по ту сторону Врат — именно это место люди и именовали адом.
Она ненавидела Джона и за то, что он любил не её, а ту глупую ведьмочку. Стоило свернуть ей шею сразу же после вселения в её слабое тело.
Суккуб ускорила шаг. Она чувствовала приближение святого места, но эта церковь была давно разрушена, и Божий Дух постепенно покидал её, так что никакого вреда демону она не нанесёт. Вокруг этой церквушки расстилалась тёмная чаща: высокие древние сосны уходили кронами в чёрные ночные небеса, колючие кустарники заполоняли пространство, мешая путникам и уничтожая некогда протоптанные дорожки; старые огромные пни, поросшие мхом и грибами, в ночной темноте напоминали ужасных чудовищ, призванных из самых глубин преисподней.
Вдалеке прогремело — над человеческим миром собиралась гроза. Суккуб довольно ухмыльнулась.
Заброшенный храм оскаливался выломанной дверью и выбитыми окнами, источая дух осквернения и надругательства. Прежде чем зайти внутрь, Суккуб послала туда своих маленьких помощников — мелких адских чудовищ, не способных убить человека, но внушающих неподдельный ужас. Она надеялась, что Джон как следует испытает этот ужас, что он будет молить о смерти, кричать и плакать, как маленький человеческий ребёнок… Суккуб хотелось, чтобы он натерпелся этого ужаса. Пусть хотя бы на несколько минут поймёт, на что обрёк её, позволив священнику изгнать её в ад.
Несмотря на всё сильнее растущую привязанность к Джону, Суккуб не было его жалко. Чем слабее и беспомощнее он станет сейчас, тем веселее будет их игра. И тем прекраснее будет выглядеть сам Джон: дрожащие руки, округлившиеся карие глаза, в которых плещется первобытный бессознательный страх, ручейки слёз на бледных щеках, взлохмаченные волосы… Суккуб неожиданно для самой себя поняла, что это было достаточно возбуждающе.
А потом… она зайдёт в храм под звуки грозы, и Джон замрёт от изумления: как она, демон, порождение тьмы и зла, смеет ступать по этом освящённым плитам? Он поймёт, что ему здесь не спрятаться, что ничто его уже не спасёт… А она будет пить его страх и выпьет его до дна через глубокий поцелуй — в прошлый раз ей даже не удалось поцеловать его, а она так мечтала ощутить его вкус на языке! Следом она исполнит свою давнюю мечту: повалит его на пол и будет иметь до полусмерти — и пусть он кричит и задыхается, зато глубокая рана в горле, которую она оставит, покажется ему избавлением.
А его сердце, извлечённое из обломков костей и распоротой кровоточащей плоти, она оставит себе на память.
Такова была её любовь, и Суккуб в полной мере наслаждалась этой любовью, которой ещё ни к кому и никогда не испытывала.
Она медленно, с опаской зашла в храм: присутствие Божьего Духа ощущалось слабо, но всё же ощущалось. Стоит быть осторожнее и стараться не подходить к алтарю.
Церковь была освещена неполным десятком свеч: вдоль стен стояло несколько подсвечников, ещё один виднелся у алтаря. Но тёмная энергия, исходившая от Суккуб, не терпела света освящённых свечей. Она гасила крошечные жёлтые огоньки, погружая заброшенный храм во мрак. Тьма поглощала в своё бездонное чрево поломанные скамейки, обшарпанные стены, сгнивший пол… Тьма сожрала даже звуки: и гром вдалеке, и вой ветра, и шум деревьев.
Вдалеке виднелась одинокая человеческая фигура, и Суккуб хищно усмехнулась. «Наконец-то мы встретились, мой любимый».
Но все свечи погасли под напором адской черноты, и она не могла разглядеть его лица.
— Темно, — заявила Суккуб и щёлкнула пальцами. Возле её головы вспыхнуло два маленьких магических огонька, осветивших своим ядовитым жёлтым светом всё пространство.
И она наконец увидела Джона.
Он довольно постарел с момента их прошлой встречи: чёрные волосы, обычно убранные в аккуратный хвост на затылке, растрепались и спутались; на лице виднелась грубая щетина, чёрные круги пролегли под карими, полными так ожидаемого ею ужаса глазами, а из уголков их разлетались тонкие лучики морщин.
Он и правда смотрел на неё как на свою спасительницу, но когда Суккуб создала шары света, в его взгляде мелькнуло какое-то подобие разочарования. Но кого он ожидал увидеть? Уж не верховную ли ведьму?
Суккуб скривилась. «Какой же ты глупый, Джон».
— Суккуб, — процедил Джон хрипло.
— Ты меня узнал! — искренне обрадовалась она и сделала ещё пару шагов, приближаясь к нему. — А я хотела снова пошутить и сделать вид, что я — твоя подружка. Соскучился по ней?
Джон не отвечал.
Суккуб, подойдя к нему настолько близко, насколько это было возможно, коснулась пальцами его лица. Он попытался отвернуться, но она грубо развернула его голову, заставляя взглянуть в глаза. О силы тьмы, как же ей хотелось его поцеловать… Но она сдержалась: самое вкусное стоит оставить напоследок.
Быстро распустила шнуровку его серой рубашки, а потом обошла, встав за спиной, провела пальцем по позвоночнику и обвила руками поясницу.
— Моя госпожа велела вернуть тебя к ней. А кто я такая, чтобы ослушаться её?
Рукой она скользнула к ремню его брюк, погладила сквозь плотную ткань его член: могла бы вызвать возбуждение с помощью своих демонических сил… но пока не стала. Джон не отвечал и стоял смирно. Вот и хорошо — именно это смирение ей и нравилось.
Насчёт приказа ведьмы Суккуб, впрочем, соврала. Никуда она его не поведёт, пусть эта чёртова шлюха останется ни с чем. Демонесса же сейчас поиграет с Джоном, выпьет до дна его любовь, а потом убьёт. Всё будет так, как она хотела, о чём мечтала, коротая долгие, бесконечные минуты в сером безжизненном аду, пока её братец Инкуб развлекался с молоденькими ведьмочками.
— Но мы можем сначала неплохо развлечься, не так ли? — предложила Суккуб. Даже если он откажется… выбора-то у него всё равно нет.
Джон слабо повёл бёдрами, пытаясь сбросить её руку.
— Совсем ты меня не жалеешь! — сокрушённо вздохнула Суккуб и, убрав ладонь с его паха, снова обошла Джона и взглянула ему в глаза: — Я почти целый год провела по ту сторону Врат, пока Жанетта не призвала меня оттуда, зато мой братец, Инкуб, тем временем развлекался как мог.
— И что же он делал? — презрительно ухмыльнулся Джон, будто и раньше знал о том, как несправедливо с Суккуб обошёлся её брат.
— Сейчас он властвует над Шабашем, — закатила глаза Суккуб. — Он устроил себе целый гарем из ведьмочек. А, может, и из мальчиков-магов тоже, не берусь судить. Развлекался, пока я прозябала за гранью, пытаясь выбраться обратно на землю… Он, как видишь, не такой заботливый родственник, как ты, Джон. — Она широко улыбнулась, вспомнив, как его можно раззадорить. — Ты же заботился о своей маленькой сестрёнке, верно? — Суккуб со всей нежностью, на которую была способна, коснулась кончиком пальца груди Джона. — О, я всё о тебе знаю, милый. Я знаю, как ты о ней заботился. — Хоть какая-то польза от верховной ведьмы была: она рассказала Суккуб об отношениях Джона и его сестры, таких крепких и близких, что порой они граничили с настоящим кровосмешением. Но сестра Джона давно была мертва, а её призрак изгнан за грань, так что теперь она им уж точно не помешает. — Позаботишься так же обо мне? — жалобно протянула Суккуб и скрыла улыбку, будто и правда нуждалась в заботе и попечении.
Джон задумался на минуту. Он выглядел растерянным, однако, видимо, ещё не до конца понял, что выбора у него нет. Он будет с ней играть, хочет этого или нет. Слишком простую смерть она ему не подарит. Прежде чем выразить свою ненависть, что терзала её тёмную сущность всё это время, Суккуб хотела показать ещё и свою любовь.
— Ну… напоследок — почему бы и нет, — пожал плечами Джон и попытался улыбнуться. — Только прогони… их… — Он кивнул вниз. — Пожалуйста.
Засмотревшись на него, Суккуб забыла, что её маленькие слуги ещё не покинули сводов храма. Они очень хорошо сковали его своими крепкими лапками, из-за них Джон не мог пошевелиться и поэтому был таким смирным. Стоит наградить их за хорошую службу — пусть сожрут его плоть после того, как она вырвет его слабое сердце.
Суккуб рассмеялась и хлопнула в ладоши. Твари тут же исчезли, и рассыпалась в прах паутина, что приковала рукоять меча Джона к полу. Меч Суккуб не понравился — он выглядел подозрительно, да и светлой энергии от него исходило едва ли не больше, чем от алтаря этого храма.
— Только, пожалуй, эту штуку я заберу, — заявила она. — Я, конечно, люблю всякие… затеи, — она подмигнула, — но только не такие.
Она наклонилась, обхватила рукоять меча обеими ладонями и приподняла. Но рукоять вдруг нагрелась, будто была создана из только что вытащенного из печи металла, нагрелась так, что человеческое тело, которым владела Суккуб, не выдержало: кожа на ладонях начала буквально плавиться, оголяя плоть и обнажая нервы.
Суккуб взвизгнула и выронила меч.
Она явно недооценила ту светлую силу, таящуюся в мече.
Ладони порозовели, в некоторых местах — покраснели и закровоточили, в целом напоминая один большой волдырь. Суккуб не могла смотреть на это доказательство хрупкости человеческого тела без отвращения, подула на ладони, но боль не прошла, с каждой минутой всё усиливаясь.
Меч тем временем звонко ударился об пол и отлетел к центру храма. Ни Джон, ни Суккуб поднять его уже не успеют.
Понимая, что игра выходит из-под контроля, Суккуб зашипела от ярости: опять этот глупый человек всё портил!
Джон бросился на неё, но явно не для того, чтобы сжать в страстных объятиях.
После небольшой потасовки, которая заставила её забыть о боли в ладонях и снова ощутить это адское вожделение, ему удалось повалить демонессу на пол. Но она, сжав его плечи, увлекла его за собой, будто они были любовниками, падающими в постель.
Суккуб попыталась перевернуться, чтобы поменяться с ним местами, но не смогла: он держал крепко, прижимая её к холодным плитам, по которым слабо разливалась исходящая от алтаря светлая энергия. Спину сначала защекотало, потом уже начало ощутимо покалывать болью.
— Джон… — прохрипела Суккуб, но он её не услышал.