– в противовес отсутствию временной перспективы.
Таня записалась в команду волонтеров, в проект работы с подростками в школе-интернате по профилактике ВИЧ/СПИД; там она осознала, что ей нравится работать с девочками-подростками, многие из которых находятся на перепутье. «А не поступить ли мне в педагогический?» – пришла мысль, от которой она сначала отмахнулась, а потом стала целенаправленно готовиться к поступлению на заочный.
6. Способность отстаивать собственные убеждения – в противовес растворению в чужом мнении и слепой вере в лидера.
Таня сама со временем стала лидером проекта работы с девочками-подростками.
На процесс взросления человека оказывают влияние не столько внешние факторы (среда и обстоятельства), сколько внутренние (собственные решения).
Это тот постулат, который Таня взяла для себя за основу наряду с «Живительным бутербродом» и афоризмом моего мужа, ставшим ее любимым:
«Если есть д&рьмо – значит, есть из чего создавать удобрение».
…В Центре контроля и профилактики заболеваний в г. Атланта в конце прошлого века было проведено исследование по корреляции (соответствию) опыта, пережитого пациентами в детстве в родительских семьях и наличием у них тех или иных нарушений в состоянии здоровья. Были исследованы 17 000 пациентов, которых опрашивали по восьми категориям. Три категории включали в себя вопросы о наличии в родительских семьях физического насилия, вербального (психологического) и сексуального насилия. Пять категорий были связаны с дисфункциональностью семьи: находился ли в то время один из членов семьи в местах заключения, жила ли мать в ситуации насилия со стороны отца, был ли кто-то из членов семьи алко- или наркозависимым, отсутствовал ли в семье один из родителей, пребывал ли один из членов семьи в психически нездоровом состоянии (умственно-больного, с суицидальными наклонностями, с депрессивным синдромом).
Каждый положительный ответ оценивался в один балл.
Результаты ошеломили исследователей. По сравнению с теми, у кого количество баллов было ноль, набравшие 4 балла:
• имели больший шанс начать курить в 3,9 раза;
• приобретали хронические легочные заболевания (в том числе туберкулез) в 3,9 раза чаще;
• имели вероятность заразиться гепатитом в 2,4 раза выше;
• заболевали ЗППП в 2,5 раза чаще;
• страдали от депрессии чаще в 4,6 раз;
• совершали попытки суицида в 12,2 раза чаще.
Если же набиралось 6 баллов по предложенным восьми категориям, то вероятность того, что этот человек станет ПИН (потребителем инъекционных наркотиков), возрастала в 46 (!) раз. [44]
Все аспекты этого опросника так или иначе высвечивают социальные стороны родительской системы.
В большинстве пунктов ключевым понятием стало слово «насилие». Чтобы не было разночтений в этом термине, остановлюсь на нем. В частности, выскажу свое несогласие с наиболее популярным и распространенным сегодня определением этого термина:
«Насилие – такая форма взаимоотношений, которая направлена на установление и/или удержание контроля силой над другим человеком».
Этот термин не отражает реалию, о которой обычно ведется речь, потому что, если брать во главу угла это определение, получается, что все люди планеты изо дня в день в той или иной степени «насилуют себя» и/или позволяют себя «насиловать»!
– Большинство людей вынуждены просыпаться в определенное время, чтобы идти на работу/в школу, потому что кто-то установил начало рабочего дня именно в это время, вне нашего желания и «личных внутренних импульсов»; причем тот, кто установил именно такое время начала рабочего дня, имеет определенные методы воздействия: нас могут лишить зарплаты, премии, наложить штраф, уволить с работы… Это же чистой воды насилие!
– Мы насилуем своих детей, потому что не позволяем им играть в «танчики» всю ночь напролет, не разрешаем им питаться исключительно чипсами с колой, не позволяем им ходить голыми по дому или по улице… – да много в чем «насилуем» бедных деток!
– Мы насилуем наших соседей, если они пренебрегают запретом на курение в общественных местах, сделаем им замечание, если они курят на лестничной площадке, и – о, ужас! – обратимся к участковому, если сосед превращает двор в помойку или туалет, мы включаем разные меры воздействия, чтобы они соблюдали установленные правила. Мы же насильники чистой воды!
И вообще – любые законы человеческого общежития – это «насилие»!
Не кради! – а если очень хочется?
Не убий! – а если кто-то меня ужасно раздражает?
Не посягай на женщину, которая прошла мимо тебя в парке! – а если именно с ней мне захотелось заняться сексом?..
Почему я столь подробно (и столь саркастически) разбираю этот термин – потому что вышеприведенное популярное определение, с одной стороны, смехотворно, а с другой – является отправной точкой для манипуляций этим термином с тем, чтобы загнать человека в тупик ядовитых эмоций стыда, страха, вины и обиды.
Лично я в свете подобных разночтений и инсинуаций по поводу термина «насилие» предпочитаю синонимичный, но более конкретный термин «жестокое обращение»: любые умышленные действия или бездействия, причиняющие вред физическому, психическому и духовному здоровью.
Именно с этой позиции предлагаю разобрать все вышеназванные категории социальных «косяков» семейной структуры.
1. «Наличие в семье физического насилия против тебя». Что вы лично вкладываете во фразу «физическое насилие»? К сожалению, любое физическое воздействие на ребенка в современном мире воспринимается как «избиение» или «насилие». Однако в училищах искусств, например, хореограф не повторяет сотни раз фразу «держи спину!», он просто проводит ногтями вдоль спины или хлопает ладонью под лопатки. Такие действия хореографа не воспринимаются как «рукоприкладство» из-за направленности его действий на лепку осанки ученика. Это не есть насилие, потому что здесь нет жестокого обращения (как «умышленного действия с целью причинить вред»).
Резко схватить ребенка за руку, когда он рванул на проезжую часть; вывести из торгового зала, где он закатил безобразную истерику; вытащить его за шиворот из драки с другим ребенком, которую он затеял, – это тоже физическое воздействие. Но является ли это жестоким обращением, умышленно направленным на причинение ему вреда? Нет. Хотя многие специалисты до «детским травмам», уверяют своих клиентов, что именно таковые «насильственные действия» глубоко ранят «хрупкую душу» ребенка и становятся причиной незадачливой жизни.
Заслуженное физическое воздействие не причиняет ребенку детской травмы. Поэтому:
• обращаюсь к родителям: расслабьтесь, если ваши взрослые детишки, вернувшись с сеанса псевдоспециалистов, вдруг «наезжают» на вас с претензиями;
• обращаюсь к взрослым «обиженным» деткам: преподносимое вам в качестве «детской травмы» – не что иное, как провокация и принуждение вас искусственно взгревать ситуацию травмы для дальнейшей ее «проработки» с целью выкачать из вас финансы.
В какой-то степени я понимаю педагогов и психологов, выступающих против любого физического воздействия как метода дисциплинирования; в большинстве своем они основываются на тех жестоких случаях, когда родители практикуют то самое умышленное желание травмировать своего ребенка. Однако таких родителей в процентном соотношении – единицы. Но взрослых детишек, упивающихся искусственно сотворенными «детскими травмами» и тонущими в ненависти и претензиях к родителям, становится все больше под воздействием бренда «детских травм».
2. «Наличие в семье вербального (психологического) насилия против тебя». Повторюсь, что термин «насилие» я использую исключительно как синоним умышленному жестокому обращению, ведущему к причинению вреда. Сюда не относятся слова, сказанные «в сердцах», фразы, нацеленные на то, чтобы обличить, встряхнуть, мотивировать, побудить к действию. Очень любят взрослые дяди и тети, подсевшие на ядовитый эликсир «детских травм», вспоминать разного рода ситуации.
Тетенька 32 лет лелеет и со слезами на глазах в который раз рассказывает, буквально обсасывая в обиде каждое свое слово: «Я помню, когда мне было лет пять, мы пошли с папой в парк, он купил мне чупа-чупс, я съела, захотела еще, а папа мне сказал: “Потопочи ногами!”. Я потопотала, а он мне и говорит: “Вот и перетопчешься!” Очень мне тогда обидно было!»
Женщине за 30, а она мусолит эту свою «травму», раскопанную вместе со специалистом.
Это – ее выбор. Она предпочитает тонуть в своей обиде за «перетопчешься» и забыть семейные поездки на море и в горы, походы с папой и мамой в зоопарк, в парки развлечений, факт того, что в холодильнике всегда была еда, а на ногах – модные кроссовки (благодаря папе, который обеспечивал семью).
«Непомерная травма» 43-летнего дяденьки:
«До сих пор не могу отчиму простить, что он заставлял меня отжиматься по 30 раз за каждое матерное слово, да еще и мать на свою сторону перетащил, она посмеивалась: “Хорошее средство для наращивания мышц!”»
Трогательная история «травмированной» 19-летней барышни:
«Отец мне дал по губам, когда я послала мать! Да, я вспылила! Но какое он имел право избивать меня!!! Всю мою любовь к нему опоганил!»
Оскорбленная «детской травмой» 28-летняя мадам:
«Собиралась на дискотеку в клуб, а папа мне, 17-летней: “Ты как проститутка выглядишь!” Заставил переодеться под угрозой не пустить меня. Это нормально – дочь называть проституткой?!»
Все эти истории могут заинтересовать только специалистов, нацеленных на то, чтобы вырастить слона из мухи и сделать целое состояние из таких историй.
На самом же деле все эти «трагические» переживания высосаны из пальца, и они благополучно нивелируются в эмоциональном поле, если подключить здравый смысл, благодарность, прощение, благословение, внутренние эмоциональные силы, направленные на созидание, а не на агрессию.
Что интересно, такие истории рассказывают исключительно те взрослые детки, которые идут по жизни неудачниками: у которых не складывается либо их благосостояние, либо отношения на личном фронте, либо профессиональная сторона; а может быть, и все вместе взятое не складывается.