Валентин вдруг почувствовал странную сухость в горле.
— А сколько их было? — едва слышно проговорил он.
— Что-что? — переспросил Василий, подходя ближе.
— Спрашиваю, скольких я положил?
— Это неважно, — был ответ.
— Тебе, может быть, и неважно! — взорвался Валентин, бросаясь к Василию и пытаясь вцепиться ему в горло. — А мне важно! Говори!
Василий едва высвободился и оттолкнул Валентина. Он хотел что-то сказать, но вдруг схватился за шею и привалился к стене. Между стиснутых пальцев показалась кровь.
— Ты что? — быстро произнес Валентин.
— А то ты не знаешь? — прохрипел Василий. И Валентину пришлось вспомнить, как он втыкал в горло беспомощно лежавшего Василия свой еще не умерший нож.
— Потерпишь, бедняжка, — нервно фыркнул Валентин, и снова стиснул плечи задыхающегося мужчины: — Ты ответишь на мой вопрос?
— Твоих жертв могло быть больше. Но могло быть и меньше, если бы я был подогадливее, — неопределенно отозвался Василий. — Теперь у Пряжкина будет по горло самых неотложных забот — из-за того, что прошлой ночью мы с тобой друг друга не поняли… Теперь тебе нужно скорее уходить, иначе все может очень плохо кончиться…
— А тебе-то что? — удивился Валентин, поняв вдруг всю нелепость своей попытки применить силу к тому, кто совершенно не сопротивлялся и разговаривал с ним довольно спокойно. — Что ты за меня волнуешься, да еще после того, как я тут такое учинил?..
— Ты хотел помочь лешим, я так понимаю… И теперь я не знаю, что мне делать: проклинать себя за то, что совсем не помог тебе в этом, или похвалить себя за то, что не успел тебе по-настоящему помешать… пробормотал Василий и отнял руки от горла. Ранка на шее сильно кровоточила.
— Значит, лешим сочувствуешь? — обозлился Валентин. — Жалеешь их, да?! Что же ты раньше их не пожалел, подонок?!
— От такого слышу… — оскалился Василий. — Что ж ты сам прошел мимо запертой клетки в лешачнике, когда ключи были у тебя под рукой?
— Заткнись! — Валентин с силой пнул Василия кулаком под ребра.
— Ты глупец, Варзанов… — простонал Василий, сгибаясь. — Уходи-ка ты отсюда поскорее, а то я и тебе не смогу помочь при всем желании…
Он распрямился и с трудом перевел дыхание.
Валентин медленно приходил в себя. Он никак не мог понять намерений Василия, но начал понимать, что слова его по большей части справедливы.
Взглянув в остановившиеся глаза своего странного противника, который все еще тискал кровоточащую шею, Валентин грубовато предложил:
— У тебя есть, чем перевязать? Давай, помогу!
— Спасибо, но в первый раз поболело и прошло. Если бы ты сейчас не разбередил рану, к завтрашнему дню все уже зажило бы… — Василий поморщился. — Так ты сам уйдешь, или тебя все-таки вытолкать взашей?
Валентин вздохнул и покачал головой:
— Я действительно хотел вернуть должок…
— То есть побиться с Пряжкиным врукопашную? — уточнил Василий и усмехнулся. — Не стоит пробовать. Он хороший профессионал, прирожденный убийца. Не тебе тягаться с ним. Ты, судя по всему, из гнилой породы интеллигенции… Хотел мне морду набить, да уже передумал…
— За это не переживай, я туда-сюда довольно быстро передумываю! — запальчиво возразил Валентин, по прежнему обезоруженный непротивлением своего врага.
— Да я уж вижу, — улыбнулся Василий. — Иди, Варзанов, иди в лес, спрячься получше. Домой тебе нельзя, Григорий тебя там достанет. И здесь тебе задерживаться опасно. Может вернуться кто-то из ребят, и тебя не пожалеют…
— Да что тебе за забота?!! — возмутился Валентин.
— Не кричи на меня, — оборвал его Василий. — Я тебя не боюсь… Да и ты, кстати, меня не бойся. От тебя мне скрывать нечего…
Василий поднял вымазанную в крови ладонь к лицу и принялся покусывать ногти на руке, размягчая слюной ногтевые валики. Потом он несколько раз тряхнул рукой и протянул ее Валентину, держа ладонь вниз. Кончики пальцев Василия были совершенно обычными. Но вот ногти его, торчащие на нормальную с человеческой точки зрения длину, вдруг стали плавно удлиняться, становясь одновременно площе и жестче.
— Бог ты мой… — промямлил Валентин и взглянул Василию в лицо.
— Да, Варзанов, — серьезно кивнул Василий. — Тебе придется поверить.
Я тоже леший.
— Да откуда же ты взялся? Как ты сюда попал? — изумился Валентин. Да прежде всего, что ты делаешь тут рядом с Пряжкиным?!
— Вас ищу, — мрачно ответил Василий, втягивая ногти обратно и принимаясь снова посасывать пальцы с гримасой боли на лице.
— Кого „нас“?
— Леших, где бы вы ни жили… И за всю мою жизнь ты — первый лешак, которому мне удалось открыться…
— Да ведь я не лешак вовсе, — растерянно вздохнул Валентин. Он вообще уже с трудом отличал бред от яви.
— То есть как? — глаза Василия удивленно распахнулись, и Валентин теперь уже ясно заметил их густо-зеленый оттенок. — Разве ты человек?
— А разве не заметно? — в тон ему отозвался Валентин.
— Не очень… Хотя… У тебя щетина выросла, об этом я как-то не подумал… — протянул Василий. — Так ты не леший? Ты человек?
Валентин кивнул.
— Тогда почему ты полез сюда? — Василий обалдело вытаращился на него.
— Я приходил за сыном.
— Но малыш…
— Да, он лешонок…
Василий внимательно изучал собеседника с головы до ног и наконец покачал головой:
— Признаться, я теперь вовсе не склонен тебе верить.
— Можешь и не верить. Меня это не волнует, — равнодушно процедил Валентин. Он глубоко вздохнул и почувствовал усиливающийся запах гари. Тебе не кажется, что уже пора вызывать пожарных?
— Ты прав, я побегу к телефону. А тебя, кем бы ты ни был, Варзанов, чтобы я ни здесь, ни поблизости больше не видел! — бросил Василий и быстро пошел по коридору подвала.
— Подожди! Подожди! — встрепенулся Валентин, бросаясь вдогонку. Мне… Мне надо знать…
— Ничего тебе не надо знать, парень, — тоскливо сказал Василий. Если бы ты был лешим, я, возможно, кое-что и рассказал бы тебе, но у меня нет права секретничать с человеком…
— Я отец лешонка! — возразил Валентин.
— Очень может быть… И все же никаких подробностей ты от меня не услышишь. По крайней мере пока я не побеседую с кем-нибудь из леших, отрезал Василий.
— Но я могу передать твои слова Шепу, — настойчиво повторил Валентин.
— Какому еще Шепу? — недоверчиво уточнил Василий.
— Шеп — Хранитель рода леших Нерша.
— Что значит «хранитель»? — нахмурился Василий.
— Ты леший и не знаешь, кто такие Хранители? — удивился Валентин. — А как тебя вообще зовут? По-настоящему?
— Василий. Василий Курилов, — усмехнулся лешак. — Это и есть по-настоящему. Паспорт подлинный. Других имен у меня никогда и не было.
— Откуда же ты такой взялся? — поразился Валентин.
— Я из городской общины Омска.
— Постой, постой… — насторожился Валентин. — То есть как «из городской общины»? Лешие — лесные существа!
— Да вырубили наш лес. Еще во времена первых пятилеток… Кто-то, возможно, подался дальше в тайгу и до сих пор там живет, — усмехнулся пришлый лешак. — Но доказательств этому мы никак не можем найти. Ну а некоторые бедолаги зачем-то полезли в город, за смертью своей… Уцелели единицы и каким-то чудом приспособились. Сейчас нас всего восемь семей… У нас нет хранителей, потому что мы не род. Мы просто объединились, чтобы не пропасть… Даже отыскать друг друга в большом городе было тяжело и опасно. Но мы встретились, и нам удается держать все в тайне. А теперь мы ищем себе подобных повсюду, потому что знаем, что иначе нас, как биологический вид, ждет вырождение… Если мы не найдем ничего в ближайшее время, уже нынешнее поколение может стать последним…
Валентину подумалось, что этот городской лешак непременно нашел бы общий язык с Шепом, потому что умному и толковому Хранителю не пришло бы в голову отвергнуть родича, пусть и столь дальнего.
— Где Омск, и где мы… — присвистнул Валентин. — Как же ты вышел на здешнее племя?
— Шел на слухи и страшные легенды, то есть практически на ощупь.
— Долго?
— С тех пор, как я услышал первый пьяный рассказ какого-то ханыги о том, что где-то недалеко от Твери живут рогатые вампиры, прошло лет семь.
— Семь? Ничего себе!
— Ничего не поделаешь, работа у меня такая. Нас в общине несколько, тех, кто всю жизнь ищет… И мой старший брат, и младшая сестра всю жизнь на колесах. Брат — известный артист, старается нарочно много ездить с гастролями, и везде слушает и ищет. Сестра — геолог, и она, кажется, нащупала ниточку где-то в глуши на Дальнем Востоке. А я много лет был преуспевающим спортсменом-многоборцем, и вдоволь поколесил по свету. Среди товарищей по команде я прослыл собирателем страшных сказок и суеверий всех времен и народов… — Василий замолчал, потряс рукой. Валентин заметил, что кожа вокруг ногтей лешего вспухла и покраснела.
— Что у тебя с рукой? — удивился он.
— То, что я тебе демонстрировал — настоящая экзотика для городских леших. Мы не только не пользуемся ногтями для тех целей, для которых ими пользуются здешние лешие, но с раннего детства родители добиваются того, чтобы ребенок никогда не выдвигал ногти. Некоторые дети до тех пор, пока их не посвящают в тайну их происхождения, даже не подозревают о том, что их ногти подвижны… Ногтевой валик прирастает к роговой пластинке. Я вот только что сорвал эту приросшую кожу, и теперь только через несколько дней эта опухоль уляжется… — пояснил Василий.
— Но… Твои ногти в спокойном состоянии выглядят так, словно они человеческие!
Василий улыбнулся:
— Нам не спрятать ногти. Можем только выдвинуть… Может быть, это порождение длительной привычки быть неотличимыми от людей… Небольшая мутация, так сказать.
Договорив, Василий достал из кармана сигарету и закурил. В ответ на удивленный взгляд, он усмехнулся:
— Не забывай, я городской леший, и мне присущи все пороки урбанизации, от которых здешние лешие еще почему-то смогли уберечься.
— Но как же ваши предки уцелели в городе? Разве на вас не было охоты?