Ошибался. Маша провела меня такими проулками, о которых я даже не слышал, про видеть вообще молчу. Мы пробирались странными зигзагами, через квартал, в которых, на мой взгляд, вообще никто не мог жить. Но тем не менее, время от времени, в разрушенных чуть ли не до основания зданиях, мелькали огни свечей, или, не буду отрицать такую возможность, вовсе костров.
Нет, серьезно, я даже понятия не имею, что в Белецке такие районы есть. Мне казалось, хуже чем «Мокряшка», и быть не может. Ошибался… Причем, в какой именно части города мы сейчас находимся, я тоже не понимаю. Вроде, хорошо ориентируюсь на местности, но вот, после кучи поворотов, причем частенько, по одной улочке шли в одну сторону, а по другой, строго в противоположную.
Короче, к моменту, когда мы зашли в этот двор, зажатый между двумя разваленными огромными зданиями, которые судя по всему когда-то были цехами, я потерялся. Серьезно — отправь меня сейчас, например, в лицей, дорогу не найду. Ну, точнее, рано или поздно, конечно, все же выйду в знакомые районы. Белецк городок не сильно большой. Только, скорее всего, я к тому моменту уже идти не смогу. Сил практически не осталось.
— Случилось, дядь Ерофей. — Дверь хоть и открылась, но вот Маша не торопится заходить.
— Ну, давай, заходь внутрь, расскажешь. — Человек, открывший нам, выдержав паузу, все же приглашает внутрь.
— Это… — Девушка не торопится принимать приглашение, а вот я бы не против был зайти. Погреться… — Я не одна.
— Хм… — На короткое время свет из проема исчез, заслоненный могучей фигурой мужчины, вышедшего на холод. — И кого же ты сюда притащила, Машуль?
Впечатляет… Мужчина, в кожаных, такие носят тяжелые панцирники, штанах и белой рубахе, с распахнутым воротом, навис надо мной. Я не низкий, но в нем сажень роста точно есть. Приходится смотреть снизу-вверх.
Луна опять спряталась, поэтому лица рассмотреть толком не получается. Высокий, немного покатый лоб, начисто выбритая голова, по сторонам которой топорщатся уши. Широкий, массивный подбородок, переходящий, кажется, сразу в плечи.
На самом деле, конечно, шея имеется, но я и двумя руками ее вряд ли смогу обхватить. Если б хоть один из тех, кто встретился на моем пути с желанием меня побить, захватить или убить, обладал столь внушительными габаритами, думаю, я бы уже не бегал по холоду, а грелся на костре… Хе-хе…
— Маша, ты зачем его сюда притащила? — Этот самый Ерофей, пару секунд всего меня поразглядывал, после чего поворачивается к Маше. — Ты хоть знаешь, кто он?
— Да, дядь Ерофей… — Голос у девушки звучит слегка виновата. — Мне… Мне больше некуда было идти… — Как-то сдавленно, будто сдерживая слезы, продолжает она.
— Так… — Снова протягивает Ерофей. — Отец то хоть знает, с кем и где ты шляешься?
— Папа… Папа умер… — Маша, всю дорогу меня поддерживавшая и храбрившая, вдруг разрыдалась.
— Ох ты ж… С этого и надо было начинать. Давай-ка, девчуль, проходи внутрь. Все и расскажешь, Илье Богданычу. — С Ерофеем, прямо на моих глазах, происходит метаморфоза.
Из тона исчезает настороженность. Он делает шаг в сторону Маши и обхватив ту за плечи, поддерживая ведет в сторону двери, оставляя меня стоят в одиночестве.
Черт, ничего не понимаю. Куда она меня привела? В душе закопошилось какое-то странное, нехорошее предчувствие. Больно уж странная встреча… И место странное. И вообще, как-то мне не по себе. Нет, Маше то тут явно рядом, но вот заминка эта, когда Ерофей меня рассматривал и его слова… Явно ведь узнал. Хоть я, сейчас на себя самого и не сильно похож, как мне кажется, но все же. Кстати, что интересно, когда я вел Машу на заводик, нам попадались патрули, хоть и в отдалении, а вот пока сюда шли, вообще никого не встретили. Копошения в развалинах не в счет. Что-то мне резко расхотелось тут находится, несмотря на манящее тепло помещения…
— Тебе что? Особое приглашение нужно? — Слегка грубовато окликает меня Ерофей, уже практически заведший девушку внутрь, но притормозивший на пороге. — Давай ужо.
Хм, а я решил, что про меня забыли. Но нет. Значит, не придется замерзать в шаге от тепла. Что-то меня все равно настораживает. Какая-то несуразность. И это вовсе не отсутствие чужих эмоций в моей многострадальной голове. Иное. Вот только понять что именно, никак не получается… На грани ощущений. Наверное, будь у меня побольше времени, или самочувствие получше, я бы понял. Но сейчас, все, чего мне хотелось — это оказаться в тепле и куда-нибудь присесть. Ко всему прочему: озноб, путаница в мыслях, раненная рука, которую я по-прежнему не чувствую, уже привык. И, можно сказать, не особо беспокоят. А вот усталость…
— Маш, не в обиду, он всегда такой тугодум? — Ерофей, все еще ждущий меня на пороге, обращается к девушке, уже зашедшей внутрь. Что она ему отвечает, мне не слышно. — Понятно. Так ты долго стоять будешь? Сейчас дверку-то прикрою, останешься куковать. — А это уже похоже мне.
Я и правда, чего-то слегка туплю. Лишь осознание, что вероятность остаться на улице вполне реальна, заставляет меня двигаться. И даже изобразить попытку бега. Правда, бежать то всего несколько шагов, и то, чуть не поскользнулся впопыхах.
После ночной темноты, яркий свет внутри помещения бьет по глазам. Да так, что слезы выступают. Но все это ерунда по сравнению с ничем не передаваемым ощущением тепла… Я как зашел, так и остановился, наслаждаясь теплом. И лишь потом, после того, как меня Ерофей немного подвинул, чтоб не мешал закрыть дверь, начал осматриваться. Мда… Что-то я совсем страх потерял. А если б Маша меня решила сдать? И пискнуть бы не успел, как скрутили.
— Чего на дороге встал? Иди вон присядь. — Голос Ерофея отвлек меня от разглядывания места, где очутился.
Если честно, ожидал я немного другого. Ну, не знаю, обычный дом, например. Хотя, уже дверь намекала, что это не совсем обычное место. Точнее, может быть в другом районе, оно как раз и было бы самым что ни на есть обычным. Например, рядом с рынком, или на Великокняжеском тракте. Но не среди развалин. Кто сюда ходить то будет?
Ну да… таверне нужны посетители. То, что это именно таверна, не вызывает сомнения. Огромный зал, по которому в шахматном порядке расставлены аккуратные столики, барная стойка, за которой оперевшись своим внушительным бюстом, стоит симпатичная девушка лет так, навскидку двадцати. Может и постарше, не уверен.
Симпатичная, надо сказать… Волнистые рыжие волосы, собранные в хвост на затылке, голубые глаза, на овальном лице. Аккуратненький носик и пухлые алые губы. Прямо взгляд не отвести…
Мотаю головой — нашел, о чем думать. Кстати, насчет таверны, я, похоже немного погорячился. Если судить по количеству магических светильников на стенах, увешанных картинами, дорогой, даже в моем понимании, мебели, которой обставлен зал, то это больше похоже на ресторан, где-нибудь в районе управы. Контраст, прямо скажем… И это меня немного выбивает из колеи. Ну не совмещается в моем разуме разруха на улице, и шикарная обстановка внутри.
Черт, что-то я расслабился… У дальней стены, за столиком сидит компания из трех мужчин. И судя по экипировке, они точно не торговцы. У каждого перевязь, как минимум по паре клинков имеется. Да и одеты они не в парадные костюмчики, а в воинскую форму, хоть и без знаков различия.
— Марк, ты чего стоишь? Иди сюда. — Поворачиваю голову на голос Маши, сидящей за свободным столиком в правом от меня углу, не забывая контролировать компанию воинов.
Что-то мне прям перестает нравится все это…
— Ты куда нас притащила? — Присаживаясь за стол, шепотом, стараясь не привлекать внимания, интересуюсь у своей спутницы. — А если меня узнают?
— Все будет хорошо. — Маша говорит спокойно и уверено, хоть и вижу, что она вымотана.
— С чего ты взяла?
— Дядя Илья поможет. Непременно. — Видно, девушка совсем не горит желанием в данный момент мне что-либо объяснять. — Надо было сразу к нему идти… — Девушка отрешенно осматривает зал.
Черт… Что-то мне прям все меньше и меньше нравится ситуация… Пожалуй, на всякий случай, стилет лучше держать поближе… Тянусь к ножнам и понимаю — стилета на месте нет. Э… Не понял… Чуть скашиваю взгляд и понимаю, что он все еще удерживает импровизированный, жгут на моей руке.
Твою ж…! И все боги бездны! Сколько уже жгут на руке? Я же так ее потеряю! И Маша, лекарка называется, после того, как мне рану зашила, тоже не сняла… В смешанных чувствах, хватаюсь за рукоять стилета.
— Не трогай!
— Чего? — Непонимающе смотрю на девушку, отдавшую резкую команду.
— Марк, не трогай стилет. Если снимешь жгут, кровь снова потечет. — И так спокойно об этом говорит.
— Так я же руку потеряю! — В сердцах, чуть повышаю голос, но тут же закашливаюсь. — Я же руку потеряю… — уже тише, повторяю причину своего беспокойства.
— Марк… — Ой, что-то мне не нравится ее этот тон. Жалостливый. — Тут такое дело…
— Маш, там Илья Богданыч зовет. Он в кабинете. — Спокойный голос Ерофея, раздавшийся прямо над моим ухом, заставляет меня вздрогнуть. — Идите.
— Спасибо, дядь Ерофей. — Маша начала подниматься со своего стула. — Идем Марк, потом поговорим.
— Нет. Или ты мне сейчас же все рассказываешь, или… — Пытаюсь начать возмущаться.
— Или через часок, твоя бренная тушка уже будет догорать на центральной площади Белецка. — Вкрадчивый голос Ерофея, прервал мою попытку на корню. — Княжич. — Последнее слово, щелкает, как тетива арбалета, выпускающего болт точно мне в сердце. — Мы, Глеба Георгиевича, конечно, уважаем, но ты б не хамил. Чай не дома. — И такой угрозой повеяло, что, кажется я физически ощущаю дыхание смерти на своем затылке.
— Ну, дядь Ерофей… — Маша, этак осуждающе покачав головой, тяжело вздыхает.
— Чего? Нечего тут. И вообще, идите уже. Илья Богданыч ждет. — Чуть усмехнувшись, добавляет. — Ты ж сама знаешь, он спросонья всегда несносный.
Глава 11
— А мы где вообще? — Едва за нами закрывается небольшая дверка, рядом с барной стойкой, мы оказываемся в полутемном коридоре, как я сразу же останавливаюсь и поворачиваюсь к Маше, готовясь выяснить, что тут происходит в конце концов.