— Так это она? — спросил он голосом, еще более спокойным, чем его внешний вид. Его улыбка искривилась и внезапно стала жестокой. Я была почти уверена, что это была его улыбка за закрытыми дверями. — Эта крошечная девчонка? Ты теряешь хватку, мой друг. — Он издал надменный смешок, наблюдая за мной так, как смотрят на надоедливую муху.
Я ошеломленно замолчала и взглянула на майора. Был ли этот человек настоящим? Казалось, его идеальная внешность пыталась компенсировать его уродливую персону. Что за придурок.
Саммерс выпрямилась, её квадратная челюсть напряглась. Его кожаные штаны скрипели, когда он двигал ногами.
Поллард посмотрела на меня, в голубых глазах больше не было веселья, а был расчет.
— Ты, иди сюда.
Раздражение, должно быть, отразилось на моем лице, потому что он издал глубокий смешок.
— О-о-о, хлопушка, — присвистнул он. Он взглянул на Саммерс, как будто думал, что она согласится с ним, но, судя по выражению ее лица, ей хотелось раздавить его своими черными ботинками.
Я подошла к нему, не говоря ни слова, изобразив на лице улыбку. Ничто из того, что я хотела сказать, не улучшило бы моего положения. Не то чтобы я думала, что у меня будут неприятности с мейджором. Какое бы оскорбление я ни выбрала, я была уверен, что у него на уме было худшее слово для сенатора. Но речь шла о профессионализме. В будущих миссиях я часто работала с людьми, которые мне не нравились или которые были грубы со мной. Хитрость заключалась в том, чтобы оставаться над схваткой.
— Так ты та, из-за кого у них у всех текут слюнки? — Он даже не пытался скрыть своего сомнения и веселья.
Его руки были гладкими, с кожей человека, у которого всегда были другие люди, которые выполняли его работу, и аккуратными ногтями, как будто он недавно делал маникюр. Когда он протянул руку, чтобы коснуться моей руки, мне все равно потребовалась вся моя сила воли, чтобы не вздрогнуть. Он был грубым и скользким, и я не хотела, чтобы он был рядом со мной. В ту секунду, когда его кожа соприкоснулась с моей, я почувствовала, как мое тело впитывает его данные, каким-то образом внедряет их в мою память и ДНК.
— Эта маленькая девочка должна занять мое место, да? — Его глаза впились в мои, ни разу не дрогнув.
Я ощетинилась, но удержалась от того, чтобы что-то сказать. Я ответила на его пристальный взгляд. Я бы не позволила этому человеку запугать меня.
— Она более чем способная, — сказал майор сквозь стиснутые зубы. Выражение его лица ясно говорило о том, как мало он думал о человеке, стоявшем перед ним. Но я думала, что это идет в обоих направлениях. Между ними не было никакой потерянной любви.
— Тогда займись этим, Мисси. Покажи мне, что у тебя есть, — сказал он с глубоким южным акцентом, весь в обаянии и улыбке. Казалось, он находил себя очень забавным.
Поскольку он уже прикасался ко мне, я уже собрала ДНК, необходимое мне для перехода в его форму. Но потом я заколебалась. У меня была идея получше. Я позволила знакомому ощущению ряби омыть меня, почувствовала, как мои кости растут и сдвигаются, увидела, как моя кожа темнеет до карамельного цвета. Мужчина присвистнул.
— Святые угодники. Неплохо. — Он перевел взгляд с майора на меня. — Я не могла сказать, кто из них настоящий.
Самодовольная улыбка тронула мои губы, но она исчезла, когда я заметила выражение лица майора. Его губы были сжаты в жесткую линию, глаза горели гневом. Он никогда не говорил так много, но, очевидно, превращение в него было запрещено. Я взглянула на Саммерс в поисках помощи, но ее лицо ничего не выражало.
— Знаешь, Антонио, — ехидно сказал сенатор Поллард. Майор напрягся, услышав свое имя. Только Марте было позволено так его называть. — Ей действительно удается заставить тебя выглядеть лучше. Я думаю, это потому, что она не такая напряженная и заносчивая.
С сильной дрожью я поспешно превратилась обратно в себя. Я не хотела давать сенатору Полларду еще один повод провоцировать майора, который, казалось, уже был близок к взрыву.
— Как вы можете видеть, Тесса — идеальный агент для этой работы, — коротко сказал мейджор. — Она позаботится о том, чтобы эта миссия увенчалась успехом.
— Ей лучше. Некоторые люди были бы рады увидеть, как она потерпит неудачу, и ваше доверие к ней будет брошено вам в лицо. — Его холодные глаза остановились на мне. — За тобой наблюдают.
Я не осмелилась спросить, что это значит, и хмурый взгляд майора ясно дал понять, что он мне не скажет. И, может быть, это было к лучшему. Это только отвлекло бы меня от миссии. Мейджор отпустил меня кивком, но когда я вышел из кабинета, слова сенатора Полларда заставили меня остановиться. Я медленно закрыла за собой дверь, остановившись, чтобы послушать как можно больше из их разговора.
— Кто-то украл файлы о тюрьме FEA, — сказал сенатор.
Я была рада, что сенатор не видел причин говорить тише. Я затаила дыхание и прижалась ухом к двери.
— Почему никто не сообщил мне об этом раньше? — потребовал майор.
— Я полагаю, они думают, что это моя забота.
— Твоя забота? Ты ни разу не была там за все эти годы. Если бы у вас была хоть капля здравого смысла, вы бы не хранили конфиденциальную информацию в здании, полном невариантов. Это бизнес ВЭД.
— Вот тут ты ошибаешься, мой друг. Вы не можете просто построить тюрьму и думать, что ФБР и федеральное правительство не будут за ней присматривать. Вам предоставлена большая свобода действий в принятии решений, но мы должны, по крайней мере, делать вид, что работаем в соответствии с федеральными законами.
— Ты не осознаешь последствий своей некомпетентности.
— А ты королева драмы.
Мне пришлось подавить вздох.
Сенатор Поллард продолжал, как будто он только что не оскорбил мейджора.
— Что они могут сделать с файлом? Ну и что с того, что они знают, кто был заперт в нашей тюрьме?
Я услышала какой-то шорох за дверью, прежде чем она открылась. Я отшатнулась, но было слишком поздно. Саммерс видела меня. Она закрыла за собой дверь, выходя, и приподняла белокурую бровь.
— Суёшь свой нос в дела, которые тебя не касаются?
Я собиралась ответить, но она не дала мне такой возможности.
— Любопытство погубило кошку. Некоторые вещи лучше держать в секрете, поверь мне, — добавила она и зашагала по коридору.
Она говорила о секретной Вариации Алека? Или были еще какие-то секреты — еще более темные секреты, — о которых я не знала?
ГЛАВА 9
Таннер был тем, кто принес мне одежду, которую я должна была носить как сенатор Поллард: темно-серый костюм, белую рубашку и красный галстук, а также белые хлопчатобумажные трусы и майку. Я не подумала, что мне также придется надеть его нижнее белье.
Таннер прислонился к дверному косяку, крутя пирсинг в носовой перегородке. Выражение его лица было слишком серьезным.
— Что случилось? — Спросила я.
— Мне нужно с тобой поговорить, — сказал он. — Насчет Алека.
Страх поселился в глубине моего живота. Это было последнее, о чем я хотела говорить.
— Это может подождать? Мне нужно переодеться. — Я даже не могла посмотреть ему в глаза. Он был лучшим другом Алека. Вероятно, он был посвящен в его тайну с самого начала. Я знала, на чьей он стороне.
— Я не отниму много времени. — Он придвинулся ближе, но потом передумал и остановился посреди комнаты. Он выглядел встревоженным, как будто то, что он собирался сказать дальше, выходило за рамки его зоны комфорта.
— Алек любит тебя. Ты ведь знаешь это, верно?
Конечно, я знала. Алек сказал мне эти слова, но, услышав, как это сказал Таннер, они стали казаться более реальными.
— Любовь — это не проблема, — тихо сказала я. Я взглянула на фотографию Алека и меня на моей тумбочке. Почему все так быстро пошло наперекосяк? В моей жизни было время, когда я думала, что признание Алека в любви ко мне сделает меня самым счастливым человеком на свете.
— Все, что тебе нужно, — это любовь. Хочешь, я спою эту песню? — Он пошутил. Но улыбка исчезла с его губ, когда он увидел выражение моего лица. — Не самый удачный день для шуток, а?
Я покачала головой. Я уставилась на одежду, которую сжимала в руках.
— Алек корит себя из-за всего этого, — сказал Таннер. Он водил своими клетчатыми кроссовками по полу взад-вперед, взад-вперед. Я сосредоточилась на них, а не на его лице. — Он хотел сказать тебе. Но все не так просто, когда замешан мейджор.
Я подняла голову.
— Так ты знаешь о его Двойной Вариации?
Таннер колебался, его темные глаза были загнаны в угол.
— Да, но… — Он тебе сказал?
Таннер схватился за свой ирокез.
— Боже, Тесса, я все испортил.
— Значит, он сказал тебе, но не мне?
— Это сложно.
Я ткнула в него пальцем.
— О нет, только не ты тоже. Я так часто слышала эти слова, и меня от этого тошнит.
— Алек беспокоился о том, как ты отреагируешь, если узнаешь. Но поверь мне, он хотел тебе сказать.
— Он послал тебя поговорить со мной? — Потребовала я.
Таннер фыркнул.
— Алек? Пожалуйста. Ты его знаешь. Он пытается справиться со всем сам. Он, наверное, надрал бы мне задницу, если бы узнал, что я здесь.
— Мне действительно нужно сейчас переодеться в Полларда, — сказала я.
Таннер кивнул и направился к двери. Положив руку на ручку, он снова повернулся ко мне.
— Вы двое, ребята, нужны друг другу. Ты должна дать ему еще один шанс. Все совершают ошибки.
— Поверь мне, я знаю. И я никогда не говорила, что не дам ему еще один шанс. Но я расстроена, и мне действительно нужно сосредоточиться.
Таннер заколебался, как будто хотел сказать что-то еще, но затем выскользнул и бесшумно закрыл дверь. Я некоторое время смотрела на белую поверхность, пытаясь успокоить свои бушующие эмоции, прежде чем начать раздеваться. Как мне теперь сосредоточиться?
Я не потрудилась надеть одежду сенатора Полларда, так как она была бы слишком велика для моего нынешнего тела.