для разрушения определенного стерина, встречающегося в мембранах клеток гриба, поэтому оно являлось эффективным и безопасным средством лечения как млекопитающих, так и растений.

Глубже Пейнтер вникать не стал. Ему достаточно было знать, что средство работает.

— Видели бы вы его тюремную камеру, — продолжал Гормен. — Да это прямо номер люкс в гостинице «Риц»!

— Вот только в обозримом будущем Карлсен из этой гостиницы вряд ли выпишется, — заметил Пейнтер. И мысленно добавил: «Если вообще когда-нибудь выпишется, учитывая его возраст».

Меткалф встал.

— Если мы здесь решили все вопросы, я должен поторопиться на заседание руководства УППОНИР.

Гормен тоже встал и пожал генералу руку.

— Если вам понадобится какая-либо помощь… Я перед вами в неоплатном долгу.

Эти слова были адресованы Меткалфу, но Пейнтер обратил внимание, что сенатор на него оглянулся.

После событий в Норвегии Гормену пришлось сообщить о существовании «Сигмы». В противном случае сенатор стал бы копать сам и сделал бы только хуже. К тому же откровенность позволила обзавестись влиятельным союзником на Капитолийском холме. Пейнтер уже заметил, как изменилось отношение к «Сигме» среди других американских разведывательных ведомств. В кои-то веки волков, рыскавших под дверью, оттащили назад. Пусть их и не посадили на привязь, но Пейнтер получил возможность заняться укреплением своей группы.

А он знал, что это совершенно необходимо.

«Гильдия» обязательно попытается расквитаться.

Попрощавшись с сенатором, Пейнтер и Лиза вместе с генералом Меткалфом прошли по коридорам Капитолия. Пейнтер до сих пор не получил от начальника ответ на один очень деликатный вопрос.

— Сэр… — осторожно начал он.

— Эта женщина — ваша проблема. — Меткалф сразу же догадался, что он хочет сказать. — Я не могу отменить приказ задержать ее. Она успела наследить по всему миру. Так что ей придется залечь на дно, и под этим я понимаю, что она должна будет ползать по сточным канавам. — Генерал пристально посмотрел на него. — Но вы действительно уверены, что она может принести пользу?

— Уверен.

— Что ж, пусть будет так. Но в случае чего задницу надерут именно вам.

Пейнтер всегда ценил такую воодушевленную поддержку. Сказав на прощание еще несколько слов, Меткалф поспешил на новое совещание. Пейнтер и Лиза вдвоем вышли на улицу, под лучи утреннего солнца.

Пейнтер взглянул на часы. Похороны должны были начаться через час. Времени оставалось как раз, чтобы принять душ и переодеться. Несмотря на ясный день, Пейнтера захлестнула грусть. Джон Крид погиб, спасая ему жизнь. Главе «Сигмы» слишком часто приходилось видеть, как гибнут боевые товарищи, и он отточил в себе некую отрешенность. Только так можно было сохранять рассудок, принимая непростые решения.

Однако сейчас Пейнтер не мог так поступить.

Он не мог оставаться безучастным к смерти Крида.

Пейнтер почувствовал прикосновение к руке. Это была Лиза.

— Все пройдет, — заверила она.

Пейнтер понимал, что она права, однако ему от этого было только хуже. Идти дальше значило забывать. Не все, но хотя бы что-то. А он не хотел забывать жертву Джона. Ни на минуту.

15 часов 33 минуты

Монк бродил по пологим холмам Арлингтонского мемориального кладбища вместе с Кэт. Они держались за руки, укутанные в теплые пальто. Осенний день выдался прохладным; величественные дубы горели золотом. Траурная церемония закончилась час назад. Но Монк еще не был готов уходить.

За время церемонии Кэт не сказала ни слова.

Она всё понимала.

Пришли все. Даже Рейчел прилетела на один день из Рима. На больший срок ей не хотелось оставлять дядю. Вигор выписался из больницы всего два дня назад, но выздоровление шло быстро.

Медленно прогуливаясь по кладбищу, Монк и Кэт описали полный круг и вернулись туда, откуда начали. Могила Джона Крида находилась на вершине небольшого холма под развесистым кустом кизила. Ветви уже были голыми, но весной они покроются белыми цветами.

Это было красивое место.

Монк хотел дождаться, когда все разойдутся, чтобы побыть у могилы одному, но сейчас он увидел, что там кг ото есть. Мужчина стоял на коленях, обхватив обеими руками надгробие. Его поза выражала бесконечное горе.

Монк остановился.

Это был молодой парень в парадном армейском мундире. Монк смутно вспомнил, что видел его на похоронах. Парень держался натянуто, как и все остальные. И вот теперь, судя по всему, он также решил задержаться для последнего прощания.

Кэт крепче стиснула Монку руку. Он повернулся к ней. Покачав головой, она потянула его в сторону. Монк вопросительно посмотрел на нее, почувствовав, что ей известно больше, чем ему.

— Это партнер Джона.

Оглянувшись, Монк понял, что Кэт имела в виду не делового партнера. Он ничего не знал. Вдруг у него в памяти всплыл разговор с Кри-дом. Он тогда насмешливо поинтересовался у своего молодого товарища, за что его выгнали из армии после двух командировок в Ирак. Крид ответил всего двумя словами.

«Не спрашивай».

Тогда Монк решил, что он просто советует ему не совать нос не в свое дело. Однако на самом деле Крид ответил на его вопрос. «Не спрашивай, не скажу».

Кэт потащила Монка прочь, давая возможность парню предаться горю в полном одиночестве.

— Он продолжает служить, — объяснила она.

Монк последовал за ней. Теперь он понимал, почему на похоронах парень держался так скованно. Даже сейчас глубина его горя оставалась чем-то личным. Лишь оставшись один, он мог попрощаться со своим другом.

Кэт прижалась к Монку. Он обхватил ее за плечо. Оба знали, о чем думает каждый. Они надеялись, что им никогда не придется вот так прощаться друг с другом.

21 час 55 минут

Грей стоял под струями душа. Закрыв глаза, он вслушивался в красноречивые звуки водопроводных труб. Горячая вода должна была вот-вот закончиться.

И все же Грей не двигался, наслаждаясь последними крупицами пара и обжигающего тепла. Он разминал и растирал ноющие мышцы. Работа в тренажерном зале была напряженной, и сейчас приходилось за это расплачиваться. После тех синяков и ссадин, что выпали на его долю, следовало бы подойти к занятиям более сдержанно. Швы с раны на руке сняли всего два дня назад.

С прощальным журчанием вода быстро стала ледяной. Выкрутив кран, Грей схватил полотенце и вытерся, оставаясь в наполненном паром тепле.

Прощальные холодные струи душа вернули его в шторм на острове Бардси. Днем Грей разговаривал по телефону с отцом Раем и узнал, что Руфус живет у священника и доволен своим новым положением. Также он хотел убедиться в том, что Оуэн Брайс получил высланные ему деньги, которых должно было хватить на ремонт угнанного катамарана.

После свирепого шторма, бушевавшего несколько дней, жизнь на Бардси потихоньку возвращалась в норму.

В телефонном разговоре Грей также расспросил отца Рая о смуглых царицах и Черных Мадоннах. Определенно священнику было что сказать по этому поводу. Грей опасался, что счет за международные переговоры за этот месяц будет до небес. И все же ему удалось выяснить кое-что любопытное, в частности то, что некоторые историки считали Черную Мадонну наследницей богини Изиды, матери Древнего Египта.

Опять корни, ведущие в Египет.

Однако во время взрыва под крытой галереей в Клерво были уничтожены все свидетельства: стеклянные гробы, тела и даже потерянная книга пророчеств Малахии.

Пропало все.

Возможно, это было и к лучшему. Пусть будущее остается неизвестным.

Однако предсказания Малахии относительно пап заканчивались туманной загадкой. Согласно Вигору Вероне, дяде Рейчел, Малахия пронумеровал всех пап в своем списке, за исключением самого последнего, Петра из Рима, которому предстояло увидеть конец света. У понтифика, будущего свидетеля Апокалипсиса, порядкового номера не было.

— Это позволяет многим исследователям предположить, — объяснил лежащий в больнице Вигор, — что между нынешним и последним папами будет еще какое-то неизвестное количество понтификов. Так что, быть может, наш мир еще простоит немного.

Грею очень хотелось в это верить.

Наконец он вытерся досуха, обмотал бедра полотенцем и вышел в спальню. Тут он обнаружил, что у него гость.

— Я думал, ты уже уехала, — сказал Грей.

Женщина лежала, накинув простыню, высунув по бедро одну длинную ногу. Потянувшись, словно пробуждающаяся львица, она подложила руку под голову, открывая грудь. Затем опустила руку, откидывая простыню. Ее тело по-прежнему оставалось скрыто в тени, однако приглашение было очевидным.

— Опять? — спросил Грей.

Брови поднялись чуть выше, губы изогнулись в едва уловимой усмешке.

Вздохнув, Грей снял полотенце и отшвырнул его в сторону. Мужской работе никогда не бывает конца.

Эпилог