— Другими словами, — сказал я, — он сделал себя более похожим на тебя. Последовал твоему примеру. И поскольку он сделал это, после твоего преображения он не был способен давать тебе то, что ты хотела.
Она кивнула.
Я покачал головой.
— Сотни лет долгий срок, чтобы нести факел, — сказал я. — Он должен чертовски обжигать.
— Я знаю. И я никогда не хотела причинить ему боль. Ты должен верить мне.
— Здесь ты должна сказать: сердцу не прикажешь, — сказал я.
— Банально, — сказала она, — но в тоже время верно. — Она повернулась, опершись на дверь плечом и взглянув мне в лицо. — Мы должны поговорить об этом, когда все утрясется.
Я поиграл с банкой колы.
— До того, как мы сможем это сделать, — сказал я, — мы должны поговорить о Моргане и ЛаФортиере.
Она медленно выдохнула.
— Да.
— Что ты собираешься делать? — спросил я.
— Он разыскивается Советом, Гарри, — сказала она спокойно. — Я не знаю, как ему удается обойти слежку магическим способом, но рано или поздно, его найдут. И когда это произойдет, ты и Молли будете причастны. Вы оба умрете вместе с ним. — Она глубоко вздохнула. — И если я не приду к Совету с тем, что знаю, я буду рядом с вами.
— Да, — сказал я.
— Думаешь, на самом деле он невиновен? — спросила она.
— В смерти ЛаФортиера? — сказал я. — Да.
— У тебя есть доказательства?
— Я выяснил достаточно, чтобы убедиться, что я прав. Но недостаточно, чтобы снять с него подозрения — пока что.
— Если это не Морган, — сказала она спокойно, — тогда предатель еще на свободе.
— Да.
— Ты просишь меня отказаться от погони за подозреваемым с серьезными доказательствами его вины в пользу преследования чертова призрака, Гарри. Того, чье существование мы едва можем доказать, и еще меньше можем идентифицировать. Мало того, ты просишь меня сыграть твоей жизнью, жизнью твоей ученицы, и моей собственной жизнью, чтобы в короткий срок найти этого призрака.
— Да, так и есть.
Она покачала головой.
— Все, что я когда-то узнала из рассказа Стража, это то, что скорее всего Морган виновен.
— Что снова приводит нас к вопросу, — сказал я. — Что ты собираешься делать?
Повисла тишина.
Она оттолкнулась от двери, подошла и опустилась в кресло напротив дивана, на котором я сидел.
— Ладно, — сказала она. — Расскажи мне все.
Глава 24
— Дипломатически это делается не так, — сказала Анастасия, когда мы приближались к Шато Рейт.
— Ты сейчас в Америке, — сказал я. — Наша идея дипломатии — показать пушку в одной руке, бургер в другой и спросить, что предпочтительней.
Анастасия криво усмехнулась.
— Ты прихватил с собой бургер?
— За кого ты меня принимаешь, за Киссинджера?[10]
Я бывал в Шато Рейт раньше, но всегда либо ночью, либо, по крайней мере, в сумерках. Это было огромное поместье в часе езды от основной части Чикаго, где находился Дом Рейтов, резиденция Белой Коллегии. Сам Шато находился примерно в полумиле под вековым лесом, превращенном в идиллическое, паркоподобное состояние, какое можно было видеть в старых европейских владениях. Основную часть ландшафта занимали огромные деревья и гладкая трава под ними со случайно-подозрительно симметрично растущими цветущими растениями, часто расположенными в центре колонн солнечного света, прорывающихся сквозь тенистые деревья через определенные промежутки.
Парк был окружен высокой изгородью с колючей проволокой, которую невозможно было увидеть снаружи. Изгородь, в свою очередь, была под электричеством, и оснащена современными камерами слежения — с виду похожих на маленькие стеклянные бусины с опутывающих их проводами — следящими за каждым дюймом снаружи.
Ночью это делало поместье чрезвычайно жутким. Но ярким летним днем, оно выглядело… прелестным. Очень, очень богатым и очень, очень милым. Как и сами Рейты, парк был жутким, только если его увидеть в правильное время.
Учтивые охранники с выправкой отставных военных наблюдали, как мы вылезаем из такси, спросили о намерениях и оставили нас в нетерпеливом ожидании. Мы прошлись от ворот и вверх по дороге вдоль Маленького Шервуда, пока не дошли до основного Шато.
— Насколько хороши ее люди? — спросила Анастасия.
— Уверен, ты читала досье.
— Да, — сказала она, когда мы зашагали. — Но я предпочитаю твое личное мнение.
— С тех пор как Лара занялась набором, — сказал я, — они значительно улучшились. Не думаю, что на ком-то из них кормятся для поддержания контроля.
— И твоя оценка базируется на..?
Я пожал плечами.
— До и после. — Мышцы из последнего найма были… просто оторванными от жизни. С радостью умерли бы по команде, но не чертики из коробочки. Милые и пустые. И мило пустые. — Я взмахнул рукой на вход. — Парень сзади держал сегодняшнюю газету. И он ел ланч, когда мы показались. Раньше — они просто стояли, как манекены с мускулами. Думаю, что большинство из них — отставные военные. Твердый стержень, в моем колледже такой не вкладывали.
— Официально, — сказала она, добравшись до верхней ступеньки, — они остаются непроверенными.
— Или может быть Лара настолько умна, что не показывает их до того, как соберется их использовать, — сказал я.
— Официально, — сухо сказала Анастасия, — они остаются непроверенными.
— Ты не видела, как она убивала суперупырей, имея лишь пару кинжалов, во время переворота в Белой Коллегии, — заметил я. Стукнув о дверь посохом, я прикрыл его своим серым плащом. — Я знаю, что мое слово мало что значит среди Стражей старой гвардии, но поверь мне. Лара Рейт одна из самых умных и пугающих стерв.
Анастасия слабо улыбнулась и покачала головой.
— И тем не менее, ты здесь, чтобы припереть ее к стенке.
— Я надеюсь, что оказав некоторое давление, мы узнаем кое-что от нее, — сказал я. — У меня небольшой выбор. И у меня нет времени, чтобы ходить вокруг да около.
— Хорошо, — сказала она, — по крайней мере, ты действуешь по мере сил.
Дверь открыл мужчина лет тридцати, с квадратной челюстью и приплюснутой головой. На нем был надет повседневный бежевый спортивный костюм, дополненный пистолетом в наплечной кобуре и чем-то, что напоминало кевларовый жилет под белой футболкой. Для полноты картины, у него был какой-то опасно выглядящий автомат, висящий на ремне, перекинутом через плечо.
— Сэр, — произнес он, вежливо поклонившись. — Мадам. Могу я взять ваши плащи?
— Спасибо, — сказала Анастасия. — Но они часть униформы. Если бы вы проводили нас прямо к госпоже Рэйт, это было бы очень любезно с вашей стороны.
Охранник кивнул головой:
— Прежде, чем вы пройдете в дом, я попросил бы вас дать мне свое слово, что вы здесь с добрыми намерениями и не причините вреда, пока находитесь в гостях.
Анастасия было открыла рот, будто намеревалась с готовностью согласиться, но я ступил вперед и сказал:
— Черт, нет!
Охранник сузил глаза и немного напрягся:
— Простите?
— Иди и передай Ларе, что есть два варианта — или мы разнесем этот дом, или встретимся и поговорим. Скажи ей, что пролилась кровь, и я думаю, частично она ответственна за это. Скажи ей, что если она хочет иметь возможность все прояснить — она поговорит со мной. Скажи ей, что если не захочет — это будет понятный ответ и тогда пусть пеняет на себя.
Охранник пристально посмотрел на меня, а потом произнес:
— Ты явно высокого мнения о себе. Ты знаешь, что вокруг тебя? Ты хоть понимаешь, где ты находишься?
— Да, — ответил я. — В склепе.
Повисла напряженная тишина, затем он отвел глаза:
— Я скажу ей. Подождите здесь, пожалуйста..
Я кивнул ему, и он ушел вглубь дома.
— Склеп? — Анастасия пробормотала уголком рта. — Немного мелодраматично, тебе не кажется?
Я ответил ей в том же духе:
— Я хотел пройти мимо со словами — в трех футах от того места, где обнаружат твое тело, — однако решил, что это будет слишком. Он всего лишь выполняет свою работу.
Она покачала головой.
— Есть какие-то причины, почему это не может быть просто вежливым визитом в гости?
— Лара в высшей степени опасна, когда остальные ведут себя цивилизованно. Она знает это. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя комфортно. Будет легче что-нибудь вытянуть из нее, если ее будет беспокоить неопределенность.
— Возможно, было бы легче расспросить ее, не будь этого беспокойства, — заметила Анастасия. — У нее здесь реальный перевес. Заметно, что стены вокруг нас покрыты довольно свежей штукатуркой, например.
Я проверил. Она была права:
— И что?
— А то, что если бы я готовилась оборонять это место, думаю, я могла бы заложить в стены противопехотные мины, соединенные с обычной горючей смесью, и прикрыть их штукатуркой, пока не понадобится устранить угрозу, не вступая в прямое столкновение.
Я сам видел, что делает противопехотная мина с человеческими телами. Это неприятное зрелище. Представьте себе, что останется от белки, в которую попали картечью из мощного дробовика. Несколько клочков и пятен. По сути, это то же самое, когда в человека попадают шарикоподшипники, размером с мячик для сквоша, вырывающиеся из мины. Я снова поглядел на стены и сказал:
— По крайней мере, я был прав. Склеп.
Анастасия слабо улыбнулась.
— Я только указала на возможность. Между храбростью и глупостью лишь тонкая грань.
— И если Лара решит, что она в опасности, то сразу взорвет их, — сказал я. — Упреждающая самозащита.
— М-мм, как правило, лучший способ вести себя с практикующими чародеями. Правила гостеприимства защищают больше нас от нее, чем наоборот.
Я поразмыслил над этим секунду, а затем тряхнул головой.
— Если бы мы были мирными и учтивыми, она бы никогда ничего не дала. И она не убьет нас. Пока не узнает, что нам известно.
Она пожала плечами.
— Может быть ты прав. Ты имел дело с умной, старой сукой намного чаще меня.