Было непривычно. Предоставленный только самому себе, я просто шел по лесу. Наслаждаясь пьянящим морозным воздухом свободы. Удивительное дело, но страх перед холодом, хоть и не исчез совсем, но уже не ввергал меня в панику. Я знал, что смогу согреться в любую стужу, смогу добыть пропитание и отбиться от хищников. Уверенность в своих силах.
Даже когда по пути попался какой-то хутор, с дымящимися трубами печей в доме и хлеву, я просто обошел его. Не знаю почему, но вот так захотелось. Последние события, довольно серьезно пошатнули мое желание общаться с кем бы то ни было. Я просто устал от людей, и сейчас отдыхал душой, оставшись наедине с лесом.
Я, конечно, пытался выкинуть из головы все мысли о произошедшем со мной, но это не реально. И вот так, раздумывая, я вдруг понял, что мое решение, покинуть отряд, оставив погибших на брошенном посту, самое верное решение. Было ли мне жаль Ерофея и Парса? Не знаю, не уверен.
Они, как и многие до этого, хотели меня убить. Даже не объяснив за что. Если бы не этот зверь… Кстати, никаких следов мне в окрестностях поста не попалось. В общем, я и не искал. Так вот, при здравом размышлении, возвращение в поместье, самое здравое, что могло прийти в мою голову. Да, конечно, в караване осталась Маша, но…. Но за ней есть кому присмотреть и без меня.
Никаких особых выводов сделать я, само собой не сделал. Просто, полет фантазии, на тему, а что, если бы вот в этот момент, или вот в этот, я бы поступил иначе. Но даже таких размышлений хватило, чтобы понять, что, если можно сделать что-то не так, и усугубить и так не простое положение, я именно это и сделаю.
Ладно, осталось совсем немного. Надеюсь, отец не будет сильно ругаться. И нотаций читать. В любом случае, идти мне больше некуда со своими проблемами. Только домой…
Вот, уже и Чертова падь позади осталась. А ведь где-то в этих местах, меня и нашли на дороге отец с Акимом. Интересно, а когда отец меня забирал к себе, он думал, о том, что я стану одной ходячей проблемой? Чего уж, признаюсь, я не самый послушный ребенок и, думаю, из-за моего поведения, у отца седых волос точно прибавилось. Хоть он мне и не родной, но я уверен, что он меня любит. Да и… Я его тоже.
В этом мире, самый близкий мне человек… Мда… Надо будет повиниться, за все свои проделки и это… Ага… Пообещать, что больше так не буду. И вообще… Вот, на пасеке жить буду. За пчелами ухаживать…
За размышлениями о том, как я изменю свое поведение, не заметил, как дошел до поворота дороги, за которым лес заканчивался, переходя в поле, в центре которого раскинулось наше поместье. Еще немного и я буду дома. Шаг, сам собой, начинает удлиняться. Мне уже не терпится ворваться в дом, поздороваться с отцом и плюхнуться в ванну. Те-е-еплую!
Хоть и понравилась мне прогулка, и мозги вроде прочистились, но все же по уюту родного дома соскучился. И по теплу. Еще немного, еще чуть-чуть… Вот уже до ворот остается метров сто, не больше…
Благостное расположение духа, как-то одномоментно меняется на беспокойство. Что-то не так. Я все еще продолжаю идти, но уже медленнее. Будто легкое дуновение ветерка, на самой границе восприятия, заставляет меня озираться по сторонам, в поисках неизвестной опасности. Что-то не так… Неправильно. Но вот что…
Не дойдя метров семьдесят до дома, останавливаюсь, пытаясь понять, чего так настойчиво стучит по мозгам пробудившаяся интуиция. Примерно так же я себя чувствовал там, на посту, перед тем, как на нас выпрыгнул волкодлак. Или как его? Шульганкорт.
Хм… Осматриваюсь вокруг. Да нет, вроде все, как и должно быть. Сугробы, дорога, засыпанная снегом без каких-либо посторонних следов, крыша дома с торчащей трубой. Да нет, наверно, просто гонюсь. Непроизвольно трогаю стилет, все так же находящийся в ножнах на левом предплечье. На месте… Нет, все же накрутил себе я что-то…
Уже собираюсь продолжить путь, когда на меня будто озарение находит. Дорога! На ровном слое снега, покрывающем полотно, нет ни одного следа. Вообще ни одного. Ни от саней, ни обуви, ни даже собачьих. А снег в эти дни не шел. Ни вчера, ни сегодня.
Это что, получается, отец с Акимом даже из дома не выходили? Такого быть не может. Аким за день, раз пять мотается в Прохоровку. Зазноба у него там. Да и так, собаки бегают обычно. Кстати, а почему ни одна из собак не выбежали меня встречать? Обычно еще только от леса появишься, а они всей сворой уже тут, как тут… Что-то мне все это не нравится…
Пытаюсь задействовать свои способности, проверяя окрестности и одновременно проверяя, как легко выходит палаш из ножен, и перехватывая файермет, чтобы иметь возможность сразу начать стрелять.
Внешне ничего не меняется, никого не видно, ничего не слышно. Но вот не дает мне моя интуиция идти вперед и все тут. Ни в какую. Ногу не могу поднять… И ведь не ощущаю я ничьего присутствия! Чертов ментальный щуп, не хочет работать, когда мне это необходимо!
По левой руке прокатывается волна тепла, начинаясь там, где стилет. Она проходит по всему телу, добираясь до лица и головы. Меня резко бросает в жар, несмотря на уличный холод.
Чужие… Дар, до этого отказывавшийся работать, вдруг включается. Чужие. В поместье нет отца, или Акима. На самой границе восприятия, чувствую чужие эмоции. Предвкушение, ожидание, злость… Засада. В поместье засада! И, судя по легким оттенкам злорадства и удовлетворения, ждут меня… Черт! Черт! Черт!
Что с отцом? Почему в поместье чужаки? Неужели отец… Нет, не хочется даже об этом думать. Черт, надо бы проверить, но вот так в лоб… Это самоубийство. Даже я это понимаю. Что же делать?
Понемногу, размышляя, что предпринять, начинаю пятиться, вскинув фаермет и держа под прицелом чердак дома, где я чувствую чужие мысли. Там не один человек. Несколько. Не торопиться, спокойно…
Главное, дойти до поворота, а там нырну в лес, и в Прохоровку, за помощью. Селяне, вряд ли в курсе, что я в розыске… Помогут. Хотя… Черт…
Похоже, мои телодвижения заметили, потому что один из сгустков эмоций, вдруг приходит в движение. Судя по всему, идет, причем довольно быстро, к воротам. А вот второй, остается на месте. Надо ускориться! До леса всего ничего остается.
Ударившее по нервам чувство опасности, заставляет меня резко упасть на землю, разворачиваясь в сторону новой угрозы, и краем глаза успеть зафиксировать фаербол, пролетевший над моим распластавшимся телом. Чуть припозднись я с падением, и превратился бы хороший такой кусок зажаренного мяса.
Твою ж налево! Прошляпил трех человек, сидевших на самом краю поляны. Не иначе, они под скрытом были. Новый шар летит в меня, и я перекатываюсь, уворачиваясь от снаряда. Теперь, когда они раскрылись, хоть и не наблюдаю визуально, но чувствую, где именно находится троица, атаковавшая меня со спины.
Извернувшись, умудряюсь направить ствол фаермета в нужном направлении и активировать его, выпуская один за другим, несколько шаров. Не знаю, попал или нет, тут же разворачиваюсь и стреляю в сторону поместья. Вот тут, точно попадание, хоть и не целился вообще. Легкая волна боли и злобы с той стороны лучшее тому подтверждение. Жаль, не смертельно. Но на какое-то время вывел из строя.
Воспользовавшись тем, что файерболы из леса прилетать перестали, и, кстати, я снова перестал чувствовать эту тройку бойцов, вскакиваю и что есть мочи несусь прямо через поле, к лесу. впопыхах, вместо того, чтобы бежать в сторону Прохоровки, выбираю неверное направление. Наоборот направляясь в к горам.
Время от времени, прямо на бегу, рискуя споткнуться и упасть, оборачиваюсь, чтобы выстрелить. Попаданий, конечно, в таких условиях нет, но хотя бы задерживаю погоню.
В голове сумбур. Что с отцом? С Акимом? Удастся мне достигнуть густого соснового подлеска, чтобы затеряться и оторваться от преследователей? До леса метров двадцать остается. Останавливаюсь, и, вскинув файермет, щедро выпускаю заряды в сторону начавших приближаться преследователей. Остановились, упав головой в снег. Сейчас я вижу сколько их — пять человек. В привычной уже моему взгляду форме герцогских наемников… Я ее, наверное, и с версты опознаю.
Ага! Злятся! Это хорошо, я тоже злюсь!
Еще одна серия выстрелов и со всех ног к лесу. Пока они там вскакивают, проваливаясь в подтаявшие сугробы, у меня есть возможность нырнуть под сень ветвей. Добрался!
***
Пот заливает глаза, несмотря на усилившийся мороз. Сколько я уже так бегаю по лесу, пытаясь скинуть преследование с хвоста? Не знаю… Может час, может два… Ноги отказываются идти. Усталость. Просто упасть в снег и не двигаться. Догонят, так догонят. Сил нет… Оружия нет… Остается только сдаться…
Файермет потерял, сорвавшись с крутого склона, после того, как подловил преследователей и немного уменьшил их число. На двух человек. Ага… Так хорошо выскочили на линию огня, что двух выстрелов хватило, для уменьшения желающих меня поймать. Жаль, одним из этой парочки, не оказался маг…
Собственно, на этом мои успехи и закончились. Во время подъема на очередной холм, маг меня достал, вызвав лавину. Как я смог выскочить из-под массы снега и льда, начавшей свой сход, до сих пор не пойму. Наверное, чудом…
А вот увернуться от файербола, расплавившего палаш и сжегшего мне правую руку до плеча, уже не получилось. Стилет…
Останавливаюсь у огромной сосны, и уперевшись в ствол головой, пытаюсь отдышаться. И немного осмотреться, чтобы понять, где сейчас нахожусь. Не знаю. Давно потерял ориентиры. Местность вокруг незнакомая.
— Княжич! Хватит бегать! Выходи! Все равно не убежишь! — Раздавшийся метрах в пятидесяти справа голос одного из преследователей, издевательски предлагающего сдаться. В который раз уже… — Мы знаем, что ты где-то тут, мелкий засранец. Я не сделаю тебе больно. — За наигранной веселостью кричащего, чувствуется лютая злоба. — Княжич!
Ага, счас, только валенки перешнурую. Вдох-выдох. Прикинуть следующий рывок и вперед. Снова бежать. Лишь крепко сжимая в руке треснувший и помутневший кристалл.