Атака на зрительные бугры, вспомнил Тиран. Атака на мозжечок. Угнетение бледного тела, вплоть до паралича. Такого Гюнтера Сандерсона он ещё не видел. Встрепанный, нескладный, с всклокоченными волосами, одетый в смешную цветастую пижаму, Гюнтер излучал опасность, как леопард, присевший для прыжка.
— Уходите, — прохрипел Гюнтер. — Немедленно!
Было ясно, что менталы разговаривают вслух для Тирана. Им самим вряд ли требовались слова, медлительная человеческая речь.
— Уже ухожу, — Скорпион одернул кимоно, поправил накидку, сползшую на левое плечо. На щеках сякконца зажёгся бледный румянец. — Я сказал всё, что требовалось. Бреслау-сан, клан даёт вам шесть месяцев. Ваша задача — собрать убедительные доказательства вашей невиновности в гибели доктора ван Фрассен. Собрать и предоставить клану. Через полгода я приду за ними, и надеюсь, что клан сочтёт доказательную базу исчерпывающей. Спокойной ночи, господа! Не провожайте меня, я найду дорогу.
Гюнтер посторонился, и Скорпион оставил кабинет.
— Зачем он приходил? — спросил молодой человек.
Зачем, отметил Тиран. Кавалер Сандерсон не спросил, кто это был. Кавалер Сандерсон интересовался только целью визита, а значит, имел представление о Скорпионах.
— Хотел пожелать нам спокойной ночи, — шагнув к ложному подоконнику, Бреслау взял бутылку виски. — Зачем же ещё? Думаю, теперь я не засну. Это не бункер, это какой-то проходной двор! Хотите выпить?
— Хочу, — без колебаний откликнулся Гюнтер.