Отряд «Сигма». Книги 1-6 — страница 5 из 41

Пожар в подземных глубинах

19В шторм хороша любая гавань

4 декабря, 12 часов 2 минуты

Под землей

Сафия быстро шла вниз по стеклянной спирали, ведя за собой остальных. Грохот, раздавшийся позади, вызвал панику. Сверху посыпались обломки: стекло, камень, даже сплющенное стальное кольцо. Кольцо, словно детский обруч, прокатилось по спирали сквозь нестройную толпу перепуганных людей и скрылось в глубине.

Омаха светил на него фонариком до тех пор, пока кольцо не исчезло. Грохот затих, умирая долгими отголосками.

– Что случилось? – спросила Сафия.

Омаха покачал головой.

– Думаю, это дело рук Пейнтера.

– Барак и Корал отправились назад, чтобы все выяснить, – сказала подошедшая Кара.

Следом за ней брели Денни и Клей, согнувшиеся под тяжестью взваленного на спину снаряжения. Оба несли фонарики. Клей держал свой обеими руками, словно это был страховочный трос. У Сафии мелькнула мысль, что молодой аспирант вряд ли пожелает еще раз принять участие в полевых работах.

Дальше двигались рахим, также нагруженные рюкзаками с продовольствием и всем необходимым. Лишь кое-где среди женщин мелькал луч фонарика. Впереди всех шла Лулу, которая вполголоса разговаривала с другой пожилой женщиной. Во время перестрелки и минометного обстрела племя потеряло шесть женщин. Сафия видела в глазах рахим искреннее горе. Тихо плакал младенец. Для изолированного от окружающего мира племени даже одна смерть уже была трагедией. Теперь осталось всего тридцать рахим, четверть из которых были дети и старухи.

Дорога под ногами внезапно стала другой, сменившись с толстого стекла на камень. Сафия оглянулась на растянувшуюся по спирали вереницу беглецов.

– Песчаник, – заметил Омаха. – Значит, мы добрались до конца зоны действия взрыва.

Кара посветила фонарем назад, затем вперед.

– И все это проделал один взрыв?

– Что-то вроде направленного заряда, – равнодушно ответил Омаха. – Вероятно, большая часть спирального пандуса уже существовала под землей. А трилит затыкал тоннель на манер пробки. Взрыв просто откупорил вход в подземелье.

Сафия понимала, что Омаха чересчур все упрощает. Она решительно направилась вперед. Если стекло сменилось песчаником, значит, конец тоннеля где-то близко. Камень под ногами до сих пор был мокрым. А что, если впереди их ждет лишь затопленная пещера? В этом случае придется возвращаться назад и иметь дело с Кассандрой.

Внимание Сафии привлекло оживление сзади. Отряд нагоняли бежавшие Корал и Барак. Сафия и следующие за ней остановились.

Корал, тяжело дыша, махнула рукой назад.

– Пейнтер молодец! Он сбросил на вход в тоннель вездеход.

– Здоровенный вездеход, – уточнил Барак.

– А что с самим доктором Кроу? – озабоченно спросила Сафия.

Облизав губы, Корал ответила:

– Ничего не могу сказать.

Сафия оглянулась и всмотрелась в полумрак.

– Надолго Кассандру это не задержит. Мы слышали, как там уже начали копать, – с тревогой добавила Корал. – Пейнтер выиграл нам время, не будем же тратить его впустую.

Сафия тяжело вздохнула. Корал права. Развернувшись, Сафия двинулась дальше. На протяжении целого витка спирали никто не произнес ни слова.

– Как глубоко мы спустились под землю? – наконец нарушила молчание Кара.

– Я бы сказал, футов на двести, может быть, глубже, – ответил Омаха.

За следующим поворотом открылся вход в пещеру, размером с гараж на две машины. Свет фонарей отразился от заполненного водой колодца посредине. Подернутая рябью поверхность была затянута туманом. С потолка срывались капли воды.

– А вот и источник поступления воды, – заметил Омаха. – Должно быть, направленный взрыв засосал ее отсюда вверх, словно коктейль через соломинку.

Беглецы вошли в пещеру. Вокруг колодца проходил каменный выступ.

– Смотрите! – Кара указала лучом фонаря на дверь в противоположном конце пещеры.

Беглецы обогнули колодец. Омаха положил ладонь на поверхность двери.

– Опять железо. Определенно, черная металлургия была здесь в почете.

На двери имелась ручка, однако между косяками был поставлен мощный засов.

– Это для того, чтобы герметически закупорить пещеру, – объяснила подошедшая к ним сзади Корал. – Поэтому взрыв создал разряжение воздуха.

Она кивнула на колодец с водой. Где-то далеко вверху послышался гулкий грохот.

Ухватив засов, Омаха навалился на него всем своим весом. Но железный брус даже не шелохнулся.

– Проклятье! Засов застрял, хотя здесь все покрыто маслом, – сказал Омаха, вытирая руки о плащ.

– Чтобы не ржавело, – констатировал Денни.

Он попробовал помочь брату, но и вдвоем у них ничего не получилось.

– Тут не обойтись без лома.

– Нет, – произнесла у них за спиной ходжа.

Раздвинув толпу клюкой, старуха приблизилась к Сафии.

– Запоры Убара сможет отпереть лишь одна из рахим.

Омаха снова вытер руки.

– Леди, с готовностью уступаю вам это право.

Лулу постучала по засову клюкой.

– Чтобы воздействовать на подобные реликвии, нужна та, кто несет на себе благословение Убара, в чьих жилах течет кровь первой царицы, – сказала ходжа, поворачиваясь к Сафии. – Та, кто обладает даром рахим.

– Я? – спросила Сафия.

– Ты прошла испытание, – напомнила Лулу. – Ключи ответили тебе.

Сафия на мгновение мысленно вернулась в залитый дождем мавзолей Иова. Вспомнила, как ждала, когда насаженная на копье голова повернется в сторону Убара. И тогда сначала ничего не происходило, пока Сафия была в перчатках. Когда Кейн принес копье и установил его в отверстие, реликвия не двигалась. До тех пор, пока Сафия не прикоснулась к железу голыми кончиками пальцев, чтобы смахнуть с железных щек капли дождя, похожие на слезинки.

Только после этого реликвия пришла в движение.

То же самое можно было сказать про изогнутые полумесяцем рога буйвола. Ничего не происходило, пока Сафия не дотронулась до них, высекая искру статического электричества. Прикосновением пальца она заставила сработать бомбу.

Лулу кивком предложила ей подойти к двери. Сафия послушно шагнула вперед.

– Подождите! – остановила ее Корал и достала из кармана какой-то прибор.

– Что это? – спросил Омаха.

– Так, хочу проверить одну теорию, – объяснила Корал. – Я уже изучала ключи с помощью оборудования, захваченного у Кассандры.

Она махнула рукой, приглашая Сафию продолжать. Собравшись духом, Сафия протянула здоровую руку и схватила засов. Никаких искр, ничего необычного. Сафия потянула засов. Тот легко скользнул в сторону. Пораженная, Сафия отпрянула назад.

– Проклятье! – выдохнул Омаха.

– О, вижу, это произвело на тебя впечатление, – заметила Кара.

– Должно быть, мы с Денни сдвинули засов с мертвой точки.

Корал покачала головой.

– Это магнитный замок.

– Что? – спросила Сафия.

– Вот это – магнитометр. Прибор для измерения напряженности магнитного поля. – Корал показала устройство, которое держала в руках. – Когда Сафия прикоснулась к этому железному бруску, его магнитная полярность переменилась.

Сафия недоуменно посмотрела на засов.

– Каким образом?

– Железо является хорошим проводником и прекрасно откликается на воздействие магнитного поля. Если потереть иголку магнитом, часть магнитного заряда перейдет на нее. Так вот, предметы каким-то образом откликаются на ваше присутствие, на некую энергию, исходящую от вас.

Сафия снова мысленно увидела вращение железного сердца на мраморной крышке алтаря в усыпальнице Амирана. Оно действительно вело себя словно магнитный компас, располагаясь вдоль какой-то оси.

Вверху снова раздался грохот.

Омаха шагнул вперед.

– Каким бы образом ни открылся засов, давайте этим воспользуемся.

Схватив ручку, он потянул дверь. Она легко повернулась на смазанных петлях. За ней открылась уходящая вниз, в темноту лестница, высеченная в камне.

Закрыв и заперев дверь за последней беглянкой, Омаха взял фонарик и первым начал спускаться вниз. Следом за ним пошла Сафия, а дальше и все остальные.

Лестница была прямой, но очень крутой. Еще футов через сто она привела в пещеру, размерами вчетверо больше предыдущей. Внутри оказалось небольшое озеро, темное и зеркально гладкое. В воздухе стоял странный запах. Разумеется, пахло сыростью, но еще и озоном – так пахнет во время грозы. Однако внимание Сафии в настоящий момент было приковано не к этому.

В нескольких шагах от нее в воду уходил каменный причал. В самом его конце на воде застыла прекрасная деревянная дхоу – аравийское парусное судно длиной тридцать футов. Просмоленные борта ярко блестели в свете фонарей. Поручни и мачты были украшены позолоченными листьями. Паруса, бесполезные под землей, тем не менее были свернуты и закреплены на мачтах. Пещера огласилась восклицаниями, проникнутыми благоговейным почтением.

На носу дхоу возвышалась фигура обнаженной женщины, прикрывающей грудь сложенными руками. Ее лицо было обращено к заполненному водой широкому тоннелю, который уходил в темноту чуть влево.

Даже на расстоянии Сафия узнала черты лица – царица Савская.

– Железо, – заметил стоявший рядом с Сафией Омаха, от которого не укрылось ее внимание.

Он направил луч фонарика на фигуру, украшающую нос судна. Изваяние было выполнено из чистого железа. Омаха шагнул на причал.

– Похоже, нам снова предстоит плыть по воде.

* * *

12 часов 32 минуты

Кассандра, спустившаяся на дно провала, смотрела на изувеченное тело Кейна. Она не могла определить, что именно испытывает. Сожаление, ярость, тень страха. Времени разбираться в своих чувствах у нее не было. Ее мысли были сосредоточены только на том, как обратить случившееся себе на пользу.

– Поднимите тело наверх, уложите в мешок.

Двое бойцов извлекли труп своего командира из обломков вездехода. Другие забирались в кабину через задний люк, вытаскивали то, что можно было спасти, и закладывали взрывчатку, чтобы разнести на части прочный стальной корпус. Остальные с помощью багги оттаскивали крупные обломки.

Один боец размотал из дыры в корпусе вездехода длинный провод.

Кассандра села на песчаный мотоцикл, надвинула на глаза очки, крепче завязала на лице платок и, набрав скорость, выехала из провала. Как только она перевалила через край, яростный порыв ветра развернул мотоцикл. Буря разыгралась еще сильнее. Кассандре с огромным трудом удалось вернуть сцепление колес с грунтом, после чего она помчалась к командному пункту, устроенному в одном из немногих уцелевших домиков. Вокруг стояли грузовики.

Затормозив, Кассандра спрыгнула с мотоцикла, прислонила его к стене и вошла в дом. Внутри на складных койках и на одеялах, расстеленных прямо на полу, лежали раненые. Передовому отряду здорово досталось от странных союзников Пейнтера. Кассандре уже доложили о боевом мастерстве таинственных женщин, о том, как они появлялись из ниоткуда и так же внезапно исчезали. До сих пор не удалось даже приблизительно оценить их численность. Но теперь все до одной женщины скрылись. Ушли в дыру.

Кассандра подошла к одной из коек. Санитар, занимавшийся раненым, который находился без сознания, наложил последний шов на рассеченную скулу. С большой шишкой, вскочившей на лбу, он не мог ничего поделать.

Возможно, Пейнтер и правда обладал девятью жизнями кошки, но на этот раз он приземлился не на лапы. Ему достался скользящий удар по голове. В живых Пейнтер остался только потому, что рыхлый песок смягчил его падение.

По взглядам исподлобья, которые бросали на Кроу люди Кейна, Кассандра поняла, что они не в восторге от везения, выпавшего на его долю. Всем уже было известно о кровавой схватке, завершившейся гибелью австралийца. Кассандра остановилась в ногах койки.

– Как он?

– Легкое сотрясение мозга. Зрачки одинаковые, реагируют на свет. Этот ублюдок лишь отключился.

– Тогда буди его. Дай ему понюхать нашатырь.

Санитар вздохнул, но повиновался. Ему нужно было заботиться о других раненых, о его боевых товарищах. Однако Кассандра по-прежнему оставалась командиром. И Пейнтер был по-прежнему ей нужен.

* * *

12 часов 42 минуты

– Ну и что нам делать? – спросил Омаха. – Грести? Отталкиваться шестом?

Пройдя на нос лодки, он оглянулся назад. Все беглецы поднялись на борт древней дхоу. Барак встал у румпеля. Клей, опустившись на корточки, царапал ногтем один из позолоченных листьев. Денни и Корал стояли на корме, перевесившись за борт, и, судя по всему, изучали конструкцию руля. Рахим рассыпались по судну, с интересом разглядывая его.

Вблизи дхоу оказалась еще более впечатляющей. Почти все поверхности были покрыты позолоченными листьями. Перламутр украшал рукоятки. Швартовочные кнехты были выполнены из чистого серебра. Даже в канаты были вплетены золотые нити. Несомненно, на этой дхоу плавала сама царица.

Однако какой бы красивой ни была лодка, толку от нее в прямом ее назначении было мало, если, конечно, под землей вдруг не задует сильный ветер.

Омаха, Кара и Сафия стояли на носу рядом с железным изваянием царицы Савской. Чуть поодаль опиралась на клюку ходжа.

– Так прикоснись же к нему, – настаивала Кара, обращаясь к Сафии.

Только что ходжа попросила ее о том же самом.

Сафия с опаской спрятала здоровую руку под перевязь. У нее на лице была написана тревога.

– Никто не знает, что в этом случае произойдет.

У нее в глазах Омаха увидел отблеск пламени взрыва в полости трилита. Молодая женщина обвела взглядом экипаж дхоу. Она боялась своими действиями навлечь на них неприятности.

К Сафии приблизился Омаха и положил руку ей на плечо.

– Саффи, с минуты на минуту сюда нагрянет Кассандра, паля из автоматов. Лично я предпочел бы попытать счастья с этой железной дамой, чем снова встретиться лицом к лицу с той стервой, у которой вместо сердца кусок камня.

Сафия вздохнула. Омаха почувствовал, как она расслабляется, уступая большинству.

– Держитесь! – прошептала Сафия.

Протянув руку, она прикоснулась к плечу железного изваяния, так же как прикасался к ее собственному плечу Омаха. Как только ладонь Сафии дотронулась до железа, Омаха ощутил слабый электрический разряд. Но Сафия, похоже, этого не заметила. Ничего не произошло.

– Наверное, я не та, кому по силам...

– Подожди, – остановил ее Омаха. – Держись крепче.

Он почувствовал под ногами легкую дрожь, словно забурлила вода вокруг корпуса лодки. Дхоу стронулась с места и медленно поплыла вперед.

Омаха быстро обернулся.

– Отдать концы! – крикнул он.

Рахим засуетились, освобождая канаты, которыми лодка была привязана к причалу.

– Что происходит? – спросила Сафия, не отрывая ладони от плеча железной царицы Савской.

– Барак, ты держишь румпель?

Великан араб, занявший место на корме, помахал рукой. Дхоу медленно набирала скорость. Барак направлял судно прямо на вход в затопленный тоннель. Омаха, включив фонарик, посветил вперед. Луч света потонул в темноте. Как далеко идет тоннель? И куда он ведет? Существовал только один способ выяснить это.

Омаха, держа руку на плече Сафии, чувствовал, как она дрожит. Он шагнул ближе, прижимаясь к ней своим телом. Сафия, не сказав ни слова, лишь откинулась назад, опираясь на него. Омаха прочитал ее мысли: лодка не взорвалась, все в порядке.

Корал и Денни снова свесились за борт, светя вниз фонариками.

– Чувствуете запах озона? – обратилась Корал к брату Омахи.

– Да.

– Взгляните, вода буквально кипит в тех местах, где соприкасается с железом.

На них обратились любопытные взгляды.

– Ребята, чем это вы там занимаетесь? – спросил Омаха.

Денни выпрямился. Его лицо раскраснелось от возбуждения.

– Проводим исследования.

Омаха закатил глаза. Его брат был просто помешан на науке. Корал тоже поднялась на ноги.

– В воде идет какая-то каталитическая реакция. Я считаю, ее вызывает вот эта железная дева. И следствием этого является движущая сила. Я хочу исследовать состав воды.

Опустившись на корточки, она снова перегнулась через ограждение, Денни угодливо кивнул. Щенок, виляющий хвостом перед хозяином.

– Я принесу ведро.

Омаха не стал им мешать. В настоящий момент его волновало только то, куда направлялась дхоу. Он поймал на себе взгляд Кары, которая смотрела на них с Сафией. Кара смущенно отвернулась, устремив взор в затянутый мраком тоннель. Омаха обратил внимание, что ходжа занята тем же.

– Вы знаете, куда ведет тоннель? – спросил он.

Та пожала плечами.

– К истинному сердцу Убара.

Наступило молчание. Лодка бесшумно скользила по длинной, темной горловине. Омаха поднял взгляд, подсознательно ожидая увидеть над головой ночное небо. Его, разумеется, не было.

Лодка плыла под толщей земли на глубине нескольких сотен футов.

* * *

12 часов 45 минут

Пейнтер очнулся, задыхаясь, кашляя, с горящими глазами. Он попытался сесть, но его грубо пихнули назад. Голова у него гудела словно колокол. В глаза ударил острый свет. Комната поплыла перед глазами. Пейнтер перекатился на бок, и его вырвало на пол. Желудок снова и снова судорожно сжимался.

– Вижу, ты проснулся.

При звуках этого голоса лихорадочный жар, обжигавший все тело Кроу, мгновенно схлынул. Несмотря на болезненно яркий свет ламп, он посмотрел на женщину, которая стояла в ногах койки.

– Кассандра...

Она была в камуфляжной форме желто-бурых пустынных тонов, в накидке до колен, перепоясанной в талии. За спиной на тесемке болталась шляпа, платок, закрывавший лицо, был спущен на шею. Кожа молодой женщины сияла в свете ламп, глаза горели еще ярче.

Пейнтер снова попытался было сесть. Двое рослых бойцов схватили его за плечи. Кассандра махнула рукой, останавливая их. Кроу медленно сел на койке. На него тотчас же были наведены пистолеты.

– Нам с тобой надо кое-что обсудить, – сказала Кассандра, опускаясь на корточки. – Твоя выходка стоила мне почти всего электронного оборудования. Хотя кое-что все же удалось спасти, в том числе вот этот портативный компьютер.

Она показала на компьютер, лежащий на складном стульчике. На экран выводилась получаемая с метеорологического спутника в реальном времени карта региона, на которой была видна бушующая песчаная буря. Пейнтер быстро разобрался в условных обозначениях. Область высокого давления, зародившаяся над Аравийским морем, наконец перевалила через горы. Через два часа она должна будет столкнуться с песчаной бурей как раз в этих местах. И тогда разразится катастрофа.

Однако в настоящий момент все это не имело значения.

– Я тебе ничего не скажу, – прохрипел Пейнтер. – И не надейся.

– Кажется, я пока что ни о чем тебя не спрашивала.

Кроу презрительно оскалился. Даже это причинило боль.

Нагнувшись к компьютеру, Кассандра нажала несколько клавиш. На экране появился крупный план: поселок, развалины, пустыня. Изображение было черно-белым за исключением маленького голубого кружка диаметром с четверть дюйма. Медленно вращаясь, кружок двигался, а под ним в реальном времени менялись трехмерные координаты. Пейнтер сразу понял, что это такое, – сигнал микропередатчика, устройства, которое разработал он сам.

– Что это?

– Мы вживили передатчик доктору аль-Мааз. Нам нельзя было терять ее из виду.

– Под землей радиоволны...

Ему с огромным трудом удавалось шевелить языком.

– Вездеход закупорил отверстие недостаточно плотно. Нам удалось просунуть в щель проволочную антенну. Как только антенна оказалась опущена достаточно глубоко, мы поймали сигнал. Судя по всему, условия для распространения радиоволн там просто прекрасные. Мы опустили в тоннель усилитель. Теперь доктору аль-Мааз от нас нигде не скрыться.

– Зачем ты рассказываешь мне все это?

Кассандра вернулась к койке. У нее в руках был небольшой передатчик.

– Затем, чтобы предупредить тебя о том, что в разработанную тобой конструкцию были внесены небольшие изменения. Выяснилось, что при незначительном увеличении мощности батареи питания оказалось возможным воспламенять небольшой заряд. Если хочешь, могу показать схему.

У Пейнтера по спине пробежали мурашки.

– Кассандра, что ты сделала?

У него перед глазами возникло лицо Сафии, ее застенчивая улыбка.

– Взрывчатки достаточно, чтобы перебить позвоночник.

– Ты...

Кассандра подняла одну бровь – когда-то это возбуждало Пейнтера, заставляло биться чаще его сердце. Сейчас он испытал леденящий ужас. Кроу стиснул руками одеяло.

– Я расскажу тебе все, что ты хочешь.

– Какая отрадная готовность к сотрудничеству! Но, Пейнтер, опять-таки, кажется, я ни о чем тебя не спрашивала.

Взяв передатчик, Кассандра перевела взгляд на экран.

– Настала пора наказать тебя за твою сегодняшнюю выходку.

Она нажала кнопку.

– Нет!

Крик Пейнтера потонул в чудовищном грохоте взрыва. Казалось, у него взорвалось сердце. Ему потребовалось какое-то мгновение, чтобы понять правду. Кассандра усмехнулась, переполненная сладостным торжеством. Бойцы, находившиеся в помещении, разразились громким смехом, в котором было мало веселья.

Кассандра с деланым недоумением посмотрела на зажатое в руке устройство.

– Извини, кажется, это был не тот передатчик. Этот привел в действие заряды, заложенные в остове вездехода. Мои взрывники обещали, что это полностью расчистит вход в тоннель. Теперь остается лишь убрать обломки. Максимум через полчаса мы сможем выступить в путь.

Сердце Пейнтера, все еще стиснутое болью, бешено колотилось где-то в области горла. Кассандра достала другой передатчик.

– А вот это тот, который нужен. Он настроен на волну приемника, вживленного Сафии. Попробуем еще раз?

Пейнтер молча уронил голову. Кассандру больше ничего не сдерживает. Врата Убара открыты, и ей уже не нужны знания Сафии.

Кассандра присела на корточки рядом с ним.

– Ну а теперь, когда я полностью владею твоим вниманием, полагаю, нам с тобой можно поговорить по душам.

* * *

13 часов 52 минуты

Сафия стояла, опершись рукой о железный лоб и прислонившись бедром к ограждению. Как она может одновременно испытывать ужас и усталость? Прошло уже полчаса с тех пор, как со стороны спирального пандуса донесся громкий взрыв.

– Похоже, это Кассандра стучится к нам в дверь, – заметил тогда Омаха.

К этому времени лодка уже успела проплыть по подземному тоннелю порядочное расстояние. Тем не менее напряженность возросла. Многие фонарики посветили назад. Но к счастью, там продолжал царить полный мрак. Сафия попыталась представить себе бешенство Кассандры, которая вместо беглецов обнаружит лишь заполненный водой тоннель. Если Кассандра со своими людьми соберется продолжить преследование, им придется двигаться вплавь.

Хотя дхоу плыла со скоростью человека, идущего быстрым шагом, она была в движении уже больше часа. За это время лодка успела преодолеть по меньшей мере шесть или семь миль, медленно, но верно отрываясь от преследователей.

С каждой минутой все находящиеся на борту расслаблялись еще немного. Да и кто сказал, что Кассандре удалось хотя бы расчистить баррикаду, которая закупорила вход в подземелье? И все же Сафия не могла прогнать другой страх, поселившийся в сердце.

Пейнтер.

Что с ним сталось? Погиб, попал в плен, погребен песчаной бурей? Ни один из вариантов не вселял радость. За спиной у Сафии рахим затянули тихую, печальную песнь, сокрушаясь по мертвым. Снова арамейский язык. Сафия откликнулась на траурный мотив всей душой. Заметив ее внимание, к ней подошла Лулу.

– Это наш древний язык, язык последней царицы. Сейчас он стал мертвым, но мы по-прежнему разговариваем на нем между собой.

Сафия слушала, словно перенесясь в другое время. Рядом дремали на скамьях, уронив головы, Кара и Омаха. Барак, стоявший у румпеля, направлял лодку прямо по тоннелю, который выписывал ленивые изгибы. Вероятно, когда-то это была часть подземной водной системы.

В нескольких шагах от Сафии, скрестив ноги, сидела Корал, поглощенная наблюдением за многочисленными измерительными приборами. Ее лицо было озарено отблеском подсвеченных шкал. Ей помогал Денни, который устроился рядом на корточках и жадно ловил каждый взгляд Корал.

Сафия отыскала взглядом последнего человека их команды. Клей, опершись на поручень правого борта, смотрел вперед. Несколько минут назад они с Бараком выкурили на двоих сигарету, одну из последних оставшихся у великана араба. Судя по виду молодого аспиранта, половинной дозы никотина оказалось явно недостаточно.

Поймав на себе взгляд Сафии, он подошел к ней.

– Ну как ты? – спросила она.

– Могу лишь сказать, что теперь я рассчитываю только на самую высокую оценку.

– Не знаю, не знаю, – поддразнила его Сафия. – Совершенству не бывает предела.

– Замечательно. Больше я издеваться над собой не позволю, – парировал Клей и уставился в темноту. – Здесь просто чертовски много воды!

Сафия вспомнила его страх перед морем: об этом они разговаривали, стоя у ограждения на борту "Шабаба Омани". Казалось, прошла целая вечность.

Денни поднялся на ноги и потянулся.

– Мы с Корал как раз обсуждали то же самое. То, как здесь много воды. Ее гораздо больше, чем можно было бы объяснить количеством осадков и замкнутым круговоротом.

Омаха зашевелился, не поднимая головы. Как оказалось, он не спал, а просто отдыхал.

– Ну, умник, и как же это объяснить?

Ему ответила Корал:

– Вода рождена Землей.

Омаха поднял голову.

– Повторите-ка!

– В пятидесятых годах прошлого столетия было установлено, что внутри Земли находится гораздо больше воды, чем можно было бы объяснить круговоротом осадков и испарения на поверхности. Известно много случаев значительных источников пресной воды, которые находятся глубоко в земле. Огромные водоносные горизонты.

Ее прервал Денни:

– Корал... доктор Новак рассказала мне об одном таком источнике, который был обнаружен при рытье котлована под новую больницу в нью-йоркском Гарлеме. Его производительность составляла свыше двух тысяч галлонов в минуту. Потребовалось много тонн бетона, чтобы создать необходимое давление и закупорить фонтан.

– Так откуда же, черт возьми, берется вся эта лишняя вода?

Денни указал на Корал.

– Вот она объяснит лучше.

Та вздохнула, судя по всему недовольная тем, что ее оторвали от работы.

– Стивен Рейсс, инженер-геолог, предположил, что эта так называемая "новая вода" постоянно образуется внутри Земли при взаимодействии атомов водорода и кислорода, которые рождаются в магме. Согласно его теории, кубический километр гранита под воздействием давления и температуры способен выделить восемь миллиардов галлонов воды. Рейсс утверждал, что под земной корой имеется множество полостей, заполненных "магматической" или "порожденной Землей" водой, которые объединены в обширный водоносный слой, опоясывающий весь земной шар.

– И такие подземные водоемы есть даже под Аравийской пустыней? – насмешливо поинтересовался Омаха.

– Разумеется. Рейсс, скончавшийся в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, на протяжении свыше пятидесяти лет успешно отыскивал воду в таких местах, в которых, как утверждали остальные геологи, обнаружить ее было невозможно. Кстати, именно он открыл скважину Элиат в Израиле, которая с тех самых пор обеспечивает пресной водой город со стотысячным населением. То же самое Рейсс проделывал в Саудовской Аравии и в Египте.

– Значит, вы полагаете, что вся эта вода является частью такой системы?

– Возможно.

Корал открыла дверцу одного из приборов. Сафия успела заметить, как оттуда вырвалось облачко пара. Значит, это было что-то вроде холодильника. Взяв пинцет, Корал достала крошечные пробирки и встряхнула их. Результат заставил ее нахмуриться.

– Что-то не так? – спросил Денни, заметив ее реакцию.

– Эта вода какая-то странная.

– Что ты хочешь сказать?

Корал подняла пробирку.

– Я предприняла попытку ее заморозить.

– Ну и?

Корал протянула пластиковую пробирку Денни.

– Я понизила температуру в азотном морозильнике до минус тридцати градусов по Цельсию. Но вода по-прежнему остается в жидком состоянии.

– Что? – шагнул к ней Омаха.

– Это какая-то бессмыслица. В морозильной камере вода отдает всю свою тепловую энергию и замерзает. Так вот, эта вода продолжает отдавать энергию, но не превращается в лед. Как будто в ней находится неиссякаемый источник энергии.

Сафия посмотрела вперед. В воздухе по-прежнему чувствовался запах озона. Она вспомнила, как бурлила вода, соприкасаясь с железом.

– Корал, счетчик Гейгера у вас?

Та, широко раскрыв глаза, кивнула.

– Разумеется.

Она быстро подключила щуп к прибору и провела им над пробиркой. Ее взгляд сообщил ответ раньше слов.

– Аннигиляция антивещества.

Вскочив на ноги, Корал перекинула щуп за поручни и прошла вдоль борта дхоу от середины лодки до носа, где стояла Сафия.

– Показания увеличиваются с каждым шагом.

– Черт побери, что все это значит? – спросил Омаха.

– Магнитное поле железа вызывает аннигиляцию антивещества.

– Антивещества? Где?

Корал обвела взглядом вокруг.

– Мы по нему плывем.

– Это невозможно. Вступая в контакт с веществом, антивещество мгновенно аннигилирует. Оно не может находиться в воде. В этом случае антивещество уже давно аннигилировало бы, соприкоснувшись с молекулами воды.

– Вы совершенно правы, – согласилась Корал. – Но я говорю о том, что регистрируют приборы. Эта вода непонятным образом обогащена антивеществом.

– И именно эта реакция движет лодку? – спросила Сафия.

– Вероятно. Каким-то образом магнитное поле железа вызывает локальную аннигиляцию антивещества в воде, преобразуя выделяющуюся энергию в поступательное движение судна.

– А что, если начнется неуправляемый переход антивещества из стабильного состояния? – озабоченно спросил Омаха.

Сафия напряглась. Она вспомнила рассказ Пейнтера о том, как радиационное излучение изотопов урана, возможно, стало причиной взрыва в Британском музее. У нее перед глазами возникли дымящиеся останки охранника.

Корал снова взглянула на счетчик Гейгера.

– Я не вижу никаких следов альфа– и бета-излучения, но точно пока что ничего сказать нельзя. Необходимо провести более тщательные исследования.

В разговор вмешалась ходжа. Не обращая внимания на оживленное обсуждение, старуха просто смотрела вперед.

– Тоннель заканчивается.

Все взгляды обратились туда же. Даже Корал поднялась на ноги.

Впереди мерцал тусклый свет, который то усиливался, то гаснул. Его было достаточно, чтобы определить: до конца тоннеля оставалось ярдов десять.

На последнем ярде свод тоннеля ощетинился острыми камнями, словно акулья пасть. Никто не произнес ни слова.

Вынырнув из тоннеля, корабль оказался в обширной подземной пещере.

– Матерь божия! – пробормотал Омаха.

* * *

14 часов 4 минуты

Кассандра левой рукой крепко прижимала трубку спутникового телефона к уху, прикрывая правой микрофон от завываний бури. Она находилась на втором этаже здания из шлакоблоков, в котором разместился командный пункт. Ураганный ветер носил по улицам поселка песок, швыряя его в заколоченные окна.

Слушая своего собеседника, Кассандра расхаживала по комнате. Голос, прошедший цифровую обработку, звучал неразборчиво, но глава Гильдии строго соблюдал свою анонимность.

– Серый вождь, – продолжал Священник, – просить об этом во время такой бури – значит рисковать успехом всей операции. А может быть, и самим существованием Гильдии.

– Я понимаю, что мои запросы кажутся чрезмерными. Однако, господин Священник, мы уже обнаружили цель. Мы в нескольких шагах от победы. Возможно, нам удастся покинуть Шисур до окончания бури. Разумеется, только в том случае, если мы получим необходимое снаряжение с авиабазы Тумрайт.

– А какие гарантии успеха вы мне даете?

– Я ставлю на кон свою жизнь.

– Серый вождь, ваша жизнь всегда стоит на кону. Руководство Гильдии внимательно изучило ваши последние неудачи. Если вы еще раз нас разочаруете, мы всерьез задумаемся о целесообразности вашей дальнейшей работы в Гильдии.

"Ублюдок! – мысленно выругалась Кассандра. – Скрываясь за кодовым именем, сидя в тиши своего кабинета, он имеет наглость ставить под сомнение мою компетентность!" Но Кассандра знала способ решить проблемы, с которыми столкнулась. За это ей нужно было благодарить Пейнтера.

– Господин Священник, я уверена в конечном успехе операции. Однако я прошу, чтобы впоследствии мне была предоставлена возможность очистить свое доброе имя. Мне был назначен заместитель. Я его не выбирала. Джон Кейн постоянно ставил мне палки в колеса, не позволял эффективно командовать своими людьми. Его преступное пренебрежение мерами безопасности стало причиной задержки и гибели самого Кейна. Я же, напротив, сумела обезвредить и задержать виновника этих неприятных происшествий. Речь идет об одной из ключевых фигур отряда "Сигма" УППОНИР.

– Вам удалось захватить Пейнтера Кроу?

Услышав этот фамильярный тон, Кассандра нахмурилась.

– Да, господин Священник.

– Прекрасно, Серый вождь. Возможно, в конце концов, я все же не ошибся, оказав вам доверие. Вы получите все, что просили. Четыре бронированных вездехода, которыми управляют бойцы Гильдии, уже находятся в пути.

Кассандра прикусила язык. Значит, все эти угрозы были показными.

– Благодарю вас, сэр, – с трудом выдавила она, однако ее усилия пропали даром.

Священник уже положил трубку. Кассандра тоже отключила телефон и еще дважды прошлась взад и вперед по комнате, стараясь дышать глубоко.

Взрывая вездеход, закупоривший вход в подземелье, она была уверена в победе. Ей доставило огромное наслаждение мучить Пейнтера, ломать его, добиваясь, чтобы он заговорил. Кассандра понимала, что остальные не представляют серьезной угрозы. Горстка опытных бойцов, обремененных детьми и старухами.

Как только обломки вездехода были извлечены из отверстия, Кассандра первой спустилась вниз, готовая пожинать плоды победы, но вместо этого наткнулась на подземную реку. В воду уходил каменный причал, так что беглецы, судя по всему, нашли здесь какое-то судно, на котором и уплыли, гребя веслами.

Что ж, значит, надо вносить коррективы в план. В который уже раз.

Кассандре пришлось обратиться за помощью к Священнику, и, несмотря ни на что, разговор с руководителем Гильдии прошел как нельзя успешнее. Кассандре удалось найти козла отпущения и свалить на него все прошлые неудачи; а вскоре у нее будет все необходимое для того, чтобы обеспечить победу.

Несколько успокоившись, Кассандра направилась к лестнице, собираясь лично проследить за последними приготовлениями. Спустившись по деревянным ступеням, она вошла во временный госпиталь. Подойдя к санитару, Кассандра кивнула.

– Вы получите все необходимое. Караван прибудет через два часа.

Санитар облегченно вздохнул. Раненые, услышав слова своего командира, радостно зашумели.

Кассандра бросила взгляд на Пейнтера. Накачанный успокоительным препаратом, он в полубессознательном состоянии лежал на койке. Рядом стоял портативный компьютер Кассандры. На экране светился голубой кружок – сигнал микропередатчика, вживленного Сафии. Как напоминание.

Кассандра ни на минуту не оставляла передатчик с дистанционным взрывателем – дополнительную гарантию хорошего поведения Пейнтера. Она взглянула на часы.

Скоро все будет кончено.

* * *

14 часов 6 минут

Кара, держа сестру за свободную руку, стояла на носу лодки вместе с Сафией, а та каким-то чудодейственным способом своим прикосновением управляла дхоу. Наконец они нашли то, что на протяжении стольких лет искал их отец.

Убар.

Дхоу выплыла из тоннеля в обширную пещеру. Свод уходил вверх на высоту тридцатиэтажного дома; пещера простиралась в длину больше чем на милю. Огромную подземную полость заполняло озеро неизвестной глубины.

Как только лодка оказалась в пещере, во все стороны устремились лучи фонарей. Однако в дополнительном освещении не было необходимости. Под сводами кобальтово-голубыми созвездиями мерцали искрящиеся электрические разряды, в воздухе висели газообразные облака, которые бурлили внутренним огнем – размытые, призрачные, дрожащие. Статические заряды, вероятно, навела буря, бушующая на поверхности земли.

Однако не эти феерические огни приковывали к себе внимание беглецов. Электрическое сияние отражалось от всех поверхностей – водной глади, сводов, стен.

– Это же стекло, – промолвила Сафия, озираясь кругом.

Пещера представляла собой громадный стеклянный пузырь, погребенный под песками. Сафия даже заметила россыпь стеклянных сталактитов, свисающих под сводом. По этим огромным сосулькам бегали вверх и вниз голубые искры, подобные электрическим паукам.

– Шлаковое стекло, – произнес Омаха. – Расплавленный песок, который потом затвердел. То же самое, из чего был сделан спиральный пандус.

– Как такое могло возникнуть? – спросил Клей.

Никто не рискнул высказать свои предположения. Дхоу продолжала скользить по водной глади. Корал обвела взглядом подземное озеро.

– Столько воды...

– Несомненно, она магматического происхождения, – пробормотал Денни. – Правда, скорее всего, это произошло тысячи лет назад.

Казалось, Корал его не услышала.

– Если вся она обогащена антивеществом...

От этой мысли всем сделалось жутко. Наступила леденящая тишина. Беглецы молча взирали на игру огней под потолком, которая отражалась в спокойной воде.

Вдруг Сафия тихо ахнула. Отпустив плечо железного изваяния, она закрыла ладонью рот.

– Сафия, в чем дело?

И тут Кара также увидела это: на противоположной стороне озера из полумрака показался город, поднимающийся над водой. К сводам уходили колонны из черного стекла, множество колонн самых разных размеров – могучие столбы, тонкие шпили, причудливо закрученные спирали.

– Тысяча колонн Убара, – прошептала Сафия.

Лодка подошла ближе, и появилась возможность рассмотреть мелкие детали, озаренные отраженным светом электрического сияния. Из темноты появился большой город, сверкающий, переливающийся, блестящий.

– И все это стекло, – пробормотал пораженный Клей.

Чудесный город поднимался по берегу между колоннами до дальней стены. Картина напомнила Каре приморские поселки на побережье Амальфи, похожие на детские кубики, разбросанные по склонам спускающихся к морю гор.

– Убар, – торжественно произнесла ходжа.

Обернувшись, Кара увидела, что все рахим преклонили колени, опускаясь на палубу. По прошествии двух тысячелетий они вернулись сюда. Город покинула одна царица, теперь их возвратилось тридцать.

После того как Сафия отняла руку от железного изваяния, дхоу, пройдя по инерции еще какое-то расстояние, остановилась. Шагнув к Сафии, Омаха обнял ее за плечо.

– Ближе.

Та снова прикоснулась к железному плечу. Лодка опять пришла в движение и плавно заскользила к древнему затерянному городу.

Барак, стоявший у румпеля, крикнул:

– Я вижу впереди причал! Попробую подвести лодку к нему!

Дхоу повернула к каменной стреле, выступающей из воды. Кара не отрывала взгляда от приближающегося города. Направленные на него с лодки лучи фонарей добавляли освещения. Становились различимы все новые подробности.

Дома, полностью выстроенные из стекла, были отделаны серебром, золотом, слоновой костью и изразцовой плиткой. Один дворец у самой береговой линии украшала мозаика, судя по виду выполненная из изумрудов и рубинов. Удод. Эта птица с гребешком на голове была важным действующим лицом многих сказаний о царице Савской. Рахим зачарованно молчали.

– Тормози! – крикнул Барак, когда дхоу приблизилась к причалу.

Сафия отняла руку от железного изваяния. Скорость лодки тотчас же уменьшилась. Барак без труда причалил к каменной стреле.

– Крепите концы, – распорядился он.

Рахим, вскочив на ноги, спрыгнули на причал и быстро привязали канаты к серебряным кнехтам, таким же, какие были на борту лодки.

– Мы вернулись домой, – произнесла Лулу, и в ее глазах блеснули слезы. Кара помогла пожилой женщине пройти в середину лодки и шагнуть оттуда на причал. Оказавшись на твердой земле, ходжа махнула рукой, подзывая Сафию.

– Веди нас! Это ты вернула нам Убар.

Сафия начала было отказываться, но Кара подтолкнула ее.

– Сделай пожилой даме одолжение.

Собравшись с духом, Сафия сошла с борта дхоу и повела маленький отряд к стеклянному берегу Убара. Кара шла рядом с сестрой и Лулу. Это был их час. Даже Омаха подавил желание броситься вперед первым. Светя фонариками, они дошли до берега. Кара засмотрелась по сторонам и налетела на Сафию. Ее сестра и ходжа внезапно остановились.

– О боже... – простонала Сафия.

Лулу молча упала на колени.

Кара и Омаха, обойдя их, одновременно увидели жуткое зрелище. Омаха поежился. Кара отшатнулась назад. В нескольких шагах впереди прямо из земли торчало тело, высохшее, превратившееся в мумию. Его нижняя половина была заключена в стекло. Омаха скользнул лучом фонаря дальше по улице. Показались другие трупы, наполовину погребенные в стекле. Кара уставилась на одинокую иссушенную руку, торчащую из стекла, – казалось, это утопающий тянулся к жизни из черных пучин. Судя по всему, это была рука ребенка.

Все эти люди утонули в стекле.

Омаха, сделав несколько шагов вперед, вдруг испуганно отскочил в сторону и указал фонариком на то место, куда только что наступил. Луч света, проникнув сквозь стекло, открыл взору человеческие останки, обгоревшие до костей, скрюченные в комок. Кара не могла отвести от них взгляд: то же самое произошло с ее отцом. Наконец, закрыв лицо руками, она отвернулась.

Молчание нарушил Омаха:

– Кажется, мы сейчас обнаружили истинную трагедию, которая прогнала отсюда последнюю царицу Убара, заставив ее навечно запечатать это место и наложить на него проклятие. Это не город. Это кладбище.

20Сражение под землей

4 декабря, 15 часов 13 минут

Шисур

Пейнтер обвел взглядом импровизированную больничную палату. После укола успокоительного голова у него была словно затянута паутиной, однако теперь он уже мог мыслить отчетливо. Он видел, как Кассандра вошла в палату. Ее подтолкнула буря, швырнув следом песок. Потребовались усилия двоих человек, чтобы снова закрыть дверь.

Из обрывков услышанного Пейнтер понял, что попытка продолжить преследование беглецов по какой-то причине закончилась провалом. Однако подробностей он не знал. И тем не менее по уверенной походке Кассандры, по ее приподнятому настроению Пейнтер заключил, что она еще не признает себя побежденной. Как всегда, у нее уже был готов новый план.

Поймав на себе мутный взгляд Пейнтера, Кассандра подошла к нему и плюхнулась на соседнюю койку. Охранник, приставленный к Пейнтеру, выпрямился в присутствии командира. Кассандра достала пистолет и положила на колени.

"Неужели это конец?"

Краем глаза Пейнтер увидел голубой кружок на экране компьютера. По крайней мере, Сафия еще жива. К настоящему времени она отошла от Шисура достаточно далеко, двигаясь строго на север. Вертикальная координата показывала, что Сафия по-прежнему находится под землей на глубине свыше трехсот футов.

Кассандра махнула рукой, отсылая охранника.

– Почему бы тебе не покурить? Я сама немного покараулю пленника.

– Слушаюсь. Благодарю вас, мэм.

Не дожидаясь, когда она передумает, охранник сорвался с места. Пейнтер уловил в его голосе страх. Нет никаких сомнений в том, как Кассандра командует своими людьми – железный кулак и устрашение.

Кассандра потянулась.

– Итак, Кроу...

Пейнтер стиснул под одеялом кулак, сознавая, что все равно не может ничего сделать. Он был прикован наручниками за щиколотку к койке. А Кассандра держалась вне досягаемости.

– Что тебе от меня нужно, Санчес? Ты пришла позлорадствовать?

– Нет. Я просто хотела сообщить, что ты, кажется, пробудил интерес у моего руководства. Больше того, твое пленение, вероятно, поможет мне подняться на несколько ступеней в иерархии Гильдии.

Пейнтер удивленно посмотрел на нее. Оказывается, Кассандра пришла не злорадствовать, а хвалиться.

– Гильдия? Значит, вот кто тебе платит.

– Что я могу сказать? Я не жалуюсь. – Кассандра пожала плечами. – Полный социальный пакет вплоть до пенсионного обеспечения. И похороны с воинскими почестями. Разве плохо?

Пейнтер услышал в ее голосе смесь самоуверенности и презрения. Кассандре это совсем не шло. Определенно, у нее был план, который позволял ей рассчитывать на победу.

– Почему ты связала свою судьбу с Гильдией? – спросил Пейнтер.

Она смерила его взглядом – беспомощного, распростертого на койке. Ее голос прозвучал снисходительно, но при этом жестко:

– Истинную власть могут получить только те, кто ради достижения своих целей готов преступить все законы. Порядки и правила лишь ослепляют и связывают нас путами. Я знаю, каково чувствовать себя бессильной.

Ее взгляд устремился прочь, в прошлое. Пейнтер ощутил за словами бездонное горе. И тем не менее тон Кассандры не допускал сочувствия.

– Я наконец освободилась, перейдя границу, пересечь которую осмеливаются очень немногие. И за этой чертой я обрела власть. Я никогда не вернусь назад. Даже ради тебя.

Пейнтер понял, что убеждать ее бесполезно.

– Я пыталась предупредить тебя еще тогда, – продолжала Кассандра. – Если обижать Гильдию слишком часто, она имеет склонность кусаться в ответ. Так вот, мое руководство прониклось к тебе особым интересом.

Пейнтеру доводилось слышать о Гильдии. Шепотом передавались слухи об организации, созданной по подобию террористических ячеек. Ее руководство окутано непроницаемой тайной.

Гильдия осуществляла свою деятельность по всему земному шару, не имея никаких национальных предпочтений, хотя, по слухам, зародилась организация из пепла распавшегося Советского Союза, и ее костяк состоял из российской организованной преступности и бывших сотрудников КГБ. Но со временем Гильдия переползла государственные границы, словно побеги ядовитого плюща. Помимо этих общих сведений, об организации почти ничего не было известно, кроме того, что она действовала безжалостными и кровавыми методами.

Цели Гильдии были просты: деньги, власть, влияние. Если в ее руки попадет источник антивещества, это станет ни с чем не сравнимым трофеем. Тогда она сможет шантажировать целые государства, продавать антивещество в небольших количествах диктаторским режимам и террористическим группировкам. Остановить Гильдию будет уже нельзя.

Пейнтер всмотрелся в лицо Кассандры. Как глубоко пустила Гильдия корни в Вашингтоне? Он вспомнил свое сообщение по электронной почте. Теперь ему был известен по крайней мере один человек, продавшийся Гильдии. Кроу представил себе лицо Шона Макнайта. Вся эта операция с самого начала была обречена на провал. Пейнтер бессильно стиснул кулаки.

Подавшись вперед, Кассандра оперлась локтями на колени.

– Когда все будет кончено, я упакую тебя в коробку, перевяжу ленточкой с бантиком и доставлю руководству Гильдии. Твой мозг препарируют, словно дохлую рыбину.

Пейнтер покачал головой, но даже он сам не смог бы сказать, что именно он отрицает.

– Мне лично доводилось наблюдать за методами допросов, которыми пользуются наши специалисты, – продолжала Кассандра. – Впечатляющая работа. Один тип из британской Ми-пять попытался проникнуть в сеть Гильдии в Индии. Его так обработали, что он мог лишь жалобно скулить, словно побитый щенок. Впрочем, мне до этого никогда не приходилось видеть, как с человека снимают скальп, а затем вставляют в череп электроды. Очаровательное зрелище. Хотя зачем я тебе все это рассказываю? Тебе предстоит испытать эти радости на себе.

Пейнтер даже представить себе не мог, насколько низко пала эта коварная женщина. Как он мог не заметить рядом с собой смертельную язву? Как он едва не отдал ей свое сердце?

Ответ был ему известен: сын пошел по стопам отца. Отец Пейнтера женился на женщине, которая в конце концов его зарезала. Как его отец не разглядел черную душу женщины, с которой связал свою жизнь, которая спала с ним рядом каждую ночь и родила ему ребенка? Неужели это какая-то генетическая слепота, которая передается из поколения в поколение?

Пейнтер украдкой взглянул на голубой кружок на экране компьютера. При мысли о Сафии у него по всему телу разлилось тепло. Это была не любовь, по крайней мере еще не любовь. Однако это чувство было гораздо глубже просто уважения и дружбы. Пейнтер ухватился за эту возможность, за скрытый у него в душе потенциал. Значит, на свете есть хорошие женщины, чьи сердца такие же искренние, как и его собственное. И он сможет их любить.

Пейнтер перевел взгляд на Кассандру. Ярость схлынула.

Должно быть, Кассандра прочла что-то у него на лице. Она ожидала найти обреченность, но вместо этого встретила спокойствие и непоколебимую решимость. У нее в глазах появилось смятение, за которым Пейнтер разглядел более глубокое чувство – мучительную боль, сверкнувшую лишь на мгновение. Но безудержная злоба тотчас сожгла дотла в ней все прочие чувства. Кассандра резко вскочила, схватив пистолет. Пейнтер продолжал спокойно смотреть на нее. Пусть она пристрелит его прямо сейчас. Это будет лучше, чем попасть в руки к ее начальству.

Кассандра издала звук – нечто среднее между смешком и всхлипыванием.

– Пусть тобой займется Священник. Но я, пожалуй, приду полюбопытствовать.

– Священник?

– Его лицо будет последним, что ты увидишь в своей жизни.

Кассандра круто развернулась и направилась к двери. Пейнтеру показалось, что в ее в последней фразе он услышал страх. Голос Кассандры прозвучал в точности так же, как голос охранника, оставившего комнату несколько минут назад. Это страх перед тем, кто занимает более высокое положение, будучи человеком беспощадным и жестоким.

Пейнтер неподвижно застыл на койке. Остатки паутины, сотканной действием успокоительного, сгорели во внезапно вспыхнувшем пламени прозрения. Пейнтер закрыл глаза, оглушенный догадкой. Священник. В это мгновение Пейнтер со всей определенностью понял, кто именно возглавляет Гильдию или, по крайней мере, направляет руку Кассандры.

Все оказалось гораздо страшнее, чем он предполагал.

* * *

16 часов 4 минуты

– Должно быть, это дворец царицы, – сказал Омаха.

Сафия смотрела на огромное строение, которое возвышалось на противоположной стороне внутреннего дворика, залитого черным стеклом. Омаха водил лучом фонарика по величественному зданию. На квадратном основании стояла круглая четырехэтажная башня, увенчанная зубчиками. Башню украшали арки из выдутого стекла, которые поддерживали балконы, выходящие на город. Перила и стены были усыпаны сапфирами, бриллиантами и рубинами. В отблесках голубоватых сполохов, искрящихся под сводами пещеры, тускло сияли золотые и серебряные крыши. И тем не менее Сафия окинула здание критическим взглядом.

– По-моему, это точная копия разрушенной цитадели на поверхности. Взгляни на размеры, на форму основания. Полное совпадение.

– Господи, Саффи, ты права.

Омаха шагнул во внутренний дворик. Обнесенный с двух сторон стенами, он заканчивался огромной аркой.

Сафия оглянулась. Дворец – не было никаких сомнений, что это действительно царский дворец, – возвышался у дальней стены пещеры на самой окраине Убара. Остальной город извилистыми, петляющими улицами спускался к озеру террасами, лестницами, крутыми уклонами. Повсюду возвышались колонны.

– Давай заглянем внутрь хотя бы одним глазком, – предложил Омаха.

Он направился вперед. За ним последовал Клей. Кара помогла подняться Лулу. Ходжа несколько оправилась от первого потрясения.

Всю дорогу сюда им постоянно попадались высушенные тела, погребенные в стекле, – в основном частично, но некоторые и целиком. Везде, куда ни падал взгляд, из стекла торчали человеческие останки, застывшие в агонии зловещие деревья-скелеты, протянувшие иссохшие, мумифицированные конечности. Позы говорили о невыносимых мучениях. Одна женщина, прислонившаяся к стеклянной стене, погрузилась в нее почти полностью, пытаясь защитить ребенка, которого держала в вытянутых руках, словно подношение Богу. Но молитва ее не была услышана. Ребенок лежал у нее над головой, заключенный в стекло. Подобные свидетельства трагедии можно было увидеть везде.

Судя по всему, когда-то численность населения Убара подходила к тысяче человек. Элита расположенного наверху города, все, кто удостоился расположения царицы – знать, чиновники, ремесленники, – все погибли.

Хотя царица запечатала мертвый город и никогда больше не говорила о нем, какие-то слухи все же просочились. Сафия вспомнила две сказки из "Тысячи и одной ночи". В историях "Город из меди" и "Окаменевший город" повествуется о поселении, жители которого застыли во времени, превратившись в медь или в камень. Однако действительность оказалась гораздо страшнее.

Омаха приблизился к входу во дворец.

– На то, чтобы исследовать все это, потребуются десятилетия. Вы только посмотрите, какая мастерская обработка стекла!

Заговорила Кара:

– Убар процветал на протяжении тысячи лет. В распоряжении города имелся источник такой энергии, ничего подобного которому не было ни до того, ни после. Человеческий разум обязательно найдет применение этой энергии. Она будет работать на пользу людям. Весь этот город является свидетельством изобретательности человека.

Сафия поймала себя на том, что не разделяет энтузиазма сестры. Убар представлял собой некрополь. Город мертвых. Это было свидетельство не столько изобретательности, сколько мучений и ужаса.

В течение двух часов маленькая группа взбиралась вверх по городским улицам, пытаясь установить причину разыгравшейся трагедии. Но вот они дошли до самой вершины, но так и не смогли обнаружить никаких указаний на то, что же именно произошло. Остальные задержались внизу. Корал продолжала работать, проводя заумные эксперименты. Ей помогал Денни, в котором внезапно проснулась страсть к физике или, скорее, к блондинке-физику шести футов роста.

Похоже, Корал что-то нашла. Перед тем как Сафия направилась в город, Корал обратилась к ней со странной просьбой: ей было нужно взять пробы крови у Сафии и кое-кого из рахим. Сафия согласилась, и Корал, отказавшись объяснить, чем была вызвана такая странная просьба, тотчас же приступила к работе.

Тем временем Барак и рахим разошлись в разные стороны, чтобы попытаться найти выход из этой гигантской подземной гробницы.

Омаха прошел во внутренний дворик царского дворца. Посреди площадки на постаменте из черного стекла, выполненного в виде человеческой ладони, лежала огромная железная сфера диаметром четыре фута. Сафия обошла вокруг, не отрывая от нее глаз. Определенно, скульптура олицетворяла прикосновение царицы к железным предметам – источнику энергии, благодаря которой процветал Убар. Сафия обратила внимание на то, что Лулу также изучает взглядом сферу, но теперь в глазах ходжи больше не было благоговейного восхищения. Его место занял безотчетный ужас.

Все прошли дальше.

– Взгляните-ка вот на это!

Омаха поспешил вперед. Он подошел к другой скульптуре, на этот раз из песчаника, водруженной на стеклянный пьедестал. Она стояла с одной стороны от сводчатого входа во дворец. Сафия посмотрела на закутанную в плащ фигуру с длинным жертвенным светильником в руке – изваяние-близнец того, в котором было спрятано железное сердце. Но только на этом прекрасно сохранились все мелкие детали, проработанные с поразительным мастерством: затейливые складки ткани, крошечный каменный огонек на кончике светильника, мягкие черты лица, определенно принадлежавшего молодой женщине.

Сафия вновь ощутила прилив воодушевления. Она перевела взгляд на противоположную сторону арки. Там стоял другой пьедестал из черного стекла, но изваяние отсутствовало.

– Царица взяла отсюда свою собственную статую, чтобы спрятать первый ключ, – сказала Сафия.

Омаха кивнул.

– И поместила его в гробницу наби Амирана.

Кара и Лулу остановились под сводом входа во дворец. Кара посветила внутрь фонариком.

– Подойдите, посмотрите сюда!

Сафия и Омаха поспешили к ней. За аркой начинался короткий коридор. Кара провела лучом фонаря по стенам. Те засветились богатыми, сочными красками: коричневой, кремовой, розовой, бежевой, мазками темно-синей и бирюзовой.

– Это песок, смешанный со стеклом, – определила Кара.

Сафии уже приходилось видеть подобные произведения искусства – картины, выполненные разноцветным песком и сохраняемые под стеклом. Но только в данном случае рисунки находились внутри стекла. Они покрывали стены, потолок, пол, изображая оазис в пустыне. Над головой лучами золотистого песка светилось солнце, окруженное белыми и голубыми завитками неба. По обе стороны качались финиковые пальмы, а вдалеке манящим сапфиром синело маленькое озеро.

Одну стену покрывали красные барханы, исполненные такими богатыми оттенками цвета, что так и хотелось ступить на них ногой. Пол коридора был усыпан песком и камнями, вмурованными в стекло.

Исследователям не оставалось ничего другого, кроме как войти во дворец. После кошмаров остального города красота дворца бальзамом пролилась на сердце. Прихожая длиной всего несколько коротких шагов привела в просторную залу, за которой следовала анфилада сводчатых комнат, уходящих вглубь. Справа поднималась винтовая лестница на верхние этажи. И повсюду под стеклом песок создавал панорамные картины пустыни, моря и гор.

– Именно так была украшена первоначальная цитадель? – произнес Омаха, рассуждая сам с собой. – И царица попыталась воссоздать здесь то каменное строение, превратив стекло в песчаник?

– А может быть, к этому добавилось стремление к уединению, – заметила Сафия. – Когда внутри горел свет, через стеклянные стены был бы виден каждый шаг царицы.

Они разбрелись по залу, зачарованные увиденным. Сафия невольно остановилась перед одной картиной напротив входа. Это было то, что первым делом видели входящие в просторное помещение.

Картина изображала пустыню. Заходящее солнце удлинило тени, окрасив небо в темно-синий цвет. На фоне заката вырисовывалась башня с плоской крышей, очертания которой показались Сафии смутно знакомыми. К зрителю приближалась фигура в плаще, несущая светильник. С крыши башни проливалась россыпь блестящего песка, изображающего лучи света. Крупинки кварца и кремния сверкали словно алмазы.

– Открытие Убара, – объяснила Лулу, приблизившись к Сафии. – Этот образ передавался из поколения в поколение. Царица Савская, еще будучи маленькой девочкой, заблудилась в пустыне, но нашла в ней укрытие и благословение.

К ним подошел Омаха.

– Это сооружение с лучами света наверху похоже на цитадель.

Теперь и Сафия поняла, почему башня показалась ей знакомой. В сравнении с остальными картинами это изображение было очень грубым; вероятно, его сделали гораздо раньше. По обе стороны от него картины на стенах изображали Убар на поверхности и Убар под землей. Самыми заметными элементами были дворец и цитадель. Сафия прошла от одной картины к другой.

Она остановилась перед изображением Убара подземного, выполненного синим и черным песком: поразительное мастерство, тщательная проработка деталей. Сафия даже смогла различить две статуи, стоящие по обе стороны от сводчатого входа. Единственной дополнительной деталью была фигура девушки в плаще, которая стояла посреди дворика. Царица Убара. Сафия прикоснулась к изображению, стараясь понять своего далекого предка. Здесь погребено столько тайн, многим из которых так и не суждено быть раскрытыми.

– Пора возвращаться, – наконец промолвила Кара.

Сафия кивнула. Они с неохотой двинулись в обратный путь. От дворца к озеру вела широкая улица. Сафия шла рядом с ходжей. Кара помогала старухе спускаться по ступенькам. Дорогу озаряли бесшумные искры голубого огня.

Лишь Омаха не стал гасить фонарик. Остальным не хотелось освещать картины ужаса вокруг. На них давила тишина покинутого города, какую обычно можно найти лишь в храмах, мавзолеях и глубоких пещерах. В сыром воздухе пахло электричеством.

Однажды Сафии пришлось проходить по улице, на которой произошел несчастный случай. В грозу ветер оборвал высоковольтный провод. Оголенный конец шипел и плевался искрами. Сейчас в воздухе стоял именно такой запах. Сафия почувствовала себя неуютно, вспомнив о сиренах спецмашин, крови, внезапно разыгравшейся трагедии...

Что будет с ними дальше?

* * *

16 часов 25 минут

Омаха следил взглядом за Сафией, которая шла рядом с ходжей по стеклянному спуску. От молодой женщины осталась только бледная тень. Омахе хотелось подойти к ней, утешить, но он боялся, что его знаки внимания окажутся нежелательными. Ему уже приходилось видеть такое выражение на лице Сафии. После Тель-Авива у нее было желание свернуться в клубок и отгородиться от окружающего мира. И тогда Омаха также оказался неспособным утешить ее.

К нему приблизилась Кара. Во всех ее движениях сквозила безмерная усталость. Покачав головой, она тихо промолвила:

– Сафия по-прежнему тебя любит...

Омаха споткнулся, дернув лучом фонарика в сторону, но тотчас же выпрямился. Кара продолжала:

– Тебе достаточно лишь попросить извинения.

Омаха открыл было рот, но затем молча закрыл его.

– Жизнь – сложная штука, но любовь не должна быть такой. – Голос Кары стал резче. – Черт возьми, Индиана, будь же хоть раз в жизни настоящим мужчиной!

Остановившись, Омаха опустил фонарик вниз. Оглушенный, он не мог пошевелиться. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы заставить онемевшие ноги двигаться снова. Остаток пути через город он прошел молча.

Наконец впереди показалось озеро. Омаха обрадовался обществу. Барак до сих пор не вернулся; он все еще продолжал поиски. Однако большинство рахим уже возвратились к причалу. Мало кто мог вынести блуждание по городу мертвых в течение длительного времени. Женщины, наконец увидевшие свой давно покинутый дом, были мрачнее тучи.

Увидев Омаху, Денни поспешил к нему.

– Доктор Новак обнаружила кое-какие загадочные вещи. Пойдем, посмотришь сам.

Все прошли к причалу, где Корал устроила импровизированную лабораторию. Когда она подняла взгляд, у нее в глазах сверкнуло затравленное выражение. От одного из приборов остались расплавленные обломки, над которыми еще поднимался дымок. Сильно пахло горелой изоляцией.

– Что произошло? – спросила Сафия.

Корал покачала головой.

– Несчастный случай.

– А что вам удалось выяснить? – спросил Омаха.

Корал повернула к ним жидкокристаллический дисплей. Сбоку бежали столбцы цифр. В главном окне были представлены схематические рисунки. Первыми же своими словами Корал завладела всеобщим вниманием.

– Доказательство существования Бога можно найти в воде.

Омаха поднял брови.

– Не сочтете за труд прояснить? Или это все, что вам удалось состряпать? Какая-то шарлатанская теория.

– Это не теория, а факт. Давайте начнем с самого начала.

– Да будет свет.

– Так далеко углубляться необязательно, доктор Данн. Начнем с основ химии. Молекула воды состоит из одного атома кислорода и двух атомов водорода.

– Аш два О, – уточнила Кара.

Корал кивнула.

– Необычное то, что молекула воды является изогнутой.

Она показала на первый рисунок.

– Именно этот изгиб придает молекуле воды небольшую полярность. Отрицательный заряд сосредоточен на том конце, где находится атом кислорода. Положительный – где атомы водорода. Кроме того, изгиб позволяет воде образовывать странные структуры. Как, например, лед.

– И что же странного во льде? – спросил Омаха.

– Если вы будете и дальше мешать... – нахмурилась Корал.

– Индиана, дай ей договорить.

Корал с благодарностью кивнула Каре.

– Когда вещество переходит из газообразного состояния в жидкое, а затем в твердое, оно каждый раз становится более компактным, более плотным, занимает меньше места. Но только не вода. Вода достигает максимальной плотности при температуре четыре градуса по Цельсию. До того, как замерзает. А когда вода наконец превращается в лед, изогнутые молекулы образуют необычную кристаллическую структуру, в которой появляются дополнительные пустоты.

– Лед, – пробормотала Сафия.

– Лед имеет меньшую плотность, чем вода, гораздо меньшую. Поэтому он плавает на поверхности воды. Если бы не это обстоятельство, на Земле не было бы жизни. Лед, образуясь на поверхности озер и океанов, постоянно тонул бы, сокрушая все, что находится в толще воды, не позволяя первым биологическим формам выжить. Кроме того, плавающий на поверхности лед сохраняет тепло в воде и, таким образом, не уничтожает жизнь, а защищает ее.

– Но какое отношение все это имеет к антивеществу? – спросил Омаха.

– Я как раз подошла к этому. Просто сначала нужно было упомянуть об особенностях молекулы воды и ее способности образовывать странные структуры. Ибо существует еще один способ объединения молекул воды. Этот процесс постоянно происходит в обыкновенной воде, однако образовавшееся соединение распадается через наносекунды. В земных условиях оно слишком нестабильное. Но в космическом вакууме вода существует именно в этой форме.

Корал указала на следующий схематический рисунок.

– Вот двухмерное изображение двадцати молекул воды, соединившихся в эту сложную структуру. Она называется правильным додекаэдром.

Корал показала на третий рисунок.

– Посмотрите на додекаэдр в трех измерениях.

– Похоже на полую сферу, – заметил Омаха.

Корал кивнула.

– В каком-то смысле это действительно так. Додекаэдр также известен как "шарик Баки". Название это он получил в честь американского инженера-строителя Бакминстера Фуллера.

– Значит, в космическом пространстве подобные водяные додекаэдры встречаются часто, – сказала Сафия. – Но на Земле они живут лишь краткое мгновение.

– Все дело в стабильности.

– Тогда зачем вы рассказываете нам все это? – спросила Кара.

Денни, стоявший у них за спиной, нетерпеливо приподнялся на цыпочки. Он указал на озеро.

– Вот эта вода кишит додекаэдрами, которые существуют стабильно и не думают распадаться.

– Да, значительная часть озера состоит именно из "шариков Баки", – подтвердила Корал.

– Как такое возможно? – спросила Сафия. – Что делает додекаэдры стабильными?

– То, ради чего мы сюда пришли, – сказала Корал, уставившись на воду. – Антивещество.

Омаха шагнул к ней. Корал нажала несколько клавиш.

– Антивещество и вещество, являясь противоположностями, притягиваются друг к другу. Именно по этой причине на Земле невозможно встретить антивещество, в то время как вещество находится повсюду. Антивещество тотчас же аннигилирует, вступая в контакт с веществом. В лаборатории Европейского центра физики высоких энергий в Швейцарии ученым удалось получить частицы антивещества и в течение коротких промежутков времени удержать их в сильном магнитном поле в вакууме. То же самое делают "шарики Баки".

– Каким образом? – спросил Омаха.

Он заглянул через плечо Корал, которая вывела на экран новый рисунок.

– "Шарики Баки" обладают способностью вести себя подобно микроскопическим магнитным камерам. В центре каждого додекаэдра находится абсолютная пустота, вакуум. И там внутри может существовать антивещество. – Корал указала на заключенный в сферу шарик, обозначенный буквой А. – В свою очередь и антивещество оказывает на "шарик Баки" благотворное влияние. Его воздействие на молекулы воды укрепляет додекаэдр, делает его достаточно прочным для того, чтобы он существовал стабильно. А поскольку атом антивещества со всех сторон окружен молекулами воды, он находится в равновесии в центре сферы, не имея возможности вступить в контакт с веществом.

Корал обвела взглядом собравшихся.

– Стабильное антивещество, – пробормотал Омаха. Корал вздохнула.

– Оно остается стабильным до тех пор, пока не получает сильный заряд электричества или не подвергается воздействию сильного магнитного поля или радиации. – Корал бросила взгляд на дымящиеся обломки одного из приборов. – В любом из перечисленных случаев равновесие нарушается. "Шарик Баки" разрушается, антивещество вступает в контакт с молекулой воды и аннигилирует, выделяя огромное количество энергии. Вот и ответ на вопрос, какова природа неисчерпаемого источника энергии.

Наступило молчание.

– Но как сюда попало все это антивещество? – наконец спросила Кара.

Ответил Денни:

– Мы как раз обсуждали это перед тем, как вы вернулись. Сложили вместе элементы мозаики и выдвинули одну гипотезу. Помнишь, Омаха, трясясь в машине, мы говорили о колебаниях земной оси, которое вызвало превращение этих мест из плодородной саванны в безжизненную пустыню?

– Это произошло двадцать тысяч лет назад, – кивнул брат.

Денни продолжал:

– Доктор Новак выдвинула постулат, согласно которому метеорит, состоящий из антивещества, достаточно больших размеров, чтобы уцелеть при прохождении через толщу атмосферы, упал на Аравийский полуостров, взорвался и через пористый песчаник проник глубоко под землю, образовав этот стеклянный пузырь.

Все дружно обвели взглядом своды пещеры.

Заговорила Корал:

– Должно быть, взрыв повлиял на систему магматической воды. Его отголоски распространились по всему подземному водоносному слою, отчего весь земной шар в буквальном смысле содрогнулся. Сила воздействия оказалась достаточной для того, чтобы повлиять на полярность магнитного поля Земли или на ее вращение вокруг оси. Что бы ни произошло, здешний климат резко изменился, и Эдем превратился в пустыню.

– И этот катаклизм привел к образованию данного стеклянного пузыря, – снова подхватил Денни. – Взрывная волна и тепловая энергия, выделившаяся при столкновении, спровоцировали лавинообразное образование водяного тумана с одновременным отторжением атомов и молекул антивещества. Когда температура понизилась, в этой замкнутой пещере вода сконденсировалась вокруг атомов антивещества, образовав стабильные "шарики Баки". После чего на протяжении десятков тысяч лет все здесь оставалось в полной неприкосновенности.

– До тех пор, пока кто-то не наткнулся на эту долбаную пещеру, – пробурчал Омаха.

Он представил себе, как племя кочевников, вероятно искавшее источник воды, случайно набрело на подземное озеро. Несомненно, они быстро узнали о странных свойствах воды, обладающей неисчерпаемыми запасами энергии, равным которым в древнем мире ничего не было. Можно предположить, кочевники скрыли свою находку, защитили ее от посторонних глаз; и, как верно заметила Кара, человеческий разум быстро нашел способ ее использовать. Омаха вспомнил многочисленные фантастические легенды Аравии: ковры-самолеты, волшебники и колдуны, обладающие невероятным могуществом, зачарованные предметы всех форм и размеров, джинны, приносящие магические дары. Не намекало ли все это на тайну, скрытую под землей?

– А как же ключи и другие предметы? – спросил Омаха. – Вы что-то говорили о магнетизме.

Корал кивнула.

– Я даже не могу представить, какими совершенными технологиями обладали эти древние. Они имели доступ к источнику энергии, для постижения которого нам потребуются, вероятно, десятилетия. Взгляните на то, как они умели обрабатывать стекло и камень, создавать сложные ключи, в которых использовалась магнитная энергия.

Кара обвела взглядом мертвый город и заключила:

– У них была тысяча лет на то, чтобы отточить мастерство.

Корал пожала плечами.

– Готова поспорить, жидкость, которая находится внутри ключей, – это вода, взятая из этого озера. Каждый додекаэдр воды обладает крошечным зарядом. Если все заряды направить в одну сторону, железный сосуд, в который налита вода, намагнитится. А поскольку "шарики Баки" развернутся в соответствии с магнитным полем железа, они останутся стабильными и не распадутся.

– А как же железный верблюд из Британского музея? – спросила Сафия. – Он ведь взорвался.

– Цепная реакция с высвобождением большого количества энергии, – объяснил Денни. – Должно быть, на шаровую молнию воздействовала странная полярность наполненного водой сердца. Вероятно, намагниченное железо притянуло ее. Посмотрите на своды пещеры: под ними скапливаются заряды статического электричества, порожденные песчаной бурей.

Омаха поднял глаза вверх. Ему показалось, что электрическая иллюминация светится ярче, чем прежде.

Денни закончил:

– Таким образом, шаровая молния отдала свой электрический заряд железу, мгновенно наполнив его энергией. Этой энергии оказалось слишком много. Произошел взрыв страшной силы.

Вмешалась Корал:

– Готова поспорить, что взрыв произошел исключительно потому, что "раствор" антивещества уже был в значительной степени выведен из стабильного состояния остаточным радиационным излучением атомов урана, находившихся в железе. Воздействие этой радиации сделало "шарики Баки" крайне неустойчивыми.

– А что можно сказать про это озеро? – пробормотал Омаха, с опаской глядя на черные воды.

Корал нахмурилась.

– Имеющиеся у меня в распоряжении приборы слишком грубы, чтобы провести надлежащий анализ. Я не смогла обнаружить здесь никаких следов радиационного излучения, однако это еще не означает, что оно действительно полностью отсутствует. Возможно, его источник находится где-то в другой части озера. Если это окажется возможно, надо будет направить сюда специально снаряженную исследовательскую экспедицию.

Клей Бишоп скрестил руки на груди. Он впервые вмешался в разговор.

– Так что же все-таки произошло здесь в третьем веке нашей эры? Откуда все эти тела, погребенные в стекле? Разыгравшаяся катастрофа стала следствием взрыва?

Корал с сомнением покачала головой.

– Точно сказать не могу, но никаких свидетельств взрыва мне пока что обнаружить не удалось. Возможно, произошел какой-то несчастный случай. Один из экспериментов окончился неудачей. В этом озере сосредоточена энергия небывалой силы.

Она бросила взгляд на город, затем посмотрела на Сафию.

– Доктор аль-Мааз, я должна сообщить вам еще одну вещь. Речь идет о составе вашей крови, – начала объяснять Корал.

Но прежде чем она успела что-либо добавить, новый звук заставил всех обернуться в сторону озера. Это был глухой рев двигателей. Все застыли. Звук быстро приближался, нарастая.

Водные мотоциклы.

На противоположном конце озера сверкнула яркая вспышка, озаряя воду в багрянец, отразившийся от свода и стен. В воздухе по пологой дуге пронеслась сигнальная ракета, следом за ней – вторая.

Нет, это были не сигнальные ракеты. Огненные шары летели на город, прямо на тех, кто находился у причала.

– Реактивные снаряды! – заорал Омаха. – Всем в укрытие!

* * *

16 часов 42 минуты

Пейнтер выжидал, когда у него появится шанс.

Домик из шлакоблоков, в котором был устроен госпиталь, содрогался от бесчинства стихии. Ветер швырял песок в двери и заколоченные окна. Казалось, внутрь рвется какой-то разъяренный хищник – голодный, упрямый, полный решимости, опьяненный жаждой крови. Буря выла и ревела, демонстрируя свою необузданную силу.

Кто-то из раненых включил радио. Диксиленд. Но музыка звучала жалко и слабо на фоне непрекращающегося буйства бури. Разыгравшаяся стихия уже начинала проникать в убежище. Ветер задувал под дверь песок, который со свистом струился и извивался по полу множеством змей. Сквозь щели в окнах проникали шумные вздохи пустыни, приносящие облака пыли. Воздух в импровизированной больничной палате стал затхлым, пропитался запахом крови и лекарств.

В лазарете оставались только раненые, санитар и двое охранников. Полчаса назад Кассандра увела всех остальных, собираясь спуститься под землю.

Пейнтер украдкой взглянул на экран портативного компьютера. На нем по-прежнему вращался голубой кружок, отмечающий местонахождение Сафии. Она была в шести милях к северу от Шисура, где-то глубоко под землей. Пейнтер надеялся: светящийся кружок означает, что она еще жива. Правда, микропередатчик не исчезнет вместе с человеком, в тело которого вживлен. То, что он продолжает посылать сигнал, еще ни о чем не свидетельствует. И все же по постоянно изменяющимся координатам можно было сделать вывод, что Сафия находится в движении. Пейнтеру хотелось верить, что она жива.

Но надолго ли?

Время физическим бременем давило на него. Пейнтер слышал, как с авиабазы Тумрайт прибыли вездеходы, доставив новое снаряжение и оружие. Караван подошел к Шисуру как раз тогда, когда песчаная буря достигла апогея. И все же отряду удалось сквозь нее прорваться.

Помимо нового оборудования караван доставил тридцать человек подкрепления – свежих, полных сил, вооруженных до зубов. В госпитале они вели себя словно хозяева. Отборная элита Гильдии. Молча, без обычных шуток, бойцы сняли камуфляж и надели черные гидрокостюмы.

Пейнтер украдкой наблюдал за ними, лежа на койке. Кое-кто недовольно косился на него. Всем уже было известно о гибели Джона Кейна. Бойцы горели желанием оторвать Пейнтеру голову. Но они быстро выходили из дома, возвращаясь в бурю. Пейнтер успел разглядеть в открытую дверь, как мимо прокатили установленный на тележку водный мотоцикл.

Гидрокостюмы и водные мотоциклы. Что обнаружила под землей Кассандра?

Накрытый одеялом Пейнтер лежал на госпитальной койке раздетым до трусов и прикованным за щиколотку наручниками к кровати. Но он не терял надежды и продолжал искать выход из положения. У него имелось только одно оружие – игла от одноразового шприца длиной в дюйм. Несколько минут назад, когда охранников отвлекла распахнутая порывом ветра дверь, Пейнтеру удалось стащить иглу со столика.

Усевшись в кровати, Пейнтер протянул руку к ноге. Развалившийся на соседней койке охранник поднял пистолет с изгиба локтя.

– Ну-ка ляг на место.

Пейнтер послушно подчинился, виновато оправдываясь:

– Пятка зачесалась.

– Придется потерпеть, твою мать.

Пейнтер притворно вздохнул. Ему удалось зажать иглу между пальцами ноги. Теперь оставалось дождаться, когда что-то отвлечет внимание стража. Пейнтер подвинул свободную ногу ближе к прикованной. Теперь предстояло отомкнуть замок наручников – очень непростой фокус, если заниматься этим вслепую пальцами ноги.

Однако где хотение, там и умение. Закрыв глаза, Пейнтер осторожно шевелил ногой под одеялом. Наконец он с удовлетворением ощутил, как давление на прикованную щиколотку исчезло. Теперь он свободен. Лежа неподвижно, Пейнтер наблюдал за охранниками.

Что дальше?

* * *

16 часов 45 минут

Кассандра стояла, пригнувшись, на носу надувной моторной лодки. Подвесной мотор работал на холостых оборотах. Кассандра разглядывала в прибор ночного видения противоположный берег. Над стеклянным городом висели три ракеты, заливая его светом, который в бинокль казался ослепительным. Несмотря на всю напряженность ситуации, Кассандра не смогла сдержать восторженного восклицания.

Над водной гладью продолжал разноситься звон разбитого стекла. От одного из шести водных мотоциклов в сторону далекого берега ушла по дуге очередная реактивная граната. Она разорвалась в городе, и вспышка на мгновение ослепила Кассандру. Той пришлось опустить бинокль. Осветительные ракеты окрасили город алыми и багровыми тонами. В неподвижный воздух поднялись густые клубы черного дыма. Вверху, под сводами пещеры мерцали всполохи – настоящий лазурно-голубой круговорот электричества. Картина разрушения была театрально-прекрасная.

Громкий треск пулеметных очередей привлек внимание Кассандры к побережью. Вторая лодка лавировала вдоль берега и поливала его непрерывным огнем. В воздухе снова изогнулись дугами следы выпущенных реактивных гранат, которые через мгновения разорвались в городе. Стеклянные колонны падали, словно поваленные секвойи.

Воистину захватывающее зрелище! Кассандра достала из кармана куртки портативный пеленгатор и посмотрела на жидкокристаллический дисплей. Светящийся голубой кружок двигался, перемещаясь все выше и дальше от берега. Пока что обстрел велся только для того, чтобы оказать на противника психологическое воздействие.

Бегите, пока можете. Веселье только начинается!

* * *

16 часов 47 минут

Сафия вместе с остальными взбиралась по узкой винтовой лестнице. Повсюду вокруг гулким эхом гремели взрывы, усиленные акустикой стеклянного пузыря. Воздух затянуло удушливым дымом. Все выключили фонарики и бежали в полной темноте. Рядом с Сафией держался Омаха, помогавший Лулу. Сама Сафия держала за руку маленькую девочку. При каждом взрыве Сафия испуганно пригибалась, боясь, что наступил конец, что стеклянный купол вот-вот обрушится. Маленькие пальчики судорожно стискивали ее руку.

Впереди и сзади бежали остальные рахим. Кара вела другую старуху. Денни, Клей и Корал шли позади с детьми. Кое-кто из рахим свернул в сторону, в переулки и на террасы. Остальные просто исчезли, бесследно растаяли, чтобы прикрывать отход.

На глазах у Сафии одна женщина сделала несколько шагов в темный переулок и вдруг исчезла. Возможно, все объяснялось игрой теней, отраженных от бесчисленных стеклянных поверхностей, а может быть, это было проявление того дара, о котором говорила Лулу.

Беглецы достигли верха лестницы. Сафия оглянулась назад. Отсюда открывалась панорама раскинувшегося внизу города и береговой линии. Висящие над головой осветительные ракеты озаряли город ярким алым светом.

У причала царская дхоу превратилась в дымящийся обугленный деревянный остов. Каменный причал был разрушен взрывом, в стеклянном берегу зияли глубокие воронки.

– Обстрел прекратился, – заметил Омаха.

Люди Кассандры приближались, пересекая озеро. Водные мотоциклы и надувные лодки, рассыпавшись веером, неслись к берегу, слаженно, словно группа воздушных акробатов. Перед ними в воде появились маленькие белые буруны, которые также быстро перемещались по озеру.

Прищурившись, Сафия разглядела людей в черных гидрокостюмах верхом на крошечных моторных досках. На полной скорости они выпрыгивали прямо на берег, вскакивали на ноги, уже держа на изготовку автоматические винтовки, и тотчас же разбегались по улицам и переулкам.

Где-то внизу вспыхнула перестрелка. В воздухе понеслись стаями светлячков трассирующие пули, послышались громкие хлопки выстрелов: это столкнулись передовые силы Кассандры с арьергардом рахим. Но продолжалась перестрелка недолго. Выпущенная с одного из водных мотоциклов реактивная граната взорвалась там, откуда защитницы города вели стрельбу. В ослепительной вспышке посыпалось разбитое стекло.

Сафия молила Бога о том, чтобы рахим успели отойти. В этом была единственная надежда. Силы слишком неравные, и у противника многократный перевес в огневой мощи. Но куда бежать? Они заперты в стеклянном пузыре. Даже дхоу теперь уничтожена.

Наконец водные мотоциклы и надувные лодки тоже пристали к берегу, высаживая новых бойцов. Они будут охотиться за рахим по всему городу, сметая все на своем пути.

Осветительные ракеты над головой начали гаснуть и опускаться на разрушенный город. Убар погрузился в темноту, озаренную лишь дождем голубых искр под сводами пещеры, расцветивших город во все оттенки синего.

Сафия подняла взгляд вверх. Буйство электрической энергии, вихри газообразных туч стали более яростными, словно их разозлило разрушение города.

Где-то внизу снова вспыхнула перестрелка.

– Нам нужно уходить отсюда, – нетерпеливо произнес Омаха, хватая Сафию за руку.

– Куда? – спросила та, обернувшись к нему.

Омаха посмотрел ей в глаза. Ответа на этот вопрос у него не было.

* * *

16 часов 52 минуты

Песчаная буря продолжала колотить по стенам здания из шлакоблоков. От ее непрерывного рева нервы у Пейнтера натянулись до предела. Песок, пыль и сажа проникали внутрь сквозь малейшие трещины и щели. Ветер завывал.

Настроение Пейнтера нисколько не улучшали сообщения о ходе боя, поступающие по рации с места событий. Судя по всему, это был полный разгром. Превосходящие силы Кассандры продвигались вперед, практически не встречая сопротивления, сея вокруг смерть и разрушение. А те, кто находился в лазарете, были лишены возможности принять участие в кровавом пиршестве.

– Выключите этот долбаный диксиленд! – крикнул один из охранников.

– Иди к чертовой матери, Пирсон! – огрызнулся санитар, накладывая повязку на кровоточащую рану.

Пирсон резко обернулся.

– Слушай, ты, собачье дерьмо...

Второй охранник в это время находился в глубине палаты, где пытался нацедить воду из почти пустой пластмассовой канистры.

Пейнтер понял, что лучшей возможности у него не будет. Он скатился молниеносно с койки, схватил пистолет, выкрутив руку охраннику, и всадил ему в грудь две пули. Присев на колено, Пейнтер, прицелился во второго охранника и сделал три выстрела, целясь в голову. Две пули нашли цель. Охранник повалился на пол, забрызгав кровью и мозгами стену.

Отпрыгнув назад, Пейнтер обвел пистолетом помещение. Хотелось надеяться, что рев бури заглушил звук выстрелов. Пейнтер смотрел на санитара, краем глаза следя за ранеными. На койке стонал, обливаясь кровью, Пирсон. Пейнтер сказал санитару:

– Если попытаешься выхватить пистолет – умрешь. А этого человека еще можно спасти. Выбор за тобой.

Пятясь, он подошел к портативному компьютеру, нащупал его и, захлопнув, сунул под мышку.

Санитар растерянно стоял с поднятыми руками. Пейнтер, не расслабляясь ни на мгновение, боком прошел к выходу, нашел на ощупь ручку и распахнул дверь. Порыв ветра едва не затолкал его обратно в комнату. Пейнтер шагнул в бурю, не потрудившись закрыть за собой дверь. Пробиваясь сквозь ветер и песок, он направился туда, откуда некоторое время назад донесся шум остановившихся вездеходов. Пейнтер был босиком, в одних трусах, и песчинки царапали кожу железной щеткой. Он шел вперед, зажмурившись. Разглядеть что-либо все равно было невозможно. Песок душил его с каждым вдохом.

Пейнтер шел, выставив перед собой пистолет. В другой руке он сжимал портативный компьютер, в котором находилась вся информация о Гильдии и о Сафии. Пистолет в вытянутой руке вдруг уткнулся в сталь. Первый из вездеходов. Как бы ни хотелось Пейнтеру забраться в него, он двинулся дальше вдоль ряда стальных машин. Сквозь рев бури доносилось ворчание двигателей, работающих на холостых оборотах, чтобы подразряжать аккумуляторные батареи. Пейнтер молил Бога о том, чтобы двигатели всех вездеходов остались незаглушенными.

Где-то позади послышались крики. Разобрать слова было невозможно. Пейнтер пошел быстрее, невзирая на сильный встречный ветер. Наконец он добрался до последней машины. Ее двигатель урчал, словно довольный котенок. Котенок весом в двадцать тонн. Скользнув вдоль борта, Пейнтер нашел люк и попытался открыть его, преодолевая сопротивление ветра. Сделать это одной рукой ему не удалось. Пейнтер засунул пистолет за резинку трусов, которые под весом оружия поползли вниз. Поставив компьютер на гусеницу, он смог приоткрыть люк так, чтобы можно было протиснуться внутрь. Наконец Пейнтер забрался в кабину, подхватил компьютер, захлопнул люк и запер рукоятку. Откинувшись на люк, Пейнтер выплюнул изо рта песок и вытер глаза, очищая брови и ресницы от пыли.

Пули частой дробью ударили в борт вездехода. Похоже, веселью конца-края не будет. Быстро пробравшись в водительскую кабину, Пейнтер плюхнулся в кресло. Компьютер Кассандры он положил рядом. За лобовым стеклом кружил песок, принесший вечную ночь. Пейнтер включил фары. Предел видимости расширился до целых двух ярдов. Не так уж и плохо.

Пейнтер включил заднюю передачу и полным ходом рванул, словно мирный обыватель из Додж-Сити[9].

Пейнтер ехал прямо назад, надеясь, что, если что-то и встретится на пути, бронированный бегемот просто сомнет препятствие. Ему вдогонку понеслись новые пули – так мальчишки швыряют камни в проезжающий поезд.

Пейнтер ехал на полной скорости, стараясь разглядеть, когда вездеход покинет обугленные развалины Шисура. Двигаясь задом, он отступал в пустыню. Придет время – и можно будет подумать о движении вперед. Вдруг Пейнтер увидел, как в темноте вспыхнул сдвоенный огонек.

Погоня.

* * *

17 часов

Когда остальные замерли на минуту, чтобы немного отдохнуть, Омаха перевел взгляд на дворец царицы. Величественному сооружению посчастливилось не пострадать от обстрела. Быть может, удастся укрыться в башне и организовать круговую оборону.

Подумав, Омаха покачал головой. Мысль заманчивая, но бесполезная. Единственная надежда на спасение заключается в непрерывном движении. Но беглецы уже добрались до самой окраины города. Выше дворца почти ничего нет. Лишь несколько улочек, застроенных невысокими домиками.

Омаха посмотрел вниз. Там до сих пор время от времени вспыхивала стрельба, но теперь это происходило все реже и все ближе. Сопротивление рахим ослабевало под натиском превосходящих сил противника.

Омаха понял, что они обречены. Он никогда не считал себя пессимистом – только прагматиком. Тем не менее он бросил взгляд на Сафию. До последнего дыхания он будет ее защищать.

К нему приблизилась Кара.

– Омаха...

Он удивленно посмотрел на нее. Кара никогда не называла его по имени. Ее измученное лицо пересекали морщины страха, глаза ввалились. Подобно ему, она чувствовала близкий конец. Кара кивнула на Сафию и сказала голосом, прозвучавшим как вздох:

– Какого черта ты ждешь? Боже милосердный...

Отступив к стене дворца, она привалилась к ней и медленно сползла на землю. Омаха вспомнил слова Кары: "Она по-прежнему тебя любит". Он посмотрел на Сафию, которая стояла в нескольких шагах от него. Молодая женщина опустилась на корточки рядом с девочкой, сжимая ее ручки. Лицо Сафии сияло в отсветах голубого электричества, искрящегося под сводами пещеры.

Мадонна с Младенцем.

Омаха шагнул ближе. У него в голове прозвучали слова Кары: "Жизнь – сложная штука. Но любовь не должна быть такой".

– Это руки моей матери, – произнесла Сафия тихо, спокойно, не обращая внимания на смертельную опасность и глядя только на девочку. – Во всех этих женщинах по-прежнему живет моя мать. Вечная жизнь. От младенца до преклонного возраста. Полный цикл. Все стадии.

Опустившись на колено, Омаха всмотрелся в лицо Сафии. От увиденного у него в прямом смысле перехватило дыхание.

– Сафия... – тихо промолвил Омаха.

Она повернулась к нему, и у нее засверкали глаза. Он выдержал ее взгляд.

– Выходи за меня замуж.

Сафия недоуменно заморгала.

– Что?

– Я тебя люблю. Никогда не переставал любить.

Она отвернулась.

– Омаха, все не так просто...

Он нежно прикоснулся пальцем к ее подбородку, повернул лицо к себе, подождал, когда она посмотрит ему в глаза.

– Нет, просто. Все просто.

Сафия попыталась отвернуться. Но на этот раз Омаха не дал ей отступить. Он подался вперед.

– Прости меня!

Ее глаза вспыхнули ярче, но не от счастья, а от готовых вот-вот навернуться слез.

– Ты меня бросил...

– Да. Я не понимал, что делаю. Тебя бросил мальчишка. Сейчас перед тобой на коленях умоляет мужчина.

Опустив голову, он нежно взял Сафию за руку. Сафия не отрывала от него затуманенный взор.

Внезапно внимание Омахи привлекло какое-то движение у нее за спиной. Из темноты, окружающей дворец, появились фигуры. С десяток людей. Вскочив на ноги, Омаха оттолкнул Сафию, прикрывая ее собой. Из тени навстречу шагнула знакомая широкоплечая фигура.

– Барак?

Омаха растерянно умолк. Великан араб исчез еще до начала атаки. А сейчас рядом с ним неизвестно откуда появились другие мужчины в традиционных костюмах бедуинов. Их возглавлял человек, который опирался на костыль.

Капитан аль-Хаффи.

Предводитель "призраков пустыни" махнул шедшим за ним людям. Среди них был и Шариф – живой и здоровый, каким Омаха последний раз видел его у мавзолея Иова. Во время перестрелки молодой араб не получил ни царапины. Повинуясь взмаху руки своего капитана, Шариф и остальные бедуины, вооруженные автоматами и ручными гранатометами советского производства, рассеялись по улицам.

Омаха молча проводил их взглядом. Он не понимал, что происходит, однако для Кассандры это будет неприятным сюрпризом.

* * *

17 часов 5 минут

Оставалась только окончательная зачистка. Ступив одной ногой на берег, Кассандра задержала другую на борту надувной лодки. Она слушала открытую радиочастоту, на которой группы ее бойцов докладывали о подавлении очередных очагов сопротивления. В ее руке был зажат пеленгатор, и она точно знала, где именно находится Сафия.

Кассандра позволила хранительнице музея подобно мышке забиться в щель, в то время как ее люди смыкали вокруг Сафии кольцо, преодолевая сопротивление. Кассандре очень хотелось захватить подлую сучку живьем. Особенно теперь, когда Пейнтер подался в бега.

Ей пришлось приложить все силы, чтобы не закричать от отчаяния. Если Пейнтера не поймают, она отрежет яйца всем, кто оставался наверху. Кассандра порывисто вздохнула. Здесь ей больше делать почти нечего. Осталось только захватить город и раскрыть его тайну, для чего необходимо взять Сафию живой. А имея Сафию в руках, Кассандра будет располагать тузом в рукаве – козырем, который можно будет разыграть против Пейнтера.

Прогремевший внезапно залп гранатомета снова привлек внимание Кассандры к городу. Она удивилась, что ее людям пришлось выпустить еще одну гранату. В воздухе появился новый след. Кассандра заморгала, оценивая траекторию. Твою мать! Спрыгнув с борта лодки, она бросилась бежать со всех ног по берегу. Резиновые подошвы высоких ботинок обеспечивали хорошее сцепление с неровным стеклом. Едва Кассандра успела укрыться, нырнув за груду обломков, реактивная граната попала в надувную лодку. Взрыв оглушил Кассандру так, что у нее заболели уши и даже появилась резь в глазах. Высоко в воздух взметнулся фонтан воды и стекла.

Кассандра откатилась в сторону и закрыла голову руками, спасаясь от пролившихся ливнем осколков. Острые куски стекла посыпались на нее, отскакивая от стеклянной почвы, вспарывая одежду и кожу, жаля огненным дождем. Когда смертоносный душ утих, потрясенная Кассандра посмотрела на город. Неужели кому-то из обороняющихся удалось отбить у ее людей гранатомет?

В воздухе пронеслись еще две реактивные гранаты. В добром десятке мест загрохотали очереди из автоматического оружия.

Черт побери, что происходит?

* * *

17 часов 7 минут

Как только замерли отголоски взрывов, которые тотчас же сменились вспыхнувшей с новой силой перестрелкой, Сафия посмотрела на капитана аль-Хаффи, ковылявшего на костыле. Потрясенные его внезапным появлением, все молчали.

Первым делом капитан отыскал взглядом Лулу. Отбросив костыль, он опустился перед ней на колено и заговорил по-арабски, но на диалекте, который почти никому не доводилось слышать. Сафии пришлось напрячь слух, чтобы разобрать эту напевную речь.

– Ваше величество, пожалуйста, простите вашего слугу за то, что мы прибыли слишком поздно.

Аль-Хаффи склонил голову. Ходжа не меньше остальных была поражена его таинственным появлением и непонятным поведением.

Омаха шагнул к Сафии.

– Он говорит на шахранском наречии.

Услышав это, Барак заметил с гордостью:

– Мы все принадлежим к клану шахра.

У Сафии голова пошла кругом. Горный клан шахра вел свою родословную от первого правителя Убара – царя Шаддада – или, точнее, супруга первой царицы города. Лишь теперь Са-фия поняла, свидетелем чего только что стала: потомки древнего царя торжественно признали главенство потомков царицы.

Капитан аль-Хаффи поднялся на ноги. Один из его бойцов подал ему костыль, и аль-Хаффи знаком предложил всем следовать за собой и снова заговорил по-английски:

– Я рассчитывал вывести вас отсюда, но сейчас могу предложить только укрытие. Будем надеяться, мои люди и ваши женщины на время сдержат неверных. Идемте.

Он первым направился в обход дворца. Остальные последовали за ним.

Омаха приблизился к Бараку.

– Так вы все шахра?

Тот кивнул.

– Значит, вот откуда тебе было известно про черный ход, ведущий из гор. Ты говорил, что об этой тропе знают только шахра.

– Долина памяти, – торжественным тоном произнес Барак. – Могилы наших предков – свидетельство исхода из Убара.

Капитан аль-Хаффи ковылял рядом с Лулу. Кара, помогавшая старухе идти, продолжила разговор:

– Теперь понятно, почему вы вызвались принять участие в нашей экспедиции. Из-за того, что она была связана с Убаром?

Капитан почтительно склонил голову.

– Приношу извинения за дерзость, леди Кенсингтон. Но шахра не раскрывают свои тайны посторонним. У нас это не принято. Мы в такой же степени хранители этого места, как и рахим. Эту ношу возложила на нас последняя царица Убара. Она разделила ключи между мужской и женской линиями, наделив каждую своими секретами. Так наши пути разошлись.

Сафия перевела взгляд с аль-Хаффи на Лулу. Две линии Убара наконец соединились вновь.

– И какую тайну царица оставила вам? – спросил капитана Омаха.

– Она открыла нам старую дорогу в Убар. Ту, по которой прошла первая царица. Нам было запрещено использовать ее до тех пор, пока в Убар снова не ступит нога человека.

– Черная дверь, – пробормотал Омаха.

Сафия запоздало спохватилась: ей следовало обо всем догадаться. Царица, запечатавшая Убар после жуткой трагедии, действовала продуманно. Предусмотрев любые случайности, она разделила тайну между двумя линиями.

– Значит, отсюда есть выход? – спросил Омаха.

– Да, на поверхность. Однако сейчас спасения там нет. Буйство песчаной бури в самом разгаре. Именно поэтому мы, узнав от Барака, что Врата Убара открыты, добирались сюда так долго.

– Что ж, лучше поздно, чем никогда, – заметил подошедший к ним Денни.

– Да, но теперь с юга приближается новый ураган. Когда он разразится, идти через пески станет равносильно смерти.

– Значит, мы в ловушке, – сказал Омаха.

– До тех пор, пока буря не утихнет. Нам нужно продержаться здесь какое-то время.

Погруженные в эти невеселые размышления, все молча прошли последние улицы и почти подошли к дальней стене пещеры. Она казалась сплошной, но капитан аль-Хаффи продолжал идти вперед. Наконец Сафия увидела еле заметную щель, такую маленькую, что разглядеть ее на огромной стеклянной поверхности было очень трудно.

Капитан аль-Хаффи подвел беглецов к щели.

– До поверхности сто пятьдесят ступеней. Этот проход послужит укрытием для пожилых женщин и детей.

– Но если нам не удастся сдержать Кассандру, он станет западней. У нее по-прежнему превосходство в людях и вооружении, – сокрушенно проговорил Омаха.

Капитан аль-Хаффи обвел всех взглядом.

– Моим людям не помешает помощь тех, кто может держать в руках оружие.

Денни и Корал молча взяли спрятанное в щели оружие. Даже Клей, шагнув вперед, протянул руку. Молодой аспирант поймал на себе удивленный взгляд Сафии. В глазах Клея горел ужас, однако он держал себя в руках и произнес, пытаясь улыбнуться:

– Знаете, мне нужна только отличная оценка.

Омаха был последним.

– Один пистолет у меня уже есть. Но второй не помешает.

Капитан аль-Хаффи протянул ему американскую автоматическую винтовку М-16.

– Это тоже придется кстати, – сказал Омаха и в тот же миг увидел, как Сафия порывисто бросилась к нему.

Она еще никак не отреагировала на те слова, которые он произнес у дворца. Они были похожи на признание, сделанное на смертном одре, навеянное уверенностью в том, что они обречены.

Омаха улыбнулся Сафии.

– Можешь ничего не говорить. Я сказал свое слово, но пока что не сделал ничего, чтобы заслужить твое уважение. Надеюсь, ты дашь мне возможность попробовать.

Развернув его к себе лицом, Сафия обняла Омаху за шею и зашептала ему на ухо:

– Я тебя люблю! Просто я не знаю...

Она не смогла договорить. Неоконченная фраза повисла в воздухе.

Омаха крепко обнял ее.

– А я знаю. И я дождусь того времени, когда ты тоже будешь знать.

Они обернулись, услышав спор. Говорили Кара и капитан аль-Хаффи.

– Леди Кенсингтон, я не позволю вам воевать.

– Я уж как-нибудь смогу стрелять из пистолета.

– В таком случае возьмите пистолет с собой наверх. Возможно, он вам пригодится.

Кара бушевала, однако капитан был прав. Дело может дойти и до схватки на лестнице. Капитан аль-Хаффи положил руку Каре на плечо.

– Я в долгу перед вашим семейством. Позвольте сегодня расплатиться с вами.

– О чем это вы?

Аль-Хаффи склонил голову, его голос наполнился печалью.

– Не впервые я служу вашей семье. Еще когда я был юношей, даже мальчиком, я вызвался помочь вам и вашему отцу.

Кара недоуменно нахмурилась. Капитан аль-Хаффи посмотрел ей в глаза.

– Мое имя – Хабиб.

Ахнув, Кара отпрянула назад.

– Наш проводник на охоте. Так это были вы!

– Я должен был сопровождать вашего отца из-за того интереса, который он проявлял к Убару. Но я не выполнил свою задачу. Страх мешал мне в тот день следовать за вами и вашим отцом в запретные пески. Лишь когда я убедился, что вы преисполнены решимости встретиться с ниснасами, я пошел за вами, но было уже слишком поздно. Мне оставалось только подобрать вас и отвезти обратно в Тумрайт. Я не знал, чем еще вам помочь.

Кара была сражена наповал его словами. Сафия перевела взгляд с сестры на капитана. Итак, судьба совершила полный круг и вернулась сюда, в эти пески.

– Поэтому позвольте защитить вас сейчас, – почтительно сказал бедуин.

Кара смогла лишь молча кивнуть. Капитан аль-Хаффи направился прочь. Кара окликнула его:

– Но ведь тогда вы были лишь мальчиком.

– А сейчас я мужчина.

Развернувшись, он поспешил догнать бойцов, уже начавших спускаться в город.

В голове у Сафии звучали отголоски слов Омахи.

Ходжа обвела взглядом оставшихся.

– Ничего еще не кончено. – С этими загадочными словами старуха вошла в расселину. – Нам предстоит пройти тропой первой царицы.

21Штормовая вахта

4 декабря, 17 часов 30 минут

Шисур

Они по-прежнему сидели у него "на хвосте". В темноте бури Пейнтер различал позади светлые пятна. Вездеход неуклюже полз вперед, развивая максимально возможную скорость – около тридцати миль в час. При нынешнем разгуле стихии это была головокружительная гонка.

Пейнтер взглянул в оба зеркала заднего вида. По одной машине с каждой стороны. Ему удалось мельком разглядеть преследователей: два грузовика повышенной проходимости с открытыми грузовыми платформами. Несмотря на груз, машины двигались быстрее вездехода, зато им приходилось обращать больше внимания на рельеф местности. Пейнтер же, напротив, вел двадцатитонную махину по прямой, сметая все препятствия на пути, взбираясь на крутые склоны барханов. Песок скрыл все ориентиры. Если бы это был снежный буран, его можно было бы назвать "белой мглой".

Пейнтер включил навигационную систему вездехода и проверил остальное имеющееся на борту оборудование. Вездеход был оснащен тарелкой радиолокатора, но Пейнтер не знал, как с ней обращаться. Зато он нашел рацию. Первоначально его план заключался в том, чтобы приблизиться к авиабазе Тумрайт и связаться с Королевскими военно-воздушными силами Омана. Кто-нибудь обязательно услышит его призыв. Для спасения остальных Пейнтер был готов раскрыть себя и попросить о помощи оманское правительство. Однако продолжающаяся погоня заставила его держать курс, который уводил прочь от авиабазы в глубь пустыни и навстречу буре. У него не было возможности развернуться. Иначе более быстроходные машины его обязательно настигнут.

Когда вездеход взбирался на гребень очередного огромного бархана, слева от него прогремел взрыв. По бронированному борту застучали осколки и песок, словно пощечина от самого Господа. Реактивный гранатомет. И тотчас из-под гусениц донесся жуткий скрежет.

Пейнтер вздрогнул, но вездеход преодолел препятствие, которое попалось ему на пути. Многотонная машина продолжала ползти вверх по пологому склону.

Еще один взрыв, на этот раз прямо позади. Грохот был оглушительный, но броневые листы с добавками углеродсодержащих полимеров и усиленные кевларовыми волокнами без труда устояли под градом осколков. Что ж, пусть палят наугад. Ветер и буря не позволят противнику тщательно прицелиться, а остальное сделает броня.

Вдруг вездеход резко накренился в сторону. Его гусеницы продолжали бешено вращаться, но скорость упала. Вездеход начал сползать вбок. Внезапно до Пейнтера дошло, на что рассчитывают преследователи, стреляя из гранатометов, – не подбить многотонное чудовище, а повалить его. Огонь велся по склону бархана, чтобы вызвать оползень. Слой рыхлого песка начал сползать вниз, увлекая за собой вездеход.

Отключив автомат, Пейнтер выжал сцепление и включил пониженную передачу, после чего до конца втопил в пол педаль газа, надеясь вцепиться гусеницами в уплывающий склон. Не повезло. Вездеход лишь глубже зарылся в песок.

Пейнтер надавил на тормоз так резко, что вездеход занесло, после чего включил заднюю передачу. Теперь огромная махина поползла вместе с песком, плывя на волне лавины. Пейнтер развернул вездеход параллельно склону. Тяжелая машина опасно накренилась; надо следить за тем, чтобы не опрокинуться.

Поставив рычаг переключения передач на нейтраль, Пейнтер затормозил, затем снова включил первую передачу. Вездеход опять двинулся, теперь уже сползая наискосок вниз по склону к краю бархана, пытаясь нащупать сцепление с почвой и набрать скорость. Наконец машина оказалась внизу, гусеницы снова проскользнули, но тотчас же снова зацепились за плотный песок.

Пейнтер проехал по впадине между барханами и завернул за склон. Ему надоело бегать от этих козлов. Направив вездеход прямо, он снова переключил управление на автомат и отпустил рычаги управления. Убедившись в том, что вездеход держит заданный курс, Пейнтер быстро перебрался назад, достал гранатомет и зарядил его. Затем он уложил длинную пусковую трубу на плечо и пролез к заднему люку.

Ударом ноги Пейнтер распахнул люк. В кабину ворвался песок, но не слишком много, поскольку вездеход двигался по ветру. Пейнтер всмотрелся в темноту позади. Он дождался, когда из-за бархана появились две пары огоньков фар, нагоняющих вездеход, и пробормотал, прицеливаясь:

– Ну же, идите к папочке!

Наведя перекрестие на огоньки, Пейнтер нажал спусковой крючок. Пусковая труба издала громкое шипение, а устремившаяся в цель реактивная граната обдала Пейнтера волной горячего воздуха. Он проводил взглядом красный огонек пламени, вырывающегося из сопла, который мелькнул в темноте падающей звездой.

Охотники тоже засекли выстрел. Грузовики метнулись в разные стороны, но было слишком поздно, по крайней мере для одного из них. Граната взорвалась. Пейнтер с удовлетворением увидел, как сдвоенный огонек взлетел высоко в воздух и превратился в огненный шар, озаривший темноту вокруг. Пылающий грузовик рухнул на песок.

Вторая машина скрылась из вида. Хотелось надеяться, что в спешке она застрянет среди барханов. Но Пейнтер не собирался ослаблять бдительность. Вернувшись в кабину, он проверил оба зеркала заднего вида. Сплошная темнота.

Получив мгновение передышки, Пейнтер раскрыл компьютер Кассандры. На темном экране начали медленно оживать и множиться светящиеся точки. Боже, сделай так, чтобы аккумулятор оказался свежим!

Наконец показался план местности. Пейнтер уставился на экран. О господи, голубого кружка больше не было! Паника ледяными щупальцами стиснула сердце. Но тут знакомый крошечный кружок появился. Радиопеленгатору потребовалась лишняя минута на то, чтобы снова поймать сигнал. Вживленный в тело Сафии микропередатчик продолжал работать. Пейнтер взглянул на координаты. Они менялись. Значит, Сафия по-прежнему движется. Значит, она еще жива. Оставалось надеяться, что и с остальными все в порядке.

Необходимо как можно скорее добраться до них. Хотя в полевых условиях микропередатчик из тела не извлечь – он наверняка оснащен средствами защиты от несанкционированного доступа. Но можно будет хотя бы вывести Сафию из зоны досягаемости Кассандры, переправить ее туда, где ею займутся хирург и специалист-взрывотехник.

Глядя на экран, Пейнтер вдруг сообразил, что меняется лишь вертикальная координата, которая отмечала возвышение или понижение относительно уровня земли. Отрицательные числа уменьшались, стремясь к нулю. Сафия поднимается наверх. Она уже почти на поверхности. Должно быть, ей удалось найти второй выход из подземелья. Умница!

Продолжая следить за экраном, Пейнтер нахмурился. Компьютер показывал, что Сафия не просто поднялась на поверхность. Она забиралась еще выше. Что за чертовщина?

Пейнтер определил местонахождение Сафии. Она была в пяти милях от него. Поскольку вездеход уже направлялся приблизительно в ту сторону, потребовалось лишь чуть подправить курс. Пейнтер разогнал вездеход до тридцати пяти миль в час. Если Сафии удалось отыскать второй выход, это удастся и Кассандре. Необходимо как можно быстрее добраться до беглецов. Пейнтер взглянул на светящийся голубой кружок. Он не сомневался, что за этим сигналом следит и Кассандра, а у нее по-прежнему в руках устройство управления дистанционным взрывателем.

* * *

17 часов 45 минут

Сафия первой поднималась по длинной лестнице, погруженной в темноту; остальные шли следом по двое: дети, пожилые женщины и раненые. Кара, державшая единственный фонарик, освещала проход, отбрасывая перед Сафией ее собственную тень. Беглецы стремились как можно дальше отойти от полыхающей внизу войны. До них все еще доносились отголоски боя.

Сафия всеми силами старалась не думать об этом. Она провела ладонью по стене. Песчаник. Ступени под ногами были стерты бесчисленным числом сандалий и босых ног. Сколько еще человек прошло этой тропой? Сафия представила себе, как сама царица Савская поднималась и спускалась по лестнице.

Взбираясь вверх, Сафия ощущала, как сжимается время, сплавляя воедино настоящее и прошлое. Больше, чем где бы то ни было еще, в Аравии прошлое и настоящее сливаются так, что между ними нельзя провести четкую грань. История не умерла, погребенная под асфальтом или небоскребами или даже запертая в музейных стенах. Здесь она жила, связанная неразрывными узами с землей, объединяя слово и камень.

К Сафии подошла Лулу.

– Я слышала твой разговор с возлюбленным.

Сафии не хотелось об этом говорить.

– Он теперь уже не тот, что был раньше...

– Вы оба любите эту землю, – продолжала ходжа, не обращая внимания на ее слабую попытку возразить. – Вы позволили песку разделить вас. Но эту пыль можно смести прочь.

– Все не так просто.

Сафия посмотрела на палец, на котором когда-то было надето кольцо, забранное впоследствии вместе с обещанием. Как можно рассчитывать на то, что Омаха окажется рядом, когда он будет ей нужен? "Тебя бросил мальчик. Сейчас перед тобой преклонил колени мужчина". Можно ли верить в это?

Сафия представила себе другое лицо. Вспомнила, как Пейнтер держал ее за руку, вспомнила исходящее от него молчаливое уважение и даже боль в его глазах, когда он ее напугал.

Словно прочитав ее мысли, Лулу заговорила снова:

– На свете много мужчин с благородным сердцем. Просто некоторым из них требуется чуть больше времени, чтобы познать самого себя.

Сафия почувствовала, что у нее наворачиваются слезы.

– Мне нужно время, чтобы все обдумать.

– Времени у тебя было достаточно. Подобно нам, ты слишком долго прожила одна. Необходимо сделать выбор, пока есть возможность выбирать.

Словно в подтверждение ее слов наверху, совсем близко, послышался стон ветра, проникающего в подземелье. Сафия ощутила щекой дуновение свежего воздуха. Ее потянуло вперед. Пробыв так долго под землей, она вдруг захотела поскорее покинуть эту каменную тюрьму.

– Я схожу и посмотрю, не утихает ли буря, – едва слышно промолвила Сафия.

– Я пойду с тобой, – шагнула к ней Кара.

– И я, – добавила ходжа. – Я хочу увидеть своими собственными глазами то, что когда-то увидела первая царица. Увидеть вход в Убар.

Все трое прошли последнюю часть лестницы. Ветер усилился, швыряя в проход бурлящий песок. Женщины натянули капюшоны, закрыли лица платками и надели очки.

Вход в пещеру представлял собой трещину в скале. Кара выключила фонарик. Наверху, несмотря на бурю, оказалось светлее, чем под землей. Сафия выглянула наружу. Около отверстия валялся лом рядом с большим плоским валуном.

– Наверное, этот камень скрывал вход в тоннель, – сказала Кара.

Сафия кивнула. Судя по всему, капитан аль-Хаффи и его люди с помощью лома отодвинули валун, открывая вход в подземелье снаружи. Если удастся переждать бурю, можно будет всем бежать отсюда, а проход завалить валуном, закупоривая Кассандру внизу.

Дуновение свежего ветра наполнило сердце Сафии надеждой. Даже отсюда буря казалась не такой черной, какой ее запомнила Сафия по Шисуру. Может быть, худшее уже осталось позади. Высунувшись в щель, Сафия осталась под прикрытием валуна. Песок по-прежнему застилал солнце, однако полуночная тьма снова сменилась сумерками. Появилось солнце, проглядывающее сквозь бурю тусклой луной.

– Похоже, буря начинает утихать, – произнесла Кара за плечом Сафии.

– Не обманывайте себя, – возразила Лулу. – Пески вокруг Убара такие коварные. Именно поэтому кочевники держатся подальше от этих мест, считая их проклятыми. Они уверены, что в этих песках обитают джинны и сам дьявол.

Ходжа первой вышла из подземного тоннеля. Сафия последовала за ней, чувствуя, как ветер срывает с нее плащ и платок. Она огляделась и поняла, что находится на вершине плоской скалы, поднявшейся на тридцать – сорок футов над основанием пустыни. Здешние барханы усеяны бесчисленным количеством подобных каменистых массивов, образовавшихся в результате выветривания, которые геологи называют останцами, а кочевые племена – "кораблями песков".

Сафия отошла дальше от входа, осматриваясь вокруг. Она узнала этот останец. Это была та самая скала, которая изображена на стене царского дворца. Именно здесь почти три тысячи лет назад был обнаружен путь в Убар. Сафия посмотрела по сторонам. И цитадель, и дворец царицы своими формами повторяли очертание скалы – самого драгоценного "корабля песков".

Сафия перевела взгляд вдаль. Бурлящие тучи начинали вести себя как-то странно. Где-то в миле от скалы воздух потемнел, закручиваясь в поднимающуюся к небу спираль. Даже на таком расстоянии был слышен вой ветра.

– Похоже, мы оказались в самом центре урагана, – сказала Кара.

– Всему виной Убар, – объяснила Лулу. – Он притягивает к себе бурю.

Сафия вспомнила, что после того, как ключи, проявившись, открыли ворота, на краткий миг буря утихла.

Кара опасно перевесилась через край скалы. Сафии стало не по себе.

– Отойди от края, – предостерегла она сестру, опасаясь, как бы резкий порыв ветра не сбросил ее вниз.

– Здесь есть дорога. Скорее, козья тропа. Быть может, нам удастся спуститься вниз. Я вижу ярдах в сорока три машины. Должно быть, на них приехали капитан аль-Хаффи и его люди.

Сафия осторожно приблизилась к ней. Она не представляла себе, как в такой сильный ветер спускаться по крутому склону. Порывы налетали непредсказуемо. Ее поддержала Лулу:

– Переход через пески сейчас будет означать неминуемую гибель.

Кара оглянулась на ходжу, и по выражению ее лица стало ясно, что она готова рискнуть, потому что оставаться не менее опасно. Лулу поняла ее мысли.

– Твой отец отмахнулся от предостережений этих песков, как сейчас это собираешься сделать ты после всего, что тебе довелось увидеть.

Однако слова старухи лишь распалили Кару еще больше.

– Чего нам бояться?

Лулу развела руками.

– Это пески ниснасов.

Это имя было хорошо знакомо и Сафии, и Каре. Именно ниснасов – черных призраков пустыни – винили в гибели Реджинальда Кенсингтона.

Ходжа указала на юго-запад. Там зашевелился, изгибаясь, песчаный смерч. В темноте черный столб искрился и сиял статическими зарядами. На мгновение вспыхнув ярче, он исчез.

– Мне уже приходилось видеть подобных "песчаных дьяволов", – сказала Кара.

Лулу кивнула.

– Ниснасы приносят огненную смерть.

У Сафии перед глазами возникли заключенные в стекло останки Реджинальда Кенсингтона, застывшего в нестерпимых муках. Это напомнило ей про мумифицированные останки жителей города под землей. Сафия видела тысячи смерчей, но ни один из них не был наполнен таким количеством смертоносной энергии.

Кара устремила взгляд в пески.

– И все же я не понимаю...

Прямо перед ними из-под основания скалы вверх взметнулась стена песка. Женщины в ужасе отпрянули назад.

– Ниснас! – ахнула Лулу.

Смерч возник рядом со скалой, закрутившись искривленной колонной. Кара и ходжа поспешили к входу в пещеру. Завороженная Сафия осталась стоять на месте.

Вдоль смерча носились мощные волны статических зарядов, поднимаясь из песка и устремляясь в небо. Плащ на Сафии раздулся, на этот раз не от ветра, а от электричества, которым был насыщен воздух. По коже, одежде, волосам пробежали потрескивающие искорки. Ощущение было болезненное, но вселяющее восторг. Сафии стало холодно, однако при этом кожа ее горела. Она сделала выдох, только сейчас поняв, что все это время стояла, не дыша.

Сафия шагнула вперед, чтобы увидеть извивающийся змеей смерч во всей красе. По песчаному столбу непрерывным потоком струилась энергия. На глазах у Сафии "дьявол" наполз на одну из машин. Сверху ей было хорошо видно, как под колесами завинтилась песчаная круговерть.

Почувствовав прикосновение к плечу, Сафия вздрогнула. Это была Кара. Нащупав руку сестры, Кара схватила ее, и та поняла, что Кара заново переживает старый кошмар.

Песок под машиной начал темнеть. До застывших на вершине скалы женщин донесся запах горелого. Кара стиснула руку Сафии. Она узнала этот запах. Песок становился черным, плавился, превращаясь в стекло.

Ниснас.

Весь столб смерча светился электричеством, не прекращающим бешеной пляски. Сверху женщинам было видно, как машина проваливается в лужицу расплавленного песка, медленно оседает резиновыми покрышками, которые, вспыхнув, лопнули с хлопками. Затем раздался оглушительный треск, "дьявол" рухнул, и за мгновение до его исчезновения Сафия успела увидеть, как стекло превратилось в мрак абсолютной пустоты. Машина рухнула вниз. Черный колодец, плавясь, погрузился в глубину, и ветер засыпал его свежим песком, заметая все следы.

Призрак пришел и ушел.

Через мгновение раздался глухой взрыв. Песок вздыбился над тем местом, где исчезла машина.

– Бензобак, – пробормотала Кара.

Обе женщины посмотрели вдаль. Повсюду над песками поднимались новые смертоносные смерчи. Теперь их было уже не меньше десятка.

– Что происходит? – спросила Кара.

Сафия покачала головой. Стена песка, окружающая скалу, потемнела, сжимаясь, надвигаясь со всех сторон. Лулу огляделась вокруг, и ее взгляд наполнился ужасом.

– Это буря со стороны моря. Она пришла, и теперь две бури объединились, превратившись в нечто жуткое...

– Буря зарождается вокруг нас, – сказала Сафия.

Все новые и новые смерчи плясали над песками. Их свечение казалось языками пламени вспыхивающих в пустыне гигантских костров. Картина разворачивалась адская. Небо снова почернело, ветер еще усилился, а его ровный мощный гул сменился леденящим душу воем.

"Переход через пустыню будет означать смерть".

Внезапно Сафия услышала совсем близко какой-то новый звук. Это ожила рация. Сафия достала ее из кармана – Омаха попросил оставаться на связи на тот случай, если ему понадобится срочно поговорить.

Прижав рацию к уху, Сафия поспешила к входу в пещеру. Сквозь треск статических зарядов послышался шепот:

– Сафия... если... меня слышишь...

К ней приблизилась Кара.

– Кто это?

Сафия напряженно вслушивалась.

– Я иду... Сафия, ты меня...

– Кто? – повторила Кара.

Сафия широко раскрыла глаза.

– Это Пейнтер. Он жив.

По какой-то прихоти буря на мгновение позволила услышать голос отчетливо.

– Я в двух милях от тебя. Держись, я иду!

Дальше все покрыл треск электричества. Нажав кнопку передачи, Сафия поднесла рацию к губам.

– Пейнтер, если ты меня слышишь, не приходи! Не приходи! Ты меня слышишь?

Она отпустила кнопку. Вряд ли Пейнтер ее услышал.

Сафия посмотрела на преисподнюю бури, огня и ветра. Кругом смерть. И сюда направляется Пейнтер.

* * *

18 часов 5 минут

Кассандра, пригнувшись, сидела рядом с двумя бойцами. Она опомнилась после заставшего ее врасплох взрыва реактивной гранаты, вернулась в разоренный город и вступила в игру. Повсюду вокруг трещали автоматные очереди. Бой продолжался, однако ее люди неуклонно продвигались вперед.

Прильнув к прицелу автоматической винтовки, Кассандра выжидала. Впереди раскинулась горсть угловатых строений, раскрашенных изумрудными и серебряными красками. Включив инфракрасный детектор, Кассандра следила за тем, как красная точка движется за стеклянной стеной, приближаясь к углу. Враг.

Кассандра всмотрелась в силуэт. Ее цель несла на плече что-то длинное, пылающее подобно маленькому солнцу, страшно раскаленное. Гранатомет. Кассандра приказала своим людям в первую очередь следить именно за этим. Необходимо лишить противника оружия большого радиуса действия.

Выглянув из-за стены, цель шагнула на открытое место и подняла гранатомет.

Кассандра навела перекрестье прицела на самую горячую часть тела врага – на голову. И нажала спусковой крючок. Всего один раз. Этого должно было оказаться достаточно.

В инфракрасный прицел она увидела вспышку пламени. Точное попадание.

Однако противник все же успел выстрелить из гранатомета.

Яркий свет реактивной струи ослепил Кассандру, наблюдавшую в прибор ночного видения. Она упала на спину. Но граната прошла высоко в воздухе, сильно отклонившись от линии прицеливания, так как стрелявший в момент пуска уже заваливался назад. Кассандра потеряла снаряд из виду, когда он, поднявшись под самый свод, исчез среди ослепительных электрических разрядов, искрящихся повсюду. Отключив инфракрасную подсветку, Кассандра вышла из режима ночного видения. В обычный оптический бинокль свод по-прежнему светился ослепительно ярко. Голубоватый огонь расширился, разлившись по всему куполу. Электрические дуги срывались вниз подобно миниатюрным молниям.

Ушедшая мимо цели граната взорвалась на противоположной стороне озера, попав в дальнюю стену пещеры. Кассандра навела на место взрыва бинокль. Граната ударилась в стену как раз над тоннелем, ведущим в пещеру. На глазах у Кассандры огромная глыба стекла, оторвавшись от скалы вместе с частью свода тоннеля, рухнула вниз, закупоривая выход. Путь к отступлению отрезан.

Кассандра перекатилась на живот. Что ж, оставшимся на поверхности придется разбирать завал. Сейчас главная задача состояла в том, чтобы очистить город от неприятеля, захватить Сафию и получить награду, ради которой все это и было затеяно. Кассандра снова включила на очках ночного видения инфракрасную подсветку. Пора продолжать охоту.

Двое ее бойцов ушли вперед, чтобы осмотреть труп и забрать гранатомет. Они уже были готовы двигаться дальше. Задержавшись, Кассандра проверила электронный пеленгатор. Сафия находилась впереди где-то совсем близко. Красные треугольнички, маяки, которые показывали местонахождение людей Кассандры, смыкались вокруг нее со всех сторон.

Удовлетворенная, Кассандра собралась уже было убрать пеленгатор, но тут ее внимание привлекло значение вертикальной координаты, мерцающее рядом с голубым кружком. Кассандра опешила. Это же чушь какая-то!

Кассандра снова подняла взгляд на расцвеченный искрами свод. Если показания пеленгатора верны, Сафия находится на поверхности. Неужели из пещеры есть еще выход?

Прижав к горлу ларингофон, Кассандра передала по открытому каналу сигнал тревоги, который должны были услышать все:

– Вперед! Бегом! Живым никого не брать!

Вскочив на ноги, она догнала своих людей.

– Пора кончать все это.

* * *

18 часов 10 минут

Омаха услышал, как капитан аль-Хаффи крикнул по-арабски:

– Отходим к лестнице! Всем отступать к выходу!

Омаха сидел на корточках рядом с Корал, Денни и Клеем. Они занимали позицию во внутреннем дворике царского дворца. В двадцати ярдах от них разорвалась граната. Все прижались к стене.

– Нам надо уходить, – сказал Клей.

– Я бы с радостью, – буркнул Омаха. – Только предупреди об этом тех двоих, которые засели за углом.

Они попали в ловушку. Из нее не было выхода. Несколько минут назад Омаха и Клей вбежали во дворик с одной стороны, а Денни и Корал – с другой. За обеими парами гнались боевики Кассандры. И вот теперь все четверо оказались заперты в тупике. К тому же у бойцов Кассандры было ощутимое преимущество – специальные оптические приборы, позволяющие видеть каждое движение противника.

– Нам следует вернуться во дворец, – сказала Корал, вставляя в пистолет новую обойму. – Там у нас будет больше шансов оторваться от преследования.

Омаха кивнул. Все четверо короткими перебежками добрались до входа во дворец.

– А как же капитан аль-Хаффи и его люди? – спросил Клей, когда они оказались внутри. – Они же могут уйти отсюда без нас.

– Куда? – спросил Омаха. – По мне, лучше оставаться здесь, чем толпиться на той тесной лестнице. Тут, по крайней мере, есть место, где развернуться.

У него над самым ухом в стену ударила пуля. Стеклянные осколки острыми иглами впились Омахе в щеку.

– Проклятье!

Новые пули с визгом вгрызлись в стекло. Омаха распластался на полу рядом с Корал. Денни и Клей укрылись в дальней комнате. Омаха сообразил, что остался жив только потому, что его загораживала скульптура из железа и стекла, изображающая шар на ладони. Именно она не позволила врагу сделать прицельный выстрел.

В противоположном конце дворика появился один из боевиков. Метнувшись в сторону, он положил на плечо гранатомет и навел его на вход во дворец. Ливнем пуль соратники поддерживали гранатометчика. И все равно его поступок был очень рискованным. Судя по всему, за последние несколько минут произошло нечто такое, что заставило людей Кассандры перейти к решительным действиям.

Развернувшись, Корал навела пистолет на бойца с гранатометом. Но она опоздала. Боги под сводами пещеры ее опередили: ослепительный разряд молнии с громким треском ударил в землю под ноги гранатометчику. От этой вспышки заболели глаза. На самом деле это была не настоящая молния, а просто электрическая дуга, которая изогнулась между сводом и полом. Она не образовала в земле кратер. Она даже не сбила бойца с ног.

Все было гораздо хуже.

Стекло под ногами гранатометчика молниеносно расплавилось, за одно мгновение перейдя из твердого состояния в жидкое.

Боец провалился в стеклянную лужицу по шею. У него из горла вырвался звук, который можно услышать только в последнем круге ада, – крик человека, горящего живьем. Голова бойца запрокинулась назад, изо рта поднялась струйка дыма. Он умер. Стекло снова затвердело.

Остальные боевики видели все своими собственными глазами. Вдалеке продолжалась перестрелка, гремели автоматные очереди, но здесь никто не двигался. Омаха поднял взгляд.

Свод полыхал, пламя заполнило весь купол. Тут и там сверху срывались новые разряды, ослепительными дугами ударяющие в пол. Где-то на соседней улице вырвался другой крик, такой же, какой прозвучал здесь.

– Все повторяется снова, – пробормотала Корал.

Омаха посмотрел на мертвого боевика, погребенного в стеклянной глыбе. Он понял, что она имела в виду.

Огненная смерть опять вернулась в Убар.

* * *

18 часов 12 минут

Пейнтера подбросило вверх – двадцатитонная махина перелетела через гребень очередного небольшого бархана. Он ничего не видел перед собой. Видимость сократилась теперь до нескольких дюймов. Пейнтер вел вездеход вслепую. Быть может, сейчас он в блаженном неведении направлялся к краю отвесного обрыва.

Несколько минут назад буря налетела с новой силой. Порывы ветра, бьющие в вездеход, были настолько мощными, что казалось, будто какой-то великан колотит по броне огромным кулаком. От этого постоянного гула у Пейнтера уже начинала болеть голова. Тем не менее он упорно двигался вперед. Его путеводная звезда светилась голубым кружком на экране портативного компьютера.

Пейнтер понятия не имел, услышала ли Сафия его призыв по радио, однако после этого она не сдвинулась с места. Сафия по-прежнему находилась над землей, а если точнее, в сорока футах над поверхностью пустыни. Следовательно, впереди должна быть какая-то возвышенность. Приблизившись на достаточное расстояние, надо будет сбросить скорость.

Вдруг внимание Пейнтера привлек слабый отблеск в боковом зеркале. Второй грузовик двигался, ориентируясь на свет мощных фар вездехода. Охотник был такой же слепой, как и его добыча; он лишь ехал следом, не заботясь ни о чем, предоставив Пейнтеру первым наткнуться на препятствие, если оно встретится на пути. Один слепой ведет другого.

Пейнтер продолжал двигаться вперед. Он не мог оставить управление. Ветер стал еще более свирепым. На мгновение вездеход приподнялся на одной гусенице, затем тяжело рухнул вниз. Господи! По какой-то необъяснимой причине в это мгновение Пейнтеру стало весело. Он не смог сдержать смех. Безумное веселье обреченного.

И вдруг ветер разом утих, как будто кто-то выключил гигантский вентилятор. Неуклюжий вездеход выполз на открытое место. Небо посветлело с полуночной черноты до серых сумерек. Песок по-прежнему двигался, и ветер, если быть точным, тоже продолжал дуть, но уже в десять раз тише, чем какую-то минуту назад.

Пейнтер взглянул в боковое зеркало. Все обозрение полностью скрывала сплошная черная стена. Должно быть, он попал в "глаз" бури.

Сколько ни смотрел Пейнтер, ему не удалось обнаружить погоню – фары грузовика затерялись в полном мраке. Быть может, последний шквальный порыв ветра все-таки опрокинул ублюдка?

Пейнтер сосредоточил все свое внимание на том, что ждало его впереди. Видимость увеличилась до доброй четверти мили. Вдалеке Пейнтер смутно разглядел внушительную серую тень. Столовая гора – плоский холм-останец, какими усеяна здешняя пустыня. Пейнтер взглянул на экран компьютера. Голубой кружок находился прямо впереди.

– Значит, вот ты где!

Пейнтер увеличил скорость вездехода. У него мелькнула мысль, видит ли его Сафия. Он взял в руку микрофон рации, краем глаза продолжая следить за дорогой. Повсюду вокруг заметались, извиваясь змеями, маленькие вихри, соединившие пустыню с небом. Они сияли голубым светом. Искрящиеся электрические заряды, поднимаясь с земли, закручивались вместе с песком.

Большинство столбов оставалось на месте, но некоторые блуждали по пустыне. Пейнтер увидел, как один из них прошелся по гребню бархана, отплевывая вокруг песок. За собой смерч оставил след из почерневшего песка – изогнутый росчерк, автограф божества бури.

Пейнтер вздрогнул. Ему еще никогда не приходилось видеть ничего подобного. Однако в настоящий момент его волновало не это. У него были более насущные дела. Он поднес микрофон к губам.

– Сафия, если ты меня слышишь, дай знать. Ты уже должна меня видеть.

Пейнтер переключил рацию на прием, дожидаясь ответа. Он не знал, осталась ли у Сафии рация. Вдруг из наушников вырвался шум:

– ...йнтер! Уходи! Разворачивайся назад!

Сафия! Похоже, у нее какие-то неприятности.

Пейнтер нажал клавишу передачи.

– Никуда я не уйду! У меня...

Сверкнувшая из наушников искра ударила Пейнтера в ухо. Вскрикнув от боли, он выронил рацию. Запахло палеными волосами.

Пейнтер ощутил, что весь вездеход зарядился статическим электричеством. К чему бы он ни притрагивался, его било током. Он стиснул руками штурвал, обтянутый резиной. Компьютер Кассандры громко зашипел, затем раздался резкий хлопок, и экран погас.

До слуха Пейнтера долетел вой противотуманной сирены, громкий, настойчивый. Нет, это не сирена. Клаксон грузовика.

Пейнтер взглянул в боковое зеркало. Из черной стены, порожденной бурей, на открытое место вывалился грузовик. Порыв ветра хлестнул его вдогонку по платформе. Тяжелая машина накренилась и начала заваливаться набок. Но вдруг грузовик вырвался из объятий бури, упал на песок колесами одного борта, затем другого. Подскочив, машина пошла юзом и описала полный оборот.

Пейнтер выругался. Должно быть, водитель грузовика сам был изумлен тем, что остался в живых. Грузовик застыл на месте с работающим двигателем. Выглядел он так, словно побывал в преисподней: одно колесо спущено, передний бампер смят в стальную гримасу, брезент, закрывавший груз, сорван и запутался в веревках.

Надавив на газ, Пейнтер рванул вперед, спеша отъехать от преследователя как можно дальше. Он не забыл выстрелы из гранатомета. Ему хотелось урвать мгновение, чтобы прийти в себя.

В зеркало заднего вида Пейнтер увидел, что грузовик пополз следом за ним. Переключив управление вездеходом на автомат, Пейнтер приготовился к бою.

Впереди над пустыней поднимался густой лес бурлящих "песчаных дьяволов", сияющих в полумраке. Казалось, все вихри мира пришли в движение. Пейнтер поморщился. Смерчи двигались синхронно, исполняя какой-то фантасмагорический балет.

И тут он ощутил знакомый толчок песка под гусеницами. То же самое произошло, когда взрывы гранат вызвали оползень на склоне бархана. Песок устремился вниз. Но только сейчас вездеход находился на ровном месте.

Повсюду вокруг танцевали вихри, искрясь статическим электричеством, а внизу разверзалась пропасть. Двадцатитонный вездеход застревал в песке, скорость упала. Пейнтер почувствовал, что заднюю часть заносит вбок. Повинуясь неведомым силам, стальная махина развернулась и, окончательно завязнув, остановилась.

Теперь боковое окно вездехода было обращено к грузовику. Преследователь сокращал расстояние, приближаясь на огромных широких шинах. Вдруг песок под машиной превратился в пыль. Грузовик провалился по ось, затем по самое днище.

Охотник и добыча застряли в песке – мухи в куске янтаря. Но только этот янтарь продолжал течь. Пейнтер чувствовал: песок под гусеницами движется.

* * *

18 часов 15 минут

Сафия обреченно опустила рацию. Ей оставалось только в ужасе наблюдать за происходящим со стороны. Кара и Лулу стояли рядом. Местность вокруг превратилась в сцену из кошмара, в полотно кисти Сальвадора Дали. Весь мир плавился и растягивался.

Сафия не могла оторвать взгляд от смерчей, от смертоносных электрических разрядов, от лужиц почерневшего песка, оставленных пляшущими "песчаными дьяволами". Пылевые тучи на небе светились от огромного количества электричества, которое притекало в них по извивающимся колоннам песка. Однако самым страшным было не это.

Насколько хватало взгляда, вся пустыня начинала бурлить одним гигантским круговоротом, который обращался вокруг скрытого под землей стеклянного пузыря Убара. Холм-останец словно возвышался порогом в стремительном течении горной речки. Но были и другие препятствия поменьше: вездеход Пейнтера и грузовик, застрявшие в бурлящем песке.

Кружащие смерчи приближались к машинам, исчерчивая песок жидким огнем.

Вдруг слева раздался грохот. Кусок скалы откололся и скатился в песок как осколок айсберга, рухнувший в море.

– Здесь оставаться нельзя, – в ужасе пробормотала Кара. – Буря разорвет этот островок на части.

– Пейнтер... – прошептала Сафия.

Не обращая внимания на искрящую и потрескивающую электрическими зарядами одежду, она подошла к краю скалы. Пейнтер пришел сюда, чтобы их спасти, и встретил судный час. Надо что-то предпринять.

– Ему придется выкручиваться самому, – сказала Кара. – Мы ничем не можем помочь.

У Сафии вдруг заквакала рация. Молодая женщина совсем забыла о том, что сжимает ее в руке. Пейнтер...

– Сафия, ты меня слышишь?

Это был Омаха.

Она поднесла рацию к губам.

– Я тебя слышу.

Его голос доносился издалека, словно с другой планеты.

– Здесь, внизу, происходит что-то странное. Повсюду вокруг сверкают молнии. Они ударяют в стекло. Плавят его. Природный катаклизм повторяется снова! Оставайтесь наверху!

– Ты не можешь подняться к нам?

– Нет. Я, Денни, Клей и Корал заперты во дворце. Внимание Сафии привлекло какое-то движение в тоннеле.

Из выхода выбрался Шариф. Кара шагнула ему навстречу. Шариф указал на тоннель.

– Мы отошли к лестнице, – запыхавшись, сказал он. – Капитан аль-Хаффи постарается сдержать неприятеля. А вы должны...

Шариф осекся, внезапно увидев что-то вдалеке. У него округлились глаза. Снова раздался оглушительный треск. Загрохотали камни. Обвалился край останца.

– Спаси нас Аллах! – проговорил Шариф.

Кара махнула рукой, приглашая его возвращаться назад.

– Остается надеяться только на него, потому что, черт побери, больше нам бежать некуда.

* * *

18 часов 16 минут

Впервые за много лет Кассандра испытывала настоящий ужас. В последний раз подобный животный страх она чувствовала еще ребенком, вслушиваясь среди ночи в шаги своего отца за дверью спальни. Сейчас было то же самое. Страх вязким желе разливался по всему телу, превращая костный мозг в лед.

Съежившись, Кассандра сидела на корточках в крошечном стеклянном здании, вероятно часовне, такой тесной, что разместиться в ней мог только один человек. Единственным входом в часовню была низкая дверь, в которую надо было заходить, пригнувшись. Окна отсутствовали. В дверь открывался вид на раскинувшийся внизу город.

Затаив дыхание, Кассандра наблюдала за тем, как ослепительные электрические разряды один за другим устремлялись вниз. Некоторые попадали в поверхность озера, и, словно всосав из воды дополнительную энергию, устремлялись обратно к сводам пещеры, еще более яркие, как будто буря наверху подпитывалась подземными водами.

Однако когда миниатюрная молния попадала в стекло, происходило совсем другое. Блестящая черная поверхность, впитывая странную энергию, превращалась в жидкую лужицу, но лишь на то краткое мгновение, пока электрическая дуга светилась в воздухе. После чего стекло снова тотчас же затвердевало.

На глазах у Кассандры один из ее людей стал жертвой такого разряда. Он укрывался за стеной, опираясь на нее. Вдруг молния ударила в стену. Потеряв точку опоры, боевик провалился вперед. И тут же стена опять стала твердой. Половина тела бедняги осталась с одной стороны, половина – с другой. Одежда вспыхнула, превратив боевика в факел, пылающий по обе стороны стеклянной стены.

По всему городу бой прекратился. Бойцы искали укрытия. Они уже насмотрелись на высохшие, мумифицированные останки. Им не нужно было объяснять, что происходит. В пещере наступила зловещая тишина, которую нарушали лишь отдельные выстрелы у дальней стены, где противнику удалось укрыться в каком-то проходе.

Кассандра стиснула электронный пеленгатор. На экране горела россыпь красных треугольников. Ее бойцы. Точнее, те немногие из них, кто еще оставался в живых. Кассандра сосчитала: из пятидесяти человек, спустившихся под землю, лишь дюжина. Вот и еще один треугольник, мигнув, погас. Над городом разнесся душераздирающий вопль.

Смерть охотилась за боевиками.

Кассандра понимала, что даже закрытые помещения не обеспечивают надежной защиты. Ей уже довелось увидеть несколько погребенных в стекле трупов внутри домов. Судя по всему, плотность статических зарядов была такой высокой, что малейшее движение привлекало удар молнии. Поэтому Кассандра лежала неподвижно, совершенно неподвижно. Так же в точности она себя вела в детстве, в своей спальне. Тогда это не помогало. Кассандра сомневалась, что поможет сейчас. Она попала в ловушку.

* * *

18 часов 17 минут

Омаха лежал у входа во дворец, распластавшись на земле. Тишина давила на него физической тяжестью. За пределами внутреннего дворика буря разгоралась все сильнее. Трещали молнии, раскалывая небо ослепительными трезубцами. Купол сиял короной бело-голубого солнца.

Омаха чувствовал, что смерть совсем рядом. Но по крайней мере, он успел сказать Сафии, что любит ее. Сделал первый шаг и предложил мир. Придется довольствоваться этим. Омаха поднял взгляд вверх, моля Бога о том, чтобы с Сафией все было в порядке. Она успела передать еще одно короткое сообщение, описав хаос, который творился наверху.

Смерть вверху, смерть внизу – небольшой выбор. Лежащая рядом с Омахой Корал сосредоточенно изучала бурю.

– Похоже, мы находимся внутри самого мощного силового трансформатора на свете.

– Что вы хотите сказать?

Они переговаривались шепотом, словно опасаясь привлечь внимание спящего чудовища.

– Стеклянная пещера, заполненная раствором антивещества с огромной энергией, выступает в роли изолированного сверхпроводника. Она притягивает к себе энергию, словно железный верблюд в Британском музее. Но только в данном случае пещера собирает статическое электричество песчаной бури на поверхности, засасывая его под землю. Количество энергии, накопленной в пещере, неуклонно нарастает, и как только оно достигнет определенного порога, избыток нужно будет куда-то отдать – именно это делает молния во время грозы. Только здесь, наоборот, разряд уходит от песка в небо, поднимая на поверхности пустыни ураганные смерчи, которые живут считанные мгновения.

– Подобно разрядке аккумулятора, – заметил Омаха. – Но что происходит здесь, у нас?

– Буря, закупоренная в бутылке. Катаклизм на поверхности вливает сюда чересчур много энергии. Стеклянный пузырь не успевает разряжаться достаточно быстро, поэтому часть энергии возвращается назад.

– Пещера заряжает сама себя.

– На самом деле происходит перераспределение зарядов, – поправила его Корал. – Стекло является превосходным проводником. Оно просто принимает на поверхность избыточную энергию, которую не может разрядить, и передает ее вниз на пол. А здесь стекло, захватив энергию, рассеивает ее. Этот цикл позволяет равномерно распределить электрические заряды по всему стеклянному пузырю, а не только по куполу. Устанавливается равновесие.

– А что вы можете сказать насчет этих лужиц расплавленного стекла?

– На мой взгляд, это не расплавленное стекло. По крайней мере, не в чистом виде.

Омаха вопросительно посмотрел на нее.

– Что вы имеете в виду?

– Стекло всегда находится в жидком состоянии. Вам никогда не приходилось видеть стеклянные произведения античной эпохи? Вы не обращали внимания на внутренние подтеки, слегка искажающие его прозрачность? Сила тяжести воздействует на стекло как на жидкое тело, и оно медленно стекает вниз.

– Но какое все это имеет отношение к тому, что происходит сейчас здесь?

– Заряды энергии не просто плавят стекло. Они вызывают изменение его состояния: в одно мгновение рвутся все внутренние связи, и стекло из твердого состояния переходит в жидкое, граничащее с газообразным. Но как только энергия рассеивается, стекло твердеет. Однако на какой-то краткий миг оно существует в огненном состоянии, между жидкостью и газом. Вот почему оно не растекается, а сохраняет свою форму.

Омаха надеялся, что эта научная дискуссия ведет в каком-то продуктивном направлении.

– Мы можем что-либо предпринять?

Корал покачала головой.

– Нет, доктор Данн. Боюсь, мы в полной заднице.

* * *

18 часов 19 минут.

Яркая вспышка и громкий раскат взрыва привлекли внимание Пейнтера к холму-останцу. Машина, стоявшая у основания скалы, взлетела в воздух, разбрызгивая пылающее горючее. Один из бродящих "песчаных дьяволов" прошел мимо, оставляя за собой след из почерневшего песка, который стал расплавленным стеклом. Извивающиеся колонны статических зарядов каким-то образом выделяли астрономическое количество тепловой энергии, прожигая себе дорогу через пустыню.

Пейнтер вспомнил предупреждение Сафии, которое успел услышать до того, как рация сгорела. Сафия пыталась остановить его, заставить повернуть назад. Он ее не послушал. И вот теперь он заперт в вездеходе, который медленно кружится в огромном вихре бурлящего песка. В течение последних пяти минут его несло по широкой дуге вокруг скалы. Стальная махина превратилась в планету, обращающуюся вокруг солнца.

А повсюду вокруг не прекращала пляску смерть. На каждый смерч, который умирал, выдохнув заряд статического электричества, рождались три новых. Рано или поздно один из них пройдет через вездеход или, что еще хуже, зародится прямо под ним. Развернувшись, Пейнтер увидел грузовик. У его преследователя дела обстояли ничуть не лучше. Грузовик превратился в другую планету, поменьше, быть может в астероид.

Всмотревшись сквозь пески, отделявшие его от преследователя, Пейнтер увидел единственный шанс на спасение. Решиться на такое мог только полный безумец, и все же это было лучше, чем сидеть сложа руки и ждать, когда смерть возьмет за горло. Уж если ему суждено умереть, он бы предпочел умереть с оружием в руках. Пейнтер окинул себя взглядом. Он был в одних трусах. Ну хорошо, от мечты умереть в ботинках придется отказаться[10].

Пейнтер пробрался в задний отсек. Ему предстоит путешествовать налегке: он захватит с собой только пистолет и нож. Экипированный таким образом, Пейнтер подошел к заднему люку. Действовать надо быстро. Он помедлил, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, и открыл люк. В нескольких ярдах от него ровная песчаная гладь вдруг вздыбилась – над пустыней поднялся "дьявол". От статических разрядов волосы на голове Пейнтера затрещали, поднимаясь дыбом. Хотелось надеяться, что они не вспыхнут огнем.

Отпрянув от люка, Пейнтер вернулся в отсек. Времени не осталось. Бросившись к боковому люку, он распахнул его, выпрыгнул и провалился по самые лодыжки в рыхлый песок.

Пейнтер оглянулся. "Песчаный дьявол" маячил за вездеходом, искрясь электричеством. Воздух насытился сильным запахом озона. Черное чудовище пульсировало теплом. "Маленькая блошка, шевели ножкой". Эту детскую присказку шептал ему на ухо отец, застав сына бездельничающим. "Нет, папа, сейчас не до безделья".

Выдернув ноги из песка, Пейнтер обежал вездеход спереди. Зыбучие пески засасывали машину. Он заметил грузовик в пятидесяти ярдах. Половина футбольного поля. Пейнтер рванул вперед.

"Маленькая блошка, шевели ножкой".

Он бежал, повторяя стишок как заклинание. Дверь грузовика открылась. Водитель выбрался на подножку и прицелился в Пейнтера из винтовки. Пейнтер выстрелил из пистолета навскидку. Он нажимал курок еще и еще: беречь патроны не было никакого смысла. Вскинув руки, противник повалился назад. Вдруг прогремевший за спиной взрыв швырнул Пейнтера лицом в песок. Над землей пронеслась волна обжигающего жара.

Сплевывая песок, Пейнтер отполз в сторону, оглянулся и увидел, что вездеход лежит на боку, объятый огнем. От тепла "песчаного дьявола" взорвался топливный бак. Пейнтер заковылял прочь. Вокруг огненным дождем на песок проливалось пылающее горючее. Забыв обо всем, Пейнтер побежал вперед.

Добравшись до грузовика, он использовал тело боевика как ступеньку и запрыгнул на грузовую платформу. Брезент запутался в веревках. Пейнтеру пришлось перерезать их ножом. Тугие, словно перетянутые гитарные струны, они рвались с громкими хлопками. Ногой Пейнтер отшвырнул брезент и обрывки веревок. Открылось то, что Пейнтер заметил, когда грузовик завяз в песке, – микровертолет.

Маленькой блошке удалось обрести крылья.

* * *

18 часов 22 минуты

Сафия услышала отрывистое стаккато пистолетных выстрелов. Она стояла у самого входа в подземный тоннель. Вместе с ней находились Кара и Лулу. Сафия пыталась придумать какой-нибудь способ избежать приближающегося конца. Она чувствовала, что ответ где-то совсем близко, до него вот-вот можно будет дотянуться рукой. Ей недоставало какого-то пустяка. Она мучилась, терзаемая страхом. Но страх был ее давним спутником. Сафия сделала несколько глубоких вдохов, надеясь снять внутреннее напряжение и вспоминая то, о чем думала, поднимаясь сюда. Прошлое и настоящее здесь неразрывно переплелись. Сафия закрыла глаза, буквально чувствуя, как ответ всплывает, подобно пузырьку воздуха в воде.

И тут раздались эти выстрелы, следом за которыми прогремел взрыв. Такой же, как тот, который недавно уничтожил одну из машин капитана аль-Хаффи. Сафия выбежала на вершину останца. К небу поднимался огненный шар, разрываемый на части порывами ветра.

Опрокинутый вездеход валялся на боку. О господи... Пейнтер!

Тут она заметила обнаженную фигуру, бегущую ко второму грузовику. Подошедшая Кара узнала его.

– Это Кроу.

Сафия воспряла в надежде.

– Ты уверена?

– Знаешь, ему действительно нужно подстричься.

Пейнтер взобрался на грузовую платформу машины. Сафия увидела, как расправились сложенные лопасти. Послышался вой запустившегося двигателя. Начал вращаться несущий винт вертолета.

Кара вздохнула.

– Надо отдать должное – этот человек неистощим на выдумки.

Внезапно Сафия заметила, как крошечный вихрь, один из тех бродяг, что исчертили пустыню черными полосами, описывал широкую дугу, направляясь к грузовику и вертолету.

Заметил ли его Пейнтер?

* * *

18 часов 23 минуты

Пейнтер лежал, распластавшись на салазках. Рычаги управления были у него под руками, по одному с каждой стороны. Он увеличил обороты двигателя. Во время обучения в школе войск специального назначения ему приходилось управлять вертолетом, но только не таким крохотным. Впрочем, какая разница?

Кроу потянул на себя правую рукоятку. Ничего не произошло. Он потянул левую. Тоже ничего. Пейнтер одновременно потянул обе рукоятки, и вертолет, оторвавшись от платформы, поднялся в воздух. Продолжая тянуть рукоятки, Кроу описал дугу" вгрызаясь в воздух. Громкое "тук-тук" лопастей совпадало с биениями его сердца, быстрыми и яростными.

Когда вертолет развернулся, Пейнтер заметил за хвостом смерч. Песчаный вихрь светился и плевался огнем, словно демон, восставший из преисподней. Кроу подергал рычаги, учась поворачивать вправо, влево и двигаться по прямой. Сейчас ему нужно было лететь прямо. Набрав скорость, он начал опускаться вниз, словно скользя по склону. Пейнтер попробовал поднять нос вертолета до того, как тот закопается в землю. Убрав газ, он сделал крен влево, выровнял вертолет и наконец нашел способ задрать нос вверх. Но теперь он летел точно на чудовищно огромный смерч.

Набрав высоту, Пейнтер попытался сместиться вправо, однако обнаружил, что на самом деле лишь развернулся на месте, продолжая лететь навстречу "песчаному дьяволу". У него в груди все оборвалось. Убрав до отказа левую рукоятку, Пейнтер остановил вращение аппарата вокруг собственной оси и едва разминулся с вихрем. Но тот вдогонку выплюнул электрическую дугу, настигая крохотный вертолет. Пейнтер ощутил жгучую боль от кончиков пальцев на ногах до бровей.

Досталось и крылатой машине. Все ее системы отказали: стрелки приборов бешено закрутились. Вертолет устремился к земле. Отключив все тумблеры, Пейнтер снова щелкнул ими, заводя двигатель. Послышался вой стартера, двигатель кашлянул, и на этом все кончилось.

Столовая гора была впереди. Пейнтер приближался к ней на полной скорости, летел прямо на острые скалы. Он снова перезагрузил систему. На этот раз двигатель завелся. Наверное, помогли вращающиеся лопасти несущего винта. Пейнтер потянул на себя обе рукоятки. Вертолет пополз вверх. Скалы стремительно приближались.

– Ну же... – стиснув зубы, пробормотал Пейнтер.

Подлетая к останцу, Пейнтер успел взглянуть на его вершину.

Буквально усилием воли ему удалось поднять вертолет еще на несколько дюймов. Скользнув по краю, посадочные салазки зацепились, вертолет накренился набок, лопасти заскрежетали по камню и разлетелись вдребезги.

Кабина подлетела в воздух и упала вверх тормашками на вершину останца. Удача! Пейнтер ударился головой, но уцелел. Открыв защелку, он вывалился из кабины и растянулся на камнях, пытаясь отдышаться и удивляясь тому, что остался в живых. Приятный сюрприз.

К Пейнтеру поспешила Сафия. Кара, скрестив руки на груди, смотрела на него.

– Неплохо, но тебе когда-нибудь приходилось слышать поговорку "из огня да в полымя"?

Пейнтер уселся.

– Черт побери, что здесь происходит?

– Нам нужно перебраться в безопасное место, – сказала Сафия, помогая ему подняться с земли.

– И куда же это? – спросила Кара, подхватывая Пейнтера под другую руку. – Буря разрывает пустыню, а под землей пылает Убар.

Сафия выпрямилась.

– Я знаю, куда нам идти.

22Огненная буря

4 декабря, 18 часов 45 минут

Убар

Сафия стояла вместе с капитаном аль-Хаффи у основания лестницы и смотрела на лазурный круговорот, бурлящий под сводами пещеры. Голубое свечение было ослепительным. Насыщенные энергией молнии срывались вниз, расщеплялись на отдельные лучи и рассеивались по всему городу. Но самой жуткой особенностью этой подземной грозы была абсолютная тишина.

– Далеко до дворца? – спросила Сафия капитана.

– Сорок ярдов.

Молодая женщина повернулась к лестнице. Число рахим сократилось до четырнадцати взрослых женщин, но все семь девочек были живы и здоровы. Из дюжины людей капитана аль-Хаффи в живых осталось только восемь. Никто из них не горел желанием возвращаться в объятый пламенем электрического пожара Убар. Тем не менее все были готовы последовать за Сафией. Молодая женщина окинула взглядом путь, который им предстояло пройти. Один неверный шаг будет означать смерть в огне.

– Ты уверена? – спросила подошедшая к ней сзади Кара, рядом с которой стояли Лулу и Пейнтер.

– Настолько, насколько сейчас можно быть в чем-либо уверенным, – ответила Сафия.

Пейнтер одолжил у одного из воинов шахра плащ, однако по-прежнему оставался босиком. Его губы были решительно сжаты.

Сзади раздался грохот обрушившихся камней. Отголоски раскатились по тоннелю. Верхняя часть лестницы уже начинала обваливаться. Приготовления отняли больше времени, чем рассчитывала Сафия.

– Мне кажется, ты чересчур доверяешь этой древней царице, – заметил Пейнтер.

– Ей удалось пережить катаклизм. Сохранилась и мужская линия царского дома. Во время предыдущего разгула стихии они уцелели. Каким образом?

Сафия отпустила подобранные полы халата, которые поддерживала руками. Рассыпавшийся песок засыпал стекло у нее под ногами.

– Песок является хорошим диэлектриком. Царский дворец в Убаре покрыт картинами из песка: они на полу, на стенах, на потолке. Наличие такого большого количества песка в стекле защищает здание от электрических разрядов, оберегая тех, кто находится внутри. Это пока что происходит с Омахой, Корал, Денни и Клеем.

Пейнтер кивнул. Сафия прочитала в его глазах уважение и доверие. В его непоколебимой вере она почерпнула силы. Когда ей нужна поддержка, Пейнтер неизменно оказывается рядом. В который уже раз.

Обернувшись, Сафия окинула взглядом вереницу людей. Все принесли с собой песок. Мешки были сделаны из плащей и рубах, даже дети держали носки, наполненные песком. Задача заключалась в том, чтобы насыпать песчаную тропу отсюда до дворца, где можно укрыться от бури.

Сафия поднесла к губам рацию.

– Омаха?

– Я слушаю, Саффи.

– Мы выступаем.

– Будьте осторожны.

Опустив рацию, Сафия ступила на покрытое песком стекло. Она пойдет первой. Выдвинувшись вперед, Сафия мыском ботинка рассыпала песок как можно дальше, стараясь, чтобы при этом под ногами оставался хороший изолирующий слой. Как только она дошла до самого края, Пейнтер протянул ей следующий мешок с песком. Развернувшись, Сафия высыпала песок на стекло, продлевая тропу.

Над головой своды пещеры светились кобальтово-синим огнем. Сафия по-прежнему оставалась жива. Ее затея удалась. Она медленно продвигалась по песчаной тропе. Следом за ней растягивалась цепочка – люди передавали от одного к другому все новые мешки с песком.

– Следите за тем, куда ставите ноги, – предупредила Сафия. – У вас под ногами постоянно должен находиться песок. Ни в коем случае не прикасайтесь к стенам. И присматривайте за детьми.

Она высыпала очередную порцию песка. Извилистая дорожка нарастала от стены пещеры, огибала углы, спускалась по лестницам. Сафия перевела взгляд на дворец. Они продвигались вперед со скоростью улитки.

Теперь статические заряды устремлялись к ним практически непрерывно, привлеченные движением, которое нарушало равновесие электромагнитного поля в пещере. Стекло по обе стороны от тропы притягивало разряды словно громоотвод. Однако песчаная дорожка оставалась безопасной.

Высыпав из плаща очередную дозу песка, Сафия услышала за спиной вскрик.

Шариф, спускавшийся в нескольких ярдах позади, поскользнулся на лестнице. Чтобы сохранить равновесие, он протянул руку, чтобы оттолкнуться от соседней стены.

– Не надо! – что есть мочи крикнула Сафия.

Но было уже слишком поздно.

Подобно волку, который заметил отбившегося от стада ягненка, к земле устремилось ослепительное копье. Шариф провалился головой вперед в стекло. Оно тотчас же затвердело. Тело несчастного забилось в страшных судорогах, однако крика не было, поскольку лицо оказалось погребено в стекле. Шариф умер мгновенно. Вспыхнули края его халата.

Девочки, закричав в ужасе, прижались к матерям.

Сафия сказала женщинам:

– Успокойте детей. Ни в коем случае нельзя останавливаться.

Сафия взяла следующий мешок. У нее тряслись руки. Приблизившись, Пейнтер взял у нее мешок.

– Разреши мне.

Сафия кивнула и отступила назад. К ним подошла Кара.

– Произошел несчастный случай, – сказала она. – Ты в этом не виновата.

Сафия понимала это умом, но не сердцем. Тем не менее она не позволила чувству вины парализовать себя. Пройдя следом за Пейнтером, Сафия передала ему очередной мешок. Песчаная тропа медленно продвигалась вперед и наконец завернула за угол дворцовой стены. Впереди засиял вход: в арке стоял Омаха с фонариком в руке. Он замахал рукой.

Сафия едва сдержала желание побежать вперед. Однако они еще не были в безопасности. Вереница продолжала двигаться медленно, но непрерывно, огибая застывшую на пьедестале железную сферу. И вот долгий путь привел к входу во дворец. Сафии было позволено шагнуть первой. Войдя в арку, она бросилась Омахе на шею. Он подхватил ее на руки и отнес в главный зал.

Сафия не возражала. Они были в безопасности.

* * *

19 часов 7 минут

Кассандра следила за процессией не шевелясь, едва дыша, сознавая, что движение будет означать смерть. Сафия и Пейнтер прошли в нескольких ярдах от ее крохотной стеклянной ниши. Появление Пейнтера оказалось полной неожиданностью. Откуда он здесь взялся?

Однако Кассандра ничем не выдала своих чувств. Она продолжала дышать ровно, превратившись в застывшее изваяние. Долгие годы подготовки и службы в войсках специального назначения научили ее оставаться бесшумной и неподвижной. И вот сейчас Кассандре приходилось использовать все свои навыки.

Кассандра узнала о приближении Сафии заранее. Она отслеживала ее продвижение, шевеля одними глазами. Минуту назад краем глаза Кассандра увидела, как на экране пеленгатора погас последний красный треугольник. Она осталась совсем одна. Однако это еще был не конец.

Кассандра с изумлением наблюдала за тем, как Сафия вернулась с поверхности земли в пещеру и прошла совсем рядом по песчаной тропе. Сафии удалось определить единственное безопасное место под землей: большое, величественное сооружение, которое находилось всего в пятнадцати ярдах от Кассандры. До нее донеслись счастливые голоса тех, кто добрался до спасительного убежища.

Кассандра оставалась совершенно неподвижной.

Песчаная тропа извивалась в двух ярдах от того места, где она притаилась. Всего два широких шага. Кассандра с большим трудом могла следить глазами за тем, что происходит под куполом пещеры. Она выжидала – напряженная, готовая действовать, оставаясь живым изваянием. Вдруг всего в трех ярдах от нее в землю ударила молния.

Кассандра выпрыгнула в дверь, положившись на старинную пословицу: "Молния никогда не ударяет дважды в одно и то же место". Больше ей рассчитывать было не на что. Одна ее нога дотронулась до стекла, но лишь на миг, необходимый для того, чтобы оттолкнуться и взлететь снова. Следующим прыжком Кассандра уже добралась до песка. Она упала на четвереньки на песчаную тропу.

Спасена!

Кассандра учащенно дышала, всхлипывая от облегчения. Она позволила себе эту минутную слабость. Но для того, чтобы сделать следующий шаг, ей надо будет взять себя в руки. Кассандра подождала, когда ее сердце успокоится, а руки перестанут трястись.

Наконец охватившая ее тело дрожь утихла. Кассандра потянулась, разминая затекшие мышцы шеи, как проснувшаяся кошка. Сделав глубокий вдох, она медленно выпустила воздух. Пора снова заниматься делом.

Кассандра поднялась на ноги и достала пульт управления дистанционным взрывателем. Убедилась, что он не поврежден, что электроника не выгорела. Кажется, все в порядке. Ткнув клавишу, Кассандра надавила красную кнопку, затем снова прижала клавишу пальцем. Теперь для подрыва заряда в спине Сафии достаточно только убрать палец с кнопки. Тот, кто убьет Кассандру, станет и убийцей Сафии. Приготовившись, Кассандра достала из кобуры пистолет.

Пора навестить своих новых соседей.

* * *

19 часов 9 минут

Усевшись на полу, Пейнтер обвел взглядом заполненное людьми помещение. Корал уже вкратце сообщила ему обо всем случившемся, поделилась своими теориями, высказала опасения. Теперь она сидела рядом и проверяла оружие.

В противоположном конце зала в окружении рахим стояла Сафия. Женщины улыбались, то и дело заливаясь радостным смехом. Они превратились в новую семью. Сафия обрела в Каре сестру, а в Лулу – мать. Омаха стоял рядом с Сафией, не прикасаясь к ней, но очень близко. Молодая женщина время от времени подавалась к нему, протягивая руку – но тоже не прикасаясь.

Корал продолжала чистить пистолет.

– Иногда приходится просто двигаться дальше.

Не успел Пейнтер ответить, как справа от него, в дверях мелькнула тень. В комнату вошла Кассандра. Сжимая в руке пистолет, она держалась спокойно, невозмутимо, словно вернулась с прогулки в парке.

– Как у вас здесь мило! – сказала она.

Ее появление изумило всех. Щелкнули рычажки предохранителей на оружии.

Кассандра никак не отреагировала на это. Пистолет в ее в руке по-прежнему был направлен в потолок. Она подняла знакомое Пейнтеру устройство.

– Разве так встречают соседей? – издевательски вежливо спросила Кассандра.

– Не стрелять! – крикнул Пейнтер, вскакивая на ноги. – Никому не стрелять!

Он даже встал перед Кассандрой, заслоняя ее собой.

– Вижу, ты узнал эту коробочку, – произнесла та. – Если я умру, бедняжка доктор аль-Мааз лишится своей прекрасной головки.

Услышав ее угрозу, Омаха загородил Сафию своим телом.

– О чем говорит эта стерва?

– Кроу, почему бы тебе не объяснить? Как-никак, ведь именно ты разработал конструкцию микропередатчика.

Пейнтер повернулся к Кассандре.

– Только устройство слежения, но не бомбу.

– Какую еще бомбу? – с тревогой спросил Омаха.

Его взгляд наполнился страхом и ненавистью.

Пейнтер объяснил:

– Захватив Сафию, Кассандра вживила ей миниатюрное устройство слежения. Мерзавка модифицировала конструкцию, добавив взрывчатку. Сейчас она держит в руке дистанционный взрыватель. Если Кассандра отпустит кнопку, заряд сработает.

– Почему ты не предупредил нас об этом раньше? – воскликнул Омаха. – Мы бы извлекли заряд!

– Попробуйте – и он тут же взорвется, если я предварительно его не отключу, – проворковала Кассандра.

Сверкнув взглядом, Пейнтер повернулся к Сафии.

– Я надеялся доставить тебя в безопасное место, где взрывчатку извлекли бы хирург и сапер.

Его объяснение не погасило ужаса у нее в глазах. Пейнтер понимал, что отчасти гнев Сафии обращен и на него. В конце концов, это была его работа.

– Ну вот, теперь, когда мы все подружились, – продолжала Кассандра, – я попрошу выбросить оружие во внутренний дворик. Всех до одного. Не сомневаюсь, доктор Кроу проследит за тем, чтобы никто ничего не забыл. Одно неверное движение – и я сниму палец с кнопки, чтобы погрозить ослушнику. А ведь этого никому не хочется, разве не так?

У Пейнтера не было выбора. Он сделал все в точности так, как сказала Кассандра. Винтовки, пистолеты, ножи и два ручных гранатомета были сложены во дворе.

Выбросив свой разобранный пистолет в кучу другого оружия, Корал осталась в дверях. Она с тревогой осмотрела пещеру. Пейнтер проследил за ее взглядом.

– В чем дело? – спросил он.

– Буря с момента вашего появления еще больше усилилась. Здорово усилилась. – Корал указала на своды. – Энергия не успевает рассеиваться достаточно быстро. Равновесие нарушается.

– Что это означает?

– Буря превращает пещеру в пороховую бочку, которая скоро взорвется.

* * *

19 часов 22 минуты

С балкона второго этажа дворца Сафия вместе с остальными смотрела на бурлящее в воздухе электричество. Теперь своды пещеры уже были не видны. Клубящиеся облака статических разрядов начали медленно вращаться под куполом. Посреди виднелось что-то вроде небольшой трубы, которая с заметной на глаз скоростью опускалась вниз подобно воронке торнадо, нацеленной в насыщенное антивеществом озеро.

– Новак права, – подтвердила Кассандра, наблюдавшая за этим явлением в очки ночного видения. – Весь купол заполняется электричеством.

– Всему виной буря, – сказала Корал. – Должно быть, она гораздо сильнее, чем та, которая бушевала здесь две тысячи лет назад и вызвала катаклизм. Емкости пещеры не хватает, чтобы вместить заряд. И еще меня не покидает нехорошее предчувствие, что значительное количество воды в озере выходит из стабильного состояния, как это было с содержимым железного верблюда.

– И чем это все может закончиться? – спросила Сафия.

Корал объяснила:

– Вам когда-нибудь приходилось видеть, как взрывается перегруженный трансформатор? Последствия бывают самыми катастрофическими. А теперь представьте себе трансформатор размерами с эту пещеру, да к тому же с сердечником из антивещества. Взрыв такой мощности может уничтожить весь Аравийский полуостров.

Этот мрачный прогноз заставил всех умолкнуть. Сафия не отрывала взгляда от круговерти бурлящей энергии. Воронка посредине продолжала опускаться вниз медленно и неумолимо. Сафию обуял первобытный ужас.

– Нам надо это остановить. Что можно сделать?

Этот вопрос, терзавший всех, озвучила самая неожиданная персона – Кассандра.

– Я смотрю, ты хочешь предложить свою помощь? – язвительно поинтересовался Омаха.

– Умирать я не хочу. Я не сумасшедшая.

– Ты лишь исчадие ада, – пробормотал Омаха.

– Я бы предпочла выражение "неприятель", – парировала Кассандра.

– Нужно каким-то образом заземлить пещеру, – предложил Пейнтер. – Раз стеклянный пузырь является диэлектриком и накапливает электричество, необходимо придумать способ разбить ему дно, замкнуть на землю, и тогда весь заряд стечет, не причинив вреда.

– Очень дельная теория, коммандер, – подхватила Корал. – Особенно если разбить стекло под озером, дать насыщенной антивеществом воде стечь в водоносный слой магматического происхождения, откуда она пришла. В этом случае не только рассеется электрический заряд, но и уменьшится риск цепной аннигиляции антивещества. Обогащенная антивеществом вода просто растворится до такой концентрации, когда станет неопасной.

Сафия увидела проблеск надежды, которую тотчас же погасили следующие слова Корал:

– Проблема заключается в том, как реализовать это практически. У нас нет достаточно мощной бомбы, чтобы взорвать дно озера.

На протяжении следующих нескольких минут Сафия слушала рассуждения по поводу возможных взрывных устройств, сознавая, что одно такое вживлено в нее, вспоминая происшествия в Тель-Авиве и в Британском музее. Похоже, взрывы бомб знаменовали собой поворотные пункты в ее жизни. Возможно, следующий поставит в ней последнюю точку. Эта мысль должна была бы привести Сафию в ужас, однако она уже переросла страх. Молодая женщина закрыла глаза, рассеянно слушая различные предположения, которые высказывались вслух: от обстрела реактивными гранатами до использования крошечного кусочка, вживленного ей между лопаток.

– У нас под руками нет ничего достаточно мощного, – наконец подвела итог Корал.

– Нет, есть. Хоть это и не верблюд, полагаю, он нам подойдет, – открыв глаза, сказала Сафия и указала во внутренний дворик на огромный железный шар, лежащий на стеклянной ладони.

– Надо утопить его в озере, – объяснила Сафия.

– Сделать из него самую мощную в мире глубинную бомбу, – подхватил Денни.

– Но почему вы уверены, что шар взорвется, подобно тому верблюду? – спросила Корал. – Быть может, он просто пошипит, как это было с железной головой? Не все железные предметы ведут себя одинаково.

– Сейчас я вам все покажу, – не сдавалась Сафия.

Развернувшись, она первой спустилась по лестнице в главный зал. Здесь Сафия, обводя широким взмахом руки стены с выполненными песком картинами, начала свое объяснение:

– Напротив входа изображено начало Убара, его основание. На дальней стене показан расположенный на поверхности Убар – лицо, открытое миру. А эта стена, конечно, представляет истинное сердце Убара, город со стеклянными колоннами. Картина выполнена с поразительной проработкой деталей. На ней изображены два изваяния из песчаника по обеим сторонам входа во дворец.

– И одно из них стало тайником, в котором был спрятан первый ключ, – сказал Омаха.

Сафия кивнула.

– Несомненно, картина выполнена до разрушения верхнего города. Но обратите внимание на то, чего на ней не хватает. Здесь нет ни железного шара, ни стеклянной ладони. Посреди двора стоит царица Убара. Это самое важное, самое значимое место, если так можно выразиться, – крестик на карте.

– Что вы хотите сказать? – спросила Кассандра.

Сафия подавила горькую усмешку. Спасая друзей, спасая Аравию, она также спасает Кассандру. Стараясь не смотреть ей в лицо, Сафия продолжала:

– В древности симметрия имела очень большое значение. Равновесие во всем. На то место, где стояла царица, был помещен новый предмет. Это не случайно. Тут должен быть какой-то смысл.

Обернувшись к дверям, Омаха посмотрел на железный шар.

– Взгляните на расположение стеклянной ладони. Если представить себе, что царица опустит запястье, шар скатится прямо в озеро.

Сафия всмотрелась в лица окружающих.

– Это последний ключ, оставленный царицей. Предохранительный клапан, бомба, чтобы в случае необходимости уничтожить озеро.

– Но откуда такая уверенность? – возразил Пейнтер.

– А почему бы не попробовать? – спросил Омаха. – Или сработает, или нет.

Корал подошла к выходу.

– Если мы собираемся пробовать, нам лучше поторопиться.

Остальные поспешили за ней.

Посреди пещеры извивался и корчился сверкающий вихревой столб. Воды озера под ним, насыщенные антивеществом, тоже пришли в движение, закручиваясь вслед за круговоротом облаков под сводами пещеры.

– С чего начинать? – спросил Пейнтер.

– Я должна прикоснуться к шару ладонью, – сказала Сафия. – Активизировать его подобно тому, как это произошло с остальными ключами.

– И тогда мячик покатится вниз, – подхватил Омаха.

* * *

19 часов 35 минут

Омаха стоял на песчаной тропе, проложенной во внутреннем дворике. Потребовалось еще время на то, чтобы протянуть ее до застывшего на стеклянной ладони шара. Сафия подошла к сфере из бурого железа диаметром четыре фута. Небеса над ее головой бушевали. Вытерев руки, Сафия просунула их между стеклянными пальцами пьедестала.

Омаха со щемящим сердцем увидел, как Сафия вздрогнула от боли в раненом плече. Ему захотелось броситься к ней, отвести ее в сторону, но отважная женщина, прикусив нижнюю губу, положила обе ладони на сферу.

Как только ее руки прикоснулись к металлу, над железной поверхностью с треском изогнулась ослепительная голубая дуга.

Вскрикнув, Сафия отпрянула назад. Поймав ее в объятия, Омаха помог ей устоять на песке.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, малыш.

Омаха повел Сафию назад во дворец, нежно поддерживая под руку. Она опиралась на него. Это было очень приятное чувство.

– Взрыватель гранаты установлен на двухминутную задержку, – сказал Пейнтер. – Всем в укрытие!

Он заложил заряд взрывчатки под основание стеклянного пьедестала, рассчитав, как взрыв должен столкнуть шар с места. Остальное довершит сила тяжести: широкая прямая дорога вела от дворца до самого озера. "Это сделано с умыслом, – думала Сафия. – Освобожденный шар скатится в озеро без посторонней помощи".

Омаха помог Сафии вернуться в главный зал. У них за спиной сверкнула ослепительно яркая вспышка, отбросив их резкие тени на дальнюю стену. Омаха ахнул, опасаясь, что это была граната. Он прикрыл Сафию, однако грохота взрыва не последовало.

– Это был разряд статического электричества, – сказала Корал, протирая глаза. – Он попал прямо в сферу.

Сафия и Омаха обернулись. Железный шар посреди внутреннего дворика переливался дрожащей голубой энергией. У них на глазах стеклянный пьедестал медленно расплавился, самостоятельно накреняясь. Рука опустила шар на землю. Подпрыгнув, он покатился к сводчатым воротам, выкатился на улицу и продолжил движение.

Корал вздохнула.

– Красота!

Омахе еще никогда не приходилось слышать столько уважения в одном-единственном слове.

Он кивнул.

– Определенно, из этой древней царицы получился бы отличный игрок в боулинг.

– Ложись! – вдруг крикнул Пейнтер.

Схватив Омаху и Сафию за плечи, он повалил их на землю. Прогремел оглушительный взрыв. Из внутреннего дворика в зал летели стеклянные осколки. Граната, заложенная Пейнтером, взорвалась строго в назначенное время.

Как только отголоски взрыва затихли, Омаха с уважением посмотрел на Пейнтера и похлопал его по плечу.

– Отлично сработано. Просто отлично!

– Шар продолжает катиться! – крикнул сверху Денни.

Все поспешили на лестницу, которая вела на балкон второго этажа. Омаха увлекал вперед Сафию.

Следить за траекторией железной сферы не составляло труда. Ее движения привлекали молнии, которые снова и снова срывались из-под сводов пещеры. Над железной поверхностью сияла лазурная аура. Подпрыгивая, шар катился вниз по широкой дороге. Вот в него вонзилась очередная молния, расщепившаяся ослепительным трезубцем, но он упорно катился к озеру.

– Сфера заряжается, – заметила Корал. – Впитывает энергию.

– Превращается в мощную глубинную бомбу, – добавил Денни.

– А что, если шар взорвется, как только соприкоснется с водой озера? – спросил Клей, державшийся позади и готовый при первых признаках беды юркнуть обратно во дворец.

Корал покачала головой.

– До тех пор пока сфера будет падать, двигаться через воду, она будет лишь оставлять за собой след аннигилирующего антивещества. Но реакция будет прекращаться, как только шар опустится глубже.

– А когда она остановится, достигнув дна... – подхватил Денни.

Корал докончила:

– Тогда давление толщи воды над ней, воздействуя на неподвижный предмет, вызовет локальную цепную реакцию, достаточную для того, чтобы, образно говоря, запалить фитиль нашей глубинной бомбы.

– И тогда ка-ак бабахнет! – улыбнулся Денни.

– Это верно, бабахнет так бабахнет, – согласилась Корал.

Все взгляды оставались прикованными к сияющему шару. На глазах у всех где-то на полдороге железная сфера наткнулась на груду обломков, которая образовалась во время обстрела города отрядом Кассандры, и остановилась.

– Дерьмо! – вполголоса выругался Денни.

– Вот уж точно, – согласилась Корал.

* * *

19 часов 43 минуты

Сафия стояла вместе со всеми на балконе, расстроенная не меньше остальных. Вокруг все спорили.

– А что, если выстрелить в шар из гранатомета? – предложила Кассандра, всматриваясь через очки ночного видения.

– Пустить реактивную гранату в заряженную энергией бомбу из антивещества? – возразил Омаха. – Нуда, это как раз то, что нужно.

– А если промахнемся, – заметил Пейнтер, – может обвалиться другая стена, и дорога окажется полностью перегороженной. Сейчас шар только завис. Если бы подтолкнуть его на пару футов...

Кассандра вздохнула. Сафия обратила внимание, что та по-прежнему зажимает пальцем кнопку дистанционного взрывателя. Определенно, эта женщина не теряется в любой обстановке. Несмотря на все происходящее, несмотря на смертельную опасность, она не выпускает из рук козырную карту, намереваясь разыграть ее в том случае, если остальное завершится успешно. Упорный боец, Кассандра собиралась сражаться до самого конца.

Клей скрестил руки на груди.

– Одним словом, нужно отправить кого-нибудь хорошенько толкнуть этот чертов шар.

– Тебя никто не держит, можешь попробовать, – с нескрываемым презрением произнесла Кассандра. – Но учти, малейшее движение, и тебе придется искупаться в расплавленном стекле.

Корал, поглощенная размышлениями, очнулась.

– Ну разумеется, молнии притягиваются движением – например, катящимся шаром.

– Или моими людьми, – добавила Кассандра.

– Должно быть, их притягивает изменение электромагнитного поля, и они выступают в роли гигантского детектора движения. – Корал уставилась в землю. – Но что, если кому-нибудь удастся перемещаться в этом поле невидимым?

– Как это осуществить? – спросил Пейнтер.

Корал бросила взгляд на ходжу и остальных рахим.

– Вот они при желании могут становиться невидимыми.

– Но это же не физическое явление, – возразил Пейнтер. – Этим женщинам просто каким-то образом удается воздействовать на сознание окружающих.

– Да, но как именно им это удается?

Все молчали. Окинув их взглядом, Корал выпрямилась.

– Ах да, я ведь так и не успела вам кое-что сказать.

– Тебе известен ответ? – спросил Пейнтер.

Корал посмотрела на Сафию и тотчас же отвела взгляд.

– Я исследовала состав крови этих женщин.

Сафия вспомнила: когда Корал как раз собиралась рассказать об этом, началось нападение отряда Кассандры. В чем же дело? Корал указала на пещеру:

– Подобно воде в этом озере, вода в красных кровяных тельцах рахим и, смею предположить, вообще вся вода, которая содержится в их организмах, насыщена "шариками Баки".

– То есть в их телах есть антивещество? – спросил Омаха.

– Конечно же нет. Просто вся вода, которая имеется в теле рахим, обладает способностью образовывать стабильные додекаэдры. Готова поспорить, это является следствием мутаций ДНК митохондрий.

У Сафии в груди проснулся леденящий ужас.

– Что?

Пейнтер взял напарницу за локоть.

– Чуть помедленнее.

Корал вздохнула.

– Коммандер, вспомни то, что нам во время подготовки к этой операции рассказали про взрыв Тунгусского метеорита в России. В районе взрыва резко возросло количество мутаций среди представителей как флоры, так и фауны. У коренных жителей тех мест, эвенков, возникли генетические аномалии состава крови, особенно резус-фактора. Все это явилось следствием радиационного излучения, вызванного аннигиляцией антивещества.

Она махнула рукой на бушующую бурю.

– То же самое происходило и здесь. На протяжении неизвестно какого числа поколений люди, жившие в этом районе, подвергались воздействию гамма-излучения. А дальше в организмах некоторых женщин произошли мутации, причем не в их собственных ДНК, а в ДНК митохондрий их клеток.

– Митохондрий? – спросила Сафия, пытаясь вспомнить основы биологии.

– Это небольшие органеллы, которые содержатся во всех клетках. Они плавают в цитоплазме. Это своеобразные крошечные генераторы, которые вырабатывают клеточную энергию. Грубо говоря, митохондрии – это батарейки, за счет которых работают клетки. Митохондрии обладают собственным набором ДНК, независимым от генетического кода данной особи. Считается, что когда-то митохондрии были бактериями, которые в процессе эволюции абсорбированы клетками млекопитающих. А митохондриальная ДНК – это крохи, оставшиеся от их предыдущей, независимой жизни. И поскольку митохондрии можно найти только в цитоплазме клеток, именно митохондрии материнской яйцеклетки становятся митохондриями ребенка. Вот почему этот дар передается только по материнской линии.

Корал обвела рукой внимательно слушавших ее рахим.

– И именно эти митохондрии появились вследствие мутаций, вызванных гамма-излучением? – спросил Омаха.

– Да. Незначительных мутаций. Митохондрии по-прежнему вырабатывают энергию, необходимую для клеток, но при этом они выделяют еще маленькую искорку, достаточную для стабильного существования додекаэдров воды. Не сомневаюсь, этот эффект каким-то образом связан с энергетическими полями, которые существуют в пещере. Митохондрии настроены на них, а заряды "шариков Баки" располагаются в соответствии с силовыми линиями полей.

– И ты полагаешь, что заряженные "шарики Баки" дают рахим особые психологические способности? – недоверчиво спросил Пейнтер.

– Мозг на девяносто процентов состоит из воды, – ответила Корал. – Если зарядить его "шариками Баки", можно ожидать все, что угодно. Мы уже видели, как эти женщины способны влиять на магнитные поля. Передача магнитного воздействия, направленная мыслью и волей человека, судя по всему, воздействует на воду, которая содержится в мозговых клетках низших живых существ, а в какой-то степени действует и на нас, на волю и органы чувств. Направленная внутрь, эта магнитная сила останавливает мейоз яйцеклетки, что приводит к ее самооплодотворению. Бесполому воспроизведению.

– Партеногенез, – прошептала Сафия.

– Ну, хорошо, – сказал Пейнтер. – Даже если согласиться со всем этим, как твоя теория поможет нам выбраться из этой заварухи?

– Ты что, не слушал меня? – спросила Корал, оглянувшись на воронку бури, которая неумолимо опускалась сверху и уже начинала закручивать воды озера. – Рахим, полностью сосредоточившись, способны настроиться на внешнюю энергию, изменить свое собственное магнитное поле так, чтобы оно совпало с направленностью окружающего поля. В этом случае они смогут безопасно передвигаться здесь.

– Каким образом им это удастся?

– Усилием воли они становятся невидимыми.

– А кто согласится рискнуть и проверить вашу гипотезу на практике? – скептически заметил Омаха.

Времени оставалось в обрез. Счет уже шел на минуты. Ходжа, не раздумывая, шагнула вперед.

– Я! Я чувствую правду в словах этой женщины.

Корал со вздохом облизала пересохшие губы.

– Боюсь, вы недостаточно сильны. Я имею в виду не физическое состояние. По крайней мере, не в явном виде.

Лулу нахмурилась. Корал объяснила:

– Буря разыгралась вовсю, разбужены невиданные силы. Потребуется нечто большее, чем опыт. Тут нужен человек, чья кровь максимально насыщена "шариками Баки".

Корал повернулась к Сафии и, глядя ей прямо в глаза, продолжила:

– Как вам известно, я исследовала кровь нескольких рахим, в том числе и присутствующей здесь старейшины. Так вот, у всех у них относительное количество додекаэдров воды не дотягивает и до одной десятой того, что я обнаружила у вас.

Сафия наморщила лоб.

– Но как такое возможно? Я ведь рахим только наполовину.

– Однако вы унаследовали именно ту половину, которая нужна. Ваша мать была рахим. И как раз ее митохондрия перешла в ваши клетки. Кроме того, в природе есть такое явление, которое называется "гибридным усилением", – это когда при скрещивании двух различных линий потомство получает более сильные признаки, чем при многократном скрещивании одной и той же линии.

Денни кивнул.

– Полукровки, как правило, здоровее породистых собак.

– Вам была впрыснута свежая кровь, – заключила Корал. – И вашим митохондриям это понравилось.

Омаха шагнул к Сафии.

– И вы хотите, чтобы именно она отправилась к застрявшему шару. Через разбушевавшуюся грозу.

Корал кивнула.

– Я считаю, доктор аль-Мааз единственная, кто это сможет.

– Даже и не мечтайте об этом, – бросил Омаха.

Сафия стиснула ему руку.

– Я сделаю все, что нужно.

* * *

20 часов 7 минут

Омаха не отрывал глаз от Сафии, которая стояла на песчаной тропе во внутреннем дворике. Молодая женщина не разрешила проводить ее. Она была наедине с ходжей. Омаха остался ждать в дверях. Пейнтер был рядом. Судя по его виду, он тоже совсем не радовался решению Сафии. В этом оба мужчины были заодно.

Однако Сафия сделала выбор. Ее довод был простым и неоспоримым: или у меня получится, или мы все равно погибнем.

Поэтому Омахе и Пейнтеру оставалось только ждать.

Сафия внимательно слушала.

– Это совсем нетрудно, – говорила ходжа. – Для того чтобы стать невидимой, не требуется концентрировать волю. Наоборот, необходимо полностью расслабиться.

Сафия нахмурилась. Однако слова ходжи полностью совпадали с тем, что сказала Корал. Заряженные "шарики Баки", рожденные митохондриями, должны сориентироваться в соответствии с направленностью силового поля в пещере. Достаточно лишь не мешать, дать им возможность занять естественное положение.

Ходжа протянула руку.

– Первым делом тебе нужно снять с себя одежду.

Сафия вопросительно посмотрела на нее.

– Одежда влияет на нашу способность становиться невидимыми. Если эта ученая женщина права в своих заумных рассуждениях, ткань одежды может влиять на силовые поля, которые мы генерируем своим телом. Так что лучше будет перестраховаться.

Сафия стряхнула с плеч плащ, скинула ботинки, сняла блузку и штаны. Оставшись в лифчике и трусиках, она повернулась к Лулу.

– Лайкра и шелк. Нижнее белье я оставлю. Ходжа пожала плечами.

– А теперь расслабься. Обрети мир и покой.

Сафия сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. За долгие годы, прожитые среди постоянных приступов паники, она овладела методами самоконцентрации. Однако сейчас все они казались чем-то несущественным, жалкими потугами преодолеть навалившееся на нее давление.

– Ты должна почувствовать веру, – сказала ходжа. – Веру в себя, в свою кровь.

Сафия набрала полную грудь воздуха. Оглянулась на дворец, на Омаху и Пейнтера. В их глазах она увидела горячее желание помочь ей. Однако этот путь ей предстоит пройти самой. Одной. Сафия ощущала это своим сердцем.

Она снова повернулась вперед, объятая страхом, но преисполненная решимости. В пропилом было пролито столько крови. В Тель-Авиве, в Британском музее, на всем долгом пути, которым она шла сюда. Она привела сюда всех этих людей и поэтому не может прятаться за чужими спинами. Она должна пройти этот путь сама. Закрыв глаза, Сафия почувствовала, как сомнения покидают ее. Ее дыхание стало ровным, успокоившись до нормального ритма.

– Очень хорошо, дитя мое. А теперь возьми меня за руку.

Сафия с признательностью стиснула руку старухи, с удивлением почувствовав в ней силу. Она продолжала расслабляться. Костлявые, иссушенные пальцы ответили ей пожатием, вселяя в нее веру. Сафия узнала это прикосновение, которое осталось у нее в памяти с далекого прошлого. Это была рука матери. Из пальцев в пальцы перетекло тепло, разлившееся по всему ее телу.

– Сделай шаг вперед, – прошептала ходжа. – Доверься мне.

Это был голос ее матери. Спокойный, ласковый, твердый. Сафия подчинилась. Босые ноги переступили с песка на стекло. Сначала одна, затем вторая. Сафия сошла с песчаной тропы, держа руку за спиной, не выпуская руку матери.

– Открой глаза.

Сафия повиновалась, дыша ровно, сохраняя в глубине себя тепло материнской любви. Но вот пришло время расстаться. Пальцы ходжи выскользнули из ее руки, и она сделала еще один шаг вперед. Тепло осталось у нее внутри. Матери не было в живых, но материнская любовь продолжала жить в ней, в ее крови, в ее сердце.

Сафия шла, не обращая внимания на бушующую вокруг бурю. Обретя умиротворение.

* * *

Омаха стоял на коленях. Он сам не смог бы сказать, когда именно упал. Он провожал взглядом удаляющуюся Сафию, чей силуэт расплывался, дрожал, не растворяясь полностью, но уже какой-то призрачный. Проходя через тень под сводом ворот дворцовой ограды, молодая женщина на мгновение исчезла совсем. Омаха затаил дыхание. Затем она снова появилась, уже на улице, – прозрачная тень, которая уверенно двигалась вниз, озаренная электрическим сиянием бури.

У Омахи в глазах блеснули слезы. Лицо Сафии, обращенное к нему в профиль, было таким умиротворенным. Омаха поймал себя на том, что, если бы ему представилась возможность, он до конца жизни следил бы только за тем, чтобы это выражение никогда не сходило с лица любимой.

* * *

Пейнтер, словно очнувшись, отступил назад. Оставив Омаху одного, он поднялся по лестнице на второй этаж и прошел туда, где собрались остальные. Все взгляды не отрывались от Сафии, которая медленно шла через город.

При появлении Пейнтера Корал обернулась. У нее в глазах сверкнула тревога. И на то были основания. Бурлящий вихрь статических зарядов опустился уже почти к самой поверхности озера. Прямо под ним продолжала закручиваться воронка, посреди которой поднимался спиральный столб воды, озаренный голубым свечением. Энергия электричества вверху и антивещества внизу тянулись друг к другу, стремясь объединиться. И если они соприкоснутся, придет конец всему: тем, кто здесь находится, Аравийскому полуострову, возможно, жизни на Земле.

Пейнтер сосредоточил все свое внимание на призраке в обличье женщины, безмятежно продвигающейся по освещенным молниями улицам так, словно у нее в запасе было все время на свете. Попадая в тень, Сафия полностью исчезала из вида. Пейнтер молился о том, чтобы с ней ничего не случилось, в то же время пытаясь усилием воли заставить ее идти быстрее. Его взгляд непрерывно метался между панорамой бури и женщиной.

Появился поднявшийся снизу Омаха. Не имея возможности продолжать следить за Сафией со своего наблюдательного поста внизу, он поспешил наверх. Его глаза блестели, полные надежды, ужаса и, как бы ни хотелось Пейнтеру не видеть этого, – любви.

Пейнтер снова обвел взглядом пещеру. Сафия уже почти добралась до железного шара.

– Ну же, давай... – простонал Омаха.

Это чувство разделяли все собравшиеся.

* * *

Сафия осторожно спускалась по ступеням. Ей приходилось выбирать, куда поставить ногу. Железная сфера, катясь вниз, смела все на своем пути. Раздавленные ступени были усыпаны битым стеклом. Осколки впивались в босые ступни. Не обращая внимания на боль, Сафия сохраняла спокойствие, стараясь дышать ровно.

Впереди показался железный шар. Его поверхность светилась лазурно-голубым нимбом. Подойдя ближе, Сафия осмотрела препятствие – кусок обвалившейся стены. Надо откатить шар на пару шагов влево, а дальше он сам продолжит путь вниз. Сафия оглядела последний отрезок улицы, ведущей к озеру, – прямой, без преград, которые могли бы снова задержать движение шара. Достаточно будет только хорошенько его толкнуть. Хотя и тяжелый, он имеет правильную круглую форму. Одно усилие – и шар беспрепятственно покатится. Шагнув к нему, Сафия расставила ноги пошире, подняла руки и, сделав последний очищающий вдох, уперлась в поверхность сферы.

Статическое электричество заряженного железа ударило Сафию, разлившись по всему телу до босых ступней. Молодая женщина судорожно вздрогнула, закидывая голову назад, чувствуя, что даже ее кости будто объяты огнем. Ее первоначальное усилие и вынужденный конвульсивный толчок сдвинули шар с места, освобождая от препятствия. Но когда Сафия отрывала ладони от железа, последний разряд энергии хлестнул ее громко щелкнувшим бичом. Отшатнувшись назад, она упала навзничь и больно ударилась о стеклянную дорогу. Окружающий мир погрузился во мрак.

Сафия провалилась в ничто.

* * *

Омаха не мог дышать. У него на глазах ослепительная электрическая дуга отбросила Сафию, словно тряпичную куклу. Молодая женщина рухнула на мостовую бесформенной фигурой, уже не призрачная, а приземленная. Потеряла сознание, оглушена электрическим разрядом или убита?

О господи!..

Омаха порывисто развернулся. Пейнтер схватил его за руку.

– Черт возьми, что ты собираешься сделать?

– Я должен попасть к ней!

Пальцы Пейнтера крепче стиснули его запястье.

– Ты не сделаешь и двух шагов. Буря тебя убьет!

К ним подошла Кара.

– Омаха, Пейнтер прав.

Кассандра стояла у перил, наблюдая за происходящим в свои треклятые очки.

– Пока Сафия не двигается, она не притягивает молнии. Правда, лично я бы не захотела оказаться там, где она сейчас лежит, когда сфера упадет в озеро. Место совершенно открытое.

Омаха увидел, что железный шар уже почти докатился до озера. Над ним бурлили титанические силы. Посреди огромной пещеры два вихря приближались друг к другу, образуя гигантскую копию песочных часов: торнадо электрических зарядов спешил навстречу поднимающемуся водовороту. И шар катился прямо туда. За ним гнались молнии, ударяя в железо.

– Я должен попытаться! – крикнул Омаха.

Вырвавшись, он сбежал вниз по лестнице. Пейнтер последовал за ним по пятам.

– Черт побери, Омаха, не швыряйся своей жизнью!

Омаха перепрыгнул через последние несколько ступенек.

– Это моя жизнь!

Подбегая к арке, Омаха поскользнулся, упал и проехал на "пятой точке". Его травмированная левая щиколотка откликнулась резкой болью, протестуя против такого грубого обращения. Пейнтер, мрачно наблюдавший за ним, сделал еще одну попытку.

– Твоя жизнь принадлежит не тебе одному. Сафия тебя любит. Если она тебе действительно небезразлична, не делай этого!

– Я не собираюсь швыряться своей жизнью.

Омаха сорвал ботинки и стащил носки. Затем подполз на четвереньках к воротам и, набрав полные пригоршни песка с тропы, высыпал его в носки.

– Что ты делаешь? – изумился Пейнтер.

– Изготовляю диэлектрические ботинки.

Откинувшись назад, Омаха натянул носки на ноги и размял песок так, чтобы он распределился под всей ступней. Ошалевший Пейнтер наблюдал за ним.

– Но почему ты... Сафии не пришлось бы...

– Я придумал только что. Как говорится, необходимость, черт бы ее побрал, является матерью прогресса.

– Я иду с тобой!

Омаха показал на босые ноги Пейнтера.

– Ты без носков. Нет времени ждать.

Вскочив на ноги, он побежал по песчаной тропе, то и дело поскальзываясь и спотыкаясь. Достиг чистого стекла и побежал дальше. Хотя Омаха и бравировал перед Пейнтером, он вовсе не был уверен в том, что его изобретение сработает. Вокруг него шипели искрящиеся молнии. Страх придавал дополнительные силы. Песок впивался в ступни. Потянутая щиколотка отзывалась на каждый шаг пламенеющей болью.

Но Омаха неудержимо бежал вперед.

* * *

Кассандра вынуждена была признать, что храбрости этим людям не занимать. Нервы у них были просто стальные. Она проводила взглядом Омаху, который как сумасшедший сбежал вниз по лестнице. Любили ли ее когда-нибудь так же беззаветно?

Заметив, что Пейнтер возвратился наверх, Кассандра отвернулась. "Позволила бы я ему?"

Она уставилась на катящийся шар, который приближался к озеру, озаренный кобальтово-голубым сиянием. У нее здесь осталось одно незаконченное дело. Кассандра взвесила все варианты, просчитывая свои ходы на тот случай, если в течение ближайших минут им всем не суждено будет погибнуть в страшном взрыве. Ее палец по-прежнему нажимал на кнопку. Кассандра посмотрела на Пейнтера. Тот не отрывал взгляда от Омахи, бежавшего к Сафии.

Что ж, они оба проиграли.

Докатившись до берега, шар последний раз подпрыгнул и с шумным всплеском упал в воду.

* * *

Омаха добежал до Сафии. Она лежала неподвижно. Вокруг проливались огненным дождем электрические разряды, но Омаха смотрел только на нее. Ее грудь поднималась и опускалась. Жива.

Со стороны озера громким шлепком донесся плеск упавшего в воду шара. Глубинная бомба сброшена. Времени больше нет. Надо срочно в укрытие. Подхватив Сафию на руки, Омаха обернулся. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она прикоснулась к какой-либо поверхности. Держа на руках обмякшее тело, положив голову Сафии себе на плечо, Омаха шагнул, пригибаясь, в дверь уцелевшего дома. Пусть от смертоносных молний это и не защитит, но кто знает, что произойдет, когда железная сфера достигнет дна озера. В любом случае крыша над головой тут окажется как раз кстати.

Очнувшись, Сафия простонала:

– Омаха...

Опустившись на корточки, Омаха уложил Сафию у себя на коленях, стараясь удержать равновесие.

– Я здесь, малыш! С тобой.

* * *

В тот самый момент, когда Омаха и Сафия скрылись в здании, над местом падения железной сферы поднялся гейзером столб воды. Он был такой высоты, словно тяжелый шар сбросили с крыши небоскреба Эмпайр-стейт-билдинг. Взметнувшись к сводам пещеры, водяной столб рассыпался, и брызги, соприкасаясь со свечением бури, пролились вниз жидким пламенем.

Аннигиляция антивещества.

Водоворот на поверхности озера запенился, успокаиваясь. Водяная воронка содрогнулась. Однако вихрь статических зарядов продолжал неумолимо спускаться сверху, неся смерть.

Пейнтер не отрывал глаз от озера. Водоворот снова набирал высоту, питаясь энергией приливных сил. Больше пока ничего не происходило. Огни обвалившегося гейзера упали на поверхность озера, воспламеняя горящие лужицы, которые тут же гасли, возвращаясь в устойчивое состояние. Природа любит равновесие.

– Должно быть, шар все еще катится, – заметила Корал. – Ищет самую низкую точку на дне озера. Чем глубже он опустится, тем лучше. Возросшее давление воды поможет начать локальную цепную реакцию и направит силу взрыва вниз.

Пейнтер повернулся к ней.

– Твой мозг когда-нибудь перестает работать?

Корал пожала плечами.

– Нет, а что?

К ней присоединился Денни.

– Если сфера достигнет наибольшей глубины, это станет лучшим местом для дыры в перегородке, которая отделяет эту пещеру от водоносного слоя с магматической водой. И озеро стечет в эту дыру.

Пейнтер покачал головой. Два сапога пара.

Кассандра подошла к Каре. Они впятером остались на балконе последними. Лулу увела рахим в дальнее помещение первого этажа. Капитан аль-Хаффи и Барак проводили туда же горстку оставшихся в живых шахра.

На черной поверхности озера вдруг появилось светящееся рыжевато-бурое пятно. И это не было отражением голубых огней под сводами пещеры. Источник света находился глубоко под водой. Там разгорался новый пожар. Всего за полсекунды пятно распространилось во все стороны.

– Определенно, там что-то происходит, – заметила Кассандра.

Прогремел низкий, раскатистый гром. Все озеро поднялось на несколько футов и обрушилось обратно. От его середины разбежались круги. Растущая водяная воронка рухнула.

– Всем вниз! – заорал Пейнтер.

Слишком поздно. Некая сила – не ветер и не ударная волна – вырвалась вперед, разглаживая водную гладь, стремительно распространялась во все стороны, гнала перед собой стену перегретого воздуха и наконец налетела на дворец.

Пейнтер, успевший добежать до угла, получил скользящий толчок в плечо. Его сбило с ног, подняло на огненных крыльях и безжалостно отбросило через всю комнату. Остальным пришлось испытать на себе всю силу стихии. Яростный удар швырнул их в дальнюю стену. Пейнтер зажмурился. Единственный сделанный вдох обжег ему легкие. И тут все закончилось. Жар спал.

Пейнтер поднялся на ноги.

– Всем в укрытие, – прохрипел он.

Следом налетел подземный толчок. Без какого-либо предупреждения, если не считать оглушительного хлопка, от которого едва не лопнули барабанные перепонки. Казалось, планета раскололась пополам. Весь дворец подпрыгнул на несколько футов и тотчас же рухнул обратно, повалив всех на пол.

Содрогания почвы усилились. Башня качнулась в одну сторону, затем в другую. Посыпалось треснувшее стекло. Верхний этаж башни с грохотом обрушился. Стеклянные колонны, лопаясь, валились вниз, падали на город или в озеро.

Пейнтер все еще лежал, распластавшись на полу, когда у него над ухом раздался громкий треск. Он увидел, как отломившийся балкон падает вниз, и разглядел отчаянно машущую руку. Это была Кассандра. В отличие от остальных ее не выбросило в балконную дверь, а впечатало в наружную стену дворца. Она упала вместе с обвалившимся балконом.

Вскочив на четвереньки, Пейнтер поспешил к ней.

Добравшись до края, он заглянул вниз и увидел Кассандру, распростертую среди груды битого стекла. Она отлетела недалеко и лежала на спине, продолжая сжимать в руке дистанционный взрыватель.

– Я его держу! – хрипло крикнула Кассандра, но Пейнтер не смог определить, угроза это была или заверение.

Кассандра поднялась на ноги.

– Держись, – крикнул Пейнтер. – Я уже бегу!

– Не надо...

Не успела она выпрямиться, как ей прямо в ноги ударила молния. Стекло расплавилось. Кассандра провалилась в лужицу по пояс, и тотчас же стекло снова застыло.

Она не закричала, хотя все ее тело содрогнулось от боли. Плащ на ней вспыхнул. Сжимая в кулаке взрыватель, Кассандра поднесла его к шее. Наконец из ее горла вырвался сдавленный крик:

– Пейнтер...

Заметив во дворе полоску песка, Пейнтер прыгнул вниз. Он приземлился неудачно, подвернув ногу. Но это было ничто. Вскочив, Пейнтер мыском ноги швырнул песок вперед, прокладывая узкую тропу к Кассандре. Добравшись до нее, он упал коленями на песок. В воздухе пахло паленым.

– Кассандра... Господи!

Она протянула ему взрыватель. Каждая черточка ее лица исказилась от невыносимой боли.

– Я больше не могу держать. Нажми...

Пейнтер накрыл ее руку своей ладонью.

Кассандра расслабилась, успокоенная сознанием того, что теперь Пейнтер уже обязательно удержит кнопку нажатой. Она повалилась на него, не обращая внимания на то, что одежда на ней тлеет. Оттуда, где обугленная плоть наткнулась на стекло, хлестала кровь, ярко-алая, артериальная.

– Почему? – прошептал Пейнтер.

Закрыв глаза, Кассандра покачала головой.

– ... долгу перед тобой.

– Что?

Открыв глаза, она встретилась с ним взглядом. Ее губы зашевелились в едва слышном шепоте:

– Жаль, что ты не смог меня спасти.

Пейнтер понял, что она имеет в виду не настоящее, а прошлое. То время, когда они были напарниками. Снова закрыв глаза, Кассандра уронила голову ему на плечо. Пейнтер прижал ее к себе. Кассандра умерла в его объятиях.

* * *

Сафия очнулась на руках у Омахи. Она ощущала запах пота, исходящий от его шеи, чувствовала дрожь его мышц. Омаха крепко прижимал ее к себе. Он сидел на корточках, сохраняя равновесие на пятках, и держал Сафию у себя на коленях.

Как Омаха попал сюда? Где они находятся? Вернулись воспоминания: сфера, озеро...

Сафия попыталась было высвободиться. Омаха словно очнулся. Покачнувшись, он протянул было руку, чтобы ухватиться за стену, и мгновенно отдернул ее назад.

– Саффи, лежи спокойно.

– Что случилось?

Лицо Омахи оставалось напряженным.

– Ничего особенного. Но давай посмотрим, удалось ли тебе спасти Аравию.

Не выпуская Сафию из рук, он поднялся на ноги и, пригибаясь, вынырнул в дверь. Сафия узнала это место. Именно здесь застрял железный шар.

Они посмотрели на озеро. Его поверхность продолжала бурлить водоворотом. Небо под сводами пещеры трещало и искрилось голубыми разрядами. Сафия почувствовала, что у нее внутри все оборвалось.

– Ничего не изменилось.

– Лапочка, ты проспала ураган и хорошее землетрясение.

Словно по заказу земля под ногами снова содрогнулась. Омаха отступил назад, но на этом все закончилось. Он опять повернулся к озеру.

– Взгляни на береговую линию.

Сафия вытянула шею. Вода отступила ярдов на двадцать.

– Уровень воды понижается.

Омаха стиснул ее крепче.

– У тебя получилось! Несомненно, озеро вытекает в одну из тех подземных водоносных полостей, о которых талдычила Корал.

Сафия подняла взгляд на сполохи статического электричества под сводами пещеры. Буря постепенно затихала, теряя силу по мере того, как заряды рассасывались, стекая вниз. Сафия окинула взором раскинувшийся вокруг город, которому пришлось пережить столько разрушений. Но теперь, по крайней мере, появилась надежда.

– Молний больше нет, – заметила Сафия. – Полагаю, огненная буря закончилась.

– Все равно я рисковать не буду. Держись.

Подхватив ее на руки, Омаха направился вверх к дворцу. Сафия не возражала. Однако она сразу же обратила внимание на то, что Омаха прихрамывает.

– В чем дело? – спросила она, крепче обвивая ему шею.

– Да так, пустяки. Просто в ботинки попал песок.

Пейнтер следил за их приближением.

Сафия ехала верхом на Омахе, устроившись на нем спереди.

– Омаха, гроза кончилась, – окликнул их Пейнтер, когда Омаха, шатаясь, вошел во внутренний дворик. – Можешь поставить Сафию на землю.

Омаха прошел мимо него.

– Только когда переступлю порог.

Однако сделать это ему так и не удалось. Шахра и рахим обступили Омаху и Сафию со всех сторон, поздравляя и благодаря. Денни крепко обнимал брата. Вероятно, он сказал ему о Кассандре, потому что Омаха взглянул на ее тело, прикрытое плащом.

Если не считать обилия ссадин, синяков и ожогов, все остальные пережили конец бури хорошо. Пейнтер обвел взглядом собравшихся. Он уже отключил дистанционный взрыватель – Сафии больше ничто не угрожало.

Корал выпрямилась, сжимая в руке реактивный гранатомет. Она поднесла к нему железную пряжку. Та прилипла. Корал поймала на себе вопросительный взгляд Пейнтера.

– Намагничен, – сказала она, отбрасывая гранатомет. – Очень сильный электромагнитный импульс. Весьма любопытно.

Однако прежде чем Пейнтер успел ответить, подземный город содрогнулся от нового толчка, настолько сильного, что обвалилась еще одна стеклянная колонна, треснувшая после первых двух толчков. С оглушительным грохотом груда стекла обрушилась на город. Это грозное предупреждение напомнило всем, что опасность еще не миновала. Словно в подтверждение, снизу донесся глухой рокот, от которого задрожало стекло под ногами. Все застыли на месте, затаив дыхание.

Долго ждать не пришлось. Из озера вырвался шипящий гейзер и взметнулся вверх фонтаном высотой с трехэтажный дом, а толщиной со ствол двухсотлетней секвойи. До этого вода непрерывно убывала, и озеро сократилось до четверти от своих первоначальных размеров. Обнажавшееся дно было покрыто страшными трещинами, подобно скорлупе гигантского яйца.

Теперь вода хлынула обратно. Все зачарованно наблюдали за этим.

– Судя по всему, подземные толчки разрушили перегородку, которая отделяла пещеру от водоносного слоя, содержащего магматическую воду, – предположил Денни.

Озеро начало снова быстро наполняться водой.

– Пещеру скоро затопит! – воскликнул Пейнтер. – Надо срочно уходить отсюда!

– Ну вот, из пожара в наводнение, – проворчал Омаха. – Час от часу не легче.

* * *

Сафия помогла собрать детей. Все поспешно покидали подземный город. Молодые мужчины-шахра помогали идти пожилым женщинам-рахим.

К тому времени, как беженцы добрались до лестницы, ведущей наверх, озеро уже вышло из своих первоначальных берегов и стало заливать нижние кварталы. А гейзер не собирался утихать.

Впереди, светя фонариками, шли самые сильные мужчины. Местами проход был заполнен грудами обрушившихся камней. Шахра разбирали завалы, прокладывая дорогу наверх. Остальные ждали, когда путь будет расчищен, затем снова двигались вперед, поднимаясь насколько возможно быстро. Как вдруг сверху донесся крик, полный безграничной радости:

– Ур-рр-ра!

Услышав его, Сафия испытала бесконечное облегчение.

Свобода!

Беженцы преодолели последний отрезок лестницы. Наверху Сафию встретил Пейнтер и помог выбраться наружу. Следом за ней из пещеры поднялась Кара.

Сафия едва узнала холм-останец, превратившийся в беспорядочную груду камней. Молодая женщина огляделась вокруг. Ветер еще не утих, но буря уже закончилась, передав свою энергию подземной катастрофе. На небе сияла полная луна, окрасившая весь мир серебром.

Капитан аль-Хаффи помахал фонариком, указывая на тропинку вниз через завалы. Исход продолжился. Растянувшись вереницей, беженцы стали спускаться с горы. Покинув камни, они оказались среди песков. Дальше местность поднималась. Вихрь, закруживший песок, образовал воронку диаметром в несколько миль. Беженцы прошли мимо обгорелых остовов вездехода и машин. Окружающая местность была исчерчена черными полосами расплавленного песка, над которыми в ночной воздух все еще поднимался дым.

Пейнтер, сбегав к опрокинутому вездеходу, забрался внутрь и, побыв там какое-то время, выбрался назад. В руке он сжимал портативный компьютер. Корпус компьютера треснул, обуглился. Сафия вопросительно посмотрела на эту добычу, но Пейнтер предпочел ничего не объяснять.

Беженцы уходили в глубь пустыни. У них за спиной из обвалившегося останца хлестал фонтан. Впадина медленно заполнялась водой.

Сафия шла рядом с Омахой, держа его за руку. Все переговаривались вполголоса. Сафия заметила, что Пейнтер идет один. Сжав Омахе руку, Сафия шепнула:

– Я на минутку.

Приблизившись к Пейнтеру, Сафия пошла рядом. Удивленный, тот вопросительно посмотрел на нее.

– Пейнтер, я хочу тебя поблагодарить.

Он улыбнулся, мягко изогнув губы.

– Не надо меня благодарить. Я лишь делал свое дело.

Сафия шла рядом с ним, сознавая, что у него в груди скрывается гораздо более глубокое чувство. Оглянувшись на Омаху, она снова посмотрела на Пейнтера.

– Я... мы...

Он вздохнул.

– Я все понимаю.

– Но...

Пейнтер повернулся к ней лицом. Его голубые глаза наполнились болью, но в то же время и решимостью.

– Я правда все понимаю. Честное слово. – Он кивнул на Омаху: – А твой избранник – отличный парень.

Сафии хотелось сказать еще тысячу разных слов.

– Ступай, – с мягкой улыбкой, проникнутой болью, остановил ее Пейнтер.

Поняв, что ей никакими словами не утешить его, она вернулась к Омахе.

– Что это было? – спросил тот, тщетно пытаясь придать голосу небрежный тон.

Сафия снова взяла его за руку.

– Прощание...

Путники достигли края низины. У них за спиной растекалось настоящее озеро. Обломки столовой горы уже почти скрылись под водой.

– Стоит ли теперь беспокоиться насчет того, что вся эта вода насыщена антивеществом? – спросил Денни, задержавшись на гребне.

Корал покачала головой.

– Сочетание "шариков Баки" с молекулами антивещества тяжелее обычной воды. После того как воды озера объединились с обширным водоносным горизонтом, додекаэдры опустятся вниз. Со временем они растворятся в подземных водах, и антивещество медленно аннигилирует без какого-либо вреда.

– Значит, вся энергия ушла, – заметил Омаха.

– Вместе с нашими способностями, – добавила Лулу, останавливаясь между Сафией и Карой.

– Что вы хотите сказать? – изумленно спросила Сафия.

– Благословение окончилось. – В голосе старухи не было огорчения – лишь простая констатация факта.

– Вы в этом уверены?

Лулу кивнула.

– Такое уже происходило с некоторыми из нас. Я говорила об этом. Наш дар очень хрупкий, его легко разбить. Во время землетрясения что-то произошло. Я это почувствовала. Словно порыв ветра пронесся по моему телу.

Остальные рахим дружно закивали.

– Всему виной электромагнитный импульс, – снова заговорила Корал. – Такой мощный толчок, скорее всего, вывел "шарики Баки" из стабильного состояния, и они быстро разрушились.

Корал повернулась к Лулу.

– Когда рахим теряет свой дар, бывало ли, чтобы он к ней возвращался?

Ходжа покачала головой.

– Очень любопытно, – задумчиво произнесла Корал. – Для того чтобы митохондрия вырабатывала додекаэдры воды, заполняя ими клеточную жидкость, она должна иметь в себе семена – хотя бы несколько штук, то есть образец, который первоначально содержался в оплодотворенной яйцеклетке. Но если все они распадутся, сама по себе митохондрия не сможет выработать новые.

– Значит, способности действительно потеряны безвозвратно, – разочарованно произнесла Сафия.

Она посмотрела на свои ладони, вспоминая чувство тепла и умиротворения. Исчезло...

Ходжа взяла ее руку. Сафия ощутила в этом прикосновении долгий временной отрезок, на протяжении которого маленькая девочка, заблудившаяся в пустыне и обретшая убежище, превратилась в женщину, стоящую перед ней сейчас.

Нет, быть может, волшебство исчезло не бесследно. Чувство тепла и умиротворения, которое Сафия ощущала раньше, не имело никакого отношения к благословениям и ниспосланным дарам. Это было просто прикосновение человеческой руки, несущее тепло семьи, умиротворение определенности и веры в себя. И этого должно быть достаточно.

Прикоснувшись к рубиновой слезинке под левым глазом, ходжа тихо промолвила:

– Мы, рахим, называем этот знак "печалью". Мы носим его как память о последней слезинке, пролитой царицей, когда та покидала Убар, – пролитой по погибшим, по себе самой, по тем, кто пойдет следом за ней и будет нести ее ношу.

Лулу опустила руку.

– А сейчас под этой полной луной мы переименуем наш знак просто в "фарра".

– Радость, – перевела Сафия.

Старуха кивнула.

– Первая слезинка, пролитая от счастья. Наконец тяжкое бремя снято с наших плеч. Теперь мы можем выйти из тени на солнечный свет. Время скрываться осталось позади.

По-видимому, у Сафии на лице оставалась тень разочарования. Взяв Сафию за плечо, ходжа мягко развернула ее к себе.

– Помни, дитя мое, жизнь движется не по прямой линии, а по кругу. Пустыня отнимает, но она и отдает назад.

Отпустив Сафию, старуха обвела рукой новое озеро, которое разливалось перед ними.

– Убар погиб, но возвратился Эдем.

Сафия посмотрела на водную гладь, залитую лунным светом. Она представила себе Аравию, затерянную в глубине веков, до основания Убара, до падения метеорита, – страну обширных саванн, зеленых лесов, полноводных рек, цветущей жизни. Представила, как вода течет по иссушенным пескам ее родины, объединяя прошлое и настоящее. Райский сад, возрожденный на земле.

Возможно ли это?

Приблизившись к Сафии сзади, Омаха привлек ее к себе, протягивая руку вперед.

– Добро пожаловать домой, – прошептал он.

Эпилог