Егор – самый молодой из них, ему и самому восемнадцати еще не исполнилось, и потому ему проще остальных найти с девчонкой общий язык. Наверное.
«Свалилась же она на нашу голову, – подумал Чужинов. – Если бандиты не ушли, придется обойти селение стороной. Нет у нас в задачах всех повстречавшихся бандитов уничтожать. Но что в таком случае делать с ней? И не бросишь ее… люди мы или такие же, как и они?»
Они поджидали возвращения разведчиков на опушке леса. Девчонка оправилась от испуга и даже повеселела, с улыбкой что-то рассказывала Егору. Тот слушал Машу с самым серьезным видом и как будто не замечал, как она строит ему глазки. А может, и замечал, но не обращал внимания. Или все же обращал: вид у Егора был такой, как будто он устал от бесконечного женского внимания и оно давным-давно его утомило.
«Дети они еще оба», – улыбнулся Глеб.
– Чужак, – отвлек его Войтов, – они возвращаются.
И верно: вынырнув из-за частокола, к ним направлялись оба лазутчика. Шли напрямик, не скрываясь, и даже по их походке точно можно было определить, что в поселке спокойно.
Так и оказалось: едва приблизившись, Рустам, шутливо откозыряв, начал докладывать:
– Мы еще по дороге на мужичков в лесу наткнулись. Они рассказали, ушли эти козлы. С утра еще свалили. Так что, красавица, смело можешь возвращаться, – улыбнулся он Маше.
Вопреки ожиданию та особых признаков радости не проявила. Наоборот, оглядела всех испуганно. Как же: с ними она чувствовала себя в полной безопасности, к тому же столько внимания… И еще накормили всякими лакомствами, о существовании которых она и забыть-то давно успела. Например, шоколадкой, покрытой седым налетом и твердой как камень, но от этого не менее вкусной.
– Мы тебя проводим, – успокоил ее Глеб.
«Заодно и узнаем: кто они, сколько их и где базируются. Информация не лишняя. Ну и переночуем в тепле, как планировали».
– Кто бы только знал, как эти гады задолбали! – У старика на глазах блестели слезы, которых он не скрывал. – Как фашисты какие-то: дай, дай, дай! А то, что мы сами последний хрен без соли доедаем, их абсолютно не колышет. Ладно бы только еду требовали, так еще повадились девок с собой забирать. Мало им того, что они баб наших за своих считают. То Аленку с собой утащили, теперь вот на Машу глаз положили. А ей-то всего семнадцатый пошел!
Глеб вспомнил, что дал девчонке от силы четырнадцать. Хотя чего удивительного при таком-то питании.
– В прошлые разы хотя бы без жертв обходились, а на этот раз сразу двоих убили. И обещали через неделю снова наведаться. Господи, как хорошо было, когда мы сами по себе жили и никто о нас не знал! Нет же, решили с соседями связь установить. Установили!
– Ладно тебе дед, глядишь, образумится все, – попытался успокоить его Прокоп.
– Да что тут может образумиться? Мор, что ли, их внезапно возьмет?
– Может, и такое случится. – Прокоп выразительно посмотрел на Чужинова, но тот молчал.
– Да уж случилось бы поскорей! – в сердцах сказал Антон Валерьевич Пахнутьев, бывший в этом селении если не главным, то самым старшим по возрасту.
– Сколько их?
– Больше двадцати человек зараз не приходило, но сколько их на самом деле, только дьявол и знает. Человек с полста точно наберется.
Рустам тоже время от времени смотрел на Чужинова, и тот прекрасно чувствовал его взгляды, но продолжал молчать. Дело ведь не в том, сколько там бандитов на самом деле: сейчас, когда он собрал вокруг себя лучших, они и всемером – грозная сила. И не в том, что у них есть задание, выполнить которое они обязаны ценой жизни. Хотя, конечно, хотелось бы без этого обойтись. Все гораздо проще. И страшнее.
Бандитское поселение – это не гигантская малина, где в перерыве между набегами пьют, гуляют, играют в карты и замышляют свои черные дела душегубы, а между ними крутятся отвязные марухи. В подавляющем большинстве случаев это – обычный поселок, где женщины стирают белье, пекут пироги и занимаются огородом, где на улицах играют дети. Вернее, не совсем обычный: от обычного его отличает то, что его обитатели считают себя вправе убивать других людей, добывая необходимое для выживания.
Вся проблема в том, что не выживут женщины с детьми, если останутся без мужчин, не тот сейчас мир. Много раз Чужинову приходилось уничтожать рыскающие в поисках наживы, идущие куда-то с конкретной целью или возвращающиеся после удачного налета банды. Но там всегда были одни лишь мужчины, отлично понимающие, на что они идут и чем им это грозит. Да, иной раз случалось и целые бандитские поселения штурмом брать. Но и тогда не оставляли женщин с детьми на пепелище, не бросали людей на произвол судьбы – распределяли по другим, нормальным поселкам, где живут, вернее, выживают, обычные люди. Бывало, до штурма дело не доходило: доходчиво объясняли обитателям бандитских прибежищ, что выбор невелик – либо перейти к нормальной жизни, либо их постигнет участь тех-то и тех-то.
Что он может сейчас? Попробовать их отрезвить? Или пригрозить карой? Не получится, и даже смешно: далековато они от тех мест, где существует хоть какая-то видимость закона благодаря стараниям Ларионова, Викентьева, того же Прокопа Киреева и им подобных.
Безусловно, тяжело смотреть и на этого старика, и на прочих обитателей: понурых, с отчаянием в глазах и без всякой надежды на будущее. Предложить всем сняться с насиженного места и уйти на запад? Туда, где, по крайней мере, бандитов им точно не будет нужды опасаться. Их примут с радостью: людей осталось мало, а земля прокормит всех, заботиться лишь о ней надо. Но вот так, зимой, в самый разгар холодов, с малыми детьми на руках и практически без запасов… Много ли их дойдет? Для себя Чужинов решил твердо: если они вернутся, хватит с него всех этих рейдов и остального прочего. Возглавит какое-нибудь поселение – ему уже не раз предлагали – и будет жить в нем ради его обитателей, Марины и их будущего ребенка. И пусть голова у него болит только о близких людях.
– Ладно, дед, и так засиделись, – сказал Глеб, поднимаясь на ноги. – Пойдем-ка мы спать. Как говорится, утро вечера мудренее.
Старик печально вздохнул и проводил их тоскливым взглядом: видно, что люди хорошие, но мало их, да и желанием помочь они не горят.
– Ну что, у кого есть какие-нибудь мысли? – спросил Чужинов, когда они собрались в доме, отведенном им для ночевки. Убогом, где по полу гуляли сквозняки, а из всех окон застекленными оказалось всего-то два, остальные наглухо заколочены досками. Но, по крайней мере, было в нем относительно тепло и спать предстояло не на промерзшей земле, накидав на нее толстый слой лапника и прижимаясь к костру так, чтобы забрать от него как можно больше тепла и в то же время не сгореть во сне.
– Мысль есть, Глеб, – откликнулся первым Рустам. – Скорее даже не мысль, а так, наметка. Так что давайте, малята, я вам сейчас ее расскажу, а затем все вместе мы ее и обмозгуем.
Глава 17Ночной визит
Вообще-то Глеб, зная непримиримую ненависть Джиоева к бандитам, особенно понятную после его исповеди, ожидал, что тот предложит сровнять бандитское поселение с землей. Или, по крайней мере, устроить в нем большой тарарам. После чего предупредить бандитов, что тарарам будет еще больше, если те не сделают соответствующих выводов. Возможность такая имелась: было у них достаточное количество пластита, прихваченного с собой на всякий случай. И специалист для подобных мероприятий имелся – Прокоп Киреев. Но Рустам предложил другое.
– Мысль моя проста, как перпендикуляр, – начал тот, когда убедился, что все его внимательно слушают. – По мне, так самым верным решением было бы полностью это гнездо уничтожить. Но проблема в том, что помимо выродков, которым давно пора болтаться в петле или гнить в земле с пулей во лбу, там женщины и дети, и их жалко. В общем, я предлагаю наведаться туда и поговорить с их главарем. Убедительно так поговорить, чтобы у него ни мыслей, ни желания не осталось вновь сюда заявиться. Как вы считаете, сработает?
– Ну, при должном раскладе и если он у них в авторитете… возможно, и сработает, – задумчиво протянул Прокоп. – Неплохо бы узнать, что за личность у них там заправляет. Если его из-под палки слушаются, черта с два твой план сработает. Да и вообще, могут без его ведома сюда заявиться. Ну а если он всех в кулаке держит, тогда другое дело.
– А вот это мы прямо сейчас и попытаемся узнать. Егор, сходи приведи деда, он еще спать не должен. Но даже если и заснул, безжалостно его буди: он в этом кровно заинтересован. – Мысль, пришедшая в голову Джиоеву, Глебу понравилась.
«И Прокоп в своих рассуждениях, безусловно, прав. Во всяком случае, попытаться стоит, – решил он. – По крайней мере, люди здесь отсрочку получат. Ну а весомые аргументы, надеюсь, мы найдем».
Егор привел Пахнутьева быстро, и пяти минут не прошло.
– Дед, мы тут все голову ломаем, как бы вам помочь? – с молчаливого одобрения Чужинова начал разговор Рустам.
Тот оглядел их с сомнением. Семь человек, причем один совсем мальчишка – усы еще толком не растут. А другой возрастом уже под пятьдесят.
– Мало вас, – вздохнул Антон Валерьевич. – А у нас мужиков, тех, которые умеют держать оружие, кот наплакал. Да и оружия-то практически нет: все, что получше было, давно уже забрали, ироды. Твари нападут, даже отбиться нечем.
– Ты не понял, дед: воевать мы не собираемся.
– И как же вы тогда все это себе представляете?
Глеб пожал плечами:
– Да обыкновенно. Нагрянем к ним ночью, поговорим с главным, договоримся с ним, чтобы вас больше не трогали, а после тихо уйдем.
– Это с Демьяном-то договоритесь? Да его свои как огня боятся, а уж там отморозки!.. – Сомнения в голосе деда прибавилось еще на порядок. – Зверь он, в нем человеческого давно ничего не осталось!
– Так, значит, слушаются его люди?
– По струнке ходят.
Все семеро переглянулись между собой.
– Гора с плеч. – Рустам улыбался.