– Действуйте, сержант. Я уделю им свое время.
Она наклонила голову, встретившись с недоверчивым взглядом Дэшера.
– Ия хочу полный отчет о том, как и почему произошли два инцидента с Истоками в течение двадцати четырех часов.
Дэшер громко выдохнул через нос.
– Да, мэм.
Я ошеломленно наблюдала за тем, как он щелкнул каблуками и развернулся, но мое подозрение, что именно Нэнси заправляла шоу, подтвердилось.
Она вытянула руку в сторону одной из закрытых дверей.
– Давайте присядем.
Держа Дэймона за руку, я последовала за Нэнси в маленькую комнатку, в которой находился только круглый стол и пять стульев. Арчер, наша вечная тень, присоединился к нам, но оставался возле двери, пока мы втроем не уселись.
Наклонившись, Дэймон положил локоть на стол, а руку на мое колено, его яркие глаза буравили Нэнси.
– Хорошо. Итак, этот ребенок – Исток. Или как-то так. И что же это означает?
Нэнси откинулась на спинку стула, положив ногу на ногу.
– Мы пока не были готовы поделиться этим с вами, но, учитывая то, чему вы стали свидетелями, у нас действительно нет выбора. Иногда все идет не по плану, так что мы должны приспосабливаться.
– Конечно, – согласилась я, кладя руку поверх руки Дэймона. Он перевернул свою вверх, переплетая наши пальцы, наши соединенные руки лежали на моем колене.
– «Проект Исток» – величайшее достижение «Дедала», – решительно начала Нэнси. – По иронии судьбы, он начался как несчастный случай более сорока лет назад. Начался с одного, а вырос более чем до ста, как сейчас. Как я уже сказала, иногда то, что мы планируем, не случается, так что мы вносим коррективы.
Я взглянула на Дэймона, он выглядел таким же изумленным и обеспокоенным, как и я, но во мне родилось неприятное, щемящее чувство. На каком-то уровне подсознания я знала: что бы мы сейчас ни услышали, это взорвет наш мозг.
– Около сорока лет назад к нам попали мужчина Лаксен и женщина гибрид, которую он изменил. Они были очень похожи на вас двоих, молодые и влюбленные.
Ее верхняя губа скривилась от снисходительного веселья.
– Им позволили видеться друг с другом, и в какой-то момент во время их пребывания у нас женщина забеременела.
Ох, черт побери.
– Сначала мы не знали, пока не стало заметно. Мы не проводили гормональный тест, связанный с беременностью. Собранные ранее данные свидетельствовали о том, что Лаксену очень трудно зачать ребенка, так что нам не пришло в голову, что один из них окажется способен зачать ребенка с человеком, гибрид он или нет.
– Это правда? – спросила я Дэймона. Мы не говорили о том, чтобы сделать ребенка. – У Лаксенов проблемы с зачатием?
Челюсти Дэймона заработали.
– Да, и насколько я знаю, мы не можем зачать ребенка с людьми. Это все равно что скрестить кошку и собаку.
Фу. Я состроила рожицу.
– Милое сравнение.
Дэймон улыбнулся.
– Ты прав, – подтвердила его слова Нэнси. – Лаксены не могут зачать детей с людьми, и в большинстве случаев в союзе с гибридами этого тоже не происходит, но когда мутация идеальна, состоялась полностью на клеточном уровне, и если они хотят этого по-настоящему, то могут.
Почему-то по моей шее пополз жар. Разговаривать о детях с Нэнси было хуже, чем о сексе с моей мамой, так что мне прямо-таки захотелось ударить себя в живот.
– Когда обнаружили, что гибрид ждет ребенка, мнения в команде – прерывать беременность или нет – разделились. Возможно, это звучит жестоко, – отреагировала она, заметив, как напрягся Дэймон, – но вы должны понимать, мы понятия не имели, к чему могла привести эта беременность или на что будет похож ребенок Лаксена и гибрида. Мы не знали, с чем связались, но, к счастью, на прерывание беременности было наложено вето, и мы получили возможность изучить этот случай.
– Так… так у них родился ребенок? – спросила я.
Нэнси кивнула.
– Продолжительность беременности была по человеческим стандартам обычной – между восемью и девятью месяцами. Но наш гибрид родился немного раньше.
– У Лаксенов это занимает около года, – сказал Дэймон, и я поморщилась, думая о том, что это чертовски долго, если вынашиваешь сразу троих детей. – Но, как я сказал, это тяжело.
– Когда младенец родился, внешне в нем не было ничего примечательного, кроме его глаз. Они были фиолетовыми, что является чрезвычайно редким цветом для людей, с волнистыми темными кругами вокруг радужки. Анализ крови показал, что ребенок получил обе ДНК – человека и Лаксена, которая отличалась от мутированной ДНК гибрида. Так было, пока мальчик не начал расти, тогда мы поняли, что это значит.
И что это должно было значить?
Улыбка украсила лицо Нэнси – искренняя, как у ребенка рождественским утром.
– Темп роста был нормальным, как у любого человеческого ребенка, но с самого начала мальчик показывал признаки значительного интеллекта, и ранние интеллектуальные тесты выявили уровень IQ выше двухсот – большая редкость. Только полпроцента от популяции имеет IQ выше ста сорока. А здесь было больше.
Я вспомнила, как Дэймон говорил мне прежде о том, что Лаксены созревают быстрее людей, не в физических проявлениях, а по интеллектуальным и социальным навыкам, что, впрочем, казалось сомнительным, учитывая то, как он иногда действовал.
Дэймон скользнул по мне долгим взглядом, словно знал, о чем я думаю. Я сжала его ладонь.
– Что значит больше? – спросил он, поворачиваясь обратно к Нэнси.
– Ну, на самом деле это безграничный и все еще продолжающийся эксперимент. Каждый ребенок – каждое поколение – по-видимому, имеет разные способности.
Свет уверенности наполнял ее глаза, когда она добавила:
– Первый был способен делать то, чего не может ни один гибрид. Он мог исцелять.
Я откинулась на спинку стула, быстро моргая.
– Но… я думала, только Лаксены могут делать это?
– Мы считали так же, пока не появился Ро. Мы назвали его в честь первого документально известного египетского фараона, который долго считался мифическим персонажем.
– Подождите. Имя ему дали вы? А почему не родители? – спросила я.
В ответ она пожала плечами. И все.
– Способность Ро исцелять других и себя позволяла провести параллель со способностями Лаксенов, очевидно, она была унаследована им от отца. Пока мальчик рос, мы обнаружили, что он мог телепатически разговаривать не только с Лаксенами и гибридами, но и с людьми. Смесь оникса и алмазов на него не действовала. Он унаследовал силу и скорость Лаксена, но был еще сильнее и еще быстрее.
И, как Лаксен, он мог с легкостью использовать Источник. Его способности – еще ребенка – решать проблемы и вырабатывать стратегию выходили за пределы возрастного графика. Единственное, что он или любой другой Исток не мог делать, – это изменять свой внешний облик. Ро был прекрасным образцом.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы я осознала все это, но потом мой разум выделил в ее рассказе одно обстоятельство. Это было одно короткое слово, но очень значимое.
– Где Ро сейчас?
Взгляд ее чуть потускнел.
– Ро больше не с нами.
Вот и объяснение, почему весь ее рассказ прозвучал в прошедшем времени.
– Что с ним случилось?
– Проще говоря, он умер. Но он не был последним. Родилось еще несколько, и мы смогли узнать, как становится возможным зачатие.
От возбуждения она заговорила быстрей.
– Наиболее интересным фактом оказалось то, что зачатие могло произойти между любым мужчиной-Лаксеном и женщиной-гибридом, чья мутация прошла успешно.
Дэймон высвободил свою руку и откинулся на стуле. Его брови нахмурились – похоже, он услышал в этом гораздо больше.
– Таким образом, «Дедал» заинтересован в сексуально озабоченных Лаксенах и гибридах, которые желали бы заниматься этим, даже находясь здесь? Мне же здесь не совсем комфортно – никакой романтики. Не создает нужное настроение.
Мой желудок сжался, когда я поняла, на что нацелены его вопросы. Воздух в комнате стал каким-то спертым. Определенно была причина, по которой Нэнси так откровенничала с нами. В конце концов, мы с Дэймоном, если верить доктору Роту, были «прекрасными образцами», изменившимися на клеточном уровне.
Взгляд Нэнси стал расчетливым.
– Вы не представляете, на что готовы влюбленные, когда у них появляется несколько минут уединения. И этих минут оказывается вполне достаточно.
И вдруг тот факт, что нам разрешали разделять ванную, приобрел смысл. Надеялась ли Нэнси, что мы с Дэймоном уступим первобытному вожделению и принесем в мир маленьких детишек Дэймона?
Господи, я думала, что брошусь на нее, когда она подтвердила это.
– В конце концов, мы же не мешали вам уединяться на какое-то время, разве нет?
Ее улыбка заставила меня содрогнуться.
– А вы двое молоды и очень сильно влюблены. Уверена, рано или поздно вы воспользуетесь этой возможностью.
Во время своих высокопарных речей о защите мира от вторжения инопланетян или лечении заболеваний сержант Дэшер не упоминал ни о чем подобном. Впрочем, у «Дедала» существовало много сторон. Он говорил об этом.
Дэймон открыл рот, без сомнения, чтобы сказать что-нибудь, заслуживающее пинка, но я оборвала его.
– Не верится, что у вас было много людей, которые просто… ну, вы знаете.
– Ну, в некоторых случаях беременность наступала совершенно случайно. В других случаях мы помогали процессу.
Я не могла выдохнуть. Поперхнулась.
– Помогали?
– Не так, как ты думаешь. – Ее смех прозвучал раздражающе резко. – На протяжении многих лет у нас были волонтеры, Лаксены и гибриды, которые понимали, чем на самом деле занимается «Дедал». В других случаях мы проводили экстракорпоральное оплодотворение.
Комок поднялся к моему горлу, словно желчь, что было ужасно, потому что мой рот был распахнут. Невозможно было остановить подкатившую рвоту.
Мышцы на челюсти Дэймона ходили ходуном.
– Что? В «Дедале» подрабатывают сводничеством для Лаксенов и гибридов?