Осматриваю двор, в раздумьях, что же делать дальше. С одной стороны, я точно знаю, что внутри есть чужие. Судя по голосам, три или четыре человека. Но вот кто они, остается загадкой. Хотя, уверенность, в том, что это люди герцога, крепнет с каждой секундой…
Некоторое время раздумываю, как быть дальше… Было бы неплохо, посмотреть, кто там внутри… Но как это сделать? Попробовать заглянуть в окно?
Осторожно поднимаюсь на ноги, и быстро смотрю. Черт… Стекло покрыто ледяной коркой, ничего не возможно разглядеть… Надо попробовать в то, которое поближе к печи расположено. Может оно не так сильно замерзло…
Опускаюсь на корточки и медленно движусь вдоль стены. Единственная проблема, чтобы пройти ко второму окну, придется огибать сенцы, а угол пристройки, просматривается из дома неплохо. Как бы не заметили…
Вдох-выдох. Чуть приподнявшись, быстро пробегаю открытое пространство и поворачиваю за угол, готовясь проскочить дверь. У меня почти это получается…
Прямо у входа в сени, наступаю на что-то мягкое и, теряя равновесие, падаю, откатываясь в сторону. Но не спешу подниматься, глазами уперевшись в предмет, вставший преградой на моем пути…
Рекс… Лежит, с оскаленной пастью, и открытыми глазами, а поперек головы видна страшная рана, расколовшая его череп… Мертвый…
Интермедия
Интермедия
Снова зимняя дорога. Едва покачивающийся возок и мысли… Разные. Глеб Георгиевич последнее время не находил себе места. Появление родного отца Марка, выбило его из колеи. Да так, что все никак свыкнуться не получается со свершившимся фактом.
Вроде бы, и договорились с Андреем, что Марку все расскажут, когда тот на каникулы зимние из лицея приедет. Вместе… А там уж, как пойдет. Но все равно. Гложут сомнения пожилого князя… Ой, как гложут.
Да еще и неожиданный постоялец, не стал дожидаться в поместье возвращения сына. Сорвался в город. Осмотреться, обвыкнуться. Нет, вроде обещал, что с Марком встречи искать не будет. И слово дал.
Но… Кто его знает. Хоть Глеб Георгиевич и разбирается в людях, и видел, что Андрей собирается сдержать слово, все равно… Червячок сомнения тревожит. Не сильно, скорее всего, просто возраст уже…
В любом случае, чинить препятствий мужчине, Глеб Георгиевич не стал. Как отец, он понимал Андрея. Помог с одеждой, все ж те вещи, в которых тот оказался на лесной дороге, сложно назвать теплыми, а на улице зима.
Да еще какая. Давненько уже таких морозов не было. Три дня назад и вовсе, метель разошлась не на шутку. Завалила старый дуб, росший в поместье. Чуть крышу с дома не оторвало. А сейчас вот морозы ударили…
Одежду, немного денег. Ну и документы, завизированные личной подписью князя, подтверждающие личность. Как глава рода, он имеет на это право. Глеб Георгиевич денег побольше хотел всучить, но Андрей, разузнав у Акима цены на всякое разное в Белецке, не взял. Так на несколько дней, чтобы комнату снять на постоялом дворе, да на пропитание. Обещался вернуться. Сегодня как раз. Но Глеб Георгиевич не стал дожидаться.
Как отпереть дом, гость знал, поэтому, если прибудет раньше, чем они вернутся, на улице пережидать не придется. Вообще, князь не собирался никуда уезжать. Обычно, Аким сам ездил за Марком, а Глеб Георгиевич ждал в поместье.
В последний момент, когда уже и кони в возок были запряжены, решил все же сам скататься. Не давало ему покоя что-то, и все тут.
И снова дорога, как тогда. Десяток лет назад. Только едет в обратную сторону. Время-река. Утекает, не успеваешь заметить. Вроде вот, совсем недавно, он отогревал мальчонку в этом самом возке, а теперь тот уже взрослый. Еще год, и официально станет князем. Наследник…
Легкая, какая-то грустная улыбка, касается губ князя… Наследник. Хоть и не по крови, но по духу, и воспитанию, Марк был настоящим представителем рода Рифейских. Тогда, глядя на мальчонку, Глеб Георгиевич еще не подозревал, что тот станет для него всем. Вдохнет жизнь в уставшего и потерянного человека, потерявшего семью…
И вот сейчас, он снова может потерять сына… Пусть тот и будет жив… Но как отреагирует на известие о том, что его родной отец жив… Неизвестно…
Так вся дорога и проходит. В раздумьях…
Возок, скрипнув полозьями, резко остановился. Странно. Глеб Георгиевич на всякий случай выглядывает в окно. Неужели уже доехали до лицея, а он и не заметил? Нет. Из окна видны деревья, высаженные вдоль тракта, чтобы защитить его от снежных заносов во время метели. Чего тогда Аким остановился?
Возок снова покачнулся. Раздалось приглушенное хеканье. Это верный слуга и друг, спрыгнул на землю. Князь пару секунд раздумывал, стоит ли выйти самому, но потом решает остаться. Все же на улице мороз. Если вдруг понадобится помощь, дерево на дорогу свалилось или еще чего, Аким позовет. А так? Чего мерзнуть. Тем более, это Аким в тулупе и ватниках, а князь одет лишь в теплое пальто, поверх полковничьего мундира.
Право на ношение формы у него после отставки имеется, а тут, раз уж выбрался в Белецк, князь решил еще и в городскую управу заглянуть. Кое-какие дела имеются. Так чего бы не совместить? А если явится в мундире, так чинуши сразу расторопнее становятся.
В принципе, его и так никто мурыжить не станет. Но все равно… Глебу Георгиевичу нравится, когда вроде бы гражданские штафирки, при виде его погон, пытаются показать военную выправку. Если в обычной гражданской одежде прийти, то эффект не тот. Либезят, конечно, куда без этого…
Но не то… Не то… Слащаво как-то. Глеб Георгиевич, в отличие от приемного сына, эмпатом не был, но научился за годы жизни различать эмоции оппонентов.
Возок, резко дернувшись, трогается с места, и начинает забирать в сторону обочины. Хм… Не заметил, как вернулся Аким, или лошади сами пошли. Глеб Георгиевич уже собрался выпрыгивать из возка на ходу. Если кони понесут без управления, можно ведь и неприятности получить. Сойдут с тракта и перевернут возок. Такого варианта развития событий, князю бы очень не хотелось допускать.
Но обошлось. Чуть съехав на обочину, возок снова останавливается. Похоже, дорога завалена. Все же придется выбираться на улицу… Не дожидаясь прихода Акима, князь, вздохнув толкнул дверку, и, запахнувшись поплотнее и натягивая поглубже меховую шапку, выбрался наружу, чуть не сбив с ног подошедшего слугу.
- Что там, Аким? – Поежившись от порыва ветра, интересуется князь у верного слуги.
После теплого возка, резко оказаться на улице, не слишком приятно.
- Глеб Георгиевич… - Аким слегка замялся. – Ерунда какая-то. Пограничники перекрыли дорогу и говорят, что город закрыт. И на въезд, и на выезд. Почему, не говорят, – слегка качает головой, выражая недоумение.
- То есть? Как это? – Князь делает шаг в сторону, чтобы Аким не перекрывал обзор и с недоумением уставился на пост, перекрывающий тракт на всю ширину.
Сделанный явно наспех, из подручных материалов блокпост, просто не должен здесь находиться. Тем более, не должны находиться тут пограничники из бригады, охраняющей границу на этом участке. Белецк все же находится довольно далеко от их зоны ответственности… а то, что Аким ничего не напутал, Глеб Георгиевич и сам уже видит.
Зеленая полевая форма, которая только у пограничной стражи и используется. Знаков отличия не разглядеть, но Глеб Георгиевич уверен, что форма украшена гербом с нарисованным на нем пикирующим кречетом. Но что они вообще тут делают?
Если только кочевники вдруг решили войну начать? Но почему тогда в обе стороны проезд закрыт? Ерунда какая-то…
- Не знаю, ваша светлость. Отказываются отвечать. Только и велели возвращаться обратно. И все… - Аким пожимает плечами.
Князь задумался… Какая-то ерунда творится. На его памяти, Белецк ни разу не то что не закрывали, а даже и усиленных патрулей из-за стычек на границе на улицы не выводили. А тут такое…
Поворачивать обратно? Нет. Точно это делать не станет. Нужно идти самому узнавать. То, что бойцы не стали разговаривать с Акимом, совсем не значит, что и князя проигнорируют. Да и звание у него имеется. Пусть с действительной службы и уволен давно, но погоны есть погоны. К тому же, украшенные великокняжеским вензелем. Проигнорировать точно не смогут.
Князь, хоть и не лезет в политику и вообще ведет довольно уединенный образ жизни в своем поместье, полностью сконцентрировавшись на личных делах, но в случае чего, неприятностей много кому доставить сможет. Или наоборот, словечко нужное замолвить.
- Подержи-ка. – С сожалением скидывая с себя теплое пальто, Глеб Георгиевич отдает его Акиму. – Пойду сам побеседую. – Ежась от холода, князь четким строевым шагом двинул в сторону перегородившего дорогу поста.
А ничего так успели пограничники обустроится. Хоть и видно, что сделано наспех, из срубленных тут же неподалеку тонких деревьев, но добротно. Ежи, шлагбаум и небольшой сруб, из окна которого торчит толстый ствол станкового разрядника, бьющего молниями.
Солидно… Это даже не пост, а полноценная огневая точка с гарнизоном. Правда, людей и не видать чего-то. Один только воин и стоит. При виде человека в мундире, тут же принявшего строевую стойку и неподвижно замершего.
«Хм… И ведь не поспешил навстречу даже, и шлагбаум не торопится поднимать. Хотя, уверен, что мои погоны он рассмотрел.» - С такими мыслями Глеб Георгиевич подошел к посту.
- Здорово, служивый. – По-простому приветствует бойца князь.
- Здравия желаю, ваше превосходительство. – Во всю силу своей луженный глотки, гаркает тот в ответ, спугнув сидящих на крыше сруба ворон.
Князь лишь усмехнулся на такое рвение. Явно ведь предупреждает своего командира, о том, что пожаловал кто-то из высоких чинов. Старая уловка. А боец впечатляет. Под два метра рост, косая сажень в плечах. Штатная алебарда, в его руках, как трость смотрится. Такому место и в великокняжеской дружине бы нашлось.
- Что тут у вас происходит-то? – Оперевшись о шлагбаум, интересуется он у бойца.
- Не могу знать, ваше превосходительство! – Четко, но уже не так громко, отвечает тот. – Приказано никого не впускать и не выпускать из города. – Под внимательным взглядом князя, все же уточняет тот.