– Фудзи? Это же гора в Японии.
– У нас так люкс называется.
– Спасибо, Кариночка, попробую ненавязчиво представиться. Так какой номер у вас свободен?
– Из делюксов ни одного, все заняты, два именных свита тоже, свободны только экономические номера.
– Понял, подожду. Когда освободится делюкс?
Брюнетка полистала журнал заезда.
– Двенадцатого мая ближайший.
– Вот и славно, забронируйте на фамилию, – Константин на миг задумался, поискал фамилию, – Панов, Вадик Панов.
– Нужен ваш паспорт.
– Я военный, у меня офицерское удостоверение, и то дома оставил, я вам по имейлу пришлю, можно?
– Хорошо, присылайте. – Карина протянула Яшутину визитку. – Вот наши координаты, пишите.
– Благодарю. – Лейтенант взял визитку, послал девушке воздушный поцелуй и двинулся искать одиннадцатый коттедж.
Пансионат ему начал нравиться. Здесь было тихо, прудики слева и справа казались голубыми зеркалами, чистенькие и опрятные, обложенные камнем, пахло свежей разворачивающейся листвой и цветами, а беседки в глубине леса звали к приятному созерцанию природы.
Навстречу попалась неторопливо прогуливающаяся пара мужчин: один не то чтобы толстый, скорее округлый, с толстой шеей борца, второй был выше его на голову, и взгляд Константина невольно остановился на нём. Лет этому второму было не меньше пятидесяти, однако выглядел он отнюдь не старым, а спортивно подтянутым. Обманчиво расслабленный, широкоплечий, ощутимо сильный, внушающий уважение тигриной грацией и умением держаться внушительно. У него были карие, с яркой желтизной, умные глаза под седоватыми бровями, голый череп и твёрдые прямые губы. А ещё он походил на Яшутина как родной старший брат.
Они встретились глазами.
Брови мужчины приподнялись, он скользнул по лицу лейтенанта оценивающим взглядом, и Константин почувствовал, что его словно разобрали на части и собрали вновь. Тем не менее оглянулся он не сразу, а только через десяток шагов, но увидел лишь две спины: округлую – толстяка с плешью на затылке, и подчёркнуто прямую, стянутую к пояснице без единого лишнего сантиметра – бритоголового мужчины. Захотелось догнать его и представиться, но Яшутин отмахнулся от этой мысли, подумав, что в пансионате и в самом деле встречаются интересные личности.
Коттедж под номером 11 оказался закрытым. Проходившая мимо женщина в зелёном фартуке заметила топтавшегося у двери Константина, остановилась.
– Вам кто нужен, молодой человек?
– Рябоконь Марк Ефимович.
– Он в бассейне со своими девочками. Каждое утро там пропадает, а иногда и вечером, после бани.
– Что за девочки? Он с детьми приехал?
Женщина улыбнулась, поправила выбившуюся из-под платка прядь волос.
– Детьми называть я бы не стала, эти девицы заехали сюда раньше, присоединились к компании товарища Рябоконя и теперь всё время проводят с ним.
– Понятно, так сказать, ансамбль песни и пляски, либо шоу-балет. А где у вас бассейн?
– Справа от теннисного корта, на большую теплицу похож. Вам до конца прямо и налево.
– Спасибо.
Константин дошёл по асфальтовой дорожке до корта, открыл дверь и ещё в небольшом холле сооружения услышал смех, весёлые женские голоса и плеск воды. Из раздевалки на стук двери выглянула ещё одна женщина средних лет, в белом халате.
– Вы к нам? Переодеться взяли, полотенце?
– Я на минутку, – сказал Константин, – у меня важное дело к одному отдыхающему. Можете позвать?
– Кого?
– Марка Ефимовича. Знаете такого?
– Кто ж его не знает. Он уже заканчивает процедуру, подождите несколько минут.
Константин улыбнулся на слова «заканчивает процедуру», кивнул.
– Хорошо, подожду.
Оглядевшись, он сел на скамеечку у стены, над которой висели предупреждающие таблички, фотографии и инструкции для купающихся.
Ждать пришлось около двадцати минут.
Наконец хор восклицаний и плеск воды за стеной стихли, затем из раздевалки со смехом вывалилась компания юных девиц роскошных форм – две блондинки и две брюнетки, за которыми появились мужчины: два рослых парня и моложавый толстяк лет сорока пяти, с залысинами, острым носом и маленькими маслеными глазками неопределённого цвета. Константин понял, что это и есть «известный блогер» и он же начальник Управления опеки Наро-Фоминска Рябоконь. Спортивный костюм бежевого цвета с красными «лампасами» облегал его фигуру, подчёркивая солидный животик, однако толстяка это не смущало, как и девушек.
Константин встал.
– Марк Ефимович?
Толстяк остановился. Парни, идущие следом, повернулись к Яшутину с одинаковой готовностью защищать хозяина, и лейтенант понял, что они скорее играют роль телохранителей, нежели приятелей.
– Мы знакомы?
– Вы знакомы с моей сестрой Зинаидой Кириленко, – сказал Константин с ледяной полуулыбкой. – Помните? Несколько дней назад вы подписали распоряжение забрать у неё детей.
В глазах Рябоконя промелькнула тень, он нахмурился.
– Не помню… обратитесь в отдел защиты прав…
– Я уже обращался и очень разочарован объяснениями ваших сотрудников. Мне бы хотелось знать, вы лично были в деревне Митяево, где живёт моя сестра? Знакомились с тем, как она живёт? Разговаривали с детьми?
– Нет, но это не обязательно…
– Это обязательно, уважаемый гражданин начальник! Как вы могли решить судьбу семьи, не зная о ней ничего?
Рябоконь пожевал губами, косо посмотрел на продолжавших перешучиваться девиц.
– Гражданин…
– Лейтенант Нацгвардии Яшутин, – в третий раз за день представился Константин.
– Э-э… гражданин… товарищ офицер… я в отпуске, этим делом занимался старший инспектор Пехов и…
– Виталина Григорьевна.
Рябоконь снова начал жевать губы.
– Да, они представили исчерпывающую информацию…
– Абсолютную ложь, основанную на доносе соседей!
– Обратитесь в суд…
– К чёрту суд! – вскипел Константин. – Я к вам обращаюсь! Требую немедленно разобраться и вернуть детей домой! Вы можете отдать приказ своим подчинённым, пусть съездят в приют и заберут детей!
Рябоконь снисходительно усмехнулся.
– Это невозможно… как вас там… мы имеем на руках все доказательства и документы…
– Какие доказательства?! Какие документы?! Я родной брат Зинаиды и знаю, в каких условиях живёт сестра!
– Ей грозит лишение родительских прав…
– За что?! Она никаких преступлений не совершала, не пьёт и не гуляет! Вы хотя бы прочитали донос как следует!
– Я не желаю разговаривать с вами в таком тоне! – Рябоконь отвернулся и пошёл к двери, где его ждали оживлённо переговаривающиеся девицы. – Зайдите ко мне через недельку.
Константин слепо шагнул к нему, борясь с желанием свернуть шею начальнику службы опеки. Двое парней заступили ему дорогу. Первый – мускулистый, в чёрной майке и шортах, вытянул вперёд ладонь.
– Замри, охламон, не понял, с кем разговариваешь?
– Я даже собакой не могу его назвать! – выдохнул Константин. – Животные не такие звери, как люди!
– А по рылу не хочешь за оскорбление?
Константин не выдержал; сказались отсутствие отдыха, нервное напряжение и тревога за детей. Переход в состояние боевой реакции длился долю секунды. Затем рука парня оказалась в руке лейтенанта, он дёрнул его на себя, согнулся, подставляя плечо, и перебросил здоровяка через себя.
Второй спортсмен, с широким двойным подбородком, кинулся на Яшутина, по-боксёрски нанося удары, и Константин поймал его на приём, бросил через бедро, заламывая руку и припечатывая парня к полу.
Девицы восторженно завизжали.
Первый телохранитель Рябоконя подхватился с пола, ошеломлённый падением, намереваясь продолжить драку, но Константин остановил его жестом:
– Стой, где стоишь! Я ему руку сломаю!
В этот момент наружная дверь помещения открылась, вошёл тот самый бритоголовый мужчина, встретившийся Яшутину по пути к бассейну.
– Что здесь происходит?
Рябоконь опомнился, затряс головой.
– Это настоящий бандит, напал на нас без всякой причины, вызовите охрану!
– Ложь! – тяжело сказал Константин, выдерживая изучающий взгляд незнакомца. Он пожалел о своей несдержанности, но было уже поздно. – Меня оскорбили! Вот они – свидетели.
Девицы снова заговорили все разом, явно испытывая восторг от происходящего.
– Отпустите его.
Константин помедлил, отпустил руку парня в майке, который вместо того, чтобы отступить, бросился на него с кулаками. Пришлось потратить пару секунд на блокирование ударов и ответить «рогом», от которого спортсмен с воплем совершил полёт через всё помещение и врезался плечом в диванчик.
– Вызовите полицию! – нервно заявил начальник наро-фоминской опеки. – Его надо изолировать!
Константин выпрямился.
– Не я первый начал.
Бритоголовый мужчина ещё раз прошёлся оценивающим взглядом по фигуре лейтенанта.
– Идёмте.
– Я только пытался помочь семье сестры.
– Разберёмся.
– Возьмите моих хлопцев, – расслабился Рябоконь. – А то сбежит ещё.
– Не сбежит.
Константин встретил прямой взгляд бритоголового, и его впервые взяли сомнения в своём физическом превосходстве. Этот далеко не молодой мужчина мог за себя постоять и был безукоризненно уравновешен, что достигается даже не годами – десятилетиями занятий боевыми искусствами.
– Я не сбегу.
– Знаю, – усмехнулся бритоголовый.
Константин двинулся к двери, на пороге оглянулся, нашёл глазами сытое полубрезгливое лицо Рябоконя, довольного своей «победой», проговорил вполголоса:
– Спасибо за совет, Марк Ефимович, я обязательно обращусь в суд! Вас и ваших холуёв надо останавливать! Не расслабляйтесь. Произвол в отношении детей в наши времена карается так же, как и коррупция.
Вышел, оставив позади шепоток девиц и бормотание побитых парней. Компания Рябоконя высыпала за ним наружу, глядя, как бритоголовый уводит нарушителя спокойствия.
– Идёмте ко мне, – сказал мужчина.
– Вы кто? – оглянулся Константин.