. Если захотят. А он не был уверен. Цена становилась слишком высокой.
Так, Капитан Джек Харкнесс смотрел на мерцающий оранжевый свет автомобилей, зажигающиеся огни бухты, а потом посмотрел на небо.
Гвен:
Гвен посмотрела вниз на отдалившуюся поверхность планеты Земля под собой и взяла ещё одну чашку чая.
— Каков вкус этим утром, мэм? — спросил голос.
— Прекрасный, спасибо, — отстутствуюше ответила Гвен. Она наблюдала, как Африка медленно заплывает за горизонт.
— Не очень крепкий? — не унимался голос. — Боюсь, в космосе не совсем подходящие условия для приготовления чая. Я старался, мэм, но, увы, здесь физически трудно и это нельзя отрицать.
— Да, никто не сможет отрицать, — Гвен душили всхлипывания.
— Приготовление тостов тоже ужасно, о чём я с прискорбием должен вам тут же сообщить.
— Да, — ответила Гвен, намазывая масло.
— К счастью, мармелад и другие конфитюры в прекрасном состоянии.
— Поверьте, — запротестовала Гвен, — это лучшая еда на борту, которую я когда-либо пробовала. Вы отлично готовите!
— О, вы так добры, мэм, — промурлыкал голос. Он был насыщенный и звучный, и совершенно искусственный, сочащийся из близлежащего динамика. — Кеджери?[47]
— Я объелась, — сказала Гвен. — Давайте отложим на ланч.
Послышалось короткое электронное недовольство предложением перенести кеджери на ланч.
— Хотели бы вы, чтобы я снабдил вас журналами? У меня есть рождественский выпуск «Странд»[48], которое я уверен, вы ещё не видели. Там есть очень увлекательный акростих[49].
— Нет, спасибо, — ответила Гвен, выбираясь их кожаного стула и подходя к иллюминатору. — Я вполне довольна сейчас созерцанием вида. Мой муж будет тут через пару минут.
Гвен старалась дозвониться. Ничего, нет сигнала.
— Позвольте напомнить вам, мэм, что мы двигаемся слишком быстро, чтобы ваш телефон мог наладить стабильный ретрансляционный сигнал.
— Да, да, да, — хлопнула Гвен. — Мы может замедлиться?
— Ответ отрицательный, мэм, — невозмутимо ответил голос. — Я сожалею, но наша орбита на тысячи миль и часов впереди. Поэтому остается проблема с ретранслятором, который бы соединил вас с поставщиком телефонных услуг.
— Я не прекращу пытаться, — пообещала Гвен.
— Я понял это, мэм, — ровно продолжил голос, — и рукоплещу перед вашей решимостью. И сожалею лишь о том, что не могу помочь.
— Отлично, — вздохнула Гвен. — Мой муж будет безмерно беспокоиться.
— В самом деле. Я возьму смелость согреть чайник. Ещё одна чашка чая поможет вам расслабиться и приобрести уравновешенность.
— Чертовски мило, — сказала Гвен. — Спасибо, большую часть своего времени в космосе я проведу в уборной.
Голос хранил молчание.
Агнес стояла на молчаливом берегу. Море вздымалось и опадало, пока группа людей выносила и укладывала гробы ровными рядами. Берег вонял дизелем и соленой водой, туман окутывал гробы, совсем как в кладбищенских зарисовках. Джек стоял рядом с ней, наблюдая, как Янто ставит галочки напротив нумерации гробов в одной из своих многочисленных папок.
— Тяжелая работа отвлекает от всех мыслей, правда? — сказала Агнес.
Она промаршировала к первому ряду гробов, медленно ведя по ним рукой.
— Ваше долгое путешествие окончилось, благородные солдаты, — сказала она мягко. — Добро пожаловать на место вашего последнего упокоения.
Джек поравнялся с ней.
— Я видел много подобного рода вещей, — сказал он. — Эль-Аламейн, Ипр, Кандагар…[50]
— Это не соревнование, — нежно сказала Агнес.
— Кем они были? — задумался Джек.
— Мы никогда не узнаем, — ответил Янто. — Думаю, единственное, что мы можем сделать — почтить их память.
— Да, Мистер Джонс, — сказала Агнес. — Это последний?
— Почти, — ответил Янто. — Еще одна груженая лодка и всё. Все будут на берегу. И никаких признаков новообъявленных.
— Хорошо, — выдохнула Агнес. — Значит, их смертельный конфликт окончен. Возможно, они победили. Я надеюсь.
— Думаете, они воевали с существом?
Джек мотнул головой.
— Эта штука не оставляла тел. Нам бы нечего было хоронить. Они жертвы совершенно других зверств.
— Ладно, — встряла Агнес. — Давайте упокоим их.
Лодка подплыла ближе, чтобы выгрузить последние гробы, туман сгущался.
Рис добрался до дома. Он сбросил свою запачканную нефтью спецовку, кидая её в тонкий черный мешок с логотипом Торчвуда, затем включил душ. В эти дни горячей воды было предостаточно. Он оглядел квартиру, подобрал пару запачканных чашек и печально погрузил их в раковину. Открыл холодильник, достал пиво и поплелся обратно в гостиную. Банана Бут говорил, что они собирались выпить в Буффало, но он не поддержал идеи. Рис не мог даже врать им в глаза, куда делась Гвен, не мог принять, что она может и не вернуться.
Так он и стоял, смотря на текущую воду, попивая пиво.
Его телефон коротко чирикнул, но он проигнорировал его. Он купит новый на неделе. Сделает хоть что-то.
Гвен распахнула дверь своей комнаты. Она не могла бы с убежденностью назвать её камерой. Хотя по сути так и было. По другую сторону от двери был центр корабля, длинная металлическая труба скрепленных между собой бронзовых щитов. Она пошла по аллее ни вверх, ни вдоль, абсолютно уверенная, что каждый её шаг эхом отдается в пространстве. Она покрутила голову в поисках иллюминаторов, чтобы оценить размеры корабля. Не так велик, подумалось ей с некоторым облегчением. Впервые на космическом корабле, так что лучше не быть придирчивой. Но не чувствовалось, что корабль для сотен или даже десятков пассажиров. Скорее часть космического каравана, который её мама уж точно бы одобрила. Она потащилась к рубке с, казалось, самой прочной дверью из всех, что она видела. Последние два дня дверь не отпиралась. На ней было мощное колесо, отказывающее поворачиваться.
— Простите мэм. Но для вас дверь закрыта, — раздался электронный голос.
Гвен вдохнула, стараясь сдвинуть колесо.
— А мне всё равно, — сказала она.
— Я ценю это, мэм. Жаль, не могу оказать вам помощь.
— Как насчёт хозяина? — спросила Гвен. — Я увижу его?
— Боюсь, хозяина нет дома, и он не может вас принять.
— Так он вне корабля?
— Ах, нет, мэм. — Короткая смущенная пауза. — Владельца корабля нет дома для вас в данный конкретный момент времени. Если вы хотите, я могу оставить сообщение за вас.
— Неужели? — выдохнула Гвен. — Как всегда. Я хочу, очень хочу вернуться на Землю. Хочу поговорить с Капитаном Джеком Харкнессом и своим мужем. И хочу знать, почему я здесь? И… сколько вы намереваетесь держать меня здесь? Не знаю, говорит ли это вам что-нибудь. Но я работаю на Торчвуд.
Последовала пауза и вежливый кашель:
— Да, мы прослышаны об Институте Торчвуд, мэм.
— О, — сказала Гвен, задумалась над его ответом и снова сказала: — О.
В свете вольфрамовых факелов берег казался жутковатым. Джек и Янто стояли на краю обрыва, следя, как мужчины тащили на берег последний гроб.
— Я скажу одну вещь о твоей Мисс Хэвишем, — произнёс Янто. — Она организовала убогие похороны.
— Что верно, то верно, — согласился Джек. В его голосе сквозила усмешка.
Пока лодка отплывала в ночь, они медленно спускались по тропе. Остались там только гробы и Агнес.
— Капитан Харкнесс, Мистер Джонс, добрый вечер, — сказала Агнес, идя по берегу. — Я рада, что вы здесь и помогаете павшим обрести покой.
Джек кивнул. Янто мог поклясться, что Джека посетили воспоминания.
После секундной паузы Агнес оживилась.
— И я искренне надеюсь, что нам не придётся проводить подобную церемонию для Миссис Купер. Можете быть уверены.
Джек окинул её внимательным взглядом.
— На самом деле я не подготовила церемонию, — призналась Агнес. — Мы так мало о них знаем. Я не хотела оскорбить их, представляя Богу, которого они не знали, или упокоить их с прощением, чуждым для них. Вместо этого я могу предложить им только землю, где они будут лежать.
Она вытянула руки.
Гвен сидела в своей комнате, обеспокоенная тем, что та ей напоминала. С одной стороны, все это не выглядело, как настоящий космический корабль. Ну, или по крайней мере, не «Хьюстон, мы стартуем» со скафандрами и невесомостью. Ни один из ранее слышанных ею космических кораблей не имел деревянных шкафов, полных кожаными томами, обитый кожей диван перед работающей газовой плитой. Единственным несоответствием была раскладушка, на которой она спала.
— Компьютер, — спросила она, — что это за комната?
— Ваша спальня и будуар, мэм. Вам что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо. Я имела в виду для чего это комната в обычное время?
— Чаще всего кабинет. Боюсь, этот корабль мал для наличия гостевого крыла, поэтому было решено, что вам здесь будет удобнее, чем в одном из складских помещений.
— Так у вас есть складские помещения?
— Да, мэм. Отлично снабженные для нашего полёта.
— Я могу их посмотреть?
— Боюсь, нет. Они, к сожалению, в той части корабля, куда я не могу впустить вас в настоящий момент.
— Замечательно, — сказала Гвен, думая про себя: «Я начинаю говорить, как чёртов Дживс[51]».
В настоящий момент компьютер подавал ей полуденный чай. Его немой слуга преподнёс в фарфоровой чашке на блюдце и полной тарелкой печенья.
Гвен ела, думая. Затем поднялась, прошла к библиотеке и выбрала первый попавшийся том. Откровенно говоря, выбор ей показался глупым. Книги были тяжелыми, любопытно объемными и напечатаны чересчур мелким шрифтом. Их определенно не раз перечитывали. Книги варьировались от труднодоступных научных трактатов, помпезной истории (в основном история Рима) и парочка томов греческой истории, перебор с поэзией (Роберт, мать его, Браунинг