— Jebat, — ругаюсь я, ускоряя темп, двигая бедрами так, словно от этого зависит моя гребаная жизнь. — Мне нужно, чтобы ты кончила.
— Так близко, — стонет она, двигаясь на мне.
Не в силах остановить свой оргазм, он пронзает меня с силой, которая может сравниться со взрывом, едва не убившим меня.
В тот момент, когда я кончаю, тело Грейс напрягается, и она вскрикивает от охватившего ее наслаждения.
Она теряет все силы и падает мне на грудь, а ее дыхание овевает мою шею.
Экстаз струится по моим венам, и я вонзаюсь в нее еще несколько раз, после чего остаюсь в ней.
— Намного, — отчаянно вдыхаю я, — лучше. Ты – мгновенное лекарство от любой болезни или травмы.
Она хихикает, приподнимаясь, и когда она слезает с меня, я вижу, как моя сперма покрывает внутреннюю поверхность ее бедер.
— Это зрелище никогда не надоест, — стону я.
— Какое? То, что я голая? — Спрашивает Грейс, хватая нашу одежду.
Когда она подходит к лестнице, я говорю:
— Нет, я говорю о своей сперме, капающей с твоей киски.
— Господи, Доминик, — смеется она.
Когда она поднимается по лестнице, я кричу:
— Куда ты идешь с моей одеждой?
— До конца ночи она тебе не понадобятся. Тащи сюда свою задницу, чтобы я могла еще немного полечить тебя.
Я мгновенно вскакиваю и, не обращая внимания на боль в боку, перепрыгиваю через две ступеньки, поднимаясь к своей жене.
Глава 27

Грейс
Надев леггинсы и спортивный лифчик, я направляюсь в тренажерный зал.
Когда я захожу внутрь, Доминик занимается поднятием тяжестей, и это зрелище чертовски возбуждает.
Пока я жду, когда он закончит подход, я встаю на беговую дорожку и начинаю бегать, чтобы разогреть мышцы.
Я слышу лязг гирь, затем Доминик говорит:
— Сегодня мы поработаем над твоей ловкостью.
— Хорошо. — Я продолжаю бегать еще пятнадцать минут, а затем слезаю.
Доминик тренирует меня уже две недели.
Каждый божий день.
Когда мы только начали, я думала, что умру, потому что мой муж – суровый сержант, когда дело доходит до тренировок.
Впрочем, я понимаю, почему. Чем скорее я научусь драться, тем меньше он будет беспокоиться о моей безопасности во время поездок.
Я также изучаю язык жестов, чтобы лучше общаться с Эвинкой, но это занимает немного больше времени, чем тренировки.
Я перехожу в другой конец комнаты, где он устроил небольшую полосу препятствий, и занимаю позицию на старте.
— Не забудь ускориться на финише, — бормочет он, готовя секундомер. — Сегодняшнее время – одна минута и шестнадцать секунд. Я хочу, чтобы ты управилась менее чем за шестьдесят секунд.
— Да, сэр, — отвечаю я, отдавая ему честь.
— Готова? — спрашивает он. Когда я киваю, он кричит: — Вперед!
Я убегаю от стартовой точки, и, ухватившись за ящик, закидываю ногу и забираюсь на него. Я продолжаю бежать, а затем подпрыгиваю и, схватившись за кольцо, раскачиваюсь, пока не падаю и не пролезаю под сеткой.
Выбравшись из-под нее, я вскакиваю на ноги и бегу зигзагом мимо контейнеров, в которых мы заквашиваем овощи.
— Одна минута и семь секунд, — бормочет Доминик. — Еще раз.
Я иду к старту, глубоко вдыхая воздух.
Заняв свою позицию, я представляю себе Доминика, стоящего в конце комнаты с пистолетом у виска.
— Вперед!
Я бросаюсь вперед и, сосредоточившись на том, что Доминику угрожает опасность, ускоряюсь с небывалой силой. Мое тело двигается словно по наитию: я прыгаю, приседаю, ползаю и извиваюсь, пока не пересекаю финишную черту.
Хватая ртом воздух, я падаю на пол.
— Почему ты не двигалась так в первый раз? — Спрашивает Доминик, подходя ко мне.
Я поднимаю руку, чтобы он подождал, пока я отдышусь.
Он присаживается на корточки рядом со мной с ухмылкой на лице.
— Сорок восемь секунд.
— Я представила, что к твоей голове приставлен пистолет, — говорю я между вдохами. — Сработало лучше некуда.
Он заливается смехом, затем, схватив меня за руку, подтягивает к себе и встает во весь рост.
— В награду я позволю тебе опробовать на мне технику удушающего захвата.
— О-о-о-о. — Я без предупреждения запрыгиваю ему на спину и крепко обхватываю за шею.
Когда он хватает меня за руки, я быстро обхватываю его ногами за талию, чтобы он не смог меня сбросить.
— Чертова паукообразная обезьяна, — бормочет он, а затем падает на пол, повалив нас обоих на мат.
Я не отпускаю его, и когда он обманывает и щекочет мне ноги, я впиваюсь зубами ему в шею.
Постукивание по моей икре говорит мне, что он сдается. Я отпускаю его и откатываюсь в сторону. Я поднимаюсь на ноги, и в тот момент, когда я вскидываю руки вверх, чтобы исполнить свой победный танец, его плечо врезается мне в живот, и меня подбрасывает в воздух.
— Жульничество! — Кричу я.
Он шлепает меня по заднице, вынося из спортзала.
— Нет, просто месть за то, что укусила меня.
Доминик сажает меня на кухонный стол, и когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, я вижу след от укуса, который оставила на его коже.
— О Боже мой! Прости. Я действительно оставила след.
— Правда? — Когда он выходит из кухни, я спрыгиваю со стола и бегу за ним.
Он направляется в гостевую уборную, а когда смотрит в зеркало и видит следы моих зубов, ухмыляется.
— Я сделаю такую татуировку на шее.
— Что? — Я моргаю, удивляясь, почему он не сердится на меня. — Ты не злишься?
Его взгляд скользит по моему лицу.
— С чего бы мне злиться?
— Я укусила тебя.
— У нас был спарринг, и я хочу, чтобы ты использовала все свои навыки, чтобы защититься, — говорит он.
Кстати, о татуировках..
— Почему у тебя на скуле вытатуировано ‘проявление’? Почему не погром или что-нибудь более крутое?
Он пожимает плечами.
— Я сделал ее, когда мне было восемнадцать. У этого мальчика были большие мечты, и он верил, что если ты сможешь проявить себя, то у тебя обязательно все получится.
— Мне это нравится.
Он подходит ближе и сжимает мои бедра.
— Это так возбуждает, когда ты ставишь на мне метку. Это показывает, что я принадлежу тебе, так что не стесняйся делать это в любое время.
Моя бровь приподнимается.
— Ну, ладно. Буду иметь это в виду.
Он прижимает меня к себе, в то время как черты его лица напрягаются от желания, и я чувствую, какой он твердый.
— Я так чертовски возбудился, когда ты укусила меня в первый раз, и я ничего не мог с этим поделать. — Он наклоняется и прикусывает зубами мою нижнюю губу. — Но теперь могу.
Я соблазнительно опускаю ресницы.
— И что ты собираешься с этим делать?
Во второй раз он поднимает меня, и взваливает к себе на плечо, а потом выходит из уборной и поднимается по лестнице.
Меня несут в душ, и как только мои ноги касаются плитки, я быстро раздеваюсь.
Доминик открывает краны, и пока он снимает брюки-карго и футболку, я проверяю, достаточно ли теплая вода.
Меня заталкивают под холодные брызги, и я вскрикиваю, но тут же прижимаюсь спиной к стене, а губы моего мужчины впиваются в мои в диком поцелуе.

Пока я жду, когда цыпленок подрумянится, я открываю чат с Сиарой.
Я:
Как дела?
Я откладываю устройство и смотрю на духовку, пока в воздухе витает восхитительный аромат нашего ужина.
Мой телефон издает звуковой сигнал, и я быстро снова поднимаю его.
СИАРА:
Я в порядке. Как ты?
Я:
Очень счастлива. Я занята приготовлением ужина. Жареный цыпленок с цветной капустой и сырным соусом, который ты так любишь. Поэтому я вспомнила о тебе.
СИАРА:
Завидую.
Я:
Почему бы тебе не приехать в гости? Я могу спросить Доминика. Или, может быть, мы могли бы встретиться где-нибудь. Мы не виделись уже несколько месяцев. Я скучаю по тебе.
Я смотрю, как она читает сообщение, и на этот раз проходит больше времени, чем обычно, прежде чем она отвечает.
СИАРА:
Я сейчас занята. Может быть, через месяц или два?
Я смотрю на сообщения, и мне не нравится, что они такие короткие.
Я:
Все в порядке?
СИАРА:
Да!!! Абсолютно. Я просто собираюсь кое-куда пойти, и меня ждут друзья. Поговорим позже.
Я:
Я люблю тебя. Пожалуйста, подумай о том, чтобы навестить меня. Я буду рада тебя видеть.
Мое последнее сообщение остается непрочитанным, и от этого мне становится больно.
— Что случилось? — Рычит Доминик, заставляя меня вскинуть голову.
Я вздыхаю и откладываю телефон.
— Я только что болтала с Сиарой.
— И? — Спрашивает он, подходя ближе, его глаза изучают мое лицо.
— Такое чувство, что мы отдаляемся друг от друга. — Я качаю головой. — Почему-то именно я всегда тянусь к ней.
Он берет меня за руку и заключает в объятия. Целуя мои волосы, он говорит:
— Такое случается, moja láska. Люди заняты своей жизнью, а когда оглядываешься назад, то понимаешь, что прошли месяцы или даже годы.
Возможно, я слишком остро реагирую. Сиара уже большая девочка. Она заслуживает того, чтобы ее собственная жизнь была наполнена счастьем.
— Ты прав, — бормочу я, а затем поднимаю взгляд на Доминика. — Обними меня крепче. Мне нужно почувствовать твою любовь.
Он прижимается ко мне всем телом и снова оставляет пару поцелуев на моих волосах.
— Я люблю тебя. Ты для меня самый важный человек.
Улыбка растягивает мои губы.
— И?
— Если бы я потерял тебя, то, вероятно, стал бы серийным убийцей.
— Хм, я почти уверена, что ты уже один из них, — усмехаюсь я. — Ты определенно убил больше двух человек.
— Это было до твоего появления. С тех пор как мы поженились, я не брался ни за какие заказные убийства.
— Верно. — Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него. — Я хорошо на тебя влияю.
— Да, — бормочет он, целуя меня в губы. — Чем-то вкусным пахнет.
— Это ужин. — Я отстраняюсь от него и, подойдя к духовке, открываю ее и быстро заглядываю внутрь.