— Боишься полысеть раньше времени от радиации? — ухмыльнулась Ира. — Не беспокойся. Мы тебя тогда к кришнаитам забросим, чтобы ты своим внешним видом не выделялся из окружающих.
— Сейчас не до шуток, — одернул ее генерал. — Уже дошутились — Дениев ушел, арестованных перевозчиков мы упустили. Что дальше?
Тройка тактично промолчала. Недаром каждый из них прошел трехгодичный курс прикладной психологии — было понятно, что, когда на генерала нападает подобное дурное настроение, с ним лучше не фамильярничать.
— Значит, мы с вами посовещались, и вот что я решил, — продолжал Гриценко, побарабанив пальцами по столу. — В Чечню я никого из вас без особой необходимости впредь отпускать не буду — меня не вдохновляет перспектива выпустить через четыре года неполную тройку только потому, что мы начнем решать проблемы, которыми должны заниматься другие структуры и прежде всего армия. Достаточно того, что мы решаем проблемы, которые они сами создают. Информацию о передвижениях группы Дениева по Чечне я постараюсь добыть сам, через свои источники. Теперь о том, что в дальнейшем придется делать каждому из вас.
Генерал внимательно обвел глазами своих собеседников и достал из ящика стола небольшой, мелко исписанный листок. Посмотрев на него, он сказал:
— Сон, с завтрашнего дня ты устраиваешься во вторую секцию охраны Нововоронежской АЭС. Сразу скажу, что платят там мало, зато будешь получать молоко за вредность и так далее. Условия на станции не лучшие, так что долго ты там не продержишься и после завершения операции уволишься по собственному желанию. А пока что будь наготове — станция является наиболее вероятным объектом для террористического акта: в случае ее взрыва произойдет радиоактивное заражение огромной площади плодородных земель и будет уничтожен важнейший железнодорожный узел. Да и соседняя Украина, думаю, будет не слишком рада такому подарку со стороны России.
— Понял, — сказал Сон, стараясь вложить в это единственное слово весь свой богатый запас скептицизма. Веселые у него получаются каникулы! Сидеть на этой чертовой АЭС, в бездеятельности ожидая визита Дениева! А генерал-то хорош — совещался с ними, совещался… А у самого все заранее было расписано и запланировано! Целый лист исписал, не поленился… Однако вслух он этого, конечно, не сказал, а лишь ехидно заметил: — А не боитесь, Леонид Юрьевич, что ценный сотрудник, в которого вбахано столько казенных денег, схлопочет свою дозу радиации?
Генерал смерил его снисходительным взглядом и пояснил:
— Во-первых, как вы правильно заметили, молодой человек, деньги не мои, а казенные. А во-вторых, да будет вам известно, что за ночь, проведенную с женщиной, мужчина получает более значительную дозу радиации, чем если бы он ночевал под стеной атомной электростанции. Говорю вам это как специалист.
— В таком случае я бы с удовольствием предпочёл своему теперешнему заданию более опасное и радио-активное, — бойко отрапортовал Сон, искоса взглянув на Иру.
Гриценко проигнорировал его замечание и тем временем продолжал:
— Ену я решил поручить район ядерного могильника. Я уже переговорил кое с кем в министерстве, они обещали всемерную поддержку. Главное, чтобы местные начальники не подумали, что твоя деятельность — уловка, а на самом деле тебе поручено разобраться по фактам нарушений. Тогда хлопот не оберешься, это тебе не террористов из моего пистолета стрелять.
Ен кивнул.
— Что же касается Иры… — Генерал ненадолго умолк, встретившись с девушкой взглядом. — Ей я тоже поручаю очень ответственное задание. Она должна лететь в Москву и допросить арестованных. Затем я направляю ее на подстраховку Сона. Есть возражения? — И он в упор посмотрел на Иру.
— Слушаюсь, — недовольно буркнула девушка.
— Отлично, — подытожил генерал. — За подробными инструкциями подойдете позже. А пока все свободны.
Гриценко встал, давая понять, что совещание окончено и он желает остаться один. В этот момент в коридоре послышался резкий звук, словно кто-то настолько спешил, что споткнулся и ударился об угол. Через несколько секунд послышался голос секретарши и перебивающий ее громкий баритон, требующий немедленно пропустить его в кабинет генерала. Гриценко нажал на кнопку селектора и негромко приказал:
— Пускай войдет.
Дверь распахнулась, и на пороге появился тот самый сотрудник УВД, который столь спешно покинул кабинет генерала перед началом совещания. Было видно, что он запыхался и чем-то серьезно обеспокоен: лицо покраснело, оттопыренные уши были покрыты капельками пота, фуражка съехала набок.
— Товарищ генерал, разрешите обратиться, — начал он.
— Слушаю вас, — ледяным голосом ответил Гриценко. — Только поскорее, и попрошу вас без формальностей.
Человечек еще более покраснел и даже как-то сжался, на глазах уменьшившись в размерах.
— Плохие новости, товарищ генерал, — сказал он, избегая встречаться глазами с Гриценко. — Я к вам прямо из приемной генерала Медведицкого. Только что получен факс из Москвы… Мы как только прочитали, так я сразу к вам…
— Короче, пожалуйста!
Неожиданный посетитель, казалось, собирал все свои силы, как спортсмен перед последним рывком, и наконец сказал:
— Самолет с арестованными потерпел катастрофу. Причины пока установить не удалось. Все пассажиры погибли.
Он замолчал. В кабинете воцарилась мертвая тишина, было слышно лишь мерное тиканье настенных часов.
ГЛАВА 25
Ночь на юге наступает быстро. Солнце, только что висевшее еще высоко в небе, внезапно, словно падающая звезда, проваливается под землю, и сразу наступает темнота, густая и вязкая, совсем непохожая на вечер где-нибудь в Подмосковье. Эта темнота скрывает собой все, и даже звуки кажутся приглушенными и таинственными. Вот и сейчас на опустевшей лесной дороге почти в самом центре Воронежской области шум моторов цепочки автомобилей отдавался в воздухе утробным рычанием, будто некий хищный зверь готовился к смертельному броску. На расстоянии полукилометра от Нововоронежской АЭС, чтобы охрана станции не могла раньше времени услышать звуки работающих двигателей, легковушка и два «КАМАЗа» боевиков Дениева свернули на неприметную ухабистую проселочную дорогу и остановились. Было тихо и темно, лишь тускло переливались на фоне леса воды озера, черные и блестящие, как разлившаяся нефть. За этим озером темнел огромный силуэт здания АЭС. Несколько компактных фонарей освещали боевиков, быстро и организованно разгружавших ящики со взрывчатым веществом, которого было вполне достаточно, чтобы разрушить укрепленные корпуса реакторов. Де-ниев, переходя от группы к группе, быстро и четко отдавал последние приказы, каждый раз удостоверяясь в том, что бойцы надлежащим образом поняли его распоряжения и готовы выполнить возложенную на них часть задачи.
Наконец приготовления были закончены. Дениев дал сигнал, и от группы отделилось около десяти боевиков, облаченных в комбинезоны защитного цвета. Возглавлял их Мавлади. Через несколько секунд они почти бесшумно растворились во мраке. Немного позже стоянку покинула вторая группа. Рядом с Дение-вым остались только Аслан, который деловито проверял, правильно ли укреплены взрыватели и насколько четко функционирует устройство для дистанционного взрыва, и Айна, которую командир в последний момент назначил в помощники взрывнику. Они должны были приступить к выполнению своего задания только после установления полного контроля над территорией станции.
Мавлади со своими людьми приближался к АЭС. Пока все шло по плану — милиция, после событий в Буденновске тщательно оцепившая весь город, оставила без охраны подходы со стороны леса, открыв террористам беспрепятственный путь к станции. Как и ожидал Мавлади, ориентируясь на раздобытые Дение-вым планы, территорию АЭС огораживала невысокая стена с массивными воротами. За стеной начиналось открытое пространство, которое нужно будет преодолеть для того, чтобы подобраться к комплексу зданий электростанции. К счастью, высокие тусклые фонари у стены хорошо освещали лишь небольшую часть территории, что значительно облегчало работу террористов.
Скользнув к стене первым, Мавлади прислушался. На территории АЭС было тихо, лишь на низких тонах гудели трансформаторы, людских голосов не было слышно. Пока все шло хорошо. Теперь он мог приступать к первой и основной задаче, возложенной на его группу: Мавлади предстояло открыть внешние ворота и впустить основные силы боевиков. Ворота были совсем рядом, но атаковать их в лоб ему нельзя — тогда охранники, находящиеся в двух прилегающих зданиях, будут предупреждены раньше времени и, возможно, успеют связаться по телефону с городом и вызвать подмогу. Поэтому Мавлади сделал знак группе следовать за ним и двинулся вдоль стены, удаляясь от главных ворот. Отойдя примерно на пятьдесят метров, он снял со спины небольшой ранец и достал из него тройной крюк из нержавеющей стали, к которому был прикреплен моток прочной бечевки. Повращав крюк несколько раз над головой, Мавлади метнул его на вершину стены, на которой словно специально в помощь боевикам был проделан ряд круглых отверстий. Очевидно, эти нехитрые украшения соответствовали представлениям архитекторов станции об орнаменте. Раздался чуть слышный скрежет металла о бетон, и веревка упала к его ногам. Мавлади повторил попытку. На этот раз ему удалось зацепить крюк. Попробовав крепление на прочность, Мавлади полез вверх, упираясь ногами в стену и быстро перебирая веревку. Спрыгнув с другой стороны, Мавлади снял с плеча автомат и оглянулся. Все главное здание за исключением нескольких светящихся окошек было погружено во тьму, не было видно даже выбитого на фронтоне лозунга станции: «Пусть будет атом рабочим, а не солдатом», лишь тускло выделился на фоне неба силуэт пятиконечной звезды, украшавшей крышу. Два помещения для охраны внешней стены, как и было изображено на карте боевиков, находились рядом с воротами. Дождавшись, пока все боевики, кроме одного, оставшегося снаружи, перелезли через стену, Мавлади направился к караулке справа от ворот. Половина его группы молча отделилась и направилась