— Вы решите, что я несу вздор.
— Не беспокойтесь. Я ни на миг не поставлю под сомнение вашу профессиональную компетентность.
— Кто из нас телепат? — улыбка Йохансона получилась вымученной. — Ну хорошо, это была не флуктуация. Психика капитана могла войти в резонанс лишь с психикой другого человека.
— Антиса? — уточнил Бреслау.
— Или коллантария. Я понимаю, что это бред, но иного объяснения у меня нет.
— Бред — моя стихия, Йохансон. Благодарю вас, вы нам очень помогли. Думаю, напоминать вам про подписку о неразглашении излишне? И последний вопрос. По вашему мнению, капитан Шпрее выйдет из комы?
— Шанс есть… Я не гематр, но дал бы пятьдесят на пятьдесят. У капитана Шпрее практически нет привязанностей, с помощью которых я бы его тащил наружу. Ни семьи, ни любимой женщины, ни близких друзей. Из увлечений — те же полёты. Он болен Космосом, потому и застрял. Похоже, он всю жизнь мечтал о чём-то подобном…
Йохансон замолчал, переминаясь с ноги на ногу. Хрустнул сплетёнными пальцами.
— Но я провёл лишь предварительную диагностику. Возможно, детальное зондирование выявит «рычаги возврата». Мне нужна квалифицированная бригада врачей-менталов. Один эмпат как минимум. Не могу дать никаких гарантий, но попытаться стоит.
— Ещё раз спасибо за помощь. Мы сделаем всё возможное, чтобы вернуть капитана. Не смею более вас задерживать.
Предположения, думал Тиран, возвращаясь в Управление. Гипотезы. Версии. Спектральные линии. Волновые слепки. Особенности поведения. «Психика капитана могла войти в резонанс лишь с психикой другого человека». Время гипотез закончилось.
Это антис. Это антис, чтоб его черти съели! Это антис, и он, чертяка, ел капитана Шпрее, как распоследняя флуктуация, год просидевшая на голодном пайке. Антис-людоед? Даже думать о таком не хочется.
А придётся.
— Счастлив видеть вас, гуру-махараджа.
— Не называйте меня так, — попросил Вьяса Горакша-натх.
— Присаживайтесь, умоляю. Очень тяжело человеку, подобному мне, — генерал Бхимасена встал на колени и сложил ладони перед грудью, — который связан тенетами материальной природы, достойным образом прославить ваши замечательные качества. Вы океан всех благоприятств. Ваша преданность, гуру-махараджа, вдохновляет меня…
— Не называйте меня так, генерал, — повторил гуру. — Вы не мой ученик, между нами нет отношений наставника и последователя.
Генерал понял, что шутки кончились. Руководитель антического центра на Чайтре, в прошлом — боевой офицер, Рама Бхимасена с иронией относился к йоге, с равнодушием — к ордену натхов, и с колоссальным уважением — к явившемуся в его кабинет гуру. О йогине генерал слышал достаточно, чтобы по достоинству оценить организаторские таланты этого человека. С такими людьми надо знать границы, какие опасно переступать.
Генерал встал. Отряхнул брюки, хотя на ковре, закрывавшем пол кабинета, не было ни пылинки. Посмотрел в глаза гостю:
— Как мне называть вас?
— Вьяса-джи. Этого будет достаточно.
— Тогда и вы зовите меня Рама-джи. Иначе я обижусь.
— Хорошо.
— Вьяса-джи, вы не из тех людей, кто ходит по официальным организациям. Давайте не будем впустую тратить время друг друга. Чего вы хотите?
— Покажите мне волновой слепок антиса, о котором спрашивал Ларгитас.
Не спеша отвечать, генерал прошёлся по кабинету. Натянул поглубже форменный ярко-алый тюрбан, одернул китель, сунул большие пальцы рук за пояс. Самый придирчивый наблюдатель не нашёл бы в одежде Бхимасены ни малейшего изъяна. Гуру знал, что генерал просто тянет время, размышляя, и генерал знал, что гуру это знает.
— Время, — наконец произнёс Бхимасена. — Я обещал не тратить его впустую и сдержу слово.
— Это значит, — в голосе Горакша-натха не было и намёка на улыбку, — что вы не спросите меня, откуда мне известно про запрос?
— Да.
— Не спросите, где я услышал про волновой слепок?
— Да.
— Вы покажете мне его?
— Нет.
— Ответ окончательный?
— Нет. Я не покажу его вам до тех пор, пока вы не объясните мне, зачем вам это надо. Вряд ли практика йоги требует от вас изучения антических слепков. Итак, зачем?
— Я хочу знать, точно ли этот антис — брамайн.
— И вы определите это на глазок?
— Если не определю, вы ничего не теряете. Если ошибусь, вы тоже ничего не теряете.
— Кроме головомойки за демонстрацию секретных материалов постороннему.
— Присланный слепок засекречен?
— Да.
— Лжёте.
— Лгу. Как вы определили?
— Вы — честный человек, Рама-джи. Ложь для вас — страдание, а значит, накопление. Ваш энергетический ресурс только что увеличился. Сказать, насколько? Могу отдельно рассчитать накопление от лжи, и отдельно — от сквозняка при вашем ревматизме.
— Это лишнее.
— Тогда начнём с начала: присланный слепок засекречен?
— Ещё не успели. С другой стороны, Вьяса-джи, вы объяснились, и теперь я, как честный человек… Ваше счастье.
Генерал опустил руку на сенсорную панель стола. Всплыла гроздь эллипсоидных голосфер, в них завертелся цветной калейдоскоп: линии, пятна, вспышки.
— Ещё раз, — попросил гуру. — С начала.
Калейдоскоп повторился.
— Это брамайн, — сказал гуру. — Это антис. Это наш антис.
— Доказательства?
— Вам нужны доказательства?
— Разумеется. Антический центр — учреждение цивильное, но я всё-таки военный, то есть солдафон, упрямый чурбан. Без доказательств я не поверю и собственной матери. Если у вас нет фактов, сотворите чудо, дабы я уверовал. Говорят, йогины стирают одежду в ледяной проруби, а потом сушат её жаром своего тела. Вы умеете сушить одежду, Вьяса-джи?
Гуру сел на пол, скрестил ноги и сосредоточился. Ряса шафранового цвета делала его похожим на сугроб, залитый апельсиновым соком. С минуту ничего не происходило, только серьги-кольца в ушах гуру начали раскачиваться без видимой причины. Затем сферы схлопнулись, как если бы их отключили с панели. Световое панно на стене — орёл-гигант распростер крылья над созвездием Хобота — задрожало, брызнуло снопами искр и превратилось в чёрную пустыню. Мяукнул аварийный зуммер, сообщая о внеплановом отключении компьютера.
— Вы могли бы взорвать мой кабинет? — с интересом осведомился генерал.
Впору было поверить, что он просит о взрыве.
— Не только кабинет, Рама-джи. Моей ауры хватит на всё здание.
— Вы бомба?
— В какой-то степени. Я не умею сушить одежду, но я — находка для террористов и подарок для циркачей. Я также вижу чужие ауры, вижу и анализирую. Назовите ауру волновым слепком, и ничего не изменится. Этот антис — брамайн. С отклонениями от нормы, но я тоже, извините, с отклонениями.
— Допустим. И что это значит?
— Вы уже отправили корабли на его поиски?
— Нет.
— Связались с другими антисами расы Брамайн?
— Нет.
— Ребёнок-антис, дитя брамайнов, потерялся в космосе, а вы и пальцем не пошевелили, чтобы его найти? Рама-джи, вы казались мне более благоразумным…
Жестом генерал велел гуру замолчать. Гуру подчинился. Он уже сказал всё, что требовалось.
— Ребёнок? — после долгого молчания произнёс Рама Бхимасена. С лица генерала потихоньку сползала краска. Минутой раньше щёки руководителя антического центра цветом напоминали его же багряный тюрбан. — Я готов поверить, что вы увидели в слепке антиса. Нашего антиса? Хорошо, поверю и в это. Но почему ребёнок? Не слишком ли много для визуального анализа ауры?
Гуру пожал плечами. Он продолжал сидеть на полу, позволяя генералу возвышаться над собой. Горакша-натх знал, что генерала это успокаивало. Нависая над собеседником, легче принять чужую точку зрения — если не из чувства сострадания, то из чувства превосходства.
— Ребёнок, — генерал вновь зашагал по кабинету от стены к стене. Зуммер отключился, засветилось панно. В дверь сунулся взволнованный секретарь, но генерал взмахом руки велел ему убраться вон. — Это всё меняет. Я не придерживаюсь вашей доктрины, Вьяса-джи. Я не верю, что наши антисы — аватары тех или иных божеств…
— Многие верят, — скучно заметил гуру.
— И что?
— Многие не поймут, почему антический центр не ищет священное дитя с первой же минуты, как о нём стало известно. А когда многие чего-то не понимают, они делаются опасны. Особенно если в их хоре звучит слово «священное».
— Вы мне угрожаете?
— Ни в коем случае. Я просто взвешиваю причины и следствия.
— О да, конечно! Впрочем, вы правы: если это ребёнок, если он гарантированно брамайн…
— Вы начнёте поиски?
— Да! И вовсе не потому, что вы меня к этому принудили. Это мой долг. Учтите, наши эксперты триста раз проверят слепок. Я пошлю запрос Злюке Кешабу: пусть брамайнские антисы подключатся к делу. И если всё подтвердится, если мы разыщем беглеца и вернём на родину, я первый рассыплюсь перед вами в благодарностях. А может, вам не надо благодарностей? Может, вы хотите чего-то конкретного? Если это в моей компетенции…
Гуру кивнул:
— Да. Я хочу конкретного.
— Чего же?
Генерал улыбнулся. Все люди — люди, даже йогины.
— Вы будете держать меня в курсе поисков, — теперь настал черёд улыбаться Горакша-натху. Улыбка мелькнула и сгинула без следа. — Самым подробным образом. Будете выслушивать мои соображения, если таковые появятся. Я не требую, чтобы вы непременно им следовали, но выслушать — это не так уж сложно. Когда же священное дитя вернётся на родину…
Вьяса Горакша-натх наклонился вперёд:
— Вы включите меня в состав коллектива, который будет заниматься социальной адаптацией юного антиса.
— Зачем? — изумился генерал.
— Я буду учить его йоге. Я буду учить его, а он — меня. И поверьте, это пойдет на пользу нам всем.
— Почему бы вам не обратиться ко взрослым антисам? Это проще, а главное, быстрее…
— Обращался, — бесстрастно сказал гуру. — Они не хотят.
— Не хотят учиться у вас?
— Да. И учить меня — тоже.