Посыл от специалиста с помощью этой техники:
«Твоя мать тебе никогда такое не напишет, следовательно, нет смысла строить с ней отношения. Ты можешь рассчитывать только на себя и на свои фантазии, культивируемые с моей помощью. Все плохое в твоей жизни происходит из-за твоей матери, потому что травмы, ею причиненные твоему внутреннему ребенку, велики, и без меня ты не справишься».
Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы предугадать результат таких манипуляций.
«Фигура матери» вроде бы, на первый взгляд, выстраивается, исходя из реальных событий, но на самом деле все не так просто.
Как правило, к психологу обращаются люди, у которых в жизни что-то не ладится, нарушены отношения с собой, с людьми, с Богом, с ценностными и смысловыми ориентирами. Большинство из них находятся в состоянии депрессии, память ярко фиксирует негативные явления как из недавнего прошлого, так и из далекого детства.
Что в таком состоянии вспоминает мозг? Правильно – один негатив. На что мозг настраивает внутреннее состояние? Правильно – на критиканство и претензии.
«Фигурная» техника вроде бы выглядит привлекательно: предполагается, что любой негативный опыт или сценарий событий может быть перестроен.
А задача специалиста – взрастить в тебе «хороший внутренний образ матери» вместо того «нехорошего», с которым тебе так не повезло.
Но не тут-то было! Эффект получается обратный.
Ты закрепляешь свой эмоционально-негативный настрой по отношению к реальной маме. Вешаешь ответственность за происходящий провал в своей жизни на маму. Оказываешься в тупике, потому что попал в замкнутый круг: «Все из-за мамы», а «мама не хочет меняться», а «значит, у меня нет шанса на счастье и успех».
Возникает или укрепляется потребность найти правильного «гуру»/психолога, который даст «волшебную таблетку» или «магический выключатель внутреннего неблагополучия». Но такой таблетки нет, а краткосрочный обезболивающий эффект «фигурной техники» закрепляется в структурах головного мозга, и клиент подсаживается на потребность повторять его на приемах у специалиста по обезболивающей франшизе.
Исцеление «внутреннего ребенка» у некоторых психологов превращается в акты виртуального убийства реальных родителей.
Во время проработки «фигур отца и матери» могут даваться, например, такие установки:
«Представь перед собой твоего отца, алкоголика. Ты, маленький, становишься большим, больше него, у тебя в руках нож – убей алкоголика, чтобы он никогда уже не имел над тобою власти! Ты сильнее, ты это сделаешь! Ну вот – ты свободен!»
«Вот она, твоя мать, которая так много тебе причинила боли, такой маленькой, замечательной девочке. Вот она на твоих глазах превращается в бумажную куклу. Она никто. Сожги ее!»
Все эти и подобные им истории я не раз слышала от людей, которые обращались ко мне за помощью, терзаемые паническими атаками, страхами, депрессией. Они начали свой путь в неврозы именно в многолетней «психотерапии» у монетизаторов детских травм.
Такие специалисты ссылаются на свою приверженность психодинамическому направлению психологии. Однако, смею вас уверить, они вступают в противоречие с основными постулатами классических школ этого направления, основателями которых являются З. Фрейд, А. Адлер, Э. Фромм, К. Юнг, Л. Сонди и другие.
Зигмунд Фрейд, основатель классического психоанализа, строил свою практику, исходя из того, что человек испытывает психический дискомфорт любого рода, если внутри него есть конфликт между тремя «ипостасями»: «Id (Оно)», «Supеr Еgo (Сверх-Я)» и «Ego (Я)».
«Id (Оно)» – это инстинкты, которые рождают стремление к удовольствиям, вытесняют из памяти некомфортные события, рационализируют очевидные собственные промахи (например, неумение/нелюбовь готовить списывается на то, что «мама готовить не любила / меня заставляла», а свои «двойки» по физике – что «папа был простым рабочим / был профессором и меня муштровал…» и т. д.).
«Supеr Еgo (Сверх-Я)» – это некая морально-нравственная субстанция, свод правил/ценностей, усвоенных от родителей/общества, которые определяют степень допустимости поведения или мыслей (например: «нельзя затаскивать в постель любую понравившуюся женщину» или «следует уважать родителей и заботиться о них»).
«Ego (Я)» есть сознательное управление своим поведением, и это та наша часть, которая как бы мечется между первыми двумя, пытаясь установить контроль над импульсивными эмоциями в соответствии с социальными нормами.
Фрейд полагал, что все психические феномены в жизни человека, его эмоции, реакции, поведение – это результат предшествующих событий и переживаний, детских комплексов и травм; однако при этом он делал ставку на то, что важно не просто помочь человеку осознать наличие травмы в бессознательном, но главное – принять адекватную интерпретацию этого события, усилить «Ego (Я)».
При обнаружении болезненного очага важно его не только вскрыть и вербализовать, но и провести переоценку значимости событий и эмоционального окраса новой системы установок. В результате психотерапии болезненный очаг становится неактуальным, зачастую даже и забывается [14, 34].
Здесь не идет речи о том, чтобы запускать нескончаемый процесс обнаружения других болезненных очагов, зацикливаться на поиске виноватых, зависать в прошлой боли, придумывать себе идеальных родителей и идеальное детство / идеальное прошлое, чтобы вычеркнуть из жизни реальность. Эти действия усиливают влияние «Id (Оно)» и провоцируют психический дисбаланс.
Альфред Адлер, основатель аналитической индивидуальной психокоррекции, соглашался с Фрейдом по поводу того, что детские годы играют важную роль в формировании бессознательного, влияющего на сознательное человека. Он утверждал, что у каждого человека есть так называемый «прототип» (первичная форма адаптации к жизни), который формируется в возрасте до пяти лет, а потом обрастает смыслами и ожиданиями, становясь движущей силой поступков. Адлер считал, что не детство и не события прошлого влияют в большей степени на поведение человека, а его представления о должном и его ожидания; именно они зарождают чувство неполноценности – главное препятствие для развития человека. Из-за ошибочных/деструктивных представлений возникают ошибки «картины мира»: неверие, себялюбие, нереалистические амбиции, недостаток уверенности. Адлер назвал «частной логикой» систему представлений и способов размышления обратившегося за помощью человека.
С точки зрения Адлера, основной целью процесса восстановления психики и достижения удовлетворенности жизнью является коррекция ошибочных смысловых погрешностей.
Адлер в своей практике делал ставку на развитие социального интереса у человека, на его включение в социальную активность, так как без этого, по его мнению, невозможно достичь состояния удовлетворенности.
Продуктивная социальная активность представляет собой три важных момента:
• принадлежность к дому, семье, общности людей (социально-личностное чувство),
• участие в жизни других людей, уважительность, помощь (социально-ориентированное поведение),
• умение состыковывать свои потребности и желания с потребностями и желаниями окружающих людей (когнитивные социально-ориентированные допущения: «Как хочешь, чтобы с тобой поступали люди, так и ты поступай с ними») [1, 14].
То есть и с этой классической школой психодинамического направления «не дружат» современные любители «проработки детских травм» и техники «фигура матери».
Эрих Фромм, основатель гуманистического психоанализа, считал, что есть продуктивные и непродуктивные ориентации в жизни. Выбранная человеком ориентация определяет его социальный тип характера. Есть, например, рецептивная ориентация, когда человек настроен «все от жизни брать», и тогда у него формируется мазохистский тип характера; его двигатель в жизни – зависть. Есть эксплуататорская ориентация, когда человек желает «всем владеть», в результате чего у него формируется садистический тип, а человек движим авторитаризмом. Эти и другие непродуктивные типы жизненных ориентаций становятся основной причиной психических отклонений.
Роль психолога, по мнению гениального исследователя-практика, заключается в том, чтобы привести человека, обратившегося за помощью, к продуктивной ориентации и плодотворной жизни.
Продуктивная ориентация – это когда человек движим любовью и свободно реализует себя в стремлении к достижению высшего проявления любви – агапе. Только в результате достижения такого состояния, по мнению Фромма, человек способен удовлетворить свои насущные экзистенциальные потребности, без которых он не может быть счастлив. Это – потребности в установлении близких отношений и связей, в корнях, в системе взглядов и ценностей, в гармонии с собой [14, 35].
То есть призывы к разрыву, игнору, установлению жестких границ, сепарации, «выключению» из своей жизни значимых людей из-за их несовершенства идут вразрез и со школой Фромма.
Карл Густав Юнг, основатель аналитической терапии, большое внимание в своих исследованиях уделял осмыслению и мотивации глубинных сил, которые являются производными от бессознательного. В бессознательном Юнг выделял несколько слоев: кроме личного бессознательного, он говорил о наличии семейного, национального, общечеловеческого бессознательного.
Юнг считал, что духовные ценности есть база любой психотерапии, потому что они устойчивы, универсальны, укоренены в архаических слоях души. Он утверждал, что ценностно-смысловые ориентиры незыблемы, хотя архетипов (позиций, управляющих нашим поведением) бесконечное множество. Основными методами психотерапии (лечения душевных переживаний) Юнг считал спонтанность и агапе (любовь принятия и прощения) [14, 41].
И опять классическая школа (на то она и классическая!) ставит во главу угла созидание, а не разрушение; близость, а не границы.
Липот Сонди, основатель судьбоанализа, считал, что, помимо индивидуального бессознательного (по Фрейду) и коллективного бессознательного (по Юнгу), существует еще и родовое бессознательное. Под родовым бессознательным Сонди понимал хранилище ценностных ориентиров и устремлений предков. Термином «судьба» он обозначал совокупность унаследованных и свободно выбранных возможностей каждого человека.