Когда меня заставили выйти замуж за Брейдена Мэллона, моя жизнь резко изменилась в худшую сторону. Я согласилась выйти за Брейдена, чтобы Сиаре никогда не пришлось вступать в брак по расчету.
К счастью для меня, год назад на Брейдена было совершено покушение. Папа разрешил мне сменить фамилию на Девлин, и с тех пор я делаю все возможное, чтобы забыть те два года, которые мне пришлось пережить в качестве жены этого чудовища.
Хотелось бы мне знать, кто его убил, чтобы отправить этому человеку открытку с благодарностью.
— Перестань думать об этом ублюдке, — говорит Сиара себе под нос.
Мои серые глаза встречаются с ее голубыми, и она бросает на меня многозначительный взгляд.
— У тебя снова это странное выражение лица.
Я заставляю себя улыбнуться, а затем смотрю на других гостей.
Я никогда никому не рассказывала о том, что происходило в течение двух лет моего замужества. Иногда мне кажется, что папа знал, что Брейден делал со мной, и приказал убить монстра. Я не могу заставить себя спросить его об этом, а он никогда не поднимает эту тему. Мы как будто молча договорились никогда не говорить об этом.
Несмотря на то, что прошел уже год, мне до сих пор снятся кошмары. Когда приступы паники стихают, я погружаюсь в состояние оцепенения. Воспоминания не оставляют меня в покое, пока я наконец не нахожу в себе силы освободиться от них.
Но уже становится лучше, и я твердо намерена забыть о существовании этого чудовища.
— Кекс? — Спрашивает Сиара, обводя взглядом стол с десертами.
— Они розовые, — шепчу я.
Брейден заставлял меня носить розовое каждый день. Он просто обожал видеть на мне этот цвет.
— Ты ведь знаешь, что ради тебя я могу убрать эту глазурь, — предлагает моя сестра.
Благодарно улыбаясь ей, я качаю головой.
— Нет, спасибо.
Когда к нам направляется официантка с двумя бокалами вина, заказанными Сиарой, над задним двором раздается агрессивный крик.
— Всем лечь на землю!
Мой взгляд падает на группу мужчин, которые выходят из раздвижных дверей и разбегаются в разные стороны дома. Один из них вытаскивает окровавленное тело охранника во внутренний дворик, где и бросает его.
Ледяной шок пронзает меня, когда я понимаю, что на нас напали.
— Господи, — выдыхаю я и, не колеблясь, толкаю Сиару в кусты рядом с нами.
— Грейс, — кричит она, прежде чем исчезнуть в зелени. Я слышу, как она с глухим стуком падает на землю, отчего шелестят листья.
— Не высовывайся, — шиплю я, не сводя глаз с вооруженных мужчин, двигающихся между группами перепуганных женщин, которые быстро опускаются на землю.
Прежде чем я успеваю подумать о том, чтобы присоединиться к сестре в кустах, один из нападавших направляет на меня автомат.
Боже милостивый.
Мои мышцы словно каменеют, и я не могу заставить себя пошевелиться, пока мои глаза встречаются с его враждебным взглядом.
Одетый в джинсы и футболку, он направляется ко мне. Наклонив голову, он рычит:
— Ты что, слишком хороша, чтобы лечь на траву?
Нет.
С моих губ срывается учащенное дыхание.
Я не могу пошевелиться.
По моей коже разливается странное покалывающее ощущение, а зрение словно затуманивается, и единственное, что я вижу – это угрозу перед собой.
— Что вам нужно? — Слышу я вопрос миссис Маккул, и через секунду все мое тело вздрагивает от звука выстрела.
Некоторые женщины кричат, другие рыдают, но я не могу издать ни единого звука.
— Я хочу, чтобы все заткнулись и не шевелились, — приказывает мужчина.
Мое сердце бешено колотится о ребра, и дышать становится почти невозможно.
— Это одна из дочерей Девлина. Приведи ее, — громко требует тот, кто, похоже, является главным.
Нападавший, стоявший передо мной, делает шаг вперед и хватает меня за руку. Когда меня тащат к остальным мужчинам, я настолько ошеломлена, что не могу хоть как-то отреагировать.
— Где твоя сестра? — Рявкает на меня главарь.
Мои губы, которые сейчас суше самой Сахары, слегка приоткрываются.
Главарь подходит ближе и направляет дуло пистолета прямо мне в лоб. Я бросаю взгляд в сторону и вижу, как кровь миссис Маккул просачивается на ухоженный газон, и по моему телу пробегает холодок, когда горькая реальность происходящего полностью обрушивается на меня.
Я слышу плач Кэтлин, и как кто-то хнычет.
Я снова обращаю внимание на мужчину, который стоит передо мной, и наши взгляды встречаются. В его черных бровях заметны седые пряди. Его черные волосы с одной стороны длиннее, а на лице прорезаются морщины, что говорит о том, что ему явно за шестьдесят.
Должно быть, за свою жизнь он убил немало людей.
Он без колебаний пристрелит меня.
Каким-то образом, по милости Божьей, я обретаю дар речи, и когда слова слетают с моих губ, я удивляюсь, насколько спокойно они звучат.
— Моя сестра дома.
Он качает головой, его глаза сужаются, когда он смотрит на меня.
— Мой информатор сказал мне, что вы обе на этой вечеринке.
Я высовываю язык, чтобы облизать пересохшие губы, прежде чем ответить:
— Твой информатор ошибается. Моя сестра простудилась и находится дома.
Он переводит взгляд с меня на других женщин, и я молюсь всем святым, чтобы Сиара все еще пряталась в кустах. Мне требуется вся сила воли, чтобы не оглянуться через плечо туда, где я ее спрятала.
Не высовывайся. Пожалуйста.
— Тебя одной тоже, блять, хватит. — Внезапно главарь хватает меня за руку и громко приказывает: — Уходим!
Меня тащат вперед, и с каждым шагом в сторону дома кровь стынет в жилах, а мышцы напрягаются все сильнее.
Когда в поле зрения появляется передний двор и я вижу тела одного охранника за другим, мои ноги застывают на месте и отказываются делать следующий шаг.
Странно. Я больше не чувствую, как туфли сдавливают пальцы ног.
— Шевелись! — Рявкает мужчина.
Я медленно поднимаю глаза на его лицо и качаю головой.
— Нет. — Слово звучит так мягко, что больше похоже на дуновение ветерка.
Я понятия не имею, сколько времени прошло с тех пор, как эти люди ворвались в особняк, и где-то в глубине моего сознания голоса спорят о том, должна ли я делать то, что мне говорят, или бороться за свою жизнь.
Бог знает, что на меня находит, но я начинаю вырываться из его хватки. Знаю, бороться бесполезно, но я отказываюсь подчиняться и не позволю просто так им забрать меня.
К сожалению, мне не удается высвободить руку, и в тот момент, когда я понимаю, что мне конец, я ожидаю, что вся жизнь промелькнет у меня перед глазами. Но этого не происходит. Вместо этого я остро ощущаю потерю той жизни, которую могла бы прожить.
Я напрягаюсь, ожидая выстрела, но вместо этого мне в висок прилетает удар от ствола автомата. Темнота затуманивает зрение, а резкая боль мгновенно вызывает головокружение и тошноту.
— Приведи ее! — Слышу я приказ главаря, его тон раздраженный и жестокий.
Я пытаюсь оставаться в сознании, когда меня перекидывают через чье-то плечо. Мне удается издать стон, и, как ни странно, я замечаю, что мои волосы развеваются во все стороны, когда меня уносят прочь от особняка.
Я слышу гул голосов. Запуск двигателей.
Меня швыряют на твердую поверхность, прежде чем я слышу, как захлопывается багажник, погружая меня в темноту.
Страх сжимает мое сердце, когда машина трогается с места, и я изо всех сил стараюсь держать глаза открытыми, но слишком быстро проигрываю битву за то, чтобы оставаться в сознании.
Глава 2

Грейс
— Просыпайся.
Кто-то хлопает меня по щеке, вытаскивая из мирной темноты.
Что?
Я изо всех сил пытаюсь восстановить контроль над своими чувствами, приоткрывая тяжелые веки.
В виске пульсирует боль, и перед глазами все расплывается, когда я оглядываюсь по сторонам.
Я различаю лицо мужчины, одетого в серый костюм: его светло-русые волосы коротко и аккуратно подстрижены. Позади него стоит дорогой на вид письменный стол и окна от пола до потолка. За ними темно, и у меня создается впечатление, что мы находимся в высотном здании.
Я обнаруживаю, что сижу на стуле со связанными запястьями, а руки безвольно лежат на коленях. Туфель на мне нет, а темно-красное кружевное платье, которое я тщательно выбирала для вечеринки, вдруг кажется слишком откровенным. Несмотря на то, что моя грудь полностью прикрыта, у платья глубокое декольте.
Мои губы приоткрываются, но я могу выдавить из себя только несколько бессвязных слов.
— Чт... исходит...
Ладонь мужчины касается моей щеки, и он зловеще улыбается мне.
— С возвращением.
У него сильный акцент, и от осознания того, что я попала в плен к русским, в моей душе поселяется мрачное и безнадежное чувство.
Братва безжалостна. Велика вероятность, что я умру.
Когда он отходит в сторону, я окидываю взглядом кабинет и останавливаюсь на мониторе, прикрепленном к одной из стен.
Папа.
При виде папиного лица на экране мое сердцебиение мгновенно учащается, а в голове проносится все, что произошло до того, как я потеряла сознание.
О Боже. Что происходит?
— Чего ты хочешь? — Рявкает папа, и на его лице появляется мрачное выражение.
Мужчина в костюме пожимает плечами.
— Только пять ракет, о которых я уже просил ранее.
— Я не торгую ракетами. — Папа усмехается, и уголки его губ опускаются еще больше. — Меня можно будет считать покойником, если я поставлю тебе ракеты. Это территория Варги.
— Это не моя проблема, — говорит мужчина в костюме. Он протягивает ко мне руку и убирает пряди волос с моего лица. — Или ты снабдишь меня ракетами, или я разорву твою прекрасную дочь на части. — Его пальцы скользят по моей щеке, и я отворачиваюсь от его прикосновения. — Мне нравятся дерзкие женщины.
Знакомое чувство страха разливается по моим венам, и от этого, одно из многочисленных воспоминаний, наполненных ужасом, вырывается на поверхность.