Глава 9
Я стою, всматриваясь во тьму дверного проема. Ожидая, что, Маша сейчас вернется, поймет, что это просто вспышка. Что я чертовски устал, ранен и не знаю, доживу ли до рассвета. Вернется, улыбнется… Я извинюсь за все, что наговорил. Она даст мне подзатыльник, и жизнь наладится. Как раньше. Когда мы бывало ссорились, потом мирились. Снова ссорились…
Тьма проема затягивает. А я стою на месте, отрешившись от всего мира. Мне сейчас бы отмотать время вспять. На пару недель назад. Помирился бы с Эриком, сдал экзамены. Заглянув в гости к Маше, поболтали бы, а потом я вернусь в поместье, где проведу каникулы, чтобы с новыми силами приступить к учебе…
Кап… Кап… Кап…
Звук падающих капель воды. Они отмеряют мгновения моей жизни. Жизни. Такой плавной и размеренной, которой уже больше никогда не будет. Колесо судьбы, на миг затормозив, срывается с обрыва… И рядом нет никого, кто сможет схватиться за обод и затащить обратно. Только я и город, полный желающих увидеть мою тушку привязанную к столбу на центральной площади обложенную хворостом.
Отец… Он бы, наверно, мог удержать, помочь, отвести беду. Но он далеко. Где-то там, за ледяным лесом, через который мне не пробраться. Раненый, загнанный в угол. Брошенный на произвол судьбы всеми…
Помнится, в ссорах с отцом, постоянно утверждал, что я уже взрослый и в состоянии сам о себе позаботиться, и чужие советы мне не нужны. И помощь тоже. Я же САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ…
Закрываю глаза. Не видеть, не слышать, не знать… Кап… Кап…Кап. Кап-кап-кап…
Тьма сгущается вокруг. Крутит, вертит, уносит куда-то… И в этой тьме, уже нет просвета. Никто не треснет по голове, прекращая круговерть и возвращая в реальность. Не протянет руку, помогая подняться. Не улыбнется шутке, как Маша. Не хлопнет по плечу, как отец, ободряя после неудачного выпада с имитатором клинка. И виноват в этом, только я…
Отец… Он, думаю, переживет потерю приемыша. Как ни крути, я ему не родной. Одногруппники в лицее, будут потом рассказывать, что учились с менталистом. А Маша… Что вспомнит она? То, что несмотря на все свои проблемы, вытаскивала меня из объятий Мары, а я, вместо благодарности, обвинил ее в своих грехах?
Черт! Отец был прав — я еще совсем малец. Несмышленыш. Да, ранен, устал и вообще плохо понимаю, что происходит со мной и вокруг меня. И вместо того, чтобы взять себя в руки, и хоть как-то решать проблемы, по взрослому, устраиваю истерики. Да еще и оттолкнув человека, который, даже потеряв отца и дом, последнее по моей вине между прочим, все равно спасала мне жизнь.
Как будто Маше сейчас просто… А я… Я бросил ее, хотя дал слово, что не сделаю этого никогда. Нет. Так нельзя. Я, может быть, несмышленыш и малец, но я дворянин! Княжич, который дал слово. И какая-то тьма, замутившая мой разум, не изменит этого.
Кап…
Открываю глаза, полный решимости. Тьма и холод. Мне страшно. Это те две вещи, которые меня пугают до чертиков. Тьма и холод, они там. За порогом. Поджидают… Но там Маша. И я обещал.
Нужно просто шагнуть во тьму. Как тогда, в моем видении. Я сошел во тьму с тропы, и выжил. Сейчас, по крайней мере, я точно знаю, что меня ожидает там. Просто город, наполненный теми, кто хочет увидеть меня горящим на костре. И Маша…
Главное, сделать первый шаг, а дальше… У любой пропасти есть дно, но прежде чем упасть, я хотя бы вытолкну из нее своего единственного друга. Чертово воспоминание… Лучше б, никогда это не видеть и не вспоминать. Оно ждет, там, за порогом. Никак не давая сделать этот первый шаг…
Как Маша сказала — «Да пошел ты…»… А я не могу! Мне страшно! Я боюсь, черт подери! Даже с места двинуться не могу! Хочу и не могу… Во мне снова разгорается ярость. Злюсь на свое малодушие и трусость. Снова слышу далекий шепот… Тот же самый, который не давал мне покоя, когда я был под воздействием обезболивающего. Да что ему от меня надо.
Сжав кулак до боли, зажмуриваюсь, аж слезы брызжут из глаз, и пытаюсь разобрать, что же шепчет мне этот чертов голос в голове!
«… Сынок, ну, чего ты плачешь? Ударился? Давай подую. Прошло? Вот и хорошо… Ну, ладно, беги играй дальше. А мама тебя тут подождет. Рядом…Всегда рядом…»
Я наконец смог разобрать этот шепот… Очередное воспоминание. Это слова мамы. Она всегда так утешала меня, когда я был совсем мелким. Рядом… Всегда рядом…
***
Не знаю, что мне придает сил. То ли воспоминания о маме, то ли ответственность. Но все же, я смог выйти из разрушенной подсобки. Уличный холод, моментально пробравшись под мокрую одежду, взбодрил, выгнав ненужные мысли. Во дворе никаких изменений. Все так же лежат тела, уже чуть припорошенные снегом. Ночь еще не закончилась, но луна дает достаточно света, чтоб ориентироваться без проблем.
Озираюсь вокруг, пытаясь разглядеть Машу, но не вижу. Похоже, уже на улице. Ускорив шаг, почти бегом, направляюсь к выходу с территории завода. Ворота открыты. Мазнув взглядом по телу человека, которого самолично убил и который ранил меня, выскакиваю в проулок.
Но и там Маши не видно. Это она так быстро ходит? Или я слишком долго в подсобке находился? Не знаю. Чувство времени потерял совсем. По мне, так я уже целую вечность на этом заводике, а на деле, даже ночь еще не кончилась. Самое главное сейчас, не дать ненужным мыслям снова вернуться в мою гудящую голову. Что-то мне подсказывает, что неспроста вся эта кутерьма в моих мозгах. Похоже, если вспомнить кое-какие книжки, опять же, я схожу с ума. Не хотелось бы, если честно… Так, стоп, опять не туда думаю. Нужно Машу искать. Путь из тупика только один — в сторону улицы, на которой Маша ногу подвернула.
Стараясь не делать глубоких вдохов, холод обжигает легкие, направляюсь туда. Черт… Из-за того, что одежда влажная и быстро подмерзает, двигаться быстро не очень удобно. Да и пальцы на целой руке уже прихватывает. Мороз не на шутку разыгрался.
Щуплую фигурку, чуть покачивающуюся из-за скользкой дороги, замечаю едва выскочив из проулка. Идет, удаляясь в сторону жилых кварталов. Ровно туда, откуда мы совсем недавно пришли. Там, над крышами домов виднеется багрово-красное зарево. Хм? Это чего, уже рассвет? Да нет, судя по темному небу, испещрённому яркими звездами, до утра еще далеко…
Так прикинуть, зарево как раз в том месте, где община находится. Это чего? Пожар что ли такой? Ничего себе… Мда, дела… Чует мое сердце, что это дело моих рук. В общине плотная застройка, а после того взрыва, который позволил нам с Машей вырваться, вполне могло полыхнуть.
С другой стороны, времени прошло уже довольно много. Неужто потушить не смогли? А, ладно… Сами разберутся. Надо Машу догонять. Идет, как заведенная, даже не оборачиваясь. Приходится переходить на легкий бег, чтобы сократить дистанцию. Ускориться не получится, при всем желании догнать, падать на скользкой дороге, желание отсутствует напрочь.
— Маш… Стой… — Пробежал всего ничего, а задохнулся, будто кросс на три версты сдавал. Слова с трудом выдавливаю из себя, пытаясь затолкать ледяной воздух в легкие.
Никакой реакции на мои слова с ее стороны. Даже с шага не сбивается. Уф… Дыхания не хватает. Чуть останавливаюсь, отдохнуть, и девушка вновь удаляется. Но теперь дистанция уже не такая большая. Поэтому, повторно догнать удается буквально в несколько шагов.
— Маш, ну куда ты идешь? — Хватаю ее за плечо, чтобы затормозить. — Постой. Ну, прости… — Девушка останавливается, но так и не поворачивает головы в мою сторону. Хоть что-то. — Я… Ерунды наговорил. Ты пойми, весь на нервах, вот и понес ересь. Прости, пожалуйста.
Молчит, но возобновлять движение вроде не собирается.
— Я правда, не хотел тебя обидеть… Маш… — Обхожу ее и пытаюсь заглянуть в опущенное вниз лицо. — Просто… Понимаешь… Вся эта круговерть. Давит на меня. Проблемы. Куда ни кинь, всюду клин. Вот и… Это… Того… Сорвало что-то… Прости, пожалуйста. — Если бы сейчас меня слышал преподаватель по риторике, точно влепил бы единицу. За четко и правильно, а главное очень информативно сформулированную речь. Прям, аргументированно объясняю свое неподобающее поведение.
— Проблемы… — Маша все же поднимает глаза на меня. В них, под покрытыми белыми снежинками ресницами, плещется печаль. Ни осуждения, ни горя. Просто печаль. — Марк, да, не спорю, у тебя проблемы. Сложности. За твою голову назначена награда и все такое. — Голос девушки звучит устало и слегка отстраненно. — Ты ранен. Тоже понимаю… Вот только большую часть этих проблем создал ты. — Губы Маши изгибаются в грустной улыбке. — Нет, я не обвиняю, просто констатирую факт. Зачем было убивать ростовщика в моем доме? Ну, пришли они требовать долги. Да и черт с ними… Забрала бы вещи и в мастерской пожила какое-то время. А там, глядишь чего и придумалось бы.
— Но… Как же… Я же за тебя…
— Что за меня, Марк? Что? Я разве просила? — Моя слабая попытка объяснить свои поступки, точнее, хотя бы начать говорить, рубится на корню. — У тебя проблемы, Марк… Нет, у тебя временные трудности. Ты же княжич. Тебе достаточно добраться до поместья, и твой, пусть он тебе и не родной, отец решит твои проблемы. А мои? Мои, кто будет решать? Вчера, у меня был дом, отец. Сегодня, нет ничего из этого. Кто виноват?
— Маш…
— Что Маш? Нет, Марк, я не виню тебя. В конце концов, отец влез в долги и погиб, не по твоей вине. Просто… Я не хочу больше решать твои проблемы, да еще и слышать обвинения в свой адрес.
— Маша, ну прости… Я же говорю, навалилось все…
— Навалилось? Так иди к отцу. Чего ты ко мне то приперся? А, княжич?
Я стою, не зная, что сказать. Меня терзает обида, и в то же время, возразить нечего. Сейчас, под холодным ветром, остужающим мою горячую кровь, я вдруг понял, что во всей этой ситуации. Хоть в целом если смотреть, хоть по каждому конкретному эпизоду, виноват только я… Начиная с драки с Эриком, и заканчивая смертью пограничников.
— Маш…
— Марк, прости… У меня больше нет сил вытаскивать тебя с того света. Куча своих проблем. Прощай. — Ледяная ладонь, осторожно касается моей щеки.