— То есть Переплетчик мог следовать за дубовым листом? — спросила Молли.
Я пожал плечами.
— Может быть.
— Очень возможно, что Летняя Королева честно ведет дела, — сказал Морган.
Я кивнул.
— Что возвращает нас к исходному вопросу: как Переплетчик тебя нашел?
— Ну, — сказала Молли, — не тратя слов, он не нашел.
— Он нашел бы нас в несколько мгновений, — сказал Морган.
— Я не это имела в виду, — сказала она. — Он знал, что вы были на складе, но не знал где именно. В том смысле, магия не привела бы его прямо к вам, не так ли? А если бы Томас продал вас, разве Переплетчик не знал бы, где на складе мы точно находимся?
Морган начал было отвечать, но нахмурился и закрыл рот.
— Хрмпф.
Я взглянул через плечо на Кузнечика и одобрительно кивнул ей.
Молли лучезарно улыбнулась мне.
— Кто-то следил за нами? — спросил Морган. — Машина преследователей не смогла бы проехать к складам без ключа.
Я подумал о том, как скрылся от меня перевертыш прошлой ночью.
— Если они достаточно хороши, это возможно, — признал я. — Не правдоподобно, но возможно.
— Ну и? — сказал Морган: — Что нам сделать, чтобы они нас потеряли?
— Путать следы, — сказал я.
Морган показал зубы в деланной улыбке.
— Тогда куда дальше?
— Если я верну тебя к себе, они снова нас захватят, — сказал я. — Если кто-нибудь использует действительно смертельные методы восстановления пути наших перемещений, они смогут что-то увидеть.
Морган посмотрел назад и вверх на меня.
— Я полагаю, ты не станешь возить меня вокруг Чикаго, пока мы ждем, что Белый Совет найдет нас?
— Нет, — сказал я. — Я веду вас к себе.
Морган подумал об этом секунду и резко кивнул:
— Точно.
— Где плохие парни нас увидят и пошлют кого-нибудь еще нас убить, — сказала Молли. — Неудивительно для ученика, потому что я недоучка, но я не вижу, почему это не глупая идея.
— Смотри и учись, Кузнечик. Смотри и учись.
Глава 21
Мы покинули тропу, и второй раз за день я вышел из Небывальщины на аллею позади старого завода мясных продуктов. Мы дважды останавливались, прежде чем смогли поймать такси. Водитель не был обрадован ни Мышу, ни креслу-каталке, ни тому, что мы остановили его машину, но быть может, он просто недостаточно хорошо говорил по-английски, чтобы выразить свой восторг. Кто знает.
— Это не пойдет тебе на пользу, — сказала Молли с набитым пончиками ртом, когда мы разгружали такси.
— Это вина Моргана. Он заговорил о пончиках, — сказал я. — И кроме того, ты сама их ешь.
— У меня скорость обмена веществ молодой девушки, — сказала Молли, очаровательно улыбаясь. — Это тебе надо начать заботиться о здоровье, о почтенный наставник. По крайней мере, еще год или два я буду непобедимой.
Мы вытащили Моргана в его коляске, и я расплатился с таксистом. Мы скатили Моргана по ступенькам, ведущим вниз в мою квартиру, и двое из нас управились с протаскиванием коляски вокруг, вниз по ступенькам и внутрь в квартиру, не уронив его. После этого я взял поводок Мыша, и двое из нас отправились забрать почту из ящика, прогуляться в садик кондоминиума и попятнать песок, насыпанный для Мыша.
Вместо того, чтобы бродить вокруг Мыша, я отвел его в дальний угол двора, в миниатюрные джунгли старой сирени, которую не обрезали и не подравнивали с тех пор, как умер мистер Spunkelcrief. Кусты цвели, и запах наполнял воздух. Вокруг кустарника деловито жужжали пчелы; звук дорожного движения пропал совсем, когда я зашел за угол.
Это было единственное место в местных владениях, которое не просматривалось от большинства домов на улице.
Я отвел в стороны ветки сирени и нашел маленькое, но относительно свободное пространство в середине. Затем я подождал. Не позже чем через несколько секунд раздался жужжащий звук, напоминающий полет очень большой стрекозы, и крохотный крылатый фэйри спикировал через сирень и завис передо мной.
Он был просто огромен для пикси, представителя Маленького Народца — не меньше двенадцати дюймов ростом. Он выглядел атлетически сложенным юношей, одетым в странный набор доспехов, состоящих из выброшенных предметов и потерянных вещей. Он сменил свой шлем — пробку от пластиковой бутылки — на опустошенную оболочку мяча для гольфа. Шлем был слишком большой для головы, но это, казалось, его не беспокоило. Его кираса когда-то была бутылкой Пепто Бисмол, и на его бедре висело что-то похожее на полотно от ножовки с обернутым ниткой концом для захвата. Позади спины гудело полупрозрачное трепещущее облачко стрекозиных крыльев.
Маленький фэйри завис по стойке смирно в воздухе, четко отдал мне честь, и сказал:
— Миссия выполнена, мой Властелин Пиццы!
— Так быстро? — спросил я. Не прошло и двадцати минут с тех пор, как я призвал его в первый раз, после того, как мы купили пончики и еще не сели в такси. — Быстрая работа, Тук-Тук, даже для тебя.
Похвала, казалось, доставила парню большое удовольствие. Он просиял и сделал два энергичных круга.
— Он в здании через дорогу от этой улицы, два здания к озеру.
Я хмыкнул, размышляя. Если память мне не изменяла, там был другой пансионат, превращенный в квартиры, как у меня.
— Белое здание с зелеными ставнями?
— Да, именно там пройдоха устроил свое логово! — Его рука метнулась к талии, и он вытащил из прозрачных пластиковых ножен пилообразный зубчатый меч, свирепо нахмурившись. — Мне убить его для тебя, мой Властелин?
Я очень осторожно сдержал улыбку.
— Я не знаю, обострились ли дела до такой степени, — сказал я. — Как ты узнал, что этот парень наблюдает за моей квартирой?
— Ах, ах! Не говори мне этого! — Тук заметался взад-вперед на месте, в волнении трепеща. — Потому что у него на окнах такие занавески, что нельзя заглянуть внутрь, и потом у него есть большая черная пластиковая коробка с очень длинным носом, торчащим из них, со стеклянным глазом на конце носа! И он постоянно смотрит на заднюю панель коробки, и когда он видит, как кто-то заходит в твой дом, он нажимает на кнопку и коробка пищит!
— Камера, а? — спросил я. — Да, это скорее всего делает его нашим сыщиком.
Я покосился на летнее солнце и поежился под неудобным теплым кожаным плащом. Хотя и не собирался его снимать. Слишком много враждебных летающих штук было вокруг.
— Сколько у тебя примерно родственников поблизости, Тук?
— Сотни! — заявил Тук-тук, размахивая своим мечом. — Тысячи!
Я выгнул бровь.
— Вы делите пиццу на тысячу частей?
— Хорошо, Властелин, — поправился он. — Несколько дюжин, по меньшей мере.
Маленький Народец — капризная, ненадежная компания, но я выучился паре вещей о них, и я не уверен, знает ли об этом кто-нибудь еще. Во-первых, что они были повсюду, а туда где не были, они обычно могли попасть. Они не обладали большим объемом внимания, но в простых заданиях они были сущими дьяволами.
Во-вторых, они питали огромную страсть к пицце, как никто другой в мире. Я годами регулярно подкупал Маленький Народец пиццей, и в ответ они отплачивали мне своей (правда непредсказуемой) преданностью. Они называли меня Властелином Пиццы, и маленький белокурый народец, получавший от меня пиццу, также служил в Страже Властелина Пиццы — что в большинстве случаев означало, что они зависают поблизости от моего дома, в надежде получить еще пиццы и защищая меня от маленьких опасностей.
Тук-Тук был их лидером, и он со своим народцем в прошлом выполнил для меня несколько очень полезных заданий. Они не раз спасали мою жизнь. Ни одно сверхъестественное сообщество не понимало, насколько они одарены. В результате Тука и его родню в основном игнорировали. Я пытался воспринимать это как жизненный урок: никогда нельзя недооценивать маленький народ.
Это и была работа по его размеру. Почти буквально.
— Ты знаешь, какая машина его? — спросил я.
Ту-Тук запрокинул голову, прям как Юл Бриннер.[9]
— Конечно! Синяя, с таким знаком на капоте.
Он выбросил свои руки под углом и они приняли форму Y.
— Синий мерседес, да? — я спросил. — Хорошо. Вот что я хочу, чтобы ты сделал….
Пятью минутами позже я пошел обратно вокруг дома на противоположную улицу. Затем я повернулся лицом к тому дому, где находился шпион и скорчил свой самый свирепый вид. Я указал непосредственно на занавешенные окна второго этажа, затем перевернул свою руку и изогнул свой палец в Знаке. Потом я указал на землю прямо перед собой.
Одна из штор чуть дернулась. Я медленно сосчитал до пяти и затем быстро пошел к другому пансиону, пересекая оживленную улицу.
Молодой человек лет двадцати, одетый в шорты цвета хаки и зеленую футболку, выбежал из переделанного пансиона и побежал по направлению к синему мерседесу, припаркованному на улице, дорогая камера болталась на его шее.
Я продолжал идти, не меняя темпа.
Он помчался к водительской двери, направляя пульт на автомобиль. Затем он ухватился за дверцу, но она осталась закрытой. Он бросил другой взгляд на меня, и затем попытался вставить ключ в замок. Затем он моргнул и уставился на свой ключ, с которого свисали эластичные ленточки розовой жевательной резинки.
— Я бы не беспокоился, — сказал я, подходя ближе. — Посмотрите на шины.
Молодой человек перевел взгляд с меня на мерседес и посмотрел. Все четыре шины были спущены.
— О, — сказал он. Посмотрел на ключ в жевательной резинке и вздохнул. — Ну и ну. Дерьмо.
Я остановился через машину от него и слегка улыбнулся.
— Не переживай сильно из-за этого, чувак. Я занимаюсь этим дольше, чем ты.
Он одарил меня мрачным взглядом. Затем поднял свой ключ.
— Жевательная резинка?
— Мог быть суперклей. Прими это как профессиональную вежливость. — Я кивнул на его машину. — Давай поговорим. Включи кондиционирование воздуха, черт возьми.
Он смотрел на меня мгновение и вздохнул.