– Нам не следует говорить об этом.
– Не думаю, что наш разговор кого-то обеспокоит. Сейчас синяки исчезли – я исцелил тебя, но они были прежде – застаревшие, но были.
Он встал, хотя и не подошел ближе.
– Ты можешь поговорить со мной. Можешь открыться мне.
Мои глаза обратились на него. Господи, я знала это. Вспомнился горький опыт прошлой зимы. Если бы я доверила ему свои секреты, Адам был бы жив и никто из нас, вероятно, не оказался бы в этой ситуации.
Чувство вины зашевелилось у меня в животе, но сейчас обстоятельства были совсем иными. Рассказ об испытаниях и стрессовых тестах только расстроит его, и он отреагирует. А признаться, что я убила Блейка даже не столько из самообороны – нет, даже мысль о таком пугала. Я не хотела думать, не то что говорить об этом.
Дэймон вздохнул.
– Ты не доверяешь мне?
– Доверяю.
Мои глаза расширились.
– Я доверяю тебе свою жизнь, но я просто… Мне нечего сказать о том, что происходило здесь…
– Я думаю, есть много что сказать.
Я покачала головой.
– Я не хочу спорить.
– Мы не спорим. – Он подошел совсем близко, положил руки на мои плечи. – Просто ты, как обычно, дьявольски упряма.
– Уж кто бы говорил[8].
– Отличный фильм, – кивнул он. – Когда у меня было свободное время, я пересмотрел много старых фильмов.
Я закатила глаза, но не смогла не улыбнуться.
Опустив голову, он обхватил мои щеки, всматриваясь в меня сквозь свои густые ресницы.
– Я беспокоился о тебе, Котенок.
У меня сдавило грудь. Он редко признавался, что беспокоился о чем бы то ни было, и я совсем не хотела, чтобы он волновался из-за того, что случилось со мной.
– Все хорошо. Честно.
Он продолжал смотреть, словно мог видеть меня насквозь, видеть всю мою ложь.
Прошел не один час после того, как мы с Кэт расстались и как в мою комнату принесли жалкое подобие обеда. Я пытался смотреть телевизор и даже уснуть, но это было чертовски трудно, когда я знал, что она находится за соседней стеной, или когда слышал, как она двигается в ванной.
Один раз, примерно в середине ночи, я услышал ее шаги за дверью, и я знал, что она стояла там, борясь с тем же желанием, что и я. Однако нам следовало проявлять осторожность. Какова бы ни была причина того, что они поместили нас в пространство, которым мы могли пользоваться вместе, это не предвещало ничего хорошего, и я не желал рисковать, не хотел, чтобы нас переселили и разделили.
Но я беспокоился о ней. Я знал: она что-то скрывала. То, что произошло до моего появления. И как полный идиот, который не может справляться со своими эмоциями, я поднялся и открыл дверь в ванную.
Там было тихо и темно, но я оказался прав. Кэт стояла там, застыв, опустив руки. Увидеть ее такой было невероятно больно. Обычно она не могла спокойно стоять или усидеть на месте дольше двадцати секунд, но сейчас…
Я нежно поцеловал ее и сказал:
– Иди спать, Котенок. Так мы оба сможем отдохнуть.
Она кивнула, а потом сказала те три слова, которые всегда могли поставить меня на колени:
– Я люблю тебя.
После она снова ушла в свою комнату, а я – в свою. И наконец уснул.
Когда настало утро, пришла Нэнси. Увидеть ее чопорное лицо и пластиковую улыбку было не самым лучшим началом дня.
Я ожидал, что снова встречусь с Кэт, но меня забрали на медицинский этаж, чтобы сделать еще один анализ крови, а потом показали больничную палату, о которой говорила Кэт.
– Где маленькая девочка? – спросил я, осматривая комнату в поисках ребенка, о котором упоминала Кэт, не увидел никого похожего по описанию. – Кажется, ее звали Лори или как-то так.
Лицо Нэнси оставалось непроницаемым.
– К сожалению, она отреагировала не так, как мы ожидали. Она скончалась несколько дней назад.
Дерьмо. Я надеялся, Кэт не узнает об этом.
– Вы, ребята, давали ей «ЛГ-11»?
– Да.
– И он не сработал.
Ее взгляд стал острым.
– Ты задаешь слишком много вопросов, Дэймон.
– Слушайте, вы держите меня здесь, вероятно, чтобы использовать мою ДНК. Вполне понятно, почему я проявляю некоторое любопытство.
Какое-то время она изучала мое лицо, а потом обернулась к одному из пациентов, которому меняли пакет с жидкостью.
– Ты слишком много думаешь, и ты знаешь, что говорят о тех, кто любопытен.
– Это всего-навсего фраза, и одна из самых тупых, что мне доводилось слышать.
Она еле заметно улыбнулась.
– Ты мне нравишься, Дэймон. Ты заноза в заднице и наглец, но ты мне нравишься.
Я ответил, коротко ухмыльнувшись:
– Никто не может устоять перед моим обаянием.
– Уверена, это правда. – Она замолчала, когда сержант вошел в комнату, тихо беседуя с одним из докторов. – Лори давали «ЛГ-11», но ее реакция не была благоприятной.
– Что? – переспросил он. – Препарат не излечил ее рак?
Нэнси не ответила, значит, так оно и было. Каким-то образом я понял, что резкая реакция была связана с тем, что рак не излечивался.
– Знаешь, что я думаю? – сказал я.
Она склонила голову набок.
– Могу только догадываться.
– Соединять человеческую, гибридную и чужеродную ДНК – напрашиваться на неприятности мирового масштаба. Вы, ребята, не знаете, что делаете.
– Но мы учимся.
– И делаете ошибки? – уточнил я.
Она улыбнулась.
– Такого понятия, как ошибки, не существует, Дэймон.
Я не был так уж уверен в этом, но тут мое внимание переключилось на окно в конце комнаты. Мои глаза сузились. Я всмотрелся – за окном были Лаксены. Многие из них выглядели такими же счастливыми, как дети в Диснейленде.
– Ах, – расплылась в улыбке Нэнси, кивая в сторону окна. – Вижу, ты заметил. Они здесь, потому что хотят помочь. Если бы только ты был столь же сговорчив.
Я фыркнул. Почему остальные Лаксены находились здесь с идиотически счастливым видом, меня не волновало. Я понял, что часть этой организации действительно была нацелена на что-то хорошее, но я помнил, что они сделали с моим братом.
Вокруг меня суетились доктора и лаборанты. Внутри некоторых прикрепленных к пациентам пакетов находилась блестящая жидкость, которая смутно напоминала то, как мы кровоточим в истинной форме.
– Это и есть «ЛГ-11»? – спросил я, указывая на один из пакетов.
Нэнси кивнула.
– Один из вариантов – новейший, но на самом деле это не твоя забота. У нас есть…
Резкий, пронзительный звук сирены оборвал ее слова. Лампы на потолке вспыхнули красным. Пациенты и доктора в тревоге заозирались по сторонам. Сержант Дэшер вылетел из комнаты.
Нэнси выругалась себе под нос, обернувшись к двери.
– Вашингтон, немедленно проводите мистера Блэка в его комнату.
Она указала на другого охранника.
– Уильямсон, закройте эту комнату. Пусть никто не входит и не выходит.
– Что происходит? – спросил я.
Она бросила мне предупреждающий взгляд, прежде чем промчаться мимо меня. Черт меня побери, если я собирался вернуться в свою комнату, когда вокруг разворачивалось самое интересное. Снаружи в коридоре освещение было тусклым и моргал красный свет, вызывая раздражающий стробоскопический эффект
Охранник сделал шаг, и тут в коридоре разразился полный хаос.
Солдаты высыпали из комнат, блокируя их и беря под охрану. Другие мчались в холл, нервно сжимая в кулаке рации.
– Активность у десятого лифта, следующего из корпуса Б. Немедленно заблокируйте его.
Ха, знаменитый корпус Б ударил снова.
Дальше по коридору открылась еще одна дверь – первым я увидел Арчера, а следом за ним Кэт. Она прижимала руку к верхней части локтя. Позади нее находился доктор Рот. Мои глаза сузились, когда в его руке я увидел устрашающего вида шприц. Он протиснулся мимо Кэт и Арчера, направляясь прямо к парню с рацией.
Кэт обернулась, ее взгляд искал меня. Я устремился вперед. Я в любом случае должен находиться возле нее, когда пахнет жареным, что, видимо, и происходило.
– И куда это ты собрался? – требовательно спросил Вашингтон, рука потянулась к оружию на бедре. – У меня приказ доставить тебя обратно в твою комнату.
Я медленно повернулся к нему, потом к трем лифтам на противоположной от нас стороне. Все они остановились на разных этажах, огни горели красным.
– Как именно ты предполагаешь добраться до моей комнаты?
Его глаза сощурились.
– По лестнице?
Марионетка рассуждал здраво, но мне было все равно. Я отвернулся, и его рука стиснула мое плечо.
– Остановишь меня, и я тебя прикончу, – предупредил я.
Выражение моего лица, видимо, убедило парня, что я не шутил, потому что он не вмешался, когда я сбросил его хватку и подбежал к Кэт, опуская руку ей на плечо. Она вся дрожала.
– Ты в порядке? – спросил я, глядя на Арчера. Его рука также находилась на оружии, но он наблюдал не за нами. Его взгляд не отрывался от центрального лифта. Он слушал что-то через свой наушник и, судя по его лицу, был очень обеспокоен.
Она кивнула, отбрасывая с лица прядь волос, выскочившую из хвоста.
– Что, ты думаешь, здесь происходит?
– Что-то связанное с корпусом Б.
Инстинктивно я вдруг почувствовал, что нам действительно лучше было бы вернуться к себе на этаж и в наши комнаты.
– Прежде такого никогда не происходило?
Кэт покачала головой.
– Нет, но возможно, это учения.
Двойные двери в конце коридора неожиданно распахнулись, и через них вошел отряд офицеров в спецснаряжении штурмовиков, вооруженных винтовками. Лица их были закрыты щитками.
Мгновенно среагировав, я обхватил рукой талию Кэт и оттолкнул ее назад к стене, закрывая своим телом.
– Не думаю, что это учения.
– Нет, – сказал Арчер, вытаскивая оружие.
Лампочка у среднего лифта переключилась с седьмого на шестой этаж, потом на пятый.
– Разве лифты были не заблокированы? – поинтересовался кто-то.
Мужчины, одетые в черное, переместились вперед, занимая позицию перед лифтом.