– Нет, другие не нужны, – Андрей Михайлович отключился и стал наблюдать за развязкой увлекательнейшего действа.
Охваченная паникой и лишённая лидеров толпа больше не напоминала воинское подразделение, превратившись в жалобно блеющую овечью отару. Так часто бывает, когда охамевшие от безнаказанности люди встречают решительный и агрессивный отпор и теряются. Сдуваются как воздушный шарик, или лопаются как наполненный водой презерватив, сброшенный на асфальт с девятого этажа. Пшик, шлепок, брызги… но внутри нет стержня, делающего конструкцию прочной.
Щёлкают кнуты, летят в разные стороны клочья псевдорусских зипунов с Али-экспресса на синтепоновой подкладке. Люди бегут прочь, но упираются в стену щитов, выстроенную на дороге купцами и их охранниками. Над стеной взлетают дубинки, обитые войлоком специально для таких случаев – недоразумения с конкурентами происходят довольно часто, и решать каждый конфликт смертоубийством… Это как-то не по-людски. Мягче нужно быть с людьми и добрее.
И тут активисты «Горящих рябин Нечерноземья» и примкнувшие к ним любители бардовской песни сломались окончательно – бросились в лес по обе стороны от дороги, где за полосой утоптанного снега сугробы по пояс, а в низинах вообще в человеческий рост. Зато туда не сунутся страшные толстомордые бородачи, напоминающие воспитывающего своих кукол Карабаса-Барабаса.
Часть беглецов пробиралась к спасительному лесу через заставленную аппаратурой фестивальную сцену, и кто-то случайно включил фонограмму, непонятно каким образом оказавшуюся среди бардовских песен.
Люди гибнут за металл,
За металл.
Сатана там правит бал,
Там правит бал.
Нижний Новгород. Улица Кащенко, 12а. Нижегородская областная психоневрологическая больница № 1 им. П.П. Кащенко"(ГБУЗ НО "НОПНБ № 1").
– Дмитрий Юрьевич, – в голосе заведующего отделением ясно чувствовалось отчаяние. – Но почему из Владимирской области везут к нам? У меня всё забито, и даже в коридорах койки ставить уже некуда. Хорошо ещё, что не буйные.
Главный врач больницы тяжело вздохнул:
– Во Владимире тоже забито, вот к нам и везут. И на Ульянова, и на Июльские Дни… Там на фестивале массовое побоище с массовыми галлюцинациями и параноидальным бредом. Такие масштабы, Олег Евгеньевич, что впору вводить режим чрезвычайной ситуации.
– Фестиваль? – на лице заведующего отделением появилось понимание. – Тогда это наркоманы, что тоже не совсем по нашему профилю.
– Нет, коллега, – главврач помотал головой, – анализы показывают отсутствие наркотиков. Так во всяком случае утверждают владимирцы, а у нас результаты пока не готовы.
Заведующего отделением выдернули в больницу из отпуска, прямо с чемоданов, на которых он сидел в ожидании самолёта в тёплые края к ласковому морю. Настоение было, мягко сказать, в несколько раз хуже плохого, и Олег Евгеньевич с трудом вникал в суть происходящего.
– Если не наркотики, то что?
Дмитрий Юрьевич многозначительно поднял палец:
– В соответствующих органах предполагают разовое применение психотропного вещества, разлагающегося в организме за считанные часы, и вызывающего однотипные массовые галлюцинации.
– Однотипные? – удивился Олег Евгеньевич. – Что-то я не припомню такого в своей практике.
– Да, это будет интересно, – согласился главврач и поинтересовался. – Вы же пишете докторскую, Олег Евгеньевич?
– Да, почти готова. Ещё пару лет, и можно защищаться.
– Вот вам и новый материал, причём на очень популярную в наше время тему. Представляете, все привезённые пациенты утверждают, что сначала их бил шаолиньский монах, потом Иван Сусанин с плёткой, а потом уже реконструкторы исторического фехтования в старинных доспехах.
– Разве это материал, Дмитрий Юрьевич? Садо-мазо давно уже не считается психическим заболеванием.
– Вообще-то я говорил о реабилитации после неизвестного психотропного вещества.
– А ведь точно! – просиял заведующий отделением. – Спасибо за прекрасную идею, Дмитрий Юрьевич.
– Да полно благодарить, коллега, – отмахнулся главврач. – Я же заинтересован, чтобы у нас в больнице появился второй доктор медицинских наук. Тем более через пару лет мне на пенсию, и кто лучше вас подходит на моё место?
– Да я как-то…
– Не отказывайтесь, Олег Евгеньевич и хорошо подумайте. Вы – лучшая кандидатура.
Из кабинета главного врача заведующий отделением летел на крыльях здорового карьеризма, но с небес на землю пришлось спуститься для решения новой проблемы.
– Олег Евгеньевич, сегодняшние больные отказываются от ужина. Там овсянка с котлетой, а они не едят мясо. А некоторые вообще сыроеды.
– Давно ли в наших котлетах появилось мясо? Впрочем, по внешнему виду похожи, да…
– И что делать, Олег Евгеньевич? Вегетарианского меню в нашей столовой нет.
– Привязывайте к койкам и кормите насильно! Вы что, первый день в больнице работаете?
– Загипсованных тоже привязывать?
– В каком смысле загипсованных? – не понял заведующий отделением.
– В самом прямом смысле, Олег Евгеньевич. Владимирские коллеги спихнули нам лежачих больных с травмами различной степени тяжести. Оказали первую помощь, и сразу к нам отправили.
– Козлы! – возмутился Олег Евгеньевич. – Впрочем, они же больным рот не загипсовали?
– Преимущественно конечности.
– Вот! Так что привязывайте к койкам и кормите, больные не должны остаться голодными.
Спустя какое-то время по всей больнице послышались где возмущённые, а где истерические вопли, охотно поддержанные старожилами и завсегдатаями психиатрической клиники:
– Мы не едим мясо!
– Мясо, это зверски убитые трупы мёртвых животных!
– Не трогайте меня, рептилоиды!
Вопли донеслись до кабинета главного врача, и Дмитрий Юрьевич в очередной раз тяжело вздохнул:
– Не буйные, не буйные… Сглазил, чёрт побери. Любаша, позвоните по отделениям, пусть начинают делать уколы!
Деревня Любимовка, Гороховецкий район Владимирской области. 21 век от Рождества Христова.
Самарин успел отправить груз серы и селитры до приезда очередного желающего исцелиться путём подключения к эгрегору зимнего леса и замёрзшей реки. Как и ожидалось, это был высокий чин из министерства внутренних дел, посланный заодно и разобраться в недавних событиях.
И встретил дорогого гостя Андрей Михайлович неласково:
– Григорий Романович, что вообще происходит? Неужели вы не понимаете, что я не могу спокойно работать? Да что работать, даже настроиться на работу не получается, не говоря уж о подключении к тонким энергиям. Два года назад были блогеры-наркоманы, сейчас любители бардовской песни и поклонники горящих рябин… Думаете, отдали деньги, а потом трава не расти?
– Причём здесь деньги? – слегка обиделся представитель МВД.
– Вот именно, – кивнул Самарин. – Я достаточно обеспеченный человек, и если вы не в состоянии обеспечить… да, и мою безопасность в том числе! Могу вообще прекратить приём, и хоть Олимпиаду здесь проводите. Меня в Израиль звали – сразу дают гражданство и не требуют обрезание.
– Мы расследуем этот инцидент и приложим все усилия, чтобы подобное не повторилось, – Григорию Романовичу ещё в Москве намекнули, что в услугах знаменитого народного целителя нуждаются такие люди, что даже их имена вслух произносить не рекомендуется. Для этого Андрею Михайловичу нужно обеспечить режим наибольшего благоприятствования.
– Уж постарайтесь. Тем более там был не просто фестиваль пожилых студентов и шестидесятилетних девственниц, там… Да что просто так говорить, у меня же запись есть.
Камеры по всей Любимовке, в ближайших её окрестностях, и на лесной дороге в сторону Гороховца были установлены больше двух лет назад, как раз после нападения бандитствующих блогеров, и с тех пор исправно писали всё происходящее. Самарин не пожалел денег на хорошую аппаратуру и грамотных специалистов, заодно и научился чуть-чуть редактировать записи. Вот сейчас такая слегка усечённая версия и была показана Григорию Романовичу. Самое начало прокрутили в ускоренном режиме, а кульминацию с лозунгами, бросанием под колёса и стучанием палками по Камазам просмотрели внимательно.
Потом запись оборвалась и Андрей Михайлович пояснил:
– Камеру обнаружили и накрыли тряпкой.
– А другие…
– С другими аналогично.
Высокий чин из МВД кивнул и попросил перебросить запись на флешку:
– Терроризм мы им не пришьём, но упоминание жидо-рептилоидов вполне тянет на разжигание межнациональной ненависти в составе организованной группы. Двушечка условно каждому светит, если, конечно, психиатры не станут возражать. Но это вряд ли.
– Да без разницы сколько дадут, лишь бы вокруг Любимовки не бесновались.
– Не будут, – заверил Григорий Романович. – А если найти организаторов, что на записи в красных куртках…
Самарин мысленно пожелал ему удачи в этих безнадёжных поисках. Замордованных злыми водителями координаторов акции успели препроводить в пятнадцатый век и там вежливо допросить без оглядки на гуманизм и права человека. Тех, кто был в состоянии говорить – набитый кусками рафинада носок здоровья организму не добавляет. Его добавляет портал в прошлое, и тогда можно будет поспрашивать ещё раз.
Пока же стало известно следующее – целью грубого наезда была целительская практика Андрея Михайловича. Точнее, зарабатываемые ей деньги. Ещё точнее – возможность присосаться к выгодному делу и поставлять кандидатов на излечение за весьма нескромный процент. На Самарина аж лихими и гнусными девяностыми повеяло.
Адепты горящих рябин Нечерноземья удачно подвернулись в качестве инструмента психологической обработки – зять председателя фракции РСДРП в Государственной Думе, и задумавший нехитрую комбинацию, пообещал поклонникам тамбовской отшельницы Пелагеи помощь в проталкивании давно ожидаемого ими закона о наследственных вотчинах. Не было бы рябинников, подошли бы любые другие, то так уж совпало.