Мерфи кивнула.
— И они будут рассматривать это и никогда по-настоящему не поверят, и поставят этот вариант в конец списка приоритетов.
— А если она сделала анонимный звонок. Что тогда?
— Сколько звонков поступает Стражам? — спросила Мерфи. — Копы проходят через тоже самое. Происходит бросающееся в глаза преступление, и нам приходится иметь дело с дюжиной чокнутых, требующих доверия или убежденных в том, что в это замешаны их соседи, с другой дюжиной придурков, которые хотели бы, чтобы их соседи оказались в неприятности, и в три раза больше людей, не имеющих никакой интересной информации, но думающих, что они помогают.
Я переваривал эту мысль мгновение. Мерфи была не далека от истины. Существует множество организаций и только Бог знает, сколько людей, которые хотят быть на хорошем счету у Стражей, или которые хотят их впечатлить, или сколько, наконец, тех, кто просто хотел бы взаимодействовать с ними. Мерф возможно была права. Вероятнее всего Совет был просто наводнен всякими сообщениями.
— Они проверят этот звонок, — сказала Мерфи. — Но я готова поспорить на большие деньги, что учитывая их проблемы с людскими ресурсами, это займет не менее нескольких часов, после того как информация о звонке попадет в руки людей, заправляющих ситуацией — и если повезет, учитывая проблемы Совета с электроникой, это займет гораздо больше времени.
Я обдумал это в течение минуты.
— Что ты хочешь этим сказать?
Она положила руку на мою и сжала.
— Я сказала, еще рано сдаваться. Есть еще немного времени.
Я повернул голову и изучал профиль Мерфи мгновение.
— Ты серьезно? — спросил я тихо.
Она кивнула.
— Да.
Надежда — это одно из смехотворных непропорциональных слов, которое по праву должно быть намного длиннее.
Я положил руки на рулевое колесо ролс-ройса.
— Мерф?
— Ммм?
— Ты адская дама.
— Женоненавистническая свинья, — улыбнулась она и повернулась к ветровому стеклу. — Не заставляй меня делать тебе больно.
— Да, — сказал я. — Это было не благовоспитанно.
Она покачала головой, когда мы подъехали к моему дому.
— Если хочешь, — сказала она, — можешь отвезти его ко мне. Спрятать его там.
Я вообще-то не улыбался, но ее слова заставили меня сделать это.
— Не в этот раз. Стражи знают, где ты живешь, помнишь? Если они начнут искать серьезно…
— …они проверят и меня тоже, — договорила Мерфи. — Но ты не можешь оставить его здесь.
— Я знаю это. Еще я знаю, что не могу втянуть кого-нибудь в центр этой кутерьмы.
— Его нужно где-нибудь спрятать, — сказала она. — Там, где тихо. И в месте, о котором никто не знает. И далеко от толпы. — Она сделала паузу. — И там, где ты сможешь защитить его от отслеживающего заклинания. И там, где у тебя будет преимущество, если придется драться.
Я ничего не сказал.
— Хорошо, — сказала Мерфи. — Я думаю, что такого места нет.
Я резко выпрямил голову.
— Блин-тарарам! — выдохнул я и почувствовал, как оскалил зубы. — Я думаю — такое место есть!
Глава 34
Я зашел в свою квартиру, бросил взгляд в сторону освещенной свечами комнаты, и закричал:
— Блин-тарарам! Люди, что с вами не так?!
Морган тяжело сполз по стене, недалеко от камина, и свежие пятна крови пятнали повязку. Его глаза были частично открыты. Рука плетью опустилась на пол, пальцы полусогнуты. Крошечный полуавтоматический пистолет лежал на полу возле его руки. Пистолет был не мой. Я не имею представления, где он его прятал.
Молли растянулась на полу перед диваном с Мышем, буквально сидящим на ее спине. Она с трудом дышала, при каждом вздохе и выдохе слегка приподнимая и опуская огромного пса.
Люччио лежала на спине там же, где я ее оставил: на диване, ее глаза были закрыты, она была без сознания. Одна лапа Мыша покоилась на ее груди. Учитывая характер ее недавней травмы, казалось очевидным, что он должен проявлять минимальное давление на нее, чтобы не сделать ей больно и не разбудить.
В воздухе пахло порохом. Мех на передней левой ноге Мыша свалялся и был измазан кровью.
Когда я это увидел, я бросился к Моргану в ярости, и если бы Мерфи не вышла вперед и не схватила мою руку своими, я начал бы долбить его головой об стену. Вместо этого я ногой пнул пистолет в сторону. И если я и задел несколько его пальцев, меня это не очень волновало.
Морган наблюдал за мной унылым, едва осмысленным взглядом.
— Клянусь, — прорычал я. — Клянусь Господом Богом, Морган, если ты мне все не объяснишь, я задушу тебя своими собственными руками и за яйца дотащу твой труп до Эдинбурга.
— Гарри! — крикнула Мерфи, я увидел, что она стояла между мной и Морганом как солдат, изо всех сил старающийся поднять флаг.
Морган обнажил свои зубы, больше гримаса, чем улыбка.
— Твоя чернокнижница, — сказал он, его голос был сух и жесток, — пыталась проникнуть в мысли капитана Люччио против ее желания.
Я шагнул вперед, и Мерфи толкнула меня обратно. Я дважды обдумал, что с ней делать, но у нее хорошая позиция и она сосредоточена.
— И поэтому ты подстрелил мою собаку? — прокричал я.
— Он прыгнул под пулю, — сказал Морган. Он закашлял слабо, и закрыл глаза, его лицо посерело. — Я не хотел… попадать…
— Клянусь Богом, — я зарычал, — это все. Это последняя капля. Молли и я рискуем жизнью из-за тебя и вот как ты отплатил нам? Я выставляю твою параноидальную задницу за дверь, оставляю там, и делаю ставки — кто придет за тобой первым: Черный Совет, Стражи, или долбанные стервятники.
— Г-Гарри, — сказала Молли слабым, и… пристыженным голосом, больше похожим на шепот.
Я чувствовал, что мой гнев прошел, и на его место пришла волна осмысления и тихо возрастающий ужас. Я медленно повернулся и посмотрел на Молли.
— Он прав, — прохрипела она, не смотря на меня, изо всех сил пытаясь говорить под давлением веса Мыша. Я услышал слезы в ее голосе, поскольку они начали падать. — Мне жаль. Мне очень жаль, Гарри. Он прав.
Я прислонился спиной к стене и следил за Мышем, который смотрел на меня серьезными, огорченными глазами, и оставался на месте, ограждая тело и жизнь Молли.
Мы перетащили Моргана обратно в кровать, и затем я подошел к Мышу.
— Хорошо, — сказал я. — Отодвинься.
Только когда Мыш слез со спины Молли, хромая на одну сторону, я встал на колени и исследовал его ногу. Он прижал свои уши и отбежал от меня. Я твердо сказал:
— Прекрати. Стой смирно.
Мыш вздохнул и выглядел несчастным, но дал мне ощупать его ногу. Я нашел рану чуть выше его плеча, и большую шишку на коже.
— Вставай, — сказал я Молли твердым тоном. — Иди в лабораторию. Возьми аптечку в столе. Потом найди маленькие ножницы и новую бритву в ванной.
Она медленно двинулась.
— Быстро, — сказал я, голос был тих и непреклонен.
Она еще не полностью восстановилась от придавливания к полу. Но двинулась быстрей, хоть и шаталась по пути в лабораторию.
Мерфи встала на колени рядом со мной и потеребила Мыша за уши. Он одарил ее несчастным взглядом. Она подняла оружие Моргана.
— Двадцать пятый калибр, — сказала она. — Такого большого пса, как этот, невозможно убить этой штукой даже специально. Она покачала головой. — Или Молли.
— Что это значит? — спросил я ее.
— Это значит, что Морган не собирался никого убивать. Может именно поэтому он использовал маленький пистолет.
— Он использовал маленький пистолет потому, что другого у него нет, — сказал я резким голосом. — Он убил бы Молли, если бы имел пистолет побольше.
Мерфи на время притихла, потом сказала:
— Это покушение на жизнь.
Я посмотрел на нее секунду. Потом сказал:
— Ты хочешь арестовать его.
— Неважно, чего я хочу, — сказала она. — Я офицер полиции, Гарри.
Я подумал об этом с минуту.
— Совет может — они могут отнестись к этому с уважением, — сказал я тихо. — По сути, я уверен — так и будет. Это будет вызов Мерлина, а больше всего на свете он хочет потянуть время, чтобы найти способы вытащить Моргана из этого беспорядка.
— Но остальные этого делать не будут, — сказала она.
— Мадлен и Вонючка конечно не будут, — сказал я. — И если Морган будет сидеть в тюрьме, не будет никакого способа вызвать Вонючку на встречу, где у меня будет шанс вернуть Томаса. — Я посмотрел на рану Мыша. — Или обменять его.
— Ты бы сделал это? — спросила она.
— Моргана? На Томаса? — Я покачал головой. — Я… Блин-тарарам, это вызвало бы беспорядок. Совет пришел бы в неистовство. Но…
Но Томас мой брат. Я не сказал это. Мне не нужно было это говорить. Мерфи кивнула.
Молли появилась со всеми вещами, за которыми я ее послал, плюс еще с миской и парой остроносых плоскогубцев. Умная девочка. Она налила в миску спирт для растирания и начала стерилизовать хирургическую иглу, нить, скальпель, и плоскогубцы. Ее руки двигались так, словно они знали сами, что нужно делать, двигались бессознательно. Это не должно было удивить меня. Старшую дочь Майкла и Чарити Карпентеров научили обращаться с травмами с той поры, как она выросла настолько, чтобы справляться с этим.
— Мыш, — сказал я. — В тебе пуля. Знаешь, что это такое? Это такие штуки, которыми стреляет пистолет и делает больно.
Мыш посмотрел на меня настороженно. Он весь трясся.
Я положил свою руку на его голову и твердо сказал.
— Мы должны вытащить ее из тебя или она тебя убьет. Будет больно. Очень. Но я обещаю, что это не займет много времени и что ты будешь в порядке. Я защищу тебя. О'кей?
Мыш издал тихий звук, который можно было принять за хныканье. Он оперся своей головой о мою руку, задрожал, и затем очень медленно облизал мою руку.
Я улыбнулся ему и положил свою голову на его.
— Все будет в порядке. Ложись, парень.
Мыш послушался и медленно лег, аккуратно выставив в сторону раненную лапу.
— Вот, Гарри, — тихо сказала Молли, передавая мне инструменты.