– Совсем?
– Есть немного болотного железа, но так, слёзы. У нас ежели единственный топор сточенный на деревню есть, так уже за счастье. Сабли в бою гнутся… Охотники наконечники на стрелы из кости режут.
Андрей Михайлович начал понимать, почему его металлолом вызвал восторг и ажиотаж. Не понял одного – куда делись собственные железные руды? Где-то под Тулой должны быть месторождения, а в Выксе и Кулебаках, как в газетах писали, руду копали даже в подполе собственных домов, чтобы зимой не отогревать землю. Или сейчас там ещё не русские земли? Плохо когда не знал, да ещё забыл.
Впрочем, какое дело пенсионеру до средневековой географии?
– Ты, Дениска, на жалость не дави. Вот дам я тебе сталь, то есть уклад этот ваш, а ты его татарам же и продашь. Нужны будут деньги на войну с Дмитрием Юрьевичем, или как?
– Не продам, – упрямо мотнул головой Дионисий. – С голодухи буду помирать, а не продам. Зеркала только. А ещё есть?
– Их, значит, продавать можно?
– Миром, боярин, железо правит, а не блестящая херня.
Хм… обещал же себе за речью следить. Хорошие, однако, ученики.
– Железо, говоришь? Пищали, говоришь? А знаешь, Дениска, есть у меня мысль, и я её сейчас буду думать.
Глава 4
Оказия продолжить путь подвернулась гостям через четыре дня. Стародубский купец, чья расшива едва не черпала бортами воду, с превеликой охотой обменял болтающуюся за кормой лодку на трофейную кольчугу с дыркой от пули, и отсыпал горсточку серебра на сдачу. И, что самое характерное, он не задавал глупых вопросов ни о происхождении доспеха, ни о странном на вид повреждении. Мало ли… моль проела! А начнёшь расспрашивать, так следующему купцу твой товар недорого предложат. Меньше знаешь – дольше живёшь.
– Добрая посудина, – Дионисий проводил отплывающего стародубца оценивающим взглядом и похлопал по смолёному борту лодки. – По течению да в четыре весла враз до Нижнего Новгорода добежим.
– Не потонет корыто? – Андрей Михайлович с сомнением посмотрел на гору упакованного в мешки из-под сахара железа. – Пудов двадцать будет.
Задорно торчащая рельса, которой упаковки не хватило, как бы намекала на ответ. На не совсем приличный ответ.
– Своя ноша не тянет, – хмыкнул Дионисий, и попросил который уж раз за сегодняшний день. – Тимофея сбереги, боярин. А мы быстро обернёмся.
Княжича после долгих раздумий и споров решили оставить у Андрея Михайловича. Кому доверять, если не боярину из древнего рода? Пусть Самарию давным-давно захватили сарацины, но про доброго самаритянина даже Исус Христос рассказывал. И если хорошо подумать, то не об Андрее ли Михайловиче Спаситель речь вёл? Не просто так его в Беловодье взяли?
– Как обернётесь, так и обернётесь. Через неделю начнём ждать – каждый вечер ворота открывать буду. Ну и вы, если что, подождёте.
– Не сомневайся, боярин, вернёмся обязательно. И за доброту твою рассчитаемся сполна.
От современника это прозвучало бы двусмысленной угрозой, но тут в слова вложен один-единственный смысл. И благодарность за подарки с припасами.
Самарин не пожадничал и загрузил гостей от широты пенсионерской души. Ничего особенного, но три мешка набралось по мелочи. Тушёнка, крупы, соль, сахар, пакетики с красным и чёрным перцем, картошка… И моток плетёной лески с поводком и запасными воблерами. Бросай за корму, да вытаскивай экологически чистых щук, которых по нынешним временам вообще за рыбу не держат. Но в походе для экономии времени и они прекрасно пойдут в котелок.
Отдельным подарком, ценностью никак не меньше зеркал, была упаковка китайских одноразовых зажигалок из цветной пластмассы, тоже найденная в бездонных закромах Полины Дмитриевны. Бойкая бабушка отличалась завидной запасливостью, сравнимой с пресловутым Госрезервом.
Ещё у Самарина мелькнула бредовая мысль об огнестрельном оружии, но как мелькнула, так и пропала без следа – менять единственное ружьё на обещание поставок воска в будущем как-то расхотелось. Прогрессорство – путь в никуда. Так, во всяком случае, утверждали авторы прочитанной в юности книжки. Помните, где у главного героя нейлоновые трусы? Правильно, пусть там всё сопреет и отвалится – идиоты не должны размножаться.
– Дениска, – спросил Самарин, – может быть стоило с купчиной плыть?
– Зачем вводить человека в искушение? Мы бы завтра к утру раков кормить отправились, – не согласился Дионисий, и добавил с усмешкой. – Я бы отправил.
Андрей Михайлович комментировать особенности средневековой коммерции не стал.
– Ну что, присядем на дорожку?
На следующее утро после завтрака Самарин задумался. Хороводы вокруг незваных гостей из прошлого отвлекли от дел, и их накопилось немало. Во-первых, требовалось поставить Ниву на учёт, благо Полина Дмитриевна оставила подписанный договор купли-продажи за символическую сумму, во-вторых – оформить на машину страховку, в-третьих – купить новый мобильниу взамен утопленного в грязи. И заехать в продуктовый магазин, так как за эти дни холодильник изрядно опустел, а стратегические запасы на чёрный день ушли на подарки.
Княжича, опять же, приодеть по современной моде нужно, а то похож, прости хоссподи, на малолетнего низкобюджетного исторического реконструктора, или сектанта из так называемого экологического поселения. Нет, никто не удивится, если Тимофей пройдёт по Гороховцу в таком наряде, но посмеиваться будут, а сам Андрей Михайлович станет объектом осуждающих взглядов.
– А что, Тимофей свет Васильевич, а не прокатиться ли нам на железной колеснице?
– Хочу, – несмело улыбнулся мальчик. – Ты рассказывал про мороженое и шоколад!
Долго ли собираться в дорогу двум самостоятельным мужчинам, если им на двоих всего-то семьдесят пять лет? Минут десять, а то и меньше. Приняли решение, и поехали! И все сборы.
В машине княжич утратил обычную молчаливость и задумчивую сосредоточенность, и на Андрея Михайловича обрушился град вопросов, требующих немедленных ответов. И самый важный звучал так – может ли кесарь Беловодья помочь выгнать из Москвы злого Шемяку? И дорого ли возьмёт за помощь? И что он может вообще?
Пришлось останавливаться и доставать из бардачка атлас автомобильных дорог СССР тысяча девятьсот восемьдесят пятого года выпуска, потрёпанный и промасленный, но сохранивший страницы.
– Смотри, Тимофей. Страна наша велика и обильна! Вот Москва, вот Гороховец, вот Нижний Новгород, а это вся страна. Мы твоего Шемяку как муху прихлопнем, – Андрей Михайлович покривил душой, так как не собирался вмешиваться во внутренние дела Великого Княжества Московского, и уж тем более привлекать к этому современную официальную власть.
– В Беловодье тоже есть Москва? – удивился мальчик. – А Шемяка не мой, он звенигородский. А Литва тут есть?
Самарин полистал атлас и открыл нужную страницу:
– Вот она.
Тимофей накрыл карту ладошкой:
– Маленькая какая. А Орда есть?
– Орды нет.
– Совсем-совсем?
– Давно уже кончилась та Орда.
– Правильно, – согласился княжич. – Я когда вырасту, тоже её воевать пойду. И Литву.
– А как же дедушка Витовт?
– Умер дедушка. Там Казимир сейчас, прикажу его на кол посадить.
– За что?
– Злой он. Почти как Шемяка.
– Понятно.
Покончив с политической географией, некоторое время ехали молча, и Самарин полностью сосредоточился на дороге. Скоро нормальный асфальт начнётся, а там уже ждут добрые люди с полосатыми палками.
И как сглазил! Только-только вырулил с боковой разбитой дороги на главную, так сразу же увидел стоящую на обочине машину в характерной окраске. И два удалых молодца по обе стороны. Оно не страшно, сроки регистрации позволяют ездить, но с какой-то суммой всё равно придётся расстаться. Мать их…
– Кто это? – спросил Тимофей, заметивший недовольную гримасу Самарина.
– Мытари, – объяснил Андрей Михайлович понятным княжичу термином.
Но к великому удивлению, гаишники, они же гибэдэдэшники, при виде ржавой белой Нивы не только утратили интерес к дорожному движению, но и демонстративно попрятались в придорожные кусты. Странное поведение… Так-то трасса от Гороховца до Павлова через Тумботино служит прекрасными охотничьими угодьями, а многочисленные любители пробираться по лесам будучи под мухой – великолепной кормовой базой, питающей уже не первое поколение автоинспекторов.
И такое любопытство разобрало, что остановился перед «Фордом» с голубыми владимирскими номерами, опустил стекло и посигналил. Из ближайших кустов выглянула руманая физиономия, но которой озабоченность быстро сменялась выражением явного морального облегчения.
– А где бабуля? – гаишник недоверчиво осмотрел Ниву. – Это её машина.
– Теперь моя.
– Точно?
– Могу договор показать, как раз еду на учёт ставить. А Полина Дмитриевна сейчас в Москве живёт.
– Правда? – во взгляде полицейского читалось недоверие. – А дом?
– Теперь я там живу.
Гаишник хлопнул в ладоши в непонятной радости, и крикнул на противоположную сторону:
– Лёха, вылезай, отбой тревоги!
Подошедший лейтенант Лёша тоже сразу не поверил, посмотрел договор купли-продажи машины, задал уточняющие вопросы, а потом пояснил, что Полина Дмитриевна давно служила источником неприятностей и персонажем кошмарных снов наяву, терроризируя всех скандалами с личным участием и жалобами в вышестоящие инстанции. Во всяком случае, начальник областного управления ГИБДД неоднократно взбадривал районный отдел разносами по телефону именно по этому поводу. Более того, два года назад бабушка открыла целенаправленную охоту на дорожные патрули, фиксируя разговоры на скрытую камеру.
– А вы?
– А что мы? – развёл руками Лёша. – Она же сразу в драку бросается. Психическая, наверное…
– Дела… Но я спокойный.
– Это мы поняли. Мы передадим, чтобы вас не останавливали.
– Да я как-то…
– Не беспокойтесь, Андрей Михайлович, вас никогда не будут останавливать! – лейтенант Лёша козырнул и щёлкнул каблуками ботинок. – Счастливого пути! Будьте внимательны на дороге!