Я поднимаю на него бровь. — Что это? —
— Ничего. Просто сказал, что курица выглядит хорошо. —
— Да, я так и думал. — Я подхожу ближе и игриво шлепаю его по заднице. — Спасибо, что пообедал для нас. —
Он слегка наклоняется. — Заплатите за это. —
Я целую его в щеку, затем беру свою тарелку с едой и выхожу из кухни.
— Скоро нам нужно будет отправиться за припасами, — говорит Доминик, когда мы занимаем свои места за столом. — Зима не за горами, нам нужно подготовиться. —
— Просто скажите, когда, и я буду готова, — отвечаю я, отправляя в рот кусочек цветной капусты.
Глава 28
ГРЕЙС
Доминик присаживается, а Миро, татуировщик, быстро очищает участок на его шее.
— Действуйте, — говорит Миро.
Я обнимаю Доминика за плечи, и мой мужчина ухмыляется от уха до уха, когда я наклоняюсь к нему и прикусываю место на его шее.
— Сильнее, — бормочет он, его голос глубокий и грубый, заставляя мой живот напрячься.
Я усиливаю давление и задерживаюсь на пять секунд, прежде чем отстраниться.
Миро быстро очищает место еще раз, и пока он прослеживает вмятины, оставленные моими зубами на коже Доминика, я говорю: — Я только сбегаю в аптеку. Вернусь через пятнадцать минут. —
— Подожди, пока я не закончу, милашка. Я не хочу, чтобы ты уходила с моих глаз. —
Понимая, что спорить бесполезно, я бросаю взгляд на фотографии Миро на его стене. — Что ты думаешь о том, чтобы сделать татуировку? —
— Если вы этого хотите, действуйте, — отвечает Доминик.
Я слышу жужжание и оглядываюсь через плечо. Подойдя ближе, я наблюдаю, как Миро обрабатывает шею Доминика, а затем спрашиваю: — Больно? —
— Вовсе нет, — пробормотал мой муж.
Конечно, нет. Ничто не причиняет ему боли. Я бы, наверное, описался.
Я присаживаюсь на скамейку и, положив руку на живот, смотрю вниз.
Последнюю неделю моя грудь была нежной, и меня тошнило. Месячные должны прийти только через неделю, но я слишком взволнована, чтобы ждать.
Моя интуиция подсказывает мне, что я беременна, и я хочу убедиться в этом.
— У тебя болит живот? — неожиданно спрашивает Доминик.
Я качаю головой. — Нет. Я в порядке. —
Он смотрит на меня, и через несколько секунд его глаза сужаются. — Что-то случилось. —
Не желая вступать в дискуссию перед татуировщиком, с которым я познакомился менее часа назад, я говорю: — Ничего страшного. Я обещаю, что со мной все в порядке. —
Проходит еще десять минут, после чего Миро говорит: — Готово. Вы ведь знаете, что делать? —
Я наблюдаю, как он покрывает татуировку чем-то похожим на прозрачную повязку.
— Да, — отвечает Доминик.
Я встаю, и когда Доминик расплачивается за услуги, мы выходим из магазина.
Как только мы выходим на тротуар, он берет мою руку и сжимает ее. — Расскажи мне. —
— Я даже не знаю, права ли я. — Я поднимаю на него глаза и внимательно слежу за его реакцией, когда говорю: — Я хочу сделать тест на беременность. —
Его глаза переходят на мои, и я вижу момент шока. Он останавливает меня.
— Ты думаешь, что беременна? —
— Я не знаю точно. Не надейтесь, пока я не пройду тест. —
Внезапно он начинает быстро ходить, и я тащусь к аптеке. Когда над дверью зазвенел звонок, Доминик посмотрел на прилавок и, как я понимаю, спросил у кассира, где тесты.
Когда она отвечает, меня тянет вперед, пока он спешит к проходу, и я наблюдаю, как он берет два теста на беременность, потом останавливается и смотрит на меня. — Сколько их нам нужно? Может, взять пять? Может, десять. Просто для полной уверенности. —
— Я не буду писать на десять палочек. Достаточно трех. —
— Ты права, — отвечает он, выглядя немного взволнованным, пока берет еще одну.
Меня тащат обратно к прилавку, и после того, как Доминик расплачивается за них, он что-то спрашивает у кассира.
Она указывает на заднюю часть аптеки, и не успеваю я опомниться, как меня затаскивают в небольшую уборную.
Доминик закрывает за нами дверь, а я смотрю на него так, словно он сошел с ума.
— Вы хотите, чтобы я провела тесты здесь? —
— Да. Спусти штаны и начинай писать, — приказывает он, уже доставая из коробки тест.
Я расстегиваю пуговицу на джинсах и опускаю молнию. Забрав у него тест, я сажусь и писаю на палочку.
— Нам, наверное, придется подождать несколько минут, — говорю я.
— Пописай на следующий. —
— Я читала, что лучше сдавать анализы с утра. —
— Еще утро, — ворчит он, глядя на палку, которую только что забрал у меня.
Закончив со всеми тремя, я быстро вытираюсь и натягиваю джинсы.
Пока я застегиваю пуговицу, Доминик спрашивает: — Как мы узнаем, что ты беременна? —
— Две линии, — отвечаю я, наклоняясь ближе, и когда вижу две линии, меня охватывает шок, за которым следует одна из самых сильных эмоций, которые я когда-либо испытывал.
Слезы мгновенно подступают к глазам, и я шепчу: — Положительно. — Я хватаю остальные тесты, и когда все они показывают две линии, у меня вырывается рыдание.
— Мы беременны? — спросил Доминик, выглядя ошарашенным.
Я бросаюсь к нему с криком: — У нас будет ребенок! —
Его руки обхватывают меня, и он прижимает меня к своей груди. Мы обнимаем друг друга дольше всего, и когда он говорит, его голос хриплый от эмоций.
— Я собираюсь стать отцом. —
Он притягивает меня к себе и крепко целует, а затем смотрит в мои глаза, и когда я вижу, что в них блестят непролитые слезы, мое сердце наполняется такой любовью, что может просто разорваться.
— Спасибо, Грейс. — Он закрывает мое лицо руками и нежно целует меня. — Большое спасибо за то, что ты стала матерью моего ребенка. —
Чувствуя себя совершенно подавленной, я могу только прошептать: — У нас будет ребенок. —
ДОМИНИК
Когда мы возвращаемся домой, мне требуется больше терпения, чем у меня есть, чтобы распаковать все, что мы купили для предстоящей зимы.
Время от времени Грейс останавливается, чтобы с трепетом взглянуть на свой живот.
Я достаю из кармана мобильный телефон, и когда она снова останавливается, положив руку на живот, я делаю снимок, потому что этот момент я никогда не хочу забыть.
Моя жена носит нашего ребенка.
Джебат. Я никогда не видел более прекрасного видения.
Она поднимает взгляд, и на ее лице расплывается потрясающая улыбка. — Я собираюсь стать матерью. —
— Удивительная, — добавляю я, идя к ней.
Мне хочется все время держать ее на руках, и я не могу удержаться, чтобы не прижать ее к своей груди.
Оглядывая окрестности, я начинаю понимать все опасности, связанные с воспитанием ребенка здесь.
— Нам придется переехать, — пробормотал я.
— Что? Нет! —
Глядя на Грейс, я говорю: — Ближайшая больница находится в двух часах езды. Если во время твоей беременности что-то пойдет не так и эти два часа могли бы изменить ситуацию, я никогда себе этого не прощу. — Я качаю головой. — А зимы там суровые. —
— Но это наш дом, — возражает она.
— Нет. Это просто дом, moja láska. Ты — мой дом, а я — твой. — Мои мысли бегут со скоростью километра в минуту, и тут мне в голову приходит идея. — А что ты думаешь о Чили? Если вдруг постучится беда, мы будем недалеко от острова и Сантьяго. —
Пока она раздумывает, я добавляю: — Мы можем остаться на острове, пока наш ребенок не будет готов к школе, и только потом переехать в Чили. —
— Остров очень красивый, — размышляет она.
— Я хочу, чтобы ты была в безопасности, Грейс. Здесь у меня будет нервный срыв. Особенно если нас занесет снегом. —
— Хорошо, — пробормотала она. — Но этот дом останется у нас. —
— Конечно. Мы сможем проводить здесь отпуск, когда ты родишь ребенка. —
Она прижимается щекой к моей груди и смотрит на дом, где мы научились любить друг друга без всяких условий.
Ее голос напряжен, когда она шепчет: — Здесь я исцелилась и стала счастливой. —
Я целую ее макушку и, проводя рукой по ее спине, говорю: — Гора всегда будет нашим убежищем. —
Мы стоим еще немного, прежде чем я отпускаю Грейс, чтобы отнести остальную часть нашего груза в дом.
— Если мы переезжаем до зимы, значит, мы купили все эти припасы просто так, — говорит она, беря одну из легких сумок.
— Как только мы решим, где поселиться, мы возьмем все это с собой, — говорю я, когда мы снова поднимаемся на холм. — То, что мы переезжаем, не означает, что наш распорядок дня изменится. —
— Раз отшельник, то всегда отшельник, — хихикает она рядом со мной. Мгновение спустя она говорит: — Если мы переедем на остров, мне понадобится больше бикини. —
Моя голова поворачивается в ее сторону. — Нет, не будешь. —
Она смотрит на меня. — У меня есть только одна, и я даже не уверена, что она еще подходит. —
— Ты не наденешь бикини, — ворчу я. — Никогда. —
Ее глаза встречаются с моими, и в следующую секунду по ее лицу расплывается ухмылка. — А что, если я пообещаю надевать бикини только в твоем присутствии? —
Я снова смотрю на дорожку. — Тогда ты можешь носить его каждый день. —
Она ударяется плечом о мою руку и хихикает. — Ты неисправим. —
Мы входим в дом и несем сумки на кухню, где ставим их на стол.
— Может, не будем сообщать Эвинке хорошие новости? Я бы хотела сделать это лично, чтобы мы могли увидеть ее лицо. —
Я киваю. — Конечно. Я не против. —
— Вы хотите сына или дочь? — спрашивает Грейс, когда мы начинаем распаковывать вещи.
Ставя банки с фасолью на полку, я отвечаю: — Пока наш ребенок здоров, мне все равно. Конечно, было бы здорово иметь по одной штуке. —
Она следит за мной, пока я несу большой мешок муки в кладовку, а потом восклицает: — Боже мой, мы будем украшать детскую! —
— Да, — соглашаюсь я, ухмыляясь, когда прохожу мимо нее, чтобы взять пакет с сахаром. — Мы можем украсить стену маленькими пистолетами и гранатами. —
Она разражается смехом. — Голубые для мальчика и пи-пи. —