– Она не хотела показаться грубой. – Юноша за стойкой улыбнулся.
Девушка пожала плечами:
– Тот, кто говорит только достаточное, всегда будет казаться грубым.
– Садитесь к огню. – Юноша наконец отставил в сторону стакан. – Я накормлю вас, а Луно найдет что-нибудь из одежды для…
– Марина. Меня зовут Марина.
– Матерь привела вас в «Молодую акулу», Марина, – торжественно произнес юноша, – как и вас…
– Эдгар.
– Эдгар. Мы окажем вам гостеприимство, как следует.
Кажется, он был очень рад тому, что кто-то в кои-то веки решил воспользоваться их услугами в праздничный день. Миг – и они были усажены ближе к огню. Марина оказалась в соседнем с Луно кресле. Зубастая девушка все это время не обращала на гостей никакого внимания. Она продолжала раскладывать перед собой елочные игрушки и, кажется, не собиралась в ближайшее время идти за одеждой или за чем бы то ни было еще. Ее друг, бывший, видимо, хозяином таверны, представился Валди.
Жар от камина обволакивал, как теплый плед или горячая ванна, и Марина почувствовала, что все это время ее одежда была сырой, а она сама – усталой и продрогшей.
Эдгар в соседнем кресле достал из кармана маленький блокнот с распухшими от влажности страницами и что-то записывал в нем, разувшись и подвинув ноги в черных носках ближе к огню. Валди выкатил из-за стойки маленький столик на колесиках, уставленный блюдами и стаканами, как будто все это только и дожидалось гостей.
Длинная оранжевая рыба, запеченная целиком, была окружена маленькими лиловыми плодами, похожими на цитрусовые. На тарелке рядом с ней громоздилась целая гора пирожков, сочащихся ярко-розовой начинкой. На соседнем блюде, в хороводе зелени и лука, расположились моллюски всевозможных размеров и форм, уже освобожденные от панцирей. От белого фаянсового чайника в горошек шел пар. Рядом с чашками стояла маленькая бутылка из бордового стекла, в которой подрагивало и карабкалось вверх по стенкам что-то темное.
– Это стоит добавить в чай, – сказал Валди, поймав Маринин взгляд. – Водорослёвка. Несколько капель – и простуда вам не грозит.
Эдгар разлил по чашкам чай, пахнущий полевыми цветами. Чтобы не обидеть хозяев, Марина покорно выдернула из флакона с настойкой пробку и наклонила его над чашкой. Пара капель неохотно, как будто упираясь изо всех сил, перевалилась через край и шлепнулась в чай. Марина некоторое время наблюдала за тем, как капли водорослёвки гоняются друг за другом, прежде чем раствориться.
– Вкусно пахнет, – сказала Марина, оттягивая момент, когда придется поднести чашку к губам. – Это цветы из леса?
Луно покачала головой, не отрывая взгляда от игрушек.
– Мы их покупаем. За рыб. У нас с лесом никогда не было уговора про цветы.
– Попробуйте. – Валди мягко улыбнулся, как будто понимая Маринины сомнения. – Это вкусно, правда.
– Отведавшие еды или питья в царстве фей не могли найти дорогу обратно, – пробормотал Эдгар, взял пирожок и подвинул к себе чашку.
У Марины не было времени задуматься над словами Эдгара всерьез. Валди смотрел на нее с нежной, выжидающей улыбкой, и под этой улыбкой она вдруг почувствовала приближение новой волны голода – желудок судорожно сжался, голова закружилась. Она осторожно пригубила напиток, который оказался обжигающе-горячим и неожиданно неправдоподобно вкусным. Марина ощутила пряный вишневый вкус, что-то похожее на корицу и мускатный орех, лесные ягоды и морковь. От первого же глотка тепло разлилось по телу, заполняя ее целиком – от макушки до кончиков пальцев.
Валди положил на тарелку большой кусок оранжевой рыбы и несколько лиловых плодов, вилкой смахнул туда же небольшую горку мягких на вид моллюсков, пододвинул к ней блюдо с пирожками.
– Прошу, угощайтесь.
Моллюски напоминали на вкус креветки и мидии, только очень соленые, а вот рыба оказалась абсолютно не похожей ни на что из того, что Марина пробовала прежде. Лиловые плоды, похожие по консистенции на вареную картошку, отдавали кабачково-огуречным привкусом. Все это было непривычно, и оттого Марина ела медленно, привыкая к вкусу, но, подчищая тарелку, поняла, что здешняя еда ей нравится. Розовая начинка пирожков, цветом напоминающая яркое варенье, оказалась на вкус куда больше похожей на сгущенку. Марина невольно пожалела, что не может осилить больше пары пирожков.
– Мы завернем вам их с собой в дорогу. – Валди задумчивым, рассеянным жестом коснулся своих рогов, как будто проверяя, на месте ли они.
– Пирожки я пекла сама, – подала голос Луно из своего кресла. – И сварень делала тоже – из лучших имбирных улиток. Я собрала их, только когда луна стала полной.
Марина отложила недоеденный пирожок, надеясь, что не слишком изменилась в лице.
– Спасибо вам. Я хотела спросить… Я ищу девушку, Аню. Мою дочь. У нее темные волосы, и… Она, может быть, не помнит себя… Может быть все, что угодно. Вы не знаете, где она может быть?
Луно равнодушно пожала плечами:
– Все кого-то ищут.
Словно потеряв интерес к разговору, она подтянула к себе арфу и начала медленно перебирать струны, глядя на огонь.
Валди устроился в кресле рядом с ней и ласково коснулся ее волос жестом, каким гладят кошек.
– Да, так и есть. Но, если вы ищете кого-то, на вашем месте я шел бы в Нет.
– Не всех можно найти в городе городов, – сказала Луно, поднимая голову и тут же утыкаясь обратно в арфу.
– Не всех, – легко согласился Валди, – но многих. Те, кто сам не знает или не помнит, кто они такие, приходят в Нет. Как и те, кто не знает, куда и зачем идет. Как и многие другие. В Нет живет Провидица – она указывает им путь.
– Где это – Нет? – спросила Марина, опасаясь, что их разговор свернет в сторону от того единственного, что ее волновало.
– По ту сторону Темного моря. – Голос Валди стал ниже и напевнее, как будто подстраиваясь под негромкие переборы арфы Луно. – За Мунковыми болотами и полями светлячков. За Дальним лесом, за переправой через Серебрянку, по тракту Великой Матери, что тянется через весь мир… Там находится город Нет – город всех городов, родившийся из безвременья в ночь всех ночей. Провидица с сотней глаз и сотней рук живет в сердце города. Она знает…
– Да что там знает твоя Провидица… – Звук арфы резко смолк. Луно фыркнула и забралась в кресло с ногами. – От нее сплошные проблемы. То промахнется на век-другой. То заговорит такими загадками, что уж лучше бы молчала.
Валди вздохнул. Он смотрел на Луно с выражением нежности и страдания.
– Если ты не веришь в силу Провидицы, это совсем не значит, что…
– Не люблю споры. – Луно со вздохом зачерпнула горсть блестящих шариков со стола. – Они отнимают так много сил, а в итоге каждый остается при своем.
Некоторое время все молчали.
– Валди, – осторожно заговорила Марина, с опаской поглядывая на Луно. Ее все еще пугали зубы-иглы. – Ты говоришь, что Провидица знает все про всех здесь, верно?
Валди кивнул с довольной улыбкой:
– Все и про всех. Да, быть может, порою ее предсказания путаны или туманны, но разве не таково непременное условие всех предсказаний?
– Да, чтобы легче было толковать в свою пользу, – вставила Луно, откладывая в сторону несколько ярко-синих шаров и пододвигая к себе зеленые.
– Нет, – сказал Валди, кажется, совсем не обидевшись, – просто будущее – тонкая материя. С ним нужно обращаться осторожно, чтобы не порвать. Одно неосторожное движение – и узор на ткани может поменяться до неузнаваемости. Резкое слово опаснее неосторожного движения.
– Как угодно. – Луно пожала плечами и обернулась к Марине: – Если желаешь, отправляйся в Нет. Здесь той, кого ищешь, точно не видели.
Валди виновато кивнул:
– Будь здесь кто-то новый, мы бы заметили. К тому же любой, бывший тут, не пропустил бы Ночь матерей.
– Отправляйся в Нет, – повторила Луно. – Я дам вам кое-что в дорогу. По законам гостеприимства.
Валди улыбнулся ей, как будто продолжая молчаливый, затеянный до прихода гостей спор.
– Ты все же чтишь законы.
– Приходится, – пробормотала Луно, отодвигая шарики в сторону, – я же хозяйка этой гостиницы.
По скрипучей деревянной лестнице Марина поднялась вслед за Луно. Они прошли в первую же дверь справа. За ней оказалась крохотная комнатка, все стены которой полностью состояли из дверец-ящичков самых разных размеров и форм. Некоторые ящички не имели никаких ручек, другие, помимо бронзовых ручек, были украшены замочными скважинами или нашлепками в виде звериных морд. Самые большие дверцы были словно от платяных шкафов, самые маленькие – не больше спичечного коробка. Они были сделаны из разных видов дерева, поэтому отличались друг от друга и по цветам. Одни светлые, почти белые, как спил сосны, другие – почти черные. Здесь были квадратные и овальные дверцы, треугольные и круглые. Каким-то необыкновенным образом, не имея просветов между собой, они друг с другом не спорили. Ящики составляли что-то вроде большой причудливой мозаики.
– Итак, – сказала Луно, протягивая руку к одной из дверец, – одежда. Одежда – всегда самое простое.
Марина впервые заметила, что ногти на руках хозяйки гостиницы такие же ярко-желтые, как и глаза.
– Я отдам тебе одежду одной нашей постоялицы. Будет в самый раз. Она давно ушла в лес – не думаю, что вернется.
Луно стремительно выдвинула один из ящиков, большой и светлый, и достала объемистый мягкий сверток, как будто все это время ждавший своего часа.
– Я дам тебе то, что нужно, чтобы начать. Дальше – сама.
– Спасибо, но… Чтобы начать что?
– Путь, – отрезала Луно, отворачиваясь и извлекая из глубины ящика еще один сверток. – Вот. Но я дам тебе кое-что еще. Придется. Два подарка, два совета. Так велит традиция. Начну с советов.
Она развернулась к Марине и оскалила игольчатые зубы, с трудом помещавшиеся в ее улыбке.
– Первый: не пытайся сократить путь. Быстрее не получится. Второй: не забывай смотреть вверх.
Некоторое время Марина молчала, надеясь, что Луно скажет что-нибудь ещ