Хотя, что взять у пенсионерки? Но тому укурышу, было неважно. Кажется, нашел пару тысяч от пенсии, и все… А мама умерла от ножевого, так и не дождавшись приезда скорой и наряда полиции… Андрей тогда не успел на похороны. Узнал уже когда вернулся на базу… Самолет, потом на такси… Постоял у двух могильных холмиков, выпил сто грамм и улетел… В очередную войну…
Мужчина шел… Глотая слезы, и время от времени неживым голосом зовя сына… Надежда умирала. Руки уже не чувствовались совсем, а ноги едва-едва могли переступать… Но он все равно шел…
Странный круг света, в котором обрывался след маленьких ножек, он даже не заметил… Сознание еще цеплялось за жизнь, но разум витал где-то далеко… В воспоминаниях… Вот он встречает Светика из роддома. Руки трясутся, когда он берет сына на руки. Маленький, сопящий комочек, уместившийся в двух ладонях…
Первый утренник в детском саду. Марк картавит, рассказывая четыре строчки простенького стишка…
- Эй, человече! – Окрик, раздавшийся со спины, замерзший до невозможности мужчина, расслышал не сразу. – Тебе помощь надобна?
Андрей, остановившись, с трудом возвращается в реальность и пытается осмотреться. Дорога… По краям лес. Как он на нее попал, вспомнить не может… Все как в тумане…
- Ау! Говорю, ты чего раздетый по лесу бродишь? – Андрей все же поворачивает голову в сторону, откуда звучит призыв.
Сквозь пелену смерзшихся ресниц ему удается разглядеть лошадь, запряженную в сани розвальни. За крупом лошади виден кряжистый мужик в толстом тулупе, привставший с натянутыми вожжами в руках. Он выжидающе смотрит на замерзшего Андрея. Похоже, сам того не заметив, мужчина вышел на дорогу, которой пользуются жители ближней деревушки. Вспомнить название не получается… Да это и неважно…
- С-сына… - Замерзшие губы не хотят разлепляться. В горле першит, и голос осип. – С-сына моего не видели? – Полубезумный шепот, который и вплотную-то расслышать с трудом получится. – Марк… Вот такого роста… - С трудом двигая рукой, Андрей опускает ее на уровень пояса, показывая рост сына…
- Э… Парень… Да ты совсем замерз… Давай-ка в сани, сейчас в поместье приедем, отогреешься хоть. – Мужичок, бойко выпрыгнув из саней, направляется к мужчине, едва стоящему на ногах.
Андрей пытается еще что-то выдавить из себя, но силы окончательно оставляют его… Ноги подкашиваются, и он медленно заваливается вперед, падая прямо в руки успевшего подскочить возницы.
- Говоришь, на дороге встретил, Аким? – Глеб Георгиевич стоит у широкой кровати, на которой мечется в бреду мужчина, которого подобрал в лесу его верный слуга, единственный кто с момента гибели всей семьи, никогда не заводил даже разговора о том, чтобы уйти от пожилого князя.
Годы не щадят никого, вот и Аким, отошедший к камину, чтобы погреться. Последнее время он сильно сдал. Даже отвары Пантелеихи уже не особо помогают. Чахотка… Будь она неладна… Князь повернулся к слуге, ожидая ответа. Да какой слуга… Давно уж Аким вольный человек. Глеб Георгиевич, в признательность за верность ему и дворянство сделал, воспользовавшись знакомствами. Друг. Единственный друг…
- Да, княже… - Аким тянет руки к огню, поворачивая их разными сторонами.
Для неожиданной находки князь отвел гостевую комнату, в которой все равно никто не жил. Давно уж никто не заезжал проведать главу Рифейского рода… Давно… Разве что гонец из столицы бывает. С вызовами на совет.
У Марка комната на втором этаже, да и та сейчас пустует… На учебе, сорванец. При воспоминании о сыне, лицо князя потеплело. Сын… Найденыш, без роду и племени, ставший для Глеба Георгиевича той соломинкой, что вдохнула жизнь в его выгоревшую душу…
Взрослый уже совсем… Своевольный, жуть. Но! Самостоятельный, этого не отнять… Хоть Глеб Георгиевич и бывал недоволен поступками своего приемного сына, но в душе, гордился. Настоящий князь растет! Властный, решительный, справедливый. Горяч правда, и на расправу скор, если кто его обидит. Ну, даст бог, с возрастом поумнеет… Да…
- А где именно? – Князь уточняет. Хотя в глубине души, и так уже знает ответ… И сказать, что этот ответ ему нравится, он не может…
- Аккурат напротив Чертовой пади… - Ответ Акима ожидаем.
- Там мы сына подобрали… Помнишь? – Князь грустно улыбнулся и прошел к столу, на котором стоят две кружки с горячим чаем.
- Помню, княже… - Аким, видимо тоже решил погреться не только снаружи, но и внутри, отлип от камина и подошел к столу. – Как не помнить…
- Думаешь, он оттуда же откуда и Марк? – Князь делает глоток.
- Не знаю, княже. – Аким задумывается… - Но опять же… Глянь, - он кивает на лежащую рядом с кроватью на стуле одежду, снятую с «гостя». – Одежа странная, да к тому ж летняя…. Да и день сегодня… - Слуга запинается. – Сочельник Влесов…
- Мда… - Сказать князю нечего. Как раз в такой же день, только на десять лет ранее, в том же самом месте, они нашли замерзающего мальчонку, в странной одежде.
А сейчас вот, мужчина… В свете лампы, несмотря на то, что лицо мужчины, лежащего на кровати обезображено рванным шрамом, без труда читается сходство между ним и Марком… Те же тонкие скулы и острый подбородок… Тот же правильной формы нос…
В груди князя, ерзает беспокойство… Кем бы ни был этот человек, подобранный в лесу, они с его сыном явно кровные родственники…
Эх, Аким… И чего ему взбрело в голову в такой день в гости к вдовушке в соседнюю деревню ехать… Теперь Глеб Георгиевич и не знал, что делать. Точит червячок сомнения… Избавиться от непрошенного гостя, и делов. Никто и не узнает… И князю, и Марку спокойнее будет…
Вот только… Честь княжеская и сердце отцовское, яро противятся такому решению… Кто его знает, как жизнь повернется…
- И откуда ж ты свалился на мою голову? – Вопрос так и повис в воздухе. Ни Глеб Георгиевич, ни Аким, ответ на него не знали…
Мужчина на кровати резко повернулся, разметав руки в стороны… Глаза под закрытыми веками забегали, а из горла вырвался то-ли хрип, то ли стон…
- Марк…
Интермедия (окончание)
Интермедия (окончание)
- Что желаете, господин? – Официант, в отутюженной до блеска, белоснежной рубашке, с перекинутой через правую руку такой же белой салфеткой, почтительно склонился, остановившись около углового столика, который занял мужчина, неопределённого, из-за густой щетины на щеках, возраста.
Судя по тому, как этот господин крутит по сторонам головой, до этого бывать в таких шикарных, по меркам Белецка, конечно же, заведениях, ему не приходилось. Хотя… Это только на первый взгляд, могло показаться, что мужчина, раскрыв рот изучает интерьеры. Он и в самом деле, крутил головой на триста шестидесяти градусов вокруг себя.
Официант, именуемый в ресторации «Орхидея», не иначе, как «гарсон», по новомодной манере, заменив привычного подавальщика, не раз вот таких любопытных, с разинутыми ртами, гонял от дверей ресторации. Вот только, несмотря на необычное поведение посетителя, в этот раз служитель подноса, не решился грозно насупив брови указать тому на то, что ему здесь не место.
Дорогой костюм, из настоящего твида, который везут с далекого востока. Вроде как с самых, Бритских островов, стоит в этих местах, больше, чем обычный подавальщик, пусть и в самом шикарном заведении города, заработает за год.
- Меню, будьте добры. – Мужчина, прекратив изучать обстановку вокруг, наконец обратил внимание на стоящего рядом гарсона и поднял на того свой взгляд.
Голос негромкий, глубокий, с каким-то странным акцентом. Официант, хоть и множество разных людей перевидал на своем веку, но так сразу, не смог определить, из каких мест посетитель. Вроде как на кочевое наречие смахивает, но те больше горлом говорят, а этот будто зверь рыкает.
Да и взгляд, холодный, изучающий… Нет, такой точно не просто глазел… оценивал обстановку. Официант много повидал на своем веку таких вот, с волчьим взглядом, смотрящим на тебя будто на добычу и изучающего, как бы получше ухватиться за горло, чтобы утолить жажду убийств. Однозначно – из военных… Уж эту братию, он изучил от и до…
Чай, рядом с Белецком, верстах в сорока на юг, целый полк Пограничной стражи квартирует. И вояки оттуда, нет-нет, да и заглядывают в «Орхидею», в редкие увольнительные. Правда, пограничники все чаще, большой компанией бывают. Да и не рассматривают ничего вокруг. Только и делают, что пьют не в меру, будто в последний раз. Хотя… Возможно, что и так… Стычки на границе то и дело происходят. Нет-нет, да поползут по Белецку слухи, что очередной отряд кочевников разорил дальние хутора.
- Любезный, так вы дадите мне меню? – Голос посетителя выводит официанта из странного состояния задумчивости.
Тот даже мотнул головой, пытаясь понять, чего он так задумался, вглядываясь в лицо посетителя. Даже и не расслышал первую просьбу.
- Меню? – Официант пытался понять, чего же от него хочет посетитель. Слово было незнакомым. На каком-то неизвестном языке.
- Список блюд, любезный. – Мужчина за столом, едва заметно поморщился, от чего его лицо еще больше стало напоминать матерого душегуба.
Да еще и рваный шрам через все лицо, не добавляет привлекательности. Официант уже и пожалел, что взялся за этот заказ. Уж очень ему некомфортно было находится рядом с таким посетителем… надо было кого из более молодых отправить. Но уж очень сильно запал в душу твидовый костюмчик, говоривший о том, что посетитель денежный… Не хотелось упускать возможные чаевые, несмотря на странности в поведении.
- Э… господин, - официант немного замялся. – У нас такого не принято… - Официант состроил самый виноватый вид, какой только мог, но ничем помочь не мог.
Хозяин ресторации, достопочтенный купец первой гильдии, Николай Ефграфович, делал ставку на обслуживание постоянных клиентов, коими в большинстве своем прекрасно знали, что подают в заведении. Да и невозможно каждый день заново расписывать новые списки того, что в конкретный день будет готовить повар.