Отшельник — страница 3 из 40

Брейден прижимает меня лицом к полу, шифон моего свадебного платья разлетается вокруг меня. Я слышу, как расстегивается молния на его брюках, и пытаюсь освободиться от тяжести его тела, давящего на меня.

— Нет! — Кричу я, пытаясь выползти из-под него.

— Ты моя жена, Грейс, — рычит он, хватая меня за ноги и с силой раздвигая их. Его член прижимается к моему входу, вызывая сильное отвращение. — А это значит, что я могу трахать тебя, когда захочу.

Он проникает в меня, и мне кажется, что меня разрывают на части.

Из меня вырывается сдавленный звук, и, пока мой новый муж консуммирует наш брак, моя душа сжимается от этого насильственного акта.

Чей-то кулак врезается мне в щеку, отчего моя голова резко дергается в сторону. Я прикусываю язык, и через секунду мой рот наполняется медным привкусом.

Господи.

Этот удар вырывает меня из лап ужасного воспоминания и возвращает в ту страшную ситуацию, в которой я сейчас нахожусь.

Похоже, меня только что ударил мужчина, который руководил нападением на вечеринке, а тот, что в костюме, просто наблюдает за происходящим, скрестив руки на груди.

— Отпусти Грейс, Павлов! Ничего хорошего из этого не выйдет, — требует папа.

Мужчина в костюме, Павлов, качает головой.

— Все закончится только в том случае, если ты снабдишь нас ракетами.

Он расцепляет руки и подходит ближе ко мне. Взяв меня за подбородок, он запрокидывает мою голову назад, поэтому мне приходится посмотреть на него, а затем он снова переводит взгляд на монитор.

— Ты знаешь, сколько мужчин в Братве?

Нет.

Я перевожу взгляд на экран, безмолвно умоляя папу отдать им эти чертовы ракеты.

На папином лице мелькает тревога и страдание, но потом они исчезают, и выражение его лица становится безжалостным.

Нет, папа. Пожалуйста, не оставляй меня здесь.

Моя душа вопит, зная, что мой отец не сдастся. Он скорее бросит меня, чем отдаст им оружие, которое они хотят получить.

— Я не пойду против Варги, — рычит папа.

Павлов смотрит на монитор, как мне кажется, целую минуту, а затем переводит взгляд на меня. Вздохнув, он говорит:

— Все, что сейчас с тобой произойдет, – из-за твоего отца.

Мой взгляд снова устремляется на экран, и мне требуется больше сил, чем у меня есть, чтобы не умолять папу просто отдать им оружие.

Вместо этого я с трудом сглатываю и закрываю глаза, пытаясь найти в глубине души безопасный уголок, где можно спрятаться от жестокости, которая вот-вот обрушится на меня.

— Развяжи ее, — приказывает Павлов.

Как только пальцы мужчины касаются моей кожи, мое тело вздрагивает. Мой разум пытается отключиться, но, как и сотни раз до этого, когда Брейден насиловал и избивал меня, я не могу этого сделать.

Меня рывком поднимают со стула, и я резко открываю глаза. Я успеваю увидеть, как кулак летит мне в лицо, и от удара падаю на стул, а затем растягиваюсь на полу.

Дерьмо.

От пронзительной боли у меня на глаза наворачиваются слезы, и когда мне удается поднять верхнюю часть тела с пола, капли моей крови падают на чистый кафель.

Меня хватают за руку и валят на спину, а затем меня пронзает нечестивая боль, когда мужчина начинает избивать меня.

Сквозь адскую боль я слышу, как Павлов усмехается:

— Одно слово и все это прекратится.

Я пытаюсь блокировать удары руками, но от каждого удара мое лицо, шея и торс пульсируют.

— Нет, — сквозь стиснутые зубы выдавливает папа мой смертный приговор.

От очередного удара в висок у меня темнеет в глазах, но затем Павлов приказывает:

— Раздень ее.

Эти два слова проносятся сквозь меня подобно разрушительному торнадо, и когда мужчина начинает срывать с меня кружевное платье, мой разум становится кристально чистым.

Моя кожа покрывается мурашками каждый раз, когда он прикасается ко мне.

В животе бурлит и клокочет желчь, грозящая вот-вот подкатить к горлу.

Внезапно вокруг нас раздается звон бьющегося стекла, и мужчина перестает рвать на мне платье. Я поворачиваюсь в направлении звука и вижу, как мужчина в черном боевом снаряжении приземляется на кафель.

Вот дерьмо.

Он просто влетел через окно.

Нижняя половина его лица закрыта черной банданой, и когда он открывает огонь по другим мужчинам в комнате, Павлов бросается к двери.

Я пытаюсь перевернуться на живот, чтобы отползти в безопасное место, но я слишком слаба.

Мужчина встает во весь рост и идет ко мне, продолжая стрелять в сторону парня, который избил меня до полусмерти, всаживая в ублюдка одну пулю за другой.

— Спасибо, — слышу я голос папы. — Я твой должник.

С широко раскрытыми глазами и ужасом, все еще бегущим по моим венам, я отползаю назад, глядя на мужчину, одетого во все черное. Он присаживается рядом со мной на корточки и, обхватив меня рукой за талию, притягивает к себе, поднимаясь на ноги.

Затем до меня доходят слова отца, и осознание того, что он послал этого человека спасти меня, заставляет меня облегченно всхлипнуть.

Схватив своего спасителя за плечи, я чувствую силу в его теле, когда он начинает бежать к окну. Прижимаясь к его груди, я чувствую себя лишь тряпичной куклой, и слишком поздно понимаю, что он собирается сделать.

Обвивая руками его шею, я кричу:

— Неееет! — Затем это слово превращается в крик, когда он выпрыгивает из кабинета в холодный ночной воздух.

Боже!!!!

Ветер хлещет вокруг нас, и я совершаю ошибку, открывая глаза и глядя вниз.

Вот же чеееееерт!

При виде того, как земля становится все ближе, у меня сводит желудок и пересыхает во рту. Мои глаза расширяются еще больше, и еще один крик вырывается из меня, прежде чем ветер уносит его прочь.

Внезапно мы резко замедляемся, и в ту секунду, когда мои ноги касаются матушки-земли, он отпускает меня, и я падаю на землю. Еще один облегченный всхлип вырывается из меня, пока я, ошеломленная, сижу на твердой земле.

Затаив дыхание, я запрокидываю голову и смотрю на высотку, а затем наблюдаю, как мой спаситель отстегивает веревку от снаряжения, которое на нем надето. Он быстро снимает его, и, схватив меня за руку, поднимает на ноги.

Мой разум пытается осмыслить все, что произошло с тех пор, как я открыла глаза в кабинете.

На мгновение взгляд моего спасителя пронзает меня с ног до головы, и только тогда я осознаю, что стою перед ним практически обнаженная, в разорванном кружевном платье, которое все еще держится на мне.

Его взгляд останавливается на моих босых ногах, и в следующий момент он хватает меня за бедра, и во второй раз за день меня перекидывают через плечо.

Когда он начинает убегать от здания, мое тело то и дело ощущает резкие толчки. В местах, где меня били, пульсирует боль, и я чувствую головокружение, которое вот-вот захлестнет меня.

Через несколько мучительных минут он снимает меня от своего плеча, и когда мои ноги касаются гравия, я прижимаюсь к его мускулистому телу.

В нос бьет аромат его одеколона. Это что-то свежее, с нотками специй и древесины, смешивающееся с запахом его пота. Это, несомненно, самый соблазнительный аромат, который я когда-либо ощущала, и я никогда его не забуду.

Он двигается, прижимаясь ко мне грудью, когда открывает дверь машины, и я замечаю, что моя макушка даже не достает ему до подбородка.

Он высокий, сильный и... загадочный, опасный, мужественный. Боже, перечислять это можно до бесконечности. Он сверхчеловек.

Меня запихивают на пассажирское сиденье, после чего дверь захлопывается. Пока я провожаю взглядом его темную фигуру, направляющуюся к передней части машины, я задаюсь вопросом, кто он такой.

Он рывком открывает водительскую дверь, и когда садится за руль, я испытываю странное чувство безопасности.

С этим незнакомцем я чувствую себя в полной безопасности.

Когда он заводит двигатель, моя голова откидывается на подголовник. Я рассматриваю ту часть его лица, что не прикрыта банданой, отмечая темно-русые брови и пронзительно-голубые глаза.

Как лед.

Мои веки становятся слишком тяжелыми, и когда они медленно закрываются, я вижу крошечные морщинки, выглядывающие из-под банданы.

— Спасибо, — успеваю прошептать я прямо перед тем, как теряю сознание.

Глава 3


Доминик

Следуя за Девлином по фойе его особняка, расположенного на окраине Дублина, я замечаю какое-то движение. Я вижу его младшую дочь, стоящую на верхней ступеньке лестницы и внимательно наблюдающую за нами.

В отличие от своей старшей сестры, у нее рыжие волосы.

Мои мысли возвращаются к Грейс, которую сразу же отвезли в больницу после того, как прошлой ночью я передал ее отцу.

Я не удосужился спросить, как она себя чувствует. Я внес свой вклад в спасение этой женщины, и теперь пришло время Девлину внести свою лепту.

Мы заходим в его кабинет, и когда он жестом указывает на кресло, я расстегиваю пиджак и сажусь.

— Знаю, я уже говорил это, но спасибо, что спас Грейс. К счастью, у нее ничего не сломано, и она в своей спальне, приходит в себя, — сообщает он мне ненужную информацию, садясь за стол. Его глаза встречаются с моими, прежде чем он продолжает: — Братва становится проблемой, которую мы не можем игнорировать.

— Знаю, — бормочу я. Я откидываюсь на спинку коричневого кожаного кресла и долгое время смотрю на своего делового партнера.

Мы занимаемся одним бизнесом, и вместо того, чтобы работать друг против друга, мы научились сосуществовать в мире. Он контролирует рынок стрелкового оружия и пулеметов, а я занимаюсь взрывчаткой.

Когда он позвонил мне и сообщил, что Братва похитила одну из его дочерей, у меня не было другого выбора, кроме как помочь. К счастью, я был в Лондоне, заключал сделку с новым клиентом, иначе не успел бы вовремя.

Мне совсем не нужно, чтобы Девлин продавал ракеты моему врагу.

И мне бы не хотелось убивать Девлина. В нашем мире трудно найти союзника.